Джотаро хотелось помыться. Песок был везде где только можно и если бы он от него не избавился, то точно бы сошёл с ума от ощущения того, что что-то постоянно ползает и чешется. Польнарефф и Абдул говорили, что придут, но его это не так и тревожило, поэтому он все же решил пойти под душ, отмыться от дорожной пыли и грязи путешествия перед тем, как напиться. Какёин что-то рисовал, разлёгшись на своей части кровати. Да и кровати... Тут была всего одна, двухместная. Джотаро это не то чтобы сильно нравилось, но одноместные были ещё хуже. На них приходилось тесниться, чтобы не упасть во сне. Куджо по-прежнему предпочитал спать на полу, как это было в Японии. Там нельзя было упасть с кровати и проснуться от ощущения того, что набил себе пару лишних синяков, матрас был почти на одном уровне с полом.
Очевидно было и то, что идти в ванную, зная, что твои друзья могут прийти в любой момент, тоже было ошибкой. Пока Джотаро намыливал спину и грелся под душем( ночью в околопустынных местностях было прохладно и горячий душ был приятен, несмотря на всю противоречивость), кто-то неугомонно настукивал им под дверью, как дятел. Конечно, Какёин открыл им. Конечно, Джотаро ничего плохого не заподозрил, пока не вспомнил, что опять по традиции забыл взять трусы и майку. Но пока он ещё в общем-то и не хотел выходить. Теплилась надежда на то, что Какёин выгонит их, откажет и... На что Куджо вообще надеялся? На какое чудо?
Джотаро всё же вышел из кабинки ( нельзя же было мыться вечность?) весь красный, явно перестояв больше положенного. В ванне запотело большое зеркало и он спешно натянул на пояс полотенце, прикрывая нижнюю часть тела. Слышались чужие голоса. А ещё надо было бы выйти и одеться, но почему-то это смущало. Не то чтобы Джотаро никогда не показывался так перед Нориаки - показывался и даже слишком часто, но сейчас была другая ситуация. Посторонние на территории могли трактовать его не так, как ему хотелось бы и были бы явно удивлены тому, что сам Джотаро Куджо может быть хоть когда-то вне своего гакурана и облегающих джинсов. Страдала его репутация, на которую он не обращал внимания рядом с понимающим всё Какёином, но которая просыпалась для него тогда, когда на пороге были другие люди.
Джотаро рассудил, что не выйти и остаться в ванне было бы явно более худшим исходом, чем выйти и пощеголять голым торсом. И тем более он не был барышней, чтобы стесняться своей наготы. Не было более выгодного времени, чтобы выйти. Польнарефф, Абдул и Какёин ждали его и первые двое не собирались уходить. Ну... Плевать? Кому он нужен?
- Воу, воу, - Польнарефф звонко рассмеялся, стоило Джотаро показаться в их поле зрения. - На раздевание играть уже бессмысленно. Какёин, у вас всегда так?
- Нет, только для тебя, - Нориаки огрызнулся, поворачиваясь к Куджо и учтиво передавая тому бельё и штаны. Он предполагал, что так случится. - Решили что тебе понравится, но ты так удивился, что смутил Джотаро и поэтому личный стриптиз отменяется.
- Какой злой, - Жан засмеялся заразительно сильно и Абдул был готов начать тоже, просто потому что удержаться оказалось невозможно. - Не нужен мне ничей стриптиз, не волнуйся ты так.
Куджо неловко ушёл. В общем-то всем и было плевать, просто Какёину и Польнареффу жизненно необходимо сцепиться и заставить его краснеть. Сам виноват, прямо говоря. Тело отозвалось повышенным потоотделением от слов Нориаки. Стоило как можно быстрее унять адский стук сердца, которое разрывало грудную клетку. Чтобы он ещё когда-нибудь забыл о том, чтобы взять свои вещи в ванну. В ушах гудело так, будто его оглушили и под общую тишину в главной комнате именно так и казалось. Оглушили безжалостно, без права на то, чтобы подняться, оклематься. Джотаро выдохнул сквозь стиснутые зубы. Ему точно не нравилось присутствие Жана в их номере. Его настрой был испорчен.
Они сидели на полу. Какёин постелил себе и ему, Джотаро, одеяло, предусмотрительно накидав подушек сзади, которые удобно упирались в деревяную перегородку кровати. Сбоку стояла коробка и полупрозрачный пакет с алкоголем. Джотаро приземлился рядом. Он всё же надел предложенные штаны, не решившись выйти в трусах. Пижамы у него не было никогда, но выйти просто как обычно: в трусах и майке, он уже не мог и не шибко хотел. С Нориаки было почему-то проще, не приходилось думать о приличности своего домашнего вида. А на Какёине всегда была дурацкая фиолетовая пижама в полоску. И Джотаро она нравилась, на самом деле, но он бы не сказал об этом. На Какёине всё выглядело прелестно, особенно фиолетовые оттенки. Они оттеняли его радужную оболочку. Куджо давно понял, что это не линзы, хотя было трудно признать, что такой цвет глаз может существовать. Розово-фиолетовый, уходящий в дым, глаза драгоценные камни.
- И всё же в дурака на раздевание плохой вариант, - констатировал Польнарефф, - мы в одних пижамах. Джотаро и того меньше. Я боюсь мы быстро доберёмся до конца, не успеем даже начать.
- Давайте просто в дурака на алкоголь, - Какёин цокнул языком. Им всего-то надо было напиться, а не устроить гей-вечеринку, к которой так старательно вёл Жан. И с чего такие интересы? - Кто проигрывает - пьёт.
Какёин не умел играть в дурака. Так получилось. Пока все остальные одноклассники зависали сутками в игры, он продолжал учиться. Единственной игрой с картами, в которую он играл, была Уно, правила которой были забыты, стоило ему прекратить играть. Он знал о том, что надо перетасовать карты, раздать, но что дальше - не знал. И сейчас, сидя рядом с Джотаро и едва понимая какие карты надо скинуть, он понял, что стоило просто сказать об этом. Без страха, попросить поиграть в команде, пока не приноровится. Его колени опять по нелепой случайности касались Джотаро. И было тепло? И непривычно. Они все умели играть, а он - нет. Какёин ощутил эту разницу явственно. Но сказать Джотаро почему-то было страшно. Язык прилип к нёбу. И во рту что-то каждый раз дрожало, когда он хотел наклониться и прошептать просьбу. Куджо был ужасно близко и наклониться было так же страшно. Какёин точно бы начал дрожать, как осивновый лист. Он не мог оправдать приступ паники, окутывавшей его только при одной мысли, что ему придётся говорить Куджо на ухо. Это было...
- Блядски интимно, - Жан Пьер пропел, прижимая к себе бутылку какого-то напитка. Название включало в себя "Мальта", а дальше Какёин не разобрал, - обожаю такие посиделки.
Казалось, этим Куджо и Какёин отличались от других: имели особый уровень понимания. Джотаро всегда наблюдал за ним и когда сам скинул все карты, выигрывая, развернул голову так, чтобы видеть чужие. Было легко понять то, что Нориаки ещё не влился в игру и ему было сложно с правилами. Он нервно закусил нижнюю губу, пытаясь понять логику, по которой Польнарефф выкидывал карты. Джотаро улыбнулся. Какёин был упрям в своём неведении.
- Ты слепой? - Жан цокнул языком, - эту карту нельзя кидать, маленький обманщик. Первым пить буду я.
