Хуа Чэн рухнул на спину, когда в ушах громко заревел будильник, прошлой ночью он не выспался. Он ходил пить с Хэ Сюанем, и хотя сам выпил не так много в сравнении со своим грустным другом, был совершенно измучен. Он должен был убедиться, что Хэ Сюань благополучно добрался домой, а затем ему пришлось ждать такси пару раз, поскольку поезда и автобусы уже давно перестали ходить. Хуа Чэн, вероятно, вернулся домой ближе к трем, и сейчас был разбужен в шесть утра, чего он не желал.

Если бы он не пообещал старому знакомому рано утром помочь в его маленьком антикварном магазине, он, вероятно, повернулся бы на другой бок и снова заснул. И не важно, что он сказал, но поскольку он пообещал, теперь это стало обязательством.

Выключив будильник, он встал с кровати, резко потирая свое распухшее и сальное лицо, и поковылял в ванную принимать душ. Вернувшись в комнату, он стоял несколько секунд, просто уставившись в никуда, не моргая, и только когда обернутое вокруг талии полотенце стало немного соскальзывать, он вышел из транса. Боже, он был таким уставшим и с трудом оставался в живых.

Он остановился на красной водолазке и черных брюках. Достаточно просто. Он слишком устал, чтобы заботиться о внешнем виде, который, в любом случае, скоро испачкается от перетаскивания мебели. Натянув черную повязку на глаз он, пошатываясь, направился из комнаты в кухню в поисках кофе.

Выпив чашку кофе, он вышел из своей квартиры. Хуа Чэн не беспокоился о завтраке, надеясь чем-то перекусить по дороге. Он пришел на автобусную остановку. Парень ненавидел общественный транспорт, в котором всегда было слишком много людей, но также он ненавидел искать парковку в центре, поэтому ему пришлось пойти на компромисс с самим собой. Автобус прибыл через пару секунд, парню повезло, что не пришлось долго ждать. Народу было немного, садясь в самой пустой его части, Хуа Чэн закрыл глаза и устроился поудобнее, у него было время немного подремать, и обычно он просыпался в нужный момент.

Его разбудил толчок в бок, он уже гневно открыл глаза и собирался сказать налетчику, чтобы тот извинился, но тут его сердце окончательно остановилось. Перед ним был СяньЛэ123. Перед ним был СяньЛэ123? Перед ним был СяньЛэ123!!! (вставьте сюда мем с Грю) Парень перед ним пялился в телефон и, к счастью, не обращал на него внимания, ведь Хуа Чэн не уверен, что смог бы выдержать любого рода зрительный контакт. Еще раз закрыв свой глаз, он проанализировал ситуацию. Хорошо, во-первых, ему нужно было успокоиться. Он не был полностью уверен, что СяньЛэ123 из тех людей, что заводят разговоры с незнакомцами, поэтому, если представится шанс начать диалог, он должен быть собранным и спокойным. Он должен произвести хорошее первое впечатление.

— Как он может творить такое? Когда я смотрел его видео, он казался таким приятным...

Чёрт. Вживую его голос звучал намного лучше, Хуа Чэн вновь почувствовал как его сердце сделало кульбит. Слегка приоткрыв глаз, он увидел, что СяньЛэ123 читает статью про Цюань Ичженя. Не в силах оставить вопрос без ответа, он подпер рукой подбородок, стараясь выглядеть при этом естественно, и ответил: «Это потому, что большинство людей показывают миру только свою лучшую часть».

Он уже не слышал, что ответил на это СяньЛэ123, все что он мог слышать, было биение собственного сердца, которое, казалось, поднялось к ушам. Почему он так нервничал? На все, что бы ни говорил собеседник, он мог только мямлить, надеясь, что такой ответ окажется приемлемым. Он снова приоткрыл глаз. Должно быть, его ответ был нормальным, потому что СяньЛэ123 снова смотрел в свой телефон. Ему не следовало так пялиться, он снова закрыл глаз, немного изменил свое положение и теперь сидел не так близко.

Должно быть, он сошел с ума, ведь он чувствовал неуверенный взгляд. СяньЛэ123 смотрел на него. Может, его поймали, пока он пялился, и это оказалось не так незаметно, как он думал. Он открыл глаз: «Что-то случилось?»

СяньЛэ123 еще немного продолжил смотреть на него, и Хуа Чэн не пропустил румянец, разлившийся по щекам парня, перед тем как ответил: «Просто ты выглядишь очень проницательным. Тебе нравится следить за новостями?»

— Пожалуй, я много читаю. Есть ли что-то, что ты хочешь узнать?

