После последнего визита в кафе Джисон 2 недели там не появлялся. Его менеджеры решили пристально следить за соблюдением графиков (особенно после окончания незапланированного отпуска Джисона) и облегченного выдоха не давали сделать. Парню сутками приходилось пребывать в зале тренировок, делать вид, что он сочиняет очередную шикарную песню, и иногда бренчать на гитаре, смотря в листок с нотами. И это еще было можно понять, ведь такое случалось практически всегда, когда на носу новый альбом.

Но особенно сильно его заставило понервничать не это, а то, что происходило в группе.

– Эй, Пак Джисон, ты написал песню? – спрашивал у Джисона барабанщик группы, Кэвин.

– Нет.

– Тогда какого черта ты сейчас делаешь? Думаешь время резиновое? – парень был явно недоволен таким ответом и не стал эмоции сдерживать.

– Мне все равно, слушай. Не нравится, можешь сам взять и написать.

По шуму, который начал издаваться после, стало понятно, что парню ответ не понравился. В их группе барабанщик был самым вспыльчивым и терпеть отмазки было не в его стиле. Он такого рода поведение воспринимает в штыки и часто тем же отвечает.

– Как же бесишь…, – про себя сказал Кэвин. – Думаешь, ты здесь единственный и неповторимый гений? Огрызаться поэтому можешь? Думаешь, если тебя все позволяют, можно и нам на голову сесть?

Джисон ничего не собирался отвечать, даже когда этот парень подошел к нему слишком близко и нарушил все видимые и невидимые границы.

Что он может ответить ему, если сейчас в нем нет ничего для того, чтобы творить? Что ему сказать, если «выгорание» в его случае не оправдание, и всем из группы тоже бывает плохо? Джисон просто не хочет лишний раз доводить все до повышенных тонов и слушает, как напарник выходит из себя.

Но на этот раз ему везет – Кэвина успевает вовремя остановить один из менеджеров, на что тот цокает, но мысль договаривает.

– Если надо, я повторю еще раз – это твоя работа и ты прекрасно знал, куда идешь. Приди в себя в конце концов и начни работать, а не слюни распускать. – после чего барабанщик покидает зал тренировок.

Если бы их вместе увидели бы на сцене, то с уверенностью могли бы сказать, что группа сплоченная и понимающая, благодаря совсем не наигранным взаимодействиям. Но только в периоды подготовки их настоящие чувства проявляются – их ни разу нельзя назвать сплоченной и уж тем более друг для друга они никогда не были больше, чем коллегами по работе. Только вот между собой может у них и были дружеские отношения.

Например, Кэвин отлично ладит с Марком, басс-гитаристом группы, а тот в свою очередь – с Хечаном, вокалистом. Но вот по отношению к Джисону – совсем малость вокалист. И именно поэтому они – коллеги, некоторые из которых недолюбливают гения гитариста, и этот факт как был в начале формирования группы, так и остался. И на самом деле злость участников на парня была не без оснований, как кажется самому Джисону.

Все потому что не каждого подберут на улице и без должного прослушивания примут в fab entertainment. Особенно, когда его практически тут же добавят к ребятам с многолетним опытом за спиной. И пусть никто из них не спрашивал, как и при помощи чего Джисон в совсем юном возрасте сумел выучить ноты – что было абсолютно самостоятельно, – как именно он разобрал их на примере любимой песни, а чуть позже – научился их комбинировать, создавая новую мелодию. И пусть они думают, что его способности – фантастический вымысел, хотя на деле они были невероятные, парень никогда не врал про самого себя и что умеет.

Тем более в подтверждении этому был Джемин, который не мог оторваться от горящих глаз и широкой улыбки парня, который так ловко двигает руками по струнам, создавая собственную песню и звучания. И сколько раз он будет наблюдать, столько же будет убеждаться – его страсти не будет предела.

