«Люди с давних пор строили теории об иных мирах и множестве вселенных вокруг их собственной; о возможности перемещения между реальностями с помощью проломов в пространстве, кротовых нор, точек невозврата; о самих себе, о своих копиях, о таких же, как они, но совершенно непохожих.

Человечество всегда было склонно верить. Верить в богов, в инопланетян, в призраков, в фей... иногда друг в друга... ещё реже — в самих себя. Человечество всегда было склонно верить, потому что иногда лишь вера могла быть их указателем на полосе препятствий реальной жизни. Потому что лишь она могла ограничить их животные порывы: похоть, гнев, чревоугодие, лень... То, что по их мнению было чуждо богам и просветленным — всем, кто выше их духовно.

Они с незапамятных времён искали магию в простом и сложном; в картах и рунах; в камнях и травах; в неизменно великом и постыдно грязном — собственном библейском происхождении. Которое конечно не имело ничего общего с реальным положением вещей. Или имело? Они искали ответы.

Фанатики находили, атеисты отрицали, агностики требовали подтверждений, но никто из них не замечал происходящего у себя под самым носом. Или в собственной голове...

Так или иначе... — люди несовершенны. И «не люди» тоже. Жажда энергии чужих душ и понимание собственного превосходства часто толкали нас на поступки, что в здравом обществе порицались бы. Но кто сказал, что наше общество здраво?»...

Далёкие разговоры на повышенных тонах, крики чаек и шум воды.

«Интересно, как сильно она изменилась?..»

— Что значит нам нельзя на место преступления?! Мы журналисты свободной демократичной страны Америки и имеем право транслировать в СМИ всё что нам только заблагорассудится! — за спиной вдруг раздался истеричный сбивчивый возглас, но девушка, чьи размышления так нагло прервали только вздохнула, прикрыв глаза.

Мягкий бриз развевал короткие, чуть кудрявые волосы, кутал в своих объятьях, а созданные им и приливными волнами брызги оставляли на бледной коже и одежде крупинки соли. Ей хотелось развернуться и уйти. Не слышать крики дотошной и жадной до грязных историй Мелоди, не думать о способах достать информацию о произошедшей серии убийств и... не пытаться делать вид, что она, как и все остальные не понимает, что происходит в этом маленьком, безбожном городишке Ньювейле. Ирме всё это не нравилось и чёрт бы побрал университет, отправивший их на практику в одно из самых «желтых» печатных изданий штата.

— Вот именно поэтому вам и нельзя, мисс, — мягко похлопав её по плечам, словно сметал невидимые пылинки, рослый офицер развернулся на сто восемьдесят градусов и скучающе зашагал в сторону места происшествия.

Ирме всё это не нравилось, но блики на водной глади и розовый отсвет заката завораживали, а крики чаек и шум прибоя уносили мысли вдаль, на годы назад, когда ныне достаточно старый пирс ещё не был покрыт скользкими водорослями и лишайником.

В конце концов, когда жизнь твоя измеряется целыми эпохами людского мира, порой так сложно... не думать.

Мелоди внезапно замолчав, удивлённо застыла, ещё секунд сорок завороженно наблюдая за расслабленным, чуть усталым лицом одногруппницы. Крайне редкая возможность, увидеть ту такой — открытой, без фальшивой улыбки и колкого взгляда. Достаточно занимательное явление... Было бы, если б не...

— Ирма Уолтер! — громыхнуло рядом с самым ухом и названная с трудом удержалась чтобы не приложить надоедливую особу лицом к асфальту. — Ты меня слышишь вообще?!

Медленный поворот, убийственный взгляд и эта дурацкая попытка выдавить из себя хоть сколько-нибудь дружелюбное выражение лица.

— Хах, лапуля, не могла бы ты повторить? — озлобленное, процеженное сквозь зубы. — Кажется я задумалась о самом прекрасном месте на этой планете и всё пропустила.

— Самом прекрасном месте? — Мелоди вдруг встрепенулась, обескураженная резкой сменой темы разговора, и недоуменно огляделась.

Даже несмотря на то, что подобного ожидать, и стоило...

— Да-да! — уже оправившись от минутной злости, продолжила брюнетка. — Любом, где нет тебя.

Далёкие прохожие как-то странно покосились на них и поспешили убраться подальше, а две особы, гневно взирающие друг на друга на самом деле были довольно близки, когда-то даже излишне, но в итоге настолько не сошлись характерами и жизненными ориентирами, что постоянно пытались друг другу глотки перегрызть. Правильно говорят, что в одной команде не должно быть двух людей с лидерскими качествами — любое обсуждение превращалось в препирательства и балаган. Метафорическую войну за попытку отстоять собственную точку зрения и переманить на свою сторону всех остальных. Борьбу интересов и битву за союзников той или иной идеи. Будь они в старшей школе, ещё и за титул королевы бала подрались бы наверное, но к счастью, обе были старше, и несколько разумнее, чем могло показаться на первый взгляд.

И у Мелоди периодически возникал вопрос: а на сколько именно Ирма старше? Нет, она выглядела молодой, а без макияжа и пирсинга даже юной, но казалось иногда знала то, чего в принципе не должна. Владела информацией о тех или иных событиях, которую при определённых обстоятельствах выдавали очевидцы крайне почтенного возраста, да и вообще — была буквально историческим справочником всей группы. Невероятно умной девушкой, перманентно ведущей себя как абсолютно идиотичное и грубое создание с дурацкой ухмылкой и примитивными шутками. И лишь когда ситуация становилась патовой — выказывала совсем иные стороны своего характера: ум, рассудительность, спокойствие. И жестокость. Те кто знал студентку чуть ближе, называли дьяволом воплоти и ведьмой. Она только смеялась. Смеялась до тех пор, пока очередной не самый смышленый парень с другого потока не заявил, что её стоило бы сжечь, как ведьм в Салеме.