Джотаро устроился чуть позади. Собственные мысли путались. Пришлось наклониться чуть ниже, перегибая шею через чужое плечо. Какёин дёрнулся, но вида не подал. Джотаро прошёлся пальцами по чужим картам, резко выбрасывая нужные. Он мог поклясться, что видел как пальцы Нориаки вздрогнули от того, что их предплечья соприкоснулись. Достаточно щекотно, едва ощутимо. Джотаро сам не выдержал и пока Польнарефф бесчестно откупоривал бутылку, незаметно для других и очень явно для Нориаки, опалил тяжёлым влажным вздохом чужую шею. Какёин почти не дышал, будто боясь что-то испортить. Джотаро был молчалив и понимающ, Какёин отзывчив и смущён и этого хватило, чтобы крыша начинала отъезжать куда-то очень далеко и конкретно. А они ведь даже не прикоснулись к бутылкам. Какёин заплющил глаза, его чёлка упала на лицо, а язык рефлекторно прошёлся по сухим губам.
- Джотаро, ты мухлюешь, - Жан скривился, - Абдул, почему он играет за Какёина?
- По качану, - Мухаммед сам глянул на Пьера, будто тот играл не в дурака, а в идиота и вообще не понимал, что Нориаки полный ноль а игре, едва ли мальчишка знал правила. - Это не против правил, Джотаро уже окончил свою игру.
И правда. Против правил это не было, но то, насколько они были сконфужены и из-за всех сил не подавали виду, было. Создавалось ощущение, что им стоит выйти подышать на улицу, иначе они рискуют попадать в обмороки от кислородного голодания. По крайней мере Какёин точно. Щёки его невольно покраснели, азартно споря с волосами. Взгляд заметался то с собственных рук, то на руки Джотаро. И Джотаро позади тёрся своим коленом о его бедро, нехотя, конечно, но Какёина из-за этого бросало в краску. Хотелось прохныкать. Но это было бы совсем жалко. Он даже не мог себе позволить как-то сменить эмоцию на лице на ту, которая бы выражала его внутреннее состояние. Польнарефф был ужасно внимателен.
- Какёин так вошёл в раж, - Польнарефф засмеялся, - ты пыхтеть не начнёшь?
Какёин не ответил. И этого хватало, чтобы понять, что что-то с ним всё же было ненормально. Он пытался выровнять дыхание. По-настоящему пытался, но голова шла кругом сама. Он не мог сделать рваный, безумно громкий вдох, который так хотелось сделать. Все бы тогда точно поняли в чём дело. А дело было в том, что Нориаки нравился Джотаро. Нравился в смысле особенно пугающим самого Нориаки. Мужчинам было не положено любить мужчин, Джотаро бы засмеял его за чувства или в худшем из исходов использовал бы, чтобы преподать урок. Нориаки был пойман с поличным. И ему хотелось поддаться навстречу Джотаро, но люди вокруг, его собственные мысли - всё мешало. Тело полыхало.
- Ало, Нориаки, планета Земля взывает к тебе, - Жан повертел пальцем перед его глазами, - не дуйся ты так, мы не виним тебя в том, что ты не знаешь правил игры. Мы не хотим возвыситься и Джотаро просто помогает тебе.
Абдул невольно стукнул Пьера по колену. Это было настолько бестактно, насколько только могло быть.
"Джотаро просто помогает"
Какёин бы засмеялся, но воздуха оказалось очень мало. Он потёр лицо, будто это могло помочь. Жан думал, что он злится? О нет, если бы Нориаки только умел злиться на Джотаро, всё было бы проще и мир бы продолжал крутиться вокруг своей оси. Теперь он сошёлся на Куджо. Куджо стал осью всего мира и крутил его на себе. И Какёина крутил за собой и было так страшно признаваться, что ощущал он себя намного лучше, чем могло бы быть с кем бы то ни было другим. Он был бесповоротно влюблён и доверчив, но ещё не настолько наивен, чтобы обнадеживать себя.
- Я... - Какёин прокашлялся, всё же вдыхая. - Мне надо попить воды, в горле пересохло. У тебя есть глицин? - Какёин развернулся лицом к Джотаро.
И этого не стоило делать. Их лица были слишком близко. И хоть никто этого не видел, но Какёин как ошпаренный отвернул голову и привстал, собираясь идти. Едва ли сам Джотаро мог понять, что происходило с его другом и Какёин его в этом понимал. Точнее говоря, он тоже не понимал себя до конца. Не знал, почему так безнадёжно был влюблён в этого парня всё их путешествие и почему чувства, как оголённые провода, вскрылись так сильно именно сейчас.
- Да, я положил где-то на полках в ванной, - Джотаро не подал виду. Он не знал, выглядит ли сейчас чем-то лучше своего друга, но по крайней мере голос его не подводил. Пока что.
Жан следил за ними как лис, будто пытаясь что-то разведать, однако успешно отпустил ситуацию, стоило столкнуться с каменным, непробиваемым и даже несколько недовольным взглядом Джотаро. Польнарефф сглотнул. С этим парнем не стоило играться в такие интриги, это могло стоить зубов.
В конечном итоге они забросили игру. Она была бессмысленным оправданием. Польнарефф выпил свою бутылку, съел несколько таблеток здешней наркоты(ибога была именно в них) и лежал на коленях Абдула, забывшись вообще на всё. Его не волновали ни притихшие Какёин и Джотаро, ни то, что перевалило за полночь. Мухаммед тоже успел принять "лекарство" и оба были в особом ощущении эйфории. Мир казался одним сном. Хорошим, сладким и таким ласковым, что можно было утонуть. Они о чём-то говорили. Тихо, это был полный бред. Они были в лесу, под дождём и Польнарефф смеялся, потому что ощущал дождь онемением в кончиках пальцев. Абдул тоже ощущал это. И это единение будоражило. В конечном счёте они делили один сон-реальность, в котором могли быть самими собой. Жан видел узорчатые оригами, которые таяли в воздухе, видел свою сестру и разревелся, прячась в плащ Абдула. Больно не было, скорее наоборот: легко, будто он отпустил что-то важное. Абдул гладил его по голове, рассказывая о том, что видит сам. О своей семье, о том, что они все рядом и все с ним, что они счастливы знать, кем он вырос.
- Что за шум? - Джотаро прислушался. За стенкой что-то упало, скрипнула кровать. Судя по последующим крикам Цеппели, упала ваза и она была разбита. Стены гипсокартонные, тонкие как стринги. - Ты слышишь Какёин?
Какёин сидел рядом. Они распили на двоих ликёр. Никто не заставлял пить Джотаро что-то более крепкое, поэтому выбор был очевиден, как факт того, что была ночь. Да и не смотрели на них уже особо, у их друзей было занятие более интересное. Трип явно удался на славу.
Запивали ликёр водой из общей пиалы, молча смотря на Польнареффа с Абдулом. Не хотелось говорить, это было излишне. Какёин не приближался к Джотаро, ничего не просил и смущённо тупил взгляд, стоило глазам Куджо заглянуть в его, фиалковые. Джотаро ощущал: что-то хотел всё же сказать, но видно было боязно. И не мог его заставить признаться.
- Не знаю, наверное опять твой дед накидался, - Нориак вздохнул, допивая воду в пиале, его кадык задёргался. Ликёр был приторным, пить хотелось ужасно. Какёин не был пьян, просто немного расслаблен и утомлен. Продолжал мыслить здраво. Пиала оказалась на прикроватном столике. Пальцы ног утонули в ковре снизу.
- Я пойду, посмотрю, - Джотаро хотел было встать, но чего-то ждал. И дождался.
- Джотаро, - Какёин неуверенно сжал его запястье, и на выдохе выдал: у них всё будет нормально.
