Стоило им вернутся в Мир Двенадцати, как всё поменялось, а точнее, вернулось на круги своя.

Путешествие братства Тофу подходило к концу и, несмотря на всё пережитое вместе, их группа распадалась. Объединённые одной целью, они снова принимали привычный уклад существования со своими ролями и условностями. Старики, родители, принцессы, драконы, короли — волей-неволей каждому приходилось вспомнить о заботах, следующих вместе с обязанностями.

Теснясь в землекопе Руэля, они направлялись к королевству Садида: Амалии необходимо было вернуться домой как можно скорее. Юго сидел за столом, уставившись на свои ладони и буквально кожей чувствовал повисшую в воздухе неловкость. Все пытались заниматься своими делами, но на самом деле это удавалось только Руэлю, который находился за рулём своего уникального транспорта. Семья Персидалей обособленно заняла конец с жилой комнатой; Тристепан пару раз проходил по общему коридору, приветственно улыбаясь, словно желая поговорить и передумывая на полпути. Вся детвора крепко спала уже который час, поэтому дорога проходила непривычно тихо, лишь методично пощёлкивали многочисленные механизмы и шипели трубки, испускающие пар.

Почти всё время Юго был рядом с Адамаем. Они не разговаривали вслух, да и мысленно тоже не пытались, просто молчаливо сидели вместе, иногда встречаясь глазами — и хотя бы такое уютное молчание компенсировало общее напряжение. Но когда Амалия села неподалёку от них и стала печально вглядываться в окно, дракон поднялся со своего места, скользнув по лавке длинным хвостом. Юго обернулся к нему, обеспокоенно мотнув головой, но Ад только беззвучно хмыкнул и направился в сторону водительской кабины, низко пригибаясь, чтобы не задеть потолки.

Элиатроп не воспользовался шансом заговорить с Амалией. Сидел, не зная куда себя деть, да поджимал губы, когда к ним подошла Евангелин. Она спросила, в каком состоянии находится таверна Алиберта и не будет ли он против приютить у себя их семью на некоторое время. Отвечая ей, Юго сразу почувствовал себя лучше: факт, что друзья будут жить вместе с ними, немного успокаивал и давал надежду, что их общие взаимоотношения придут в норму. Он задрал голову к вернувшемуся Адамаю. Тот потянул краем рта в ответ на его улыбку, а кра, почему-то, едва заметно нахмурилась, по привычке опустив ладонь к своему животу.

. . .

Оказавшись в другой обстановке Адамаю хотелось расслабленно выдохнуть и опустить всё случившееся, объяснившись со своим братом. Для исполнения последнего всё не находилось нужных слов. Как и у остальных вокруг. Молчание давило на нервы дракону, неодобрительные взгляды в его сторону так и провоцировали на раздражение. После стольких лет он потерял привязанность к этим людям. Однако сколько бы безразличия не въелось в него за время, проведённое вдали от семьи, где-то внутри сохранялось желание встретиться со стариной Алибертом, который почти стал ему отцом, с маленькими Гругалом и Чиби. От крепнущих сентиментальных мыслей становилось без того неуютнее.

Он взглянул на Юго и они снова пересеклись глазами. Элиатроп не терял дракона из виду, будто боясь, что стоит только моргнуть, как тот растворится в воздухе, подобно призрачному сновидению. Адамай уставился в пол, пытаясь осознать, что творится в его душе. Двоякость ситуаций сглаживалась, душивших его злости и обиды к близнецу уже не осталось, — выплеснулись вместе с ударами. После случившегося у них мелькала возможность это обсудить, но брат даже не думал его упрекать, лишь ободряюще улыбнулся тогда, понимая.

Размышления прервала Амалия, севшая с противоположной стороны. Ну, хотя бы она не сверлила Адамая взглядом, обвиняя во всех случившихся бедах. Юго, разве что, вдруг взволновался.

Стоять в полный рост не получалось и ходить в полусогнутом состоянии тоже было весьма неудобно. Ад постоянно цеплялся рогами за выступающие балки, бесшумно ругаясь на пути в кабину Струда: деваться было некуда раз хотелось узнать, как долго ещё им предстоит торчать в этой трясущейся бочке. Арпагон и Руэль разговаривали и, на заданный вопрос, старый энутроф коротко ответил, что до места назначения осталось всего пара часов. Тогда дракон осторожно направился обратно и, подходя ближе, смог уловить обрывки диалога элиатропа и кра. Заметив его, Юго прищурился. В этот раз чужое облегчение скрадывало прежнюю взволнованность и Адамай не мог ею не заразиться, удерживая защемившее в груди приятное ощущение.

. . .

Прибытие в королевство Садида обошлось без восторгов. Амалия довольно сухо со всеми попрощалась, не забыв обнять Юго и Евангелин напоследок. Остальные пожелали ей удачи и машина Руэля отправилась дальше.

До Емельки тоже оставалось совсем немного. Как встретит его Алиберт? Стоит ли Адамаю извиниться за долгое отсутствие? Юго рядом выдохнул, похлопал по пальцу близнеца. От тепла на своей шкуре дракон испытал рассеянное удивление, успев позабыть какого это, когда прикосновениями выражают поддержку.

От прощания с Амалией во рту как бы застыл привкус горечи. И, одновременно с этим, Юго чувствовал себя немного свободнее: побег от неловких разговоров вряд ли стоит считать успехом, однако, с их возвращением, каждому прибавилось других забот помимо личных. Он почти не верил, что направляется домой, да ещё и вместе с Адамаем. Элиатроп не видел приёмного отца и младших братьев несколько месяцев, а Ад несколько лет. Тем не менее Юго был уверен, что всё пройдёт хорошо, главное опять не потерять брата где-нибудь по пути.

Прислонившись к плечу дракона, он опустил голову, сквозь полуприкрытые веки разглядывая руки Адамая, сложенные вместе. Взгляд зацепился за покрытые мелкой чешуёй кисти, впервые обращая внимание на факт, что когти на них отличались формой и структурой от когтей на стопах. Прямо как в том гуманоидном облике Адамая, с его широкополой деревянной шляпой. Лапам дракона требовалась повышенная подвижность, которую обеспечивали дополнительные пальцы и более гибкие ногтевые пластины. Логика была простая, но принимать её оказалось непривычно с высоким ростом Ада, ведь брат ещё помнился элиатропу меньше его самого. Дракон здорово изменился, и, вместе с тем, оставался всё таким же.

Теперь, Адамай больше не закрывался, их возобновлённая ментальная связь постепенно прочнела. Едва ощутимые потоки сознаний соприкасались, позволяя близнецам чувствовать направление эмоций друг друга как раньше. На губах Юго дрогнула усмешка.

— Жду не дождусь увидеть, какой стол накроет отец, когда мы вернёмся, — негромко произносит элиатроп, спустя столько времени. — Вот увидишь, они будут в восторге, что я наконец-то тебя поймал.

Адамай насмешливо и очень выразительно фыркнул, а Юго только заулыбался шире и пихнул брата в бок.

Всё наладится. Всё уже хорошо настолько, насколько возможно.