— Сорок пять, Тим. Пятнадцать из них я перебирал в голове самые жестокие способы твоего убийства.

На самом деле последние пятнадцать адски долгих минут Димка проклинал свою неспособность нормально соображать в моменты сильнейших переживаний, держать язык за зубами, когда этого действительно требует ситуация, и элементарно запоминать имена значимых и важных для него людей. «Боже, какой идиот», — думал Митя, естественно, про себя, пялясь в закрытую входную дверь и очень сомневаясь в том, что после настолько идиотских Димкиных в адрес Тимы откровений, она вообще откроется.

Открылась…

— Я мылся, — вырос Тима с видом провинившегося напротив сидящего, сверлящего его пытливым исподлобья взглядом Мити и сложил руки ковшиком в районе паха, будто ему предстоит пережить серию пенальти. И защищать при этом он будет вовсе не ворота. — А после понял, что футболка мятая… Джинсы тоже пришлось погладить. Заодно машинку стиральную запустил… Кастрюлю помыл конечно, но на всякий пожарный в посудомойку кинул. На грязном полу все-таки валялась, — осмотрел Тима напряженное Митино лицо и его нервно мелко подергивающиеся колени. Подумал, что сослаться на элементарные мандраж и сомнения было бы, пожалуй, в данном случае даже симпатичнее, но, пообещав то ли Мите, то ли Сашке, то ли самому себе (он, правда, не помнил) не врать хотя бы Митьке, выложил все, как есть. После чего скромно заключил: — Ну, вот такой вот я, Мить…

«Чудаковатый», — подобрал Митя Тиме эпитет мысленно, произнеся вслух другое:

— Ладно. Это мило, — поднялся на свои две трясущиеся, смял на груди Тимы зачем-то идеально выглаженную, но неожиданно голубую (а не белую или черную, как он обычно предпочитал) футболку и притянул его к себе, прижавшись к желанным губам своими напористо и жадно.

Тима забалансировал. Вытащил себя из кед буквально на ощупь, ощупывая в этот момент Димкину талию. Оценил приятный аромат кокоса от его кожи и, подчиняясь его движениям, проследовал в комнату, стараясь не терять равновесия и не рухнуть на вылизанный ранее чуть ли не до блеска Димкой пол прямо в прихожей.

Теперь Димку затрясло всего и сразу. Дрожащие руки с трудом справились с пуговицей на туго обтягивающих бедра Тимы джинсах. Раздернув ширинку, напористо огладили ткань гладкого хлопка поверх чужого достоинства и, оставив шмотки Тимы в его распоряжении, принялись за свои. Димка нетерпеливо оголил торс, подставляя под Тимины губы чувствительную, реагирующую на долгожданные к ней прикосновения мурашками, шею. Издал томное в потолок продолжительное мычание, откинув голову назад, и, все же слегка побаиваясь, что в любой момент Тима вновь скажет что-то вроде «нет, прости, Дим, я так не могу», неспроста поменялся с Тимой позициями. Развернул его спиной к разложенному дивану, пихнул в плечи так, что Тим поневоле осел на его край. Опустился между его раздвинутыми длинными ногами на пол коленями и продолжил разбираться с его так и не покинувшими бедра брюками сам. Слегка захмелевший от происходящего Тим наконец-то зашевелился. Забрал с широкого подлокотника дивана заранее приготовленный Димой презерватив и, сунув его в зубы острым краем, оторвал фольгированную полоску, чуть привстав — позволив Димке стащить с него все лишнее. Но ничего более предпринять не успел. Димка оказался расторопнее. Забрал в ладонь член и погрузил в горячий рот, вообще ни о чем долго не думая и уж точно никого не стесняясь. Тим беззвучно схватил ртом воздух. Зарылся в рассыпавшиеся на чужой макушке темные волосы пальцами рефлекторно и, стараясь не давить, принялся прослеживать ритмичные движения Диминой головы рукою. Понял, что чужая без сомнений соблазнительная инициатива может запросто выйти им боком после пары минут активных ласк, и сорвано прошептал:

— Дим…

Димка отреагировал. Поднял на Тиму приобретшие розовый ореол припухшие губы и стабильно вопросительно промычал.

— Снимай, — указал Тима взглядом на Митины треники, под которыми все давно стало слишком очевидно. Избавил себя от всех шмоток разом, пока Димка лишал себя своих, и отполз на кровати к ее центру, по-прежнему не в силах завладеть так необходимой ему инициативой. Хотя изначально представлял себя все же не в пассивной не позиции, но все-таки роли.

— Я здесь, Мить. Уже никуда не уйду. Сомневаешься?

— Нет, — взобрался Митя верхом на Тимины бедра и прижался губами к месту под уголком его челюсти.

— Тогда чего такой нетерпеливый?

— Мне… — Поцелуй. — …двадцать семь, Тим. В мои годы… — Поцелуй. — …каждая секунда на счету, — завуалировал Димка правду глупой шутейкой, параллельно окутывая достоинство своего соблазнителя длинными пальцами. Говорить, что Митя хотел этого парня целый месяц и сейчас просто слегка не в себе с сексуальной голодухи, он не рискнул, на удивление все же начав контролировать то, что вылетает из его рта помимо мычаний и постанываний.

— Может, ты все же слегка ослабишь напор и дашь мне шанс сделать это самому?

— У тебя будет такая возможность… — Поцелуй. — Чуточку позже, Тим… — Поцелуй. — Сейчас моя очередь. И не говори, что я ее не заслужил, — опустился Дима на чужие бедра, неторопливо насаживаясь, и, набрав полную грудь воздуха носом, смакую эмоции, закусил край нижней губы.