Это было похоже на признание, но что-то было не так. Какёин по непонятной причине взглянул на стену вновь.
- Я бы не сказал, - Джотаро удалось заглянуть в лицо Какёина. Он был по-детски расстроен уходом парня. - Они сегодня выглядели так, будто готовы были убивать.
- Убивать? - Какёин отчего-то зарделся до кончиков ушей, сглотнул и зажмурился, тихо зашептал. Настолько тихо, что Куджо сам склонился, чуть ли не утыкаясь лицом в чужие ключицы. - Ты слышал это?
- Что "это"? - Какёин будто бы сжался изнутри. Он выглядел более чем смятённо, горел. Джотаро не понимал почему. Он сегодня вечером вообще не понимал то, почему Нориаки так часто пунцовел.
- Если бы ты был ближе к стене, то услышал бы, - Джотаро послушно осел на пол у ног Нориаки, приблизился к стене и перевёл всё внимание на звуки.
Похоже, он услышал стон.
Стало стыдно за Джозефа, за то, что Цеппели мог страдать.
- О боже, они реально убивают друг друга? Я ненавижу своего деда, - Джотаро поднялся на ноги, решительно собираясь выйти из номера. Он шёл быстро и Какёин успел остановить его у самой двери, обняв поперёк мощной груди, прижав к себе. Он всегда так делал, когда пытался остановить неминуемое. Так было тогда, когда Джотаро собирался избить их врага. Какёин был слишком миролюбивым. - Я выбью из Джостара всё дерьмо.
- Джотаро, это не то, о чём ты подумал, - Куджо ощутил как чужие губы сжались в тонкую полоску, но разворачиваться не собирался. Какёин вздохнул обречённо, будто собирался умирать, сильнее зарылся носом в чужую натренированную спину и сказал совсем убитым голосом, будто никто не должен был этого слышать от него, ни при каких обстоятельствах: Они занимаются сексом.
Это была констатация факта.
- Ты уверен, что не нахватался этого от Польнареффа? - Какёин мог ощутить, как чужое сердце сильнее забилось под его ладонями. Джотаро был напуган. - Сам-то веришь? Мой дед, конечно, изменял Сьюзи, но не с Цезарем же?
- Я слышал, - Нориаки прошептал, отпуская Джотаро и неловко разглядывая чужую спину, помятую майку. - Хочешь, можем вместе сходить и послушать прямо под их дверью.
Джотаро не знал, зачем согласился. Какёин ведь не настаивал, просто сам Джотаро, очевидно, был слишком наивен, чтобы поверить в то, что один взрослый человек мог спать с другим, изменяя при этом собственной жене. В голове всплыли многочисленные рассказы о бисексуальности Джозефа, о бурной молодости, которые Джотаро слышал из первых уст. Да и о Цеппели он упоминал постоянно, будто заведённый. В том, что сейчас Цезарь срывал голос, чуть ли не выкрикивая чужое имя в тщетных попытках заглушить себя, не было на самом деле ничего сверхординарного. Просто Куджо был слеп.
За дверью правда было слышно то, о чём сказал Какёин. Кровать скрипела, стоны лились и ещё Цеппели говорил то, что Джотаро не хотелось бы слышать от друга своего деда. Ну, наверное, сейчас это не имело смысла, потому что он слышал. Слышал отчётливо и Какёин рядом с ним от стыда прикрывал глаза рукой и кусал собственные пальцы. Даже если бы они сейчас начали стучаться, им бы не открыли. Цезарь был слишком громким, да и встретить на пороге Джозефа со стояком и наспех натянутых трусах было бы равно полному крушению всех скрепов и представлений Джотаро о любви. Он не знал, что было в сущности хуже: то, что его дед реально спал с другим мужчиной или то, что он изменял. Знала ли бабушка? Брюнет потёр лоб. Если она знала, это было ещё страшнее. Джозеф не умел молчать и Куджо мог догадаться, что Сьюзи слышала об этом прямо из первых уст больше, раньше и красочнее, чем они с Какёином вместе взятые. А ещё его волновало то, что они оба, судя по всему, были трезвые. Он мог понять, если бы это была ошибка, но ошибкой это не было. Его дед не был пьян и это можно было понять хотя бы по тому, что Цеппели дал ему. Он никогда не мог находится рядом с пьяными людьми и рассказывал о том, что такая близость не стоит свеч, что это изнасилование. Тогда Джотаро впервые понял, как было на самом деле не круто, когда в фильмах персонажи-мужчины спали с пьяными до беспамятства девушками.
И всё же Джотаро успокоился. Это было не его делом. Они взрослые и он не имеет права решать за них. Куджо намного больше начал в какой-то момент волновать Нориаки, который свёл брови и подкусывал ногти. Чертовски милый, смятённый. Куджо он таким понравился ещё в самом начале. Ей-богу, чем он, Джотаро, вообще отличается от своего деда?
Когда одервеневшими ногами они дошли до комнаты, то поняли, что Абдул и Польнарефф успешно её покинули. Джотаро прошёл первый, с каким-то особым удовольствием скидывая штаны, которые было уже откровенно неприятно носить весь день. Какёин за ним прошёл тоже, закрывая дверь на ключ. Куджо обычно чистил зубы перед сном, но сейчас оба не хотели этого делать. В голове было шумно, а спать хотелось сильно. Точнее хотелось уснуть и не вспоминать о том, что они подслушали. Джотаро лёг на свою часть кровати, выключая свет. Какёин лёг следом, матрас прогнулся под ним. В воздухе повисло разряжённое молчание. Сверчки, местная фауна и Цеппели за стеной остались последним фоновым шумом во всём отеле. Однако ночь не могла кончиться на этом, это было бы так просто: уснуть, выпив бутылку ликёра.
Какёина настигла новая проблема, которая сейчас звучала как издевательство. Тактильный голод. Он ощущал на коже фантомные прикосновения рук и они ужасно мучали его. Жажда контакта - человеческого, телесного, была жуткой. И если до этого Нориаки сдерживали рамки социального приличия, то теперь он был один на один с Джотаро. Он не решился бы попросить о чём-то подобном ни Польнареффа, ни Абдула, не важно сколько наркоты они выели. А Джотаро лежал рядом. Тот самый Джотаро, который сегодня дразняще коснулся его предплечья и это предплечье так гудело в настоящий момент, что Нориаки не мог провалиться в сон. Ему было грустно и в этом был виноват и выпитый алкоголь, и Джотаро, и ушедшие друзья и даже чёртов Цеппели, а больше всего - он сам. Нориаки развернулся спиной к Куджо, согнул ноги в коленях, прижимая их к животу и оказываясь в позе эмбриона. Голова опустилась вниз. Он полежал так минут десять и снова перевернулся, уже вытягивая ноги, шурша одеялом. В конечном итоге, единственное, что ему оставалось - вертеться на кровати, пытаясь заставить себя уснуть. Выходило паршиво.
- Джотаро? - Какёин решился, даже руку протянул, но так же быстро спрятал её, прижимая к себе, - ты спишь?
Джотаро ничего не сказал. Какёин разочарованно промычал, собираясь снова перевернуться, потому что его бок опять нагрелся. Но ему не дали. Куджо был завидно быстрым и сейчас он нависал над Нориаки, упираясь руками по обе стороны его головы. В местах соприкосновения кровать прогибалась и Какёин немного тонул в ткани. Он завороженно следил за тем, как Куджо сонно моргал.
- Чего ты елозишь? - Он не был особо доволен, но и не злился толком на Какёина. У последнего язык не хотел двигаться, чтобы объяснить ситуацию. Опять прилип ко рту, который не открывался, - Нори, ты ответишь или так и будем играть в гляделки?