Тогда натянутая улыбка в очередной раз переменилась, став насмешкой. Уолтер смерила издевательски хихикающую толпу столь высокомерным взглядом, словно была английской принцессой, и прочла им лекцию о том, что в Салеме не сожгли, а повесили девятнадцать ни в чем неповинных людей, многие из которых просто были неугодны церкви. И что началось это все из-за двух девочек, от скуки претворившихся одержимыми. Большинство из тех, кто тогда был в аудитории ещё очень долго смотрели на неё ошалелыми стеклянными глазами.

Мелоди с трудом вырвалась из внезапно нахлынувших воспоминаний, услышав шорох за спиной.

— Вы ещё подеритесь, — Джон картинно вздохнул, неожиданно вынырнув из-за ветвистых кустов обозначивших вход в злополучный парк. — Ничего. Нет даже намека на хоть какую-то возможность заснять происходящее — оцепили всё лентой и поставили патрули чуть ли ни на каждом метре. Так что о том как выглядит место преступления мы знаем только со слов одного единственного проходящего мимо свидетеля — мелкого пацана, который от картины наверняка в штаны наложил.

— Как там он сказал? — вороша каштановую копну в безуспешной попытке вытрясти запутавшиеся в прядях листья, с другой стороны появилась ещё одна студентка.

Человек с хорошим воображением явственно представил бы картину по описанию напуганного мальчишки, но тому, кто глядя в душу мог узреть происходящее собственными глазами излишняя фантазия не была нужна.

Ирма могла ясно видеть, словно взаправду сама там побывала: всего в нескольких метрах от пожалуй самой странной достопримечательности Ньювейла — статуи мужчины, с гримасой ужаса на застывшем каменном лице, и змеёй, свернувшейся под ногами, чья голова была вполне сопоставима с человеческой — в позе напоминающей распятие лежала некогда красивая, но к тому моменту уже совершенно изуродованная девушка. Волосы у неё были светлыми, а глаза вероятнее всего голубыми или зелёными.

«Вероятнее всего» — потому что на момент обнаружения, они, как и язык отсутствовали.

Запястья и лодыжки были до самых сухожилий разрезаны, а колени перебиты чем-то вроде большого молота или кувалды. Вот только по результатам предыдущих вскрытий, которые успели утечь в прессу, все повреждения были посмертными, словно кто-то лишь имитировал нападение маньяка или культистов. Единственное прижизненное ранение — два маленьких прокола на шее в районе яремной вены, которые не так-то просто было заметить на серой, по текстуре напоминавшей губку коже. Кроме того тело было обескровлено, и заключено в алый, размытый утренней росой круг со странными символами.

Свидетелей не было. Как и улик. Преступник не оставлял совершенно никаких следов, словно эти ритуальные убийства совершал призрак. Вот только стоило общественности узнать об «укусах» на всех жертвах, тут же поползли достаточно бредовые слухи о всякой сверхъестественной чуши, в которую служителям закона, желающим поскорее отчитаться перед вышестоящим начальством, верить не престало. А потому офицеры сделали даже более глупое и бредовое, чем все мелькавшие ранее, предположение. В интервью одному небезызвестному телеканалу заявили, что, вероятно, данные раны являются результатом нападения летучих мышей вампиров, как их называли в народе. Мелоди чуть не подавилась, когда изучая материалы наткнулась на этот репортаж. Обвинить во всем бедных животных, мало того, что крайне редко нападающих на людей, так ещё и не обитающих на территории США, даже по её мнению было верхом халтуры. А ведь она была из той категории, что распространяли даже самые фееричные и неправдоподобные сплетни.

— Агх! Какого черта парк так близко к береговой линии! — Молли только всплеснула руками, окончательно превратив свою причёску в подобие вороньего гнезда. — Они от влажности жутко вьются.

— Мда, негусто у нас по материалу... — блондинка неловко потерла шею и вновь удостоила своим «драгоценным» вниманием Ирму. — Есть идеи?

— Только незаконные, — безэмоционально отозвалась та, неопределённо взмахнув рукой.

— Чего ещё ждать от панка... — скорчив высокомерную гримасу, так подходящая под типаж жертв девушка, собиралась было развернуться, но услышала презрительно брошенное в след.

— От барби слышу, — в голосе явственно прослеживалось присущее Уолтер ехидство.

— Я не барби! — почти шипя.

— Неужели? Тогда поч...

— Стоп. Хватит, — между ними неловко вклинился Джон, пытаясь предотвратить уже было начавшуюся словесную баталию. — Насколько незаконные?

— Как всегда — мы отвлекаем внимание, ты пробираешься мимо патруля и фотографируешь. Ну или если мистер «я папарацци и у меня синдром гиперактивности» боится за свою задницу, снимки допустим сделаю и я. А вот Молли может...

— Молли не может! — у неё даже глаз нервно дернулся. — В прошлый раз я проиграла тебе желание, в этот уж уволь, я не стану делать ничего подобного.

— Да ладно тебе, — по-кошачьи мягко протянула Ирма. — Видела как он на тебя смотрел? Может в карты сыграем?