И конечно же, можно не рассказывать участникам группы, что чуть позже накопленные кучи листков с комбинацией нот, где-то по много раз перечеркнутых, у Джисона будет все больше, а паузы во время импровизированного выступления сходили на нет. И пусть его друг детства Джемин подсознательно знал, что парень на многое способен, а если попадет в хорошие руки, точно станет одним из гениальных айдолов своего времени с безграничным талантом, те парни, с кем работает Джисон ни ему, ни этим якобы словам Джемина не поверят. Ведь перед ними стоит неопровержимый факт – Джисона взяли просто так, без страданий, а в группу добавили потому, что он хорошо играет, и их это неистово раздражает.

Джисон думает, это и стало яблоком раздора в отношениях группы, ведь парню, кроме этих фактов, позволяют гораздо больше, чем участникам. Например, той же самостоятельности, которой он располагается сейчас.

Или же…или же Джисон ошибается насчет напарников, и ими движет что-то другое.

Джисону все еще их не понять, да и он не хочет в этом сейчас разбираться. После таких утомительный рабочих дней единственное, что ему хочется, так это увалиться на мягкую кровать, зарыться в одеяло и заснуть, забывая обо всех невзгодах, которые с ним происходят за последние несколько лет существования «Скорпион».

Глаза парень открывает только вечером, когда солнечные лучи успели скрыться за горизонт, а на их смену – что было ожидаемое по прогнозу – пришли серые тучи. Он проверяет телефон (на всякий случай) и, не видя в нем новых сообщений, убирает. По плану, который им присылали, завтра вечером – максимум ночью – Джисон должен показать наброски заглавного трека. И сейчас он прекрасно понимает, что не сможет этого сделать.

Парень протирает глаза и приподнимается с кровати, чувствуя ноющую боль в висках. Нет ни единой мысли, которую бы хотел парень в песне показать и тем более нет и грамма сил, чтобы сесть снова за музыку. Можно ли считать его поступки глупыми, но он снова решает проветрить голову и выйти на улицу.

Джисон ходил по ним, полностью утопая в себя. Он не замечал, куда и как идет. Казалось, словно его ноги сами вели его куда-то. Он не смотрел в идущие навстречу лица, перестал замечать шум машин и говор от стоящих толп молодежи.

Он просто не мог понять, что ему нужно сделать, чтобы все снова стало нормально и он почувствовал облегчение. Этот путь в конце-то концов он выбрал не для того, чтобы страдать, а чтобы реализовать то, что все детство не могло найти воплощение. Неужто он ошибся?

Мысли о том, что это не то место, для него стали частыми гостями в голове. Популярность, тысячи фанатов, группа, желающая выбить себе имя – этого ли хотел Джисон на самом деле? А может, желание заработать или же доказать себе, что его упорные старания с гитарой и парой листков в детстве, могут сполна подтвердить, что он на что-то способен и может рассчитывать на себя сам?

Что бы кто ни говорил, но Джисон всегда верил, что только занятие музыкой является его местом, а не что-то другое. Но сейчас, не имея ничего, чтобы писать, он в это все меньше верит.

Обдумывая это, он не заметил, как оказался перед стеклянной дверью, которая ровно в тот же момент резко открылась, а за ним последовал звон колокольчиков. Еще только смеркалось, и – без включенного света фонарей и лампочек кафе – сложно было разглядеть испуг на лице парня, который держался за ручку двери и смотрел на Джисона. И только то пришедший какое-то время смотрел пустым взглядом, но когда понял, куда пришел, тут же расслабился.

– Джисон? С тобой все в порядке? – решил разбавить тишину вокруг них Ченлэ.

Когда загорелся свет у порога кафе, Джисон увидел, что за парень перед ним. И сейчас он обеспокоенно на него смотрел и старался прочитать ответ в глазах, но их темный омут завораживал и одновременно вгонял в панику, и Ченлэ с опаской отвел взгляд.

