— Меня назвали старым, Арс! — объявил Димка в трубку с наигранной торжественностью, всплеснув свободной рукой в воздухе, словно это не жалоба, а презентация своего нового амплуа двадцати восьмилетнего педофила стене напротив.

— Опять, что ли, к сосунку какому-то подкатывал, Митьк?

— Да не подкатывал я!.. Он сам подвалил. А когда спросил, чего гуляем, а я с дуру честно ответил, сказал: «Хера себе ты старый!» Это нормально вообще? Я в ахуе просто. Когда ты там уже приедешь, блин? — вспомнил Димка, сколько стукнуло в недавнем прошлом самому Арсу, увидев в этой цифре лично для себя неплохое в данной ситуации успокоительное, и страдальчески застонал. Посмотрел на жующую, но отчего-то не спешащую прикуривать свежую сигарету странную Сашку и по итогу сделал это сам. Выдрал у подруги слюнявую палочку изо рта и, жадно сунув в свой, защелкал у лица Сашкиной зажигалкой. А ведь держался без сигарет до этого самого момента целых четыре месяца и двадцать три дня.

— Митьк, не приду сегодня. Не проклинай только.

— Чего?! Это еще почему? Чтоб подарок не дарить?

— Подарок готов, кот. Позже будет. Тут… обстоятельства просто кое-какие нарисовались.

— Ну да, я слышу, — слышал Димка в динамике телефона помимо голоса Арса мощные басы громкой музыки, похожей на ту, что долбила из чрева его места явно неудавшегося на сегодня «чаепития».

— Да это соседи гуляют, Дим. Правда, — произнес Арс таким тоном, будто это наглая ложь, хотя изначально предупреждал, что прийти ну о-о-очень постарается.

Димка же ради приличия и отлично помня, что ему ничего не обещали, сделал вид, что поверил.

— Что-то случилось? Может, помочь чем?

— Лучше сам себе сначала помоги, Мить.

— Очень смешно, Арс, — рефлекторно стряхнул Димка с сигареты еще не успевший появиться на ней пепельный хвостик. Та решила вывести его из себя полностью и улетела из руки на землю целиком. — Блять…

— Да не парься ты так, кот. Он же тебе буквально комплимент сделал. Принял за сосунка. Радуйся.

— В смысле блять принял? Я не старый, Арс!

— Но и не дите, что тоже не минус. Радуйся, кому говорю! — прорычал Арс сквозь зубы, давно привыкнув к Димкиному нытью по ничего не представляющим из себя поводам. Не злясь, но артистично прикидываясь. — Задолбал, мелкий.

Димка же на арсов тон принципиально включил невыспавшегося детсадовца:

— Не хочу.

— Бу. Ладн, все, бежать мне надо, завтра увидимся. Гуд? Если, конечно, пожелаешь.

— Теперь-то я точно подумаю.

— Подумает он… Все, кот, давай, не гунди только. С днем рождения, Мить. Оторвись там по полной. Завтра продолжим.

— Мм.

— Му. Обнимаю, мелкий. На связи.

Димка ткнул на экране мобильника «отбой» и скроил мину в духе «вообще ничего нового»:

— Поэтому у нас ни черта и не вышло. Он опять это сделал, Сань.

То, что дело не в Арсе и его стабильной привычке всех сливать из-за кучи работы или же из-за неспособности уделять большую часть своего внимания личке и отношениям, а в человеке, которого здесь нет, Сашка уточнять не стала, решив не затрагивать тему бывших и несостоявшихся.

— В своем репертуаре, парень. Вообще ничего нового, — буквально прочла вслух то, что было написано на лбу разочарованного ситуацией друга.

— Хуевого-нового, — буркнул Димка разобиженно. Отправил сигарету в ближайшую урну, совестливо подобрав ее с земли, и двинул внутрь заведения, в которое заглядывал только по праздникам, и то благодаря верной подруге. А вернувшись за столик в уютном уголке, жалобно запричитал: — Фа-ак… Почему каждый мой день рождения все, как по расписанию, идет коту под хвост? Че за традиция, Сашк? Зачем я вообще пытаюсь придать значение этому дню? Чтобы в очередной раз вспомнить о том, что я появился на этот свет зря, что ли, или че, блять?

— Для меня это очень важный день, Мить. Ты ведь один из самых любимых человечков в моей жизни, — припала подруга к Димкиному плечу вся преисполненная нежности, стараясь Димку взбодрить и, при этом точно зная, это не сработает.

