И по понятным причинам Джисон решает задать ему встречный вопрос.

— А твоя квартира недалеко? — на что Ченлэ очень хотел бы ответить нет, но понимает, что идти придется долго. — Здесь точно не вариант, только есть…

Джисон решает кое-что проверить, прежде чем отмести это вариант. Он подзывает к себе Ченлэ, а когда тот подходит, тянется к молнии куртки и расстегивает ее.

То, что волновало Ченлэ, на деле действительно оказалось проблемой — в области паха все давно стало твердым.

И он понимает, что сделать то, что просит Ченлэ, было необходимо. Да и он бы не посмел оставить своего парня неудовлетворенным.

— Вон то здание мы арендовали, так что если ты не против…

Но Ченлэ, который бился между диким смущением и желанием, не стал больше его слушать и потянул за собой Джисона, прикрывая себя курткой.

То, что описал Джисон, было чем-то вроде небольшого культурного центра, но вероятность того, что там будут ребята, которые сегодня были с ними, очень велика. Они пошли туда на свой же страх и риск. И в итоге не прогадали — по всему периметру здания был выключен свет, а в его холле никого не было.

Парни решили найти укромное место где-то в закрытом помещении. И это оказался не туалет, в который они успели зайти и хотя бы помыть руки. Это был зал с кучей портретов, карт и какими-то обозначениями.

Сейчас их абсолютно не волновало то, что тут обычно проходят довольно серьезные мероприятия. Их больше волновал свет, бьющий в глаза, и открытые двери с двух сторон. На их счастье и то, и то было решаемо — свет можно было сделать тусклее, а двери изнутри закрыть.

И как только дверной щелчок хлопает, Ченлэ, несмотря на то, какой он бывает нерешительный, хватает Джисона за куртку, расстегивая и отбрасывая ее на пол. Он попутно целует парня, притягивая руками к себе, словно заставляя не смотреть на розоватые щеки, которые бы выдали, насколько эта ситуация выбила его из себя.

И, не давая Джисону заострить на себе — таком красном и разгоряченным — внимания, он потянулся к верхней одежде, быстро ее снимает и бросает куда-то в сторону, не прекращая прижиматься к парню.

В полутемноте и благодаря таким махинациям с одеждой, их поцелуй получается сильно размазанным. Но это им не мешает, ведь чем дольше они целовались, тем быстрее их глаза привыкали к освещению и тем виднее становились разгоряченные движения.

И пусть Ченлэ думал, что его состояние не такое уж и заметное, глаза Джисона прекрасно видели, насколько его парню всего этого хочется. И даже несмотря на неловкость. На ту самую неловкость, которую, к слову, сам Джисон пытался прогнать, не давая Ченлэ и секунды их останавливать.

И пусть этот вечер, по догадкам Джисона, не должен был так начаться, он понимал, что пока не успокоит Ченлэ, если это можно так назвать, они отсюда не уйдут. Но в то же время он понимает, что делать это здесь, без всего нужного при себе и без должной подготовки, было бы как минимум неприятно и некомфортно. Поэтому Джисон и тут находит выход.

— Насколько ты чувствительный, Лэ? — спрашивает тихо Джисон, разорвав на секунду поцелуй, а после вопроса снова припадая к губам.

Такая пауза возвращает разум и здравый рассудок, но Ченлэ, понимая, что нельзя сейчас ждать и томить с ответом, из-за чего он быстро отвечает, проделывая то же самое, что и Джисон.

— Настолько, насколько ты думаешь.

И Джисон больше ничего не спрашивает, продолжая с тем, что они оба довольно давно начали.

Он снова припадает к губам Ченлэ, заставляя его забыть об этой паузе. И на этот раз он целует увереннее и напористее, а одной рукой спускается к паху, поглаживая то, что заставило их обоих пойти на такие крайности.

Ченлэ пока не понимает, что именно собирается делать Джисон, но на его действия отвечает, подставляя себя ближе. Когда Джисон переводит руки к спортивным штанам Ченлэ, а после залазит в них рукой, сжимая парня, тот хватается за его плечи и начинает прерывисто дышать.

А Джисон продолжает, и чтобы порадовать ощущениями больше, припадает к чувствительной шее, которой не смог насладиться на улице, и засасывает ее, оставляя небольшие красные дорожки.