СяньЛэ123 немного прищурился: «Ты знаешь Ши Цинсюань?»

Почему он это спрашивает?

— Мм, конечно я ее знаю.

— Ого, правда! На самом деле она моя лучшая подруга, тебе нравятся ее видео? Я, кажется, сам не совсем понимаю их, но я не из тех, кто следит за модой! — Он выглядел взволнованным, подумал Хуа Чэн. Его слова звучали почти так, как если бы он хотел похвастаться, что знает знаменитого блоггера, но лицо парня выражало увлечение своим другом. Ничего себе, он очень необычный.

— Мне иногда нравится смотреть ее видео, она дает хорошие советы о моде. Если ты не следишь за модой, что тебе нравится?

СяньЛэ123 уставился на него на мгновение, он казался удивленным: «На самом деле, нет чего-то определенного, что особенно увлекает. Я был сам по себе и работал с самого детства, поэтому у меня никогда не было времени на хобби и все такое». О, такой ответ разбивает сердце Хуа Чэна, СяньЛэ123 уже упоминал в своих стримах, что он уже довольно давно живет сам по себе, но слышать это все равно грустно. Особенно учитывая, что эти обстоятельства не позволяли ему заниматься такими вещами, как хобби, которые люди воспринимают как должное.

— У гэгэ определенно есть, по крайней мере, одна страсть. Я вообще могу называть тебя «гэгэ»? — Хуа Чэн попытался разрядить мрачную атмосферу, беззаботно поддразнивая.

— Ну, мне 27.

— Тогда точно «гэгэ», мне 24. — Он улыбнулся. — Так что, гэгэ, у тебя должна быть, по крайней мере, одна вещь, которой ты хоть немного увлечен.

— Есть кое-что. У меня есть этот стрим и мне очень нравится общаться и помогать зрителям. Я счастлив знать, что улучшаю чей-то день.

Сердце Хуа Чэна мгновенно растаяло и продолжало плавиться по мере их разговора. Он так хорошо проводил время за беседой, что почти захотел остаться на месте, когда автобус назвал его остановку. Опять же, если бы он ранее не пообещал помочь своему знакомому, он бы остался, но парень не любил нарушать обещания.

Когда он встал, СяньЛэ123 тоже встал. Хуа Чэн подумал, что это просто вежливость, чтобы ему было легче выйти, но он еще больше растерялся, когда тот также вышел из автобуса.

СяньЛэ123 немного усмехнулся, сказав: «Какое совпадение, что мы вышли на одной остановке. Куда ты идешь, эмм.. — Он потер в смущении затылок. — Ой! Я Се Лянь, кстати, а ты?»

И то верно. Они еще не представились друг другу, Хуа Чэн намеренно не спрашивал его имя, потому что планировал, что эта встреча будет единственной и КОРОТКОЙ, и он сможет продолжать счастливо жить, тихо поддерживая СяньЛэ123, оставаясь в тени.

Обмен именами зачастую означал, что вы еще увидитесь, и Хуа Чэн не был уверен, что сможет вынести еще одной личной встречи с СяньЛэ123. Он должен успокоить свое сердце и разум, он не может просто не представиться, это было бы грубо, но и просто сказать свое имя не может.

— Моя семья зовет меня Сань Лан, но ты можешь звать меня как угодно, гэгэ, — он подумал, этого должно хватить.

— Итак, Сань Лан, куда ты направляешься?

Увидев улыбку Се Ляня и услышав как его «имя» звучит на этих прекрасных губах, Хуа Чэна почти сразил сердечный приступ на месте. Он сглотнул, прежде чем ответить, во рту, казалось, немного пересохло. Он попытался улыбнуться, сказав: «В антикварный магазин «Маленькие Боги», собираюсь помочь поднять мебель».

Он увидел, как у Се Ляня отвисла челюсть. О нет. «Я тоже иду туда! Ого, вот это совпадение, как тесен мир, ах».

Хуа Чэн усмехнулся и пошел в их общем направлении: «Мир действительно очень мал, гэгэ». О да, мир настолько мал, что, в действительности, должно быть легко найти бога или чокнутого посредника судьбы, кем бы он ни был, создавшего это общение, и дать ему хорошую затрещину, верно? Он был доволен простым общением в автобусе, но это уже слишком. Пока они шли к магазину, Хуа Чэн злобно задумался о том, что же такого сделал, что этот день настал. Не поймите неправильно, он очень счастлив, что встретил Се Ляня, он практически боготворил его. Проблема в том, что Се Лянь встретил его.

Когда они вошли в магазин, Се Лянь направился прямо к рабочему месту, а Хуа Чэн ускользнул, чтобы найти своего знакомого.