— Спра… ведливо, — сдался Тима вмиг, ощутив, как на низ живота упала невидимая гиря. На автопилоте потянулся к потолку, задышал в такт чувственным вверх-вниз движениям Димки, после сел, не очень понимая, куда себя деть от вроде бы привычных и в то же время совершенно новых для него ощущений, и забрал свое дурное, но такое соблазнительное увлечение в тесные объятия.

Митя обвил лебединую шею руками, коснувшись Тиминых губ своими, но не целуя, а просто сорвано над ними дыша. Почувствовал, как ему пытаются задать ритм, тут же прислушиваясь и покорно его подхватывая. А после завалился под Тиминым напором набок. Перекатился на спину и туго сплел ноги на пояснице нависнувшего над ним парня своей заветной мечты. Ахнул в голос, когда его с напором вогнали в скрипучий матрас. Вцепился в светлую солому на чужом затылке крепко и, опустив веки, впервые за последний месяц, кажется, по-настоящему расслабился. Его хотели. Его трахали. Его сладко имел тот самый невероятной привлекательности парень, всего лишь от поцелуя которого Димка чуть не сошел однажды с ума. А потом снова… И снова… И…

Тима же был небезосновательно напряжен. Хотел Димку безумно, выкладывался по полной и не мог выкинуть из головы того факта, что до него у Димки был… Арс. Это было вызовом самому себе, задачей не упасть в грязь лицом и не опозориться, добиться от Мити признания, что Тима лучший, и только, пожалуй, после всего остального — целью получить удовольствие самому. Было... Первые минуты две… Дальше на поставленные задачи и цели стало откровенно плевать. Телу стало слишком хорошо, чтобы голова думала о каком-то там самоутверждении и ставила в пример абстрактные достижениями всех, кто был у Димки до. Его так хотелось ритмично насаживать, кусать в шею, облизывать языком, слушать его постанывания, что Арс из головы Тимы благополучно вылетел. Осталось желание и, благо, все условия, чтобы его осуществлять.

Простынь под Димкиной спиной превращалась в лужу. Внизу живота тянуло сладко и мучительно, дышать в полную силу не получалось вообще, а удержать в груди стоны — тем более. Его не вертели как юлу, не утыкали носом в матрас грубо, не пытались довести как минимум до трех фееричных оргазмов ради галки и угоды собственному самолюбию. Его брали желанно, чувственно стискивали в крепких руках, ласково целовали в горячие щеки, терлись носом о его мокрую от пота шею и бессознательно протягивали его имя ему на ухо. И Димка чуть ли не умирал только от этого. А еще понимал, долго он продержится вряд ли, отчего смело забил на попытки быть сдержаннее и, отдавшись процессу полностью, стал наслаждаться потрясающим сексом как никогда. И не надо было никого представлять, чтобы элементарно кончить, потому что ничего фееричнее, чем то, что с ним уже происходило, представить было невозможно вообще. А когда над ним буквально на секунду замерли, больно врезал кулаком по Тиминой горбушке с требовательным:

— Не останавливайся, чокнутый…

— Надо, Дим, — признался Тима стыдливо, но вынужденно, дав себе этой мини-паузой время на передышку, хотя по факту мучил Димку уже прилично, но ему казалось, что еще недостаточно.

— Не надо, Тим, — шепнул Димка в его губы и бегло их поцеловал.

— Поверь мне…

— Просто кончи, Тим. Я тоже хочу. После продублируем… — заработал Димка своей проницательностью поцелуй глубже и смял сбившуюся в комок простынь в кулаках.

На просьбу Мити Тима охотно откликнулся: забил на смену поз, на время и гордость, поджал под себя Димку поудобнее и, безостановочно работая напряженными бедрами, принялся его активно дожимать.

***

Димка валялся на животе, подминая под себя подушку, тихо помуркивал, словно прибалдевший питомец, и, не размыкая ресниц, наслаждался ласковыми поцелуями в плечи, хотя наивно полагал, что после потрясающего секса тупо сожрет Тиму сам.

— Я думал, ты не любишь татуировки.

Целовал Тима Димины плечи с тактичной увлеченностью. Касался губами осторожно. Прослеживал языком узоры черного пигмента. Поглаживал пальцами Димкин правый бок, забив на душ после фееричного оргазма и, что самое удивительное, не загнав туда Димку. Наслаждался непривычной в постели компанией, словно в последний раз в жизни, желая попробовать все и сразу. Сжирать он Димку полностью не хотел, а вот частично посмаковать — с удовольствием.

— Почему не люблю?

— Ты же Вике об этом даже думать не разрешал. Ну, тогда… Помнишь? Когда вы ко мне всей компанией завалились в первый раз. А она спросила, не делаю ли я маленькие.

— А-а… — Удостоилась поцелуя похожая на сердце абстрактная загогулина.

— «А»?

— Просто не хотел, чтобы на ее теле было твое тату.

— И что с моими тату не так? — нахмурился Митя, но глаза не открыл.

— То, что их делаешь ты, Мить.

Что Тима имеет в виду, Митя понял не сразу. А когда понял, засомневался, что верно, хмыкнул скептически, уточнил:

— Это была наша вторая встреча, Тим.

Ответом Димке стал очередной поцелуй.

— Тим.

Прикосновение.

— Тима.

Снова.

— Фа-а-ак… — Раскатились от места касания чужих к коже губ по всей спине мурашки, словно мелкие бисеринки.

Тима очнулся:

— Мне что, не может понравиться человек с первого взгляда?

