До того как Джисона загнали в угол, его любовь к музыке была безгранична. Настолько, что даже возгласы недовольных его не могли отговорить. И только те, кто был непосредственно связан с музыкой, смогли его сломать. Причем морально.

Но сейчас от этого состояния в душе Джисона остаются только жалкие воспоминания и совсем немного — холодок при упоминании слова «Скорпионы». И только сейчас парень с уверенностью может сказать, что он не меньше, чем раньше, этой музыкой горит. Желает писать, играть, показать себя, а еще больше — исполнять самые сокровенные желания и дать себе в этом абсолютную свободу.

Как скрипка, играющая в начале его любимой песни задает ритм всей песни, так и настрой самого Джисона создаст новую ветку в его творческом пути.

Он попробует. Он постарается. Он сможет.

И именно с такими мыслями Джисон летел к человеку, которого ему так сильно не хватало все это время. Он прекрасно понимает, что Ченлэ будет недоволен таким неожиданным визитом парня, но Джисон больше не может ждать. Да, до его выпуска остается всего полгода, но это много для Джисона и его сердца, которое пусть и не открывалось во время видеозвонков, все же тосковало и грустило по вечерам.

И вот он здесь. В самом дорогом районе ночного Шанхая в конце декабря, когда снег не успел еще выпасть, но непогода давала о себе знать. Он подходит к сияющим многоэтажным зданиям, осматривается. Точного адреса он не знает (Ченлэ проболтался только с районом), поэтому парню ничего не остается, кроме как ему звонить.

— Да?

— Лэ, слушай тут такая проблемка… Я, кажись, заблудился.

— Что? Где? Я же говорил, что и сам Сеул не знаю…

— Нет-нет. Ты не понял. Я заблудился в твоем гребанном Шанхае!

Наступает 5 секундная тишина, после которой парень Джисона начинает ругаться.

— Ты совсем сдурел?

После чего слышится шорох, по предположениям Джисона, одежды. Затем слышится щелчок двери и звон ключей. Джисон на такую реакцию своего парня улыбается.

— Я тебе поулыбаюсь сейчас!

Джисон начинает смеяться.

— А откуда ты знаешь?

— Джи, я все знаю.

И через какое-то время Ченлэ уточняет, где Джисон находится и потом его находит, вешая трубку.

— Довольно быстро.

На что Ченлэ бьет его в плечо.

— Ты что тут забыл, скажи мне? — все еще будучи недовольным спрашивает Ченлэ.

— А ты не рад мне?

Джисон сокращает между ними расстояние и обхватывая талию Ченлэ двумя руками, смотрит в уже смущенное лицо. Его пальцы аккуратно сжимают куртку парня, пока тот уперевшись одной рукой об грудь Джисона, от него отворачивается.

— Рад, но зачем сначала так пугать?

Джисон после вопроса Ченлэ пододвигается к нему ближе и, соприкасаясь об его лоб своим, отвечает.

— Прости, я не хотел.

Ченлэ пусть и все еще недоволен выходкой Джисона, соглашается на его прощение.

— Давай не будем мерзнуть на улице и зайдем в квартиру!

— Постой! Ты замерз? — Ченлэ машет головой, а Джисон проверяет слова Ченлэ, беря его руку в свою и сжимает. — Тогда можем пока не заходить? — на что Ченлэ подозрительно кивает. — Тогда пойдем.

И Джисон схватил его за руку, куда-то ведя. Куда — Ченлэ оставалось только догадываться.

И любые догадки отметаются, когда они приходят на одну из небольших площадок для проведения выступлений (таких, как мини-театр, уроки актерского мастерства или выступления малоизвестной группы) рядом с которой был культурный центр. А за кулисами этой площадки простирается почти весь Шанхай.

Невероятное зрелище. Это место без точных координат сложно было найти, и даже сам Ченлэ не был уверен, существует ли оно вообще. Но считая, что в Шанхае пруд пруди всякого, он тут же об этом забывает и отдается атмосфере.