"Нори"
Куджо точно не был зол. Какёин мог прочесть его лицо и сейчас оно было нежным, вопрошающим. И говорил он так же: мягко, плавно, без раздражения. И назвал его тоже в ласкательной форме.
Сокращение прозвучало в голове разрядом и разошлось по телу. Какёину искренне нравилось его имя, произнесенное низким, немного басистым голосом Куджо. Сердце билось в неправильном ритме, очень громоздко, будто стремясь вырваться.
- Я... Прости, - Нориаки поспешил накрыть лицо ладонями. Просьба, вертевшаяся в голове, была ведь по-настоящему странной. Никто бы не стал его обнимать. Это было наверняка жалко и противно, Какёин не мог просить о чём-то подобном у такого, как Джотаро. Пугающий остальных членов команды, он так снисходил до него. Мысль о том, как всё же хорошо и уютно в чужих руках ( Боже, до дрожи огромных, больше рук самого Какёина), выбивала воздух и боролась с самоотвержением, - во всём виноват алкоголь.
- Если ты не скажешь, то я не лягу спать, - Джотаро продолжал безжалостно пилить его взглядом, будто это могло дать ему ответы. Нориаки глядел как загнанный зверь. Он не мог противостоять Куджо и сопротивляться ему было глупо. Он держал своё слово, даже если ему хотелось лечь спать. Какёин невольно, краем глаза, посмотрел на чужую ладонь, которая была прямо рядом с его щекой. Красивая, с тонкой сеткой вен, наверное ещё и горячая. Врать ДжоДжо было бессмысленно и бесплодно.
- Последний раз, когда меня кто-то обнимал был тогда, когда ты вырубил меня и нёс в бессознательном состоянии, - Нориаки зажмурился, готовясь получить удар или отказ, но говорить не переставал, - и я не могу уснуть, потому что ощущаю прикосновения по всему телу, но их нет. Мне одиноко от одной мысли, что никто не хочет контактиров...
Нориаки не успел договорить. Джотаро хмыкнул, прерывая его и опустился на свою часть кровати. Это можно было считать поражением? Какёину не было обидно - он ожидал чего-то такого. Куджо мог отказать ему и это было в порядке вещей. Они же не пара, чтобы полуобнажёнными обжиматься в кровати? Какёин сам засмущался с того, как адски неправильно мог понять его слова другой парень.
Джотаро зашумел, явно пытаясь развернуться и Нориаки так же резко, властно и осторожно притянули к груди, взяв под подмышки. Чужие ладони прошлись по рёбрам Какёина, остановились в опасной близости от живота и Куджо выдохнул ему куда-то в волосы. У Какёина прошлись мурашки по телу. Слова были излишними. Какёин сначала лежал напряжённо, обдумывая то, а Джотаро ли с ним вообще? Но это точно был он. Пахло одеколоном Куджо, сигаретами, вишнёвым ликёром, кожой. Даже самый ловкий стэнд не смог бы скопировать всего. В теле сразу потеплело, ощущение сжатия, чужой твёрдой груди под спиной и носа в волосах, которым Джотаро активно возил, явно пытаясь как-то развеселить Нориаки или же тривиально окончательно растормошить его укладку, успокаивали недавнюю тревожность. Какёин прикрыл глаза, окончательно размякнув в чужих объятиях, поддаваясь навстречу и разрешая себя обнимать. Джотаро тоже почувствовал это. Тело стало мягче, мышцы не сопротивлялись. Это было определённо хорошо. Им стоило почаще обниматься.
- Так лучше? - Куджо сказал скорее для себя, чем для Нориаки, но парень всё равно сонно пробормотал. Джотаро аккуратно подтянул одеяло при помощи Star Platinum, укрывая их обоих. Ночь была тихой. Очевидно, пока Джостар и Цеппели не перешли ко второму раунду. Но Какёину и Джотаро было уже наплевать.
****
В отеле они условились пробыть две недели. Отдых был нужен не только физический, но и моральный. Они пробыли слишком долго в стенах больниц, сидя на капельницах и бессмысленно торащась в зелёные стены. Это был отдых не того рода, который был им нужен на самом деле. Солнце, вода бассейна и шезлонги - вот что было необходимо.
Польнарефф пару дней пытался проспаться, после приёма сказочных таблеток, а Абдул, который предупреждал, что брать двойную дозу не стоит, едва ли отличался от самого Жана. Оба выглядели измотанными, но радостными, как малые дети. Их трип удался на славу и это было трудно не заметить. Джотаро думал о том, что им с Какёином, возможно, тоже стоило тогда попробовать. Просто ради науки, а ещё потому, что Какёин не вёл бы себя сейчас так, как он это делал.
Ничего не предвещало беды, но Джотаро начало казаться, что Какёин избегает его. На то были причины: стоило завтраку окончиться, как он куда-то уходил и мог не возвращаться в их номер до самой ночи. Очевидно, это были не заботы самого Куджо, Нориаки был отдельным человеком и мог ходить куда хотел, но факт был фактом. Если до этого они проводили приличную часть суток вместе, то теперь пересекались только в ресторане и ночью на общей кровати. И ещё был раз, когда Джотаро снимал швы с чужой раны, вынимая медицинские нитки. Но то был раз и Нориаки молчал, будто ничего не случилось. Так могло продолжаться день, два, да даже три, но когда подобная беготня перевалила за неделю, то Куджо ясно понял, что Какёин не собирается прекращать её. Доказательств было не так много, да и что он мог предъявить взрослому человеку, но делать что-то надо было. Так не могло продолжаться.
Во время очередного обеда Польнарефф засмеялся, опираясь на Абдула и сказал почти истерично:
- Вы ходите друг от друга за километр. Вам не кажется, что что-то подобное уже было неделю назад? - Он многозначительно повёл бровями, переводя взгляд на Цеппели и Джозефа, которые как ни в чём не бывало общались. Про то, что Джозеф развёлся со Сьюзи были осведомлены уже все. Про то, как они с Цеппели страстно проводили ночи - только Какёин и Джотаро. Цеппели и Джозеф не говорили о свадьбе или о том, что встречаются, но судя по тому, как улыбался Польнарефф, он вполне себе догадывался, если не знал наверняка, что случилось.
- Замолчи, - Какёин не выглядел злым, скорее немного замученным. Круги под глазами, которые с каждым днём становились всё темнее, говорили за себя сами. Тревожность отнимала все силы и Какёин мог иногда уснуть прямо за завтраком. - Без тебя разберёмся.
- Что за перепалка? - Цеппели переводил взгляд с Польнареффа на Нориаки, но так и не мог понять, что эти двое не поделили. Он был абсолютно мечтателен и наверняка даже не видел того, что Джотаро в последнее время появлялся один, без Какёина. И поэтому ему казалась намного более понятным то, что Какёин мог начать избегать Польнареффа, с которым они имели переодичные потасовки.
Абдул рядом вздохнул. Польнарефф был в чём-то всё же прав. Пьер мог быть сколько угодно романтичным, доставучим, прилипчивым и просто невыносимым, но он был прав. Люди всегда стремятся к любви и не важно как они скрывают этот факт, он всё равно виден. В какой-то момент Жан дал необоснованный прогноз: Какёин и Джотаро будут после их пьянки ходить раздельно. И он сбылся. Это было одно из самых нереальных предположений, потому что эти двое были намного более дружными, чем сам Абдул с Польнареффом. У них никогда не было ссор, недопониманий и выглядело всё так, будто они читают мысли друг друга. Но это произошло. Что-то сломалось в системе и Какёин был сам не свой, волновался, вечно перебирал под столом пальцы и боялся даже голову поднять, чтобы посмотреть в сторону Куджо. А Джотаро делал всё с точностью наоборот: глядел на Нориаки столько, что любой другой человек на его месте не выдержал бы и врезал.