— Спасибо, Санек. Жаль, что только в твоей, — доказал Димка свою предсказуемость.

— Не поздравил?

— Не поздравил, Сань.

— Да и хер бы с ним, Мить. Нет?

— Ну, да… Хер бы… — протянул Димка весьма неуверенно, уверенно желая оказаться сейчас в теплых мужских объятиях, а не в объятиях угла пошло-красного кожаного диванчика. И обнял свои колени сам.

— Ты же сам решил с ним расстаться. Сам сказал это ему. Почему теперь расстраиваешься?

— Не знаю, Сань. Может, потому что он даже не пытается это исправить? Почему никто никогда не пытается, Санек?

— Потому что гордых выбираешь.

«Тима не из таких», — хотел Димка произнести его имя вслух, но передумал, решив не превращать свой день рождения в откровенные поминки по прошлому. Это имя Димка не произносил уже полгода так точно. Однажды слышал, как его произнес Арс в контексте, который Диму слегка подкосил чисто психологически, хотя сам Димка отлично осознавал неизбежность данного события. Арс вернулся тогда из очередной командировки и бодро с порога объявил: «Тимыч — папка!»

С трудом взяв себя в руки, Димка кинул планшет в дохлый рюкзак и буркнул как-то невпопад:

— Поздравляю, Арс, — потрепал Кокса по загривку и потопал к двери арсова таунхауса: — Кокс в норме. Больше не блюет. Таблетки по расписанию еще три дня. После на контрольный прием. Давай. На связи.

— Э-э… Куда рванул?

— На свидание.

— Опа. С кем это?

— С ветом, — проинформировал Димка почти с гордостью и поблагодарил судьбу за то, что траванулся Кокс тогда ну очень вовремя. Падать после «потрясающей» о Тиме новости на подушку безопасности в виде нарисовавшегося в его жизни симпатичного ветеринара оказалось куда приятнее, чем если бы это произошло за неделю до. Жаль симпатичный вет гораздо больше любил животных, чем людей. Нет, в отношении именно Димки никакой агрессии парень никогда не испытывал. Наоборот, тискал его как котенка, нежничал с ним постоянно, был на связи всегда, готов был из рук не выпускать, но в адрес остальных людей на всей планете изливался стабильной токсичностью. «Господи, какая она жирная. Ее рот хоть иногда закрывается?», «почему он такой прыщавый? Он что, не в курсе, что такое мыло и как им пользоваться?», «ну и вкус… ей не стоит ходить по магазинам без стилиста и стоит почаще смотреться в зеркало». И так каждый божий день. Даже Сашка у него оказалась той еще хабалкой, а Арс — не перебесившимся мажором. В конце концов Митя не выдержал. Сказал бойфренду все начистоту, понял, что вряд ли до него достучится и точно его не переделает, и, не став тратить время и нервы на нытье и попытки это исправить, ушел сразу и сам. Произошло это неделю назад. С тех пор бывший не давал о себе знать Димке ни разу.

— Ой, Сашк, вот только не надо впаривать мне, что бывшие не возвращаются, если точно знают, что их не примут обратно. Это ни фига не так работает. Если бы человек по-настоящему любил, он бы точно попытался вернуться. Дело в любви, Сань. А вовсе ни в какой не гордости.

— А ты сам-то чего ни к кому не возвращался, Мить? Не любил, получается, значит, никого? По твоим-то выводам.

— Потому что… предпочитаю занимать позицию ждуна. А когда ничего не дожидаюсь, желание что-то предпринимать тупо пропадает. Зачем? Раз сами не звонят, значит, им это по факту и не нужно вовсе.

— А может, они тоже предпочитают занимать позицию ждунов, Мить.

«Тима не такой», — снова подумал про себя Митя и снова промолчал.

— А давай всю ночь танцевать, Мить. А? — решила Сашка срочно перевести неудачную тему.

— Че-т настроения нет, Сань, — вжался Димка в угол красного диванчика, взобравшись на него вместе с кедами.

— Ниче. Исправим. Ты как раз вовремя, милый, — разулыбалась Сашка подползающему с тремя бокалами в руках к их скромному столику заботливому Боре. Себе Боря взял пивка. Димке — «Пина Коладу». Сашке — свежий фреш. — Подзаправляйся, Митяй. Ща покажем всем, кто тут богиня дискотеки. Впере-е-ед!