Митя онемел. Вспомнил их с Тимой первую встречу в подъезде, его первый на Митю пристальный взор, представил Тимины на тот момент мысли и чувства и чуть не умер от нежности пятый за последний час раз. Но, как ему это свойственно, сыронизировал легкомысленно:

— Ну, да… С учетом твоих бесчисленных измен Вике, действительно, о чем это я? — почувствовал довольно болезненный укус в районе левой ягодицы. — Ауч! — распахнул глаза, захохотал и мурлыкнул сладко, когда зубы сменил щекотливый язык. А после замурчал продолжительно, ткнувшись носом в мягкую в руках подушку, ощутив между ягодицами прикосновение влажных от слюны пальцев.

Переместив ладонь под Димкино колено, Тима осторожно отодвинул его в сторону и вверх:

— Ты правда перекочевываешь к Арсу?

Митя приподнялся на локтях. Протолкнул подушку в район живота и кинул через плечо издевательски:

— А почему нет?

— Я думал, ты любишь меня… — чмокнули Митю в шею еле ощутимо.

Митя не растерялся:

— Ну, как выяснилось, люблю я не тебя, а какого-то Тимура, Тимофей. Уж извини. Это во-первых. Во-вторых… я реально был в шоке и вообще плохо понимал, что несу. Признай, это даже звучит нелепо. А тем более спустя месяц знакомства, пару поцелуев и пару с твоей стороны невыполненных обещаний и клятв. И в-третьих, люблю я сейчас только одного человека, Тим. Саню. А знаешь, когда я это понял?.. Года три спустя с момента нашего с ней знакомства. Выводы делай сам.

Тима сделал их тут же:

— То есть получается, никого из бывших ты по факту в итоге не любил. Раз твои самые длительные отношения длились каких-то полтора года…

Пауза.

— Получается, что так.

— И зачем пытаться строить любовь до гроба с теми, кого ты по факту не любил?

Пауза.

— Тогда получается, что любил.

— Издеваешься?

Пауза.

— Да. — Хохот.

— Окей, — забрал Тима с широкого подлокотника очередной фольгированный квадратик. — И что же ты тогда пытался мне сказать своей нелепой «любовью»?

— Ну-у-у, что-то типа того, что ты… довольно симпатичный. И я не прочь того, если ты пару раз в меня кончишь, — хитро улыбнулся Митя цвета яичной скорлупы обоям напротив. Получил за безобидную шутку укус в мочку уха. Айкнул. — Окей-окей. Ладно… Ты охрененно красивый! Так сойдет?.. Настолько красивый, что… был бы я тобой, целыми днями сам себя бы перед зеркалом трахал.

Тима продолжительно прыснул:

— Дим, ты идиот. Ты это знаешь?

— Я-то знаю. А вот то, что тебя этот факт не останавливает, это действительно странно. Так прет чувствовать себя на моем фоне шибко умненьким?

— Ну да, «умненьким»… Обрюхатил девушку на последнем курсе универа, переспал с парнем, на которого положил глаз родной брат, не поехал сегодня в офис отца без объяснения причины.

— Уфф! Ослушался папочку… Да ты просто бэдбой! — продолжил Димка неосторожно ехидничать.

— Ну, если ты предпочитаешь называть это так, то я, в принципе, не против. И все же…

— Мм?

— Мы же с тобой переспали, Дим.

— Прикинь?!

— Мы говорили об Арсе, Дим. Вспоминай.

— Ну а что, Арс? Арс мне условий для временного переезда к нему не ставил.

— Что не значит, что он ни на что не рассчитывает, Мить.

Димка глумливо хмыкнул:

— Думаешь, у нас с ним может что-нибудь получиться?

— Кажется, я тебя испортил, — раздвинули Митины ягодицы, мягко в них вдавливаясь.

— Ты просто научил меня наслаждаться моментом, Тим, — двинулся Димка Тиме навстречу и сладко потерся макушкой о его висок.

— Значит, тебе было хорошо?

— С ним-то?

— Ты напрашиваешься, Мить, — дернул Тима бедрами бойко, отчего Димка сорвано промычал.

— Было… нормально.

— С кем нормально? — уточнил Тим. Услышал в ответ очередной смешок и, обхватив Димкино горло, как-то угрожающе прошептал: — Дим, ты же не уйдешь отсюда, пока не скажешь, что я лучший.

— Надеюсь, у тебя нет планов на ближайшую пару недель, — с трудом выжал из себя Димка и снова принялся скрипуче постанывать.

***

— Уау… — бухнулся Димка на подушку обессиленно, с трудом не сказал Тиме, что тот не просто лучше Арса, а лучший среди всех тех, кто у него был вообще, естественно, понимая, дело далеко не в технике, а в личных Димкиных к Тиме чувствах. Просто потаращился в потолок, пытаясь отдышаться. А когда смог, перекатился набок и, уставившись на милого рядом парня влюбленно, задал вопрос на отвлеченную тему: — Ты закончил волка?

Нарисованного Тимой волка в тот вечер, когда Тима его принялся рисовать, Димка не нашел. Порыскал к корзине, понял, что волка либо уничтожили, либо забрали, и быстро забыл о его существовании слишком озабоченный кучей других происходящих с ним на тот момент событий.

— О! Точно! Волк! Сейчас… — перегнулся Тима через Митю, потянувшись за валяющимися на полу джинсами, нащупал в них телефон и, порыскав в памяти девайся, сунул его в руки Димки в ожидании похвалы. — Ну как?

Димка не заржал. Слегка скривил рот в недоулыбке, сдвинув брови над переносицей домиком и мысленно сравнив шедевр с рисунком пятиклассника. После чего вежливо уточнил, стараясь не быть излишне строгим:

— А клиент к эскизу идет бонусом?..

— Что? Не нравится? — Съехала улыбка с симпатичной физиономии. — По-моему, прикольный, — правда не понимал Тим, что с волком не так. Ну да, это был не тот стиль, в каком работал тот же Димка. Но с учетом того, что сам Тима не рисовал никогда, воспринимал проделанную работу достойной премии имени Казимира Малевича.