И когда Мухаммед задался вопросом, почему прогноз Польнареффа сбылся, тот, хмыкнув, прошептал:
- Какёин когда-то сказал мне о том, что его преследует аритмия, когда он спит в номере с Джотаро, но, цитирую, это всяко лучше, чем спать с французом, который дёргается во сне, - он усмехнулся, беззлобно, так, как делают, когда вспоминают забавную историю. - Он сказал это случайно, мы тогда раскурили один косяк на двоих. А я запомнил.
Абдула прошибло. Польнарефф был не так наивен, как казался.
- Аритмия не причина, чтобы подозревать их в отношениях, - Мухаммед скептически сдвинул брови, - мало ли, ты взгляни какой Нориаки низкий и аккуратный на фоне Джотаро. Может боялся, что его раздавят?
- Не смеши, - губы Жана скривились, - Джотаро тоже не ангел. Он так откровенно подкатывал к Нориаки с вопросами про сумо, что я уливлён тому, каким образом никто из вас ещё не понял, что это был флирт.
Абдул вздохнул. Ему не было, что противопоставить. Всё и вправду выглядело так, будто его друзья просто боялись сделать каминг-аут.
- Откуда ты столько знаешь? - Мухаммед опёрся локтем на стол, - говоришь так, будто ...
- Личный опыт. Не буду скрывать, мне нравились не только женщины, - Абдул покраснел, пока Польнарефф, улыбаясь глазами, поднял руки в премирительном жесте.
Джотаро был немного смятён, зол и недоволен тем, что происходило между ним и Нориаки. Ещё пару дней назад они валялись в теплой, залитой светом комнате, и обнимались, перекинув друг через друга ноги, а сейчас ходили так, будто не были знакомы. Это не столько раздражало и выводило из себя, сколько ранило.
Джостары никогда не умели думать здраво, когда дело заходило о их личных отношениях и чувствах. И Джотаро подумал о том, что каким-то образом Какёин мог узнать о его секрете. Мог узнать о том, что нравится ему. И, закономерно, испытать отвращение. Нориаки не состоял ни с кем в отношениях ни до, ни после их путешествия. Они никогда не говорили о том, кто им нравится, но Куджо знал, что всех в обществе по дефолту считают гетеросексуалами, пока не будет сказано обратное. И он не мог позволить себе даже предполагать, что Какёин может быть геем. Это было абсурдом, ошибкой. Почему-то Куджо не применял на себя те же мерки. Никто никогда не говорил ему, что любить парня - нормально, что бывает по-разному и в этом нет ничего такого, чего стоило бы стесняться. Какёин был больше, чем просто парнем. С ним хотелось проводить время, его хотелось обнимать, его было интересно слушать и Джотаро готов поклясться, что Какёин был единственным, ради кого он хотел жить, а не умирать. Он мог умереть за деда, за Польнареффа, за Абдула, за Цеппели. Но он не думал о том, что они будут страдать так же, как Нориаки.
Именно поэтому он хотел жить. Пока дышал Какёин - Джотаро тоже дышал. И жизнь продолжалась. Джотаро сражался ради себя, ради жизни, ради того, чтобы вновь увидеть Какёина - тёплого и улыбающегося. Пережитое ими просто не позволяло Джотаро относиться к нему иначе.
И он решил, что Какёин просто не мог знать этого. Никто не знал, Джотаро никому не говорил. И он играл бы до конца, лишь бы Какёин не отворачивался от него. Говорил бы, что это всё чушь, приводил тысячу и один притянутый за уши аргумент лишь бы можно было просыпаться не в пустом номере, лишь бы Какёин наконец-то поднял голову и поглядел на него. Нориаки ушёл спешно, даже не допив свой вишнёвый сок, будто был чем-то озабочен.
Опять ушёл гулять один.
Джотаро выкурил пару сигарет и они не могли его успокоить. Пальцы дрожали, пепел летел куда-то на улицу, сливаясь с песком. Солнце медленно заходило, но ветер был достаточно мягким, ласкал лицо. За стенкой Джостар и Цеппели смотрели какую-то итальянскую программу, что-то бурно обсуждая и обрывки их слов доходили до Куджо даже на балконе. Они не говорили о помолвке, но Джотаро просто ощущал это. Витала особая атмосфера.
Сигареты кончились, руки неприятно гудели от желания докурить того, чего уже не было.
Встретились они ночью, на двуспальной кровати, пока Джотаро пытался не уснуть и постоянно щипал себя за ноги, напоминая, что Какёин пусть и поздно, но придёт, и тогда его надо будет поймать. Кровать промялась под его весом несильно, едва ощутимо - Джотаро мог сказать по собственному опыту, что Какёин весил около шестидесяти килограмм, что было на самом деле чертовски мало. На фоне всех остальных членов команды он был просто миниатюрным, но не хрупким, скорее наоборот. Какёин был плотный и в плечах и в бёдрах, достаточно мощный, чтобы хорошо ударить. И тем не менее он редко бился на кулаках, был слишком мирным и добрым, не любящим наблюдать за излишним насилием и тем более производить его. Даже когда они дрались первый и единственный раз, Какёин едва ли касался его напрямую, в отличие от самого Джотаро. В этом было их отличие. Когда Куджо позволял себе безжалостно избивать своих противников, Какёин старался его успокоить и уговорить не издеваться так над ними. И общее у них было то, что они имели честь. Наверное, этим Какёин и привлёк Джотаро.
- Джотаро? - Кровать вновь прогнулась, но уже под руками Куджо, который упирался по обе стороны от Нориаки. Он смотрел странно, глаза блестели в темноте. - Что-то случилось?
- С тобой, - Куджо ткнул пальцем в чужую грудь, придал себе напущенно недовольный вид, постарался быть уверенным, - бегаешь от меня уже неделю, даже блядский француз это заметил. Какёин, что стряслось?
- Ничего, - Нориаки тоже умел злиться, но это выглядело скорее как обида. Он надул губы и щёки, отвернул лицо, но ему не дали. Чужая рука зацепилась за подбородок, возвращая лицо на место. Какёин выглядел так, будто сейчас заплачет. - Да ничего, Джотаро, не случилось, что ты прицепился?!
- Я не отстану, пока ты не скажешь правду, - Куджо глядел хмуро, от напряжения закусив собственную губу и сжав в пальцах простынь. Какёин под ним зажмурился и снова поглядел уже растерянно, как смотрят тогда, когда за что-то собираются извиняться. - Я буду ждать хоть всю ночь, пока ты не треснешь.
- Блять, - Какёин опять зажмурился, попытавшись спрятаться в собственных ладонях, но ему не разрешили. Чужие руки сжали его запястья, отставив в стороны. Он мог только опустить глаза, чтобы не глядеть на Джотаро. Это было выше его сил. - Мне нравятся парни. Отвяжешься теперь?
Нориаки звучал разбито, будто из него вытянули что-то личное, что никому не стоило знать. Он жмурился до цветных пятен перед глазами и, кажется, был готов к тому, что Куджо его ударит, но тот отпустил чужие запястья, немного завороженно наблюдая за всем. Парни, значит?
