— Тебе так нравится моя задница? Мы уже где-то час просто лежим, а ты все никак отлипнуть от нее не можешь.

      Не то чтобы Хиро жаловался, наоборот. Ощущать на своем заду ладони Матсуна, которые, то щипали, то шлепали, то просто сжимали ягодицы, было на грани выдержки.

— Помнишь, я сказал, что твоя задница лучшее, что я видел за день?

— Ага, — Макки прикусывает губу, вспоминая вчерашнюю шалость.

— Помню.

— Я соврал.

      Такахиро приподнимается на локтях, сердито уставившись на Иссея, ждет продолжения. Ибо если его не будет, то парень, что так бесстыдно лапает его ягодицы без задней мысли уже час, полетит с кровати. Ох, его парень.

— Твоя задница лучшее, что я видел за всю жизнь, — Матсун смеется, замечая румянец на чужих щеках, и припадает к ключице Макки, прикусывает и, словно извиняясь, зализывает, — А вообще, это было очень коварно, отправить мне такие фотографии после тяжелого дня. Без тебя.

— Это была месть, — Хиро скалится, почти дьявольским прищуром наблюдая, как язык Иссея проводит дорожку до соска, — Мхм, черт, Матсун, — стонет, когда цепкие зубы в который раз за последние несколько часов смыкаются на его соске, — Я правда хочу тебя, но пожалей мое сердце. Скончаться во всех смыслах звучит заманчиво, но не так же скоро, — Макки старается осадить Матсуна, себя и, самое главное, свой начинающий подниматься член. Опять.

— А говорил, что выдержишь, — Матсун ехидно улыбается, играет бровями, но все же оставляет в покое чувствительное местечко. Коротко целует, оставляя напоследок мокрый чмок на шее, и все же не сдерживается, вновь проводя по ней языком.

— Матсун, блять, — говорит на выдохе.

— Ладно, все-все, капитулирую, — парень поднимает руки в жесте, а потом вновь возвращает их на свое «законное» место.

— Эй.

— Твою задницу я не отдам, не мечтай, — сжимает, и чуть ли не стонет только от одного этого ощущения чужих податливых ягодиц в своих руках, — Но, в целом, дам тебе передохнуть до утра, — целует в уголок губ, — а потом начнем снова, — еще раз, — и снова, — каждое слово он сопровождает поцелуем.

— И кто из нас черт, а, Матсун?

— Оба.

      Справедливо.

— Кстати, хотел предложить тебе, — Макки тушуется, но тут же наматывает сперму, ой, сопли на кулак.

— Мм?

— Пойдем со мной на день рождения моего друга? — пытается замаскировать надежду, за будничным тоном, но Матсун слишком проницателен, чтобы не заметить. Но все же…

— Разве мое присутствие не будет лишним?

— Нет, конечно!

— Но меня там никто не ждет.

— Ох, как же ты ошибаешься, — Макки тянет и шакалисто смеется, вспоминая все свои твиты о секси-гробовщике, — Ты даже представить себе не можешь, как мои друзья будут рады познакомиться с тобой лично.

— Лично? — переспрашивает, хотя уже знает ответ.

— Я несколько дней орал про тебя в твитах, так что да. Вы уже как бы, знакомы. Ну, они с тобой точно.

— Так ты все же орал, — Иссей ошалело улыбается и соблазнительно шепчет, — было бы интересно почитать.

— Я открою тебе свою закрытку. Или же вовсе буду писать все на мейн. Да, точно, хорошая идея.

      А что? Макки похуй, ему панк.

— Заманчиво.

— А ты? — это волнует Макки с того самого момента, когда они обменялись аккаунтами. — Писал что-то обо мне?

      Иссей с минуту смотрит в глаза напротив, а потом тягуче тянет:

— О, даа, — прижимается к уху, — Но я все равно тебя переиграл и уничтожил, потому что, несмотря на твою фору в виде закрытки, мой аккаунт тоже заметно «похудел».

      Макки отодвигается, внезапно вспоминает слова Иваизуми.

— Как ты удалял твиты? Я видел, ты не сидел в телефоне.

— Не имей сто гробов, а имей одну хорошую подругу и пятьдесят гробов, — смеется, а Макки подхватывает.

— Мы отошли от темы, — Макки надувает губы и переворачивается, из-за чего руки Матсуна теряют связь с задом Хиро, отчего тот разочарованно скулит, — Ты пойдешь смотреть, как я с друзьями буду дарить выбранный с тобой гроб Ойкаве? — оказывается сверху Иссея, который тут же тянется к заветному, но Макки перехватывает руки и закрепляет сверху, — Отдам зад в твои руки только тогда, когда ответишь.

— Жестоко.

— Зато в сексе нежен, — мурлычет над яремным яблоком, отчего оно вздрагивает под губами. Заводит.

— Ну, Макки, черт.

— Да, я.

      Матсукава смотрит в глаза Ханамаки и понимает, что тот настроен серьезно. Ему нужен ответ. А руки, которыми он бы мог отвлечь, так удачно устранены.

— Если я не буду лишним, то хорошо. Только хотя бы расскажи про своего Ойкаву.

      Макки светится и чмокает Иссея в бровь, отпускает руки, которые тут же возвращаются на место. Знаете роботы пылесосы со своей станцией? Так вот…

— Итак, ты знаешь, что Ойкава актер, я уже говорил, и весьма хороший. Может ты даже видел его на экранах, — Макки тараторит, а Матсукава завороженно смотрит на своего сияющего парня и улыбается.

— Ойкава, — задумчиво тянет. Извилины напрягаются и как минимум выдают, что имя знакомое. Еще, когда он впервые услышал его, то почувствовал, будто уже слышал где-то, — Ойкава. Хм, что-то знакомое, — Макки не подсказывает, а в следующую секунду это уже и не требуется. Иссей вспоминает, — Это случайно не тот актер, что играл в сериале про спорт?

— Да-да, он, — Макки активно кивает, — Он у нас лапушка, правда?

      Матсукава вновь улыбается. Ханамаки говорил, что тот приучил их считать себя лучшим парнем, но он и не думал, что Такахиро говорил серьезно. А сейчас вопрос Макки вывесил табличку, что, да, не думал. Вопрос был задан на автомате, и это чувствовалось.

— Да, — решает не временить с ответом, — Кстати, хорошо играл, как роль, так и в волейбол.

      Хиро горделиво складывает руки на груди и хмыкает.

— Когда мы были в старшей школе, мы играли в школьной волейбольной команде.

      И всей своей фразой кричит:

«Да-да, я тоже могу так секси подавать и принимать мячи. Да-да, я».

Но Иссей тоже не прост.

— Я тоже играл в волейбол в школе, — подмигивает и вновь играет бровями.

«Не ты один тут можешь быть секси в волейбольной форме».

— Да, мы созданы друг для друга, — Макки словно пьян. И он хочет всю жизнь так напиваться. Каждый день. Только с небольшими перерывами, а то почки откажут.

— Я понял это по тому, как мои руки идеально обхватывают твои ягодицы, — сжимает в подтверждение и Макки непреднамеренно стонет. Слишком возбуждающе звучит.

— Думаю, до утра можно еще немного поразвлечься, — ухмыляется и присасывается к чужой шее, оставляя новый засос.