***

Димка танцевал. Отдавался в лапы беснующейся на танцполе пьяной публики. И с мыслями «да пошло оно все» активно тряс хмельной головой, выплескивая из нее все мысли пессимистичного характера и вспоминая положительные моменты двадцать седьмого года его рождения. То, как этот непростой, но все равно незабываемый классный год подарил ему потрясающее знакомство с потрясающими (несмотря на все несбывшиеся ожидания) братьями. Как дал возможность реализовать себя в профессиональном плане и наконец-то помог осуществить одно из его желаний, хоть и не заветное. А после Сашка потеряла ритм. Перестала соблазнительно покачивать сочными бедрами и сама не заметила, как перешла на стиль «я женщина приличная». Уставилась за Димкино плечо, пока сам Димка изучал чужие физиономии над ее макушкой и выискивал себе на ночь развлечение посимпатичнее и постарше, если не себя, то хотя бы того засранца, испортившего ему и так не особо положительный на интрижку настрой. А после Сашка прижалась своей нарумяненной щекой к его гладковыбритой и попыталась перекричать музыку:

— Мить, я должна признаться!

— В чем?.. Что залетела? — предположил Димка как бы в шутку, естественно, замечая за подругой характерные для интересного положения странности, типа невыкуренной сигареты и обыкновенного фреша, вместо любимого вина.

— Не! Не в этом… — не стала Сашка категорично отрицать очевидного факта.

Димка пораженно вылупил глаза:

— В натуре залетела?!

— Да не знаю пока!.. Но задержечка имеется.

— А-а-а! — забрал Димка подругу в охапку, поднял над танцполом и закружил в воздухе. — Санек, я буду дядей Митей! — остановился, опустил, нахмурился. — Фак, как стремно это звучит…

— Митя, блять! — не разделяла Сашка Димкиных переживаний, на данный момент озабоченная несколько другим поводом их испытывать.

— Да!

— Не договорила я! Врубаешься? Поэтому и извиняюсь!

— По поводу?

— По поводу расклада.

— Че?! — подставил Димка одно ухо ближе ко рту подруги, реально подумав, что про расклад ему сейчас послышалось.

— Помнишь, я на тебя расклад делала? Год назад. Сказала, что с твоим недалеким у тебя любовь невзаимная.

— Ну и?

— Короче, я соврала, Мить. Прости, сладкий.

— Чего своровала?! Ниче не понял, Сань!

— Соврала! Напиздила, я, Мить! Слышишь? Твоя подружка — сраная врушка! Прости-и-и!

Митя посерьезнел. Посмотрел на Сашку вроде как на предательницу, а после уточнил:

— …Сашк, блин, ты дура?! Я в твои расклады, гороскопы и прочую хиромантию не верил и не буду! Нашла, за что извиняться… Забей, ебанутая! — не стал Димка заморачиваться и представлять, что было бы, если бы Сашка сказала ему на тот момент правду. А скорее, отлично представил, что не изменилось бы ровным счетом ничего.

Сашка с облегчением выдохнула и получила от Димки поцелуй в щеку. Обняла его ответно и продолжила танцевать. А через пару минут снова затормозила:

— Мить!

— А?!

— Однажды я говорила с Тимой с глазу на глаз!

— На хера?

— Попросила, чтобы он тебя не обижал!

Димка усмехнулся:

— Не помогло, да?!

— Знаешь, что я тогда думала, когда с ним говорила?!

— Откуда, Сань?!

— Что его взгляд холоден, как взгляд Короля Ночи!

Димка продолжительно прыснул, визуализировав это забавное сопоставление.

— Теперь я понимаю, Мить…

— Чего?

— На тебя он смотрит совсем иначе.

Теперь Димка тяжело с напором выдохнул:

— Сашк, блин, на хера его вообще сейчас надо было вспоминать?! У меня же днюха! Не порть и так паршивое настроение! Давай лучше про залет поговорим! Давно задержка?! Ты кого хочешь, девчонку или пацана?! А Борьчик в курсе? Назовете Димкой, если мужик родится, а? Мне будет охуенно приятно, Сань! Хотя… не. Не надо Димкой. А то вырастит таким же придурочным, как и я. Ну на хер…

— Мить!

— Ох… Серьезно. Ты помирать, что ли, собралась?! Что за исповедь перед кончиной?! — стал Димка откровенно злиться.

— Помнишь я говорила, что Тим танцует как мудак?!

— Ну?.. — почувствовал Димка, как по спине пробежал холодок, словно у него за спиной уже выдает впечатляющие па сам Король Ночи.