Митя спорить не стал. Просто выбрал пару функций и, чтобы показать Тиме примерно то, что видит сам, повернул телефон экраном от себя.

— А если так?

Голубые глаза заметно округлились. Как нормальный волк превратился в нечто несмотрибельное, Тима не понял:

— Ты чего сделал?..

— Отразил по вертикали.

— И все? — сморщился теперь сам Тим. — Черт… — подался разочарованию ровно на две секунды, на третью — благополучно забил и улегся щекой на подушку снова. — Ну и ладно. Зато я красавчик.

— Ты — красавчик? — выгнул Дима на эту самоуверенность темную бровь. — Это я здесь красавчик. Трахнул двух классных братьев: один — миллионер, второй — натурал. Еще и рисую, как боженька. — Улетел телефон на широкий подголовник.

— А ты, и правда, не такой, каким кажешься, — сощурил Тима на Митю глаза.

— Говоришь, уже как бывший. А мы с тобой даже не встречаемся, — произнес Димка эти слова не просто так. А с какой-то глупой наивностью, что ему сейчас предложат руку и сердце. Ну, или хотя бы ту руку, которую Тим пока никому не предлагал.

— Я не жалуюсь, Дим, — не оправдал Тима Димкиных ожиданий, но обнял его за талию и, притянув к себе, чмокнул в уголок губ, что тоже было дико приятно.

Димка прижался к Тиме теснее, закинул ногу на его бедра, вспомнил:

— Слушай, у тебя же классные фотки в инсте. Особенно последняя…

— А я думал, ты на меня не подписан.

— Я и не подписан. Сашка вчера показала. Мне понравилось.

— Спасибо, Мить.

— Это хобби?

— Это последний айфон, Мить.

— У Сани тоже последний. Только ей почему-то это не помогает... Не хочешь попробовать себя в фотографии?

— И как я на этом заработаю, Мить? Буду снимать свадьбы? — просквозил в тоне сарказм, тут же перетекший в рот Мити.

— Ага. Начни, к примеру, со своей…

Это была очередная провальная попытка открыть тему, которую Димка напрямую затрагивать откровенно боялся. Наверное, потому что понимал, если бы Тиме было что ему сказать, он бы сказал. У Тимы будет семья, глупо было это отрицать, а еще то, что поступает Тима, выполняя свой долг, конечно же правильно. А выполняя свой долбаный долг, осуществить скрытые Димкины желания Тим не сможет, пожалуй, никогда…

— Мне нравится моя специализация, Мить, — не стал Тима затрагивать тему Вики, ребенка и семьи, боясь давать Димке ложные надежды. — Мне не нравится место моей стажировки. Но, боюсь, в данной ситуации этот вариант для меня самый удобный и выгодный из всех ныне доступных. Наберусь опыта, соберу материал для диплома и благополучно капитулирую, — заявил Тима, казалось бы, твердо. Взял минуту на размышление. Спустя десять секунд усмехнулся сам над собой: — Ну да, звучит нереально тупо и ни разу не правдоподобно, знаю.

— Почему? По-моему, логично и вполне себе убедительно, — скатился Димка с Тиминого плеча на спину. Спрыгнул с кровати. Сгонял за сигаретами и неупакованной в коробку тарелкой. Открыл окно под чужое молчание и вернулся в постель. Прикурил для Тимы сигарету и протянул чужим губам. Тима взял. — Тим, блин, чего ты так боишься? Обидеть родителей? А жизнь свою проебать из-за этих страхов ты не боишься, не? Через девять месяцев… Или восемь… Или сколько там — я не знаю, в твоей жизни появится человек, которому ты будешь посвящать большую часть своего времени. Можно же, наверное, хотя бы эти восемь жалких месяцев пожить в свое удовольствие и как хочешь именно ты, нет?.. Я вообще не понимаю, как у тебя терпения хватает учиться, работать с отцом и еще дома с ним эти темы постоянно перелопачивать. При всем при этом тебе надо угодить несговорчивой матери, не забыть присунуть собственной девушке, что-нибудь погладить, что-нибудь постирать, что-нибудь пропылесосить. А тут еще и сосед какой-то непростой снизу нарисовался. Постоянно че-то ноет, че-то требует, предъявляет. Приходится и с ним трястись как с маленьким, лишь бы он перестал действовать тебе на нервы... Не жизнь, а нервотрепка какая-то. Твоему терпению и силе духа можно только позавидовать, — сунул Димка сигарету в зубы и пощелкал зажигалкой в воздухе.

— Аналогично, — выдохнул Тима дым вбок.

— В плане?

— Не понимаю, как у тебя духу хватает бить тату на живых людях.

Димка покосился на Тиму как на ненормального:

— Ну ты, конечно, сравнил.

— А, по-моему, такая ответственность. Разве нет?

— Не знаю… — пожал Митя плечами. — Я причиняю людям боль по их собственному желанию. Не работа, а мечта просто. Все остальное не в приоритете.

— Садюга, — хохотнул Тим. Стряхнул пепел в тарелку. Поинтересовался: — Как у тебя дела с клиентами, кстати?

Митя издал тяжелый вздох.

— По нулям, как… Знаю, сам виноват. Сливал звонивших, тормозил с эскизами.

— Почему-то мне кажется, что в этом виноват именно я.

— А скорее мое решение работать дома. Очень сложно себя дисциплинировать, если тебе никто не ставит никаких ограничений.

— И что планируешь делать? Перебираться в студию?

— Планирую?.. Не заводить красивых соседей.

— О! То есть от Арса ты все же возможно скоро съедешь?