Повисло неловкое молчание. Несмотря на осуждающие взгляды, девушка не жалела о сказанном — за годы как-то разучилась.

Институт СМИ, в котором они все волей случая оказались, считался достаточно престижным, пожалуй одним из лучших высших учебных заведений в штате, а потому первое время однокурсники смотрели на неё придирчиво — ничто во внешнем виде Уолтер не выдавало богатства, да и училась она не настолько хорошо, чтобы получить грант. Потому какие только слухи не распускали — от занятий проституцией и продажи запрещённых веществ, до теневой миллионерши или тайной наследницы кого-то из богатых мира сего — но со временем привыкли. Даже смирились. Особенно потому что деньги у неё и правда водились, временами и впрямь до неприличия большими суммами, позволявшими купить что угодно и даже... кого угодно.

Вот только несмотря на собственное богатство, студентка считала, что покупать информацию, как и людей — это, пожалуй, моветон. То что досталось с помощью денег — досталось легко, а потому ценится меньше. Информация же, особенно подобная, по её мнению, была исключительно бесценна.

— Ну хотя бы уговори их поделиться биоматериалами. Не знаю, возьми на слабо, обыграй в покер... Ты же шулер в конце концов, разве это не твоя эм... «специализация»? В местном университете есть кафедра биотехнологий и неплохая лаборатория — я как-нибудь договорюсь, остались некоторые связи, — она лукаво улыбнулась, отведя взгляд — уже знала, что сейчас начнётся.

— Чисто теоретически... — Мелоди потёрла подбородок, неожиданно серьёзно задумавшись.

— Мел, скажи что шутишь!

Заглотив наживку, троица завязала перепалку уже между собой, и Ирма, наконец выдохнув, улизнула по узким улочкам вглубь города.

Пейзажи вокруг не отличались разнообразием — в центре, недалеко от пристани, располагались кафе, магазины, здания городской администрации, несколько спортивных площадок и даже старый парк аттракционов; ближе к окраинам и лесопаркам — недавно отремонтированные школы и больница; в отдалении же находился тот самый, уже упомянутый университет. Всё остальное пространство достаточно обширной местности заполняли спальные районы со множеством частных домов и небольшие скверы, по которым неторопливо бродили самые разношёрстные компании. И когда-то она была частью одной из таких.

Год, в окружении близких друзей, некоторые из которых тогда ещё были беззаботными подростками пролетел быстро и закончился... лавиной пережитого ужаса, неподъемным грузом, лёгшим на их плечи — тем, что заставило большинство из них навсегда покинуть некогда родные места, только чтобы получить хоть какой-то шанс забыть произошедшее и начать нормальную жизнь.

Добрая половина города тогда была разрушена аномальным масштабным землетрясением и последовавшими за ним пожарами. Столько трупов... Но она видела и многим больше. Наблюдала за событиями куда более ужасными и в глубине души понимала — что будет ещё не раз, иногда все же пытаясь безуспешно сбежать ото всех, в том числе и от самой себя.

Глупо и бессмысленно, но такова природа живых существ. По их собственному мнению.

Полностью погрузившись в воспоминания о далёких днях и утратив бдительность, Уолтер позволила ногам нести её по уже знакомым кварталам, и почти упустила тот момент, когда за очередным поворотом показался небольшой двухэтажный домик с ухоженным садиком под окнами и выцветшим рисунком урабороса на почтовом ящике... Ударившись о металлическую пуговицу на черной джинсовке, вдруг привычно звякнул медальон на длинной цепочке — ярко-красный рубин в обрамлении причудливых витков из белого золота.

Ирма отшатнулась, словно бы ударившись о невидимую стену и спрятав украшение под майку поспешила убраться как можно дальше от злополучного места.

Спустя минуту послышались сбивчивые девичьи голоса, и вдалеке показались две фигуры, смутно напоминавшие кого-то. Пришлось напрячь слух, несколько превышая человеческие возможности, чтобы понять о чем ведётся разговор.

— Да я тебе говорю, происходит что-то неладное, мне кажется легенды, — излишне громко начала яркая особа с рыжей копной сильно вьющихся волос, но тут же перешла на шёпот, словно собиралась выдать какую-то страшную тайну. — возможно все эти «ритуалы» нужны только для того, чтобы...

— Какие к чёрту легенды, Фэй? Тебе двенадцать? Нет, культурология — это конечно хорошо, но не переходи её границы, уходя в мифологию! Или ты не чувствуешь разницы между этими понятиями? — резко парировала блондинка в круглых очках и с небрежным пучком на голове. — В конце концов, мы обе понимаем, что максимум это может быть одержимый подобными бреднями маньяк.

Голоса: первый звонкий словно колокольчик, второй уверенный, но мягкий и тихий, словно шёпот звёздного ветра в раскрошившихся до каменной пыли развалинах Истадора. Лица: столь похожие и странно напоминающие кого-то, но одни глаза цвета изумруда, переливающегося на солнце, другие — спокойная бирюза. Образы прошлого — давно ставшие пеплом, из которых в старом саду произросли маки — воплотившиеся в настоящем. Что за воспоминания пробуждают незнакомки, даже не подозревающие, что принадлежат не этому миру в памяти древней?

— Ладно... Как скажешь, — очевидно младшая из двух закатила глаза, постаравшись перевести тему, пусть плавно, но крайне заметно. — Давай о приятном. Как тебе те милые журналисты? Студенты, как и мы...

— На что это ты намекаешь? — та только остановилась, подозрительно смотря на собеседницу.

