Глава 2

Комната расплывалась в мутную кашу, от которой кружилась голова и начинало мутить. Гинко крепко зажмурился, пытаясь прекратить это и одновременно побороть дикую слабость во всём теле, когда прямо над ухом рявкнул Адасино.

      — Очнулся наконец! — в голосе врача мешалось облегчение со злостью, но первого было всё равно больше. Потому Гинко рискнул спросить:

      — Где я? — голос был неприятно хриплым и очень слабым, а слова драли горло словно наждаком. Не удержавшись Гинко закашлялся. Тут же его приподняли, а к губам прижалась чашка с водой.

      — Пей давай! — привычно раздражённо буркнул Адасино. — Во что ты опять влез, Гинко?

      — Где я? — в ответ он повторил свой вопрос.

      — Где, где… У меня дома, где ж ещё? — Адасино вздохнул и непривычно серьёзно продолжил: — Тебя притащил какой-то парень с этой жуткой раной, истекающего кровью…

      — Парень? — Гинко как током ударило — вскинувшись он уставился на Адасино, игнорируя головокружение и тошноту. — У этого парня часом не чёрные длинные волосы и голубые глаза?

      — Да, так и есть, — немного удивлённо проговорил доктор.

      — А где он сейчас? — одновременно надеясь и страшась услышать ответ спросил Гинко.

      — Где? Да тут должен быть, во дворе, — пожал плечами Адасино. — Он заявил что ты его спас и потому никуда не уйдёт пока не убедится что ты в норме… Гинко, во что ты вляпался? Рана была слишком аккуратной и глубокой для оружия… Тебя ранил муши?

      — М… Ну… Типа того… — пробормотал Гинко, не представляя как иначе всё объяснить и нужно ли это вообще.

      — Как-то неубедительно, — нахмурился Адасино. — Слушай… — он закрыл глаза и помассировал переносицу. — Я остановил кровотечение и перевязал рану, да и она сама затягивается довольно быстро… Даже слишком… Но если это произойдёт ещё раз в ближайшее время…

      — Не произойдёт, — уверенно бросил Гинко и прикрыл глаза. — Не произойдет… Попроси только того парня не уходить, хорошо? Мне надо с ним поговорить… — если Адасино что-то и ответил, то Гинко уже не услышал, проваливаясь в глубокий сон.

Следующее пробуждение было значительно приятней — комната больше не навевала тошноту, да и слабость ушла. Адасино слышно не было и Гинко попытался сесть, но тут же свалился обратно, в ужасе уставившись на сидевшего в углу Наракахэ.

      — Ты боишься меня, — тихо произнёс парень-дракон, внимательно глядя на него из темноты. Это было утверждение и Гинко решил его не комментировать. Вместо этого он спросил:

      — Почему ты здесь? — Наракахэ отвёл взгляд и медленно произнёс:

      — Хочу, чтобы ты меня выслушал и исполнил мою просьбу.

      — Выслушать я тебя в любом случае хотел, — после короткой паузы ответил на это Гинко и, покряхтев, улёгся поудобнее. — А выполнить просьбу… Это зависит уже от просьбы.

      — Дай слово… — начал было Наракахэ, но Гинко его перебил:

      — Не собираюсь!

      — Я легко могу тебя убить, — напомнил Наракахэ.

      — Можешь, — Гинко даже кивнул. — Но обычно для этого не тащат невесть куда к врачу… Где Адасино, кстати?

      — Ушёл в город к пациентам, как он сказал.

      — А тебя попросил присмотреть за мной? Ну и ну… — Гинко с трудом поднял руку и почесал макушку. — Знаешь, где мои вещи? — спросил он.

      — Да, — парень был явно удивлён вопросом.

      — Отлично, — Гинко глубоко вдохнул и медленно выдохнул, беря себя в руки. — Тогда найди мои сигареты и помоги сесть. Я выслушаю тебя и твою просьбу. Не обещаю, что её выполню… Но я всё ещё хочу помочь, — быстро добавил он, видя что Наракахэ хочет что-то сказать. Дракон несколько секунд молча смотрел на него, а затем поднялся и вышел из комнаты, вернувшись с сигаретами. Без особых усилий он помог Гинко сесть, опершись на стену и прикурить, только после этого он вернулся в свой угол.