— Вот, кстати, насчет Арса я, пожалуй, подумаю… Я позавчера не без его помощи заработал двести кусков, прикинь? — не постеснялся Димка признаться в своих достижениях.

— Как?.. — послышался в голосе Тимы явный шок.

— Талантом.

— Каким?.. Сосать? — сменился шок язвительностью.

— А ты не завидуй, — показал Димка Тиме язык, который не успели цапнуть, зато вышел поцелуй. Сперва беглый. А после повеяло пошлостью. С дымом, горечью, языками и смаком. А дальше снова были сигареты. Димка договорил: — Его знакомый купил у меня несколько эскизов. Не думал, что мои каракули кто-то может оценить в двести кусков.

Тима улыбнулся. Понял, что его обида только его вина. Он не связан по рукам и ногам, чтобы попытаться добиться в жизни того, чего добился брат в его годы. Дело в голове, за которую давно пора было браться. Сменил тон:

— Я рад за тебя, Дим. Ты заслуживаешь даже большего, — провел пальцем по Димкиной чисто выбритой щеке, задев поднявшийся уголок милых губ. — У тебя ямочки.

— Ага. Только заметил?

— Не только.

— А у тебя веснушки, — сказал Димка наобум и мазнул большим пальцем по чужой переносице. — Уоу, в натуре веснушки! И я реально только заметил… — получил щелчок пальцем по носу. Задорно хохотнул.

— Ты иногда такой ребенок, Дим.

— Знаю, — прочесал Димка шевелюру пальцами, безрезультатно отодвигая на затылок. Вернулся мысленно в прошлое: — Мне кажется, это потому, что я в школе не догулял в свое время.

— Не догулял?

— Ага. Все вокруг встречались, целовались, говорили о сексе, а у меня… не было ничего. От слова совсем, Тим. Просто дырка от бублика. Вот такая, — показал пальцами колечко. — А точнее очко в заднице. Вот такое, — сузил колечко до мизерной дырочки. — И моя уверенность в том, что я обречен на одиночество.

— И когда у тебя появился опыт?

— В универе, — переключился Димка с голубых глаз на фильтр тлеющей в руке сигареты, все же засмущавшись, но продолжая откровенничать. — Правда, сложно назвать это опытом. Что-то вроде было. Но, что это было, я так и не понял. Подумал, ерунда, какая-то, а не секс. Типа, не для меня, знаешь? Типа, наверное, я асексуален, подумал. Жесть… Долго, в общем, созревал.

— И когда же ты понял, что ты не асексуал?

— На сеансе… Со своим первым клиентом. Точнее, после него. Было… довольно познавательно. А после даже романтично. Мы с ним даже, типа, встречались.

— Долго?

— Три сеанса. В смысле три месяца с учетом перерывов.

— Неплохо. Для первого раза.

— Ага. И самое удивительное — он был совершенно нормальным адекватным парнем. Но… ничего сверхъестественного между нами так и не возникло. Мне же дебилы нравятся, — влепил Димка емкую остроту, сам над ней знатно поржав. Получил порцию дыма в лицо. Прокашлялся, продолжил: — Мы даже разбежались с ним как-то легко. И на тот момент слово «давай» еще не вызывало у меня столь бурных эмоций, — покосился Димка на Тиму с явной претензией.

Осознав, где облажался, только сейчас, Тима напрягся.

— Я вообще про него забыл. Честное слово, Мить. Даже не подумал. Сказал на автомате. Извини, пожалуйста.

— Ну допустим…

— Честно.

— Ну окей…

— Кто был дальше?

— А тебе правда интересно?

— Правда.

— Ну ладно, — стряхнул Димка хвостик сигареты в центр импровизированной пепельницы. — Короче. После был какой-то смазливчик. Жутко симпатичный. Но наркоман…

— Ты реально всех помнишь?

— А че там помнить? Их было штук пять.

— Пять?! Это так…

— Мило?..

— Олдскульно.

— Заткнись, — хохотнул Димка над своими сомнительными достижениями, слегка порозовев.

— На самом деле ты, и правда, ангел, Мить.

— Разве это определяется количеством партнеров, побывавших в твоей постели?

— Для меня?.. Возможно. Отчасти… Так что там про нарика?

— А, этот… До сих пор помню, как он мне таблетку протягивал на какой-то пьяной стремной тусовке. Удивительно, как я тогда отказался попробовать. Не то, чтобы я сильно понимал, что со мной будет, если я ее возьму. Да и он каким-то странным с ней на тот момент мне не казался. Мне даже кажется, я отказался тогда чисто из вежливости, если честно. И самое тупое — расстались мы из-за какой-то вообще левой фигни. То есть его таблетки меня вообще не смущали! Прикинь?! Это сейчас я такой, типа, бля, что?! О чем я думал вообще? Дебил, скажи?

— Не дебил. Скорее, ребенок.

— А мне кажется, прямо вот дебил дебилом.

— Нормально все с тобой, Мить. Кто был после?

— После был сноубордист. Вроде спортсмен, но… в постели чувак был просто никакущим. И член у него был вот такой… — сложил Димка крюк из указательного пальца. — Опять же, самое тупое, что я еще пытался с ним что-то построить. Вот спрашивается, на хера? Ладно бы это любовь была какая-то нереальная. Так он еще с таким вот членом умудрялся, встречаясь со мной, параллельно к другим парням подкатывать.

— Наверное, просто понимал, что он тебя не удовлетворяет. Вот и искал возможности самоутвердиться на стороне.

— Тебе виднее… — очередной косой взгляд, и щелчок Димке по носу.

— Кто еще?

— Никто. Вернее, тот, которого ты видел в клубе. И вот, расставаясь с ним, я реально почему-то жутко страдал. Может, потому что жили вместе?