– Нет. – не думая ни о каких последствиях, сказал Джисон.

После ответа Ченлэ не сразу среагировал. Но когда до него дошло, он отпустил дверь и вышел на крыльцо перед кафе. Он прекрасно знал, что будь Джисону хорошо, он бы вряд ли сюда пришел. Но парень хотел убедиться в своих догадках, из-за чего и спросил.

Когда Ченлэ стал напротив него, Джисон был уверен, что за таким ответом однозначно последуют слова помощи, на что парень все еще не знал, что ответить. Ему просто хочется убежать от проблем и конечной точкой такого забега почему-то всегда становится это кафе.

Пока Джисон тянул время на улице, а потом оказался возле кафе, тучи сгустились и поднялся ветер, шурша еще зелеными листьями на деревьях. Конец лета сулил непогоду, ровно тоже самое было на душе парня.

Ченлэ, смотря как Джисон утомительно вздыхает, решил больше ничего не спрашивать и ждал, чтобы Джисон сам ему сказал. Но им обоим не дали такой возможности. Через секунду на них обрушился сильный ветер, и в темном небе показалась сверкающая молния. Раздался разрывающий небо гром, и начали падать первые капли дождя.

В это время – а было уже больше 9 часов вечера – кафе начинает закрывается, только иногда работает почти до 11, но ради продолжения их разговора, Ченлэ предлагает Джисону зайти внутрь, чтобы хотя бы не промокнуть насквозь.

Кафе было полностью готово к закрытию, и только прилавок, который забыли выключить, освещал его зал. Ченлэ хотел включить свет, чтобы было лучше ориентироваться, но когда увидел, что Джисон сел за столик, совершенно не обращая на свет внимания, тут же откинул эту идею.

Пока Джисон снова обдумывал свою жизнь, Ченлэ решил быстро приготовить его любимый напиток, но чтобы лишний раз не включать только что отключенные от электричества приборы и заодно не шуметь, сделал растворимый кофе.

Когда Ченлэ принес Джисону напиток, парень обрадовался, но как только попробовал, тут же скривился.

– Что за гадость? – спросил Джисон, когда Ченлэ уселся напротив него. – Давно же я не чувствовал что-то настолько неприятное.

– Растворимый кофе… – ответил ему Ченлэ, а когда увидел, что Джисон закивал головой, показывая, что понял, тут же нахмурился. – А что ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? Мы как бы уже закрываемся.

– Эй-эй, да я не поэтому поводу злюсь! Просто не люблю я его… Но в любом случае за кофе – спасибо. – Джисон ему легко улыбнулся, но кофе пока отставил в сторонку.

В полутьме кафе окружала совсем иная атмосфера – более загадочная и таинственная, нежели чем при свете. Особый оттенок добавляла молния, которая опасно близко рассекала небо, и дождь, который начал биться в окна и стекать ручьями по ним.

В этой атмосфере Джисон смотрел на Ченлэ, а Ченлэ на Джисона, и они оба не знали, о чем им говорить. Джисона выбил из смысла этот дурацкий кофе, и он не хотел поднимать снова тему своего унылого состояния. Ченлэ же думал, что просто так лезть с вопросами к парню не стоит, и покорно ждал.

Но все же кто-то из них должен, и, как и ожидал Ченлэ, начнет Джисон, но к удивлению, издалека.

– Ты все наши песни знаешь?

Ченлэ вздрогнул от вопроса и удивленно посмотрел на Джисона, но быстро себя успокоил и потом облегченно вздохнул – все-таки чего ему с ним волноваться?

– Нет, не все. – начал отвечать парень. – Я тебе даже так скажу – меня и фанатом назвать сложно, – с полуулыбкой договорил Ченлэ. Когда он поднял взгляд на парня, сидящего напротив, он заметил, как тот с интересом и полным вниманием смотрел на Ченлэ, подпирая голову рукой. Это его слегка смутило, но он не перестал смотреть в ответ.