- Если тот козёл, который тебе нравится, стал причиной того, что ты выглядел всю неделю как призрак, то я клянусь, что отрою его даже из-под земли и набью морду, - Джотаро прорычал, Какёин вздрогнул и всё же посмотрел в чужие глаза. Они переглядывались может с минуту в полной тишине, Нориаки почему-то глупо улыбнулся и потёр лицо.
- Ну, я не думаю, что ты станешь бить сам себя, - эти слова были шёпотом, едва отличимым от ветра, который выл на улице. И для Джотаро они стали громом. Он слышал каждое слово и осознание доходило медленно. Кажется, у него поднялось давление от одного взгляда на Какёина, который то ли смеялся, то ли боялся, что его реально могут ударить, - прости, я пойму, если это не взаимно. Я не заставляю тебя отвечать на мои чувства, просто думал, что ты будешь меня ненавидеть, если узнаешь. Поэтому и бегал. Мне казалось, что однажды я просто не смогу сдержать себя.
Теперь всё было кристально ясно. Какими же идиотами они были. Джотаро не выдержал паузы и засмеялся, Нориаки недовольно посмотрел на него. Он, значит, раскрывает все карты и душу, а ему отвечают этим? Он отвернулся, сложив руки на груди, запыхтел.
Смеялся он громко, по-юношески несдержанно и его грудь сотрясалась волнами. Какёин смотрел на это с затаённым интересом. Он никогда не видел смеющегося Куджо так близко, с такого ракурса. И это было просто волшебно? Эта огромная грудь была целой акустической системой.
- Тише можно? - в стенку постучался дед, явно не радостный от того, что его внук так громко смеялся.
Джотаро и Какёин переглянулись. По их губам синхронно расплылись улыбки такие гадкие, что если бы Польнарефф их увидел, то точно цокнул бы языком. Какёин прикрыл веки, едва сдерживая истеричный смех и проговорил особенно громко и явно:
- Джостар, ахг, глубже! - Какёин изобразил стон, Джотаро захохотал ещё сильнее. Мстить так мстить, не одному же деду веселиться ночью? Как же они хотели отыграться. И Нориаки, преодолевая желание сбежать от Джотаро, который опасно нависал над ним и по-прежнему очень соблазнительно выглядел, подыгрывал общей сцене. - Чёрт, чего ты так медлишь!?
- Как горячо! - Джотаро хрипло застонал, прямо около самой стены, двинул руки чуть вперёд и случайно задел разбросанные по подушке кудри Какёина. Последний непреднамеренно охнул. Куджо особенно громко проговорил притворно сладким голосом: - Ты такой сексуальный, Цез, Матерь Божья!
- Блять, какой позор, - Цеппели завыл куда-то в подушку, Джотаро не мог остановиться и Какёин подхватил его заразительный смех.
В чужом номере включился телевизор и Куджо понимал зачем: они больше не хотели что-либо слышать, Цезарь наверняка лежал весь красный и смущённый, Джозеф пытался оправдаться. Диктор бормотал на итальянском, Джотаро ничего не понимал ровным счётом как и Какёин и они уже не видели смысла в разбирательствах. С утра всем будет и смешно и стыдно. Это знали все четверо.
Они с Нориаки опять пересеклись взглядами и Какёин выглядел счастливым после их инсценировки, хоть и смотрел как-то печально, разочарованно и тяжело. У Джотаро сердце упало в пятки.
- Ну ладно... - Нориаки неоднозначно попробовал развернуться, но нависавший Куджо не давал этого сделать. Поза была такой. - Спокойной ночи?
Какёин звучал неуверенно, голос подводил его и от весёлых игривых нот, с которыми он издевался над соседями за стеной, перешёл к чему-то надломленному, почти болезненному. Джотаро стало почти ощутимо больно. Какёину не было куда бежать и теперь Куджо должен был что-то сделать.
Джотаро вздохнул глубоко, провёл пальцем по щеке Какёина, который всё это время точно ждал, когда сможет отвернуться и тихо разреветься, потому что глаза его были на мокром месте и губы предательски дрожали. Горе-любовники.
- Что за боль, - Джотаро наклонился вниз, утыкаясь Нориаки куда-то носом в шею и вдыхая сладкий запах цветочного шампуня, чужой бархатной кожи. Он пахнул кровью, жжёным сахаром, вишнёвым деревом. Джотаро хотелось остановить время. Ощущение того, что он настоящий, живой и несдержанно всхлипывает под грудью Куджо, убивали, - Какёин, всё хорошо, ты тоже мне нравишься.
- Что? - Слова будто шокировали Какёина. Для него это было явно очень неочивидным открытием и над этим даже смеяться не хотелось. Они слишком плохо знали друг друга. Непробиваемые бараны.
- Я люблю тебя, - Джотаро запустил ладони в чужие волосы. Они были лёгкими, шелковистыми, совсем такими, как и ожидал Куджо. У Какёина просто не могли быть жёсткие волосы. Нориаки под ним замолк, но Джотаро всё равно ощущал чужое сорванное дыхание. Нориаки очень волновался и уже по сути пережил чужой отказ в своей голове. Но Джотаро не отказал ему.
Он принял его чувства, разделил их с ним, не начал глумиться и издеваться.
Это точно был не сон?
Какёин не мог поверить.
Джотаро оторвался с трудом, пытаясь сконцентрировать взгляд на Какёине, который морщился и плакал беззвучно. Он делал это скорее по наитию, потому что ожидал быть брошенным. Джотаро провёл большим пальцем по чужой влажной щеке, смахивая крупные капли слёз на простыни. Хотелось поцеловать его. Очень сильно, почти непреодолимо. Желание накрыло Джотаро. Узнать, какие его губы, успокоить, утешить, приласкать - он никогда не был так разнежен и открыт, как сейчас, когда Какёину так тяжело далось признание. Он не хотел говорить ему "Хватит плакать" или очередную тривиальную фразу, которыми люди бессмысленно утешали других, не зная, насколько эти слова не имеют веса. А ещё Джотаро это казалось неправильным. Говорить что-то подобное Какёину, который плакал из-за него, было бы просто отвратительно.
- Нори? - Джотаро склонился, прислонился губами к чужому лбу, пытаясь сдержать разрывающую его нежность. Поцеловал в солёные щёки, в нос, в подбородок, игриво потёрся носом около уха, будто прося разрешения. Рука Какёина, пальцы которой переплелись с его, прижавшаяся ладонью к чужой ладони, говорила сама за себя. Нориаки сжимал её, гладил большим пальцем по выступающим венам на немного грубой коже. Более интимного знака не могло быть. Джотаро прошибало от одного только полного ощущения касания их рук. Руки были горячими, шершавыми и сердце у Джотаро билось как бешеное.
Они целовались совсем неопытно. Было слишком заметно, что они всего лишь школьники. Простое касание губ, когда ты едва дышишь, согревая пространство между носом и верхней губой партнёра. Другая рука Какёина была на его шее, перебирала успевшие отрасти за их путешествие волосы. Он делал это педантично, будто в трансе, слегка поглаживая чужую кожу головы. И губы у него тоже были приятные. Немного обветренные, обкусаные, скромные, но чертовски податливые. Поцелуй был скорее своего рода извининем, не принуждал к продолжению или страсти, они просто касались губами, будто пытаясь привыкнуть к новым, доселе неизвестным ощущениям. Они никуда не спешили.
- Чёрт, ты такой прекрасный, - Джотаро отстранился первый, тяжело дыша. Он наверняка горел, его лицо горело точно. Руки затекли от такого положения ещё десять минут назад и он подхватил Какёина под бёдра, парень рефлекторно сцепил икры на чужих ягодицах, повиснув. Джотаро ловко перевернулся, упав на спину. Теперь Нориаки оседлал его, упираясь дрожащими от напряжения руками в чужой подтянутый живот. Становилось дико жарко, голова плавилась сама и сопротивляться было уже невозможно.