— Конечно. Прикипелись друг к другу.

— Мм.

— Еще же из «Тиндера» был. Да?

— А, да. Зачем ты напомнил? — скорчил Димка моську от не шибко приятных воспоминаний. — А теперь угадай, был ли кто из них меня старше? Барабанная дробь… Два года. Четыре. Четыре. Пять. Все младше, естественно. Это по-любому какое-то отклонение. Результат недотраха в период моего полового созревания. Вернее, полное отсутствие половой жизни как таковой.

— Это не отклонение, Мить. Тебе просто нравятся молоденькие смазливые мальчики «Лакост». Признай уже.

— Хах, — не стал Митька признаваться в очевидном факте, но и категорически его отрицать — тоже. — И на хера я тебе все это ща рассказал? Наверняка теперь думаешь, что я неудачник.

— Нет. Думаю, у тебя просто плохой вкус на мужиков, Дим.

— Это точно, — обвели Тиму долгим недобрым взглядом. Принимать близко к сердцу этот непростой взор Тим, естественно, не стал.

— Не знаю... — сделал Тима затяжку. — Мне нравится тот диссонанс, который я испытываю, узнавая тебя с каждым днем все ближе. Сначала я вижу в тебе милого подростка, а после ты вдруг говоришь, что тебе под тридцатник.

— О боже, как больно это звучит, — артистично схватился Димка за сердце.

— Сначала я смотрю на твои тату, пирсинг, моську, думаю, что ты девчонок меняешь как перчатки — каждую ночь. А после оказывается, что ты гей-социопат, который даже в клубе не решается ни с кем познакомиться.

Димка сморщился:

— Даже понять не могу, мне приятно, или я сейчас плакать должен.

— Пару часов назад я думал, что буду развращать чуть ли не святого, и бац — ты снова меня шокируешь своими раскрепощенностью и напором.

— Разочарован?

— Отнюдь.

— Ну, раз тебе нравится во всей этой истории только диссонанс, то боюсь, удивить мне тебя больше нечем, — развел Димка руками в стороны.

— Не только он, Мить.

— Еще ямочки?

— Скорее все в комплексе, — обвели Димку ответно, но вовсе не недобрым взглядом, а полным нежности и ласки. А после Димка невольно зевнул.

— Черт, че-то меня рубит… А, точно, я же ночью сегодня ни хрена не спал.

— Волновался?

— Ага, как же. Мечтай. Из-за голубя. Думаю, этот петух выкурит меня оттуда куда быстрее, чем собственная совесть.

— Что еще за голубь?

— Не поверишь. У Арса там на крыше голубь тусит. Урчит как резаный целыми сутками. Просто нереально бесявый приятель.

— Ты такой чувствительный, Дим.

— Зна-а-аю, — прохныкал Димка страдальчески.

— Забавно.

— Не мне. Я без понятий, как буду искать себе квартиру. А вдруг там семья голубей на балконе жить будет?.. А вдруг соседи ебанутые поселятся рядом?

— Снимай, Мить. Плати за месяц. Не понравится, всегда сможешь съехать. Параллельно… копи на дом, не знаю.

— Пфф! У Арса тоже дом. А толку?

— У Арса дом?.. — исчезли брови Тимы за прилипшей ко влажному лбу челкой.

— Бля-я-ять, — накрыл Димка вспыхнувшее лицо пятерней. — Я тебе не говорил. Пожалуйста.

— Круто…

— Хочешь дом?

— А кто не хочет?

— У тебя все впереди, Тим.

— Думаешь?

— Вообще не сомневаюсь.

— Кажется, ты единственный, кто в меня пока еще верит.

— Арс тоже верит.

— С чего ты взял? — не поверил Тим, сдвинув брови над переносицей с сомнением.

— Сам говорил. Что ты вообще ни разу не дурак, и, если сильно захочешь, далеко пойдешь.

— Серьезно? — с трудом сдержал Тима просачивающуюся на лицо улыбку.

— Мм! — глубоко Димка кивнул, решив не уточнять, в каком ключе звучала вырванная из контекста фраза.

— Арс хочет, чтобы я добивался по жизни всего самостоятельно.

— Логично. Большинство родителей хотели бы, чтобы их ребенок мог добиваться по жизни всего сам. Только в твоем случае это брат. К тому же это не значит, что ты не можешь попросить у него элементарного совета. Это ему будет только льстить. Я уверен. Он же такая же нарциссюга, как и ты.

— Эй.

— Да так и есть. Признай.

— Возможно…

— Мда… Вроде лоб лбом, а с братом младшим контакт не может наладить человеческий из-за сраной гордости. Смешно даже.

— Мы, кстати, поговорили.

— Правда?! — просветлело Димкино лицо, будто озаренное солнышком. — И че он сказал?

— Сказал?.. Что некий Митя утверждает, будто в клубе его обсасывал именно я.

Солнце скрылось за серую тучу. Димка сглотнул:

— Я не говорил, Тим. Он сам понял. Честно.

Пауза.

— Я шучу.

— Блять, — выдохнул Димка с облегчением. — Значит, у вас теперь все нормально?

— Ага… — снова Тима глубоко затянулся. Добавил голосу щепотку иронии. — Настолько нормально, что теперь мы с удовольствием делим друг с другом одного парня. Никто по факту ни на кого не обижается.

На утверждение с подъебом Димка пожевал губу совестно, после принял вид порасслабленнее и потянулся за своим мобильником:

— …Ну и слава богу. Прямо гора с плеч. Прямо крылья за спиной сразу выросли. Когда он там возвращается, мой царь зверей? — демонстративно посмотрел на время, на самом деле просто интересуясь, который час. После с воплем дернулся вбок, когда в его сторону сделали неожиданный выпад. Тарелка с пеплом подпрыгнула на упругом матрасе и перевернулась, запачкав чистые простыни. Тима на ЧП не обратил внимания и накрыл ржущего Димку собой с желанием то ли его отшлепать, то ли придушить, то ли хорошенько оттрахать.