      — Ну? — спросил Гинко после первой затяжки. — Что ты хотел рассказать?

      ***

      Сколько себя помню мой народ ненавидел людей. И пусть они говорили, что люди — всего лишь пища, они жалкие и слабые создания, недостойные битвы… Это была именно ненависть. И из всех созданий, на которых мы охотились…

      Только люди могли нас убить.

      Это не давало мне покоя с детства. Ведь ненавидеть можно только равного. Победить может только равный или сильнейший. А главное — кровь. Плоть и кровь животных утоляет голод, возвращает силы, но человеческая — исцеляет раны и даёт невообразимую мощь. Если люди так слабы, то как такое возможно? Я искал ответы среди своего народа, но те, кто мог знать, давно пали или лишились разума от ненависти и жажды крови. Мне ничего не оставалось как попытаться найти ответы среди людей.

Пока мои сородичи учились охотится и убивать, я учился метаморфозам и языкам людей. Пока они дрались за партнёров и звание сильнейшего, я познавал магию природы. Вскоре я стал изгоем в гнезде, но меня это не волновало — я увлёкся расой людей, их тайнами и знаниями. Даже секреты моего рода отошли на второй план… И всё же, не смотря на то что я уже многое знал о вас, я боялся подбираться ближе. Смотрел издалека и ни на что не надеялся…

      Мне помог случай.

      Я наткнулся на попавшего в беду маленького человечка и спас его. Конечно он испугался моей истинной формы и убежал, но меня это мало волновало — проведя столько времени близ людей я научился избегать ловушек и охотников на мой род достаточно легко.

      Однако человечек вернулся в лес один. Это был ребёнок. Он вернулся отблагодарить меня… Он был таким забавным и интересным… И не убегал, точно как и ты, хотя и боялся меня поначалу. Его звали Коске. Мы довольно быстро подружились и он очень многое рассказал о людях. То, что наблюдениями я бы не выяснил никогда…

Например то, что люди тоже не знали другой жизни нежели с чудовищами-драконами под боком. Или то, насколько короток их век. Я не успел оглянуться как ребёнок стал взрослым мужем и привёл ко мне своих детей. Он тоже хотел знать почему мы враждуем и почему так тесно связаны… Я знаю что он оставил этот мир в преклонном для вас возрасте, но… Для меня это произошло слишком быстро. И пусть со мной остались его дети, искать ответ, и дети его детей — я больше ни к кому не привязался так сильно.

Как я думал.

      Я слишком часто бывал в той деревне. Слишком много времени проводил с людьми. И однажды мой брат выследил меня и напал на деревню. Он считал меня настолько слабаком, что сделал это в моем присутствии, думая что я не рискну с ним сражаться, ведь я всегда уклонялся от поединков. Он хотел убить всех людей, которых я знал. А главное — убить потомков Коске. От этой мысли я рассвирепел и бросил ему вызов. От неожиданности брат принял его и мы сцепились в схватке.

      ***

      — И ты проиграл? — спросил Гинко, когда пауза слишком затянулась. Наракахэ качнул головой.

      — Нет. Победил я, — тихо произнес он.

      — Твои раны говорят об обратном, — Гинко старался говорить максимально спокойно и нейтрально, чтобы не разозлить дракона. На всякий случай.

      — Они говорят лишь о подлости моего брата, — Наракахэ вновь покачал головой и медленно, словно через силу, продолжил: — Истинный поединок всегда кончается чьей-то смертью. Жить должен лишь сильный, он должен оставить потомство… Но я не смог убить своего брата. Я отступил и приказал ему убираться отсюда… Отвернулся… И тогда он напал со спины, нанося удар отравленными когтями, а затем швырнул в Поток, зная что инстинкт заставит меня охотится и убивать людей, чтобы остановить яд и вылечится.

      — Инстинкт? — переспросил Гинко.

      — Да. Я не в силах его одолеть, — еще тише произнес Наракахэ.

      — И что же? Он был прав? — ответ вряд ли понравился бы Гинко, он был почти уверен, но не задать его он не мог.

      — Я упал из потока на берегу того самого озера, где ты меня нашел, — Наракахэ поднял голову и посмотрел Гинко прямо в глаза. — Стремясь облегчить боль я выпил воды из него и боль действительно ушла. Но вместе с тем я оказался привязан к тому месту. Мне пришлось обратится человеком, потому что так было проще прокормится и я думал что это… — он отвел взгляд на секунду, но тут же выпрямился. — Я думал что это мое наказание за то, что я не смог защитить деревню.