— Самое время в этом убедиться, — сжала Сашка плечи друга пальцами и развернула его носом к барной стойке.

Куда смотреть, Митя понял не сразу. Забегал взглядом по дрыгающейся толпе. Вгляделся вдаль. Глянул на широкоплечего шатена буквально мельком, ища глазами привычный блонд и косую челку, а после сообразил.

— Тима, — врос Димка в пол шокировано.

Сашка взяла друга под невольно повисшую вдоль тела руку и с улыбкой заглянула в его побледневшее от потрясения лицо.

— Ну? Как сердечко?

— Остановилось, — мямлил Димка плохо слушающимся его языком. Сердце в груди и правда замерло. Сперва бойко стукнуло. После застыло. И теперь сходило с ума, будто бьющаяся в клетке сумасшедшая галка.

— После стольких лет? — придала Сашка моменту максимальной драматичности.

Димка на автопилоте продолжил культовое высказывание:

— Всегда, Сань. Всегда.

— Пре-е-елесть.

— Он что, видел, как я танцую? — заранее Димка пристыдился.

— Видел, Мить. И знаешь? Мне кажется, ему все очень даже понравилось, — помогла подруга ему слегка расслабиться.

— А это что? Борода? — склонил Дима голову набок, изучая лицо знакомого парня под другим углом и пытаясь к нему, видимо, привыкнуть.

— Точно! — щелкнула Сашка в воздухе пальцами. — А я все думала, что эта мочалка на его слащавой физиономии мне напоминает.

— И… зачем?

— Спроси, Мить. У него. Это же не противозаконно.

— А вдруг он не один, Сань?

— Один он, Мить. Сидит минут пять там уже. Тобой любуется.

— Мной? — улыбнулся Димка Сашке смущенно и все еще с трудом веря, что Тима ему вовсе не мерещится.

— А то и все десять.

— А ты-то сама точно меня не четвертуешь, если я к нему подойду? — покосился Димка на подругу с большим недоверием.

Сашка доброжелательно расправила перед собой руку и подтолкнула Димку в мокрую от танцев и волнения спину другой:

— Иди, Мить! Время сбытия твоих мечт! Вперед, мой олененок!

И Димка пошел. Почувствовал, как под ласковым взглядом голубых глаз один уголок его губ поехал в сторону. Засмущался, почесал нос неловко и постарался сделать не сильно счастливый вид, дабы заранее не тешить ничьего самолюбия. С трудом докачался до сидящего на высоком табурете парня сквозь веселящийся народ, заправил руки в задние карманы узких джинсов. Смело заговорил:

— Привет, — снова с интересом вгляделся в знакомое, но непривычное лицо Тимы, не так впечатляющее Димку, как раньше. Наполовину спрятанное за странной, но вроде бы идущей ему густой щетиной или, правильнее сказать, действительно бородой, и с открытым лбом, без привычной длинной на нем челки. Волосы по-прежнему чуть вились на концах и у корней не казались такими светлыми как прежде. К русому цвет был ближе нежели к блонду, а тем более при местном радужном освещении. Тим выглядел по мнению Димки пожалуй примитивнее нежели год назад, как-то взрослее и серьезнее, но Димкину к себе симпатию, наверное, не смог бы погасить даже будучи бритым налысо.

— Привет, Мить. С днем рождения, — ответил Тим бархатно и улыбнулся Диме обоими уголками губ, по которым Димка скучал так сильно.

— Ты знаешь? — удивился Димка чужой проинформированности. — Откуда?

— У Арса как-то уточнял.

— Почему не у меня?

Тима помял плечами:

— Пусть будет «сюрприз хотел сделать».

— Тогда он точно получился, — признался Димка неосознанно, запаниковал от собственной откровенности и срочно переключился в режим «подъебы». — Это он дал поносить? — мотнул Димка подбородком на щетину Тимы, напоминающую ту, что давно отпустил старший брат.

Тим на провокацию не повелся и спокойно констатировал:

— Все свое. Как обычно.

— А челка где? Там, где и подарок?

Тима крутанул глазами на Димкину язвительность, забрал со стойки черную размера А4 коробку и, протягивая ее Димке, с ехидцей произнес:

— С без двух тридцатилетием тебя, Мить.

Димка наигранно ахнул.

— Неплохо-неплохо, — сощурил на Тиму глаза, оценив колкую ответочку, и с интересом забрал тяжеленький презент. — Сейчас можно открыть?

— Можно, — собрал Тима руки на груди с уверенностью Стива Джобса и получил снова.