А кругом темнота, к которой Ченлэ еще не успел привыкнуть. И он ее подозрительно воспринимал, предполагая, что здесь они не одни. Ровно в момент, когда об этом подумал Ченлэ, Джисон говорит ему подождать и куда-то уходит, а когда возвращается, каким только чудом, умудряется притащить гитару, которую Ченлэ еле-еле рассмотрел.

Парню остается только думать, что же такое устроил Джисон. Мыслей в голове было много, но ровно до тех пор, пока на Джисона не направляют свет, он не берется за микрофон, стоящий позади него, а на его лице не расцветет улыбка.

Comatose | Skillet

Словно из глубины здания послышалась скрипка, звук барабанов и электрогитары, а затем засветились прожекторы, и в поле зрения Ченлэ показались все, что Джисон успел подготовить для него, а Ченлэ — не заметить, пока была темнота. И сейчас, стоя перед Ченлэ, он и его друзья начали играть песню, которой Джисон жил раньше и живет теперь.

Это была его классика, его любимая песня, его рок.

И ее смысл прямиком и полностью впитался в кожу парня, что сейчас она словно о нем же и была.

И больше всего Ченлэ удивил не этот мини-концерт, который пусть и был неожиданным, но в тоже время до безумия приятным, а то, что Джисон сам же эту песню исполнял — своим до мурашек низким и басистым голосом. Голосом, которым еще ни разу не были исполнены песни, которые сам Ченлэ из-за рекомендаций любимого айдола — а теперь и парня — слушал. Голосом, которым ни разу не звучали песни, когда он был со «Скорпионами». Голос, который пробирался в душу и поселялся там на всю жизнь.

Парни, играющие вместе с Джисоном, как его поддержка и опора старались максимально сильно следить за его энергией, которая словно дикий зверь, вырывалась из него громкими аккордами электрогитары и надрывающимся голосом, который ничуть не хотел сбавлять темп.

«I don't wanna live

I don't wanna breathe

'Less I feel you next to me

You take the pain I feel

Waking up to you never felt so real»

«Я не хочу жить

Я не хочу дышать

Если не чувствую связи с Тобой

Ты забираешь боль, которую я чувствую

Осознание Твоей сущности

никогда не было реальнее»

Они играли достаточно громко, чтобы их многие смогли услышать, но не смогли узнать место, откуда этот звук исходит. Ведь это же Джисон — мастерски подбирает место там, где его никто не найдет. Поэтому парни не стеснялись, и играли так сильно и энергично, как только могли.

Пел Джисон, а вместе с ним и Хечан, помогая парню. Их голоса интересно комбинировались и заставляли Джемина и Джено улыбнуться.

И да те, кто были с ним, были именно они, как ни странно, выполняя просьбу Джисона.

И сейчас, когда они играли, на какой строке и сам Ченлэ почувствовал их энергию и подпевал, в этот же момент встретившись с глазами Джисона.

«Oh, how I adore you

Oh, how I thirst for you

Oh, how I need you»

«О, как я обожаю тебя,

О, как я жажду тебя,

О, как я нуждаюсь в тебе…»

Но самый сильный шарм этой музыке придавал сам Джисон, который играл так эмоционально, как никогда раньше Ченлэ (да и вообще весь мир) не видел. Это заставило каждого парня приковать к нему взгляд, а пение и звук каждого инструмента по бокам от него заставляли еще сильнее проникнуться в слова и самое главное — радоваться. Именно радоваться, ведь такой Джисон, с сияющей улыбкой, неугасающим огнем в глазах и завораживающими движениями рукой об гитару, самый что ни на есть настоящий.

И именно такого, настоящего Джисона, должен был весь мир увидеть и полюбить. Но пока что только эти играющие за спиной парни и его Ченлэ знали, насколько Джисон может быть собой. Таким горячим, энергичным, словно чудо света, изысканным, и как бы кто ни старался — неповторимым.

«Breathing life

Waking u

My eyes open up»

«Я чувствую дыхание жизни…

Я просыпаюсь…

Мои глаза открыты теперь»

На момент повторяющихся отрывистых звуков гитары, а затем — звучания пианино, все ребята переглянулись.