— Да ладно тебе, прекрасно же понимаешь к чему я клоню, — выражение лица сменилось на по-лисьему хитрое, с прищуром. — Сходим в клуб, развеемся...

— Кто из них на этот раз? — возобновив ход, вновь задала вопрос старшая.

— Как насчёт жгучей брюнетки? Мне она показалась такой холодной — сразу захотелось согреть, — закончив реплику смешком, с издевкой взглянула на сестру исподлобья. — Замени свою сумасшедшую профессоршу на что-то равноценно ледяное, может полегчает и ты перестанешь быть бледной тенью самой себя.

Ирме, вероятно, стоило бы возмутиться, но совсем другое сейчас занимало её мысли. Отчасти — едва уловимое чувство дежавю, но в большей степени то, что буквально каждая вторая в этом чертовом городе уж слишком сильно подходила под типаж жертв.

— И это мне говорит та, что до сих пор пытается зализать раны первой безответной любви, выбирая людей максимально на неё похожих?

Исчерпав себя, диалог внезапно прервался, каждая из девушек очевидно задумалась о своём, так что ещё какое-то время никто из них не замечал, идущую на встречу студентку. И тем более — постепенно догоняющие её, разъярённые голоса. Но стоило Фэй наткнуться рассеянным взглядом на примечательную фигуру в чёрном, растерянность от слов сестры испарилась в секунду. Ускорив шаг так, чтобы в кратчайший срок сократить расстояние, но не переходить на бег — достаточно быстро оказалась в двух шагах от той, о ком всего пару минут назад говорила с таким энтузиазмом.

— Привет! — в рыжей копне, заиграл ветер, превратив её в настоящую гриву, а в глазах промелькнуло лукавство и интерес. — Мы сегодня пересекались в парке. Ты ведь из тех журналистов, верно? Я — Фэй.

И тут же с готовностью протянула ручку, с аккуратным, но пожалуй излишне ярким красным маникюром.

— Эм... — та даже слегка опешила от такого напора, и в моменте усомнилась в собственном статусе. — Да... журналистка. Практикантка, если быть точной. Ирма.

Привычно обменявшись приветственным жестом, почувствовала как чужие пальцы чуть сильнее положенного сжали её ладонь. И юная обольстительница даже стрельнула глазками. Только тогда в голове Уолтер кусочки разрозненного пазла собрались воедино, позволив наконец вспомнить. Вспомнить, как на фоне городского пепелища, залитого лучами закатного солнца, не точно такая же, но очень похожая девчушка, со слезами на глазах наделала ей на шею тот самый медальон. На память. На прощание.

— О, а это моя сестра Джульетта, — рыжая бестия с готовностью подхватила под локоть явно возмущенную происходящим особу. — Если что, у неё не всегда такое лицо.

— Н-да, охотно верю, — как не пыталась, натянуть на себя столь привычную маску теперь не получалось, так что пришлось прекратить бессмысленные попытки. — Слушайте, странно прозвучит конечно... Вы не дочери Элис Фарадей?

— О, да... Правда она уже больше двадцати лет как Ретч, но в целом — да, — Фэй поняла, что настала её очередь удивляться, так что пару раз непонимающе моргнув, задала встречный вопрос. — Ты её знаешь?

— Моя тётя училась с ней, — на вранье улыбка всегда возникала автоматически, и контролировать это было крайне сложно. — Ты просто жуть как похожа на школьные фото своей матери, вот я и...

— Ирма Уолтер! — Мелоди едва ли не пыхтела от злости, стоя за её спиной и сверля взглядом затылок. — Совсем страх потеряла? Почему мы должны бегать и искать тебя по всему городу?!

— Господь Бог, да сколько можно орать? — медленно обернувшись, названная только закатила глаза. — Сорвешь свой прекрасный голосок и придётся снова пользоваться приложением для озвучки текста, чтобы отстаивать право распространять сплетни.

— Да я тебя! — замахнувшись было, чтобы поколотить одногруппницу, Мел тут же осеклась, заметив двух местных студенток. — Ой... Я Мелоди, а это Молли и Джон, приятно познакомится.

— Подхалимка, — смешок со стороны.

В секунду превратившись из кошмарной гидры в милейшее существо, она все равно умудрилась зло свести брови к переносице и прошипеть что-то вроде «мы ещё не закончили».

— Да... — старшая из двойняшек только помахала рукой, опасаясь как-то иначе здороваться со странной компашкой. — Я Джульетта, а это Фэй.

— Милые имена, — оглядев усталые от безделья лица приятелей, Мелоди неожиданно спросила. — Слушайте девчонки, вы же местные? Есть здесь заведение чтобы как-то развеяться?

— В смысле «развеяться»? — Джу недоверчиво подняла бровь, на что получила тычок в бок.

— Предостаточно, но самое популярное у студентов место — ночной клуб на набережной, — Фэй буквально светилась от нездорового энтузиазма. — Мы как раз собирались туда сегодня, так что можем пойти все вместе.

— Отличная идея, полагаю никто не возражает, — не вопрос — утверждение. — Только мы не знаем где он.

— Это не проблема. Встречаемся у входа в парк ровно в девять, — она подмигнула Ирме и собиралась сказать ещё что-то, но сестра одёрнула её.

— Рады были познакомиться, но нам пора, — слегка натянуто улыбнувшись схватила сестру за руку и поспешила удалиться, напоследок возмущённо спросив у той. — Фэй, что чёрт возьми значит «Мы»?!