– А зачем тебе это? – прищурив глаза и отведя голову в сторону, спросил Ченлэ.

– Да так, просто интересно. А почему фанатом не считаешь? Альбома нет или автографа? Второе могу прям сейчас исправить.

– Нет, нет. Не в этом дело. – Ченлэ замахал руками, улыбнувшись. – Просто… – парню не хотелось об этом говорить, но он решил быть честным с Джисоном. – Просто я не люблю такой стиль музыки. Единственное, что мне в вас нравится – это энергия. Ты и другие участники группы создаете невероятную атмосферу и это не может не завораживать.

Джисон слушал внимательно все, что говорил ему Ченлэ – пусть и совсем не был рад слышать такую похвалу про них с группой – а когда тот закончил, не стал продолжать тему с группой и спросил кое-что более интересное.

– Тогда что тебе нравится?

Ченлэ снова не ожидал такого вопроса. Он мялся, прежде чем ответить.

– Мне нравится то, как звучат песни под гитару. – все, что пришло ему на ум, решил сказать парень. – Нравятся песни, похожие больше на баллады, чем на что-то взрывающие мозг.

На такой ответ Джисон закивал головой и каким-то образом пришел к следующему выводу:

– То есть, из всех участников группы тебе нравится смотреть на гитаристов? – спросил его Джисон, подсев ближе и подперев подбородок.

Еще до вопроса Ченлэ чувствовал, как в душе начинается буря эмоций, но после такого вопроса эта буря отразилась на его лице – оно покрылось румянцем. Да, и еще раз да – ему нравится смотреть на гитаристов из «Скорпион», но почему-то он не хочет это озвучивать и вообще хочет сейчас куда-то убежать.

Джисон же про себя подтверждает догадки и улыбается – по парню, хоть и в полутьме, но все видно. И чтобы его еще больше не доводить, Джисон решил не пилить его взглядом и потянулся за стаканчиком, чтобы сделать глоток невкусного кофе, еще раз после скривившись.

«Что-то в этой гадости все-таки есть» – после отпитой жидкости мелькнуло в голове парня.

Дальше они какое-то время смотрели за бьющимся об окна дождем. А еще чуть позже у Джисона начал разрываться телефон от сообщений, и он не мог не ответить на них. Ченлэ же смотрел, как из совершенно спокойного состояния, парень становится мрачным и недовольным, а когда из его телефона начала играть музыка, так вообще стал нечитаемым.

Этажи | дипинс (0:22)

Эту песню ему прислали ребята из группы, сказав этим, что замена для продюсирования песен уже есть, то есть этот парень, чья песня сейчас играла из динамика Джисона, и если парень не перестанет валять дурака, они будут умолять, чтобы его убрали из группы любым способом.

«Убегай, давай, дыши, плюнь на эту жизнь

Мимо этажи, похуй, ты летишь

Ну же, расскажи, что не хочешь жить

Что не хочешь есть и не будешь пить

Убегай (Давай!), дыши, плюнь на эту жизнь..»

Сильно бьет в уши текст песни, и парень не на шутку задумывается. Если у ребят из группы доходят руки прислать ему такое, то никакой надежды, что с ними у него будет хорошее будущее и быть не может.

«Уже даже замену нашли... Куда там я со своими проблемами, правильно?»

Но если бы это никак не задевало Джисона, можно было бы просто закрыть переписку и откинуть телефон куда подальше, но его такие слова убивали возможную надежду на что-то лучшее. Еще как причем. Он утомительно вздыхает и берется одной рукой за голову, другой останавливает песню.

«Как бы я ни старался, я не могу вам ничего дать сейчас. Не могу. Не могу. Не..»

От мыслей его выбивает рука Ченлэ, которая крепко легла на руку Джисона. Как только на нее переводит взгляд Джисон, Ченлэ резко убирает руку.