«Comatose…

I'll never wake up without an overdose

Of you!»

«Коматоз…

Я никогда не проснусь без передозировки

Тобой!»

Был слышен только голос Джисона, поющего с закрытыми глазами. Это был тот самым момент, когда все поняли, что эта песня звучит невероятно и словно исцеляя каждого, давала на многое ответы. А потом они, улыбнувшись друг другу, снова взялись за инструменты и начали отыгрывать последний куплет. Скорее всего, последний в таком составе, но не последний в жизни и творчестве Джисона.

Именно так звучала песня в исполнении ребят до ее самого конца, а когда закончилась, вызвала овации, которые были предназначены, каждому из них.

— И это было то самое выступление, которого мне так не хватало, — говорит Джисон, а затем поворачивается к ребятам и договаривает. — Пусть и в спешке, но вы помогли мне этот момент запечатлеть. Спасибо, ребята!

— Все только ради тебя, Джисон! — сказал Джемин, вставая с места. — А пока мы еще ничего не испортили, пожалуй, пойдем.

Джисон на это кивнул, и парни исчезли из поля зрения.

— Хочешь сказать, что не будет больше никакого Джисона из «Скорпионов»?

— Я тебе больше могу сказать — теперь будет Пак Джисон, и больше никого. — на что Ченлэ улыбается, но все равно как-то подозрительно, а Джисон решает развеять его сомнения. — Может только иногда коллабы буду делать, а так — все. С меня хватит этих групп, не мое это.

— Хорошо. — говорит Ченлэ и подходит к Джисону, который успел за их недолгий разговор снять гитару, убрать ее вместе с микрофоном куда-то на сцену. Этим пользуется Ченлэ и сразу же заключает того в объятья. — Хорошо, если ты этого хочешь. — Джисон улыбается выходке Ченлэ.

Он также обвивает руки вокруг талии Ченлэ, прижимая того к себе. Он чувствует, как им обоим становится теплее, а пар изо рта щекочет кожу.

Пользуясь таким моментом, Джисон решает спросить у Ченлэ:

— И раз ты все понял, а подробнее про себя я тебе еще расскажу, не хотел ли бы ты сходить со мной на свидание? — не до конца размыкая объятия, и смотря в глаза парню, говорит Джисон. Ченлэ поднимает брови, но тут же выдает смешок — речь Джисона ещё была не закончена.

— Я, насколько понял, не особо романтик и про самое обычное забыл… — договаривает Джисон. Он опускает взгляд вниз, шаркая ногами по земле. Ченлэ же еще шире начинает улыбаться.

— Как раз нет! — парень кладет руку на щеку Джисона и начинает ее гладить. — Такого романтика, как ты, еще поискать нужно. Ну а так — я только за!

Джисона резко покидает поникшее настроение, и он радостно улыбается. И решая не упускать минуты этого прекрасного ощущения, тянет Ченлэ на себя.

Их лица останавливаются друг от друга в паре сантиметров. Но это ровно до того момента, пока Джисон не решает взять инициативу и не запечатлить в этом же моменте поцелуй после месяцев разлуки.

Он получается нежным, сладким и до пробегающих по коже мурашек, что аж подкашиваются ноги — долгожданным.

Джисон медленно посасывает потрескавшиеся от холода губы, от которых чувствовался недавний вкус клубничного бальзама. Этот бальзам не спас парня от холода, а вот Джисон сейчас вполне справляется с задачей. Он расцеловывает каждый их миллиметр, согревает и делает их теплыми, мягкими, до невозможности желанными.

И из них выталкиваются клубки пара. А они — такие разгоряченные и обжигающие — вызывают желание сильнее прижаться, слиться в одно целое, не отпускать.

Ченлэ…

Губы этого парня, во всю целующие Джисона, за все время разлуки успели отвыкнуть от джисоновых и неловко отвечали, стараясь догнать и вовремя поддаться. Но несмотря на то, что сейчас им придётся снова вспомнить, Ченлэ настолько хотел почувствовать Джисона, что впервые не отдалялся. Он рвано хватал воздух, мычал и что-то непонятное проговаривал, но ни на секунду не думает отдалиться.