— Год копил? — произнес Димка как бы наплевательски, приподняв картонную крышку.

— Ага. Как и ты свои шуточки, по всей видимости, в мой адрес.

Димка хохотнул, понял, что со шпильками надо завязывать, пока Тим не сбежал и не спрятался от него на еще один год, похожий на вечность, и, полюбовавшись новым планшетом, на который тоже откладывал, но пока не купил, аккуратно закрыл подарочный бокс.

— Я реально не знал, что тебе подарить. А это… в общем, думаю, в работе пригодится.

— Если нет, на авито продам. Спасибо, Тим, — напоролся Димка на долгий взор с претензией. Исправился: — Ладно, все, это была последняя. Честно. Точно последняя. На самом деле, это очень круто, Тим. Я и сам такой купить собирался. Но пока все ипотека благополучно сжирает. Досрочно погасить хочу и отвязаться. Спасибо, — прижал презент к груди демонстративно бережно и зажевал губы.

— Значит, тебя можно еще и с новосельем поздравить?

— Можно.

— Поздравляю, Мить. Доволен?

— Ну, как тебе сказать… — сморщил нос Димка, вспоминая свою с полуметровыми в толщину стенами сталинку, не с окнами в пол, конечно, зато с высокими потолками и своей непередаваемой атмосферой, от которой Димка был конечно же без ума. Но…

— Что не так?

— Ты не поверишь.

— Соседи?.. Голуби?.. Воробьи?

— Кондиционеры, Тим. Сраные кондиционеры соседей вечно капают на ящики нижних. А еще на оконные железные карнизы и все то, что издает невероятно бесявый «кап». Просто постоянное кап-кап-кап-кап. Днем. Ночью. Всегда! Со всех сторон! Это просто китайская пытка какая-то!

— А у меня очень тихо, Мить.

— Наверняка не очень. Ты просто чего-то не замечаешь. Спорим, я приеду и что-нибудь найду?

— Спорим, Мить. Приезжай, — отрезал Тима уверенно, и Димка застыл. Понял, что это не констатация факта, а приглашение. Почувствовал, как вспыхнули кончики ушей и запекло на затылке.

— У тебя дом?

— Пока только квартира. Пока только снимаю. На дом… коплю, скажем так. Заодно ищу адекватного соседа по комнате.

— По комнате или по подушке?

— Зависит от тебя, Мить.

В груди Димки екнуло. Дверка треклятой клетки слетела с петель. Галка выбралась из долгого заточения и села на нос своего любимого четвероногого приятеля, вроде того же самого, но на этот раз без тяжелой цепи на изувеченной шее и без двух лишних с оскалами голов. Куда делись все головы и атрибуты, Димка решил все же скромно уточнить:

— А как же… Вика?

— Вика — мать моего сына. А еще любимая женщина своего мужчины. На этом все, Мить.

— А как же… сын?

— Все хорошо, Мить. Сын растет. Мы постоянно на связи. Вчера вот виделись, — произнес Тима правду, но осторожно, внимательно наблюдая за Митиным лицом. В лице Митя никак не изменился. На душе тоже все было как-то умиротворенно и понимающе. Остался последний вопрос.

— А что же родители?

— Родители?.. — издал Тима тяжелый вздох. — Слегка подуспокоились с появлением на свет Мира. По поводу моей тяги к парню… я им пока ничего не говорил.

— Значит, самое веселье только впереди?

— Видимо, так, Мить.

— Постой. Мир? Мирослав? Мама твоя небось называла.

— Чуть-чуть ошибся. Мирон… И да, без ее лепты конечно же не обошлось.

Митя недвусмысленно поджал губы. После, сдержав бурю эмоций, скромно выдавил:

— Пожалуй… не буду это комментировать.

— Спасибо, Мить, — успел наслушаться Тима комментариев по этому поводу от сотни других своих знакомых и за молчание был готов Димке достать с неба звезду.

А после в разговор вклинилась не случайно мимо проходящая Сашка:

— Тимур Романович.

— Александра Вениаминовна.

— А вы довольно прытки и весьма бородаты.

— А вы, как всегда, неотразимы и крайне внимательны.

— Ох уж эта ваша лесть… Ладно, так уж и быть. Не хотели бы вы присоединиться к нашему скромному столику на Камчатке? — указала Сашка в сторону занимающего половину их Камчатки огромного Бориса.

— С большим удовольствием, Саш, — завязал Тима с наигранным почтением и перешел на «ты». — Если Дима, конечно, не против.