Практиканты пару минут вглядывались им вслед, пока те не свернули за угол улицы. Мелоди усмехнулась.

— Тебя нравятся рыженькие? Кажется кое-кто хочет затащить нашего панка в постель.

— Ей ничего не светит, — Уолтер взъерошила волосы, улыбаясь. — Впрочем, как и тебе.

— Не понимаю о чем ты! — девушка смешно поморщила нос и приподняла подбородок, изображая высокомерную леди.

— А то я не заметила, как ты смотрела в сторону её сестры...

— Ревнуешь?

— Упаси Господь.

— Пожалуйста, прекратите флиртовать, я уже не вывожу эту поездку, — Джон демонстративно провел ладонями по лицу, оттягивая кожу вниз. — Знаете: или деритесь, или...

— Но ведь блонди и правда ничего. Как там её? Джульетта? — Мелоди закусила губу.

Уолтер, заметив хищный взгляд одногруппницы, лишь закатила глаза, продолжая снисходительно улыбаться, и, взяв ту под локоть, потянула куда-то вдоль улиц. У них ещё оставались незавершенные дела.

— Кстати, Ирми, что ты там говорила по поводу «спасения задницы папарацци»? — парень подхватил за руку, шокированную происходящим Молли и нагнал двух подруг.

— Что ты её должник навечно, ленивец! — Мел несильно стукнула его по плечу. — Всё время сваливаешь свою работу на других.

— Завидуешь, что тебе так нельзя?

Несерьезные препирательства продолжались вплоть до парка, из которого на их удачу ещё не успели вывезти труп. Откровенно говоря — местная полиция ничего не успевала, но вероятно для того были причины несколько не зависящие от человеческих существ, коими большинство из них и являлись.

Юные и не очень журналисты в этот раз спорить не стали: Джон вручил свою дорогущую камеру Ирме, и когда та скрылась среди деревьев, все остальные с важным видом вновь направились третировать служителей закона. Благо никто не догадывался, что той их помощь и вовсе не была нужна. Главное чтобы все они внезапно оказались как можно дальше от неё самой.

Ни минуты не пытаясь особо скрываться, она напролом побрела к центру парка — пожалуй единственному месту, не менявшемуся уже пару сотен лет... Если не считать статуи.

— Мисс, остановитесь! Сюда нельзя! — приблизившись вплотную, один из патрульных попытался схватить её за плечо, но девушка, плавно обернувшись, заглянула ему в глаза. — А...

Секундная алая вспышка. Рука её взметнулась куда-то вверх, ладонь проплыла перед чужим лицом, перекрывая взор, а с губ сорвались тихие и странные слова: «somne avere». И мужчина, потеряв всякую эмоциональность и какой-либо интерес к происходящему, побрел в неизвестном направлении. По пути провернуть подобное пришлось ещё несколько раз, а достигнув своей цели, Уолтер лишь вздохнула. За двадцать лет парк разросся даже сильнее, чем она предполагала, и теперь выглядел зловеще. Кроны огромных деревьев словно бы бесконечно тянулись вверх, кусты были аккуратно подстрижены лишь местами, железный забор кое-где покосился и помялся, будто в него въехали на полной скорости всего пару дней назад. С непривычки атмосфера могла показаться устрашающей, а причина была бы и вовсе не ясна. Однако девушка знала: единственный источник всех аномалий последних лет — злополучная статуя.

Кости и мышцы, даже сосуды его успели стать камнем. Противоестественным этому миру материалом — мрамором, способным дышать. И под каменной оболочкой билось живое и настоящее, пусть и вовсе не человеческое — сердце. Сердце, пораженное скверной от которой нет спасения. Той, что непременно превращало любое развитое и разумное существо в глупое безмозглое животное. Той, которая, к счастью, не могла нанести вреда обычным людям.

— Ну здравствуй Макс, — поначалу игнорируя распластанный по асфальту труп, она подошла к давно заточенному в анабиозе мужчине и вздохнув, с какой-то болью улыбнулась, погладив змею по голове. — Жаль, вы двое не можете рассказать мне, что здесь произошло и кто это сотворил... И определённо жаль, что у меня не было другого выхода. Другого способа оградить мир от разъяренного монстра, и беззащитное больное существо от жестокого мира. Натали точно не одобрила бы... Она нашла бы способ. Всегда находила. Но ты ведь... убил её.

С трудом прервав поток горестных фраз, и заглушив в собственной душе боль и внезапное чувство вины, Ирма отошла на шаг назад. Развернувшись так, чтобы полностью видеть жертву, склонилась уже над ней. Холодный взгляд пустых глазниц был направлен к серому, безжизненному небу, а руки и ноги разведены в стороны.

Девушка... Нет, девочка. Совсем юная, вероятнее всего — всё ещё школьница, в длинном летнем платье, жакете и всего одном ботинке. Со странными кровавыми символами на запястьях — такими же, как и вокруг всего тела. На этой стороне мира, как и на её родной их не встречалось, но журналистка точно помнила, что подобные были. Где-то и когда-то, но где и когда точно — не могла отыскать в собственной памяти. Лишь мельком в отчаянно сопротивляющемся чему-то сознании промелькнули полуразрушенные каменные стены пустого коридора, в зазорах которого виднелась вовсе не земля, а словно бы отблески звёзд.

В происходящем безумии ясно было лишь одно — то что случилось с этим ребёнком не было похоже ни на один известный ей ритуал. Являлся ли он настолько древним, что Ирме банально не хватало знаний, или же был придуман совсем недавно и слух о нем ещё не разошёлся среди их народов — тоже непонятно.

