Шелест волн бормотал в ушах, уже отпечатавшись на подкорке мозга, — Инуи бы не смог остаться в тишине, даже если бы захотел. Они здесь всего пару дней, но всё вокруг казалось таким знакомым и родным, как далёкое воспоминание из детства. Домик их находился буквально на берегу моря, и Сейшу переполнял безумный восторг каждый раз, когда взгляд цеплялся за водную гладь.

   Шаль мягко согревала — по вечерам было прохладно. Инуи чувствовал себя в каком-то романтическом фильме, когда медленно брёл вдоль берега босиком и бездумно смотрел вдаль, за горизонт, где, остывая, садилось ярко-оранжевое солнце. Сейшу сощурился и приставил ладони ко лбу козырьком, невесть что выглядывая.

   Обвившиеся вокруг талии руки вывели его из оцепенения. Доракен удобно расположил подбородок на светлой макушке и уставился туда же, куда уже минут пять залипал его муж. Сейшу улыбнулся и привалился к широкой груди.

   — Что там такое? Заинтриговал.

   Сейшу пожал плечами:

   — Море.

   И действительно, море — первое в их супружеской жизни, если быть точным. То есть они, разумеется, катались на пляж, возились в песке, брызгались холодной водой и пытались друг друга утопить, но.

   Но совершенно другое просыпаться и видеть переливы утренних лучей в обручальном кольце на соседней подушке.

   Совершенно другое — когда ладонь всё с тем же кольцом скользит по щеке, пока её обладатель пытается проморгаться и прийти в себя после крепкого сна.

   Совершенно другое — жаловаться Казуторе, что ты обгорел и виноват в этом твой дурацкий муж, который не хотел будить тебя и просто вырубился на шезлонге рядом.

   Рюгуджи мягко убрал отросшие волосы, открывая бледную шею. Коснулся губами, собственнически вжал Сейшу в себя, пробормотал что-то нечленораздельное, похожее на «люблю тебя». Инупи коротко выдохнул и стиснул сильные руки в цепкой хватке: «Да, я тоже люблю, нет, не отпущу, да, будем стоять так до скончания веков и даже больше». Кен улыбнулся в изгиб шеи и как-то прерывисто вздохнул. Куснул на пробу. Огладил вмиг напрягшийся живот под лёгкой растянутой футболкой. Провёл кончиком языка за ушком, зацепил зубами серебряный гвоздик в хряще, мазнул горячим поцелуем по скуле. Ладонь медленно скользнула вверх. Сейшу прикрыл глаза, чувствуя, как крыша стремительно отчаливает.

   Тихое «ах» случайно сорвалось с губ, когда Кен прохладными пальцами задел сосок; он закусил губу, стараясь не расплыться в довольном хищном оскале.

   — Что, прямо здесь? — выдавил из себя Инупи, бросая на мужа томный взгляд из-под белоснежных ресниц.

   — Почему бы и нет?

   — Совсем стыд потерял, — проворчал Сейшу, но — какая неожиданность — даже не подумал ничего делать, предпочтя нежиться в настойчивых руках.

   — Да, я, — буркнул Доракен куда-то в затылок. — Давно. Если бы не перспектива вытряхивать песок из всяких разных мест, я бы уже опрокинул тебя на лопатки.

   — Это вызов?

   — Я бы сказал «констатация факта».

   — Мечтай, — Инуи фыркнул. — Это я бы скрутил тебя и впечатал в песок.

   — Хочешь проверить?

   — А давай.

   — Кто победит, тот сверху.

   — Проигравший готовит завтрак.

   — По рукам, — Кен поцеловал тыльную сторону ладони, а потом — сухие губы, изогнутые в ироничной усмешке.

   Оба уже начали думать, как будут поддаваться.