— Две минуты, Санек, — попросил Димка так необходимого им времени для уединения.

— Понял, принял. Забрать? — расправила Сашка ладони и, получив в руки коробку, скоропостижно удалилась.

— Гоу танцевать? — забрал Димка ладонь Тимы в свою и почувствовал, как чужие пальцы огладили его вовсе не по-дружески и уж точно не по-отцовски.

— Я не танцую, Мить.

— Как?! — разыграл Димка активное удивление. — А вдруг ты Джастин Тимберлейк?

— То, что я не Ван Гог, мы уже выяснили.

— Кстати! — распахнул Димка глаза, кое-что вспомнив. — Не поверишь, но я ее набил!

Тимины глаза расширились аналогично Димкиным, но по другой причине:

— О, боже. И кто тот несчастный идиот с отсутствующим чувством прекрасного?

— Это я! — звонко Димка хохотнул и ткнул себе в грудь пальцем, с удовольствием наблюдая смену выражения на чужом лице, а может, и цвета. Кажется, Тима слегка позеленел.

— Где, Мить?.. — вопросил парень замогильным голосом.

Димка развернулся к Тиме спиной и с трудом оголил правую икру:

— Во! Знакомься. Это Тимур.

Под гармошкой тугих джинсов показалась воющая на луну резонирующая с остальными узорами на Димкиной коже знакомая волчара.

— Заче-е-ем? — схватился Тима за рот, чувствуя себя так, будто совершил преступление.

— Не знаю, — беззаботно пожал Димка плечами, вообще не чувствуя сожалений по этому поводу. Волк его веселил и радовал. — Он напоминает мне о самом классном времени в моей жизни.

— Тогда конечно же очень красиво, Мить, — иронически глубоко кивнул Тима головой.

Митя прищурился:

— Все еще врешь?

— Это было не вранье, а сарказм. Ты потерял хватку?

— А я в общем спрашиваю.

— Тебе — не вру, Мить.

— Тогда отвечай честно, Тим.

— Хорошо.

— Почему, блин, год?! — всплеснул Димка руками, перестав стесняться своих истинных мыслей окончательно. Это был вопрос не года, а века. И требовал расстановки всех точек над «ё».

Тима ответил не задумываясь:

— Год назад я был никем.

— Никем?.. — поразился Димка чужим выводам. — Ты был парнем моей дурацкой мечты. Таким, каким ты был, Тим. А кто же ты теперь? Отец года, блин? — не смог скрыть обиды от чужого молчания и игнора в свой адрес, мучивших его на протяжении почти одиннадцати месяцев. Но Тима в своем объяснении был больше, чем убедителен.

— Если бы это началось год назад, сегодня бы меня здесь не было. Ты же и сам это прекрасно понимаешь, Дим.

И Димка все отлично понимал. Прекрасно осознавал, что в той ситуации, в которой Тима находился, Димка был той частичкой пазла, которая путала всю картину в целом. Частичку надо было отложить, собрать все воедино и понять, что она этому пазлу вообще не принадлежит. Это был тот самый недостающий кусок Димкиного, который он так долго искал. А ведь он сам выкинул его на фиг, сделав преждевременные выводы, представив всю картину своего будущего в уме, и не рискнув подтвердить или опровергнуть свои относительно этого будущего предположения на практике. Хотя по итогу и по мнению Тимы сделал все тогда правильно. Тима бы не смог уделить Димке столько внимания, сколько бы тот от него требовал. А сейчас был готов попробовать вернуть этого человека в свою жизнь, в которой явно не хватало тепла, взаимности и того самого комфорта, который он испытывал почему-то именно рядом с уютным, ласковым, хоть и не простым Димкой.

На Тимино оправдание Димка промолчал, удовлетворенный уже тем, что у того вообще оно было, и легкомысленно, ведомый действием «Пина Колады», с улыбкой вопросил:

— Что за необъяснимая смена имиджа?

— Просто захотелось.

— Тогда, чтоб ты понимал, я врал насчет канадских лесорубов. Обож-ж-жаю хорошеньких сладеньких мальчиков «Лакост»!

— Я догадался, Мить. Еще тогда. Представляешь?

Устав кидаться шпильками, Димка просто фыркнул на Тиму подобно милому ежику и бегло поцеловал Тиму в губы. А после прижался к ним уже не по своей воле. Получил со знакомым привкусом ванили поцелуй, оторвался и дернул на себя Тиму бойко:

— Идем.