Решив дольше не задерживаться, студентка поднялась, и выбрав наиболее удачные ракурсы для снимков, пару раз щелкнула фотоаппаратом. Сняв картину в целом, а так же укус и символы как можно ближе — незамедлительно направилась прочь, причём так быстро, чтобы второй раз избавляться от офицеров не пришлось.

Мелоди и Джон уже не пытаясь ругаться с кем либо, стояли подальше, лишь переглядываясь с крайне хмурым и недовольным их поведением дежурным. Молли видно не было, но если те двое действительно уговорили её мало того что предложить кому-то из полиции азартные игры, так ещё и как обычно жульничать, Уолтер потом обязательно пошутит и посмеётся. В своём стиле конечно. Заметив её, ребята сделали вид, что устали пытаться прорваться на оцепленную территорию и ушли в сторону причала.

— Лови! — сымитировав, что кидает дорогущий аппарат, Ирма, с неописуемым наслаждением наблюдала за тем, как Джон ринулся в её сторону, чуть не споткнувшись на ровном месте, а после — разразилась хохотом.

— Меня чуть сердечный приступ не хватил... — взяв камеру, парень незамедлительно прижал её к груди и пару раз погладил по корпусу. — Не делай так больше.

— Ну что, получилось? — Мелоди вцепилась в небольшой экранчик и принялась листать фотографии. — Огонь! Чур с меня выпивка.

— Я не пью, — фыркнула брюнетка, складывая руки на груди, но друг тут же приобнял её за плечи.

— Не волнуйся, я выпью за тебя!

— Фи, алкоголик, — Мел вновь сморщила носик и задрала подбородок.

Ирма искренне любила такие моменты — именно они позволяли понять, что весь их небольшой коллектив лишь отыгрывал роли, и только собираясь вместе мог отринуть их, или же довести до утрированно-абсурдного проявления.

Вынырнувшая через пару минут невесть откуда Молли, победно потянулась и сообщила, что её новые знакомые выказали желание отыграться за две слитые подряд партии сегодня вечером, и если у них не выйдет — кровь всех предыдущих жертв будет доступна им через день-два. Разразившись похвалой и колкими шутками ни к месту, толпа побрела сначала за мороженным, а потом обратно к парку, дожидаться новых знакомых, так любезно согласившихся составить им компанию. И очень скоро в городе, постепенно поглощаемом сумерками, в здании совсем неподалёку послышалась музыка. Возможно не так уж и нужна им была чья-то помощь. Но это уже не имело какого-то особого значения, и совсем растеряло его, когда вдалеке показались две женские фигуры. Девушки явно принарядились, а от пучка и очков Джу не осталось и следа, впрочем, как и от какой-либо уверенности. Демонстративно отвернувшись от идущей практически вприпрыжку сестры, та лишь скрестила руки на груди, и неловко плелась следом.

— А вот и вы, ну и отлично! — задорно проговорила Фэй и взяв Ирму за руку, потянула в сторону из которой доносилась музыка. — Пойдёмте скорее!

Большая одноэтажная постройка частично стояла над водой, а один из выходов вёл на широкий пирс с несколькими столиками и скамейками. Над всей этой конструкцией нависали несимметрично расположенные фонари и гирлянды, придавая месту своеобразный шарм. Помещение встретило их уже горячим воздухом и немного подвыпившими студентами, зажигающими на танцполе. Люди постарше же сидели на высоких стульях, задушевно разговаривая о чем-то с барменом которого очевидно знали не первый год, а мелкие компании рассредоточились по краям зала, занимая немногочисленные столики и диванчики. Последовав примеру последних, они сели за один из таких же, и Фэй незамедлительно упорхала за выпивкой, растворившись в толпе и оставив свою сестру совершенно одну в незнакомой компании. И в смятении.

— Ты ведь Джульетта, да? Нечасто бываешь в подобных заведениях? — неожиданно отозвалась Мелоди, не желая терпеть внезапно наступившее молчание.

— У меня на них аллергия, — нервно, дернувшись от неожиданного вопроса, как-то излишне резко выпалила девушка. — Не люблю шум.

И Ирма, как прожившая достаточно, не могла с этим не согласиться, но тактично промолчала, не желая вклиниваться в отчаянную попытку заклятой подруги подкатить к явно ещё совсем невинной девочке. Мастерски сделав вид, что её не существует, журналистка продолжила вглядываться в толпу, пока не заметила знакомое лицо. И это была отнюдь не смешливая Фэй. Очевидно почувствовав на себе чей-то взгляд, длинноволосая брюнетка так же обратила внимание на их столик, и её глаза расширились от удивления. Ирме, едва скрывающей облегчение от того, что некоторое время не придется быть свидетельницей максимально неловкого диалога, пришлось подняться с неожиданно удобного диванчика, проговорив что-то вроде «мне нужно отойти».

— Ма... Кхм, то есть Варанда?.. Ирма? — негромко отозвалась девушка, когда они отошли подальше от шумного танцпола, в сторону выхода на пирс, и тут же тяжело вздохнула, в задумчивости поправляя челку. — Почему ты тут? Из-за тех убийств?

— Не преднамеренно, Аника, — она выдохнула, озираясь по сторонам и наконец убирая со своего лица привычную улыбку. — Ты что-то знаешь об этом? И для тебя я всегда Варанда.