Нориаки первый притянул чужое лицо, столкнувшись зубами. Они оба зашипели, открыв рты и Джотаро припал аккуратнее, чем Какёин, ласково облизал чужую нижнюю губу, проник в открытый рот. Они не могли долго спорить, поэтому Нориаки успешно капитулировал, разрешая Джотаро направлять и приносить ему удовольствие. Он вылизывал его рот, жадно, будто в последний раз. Проходился по зубам, щекотал нёбо. Какёин только и мог, что гулять незанятыми руками по чужой груди, разминая мощные мышцы. Руки Джотаро гладили спину любовника, проходились по лопаткам, которые скрывала пижамная рубашка. Поцелуй был диким, чересчур ярким, не таким, как первый. Почти отчаянным в своей близости. Ближе, сильнее, активнее. Какёин хотел его, как никого не хотел до этого момента в своей жизни. Ноги сами дрожали, он то напрягался, то расслаблялся, то прижимался, то отпускал. Всё шло кругом.
- Нори, - между ними повисла нитка слюны. Какёин раскраснелся, они оба шумно дышали и были рады тому, что телевизор в чужой комнате был включен и перебивал все звуки. - Блять, ты такой, я не могу, иди сюда.
Джотаро обнял его, прижимая к груди. Какёин мог поклясться, что слышал, как билось чужое сердце. Джотаро громко дышал, гладил его по кудрям, тиснулся ближе. Они оба были слишком разгорячены. Куджо выдохнул куда-то вверх.
- Ты хочешь этого? - Какёин зарделся, поёрзал, обнимая Джотаро в ответ, просовывая руки под его спину.
- Ты не будешь принуждать меня?
- Что блять? - Джотаро явно нахмурился, Какёин мог ощутить. Кажется, он что-то испортил. - Какёин, кто-то принуждал тебя к сексу?
- Я не мог отказать, - Какёин боялся говорить об этом, но видимо надо было. Джотаро ждал ответа, под Нориаки напряглись чужие мышцы. Какёин пытался расслабиться, но стало не слишком уютно. Стоило просто согласиться, а не думать о том, что было позади. - Брандо ставил меня на колени и...
Он не мог договорить. Это было выше его сил. Молчание затянулось.
- Ты можешь поставить меня на колени, но я не буду заставлять тебя, Какёин, - Джотаро сокрушённо помотал головой и зарычал, зарокотал от безысходности. - Тебе было шестнадцать? О Боги, как же я ненавижу его.
- Я не противен тебе? - Какёину казалось, что злились на него и он ощущал вину. Вину за то, что попал в лапы врага, за то, что подчинился кому-то, за то, что его унизили и теперь Джотаро обо всём знал. Какёин был чист, как стекло и секретов от Джотаро у него уже не было. - Я пойму, если тебе неприятно...
- Какёин, мне неприятно знать, что я не вырвал этому выродку все ногти, - Какёин аккуратно погладил чужую спину, пытаясь успокоить Джотаро. - Я сказал, что люблю тебя и это правда так. Я не отказываюсь от своих слов.
- Мы переспим? - у Какёина закрутилось внизу живота, возбуждение собралось в ком от собственных слов, он сжал майку Джотаро. - Всё хорошо. Я тоже люблю тебя. И я согласен сделать это с тобой.
Джотаро замешкался.
- Ты точно уверен, что можешь дать мне согласие сейчас? - Джотаро поднял чужую голову, Какёину пришлось посмотреть в его глаза. Он покраснел и явно был смущён своей просьбой, но глаз не отводил. Куджо вздохнул, сглотнул густую слюну. - Я не хочу, чтобы ты ощущал, что обязан мне.
- Я ощущаю только то, что ты завёл меня и сейчас хочешь оставить, - Какёин улыбнулся, трогая чужой живот и ощущая, как тот сократился под его пальцами, поджался и потвердел, - Джотаро, я не выдержу, если мне придётся дрочить в одиночестве в ванной, пока ты будешь всё слышать. Ты сам-то хочешь?
- Хочу тебя, чёрт, - Куджо вздрогнул, когда бедро Какёина случайно проехалось по его эрекции, выдавая все карты. Он открыл рот, тяжело выпустив воздух из лёгких. - Ещё раз ерзанёшь и у тебя точно не будет пути назад, малыш.
Какёин повторил свою провокацию. Джотаро застонал, вцепился в чужие бёдра, вынуждая сидеть на месте. Какёин склонился над лицом парня, зарылся пальцами в волосы. Они не считали, сколько целовались. Всё было отрывчато, большую часть времени Джотаро слюнявил чужую шею, кусал, ставил засосы и Какёин только и мог, что нетерпеливо двигаться на чужом теле под глухие ругательства и стоны. Засосы были болезненными, но Какёину доставляло странное удовольствие мысль о том, что они принадлежали Джотаро. Ко всему, Джотаро всегда прижимался тёплыми губами и боль отходила куда-то на задний фон.
- Чёрт, ты поставил слишком высоко, - Какёин склонился, утыкаясь лбом в чужую ключицу, - Что я завтра скажу Польнареффу и Джостару? Ебался с пылесосом?
- Если он спросит, то можешь сказать, что трахался с самой страстной брюнеткой в отеле, - Джотаро прижался к нему, выдыхая тёплый воздух в ухо, припадая губами, ужасно пошло вылизывая раковину. Какёин зажмурился, протяжно застонав, прикусив чужую шею в отместку. Стоило Джотаро отстраниться и горячее ухо приятно захолодило, Нориаки покрылся мурашками, - Срать на них, я сам отвечу, если спросят. Чего скрывать-то, мы ж не наркоту гоняем.
- ДжоДжо, - Какёин дёрнулся в очередной раз и абсолютно случайно их члены проехались друг по другу. Нориаки не сдержал ужасно громкого стона. - Услышали?
- Плевать, - Джотаро сильнее вжал руки в чужую талию, прошёлся по рёбрам и огладил их, будто любуясь тем, насколько податливым и взаимным было тело Какёина, как оно двигалось на встречу его ласкам. Он спешно стянул с него рубашку, которая только мешала. - Хоть все услышат, я устал молчать. Не смей закрывать рот.
Какёин вздрогнул. Ощущать руки на голой коже было иначе. Это было резче, в разы ярче. Нориаки поспешил стянуть с Джотаро майку, тот приподнялся на локтях, помогая расправиться с тканью. Стоило Нориаки скользнуть по чужой спине и он замер. И рассмеялся. Тихо, ужасно стеснительно, скомканно.
- Что опять? - Джотаро странно взглянул на Нориаки. Вся их жизнь была комедией.
- У тебя на спине выбито на японском "Какёин был прав", - Нориак помнил к чему это, но не был уверен в том, что реально оставлял это послание. - Как ты его не заметил?
- Я не могу дотянуться до места на спине, где ты сейчас гладишь, - Джотаро вздохнул, его голубые глаза сейчас стали аквамариновыми от желания, - я верю и верил тебе, эта надпись ничего не меняет для меня. Я знаю, что тогда ты спас нас всех от смерти.