Тот на автомате спрыгнул с табурета и неохотно потянулся за намеренным его смутить полностью довольным не ежиком, а уверенным в себе котом. Хотя за симпатично на удивление раскрепощенно двигающимся до этого на танцполе Митей наблюдал откровенно зачарованно.

— Разве ты не будешь жалеть об этом весь завтрашний день и неделю после?

— Наверняка, — задвигал Димка головой в такт музыки как-то угрожающе. — Но я ведь пьян. И у меня день рождения. Могу себе позволить пару глупостей. Главное — не рассказывай мне о них завтра. Или… сделай что-то такое, что перетянет на себя все мое внимание сегодня.

— О, ты нашел себе старого друга?! — перетянул на себя все Димкино внимание его несостоявшийся на сегодня кавалер.

Щеки Димки обожгло невидимыми пощечинами.

— Вот же соплета невоспитанная.

— Кто это? — нахмурил Тима лоб на мимо проходящего слащавого незнакомца.

— Труп, — двинулся Димка в сторону своего триггера, пока не зная, как будет его приканчивать, но под чужим напором вернулся назад.

— Иди сюда, — забрал Тима уязвленного парня в руки.

— Пожалуйста, никогда не брейся, — застонал Димка отчаянно. Обнял Тиму ответно и ткнулся носом в его горячую шею. — Тебе очень-очень-очень идет!

— Хорошо, Мить.

— Спасибо… — успокоился, после оторвался и заглянул Тиме в глаза. — Тебе правда нужен сосед?

— Правда, Мить.

«Тогда поищи другого», — подумал Димка про себя, все же решив произнести вслух не это. Да, они сосуществовали с Тимой вместе лишь как соседи и никогда толком не жили вместе как те, между кем было нечто большее. Они не знали друг друга в отношениях и могли только предполагать, куда эти отношения заведет Димкина склонность к собственничеству или Тимино свободолюбие. Становиться для него второй со всех сторон устраивающей его Викой Митя конечно же не хотел, но и давать Тиме полную свободу в его действиях категорически отказывался. Но… алкоголь — он и в Африке алкоголь, делал свое мерзкое дельце, подталкивая Димку на риск, на честность, на официальное предложение, которое сам Тима напрямую делать почему-то Диме не решался. В итоге Димка с намеком уточнил:

— И где я буду спать?

— У меня двухкомнатная квартира, Мить.

— О как. А ты подсуетился, я смотрю.

— Просто о тебе заранее подумал.

— На случай если Мир в гости заглянет?

— По другой причине.

— Какой же?

— Я начал храпеть, Мить.

Митины глаза медленно расширились. Тима хохотнул:

— Шутка.

— Очень жестокая, Тим, — с облегчением Митя выдохнул в сторону.

— Извини. Ты же интроверт. Разве тебе не нужно пространство для уединения?

— С тобой почему-то не нужно… — признался неожиданно и понял, что больше не в состоянии себя сдерживать: — Блин! Я так соскучился! Ты даже не представляешь, — кажется, впервые осознал Димка это чувство по-настоящему. Раньше однодневному или в несколько дней уединению он был, пожалуй, только рад. А в своем одиночестве испытывал лишь обиду и разочарование оттого, что снова ничего не получилось. Но чувств искренней тоски по бывшим при этом никогда не испытывал. Либо его не понимал.

— Представляю, Дим, — прекрасно понимал Тима слишком знакомые ему Димкины чувства.

— Объяснишь мне?

— Что?

— Правила игры.

— Снова хочешь попытать удачу? — покосился Тима на Митю с хитрым прищуром. — Ты же уже якобы проигрывал. Фаталити, Мить, уже не помнишь?

— А я счастлив в процессе, Тим.

— Тогда сам ставь условия.

— Правда? — воодушевился Димка оттого, что ему это вообще позволили. Ведь этот призыв и трезвый разум другого точно говорили — Тим понимает, что ему светят ограничения, и даже то, что он к ним готов. — Ну, окей. Если оказываешься в постели другого, проиграл. Девушек это тоже касается, Тим.

— Звучит безумно увлекательно, — послышались иронические нотки в чужом голосе. — И что же на кону?

— Достоинство, — произнес Митя максимально угрожающе.

— В каком смысле?

— Решим по факту. А что? Испугался? — поднял Димка бровь с вызовом, как бы Тиме при этом говоря «если что, твоим причиндалам крышка».