– Прости. Я просто подумал, что тебя нужно как-то поддержать и…

Но Джисон после первого слова перестал слушать. В тот момент ему хотелось выговорится и он на этот раз не стал себя сдерживать. Но этим он заставил Ченлэ еще больше хотеть ему помочь.

– Что бы ты сделал, если бы тебе коллеги по работе сказали, что ты им не нужен, и если тебя не будет, то они найдут замену? Что бы ты сделал, если бы тебя никто никогда не слышал, а только слушал? Что бы ты сделал, если ты не можешь и слова из себя выжать для новой песни, но заниматься музыкой и работать с музыкой ты хочешь? Что мне, черт возьми, делать? – после таких фраз, особенно последней, он начал говорить все, что ему придет в голову, словно срываясь с цепи, держащей его достаточно давно. – Почему все так сильно давят на меня? Я не понимаю… Я просто не понимаю, зачем тогда я занимаюсь музыкой? Для чего я завтра буду пробовать через силу писать? Кому это надо…Зачем, для чего?..

И еще очень много слов сказал Джисон, которые резали слух, точно лезвием по коже.

Он разорвал любые преграды души, позволяющие его внутренним ранам литься, ровно как это дождь за окном. Его руки дрожали, бросая телефон на стол, который парень все держал в руках. Голос срывался и менял интонацию – ему хотелось то кричать, то он не знал, какими еще словами он может описать свое состояние. Его внутренний голос рвался и метался от сильных эмоций, тело резко передергивало, подкашивая ноги.

Ураган души. И он был настолько сильным, что под конец заставил замолчать и застыть – его лицо ничего не выражало, а глаза смотрели в пустоту. Он абсолютно никак и ничем не может сопротивляться, когда речь заходит про музыку. Тем более если в ней его упрекают и указывают. Тем более, если это делают те, с кем он работает.

В какой-то момент терзаний Ченлэ опомнился и в момент затишья спросил:

– Я могу тебя обнять?

Казалось, что на мгновение наступила пауза, а когда Джисон посмотрел на Ченлэ, часы снова начали биться.

– Конечно, мы не настолько близки, но может это тебе поможет или…

И Джисон, возможно, не понимая этого, не дает договорить Ченлэ и поднимается с места. Он встает перед парнем и протягивает руки, словно ребенок. Ченлэ понимает, чего именно он просил, и встает с места, заключая парня в объятия.

James Arthur | Train Wreck

То, как сильно Джисон прижимался к телу Ченлэ и сколько раз, он не мог понять, почему начинает плакать. То, как Джисон не мог поверить, что столько времени держал это в себе и в итоге вылил на почти что незнакомого парня. И то, как ему не хотелось это прекращать… К тому же, сам Ченлэ не мог стоять и слушать, как Джисон убивается в слезах. Этот парень, не знающий даже, какого человека из себя представляет Джисон, начал успокаивать его, поглаживая по спине.

Ченлэ просто не может смотреть, как его любимый гитарист из группы, запавший в душу с первого взгляда, так сильно измучен и убит из-за какой-то преданности к музыке. И уж тем более, Ченлэ не может спокойно смотреть на то, что ему никто не может помочь. Уже неважно почему, неважно кто начал или продолжил это с ним, но Ченлэ на все сто уверен, что из всех айдолов в группе он отдавался работе по полной. На все те силы, которыми он может располагаться, пока пишет музыку или выступает с ней. И из всех айдолов, которых он видел, в Джисоне он реально прочувствовал слово «гениальность».

Такой человек не должен был оказаться в таких ситуациях, но раз уж этого не миновать, Ченлэ не будет стоять в стороне и смотреть. Тем более сейчас он единственный, кто заметил и решил помочь.

В бесконечном потоке мыслей, и все еще поглаживающий дрожащего парня в руках, Ченлэ выбивает одна фраза, которую ему в плечо говорит Джисон.

– Я так устал от этого.