— Спасибо... Эм... Как бы сказать, чтобы не соврать? Никто точно не знает, но судя по всему это дело рук одного из «наших», другого объяснения мы пока не видим. Ну если ты конечно не веришь в байку про летучих мышей, — девушка стыдливо оттянула короткую кожаную юбку вниз, когда та слишком сильно задралась.

— Не надейся, в это даже наши жёлтые газеты не особо поверили, а они ведь на ступени развития несколько ниже среднего.

— Ты уже видела их? Ну... Дочерей Элис.

— Фэй и Джульетту? — журналистка вновь лукаво улыбнулась, слегка щурясь. — Эта рыжеволосая нас сюда и притащила.

— Пф, — Аника прыснула от смеха, с трудом сдержав порыв закатить глаза. — И почему я не удивлена... Что, мам, она положила на тебя глаз? А что? Ты высокая, с красивой фигурой, только тогда не рассказывай ей кто ты, а то...

Не договорив, та однако замолчала, смущённо и несколько боязливо оглянувшись, и сменила тему, которая достаточно быстро перетекла в более личное русло. Так что они не заметили, быстро подошедшую Фэй, уже явно подвыпившую и навеселе. Та ухватилась за плечо Ирмы, буквально повиснув на ней и со злобным прищуром зыркнула на Анику.

— Что это ты задумала? Хочешь украсть её у меня? — подобно дикой кошке прошипела рыжая бестия в сторону очевидно знакомой ей особы.

— Не хочется тебя расстраивать рысёнок, но ты не имеешь ни малейшего понятия о том, за кого сейчас так нагло цепляешься... — улыбаясь отозвалась девушка.

— Это ещё почему? Все я знаю!

— Ну-ну, и кто же она?

— Милая журналистка? — задорно ответила студентка, прижимаясь ближе, и её непонимание вызвало у Ирмы, такую редкую, искреннюю улыбку.

— Дорогая моя... Она настолько же милая журналистка, насколько ты трезвенница и девственница, — в глазах девушки появилась детская ревность и было не совсем понятно к кому из двоих. — Отойди от моей матери, это в конце концов неприлично...

— Стой, что? Что ты сейчас сказала? — глаза Фэй непроизвольно расширились, а лёгкое опьянение тут же отступило. — Т-твоей кого?

— Тяжело поддерживать родственные связи в обществе существ, среди которых они всячески порицаются, но да, эта девушка — моя дочь... — улыбаясь, отозвалась Ирма резко изменившимся и ставшим почти гипнотическим голосом.

Фэй ненадолго отпрянула, явно пытаясь переварить только что поступившую в мозг информацию и ещё пару раз перевела взгляд с одной знакомой на другую, подмечая некоторые схожие черты и совершенное отсутствие внешних возрастных различий.

— Хм... — она последний раз потупила взгляд в пол, явно быстро ища логичное оправдание и хоть сколько-нибудь рациональное решение, и тут же, вновь взяла Ирму за руку, всматриваясь в глаза Анике. — Не вижу в этом совершенно никакой проблемы. А теперь нам пора.

Похоже, она приняла это за шутку.

Журналистка хотела было расхохотаться от такого поворота, но только сдавленно хихикнула, прикрыв рот рукой, и они с Фэй вместе зашагали прочь, оставив Анику в раздумьях.

— Интересно, влюбляться в мою мать это у них семейная черта или просто плохая привычка? — тихо, как бы у самой себя спросила та, но не успев найти ответ, поспешила к окликнувшей её компании.

— Представь только, Джу, наша Аника оказалась хорошей знакомой Ирмы, но я почти уверена, что эта стерва просто хотела её у меня украсть... — улыбаясь, звонко и беззастенчиво пролепетала Фэй, когда они подошли к столику.

— Да ты что... — без энтузиазма отозвалась её сестра, в голосе которой начала проскальзывать очевидная злость и усталость.

— Может уже потанцуем? — от барной стойки неожиданно бодро возвратился Джон, голос которого казался слишком трезвым, особенно если знать сколько шотов тот уже успел в себя влить.

— Алкоголик... — скучающе вздохнула Мелоди, лениво потягивая через соломинку очередной дорогущий коктейль.

— Ой-ой-ой, чья бы корова мычала, жертва «голубой лагуны», — облокотившись на декоративную колонну, парень показал подруге язык. — Готов поспорить, что от тебя несёт трижды сильнее, чем от меня.

Фотограф всегда пил много и без последствий. Так что странной казалась не его «трезвость», а нечто другое, выходящее за рамки воспринимаемого людским разумом. Какое-то невнятное, нехорошее предчувствие клокотало в груди при взгляде на него. Чуть более резкие, нежели обычно движения; будто бы удлинившиеся клыки, сделавшие улыбку больше похожей на хищный оскал. Но в свете мерцающих неоновых огней трудно было разглядеть хоть что-то достаточно чётко, чтобы утверждать наверняка. Оставалось лишь довериться инстинктам, которые обычно приходилось подавлять, чтобы и самой не вызывать подозрения.

У полного сокрытие сущности было много минусов, один из которых — невозможность узнать «своих» в толпе. Но единственный существенный, перекрывавший их все, плюс — ни один, даже самый сильный и опытный в этой толпе не узнает тебя.

Так что Ирма, по обыкновению плевавшая на то, что среди её одногруппников или друзей могли оказаться потомки выходцев с «другой стороны», в этот раз серьёзно задумалась.

«Что если дело в его природе?»