— Вообще нет, — подтвердил Тим уверенно и смело вызов принял. — Я же не проигрываю.

***

— Ну что, моя любимая женщина, сильно расстроена? — накрыл Борис хрупкие плечи Сашки своей внушительного размера увесистой конечностью.

— Отнюдь, мой косолапый медвежонок, твоя любимая женщина счастлива. Причем безумно.

— Потому что Димино желание наконец-то сбылось?

— Потому что… сбылось мое для Димки предсказание. Охуеть, я Ванга, Борь! Сбылось просто все! Может, мне стоит начать этим зарабатывать? — почесала Сашка подбородок с видом «а это неплохая идея» и посмотрела на потолок, увидев на нем себя в золотой короне.

— А как же твои обещанные им ссоры и недопонимание, или что ты там еще Диме наобещала?

— Они бы у них наверняка были, Борь, если бы не этот год.

— То есть по факту Тимофей сделал все правильно?

— Думаю, настолько правильно, что даже не подкопаешься, блин. Взял время, навел порядок в жизни. Дал это время Димке. Подождал.

— Все-то ты у меня знаешь, — умильно чмокнул Боря Сашку в мягкую щеку. Сашка ответно поцеловала воздух и глотнула сочку. После чего призналась.

— Да он мне сам это сказал, Борь.

— Сам?

— Писала я ему как-то. Сказала, что он гандон. Мол, не смог свой чертов член в штанах удержать, падла озабоченная. Чувствами Митьки воспользовался и пропал, будто его вообще не было. Ну, он и объяснил все… Звучало так убедительно, что аж бесит! А месяц назад якобы между делом у Арса, что там у Димки на личке, поинтересовался. Арс на всякий пожарный мне позвонил. Короче! Как только вет отвалился, я Тиме сама напрямую написала. Вернее, сначала расклад сделала, а после написала. Вот.

— И что же ты им на этот раз нараскладывала? Идиллию?

— Пфф! Ага, идиллию, как же… Ревность, недопонимание, ссоры. Тут и раскладов делать никаких не надо. Че я Митю, что ли, не знаю? Он же его даже к сыну ревновать будет. Стопудово, Борь. Я уже молчу про друзей и тусовки. Тим же экстраверт. Ты думаешь, это лечится? Мечтай.

— Тогда почему Тимофею написала, раз ничего не изменилось по итогу?

— Потому что… ничего не изменилось по итогу, Борь, — развела руками, как бы говоря, здесь я к сожалению бессильна.

— Ты про любовь, зай?

— Я про любовь, Борь.

— Про взаимную?

— Еще какую взаимную, мой котик.

— Вот и умничка, — снова поцеловал Боря девушку в щеку. — Зачем гадать? Пробовать надо. А вдруг сложится все? Даже у идеальных Ромео и Джульетты все пошло к чертям собачьим. От судьбы никто не застрахован, Саш. От разногласий тоже. Другое дело — как они с ними справляться будут. А эти, мне почему-то кажется, как-нибудь уж точно справятся. Два мужика все-таки… — имел в виду Борис отсутствие в паре такой проблемы как женщина и тут же вспомнил, с кем разговаривает. Прочистил горло в кулак, исправился: — В смысле взрослых.

— Я вроде бы баба беспроблемная. Нет? Или я чего-то сейчас недопонимаю, мой сладенький? — прекрасно поняла Сашка, что в действительности бойфренд имел в виду.

— Ты у меня вообще одна на миллион, любимая.

— То-то же, — снова получила поцелуй в уже со слизанными румянами щеку. — Скажи, я круче, чем Ванга, Борь?

— Никогда не сомневался в твоих способностях, солнышко.

— Н-да?.. — сделала Сашка скептичное выражение и без энтузиазма причмокнула. — Ну, тогда готовься, родненький. По моему недавнему раскладу быть тебе скоро батей, — тяжело выдохнула и поникла в плечах.

Борис же в своих воодушевленно расправился. Его малиновые щеки подпрыгнули вслед за поднявшимися уголками маленьких губ и закрыли заблестевшие очи:

— Правда?! Люби-и-имая моя! Сашенька, — забрал свое счастье в охапку и невольно попытался его задушить, с трудом контролируя волну обуявших его в этот прекрасный момент эмоций.

Упавшая одной половиной лица на могучую грудь Сашка почувствовала, что лично со своим выбором уж точно не ошиблась, но, не изменяя своей саркастичности, непринужденно добавила:

— Надеюсь, мать все-таки не я…