— Дошутишься, Митьк. И чтоб ты знал, с царем ты, в принципе, не промахнулся. Как он тебя называет? Дай угадаю. Кроликом?

— Котом. Мур-р-р…

— Что и требовалось доказать. У него помимо тебя-кота, еще щеночек тут один есть. И это вовсе не Кокс. Наверняка рыба где-нибудь в Питере плавает, и заяц в Омске прыгает. У него таких, как ты, целый зоопарк, Мить.

— Правда?.. — скривил Дика губы как бы оценивающе. — Так даже лучше. Не сработало, да? — задорно хохотнул.

— Зря смеешься. Я ведь не шучу.

— Я тоже, Тим. Я же уже говорил, кто мне действительно по-настоящему нравится, — взглянул Димка в голубые глаза проницательно.

— Какой-то Тимур?

— Точно! — заржал Димка в чужой рот. Вмиг забылся, почувствовав очередное взаимное желание, прущее у обоих буквально из ноздрей и, сплел ноги на Тиминых бедрах.

— Это больно?.. — ошарашил Тима Димку поступившим в район шеи нескромным вопросиком.

— А что? Хочешь поэкспериментировать?

— Хмм… — проследил Тим губами очередной черный на остром плече узор. Подумал. — Пожалуй, не сегодня.

— Другого случая может и не быть, Тим.

— Значит, будет интрига.

Димка поразмыслил тоже:

— А-а-а как насчет минета?.. Хочешь за айфон? Могу себе позволить, знаешь ли.

— Хах. Готов потратить целую сотню из своих несчастных двухсот на минет, вместо того, чтобы отложить их на квартиру?

— Четырехсот, Тим, — объявил Димка с гордостью.

— И откуда еще двести? — прервал Тима серию поцелуев, уставившись Димке в хитрые глаза.

— Арс с хозяйки квартиры практически стряс. Сказал, должна все вернуть, как только съеду.

— О как, — откровенно Тима подвис. Потерял настрой разом. Сполз с Митьки на спину уязвленно и забрал в руку телефон, пока не очень понимая, что будет с ним делать.

— Я ляпнул что-то не то? — прекрасно Митя осознавал, что именно ляпнул. Ведь это откровение было не случайным. Он его доведет. Доведет Тиму точно так же, как и бывшего. Он уже начинает это делать. Неосознанно, но начинает. Потому что хочет быть у Тимы в приоритете, а не той отдушиной, которую Тима предпочтет в том случае, когда весь остальной мир ему слегка поднадоест. Димка обижался не на Тиму. Он обижался на обстоятельства. Но свою внутреннюю обиду на автопилоте адресовал тому, кто мог на его шпильки отвечать и реагировать. 

— Нет. Просто у меня есть айфон, Мить. Как раз последний.

— Хочешь предпоследний куплю? — попытался Димка выехать на шутовстве.

— Нет, — отрезал Тим ровно, и Митя замолчал. Закатил глаза на собственную несдержанность. Мысленно пометался между желанием извиниться и сбежать, выбрал последнее, решив сделать это так, чтобы на него не сильно дулись.

— Зато ты лучший в сексе, Тим, — потянулся Митя за валяющимися на полу трениками.

— Опа. Думал, ты протянешь как минимум до полуночи, — осмотрел Тима чужую с парой свежих засосов спину.

— Мне еще с Коксом гулять надо. И он голодный. А меня реально страшно рубит, Тим.

— Бежишь?..

Митя недвусмысленно тяжело выдохнул.

— Просто возвращаю себя в реальность, пока действительно могу это сделать.

Следующий вопрос Тима задал крайне осторожно:

— А что, если я снова захочу тебя увидеть, Дим?

Димка отчалил к несобранным коробкам и по-детски пожал плечами:

— Возможно… у тебя получится.

— Возможно?

— Прости, Тим. Но… ничего не изменилось. Правда. Я все еще хочу верности и любви до гроба. И вряд ли смогу делить тебя со всем миром сразу. Весь мой прошлый опыт в отношениях говорит мне, что… точно не смогу, — снял со штанги выглаженную футболку и кинул ее в коробку, не складывая. Заключил: — Ну, вот такой вот я, Тим.

Тима сполз с кровати следом. Натянул на чресла боксеры и, подойдя к шкафу-купе, вытащил из коробки не сложенную футболку, принявшись наводить порядок хотя бы чужой жизни, раз в своей давно ни черта в этом плане не получается.

Дима понаблюдал за возней соседа с умилением и снова обмяк. Обида не прошла, но спряталась за облачком нежности. Признался:

— Ты лучший, Тим. Лучшее, что со мной случалось в принципе. За всю дурацкую скучную историю моего существования.

— Кокс там с голодухи, что ли, подыхает? — отнесся Тим к признанию скептически.

— Нет. Правда, лучший, — снял Митя брюки с вешалки и, все же сложив их сам, отправил в коробку аккуратно.

Тима застыл. Потаращился в дальний угол комнаты неопределенно. После забрал Димкино запястье пальцами и потянул парня к ложу:

— Без понятий, как ты это делаешь.

Димка прыснул:

— Передумал насчет айфона?

— Нет. Но будешь должен.

— Пфф!

— Не хочешь?

— Фак… Хочу, конечно! Но… тогда я точно сегодня не соберусь. А Кокс точно на меня обидится, — заговорил Димка, рассуждая рационально, но не отмахиваясь. Это было просто невозможно.