И тут же осеклась. Ньювеил. Всё это он и его сонное наваждение, заставляющее любую маскировку истощаться и исчезать. Происходящее вокруг подернулось белой дымкой, окружение стало замедляться, позволяя лучше прочувствовать, изучить повадки, встретиться... взглядом.

Всё исчезло. Вернулось в норму так же резко, как и вышло из неё.

Его глаза. Ну точно. Вот, что было не так.

— Недопапарацци хочет танцевать? — ухмыльнувшись, Ирма подошла к нему вплотную, слегка наклонив голову набок.

— Хочет, особенно если это будет недожурналистка вечно спасающая его задницу... — хитрый хищный прищур... ничего хорошего.

— Только я танцевать то не умею.

— А это уже неважно.

— Тогда предлагаю захватить танцпол, пока это не сделали за нас! — закинув в себя очередную порцию текилы, Фэй неровным шагом побрела в самый эпицентр.

Ирма же, схватив друга за воротник отвела его чуть поодаль. И позволила на некоторое время расслабиться, забыться, даже притянуть себя за талию, хотя хотелось только по обыкновению врезать ему и потребовать не дышать в свою сторону. И чёрные минетки с шипами на костяшках так хорошо подходили для этой цели, но она сдержалась. Лишь одномоментно прижалась к нему всем телом, заглянув в глаза. В секунду Джона ослепила алая вспышка и парализовал иррациональный страх. Виски загудели, и он хотел отвернуться, но не мог противиться гипнотической ухмылке.

— Ай-я-яй, Джон, не советую. Если я скажу сколько мне лет — тебе станет страшно, — Ирма невзначай переместила его руки с бёдер обратно на талию.

— Быть такого не может... Чтобы ты... — боялся сформулировать предположение, чувствуя напряжение во всём теле, но взгляда не отводил.

— Вы охотники такие опрометчивые, что просто жуть, ну как же так, а? — её радужка стала привычно серой, и уже не давила на парня, а прохладная ладонь мягко коснулась щеки. — Твой облик вот-вот развалится, так что будь добр, приведи себя в порядок. В этом городе много таких, как мы и им незачем знать о том, что появился кто-то ещё.

— А можно взамен одну просьбу? — глаза парня засветились ярко-жёлтым, а зрачки стали вертикальными, облик и впрямь распадался все больше. Он наклонился к Ирме, прошептав на ухо. — Будь добра не называй фетратов охотниками, а то я чувствую себя одним из тех мальчишек, что гоняются за призраками.

— Ты даже до них не дотягиваешь, щеночек, — губы её дрогнули в высокомерной усмешке, и тогда, прижавшись еще сильнее, она прошептала. — И я не торгуюсь с бетами, но так и быть, выполню твоё желание, если будешь хорошим мальчиком и сию же секунду свалишь отсюда.

— Ты не оставляешь мне выбора, красноглазка... Придётся покинуть эту замечательную вечеринку, чтобы не напороться на твои клыки, — выпустив подругу из объятий, он уже пошёл в сторону выхода, но вдруг обернулся — Никогда бы не подумал, знаешь... Хорошо спряталась.

— Уж точно получше тебя, щеночек, — только тогда они разошлись в разные стороны.

Один — зализывать нанесённые аномалией города раны, другая — к столику. За которым однако, теперь уже в гордом одиночестве, сидела одна лишь Мелоди. Её веки были слегка опущены, выдавая скуку и недовольство. Джульетты даже поблизости не наблюдалось, в отличие от её сестры, буквально повисшей, но на этот раз уже на Анике, что периодически закатывала глаза, но стоически придерживала ту за талию.

— Ну что, дофлиртовалась, припадочная? Говорила же тебе, не трогай недотрог, их не зря так прозвали, — Ирма улыбнулась, оперевшись на стол рукой и заглянув в глаза одногруппнице.

— Она и впрямь недотрога... Только что отошла, может проводишь её? Как-никак маньяк на улице, — оторвавшись от очередной порции выпивки, та слегка нервно повела плечиком. — Фэй мы как-нибудь сами проводим, потом, ну или кто-нибудь из её друзей.

— Н-да... Спрашивать не буду, если захочешь — сама расскажешь, какими именно словами и куда девочка тебя отправила, — поймав в толпе взгляд дочери, Ирма наклонила голову в сторону выхода, обозначая тем самым, что уходит, и, дождавшись кивка, наконец сказала, слабо похлопав Мел по плечу. — Ладно, всё равно у меня от ваших выходок уже голова болит. Удачи.

— И извинись за меня перед ней, ладно? Нехорошо получилось... — та вдруг встрепенулась, но тут же сделала вид, что поправляет причёску и быстро отвернулась

— Ну, ладно... наверное, — недоверчиво покосившись на подругу, пробубнила, уже подходя к дверям. — Всё чудесатее и чудесатее...

Выйдя из бара, девушка однако не увидела даже силуэта Джульетты, и это её почему-то не на шутку встревожило. Вероятно потому что по Ньювейлу бродил чекнутый вампир, охотившийся на блондинок и рыжих.

Или потому что она была дочерью Элис?

И до жути напоминала кого-то...

Вдохнув поглубже, алета закрыла глаза и попыталась уловить хотя бы остаточный «след» беглянки. Так и не затянувшиеся после старых битв провалы в городе совсем не помогали, однако Джу оказалась достаточно близко, что не могло не радовать.

Но вместе с тем было и то, что должно было серьёзно напрячь — мысли её были столь же чёрными и грязными, сколь и небо над их головами.