      — А потом пришел я и освободил тебя, — Гинко почесал затылок, отворачиваясь.

      — Да. И я попытался нырнуть в Поток. Вернуться домой… Но только пробудил спящий яд, — Наракахэ кивнул и опустил голову.

      — И тут подвернулся я… — пробормотал Гинко не зная, клясть себя на чем свет стоит за желание влезть или благодарить.

      — Да, ты пришел мне помочь… — Наракахэ вновь говорил очень тихо, почти шептал. Гинко хмыкнул и потушил бычок.

      — Ну, помог, получается, — буркнул он.

      — Когда я вновь стал собой, — Наракахэ словно не слышал последние слова Гинко. — Ты умирал… у меня на руках. Я не мог этого допустить!

      — И что ты сделал? — уже собиравшийся закурить по новой Гинко замер, внутренне холодея.

      — Я дал тебе свою кровь, — Наракахэ выпрямился, глядя прямо ему в глаза. — Совсем немного, но этого оказалось достаточно чтобы рана перестала быть смертельной. Но она всё ещё была, да и ты потерял много… крови… — он запнулся и опустил голову. — Мне пришлось заглянуть в твои воспоминания, чтобы найти помощь… Так я узнал про это место.

      — Память? — недоверчиво переспросил Гинко и Наракахэ опустил голову ещё ниже.

      — Прости. Я не хотел твоей смерти и потому сделал это… — прошептал он.

      — Сделал… что? — хотелось убраться подальше от этого сумасшедшего существа и вообще всего творящегося вокруг него, но в который раз ему просто приходилось мирится с ситуацией из-за невозможности всё изменить.

      — Я связал нас. Кровью, — неожиданно ровно проговорил Наракахэ. — Люди могут не только убивать нас. Они способны подчинять нас своей воле. Если человек выпьет кровь дракона, то тот лишится разума и подчинится человеку. Навсегда. И потому я хочу попросить тебя, — он медленно выпрямился. — Убей меня.

      — Ч… Что? — Гинко ошарашенно уставился на него. — Ты хоть понимаешь, о чем просишь?!

      — Да, — Наракахэ кивнул. — Мои инстинкты не дадут мне лишить себя жизни, а убить меня даже в человеческой форме — очень сложно. Но это можешь сделать ты. Я подчинюсь тебе, даже если ты прикажешь мне умереть. Не буду цепляться за жизнь, если ты убьешь меня…

      — Не может быть… — желание убраться отсюда достигло максимальной точки. — Я не собираюсь этого делать!

      — Но ты должен!

      — Да с чего бы?!

      — Я не хочу превратиться в чудовище или убить, подчиняясь инстинктам!

      — Но меня же ты не убил! — заорал Гинко и только тогда осознал что вскочил на ноги во время их перебранки. Словно ожидая этого тело и рана взвыли от боли и Гинко бы упал ничком, но Наракахэ моментально оказался рядом, подхватывая и аккуратно опуская на футон. Гинко вцепился в его халат, тяжело дыша и пытаясь унять головокружение и тошноту. Потому что сейчас было кое-что важнее его состояния. — Ты не убил меня, Наракахэ. Тогда, когда инстинкты владели тобой, ты мог меня просто сожрать или раздавить. Ты не сделал этого. Ты смог справиться с инстинктами, пусть и отчасти…

      — Но…

      — Ты говоришь, что единственное лекарство от яда — человеческая кровь? Но ведь Мизуми-но-ваму остановил яд! Лекарство известно, но не факт что оно единственное! — не дал ему и слова вставить Гинко. — Я не могу… Не могу просто так взять и позволить тебе умереть! Я найду лекарство! Я найду способ разорвать связь! Не сдавайся… Не сдавайся так просто… — мир окончательно поплыл перед глазами и уже проваливаясь в темноту беспамятства он почувствовал как парень аккуратно обнимает его и говорит:

      — Хорошо… Я не сдамся… Но обещай мне что если я лишусь рассудка, ты лишишь меня жизни, — и свои собственные слова в ответ на это:

      — Обещаю…

Содержание