— Так. Стоп. Предки. Он же не мой… — перестал Арс сворачивать в трубочку свидетельство о разводе, которому, судя по всему, тут был рад только он, и хмуро перевел непонимающий взгляд с матери на безмятежно пьющего горячий «Эрл Грей» отца.

Арс наивно полагал, что это будут реки шампанского за встречу и за здравие. На деле получилось скромное чаепитие за «упокой».

— Ты же говорил о возможном усыновлении, — объявил старший не без претензии в голосе и сделал громкий с хлюпаньем глоток.

— Правда вариант с женой, залетевшей на стороне, я как-то не рассматривал. Думаете, надо было? Да? — обреченно помотал Арс на родственников головой и саркастично усмехнулся в пол. Возле ног, на которые он опирался локтями, растекалось черное лохматое пятно. Кокс посмотрел жалобным взглядом на отца семейства, а после перевел его на своего хозяина с видом «и ты оставляешь меня с этими вот людьми?». Арс ответил на тихий скулеж поглаживанием собачьей морды, пообещав себе забрать любимца, как только эта туча проблем над его головой хотя бы слегка рассосется и его чело озарит божественный свет спокойствия и умиротворения.

— Сеня, мы желаем тебе только лучшего, — мнимо заботливым тоном пояснила мать, не оборачиваясь, продолжая греметь в раковине тарелками после сытного ужина.

— Это неверную-то жену и чужого ребенка?

— Она, по крайней мере, женщина, — пробубнил отец, оперируя фактами, и Арс понял, откуда ноги растут.

Это был тот самый случай, когда внешность, характер, аморальность чужих поступков отходили далеко на второй план. Главным критерием этого своеобразного отбора был пол, в данном случае женский. Если Арс мог понять беспокойство родителей относительно его судьбы лет эдак пятнадцать назад, то сегодня он был растерян и не понимал, что же до сих пор стоит за родительской упертостью и нежеланием мириться с его ориентацией: консерватизм, церковь, рыжебородые политики или что-то похлеще. Арс был взрослой состоявшейся личностью и уж точно имел полное право решать с кем спать, независимо от половой принадлежности того или иного субъекта. А тем более, тогда, когда жизнь будто сама ставит палки в колеса, лишая его возможности иметь полноценную семью.

— Ладно, все, я понял. Я все делаю не так. Закрыли тему. Че там с Тимой? — отбросил парень бумаженцию на стол и взял свою кружку с черным остывшим чаем, больше не желая переконопачивать то, что уже сделано. Переключиться на чужие проблемы сейчас он видел самым правильным решением, устав испытывать это излишнее давление со всех сторон.

— С квартирой надо что-то решать, — расправил отец плечи и принял куда более заинтересованный вид нежели до этого.

— Это с которой? — не донес Арс бокал до рта, покосившись из-под нависающей на глаза лохматости под названием челка на старшего.

— С его. Двушку надо в новостройке брать, пока есть возможность. А лучше трешку.

— Тима учится. На хера ему ща двушка? А трешка, тем более.

— Сень, ты что, год остался. Да и до свадьбы недалеко, — расцвела мать, заговорив о младшеньком, подающим большие надежды, которые не оправдал первый сын, и даже обернулась.

— Свадьба? — желание пить чай пропало у Арса окончательно, кружку он отставил.

— С Викой. Сказал, созрели уже.

— Для проживания отдельно от родителей они созрели, а не для свадьбы. Да, Кокс? — произнес Арс вполголоса, снова уделив свое внимание собаке. Та забалдела от почесываний за ухом и с видом «все верно, хозяин» высунула язык.

Арс вспомнил себя и свои молодые годы. Когда он думал не о том, как купить квартиру, а о том, как заработать денег, чтобы съехать с родительской. Он хотел спокойствия, свободы и тусовок. А когда мечта исполнилась, понял, что мечты-то мелковаты будут, и начал мыслить глобальнее. Вспомнил, как драл задницу, учился на ошибках и добивался всего самостоятельно, идя к своей цели буквально через тернии. Он вспомнил себя и сейчас не понимал, почему, когда дело касается его брата, напрягаться должен снова он.

— Короче, снимут, раз так приспичило.

— Нет, — возразила мать своим раздражающе учительским тоном. — Свою надо. Чтобы не думать ни о чем и обставлять начинать.

Ее категоричность и спокойствие прессинговали хуже любого ора и настойчивости, убивая всякое желание повышать на нее голос и вступать в конфронтации.

— Ладно. От меня вы чего хотите?

— Вклад в общее дело. Чего? — отхлебнул отец чая из своей огромной кружки.

— А с родителями Вики вы поговорить не пробовали, раз вы так уверены в этом перспективном союзе? — стал Арс постепенно терять над собой контроль, не повышая тона, но и уже с трудом фильтруя мысли.

— Форс-мажоров никто не отменял. Квартира должна быть в собственности у Тимы.

Жмотом Арс не был, а тем более, когда дело касалось родных. И если бы его новости о разводе восприняли иначе, он бы реагировал на просьбу в другой перспективе. Мягче. Сейчас ему все казалось уж совсем каким-то несправедливым.

— Ладно, ребят, давайте по чесноку. У меня слегка другие планы на мои сбережения. Я по миру хочу погонять. После буду решать, где самому жить. Может, однушку себе здесь брать буду…

Отец поднял брови:

— По миру погонять? — Это был не вопрос, а упрек в чистом виде.

— Или не здесь… — окончательно отпало у сына желание перебираться поближе к родственникам.

— У тебя же бизнес.

— Да, но форс-мажоров никто не отменял.

— Сень, у твоего брата семья намечается, — попыталась мама надавить на жалость.

— Да-да, которую я не завел, — договорил Арс то, что подразумевалось, и осмелился сказать то, что думает сам: — Предки, вам не кажется, что Тиме не помешает слегка поднапрячься? Ему, блять, все слишком легко дается. Он у вас, как огурчик в парнике. Хорош его опекать. Это уже перебор. Он так жизни у вас не научится.

— За языком следи, не на базаре, — произнес отец без восклицания, но тон заметно понизил, пропустив остальное мимо ушей. — Пару миллионов подкинь, с остальным сами разберемся, — добавил без стеснения.

— Как о ста рублях говорим, — устало выдохнул сын и потер ладонями лицо, пытаясь снять усталость и вовсе не от долгой дороги из Питера в столицу.

— О брате твоем говорим.

— Которого вы своими нескромными предложениями, кажется, заставляете меня реально ненавидеть.

— Сеня… — не поверила в услышанное мать.

Арс резко встал, пока не сказал лишнего, хотя, судя по глазам матери, было уже поздно, и схватил жеваный документ со стола.

— Все. Уехал. Брат спрашивать будет, скажите, спешил. Решу дела, разберемся. Недельки через две-три, думаю, буду, — объявил избегая визуального контакта с этими будто чужими еум людьми и присел на корточки, дабы по-человечески попрощаться хотя бы с собакой: — Кокс, — ткнулся лбом в грустную морду любя и почесал псину за вялым ухом, — хороший мальчик, — улыбнулся единственному понимающему его существу в доме и двинул прочь, пить что-нибудь покрепче черного горького с лимоном чая.