И пока Ченлэ сосредоточен и готов к большему, парень приспускает его штаны и, не снимая белье, начинает тереть его стояк рукой. Он уверен, что будь другие обстоятельства, все было бы совсем по-другому, но сейчас Джисон видит только такой выход для Ченлэ.

Но парень и этому рад. Он отвечает на действия Джисона и, утыкаясь головой в его плечо, сжимает его за бока. Ему хочется хоть что-то получить и, если этому быть только так, то пусть Джисон не останавливается. И Джисон продолжает выбивать из него стоны, через ткань водя рукой. Он трет это возбужденное место, задевая головку.

Это заставляет Ченлэ понервничать еще сильнее — в этих местах его выдержка не настолько сильная и, если все будет в таком же темпе, он долго удержаться не сможет.

Но он ни за что не попросит его остановится и, задыхаясь от своей безысходности, еще больше жмется к Джисону. Джисон же понимает, что Ченлэ сегодня точно получит удовольствие, совсем не хочет из-за этого его видеть испачканным.

Пока Ченлэ в его руках извивается и не знает, куда еще ему повернуть голову, чтобы обрывисто хватать ртом воздух, Джисон освобождает Ченлэ от ненужной ткани. Он видит, что она уже пропиталась естественной смазкой. И за это он себя мысленно ругает и, чтобы как-то это компенсировать, он творит безумные вещи с этим чувствительным местом.

Его рука, вся промокшая от предъекулята, могла резко, но аккуратно водить по его члену, каждый раз делая особый акцент на его основании. Пальцы рук, словно каждый раз промахивались и падали вниз по нему, когда Джисон поднимал их вверх, и под собственным весом заставлял в разных точках задевать головку и опускаться. В какой-то момент он просто остановился у основания и начал его терзать, вызывая невероятную дрожь у Ченлэ.

Утонченные пальцы Джисона, выпирающие вены на руке, а еще осознание, какой именно человек это делает, выбивали из Ченлэ нечитаемые эмоции и непонятые слова. Он от испытываемых сейчас чувств был готов окунуться в удовольствие, но держал себя ради того, чтобы получше запечатлеть то, как они этим с Джисоном впервые занимаются.

То, как Джисон старался быть нежным. То, как этим же себя сводил с ума и томно вздыхал, постанывая что-то на ухо Ченлэ. То, как жадно он на него смотрел… Голова от этого сама по себе кружилась.

И в какой-то момент Ченлэ понял, что больше не может. Он начал сильнее поддаваться Джисону и мычать ему в губы, от которых практически не отрывался парень, когда переставал целовать шею. И Джисону не нужно было большего — он снова обхватил член рукой и начал быстрее водить по нему. Ченлэ чуть ли не скрутило всего от того, как же ему стало хорошо. Тем более когда Джисон его целовал за ушко и шептал, какой же Ченлэ милый и податливый мальчик.

Чтобы не испачкать одежду своего парня, Джисон поднял его свитер, который успешно был схвачен рукой Ченлэ. И когда парень бился в конвульсиях об эти белые стены культурного центра и задержал дыхание, он не смог больше терпеть и излил себе на живот. И чтобы не дать жидкости скатиться, Джисон, будучи аккуратным и порядочным в таком-то месте, тут же схватил свою футболку, которая была под его кофтой, и вытер все с Ченлэ.

А потом они стояли какое-то время в тишине.

Джисон облокотился об стену и поправлял свои волосы, которые лезли в глаза, пытаясь восстановить дыхание. Ченлэ же с закрытыми глазами прислонился к холодной стене и вздыхал. Джисон видел, что парню нужно время, чтобы отойти от этого состояния, поэтому он просто гладил его по щеке, смотря на полностью удовлетворенное лицо.

Когда Ченле открыл глаза, то перед собой увидел мягкую улыбку Джисона, его растрепанные волосы во все стороны и радость в глазах.

— Понравилось? — Ченлэ не сразу опомнился, но когда понял вопрос, замахал головой. И он только тогда осознал, что надо было бы и себя привести в порядок и хотя бы одеться. От этой мысли он сразу же спохватился за белье, а затем в такой же спешке наклонился надеть спортивки, чуть не завалившись на Джисона.