— Позовем на помощь Макса. Упакуем все за час, Мить, — ущипнули Митьку губами в место под линией челюсти. — Если нет, поедешь спокойно к собаке, сам все доделаю. Ключи верну в следующий раз. Договорились?

От словосочетания «в следующий раз» вкупе с ласками Дима блаженно замурчал. И, больше никуда не торопясь, позволил Тиме делать с ним все, что ему угодно.

***

Накануне

Ожидания от предстоящего просмотра бесспорно интересного, хоть и далеко не факт, что эротического содержания видео Арс смаковал целый день и весь вечер. Неспроста быстро и где-то даже некрасиво закруглил с Митькой с намеком на близость, которую сам Арс жаждал еще вчера, разговор, для себя решив, что сегодня хочет расслабиться, а не напрягаться. И предпочел сложностям, заморочкам, обязательствам глупую интригу. Арс не видел себя в отношениях с чувствительным, нежным, откровенно роняющим слюни по другому, Митей. Арс не видел себя в серьезных отношениях пока ни с кем. Зато, как далеко пойдет брат, дабы заработать к себе полное расположение неожиданно зацепившего его милого Митьки, был готов лицезреть с удовольствием. Мите не нужен маменькин сынок. Тима это прекрасно понимает. Ему нужен уверенный в своих стремлениях, твердо стоящий на ногах, умеющий зарабатывать деньги головой, а не смазливой физиономией мужчина. Тима же до сих пор доказывал свою принадлежность к сильному полу элементарно наличием члена. А как заставить брата расти ввысь и вне зоны родительских контроля и попечения, Арс больше не знал. Проще было дать хороший толчок умничке-Димке, задав тем самым Тиме планку, к которой ему следует стремиться. И вроде бы это даже работало. Тима проснулся, начал шевелиться, что-то менять, идти против системы, тихо, но бунтовать. А если вырастит Димка, считал Арс, значит, вырастит и брат, стараясь опередить свой интерес, чтобы быть его достойным. Но ситуацию усугубил нежданный залет. Как брат будет эту ситуацию разруливать и будет ли пытаться делать это вообще, Арс мог только гадать. Но уж точно не этим и без того тяжелым будничным вечером. Лично свои полчаса свободного перед недолгим сном времени Арс решил посвятить именно своему давнему увлечению — придурку Максу. Неназойливому, легкомысленному, недоступному и от этого только более желанному симпатичному шалопаю.

Макс всегда был просто безмозглым, говорливым, сексуально озабоченным Тиминым дружком, но в семнадцать неожиданно для Арса обзавелся обаянием. Стал качаться, следить за телом, как-то интересно укладывать волосы. По-прежнему нес чушь и хамил, но теперь Арс воспринимал его совсем иначе. Любил ему подыграть. Отвечал на шпильки с удовольствием, угощал денежкой, когда тот так ненавязчиво ее выпрашивал, по факту продавая свое внимание и презентуя пару щипков в арсов бок. Да, Арс понимал, что вероятность того, что Макс организует для него достойное двухсот баксов видео, стремится к нулю. И все же вытащил на экран присланный файл, как только оказался в номере отеля. Надежда на горячее шоу теплилась благодаря номеру карты, кинутого Максом вторым сообщением. Арс рухнул на мягкую кровать всем телом и в предвкушении зрелищ нажал «плей».

В объективе камеры смазливый, чуть заспанный на вид, крашенный в блонд с отросшими темными корнями «подросток» поправлял волосы, любуясь собой на экране мобильника. Взлохматил «пластилиновую» челку расправленной пятерней. Кинул ее на один бок — посмотрел на себя под углом слева. После на второй — поменял ракурс, снова любуясь. Видимо, понял, что хорош до безобразия со всех сторон, и, как-то неосознанно смочив кончиком языка уголок рта, пополз объективом вслед за медленно скользящей по обнаженному соблазнительно рельефному торсу левой рукой. Огладил потрясающей формы пресс мягким волнообразным движением пальцами. Многообещающе притормозил в районе широкой резинки модных боксеров. Дал зрителю возможность немного посозерцать упакованное в них достоинство. И поддел полоску кончиками среднего и указательного пальцев, отодвинув ее от молодой цвета золотистого загара бархатистой кожи.

Арс поднял бровь. Сел на кровати от приятной неожиданности чисто машинально, обхватил подбородок, облокотившись на колени, и задержал дыхание, будто смотрит не глупое хоумвидео, а остросюжетный боевик.

Макс потомил чужое ожидание, столько, сколько нужно, углубился чуть больше, показав приличную поросль лобковых волос и… в унисон с объективом камеры вернул руку в зону лица. Сложив кулак в неприличном жесте, неожиданно погрузил в рот вытянутый средний палец до его основания и со смаком облизнул «рукотворный член» пухлыми губешками. А после агрессивно ткнул слюнявым ногтем в объектив.

«Арс! Ты ко-о-онченный!» — протянул издевательски и закруглил съемку.

Арс захохотал. Снова бухнулся на матрас всем телом. Открыл онлайн-банк, долго не думая. И в качестве ответной шуточки скинул на номер Макса двести… рублей с подписью: «спасибо, подрочил». Отбросил смарт в сторону, удовлетворенный чужим к себе вниманием. Понял, что с пальцем во рту Макс непредусмотрительно переборщил. Вернул мобильник в ладонь, поставил повтор и отодвинул от жесткого живота резинку треников, под которыми все стало довольно неоднозначно еще в момент чужих пальцев в черных боксерах.

Смартфон тут же предсказуемо завибрировал. Картинку сменило знакомое имя. Готовый к смачной порции негатива в свой адрес, Арс непринужденно нажал «ответ»:

— Да, Максюш…