Джисона такое поведение заставляет желать большего — ему нравится такой Ченлэ. Такую настойчивость от него он впервые видит, и поэтому опускает поцелуи на шею. На улице холод, и пусть он не дает Джисону долго оставлять следы на нежной коже, неприятно обдувая ветром, парень все равно припадает к ней и запечатляет несколько.

В это время Ченлэ, не зная куда деть дрожание от удовольствия руки, запрокидывает голову. Его глаза закатываются, а сам парень, все же находя плечи Джисона, за них хватается.

Манипуляции Джисона заставляют Ченлэ снова вдыхать и выпускать тягучие буквы. Он прикусывает губы, дабы не так сильно показывать, что ему нравится. Но знал бы он, что именно из-за этого, он простонет. И его стон будет настолько слышным, что Джисон оторвется от шеи и захочет взглянуть в его глаза.

Ченлэ же, не ощущая больше теплых прикосновений, откроет глаза и, все еще тяжело дыша, захочет продолжить то, что они делали секунду ранее — продолжить этот нужный ему момент страсти.

Ченлэ потянется к губам Джисона, но тот отшатнется назад и, не почувствовав их, Ченлэ сведёт брови. А у Джисона реакция парня вызовет самую развратную улыбку из всех, что когда-либо он ему показывал. И он таким образом остановит желание Ченлэ продолжить поцелуй, но прежде успокоит его чмоком в губы.

— У нас будет время наверстать упущенное, Лэ…

Но Ченлэ все равно был недоволен тем, что их поцелуй был прерван, и скрестил руки перед собой, отвернув голову от Джисона. И Джисон не стал его трогать, просто договорил свое предложение до конца.

— И если ты будешь готов, я возмещу эти месяцы кое-чем более приятным, — поднимая брови вверх, смотря на Ченлэ, интимно тихо говорил Джисон.

На что Ченлэ тут же реагирует: поворачивает голову с уже покрасневшим лицом и толкает того в грудь.

Джисон ахает на действия Ченлэ, ведь тот хорошо ему зарядил, но когда видит беспокойство в глазах парня, решает еще хлеще фразу сказать.

— Знаешь, куда бить. Только в следующий раз сделай это с меньшей силой и желательно нежно-нежно…

Ченлэ больше не выдерживает и затыкает его рот рукой.

— Учти. Я бдсм не люблю. — еле-еле разбирает Ченлэ речь Джисона, который говорит в руку.

— Джисон, прекрати.

Несмотря на то, что Джисон решил разбавить наколившиеся страсти шуткой, Ченлэ все еще был красным и, поджав губы, ему отвечал, убирая после резко руку.

— А что? Снова побьешь меня? — снова обхватив Ченлэ за талию, спросил Джисон.

— Нет, просто…

Джисон смотрит в лицо Ченлэ, который все еще ведет себя смущенно-возбужденно, хотя то должно было пройти. По его идее. Ведь парень обычно не заходил с ним в такие моменты далеко, но сейчас… Сейчас все было в корне по-другому.

И Джисон, решая убедиться, что парень сейчас хочет продолжения, смотрит в его лицо, которое то и дело от него отворачивалось. Но в какой-то момент Джисон его ловит и убеждается — оно все ещё ждет, пусть оно недовольно из-за самого же Джисона, но ждёт дальнейших до дрожи и мурашек действий.

Оно ждёт, что парень решит перейти этот предел смущения и зайти дальше. Ждет, ждет и ждет. Ведь стоило Джисону пробежаться по его телу вниз, как Ченлэ отвел взгляд, но не отстранился, а наоборот — схватил того за рукав куртки и сжал.

Тогда он понял, что это возбужденное смущение вызвано кое-чем другим.

Кое-чем, что не могло не среагировать на такого рода прикосновения, поцелуи, вздохи, слова. Кое-что, что было ниже губ, шеи, талии. Кое-что, что вызвало у Джисона облегченный выдох, сопровожденный лёгкой улыбкой и всматривающимися глазами в лицо