— Тише, тише. Чего ты торопишься! — успокоил Джисон, придержав парня за талию, чтобы тот совсем не упал. Он носом потерся об его шею и снова взглянул на парня.

Ченлэ почему-то смутился и опустил голову. Джисон же ухмыльнулся такой реакции и, потянувшись рукой к пальцам Ченлэ, перекрестил их.

— Мы, конечно, с конца начали наше свидание, — на что они заулыбались, — но все же… Не хотел ли бы ты после этого дня сходить со мной на самое обычное свидание? — Ченлэ опустил взгляд на их переплетенные руки, а потом быстро закивал головой. — А сейчас, думаю, ни у тебя, ни у меня не будет сил что-либо делать, кроме как поехать домой, пообниматься, а потом поспать. — на что Ченлэ снова закивал головой, смотря щенячьими глазами на Джисона. Тот сразу же потянулся потрепать его по голове, на что тот прикрыл глаза.

— Я бы прям здесь отрубился, честно говоря. — ответит на слова Джисона Ченлэ, когда парни более-менее собрались и направились в сторону выхода из здания.

— Я настолько тебя измучил?

— Нет. — толкает его в плечо Ченлэ, а Джисон смеется. — Просто было настолько хорошо, что больше сил нет на что-то другое. — и тут кое-что на Ченлэ находит, и он останавливается. Он сразу же грустнеет в лице. — А ты…?

Джисон же, понимая о чем парень, успокаивает его.

— Я привел тебя сюда, чтобы тебе помочь, а не себе, так что не придавай этому такое значение. — Джисон подошел к Ченлэ и, посмотрев в его глаза с мягкой улыбкой, проговорил слова.

Ченлэ все равно поник от мысли, что получил удовольствие только он, но как только впереди него послышался голос Джисона, всякие такие мысли отпали.

— А на самом деле, ты просто мне будешь должен!

И Ченлэ побежал догонять своего парня-вымогателя, чья спина встретилась с кулаками, взгляд — с угрюмым лицом, а после — и со скрещенными руками. И из-за этого Джисон не перестанет шутить на эту тему и до самой квартиры Ченлэ будет улыбаться.

А пока мир будет думать, что Пак Джисон исчез из сферы рок-музыки, он проведет самые прекрасные зимние дни со своим парнем, любуясь как видами китайского города, так и всем Ченлэ. И пока это время еще не наступило, и они только-только пытаются добраться до квартиры Ченлэ, Джисон задаст ему самый странный, но очень желанный для Ченлэ вопрос.

— Ты же еще помнишь, что я тебе обещал?

— Ты про пение? — Джисон кивает головой, говоря этим, что он прав. — Конечно.

— Так вот, чтобы его выполнить, не хотел ли бы ты пойти со мной в компанию, в которую я недавно устроился, и стать там вокалистом?

— Джисон! Я же не смогу… Да и моя личность.

— Мы не будем давать твоей личности огласки. Ты просто будешь петь, пока я буду продюсировать песни и все. Если хочешь, даже выпускать их не будем.

— Но… Я… я пока не могу тебе сказать точно, но если надумаю — обязательно сообщу.

— Смотри мне, а то я так размечтаюсь, что захочу с тобой альбом записать. — выкрикивал Джисон, когда Ченлэ открыл им дверь в квартиру.

— Ну в целом, можешь и помечтать.

Джисон тут же возвращается к Ченлэ.

— Правда? — на что тот еще раз кивает, а Джисон начинает улыбаться и снимать верхнюю одежду с себя.

Когда они избавились от зимней одежды, Ченлэ тут же вспомнил про то, что точно нужно снять с Джисона.

— Эй, стой! Ты только футболку сними, я постираю ее. — сказал Ченлэ, а руками уже начал стягивать с Джисона свитер и потом — футболку.

Джисон остался максимально доволен действиями Ченлэ и в таком же виде смотрел, как тот бросает все в стирку. А вот когда тот развернулся, тут же дернулся — Джисон стоял полуголый перед ним.

— Ну ты это, может, футболку мне какую-нибудь дашь?

Спрашивает Джисон, который видит, как Ченлэ начал смущаться, и, отворачиваясь от него, пошел расстилать кровать. После вопроса он бросил затею с постелью и побежал к шкафу, а когда нашел нужное, кинул Джисону. И снова принялся за кровать.