Джотаро поцеловал его вновь, прерывая бессмысленные обсуждения прошлого и будущего. Всё что было раньше и должно было случиться, не имело значения, пока он сам дрожал от возбуждения. Какёин промычал ему в рот, облизнул одну из губ и ещё раз погладил по спине. Джотаро удовлетворённо хмыкнул. Его кожа текла под чужой, тёрлась. Мягкий свет, который она отражала, завораживал. Какёин будто посветлел в темноте, стал похожим на ангела. Это было обманчиво. Он нажал на плечи Джотаро и тот лёг на место. Повёл ладонью к низу живота и задержался там, вжав руку. Куджо казалось, что он скоро умрёт то ли от гипертонического криза, то ли от инфаркта. Внизу живота возбуждение скрутилось узлом, становясь просто невыносимым. Нориаки скользнул рукой под чужие трусы. Джотаро закатил глаза, вцепившись одной рукой в простыни, а другой добираясь до пижамных штанов Какёина. Нориаки был возбуждён не меньше.
Какёин в скором времени припал к нему своей грудью, просовывая руку между их телами и обхватывая чужой член. Находиться в вертикальном положении было трудно: ноги дрожали и разъезжались в стороны, а тело само стремилось лечь на что-нибудь. Джотаро перенял правила игры. Какёин стонал еле слышно, дышал в изгиб плеча Джотаро, пока сам брюнет до боли в шее выгибался навстречу. В какой-то момент они сбились с ритма, продолжая уже совсем быстро. Какёин с ума сходил от того, как чужая рука успевала трогать его ещё и за талию, согревая от прохладного воздуха вокруг. Нориаки только и мог, что сжимать и разжимать кулак, вцепившись в подушку под головой Куджо. Руки Джотаро были, казалось, везде: на его бедре, на колене, на выступающей тазовой косточке, на рёбрах, на изнывающем от желания члене. Куджо был изворотлив.
Какёин лизал, кусал его соски будто в отместку за то, что сам с головы до пят был покрыт засосами, которые с утра расцвели бы фиолетово-красным цветом. Когда рука Какёина доходила до головки, Куджо особенно сильно стонал и Какёин пользовался этим. Ему нравилось абсолютно всё. Он игриво проводил пальцем снова по тому месту, где была выбита своеобразная "татуировка". Хотелось завыть, чтобы все знали, что Джотаро Куджо его, только его и никто больше не имеет права касаться этого тела. Ни одна девушка, ни один мужчина, только он, Какёин.
- ДжоДжо, быстрее, - Какёин затрясся, зажмурился, уткнулся как котёнок в чужое плечо. Ноги уже давно свёл спазм и он сжимал ими от беспомощности бока партнёра. Джотаро не был против и это было скорее всего близко и тепло, не страшно. Хотелось заныть, но Какёин только и мог, что влажно дышать и тихо скулить.
Перед глазами плавали радужные пятна, когда Какёин расслабленно улёгся на Джотаро, подтаскивая одеяло и пряча их обоих от света луны, бившего в комнату. Они некоторое время лежали в тишине, разбиваемой лишь дыханием. Жутко хотелось спать, время было уже наверняка поздним. Нориаки потянулся, мышцы немного саднило. Он впервые испытал настолько яркий оргазм. И всё же мастурбация в одиночестве отличалась от того, что произошло сейчас. Разительно.
- Тебе не больно лежать на животе? - Куджо приобнял его одной рукой, второй поглаживая по голове. Стало совсем спокойно.
- Нет, ты мягкий, когда так лежу, то всё в порядке, - Какёин прислонился ухом к чужой груди, прикрывая глаза. Так хорошо ему уже давно не было.
***
Какёин просыпался нехотя. Джотаро ещё спал, обняв его поперёк живота и уткнувшись в макушку. Было душно, по-летнему жарко и вставать не хотелось. Солнце било в номер и шторы успешно скрывали их от него. Нориаки развернулся, уткнулся в шею Куджо и вдохнул. От него пахло сигаретами, мылом и на удивление чем-то вообще неожиданным - цитрусами. Пахло ненавязчиво, Какёина это успокаивало и он прикрыл глаза, невольно вновь проваливаясь в сон. Проснулся повторно он от настойчивого стука в дверь. Неловко выкрутился из чужих рук, слушая бормотание и поднялся, наспех надев домашние тапки. Кому они были нужны?
- Оу, Привет Какёин, - Польнарефф помахал рукой, Нориаки инстинктивно сразу прикрыл шею. Это было так же бесполезно, как скрывать медведя дома. На нём не было даже пижамной рубашки, засосы покрывали всю шею, с обоих её сторон и их было нечем прикрыть. А ещё Какёин успел заметить следы от зубов около своих сосков и как объясняться он не знал. В голове до сих пор было сонное наваждение. - Охуеть, ты в номере со змеёй живёшь? Уже час дня, вы проспали завтрак и я пришёл напомнить про обед.
- Блять, - Нориаки закрыл глаза, опираясь на дверной косяк. Джотаро не стоило даже геройствовать и всем рассказывать, что они гордые геи, Какёин сам это сделал по своей дурости. - Ты не видел этого, усёк?
- Не видел чего, Польнарефф? - За спиной Жана всплыл Абдул, явно не ожидавший такого поворота событий. Какёин окончательно смутился, яростно захлопнул дверь.
Он вернулся в кровать, укладываясь на место и этим потревожил Куджо. Впрочем, тот уже и не спал, вяло листая ленту в телефоне. Нориаки подвинулся ближе, обхватывая парня длинными руками и прижимаясь. Недовольно что-то сказал, но Джотаро услышал лишь отрывки. Да и это было не особо важно, он просто ругался и пытался не волноваться так сильно из-за оплошности.
- Не злись ты так, - Джотаро провёл рукой между розоватых волос, пряча самую длинную прядь, которая спадала на глаза за ухо. - Они поймут, просто пока играют идиотов.
- Знаю, просто меня смущает, что они видели меня таким, - Какёин вздыхает. Его живот не самое лучшее зрелище, не говоря уже о том, что он точно выглядел помято и довольно. То, чем они занимались, было уже ясно как день для их друзей. И его стеснение было вызвано и засосами, и шрамами, и травмой.
- Не парься, - Джотаро потрепал его, поглаживая затылок, - ты просто очарователен.
- Я никак не привыкну к тому, что ты разбрасываешься комплиментами, - Джотаро хмыкнул, будто это было естественно.
- Не могу не говорить то, о чём думаю, - руки сами по себе вспотели, Нориаки не представлял, что кровь может так быстро пульсировать в висках.
Польнарефф как обычно пил кофе и ел свой круассан, Цеппели нервно сидел за столом и постоянно прислонял к губам пальцы, будто думая о фантомной сигарете, а Джостар пытался его утешить. Какёин и Джотаро вписывались как нельзя лучше в эту ситуацию. Нориаки всё же пришлось надеть подобие шарфа из белой хлопковой ткани, потому что гакуран был не в силах скрыть всё. Конечно, все уже видели его, но показываться ещё раз, он желанием не горел. Абдул листал газету, когда Какёин приземлился на своё законное место, а Джотаро сел рядом.
И всё же они не скрывались. Не играли, потому что Абдул видел то, как они держались за руки, как шептались, как Какёин недвусмысленно смеялся над чужими шутками. Он был влюблён. И его чувства были ответными.
- Мы с Абдулом идём загорать, - Польнарефф игриво сбросил очки с головы на нос одним движением. Они скатились, открывая его глаза.
- Ты сгоришь, - Мухаммед недоверчиво покосился на друга. Жан закатил глаза.
- Я не против сгореть рядом с самым горячим стэнд-юзером, - Польнарефф вскочил, выбегая из ресторана, пока Абдул был несколько секунд шокирован. Он взвыл.
День начинался.