Но на этот раз Джисон ему не позволит так быстро избавиться от себя. Он решает снять к чертям штаны, которые ему точно не понадобятся, чтобы спать и, закинув на плечо футболку, подошел со спины к Ченлэ.

Тот сразу дергается, но из объятий не вырывается. Вот только когда его спина, точнее поясница, начинает упираться во что-то упругое, он начинает про себя ругаться.

— Только не говори мне, что ты не надел футболку?

— Я тебе больше скажу, я кое-что снял. — на что Ченлэ берется за голову. — Ну а что ты хочешь? Я не буду спать в одежде…

— Ладно, хорошо. Тогда ложись. — в целом, более-менее расстелив кровать и пробубнив «и так пойдёт», решил, что с него хватит.

Джисон же, не собираясь больше нервировать еще не привыкшего к нему парня, закутывается в одеяло и, подперев голову рукой, ждет. Когда Ченлэ переоделся в ночную рубашку с шортами, он поспешил к Джисону.

— Кстати, кроме одежды, которую я постираю, забери еще потом постельное белье.

Джисону пришлось поднапрячь мозг, чтобы понять, про что его парень, а когда до него дошло, то в квартире Ченлэ раздался громкий басистый смех.

— Ты его что, в Китай привез?

— Я забыл выложить… — смущенно сказал Ченлэ, который из-за Джисона тоже начал смеяться, пока залезал под одеяло. Но не успед он себя укрыть, как его начинают обнимать.

— Ты такой милый! Я не могу. — обнимался Джисон с Ченлэ, а в какой-то момент поразмыслив, сказал. — А вообще, пусть остаются тут, мало ли что. — и продолжил дальше прикасаться к Ченлэ, целуя того в щеку.

— Все, давай спать. Мы и так устали за сегодня.

— Да, ты прав, давай.

И наконец, уложившись поудобнее, они оба с улыбкой на лицах закрыли глаза, а потом и заснули.

Утро парней встречает трезвонящий телефон. У Джисона была куча сообщений от ребят, которые разозлились на них из-за того, что их заставили убрать все инструменты, а после — и саму площадку. На что Джисон с Ченлэ ехидно засмеялись, но решили извиниться, отправив им длинное голосовое сообщение со словом «извинииииите».

А когда телефон благополучно был положен на тумбочку, и парни могли спокойно смотреть и поприветствовать друг друга с новым днем, утро сразу же засияло новыми красками.

— Доброе утро, Лэ.

— Доброе утро, Джи.

И они потянулись друг к другу за утренними объятиями и коротким поцелуем в щеку. «Нежиться в кровати» — всегда будет и останется их любимым делом, поэтому они провалились еще дополнительно минут 40, прежде, чем кто-то из них — сейчас, например, Джисон — не позовет другого завтракать.

— Пойдем готовить завтрак? — на вопрос Джисона Ченлэ тут же кивает головой.

И именно так Ченлэ проведет зимние каникулы — вместе с Джисоном. И пусть они потом на еще долгие месяцы расстанутся и будут тосковать, и аж летом смогут наконец-то решить, где им вместе жить и что дальше делать, сейчас Джисон не может отпустить из рук Ченлэ, который то и дело носится по кухне, стараясь сообразить им завтрак.

Джисон просто не хочет больше отпускать этого человека далеко от себя. Ведь именно он подарил ему самые нужные слова и действия, которые только мог представить Джисон, будучи там, в конце лета. Именно в этот конец лета он понял, что никаких слез, последних часов сна и остатка нервов не стоит то, что никогда не сможет принести счастье.

Ведь самое настоящее счастье вот — рядом. Оно не стоит больших усилий или смертоносных вершин. Ему не нужно ничего доказывать и приводить причины. Оно стоит всего лишь крохотного и маленького слова — любви.

И пусть для кого-то это совсем не исцеление, а бесконечная мука, нужно просто помнить, что любовь всегда в нашем сердце. Ее просто нужно отыскать и показать тому, кто принесет счастье.

Будьте счастливы, и поверьте: никто и ничто в этой жизни не стоит ваших слез, кроме людей, осчастлививших когда-то или, возможно, только что вас.