— Ты пришел, Хуа Чэн.

Он повернулся лицом к говорящему: «Ин Юй. Я обещал, и ты всегда выручал меня в свое время».

Ин Юй был одним из ближайших соратников Хуа Чэна, еще до его работы веб-моделью, когда он просто снимался в порно. Ин Юй уволился пару лет назад, то, что в индустрии называется «умер» — отсюда было действительно сложно вырваться, ведь приходилось действительно убить себя прошлого, отсюда и название. Ин Юй когда-то был восходящей звездой, а сейчас управлял этим пыльным магазином. Хуа Чэн не сделал бы такой выбор, но он не любил осуждать.

— Нет, я это ценю, у меня не было достаточно рабочих, чтобы закончить все за день. Ты действительно сильно помог.

Хуа Чэн лишь отмахнулся, он не особо любил принимать благодарность: «Не за что, не за что».

Он наблюдал, как Ин Юй вернулся к работе, и решил поискать Се Ляня. Хуа Чэн никого здесь не знал и не хотел работать в одиночку. Когда, наконец, обнаружил парня в окружении множества наполовину распакованной мебели и людей, его встретила теплая улыбка Се Ляня.

Он бы соврал, сказав, что не наслаждался. Пока Хуа Чэн работал, ему открывался преприятный вид на работающего Се Ляня. Он и не подозревал, что в таком худом теле так много мышц. В автобусе Се Лянь был одет в толстовку с капюшоном, которая давно была снята, обнажив белую футболку, обтягивающую его тело и выгодно показывавшую мышцы. Хуа Чэну неоднократно пришлось давать себе пощечину за то, что слишком долго пожирал парня глазами.

Они работали вместе до конца дня, в основном, сосредоточившись на работе, но иногда Се Лянь развлекал его беседой и отвечал на поддразнивания. Он не знал почему, ему просто нравилось дразнить Се Ляня. То, как лицо парня розовело от заигрываний или комплиментов, почти вызывало зависимость. Они закончили работу к ужину, день был долгий, но оно того стоило. Он увидел Се Ляня сидящим на одном из старинных стульев, парень выглядел измученным. Подняв нетронутую бутылку воды, Хуа Чэн подошел и протянул её ему.

Се Лянь с благодарностью взял бутылку и почти осушил ее. Он усердно работал, подумал Хуа Чэн, с трудом сглотнув, наблюдая как кадык Се Ляня проехался вверх и вниз, пока парень старательно пил. Во рту у Хуа Чэна внезапно пересохло, ему нужно будет найти другую бутылку воды. Только он собрался отправиться на поиски, Се Лянь с улыбкой вернул бутылку. Хуа Чэн мог бы просто допить эту, верно? Се Лянь не будет против, да? Это просто вода, будет пустой тратой не допить её, так? Он решил просто выпить ее, это не имело значения, да? Судя по всему, никаких проблем, ведь Се Лянь не прокомментировал это и не покраснел даже чуточку. Он допил воду и поставил пустую бутылку на случайный столик, чтобы кто-нибудь потом ее убрал. Се Лянь теребил подол своей футболки, и в тот момент Хуа Чэн понял, что отчаянно хочет провести с ним больше времени, он наслаждался обществом парня сильнее, чем мог себе представить, и чувствовал глубокое желание узнать его получше.

— Не согласится ли гэгэ поужинать со мной? — Если Се Лянь скажет «нет», то все нормально, но спросить не повредит. Хуа Чэн понятия не имел, что делать, если Се Лянь скажет «да», но сейчас он был сосредоточен на настоящем, а не на будущем. Он наблюдал, как парень моргнул, замешательство мелькнуло на его лице, Хуа Чэн затаил дыхание.

Затем на лице Се Ляня появилась застенчивая улыбка: «С удовольствием. Ах, но у меня нет денег с собой...»

— Все в порядке, я могу заплатить за гэгэ, или, если это не слишком затруднительно, вместо этого я могу что-нибудь тебе приготовить? Но нам придется по дороге зайти в продуктовый магазин, — он ответил почти мгновенно. О, зачем он это сказал? Готовить ему, он что — какой-то извращенец? Пригласить на ужин практически незнакомого человека — это ведь не то, что вы делаете? Он внутренне шлепнул себя пару раз, что, черт возьми, он творит?

— Я бы не хотел, чтобы Сань Лан платил за все. Так что позволь мне помочь тебе с готовкой!

Что. Что? ПРОСТИТЕ, ЧТО? Неужели Се Лянь только что согласился поужинать с ним? У него дома? Тем, что он приготовит? Дома вообще есть какие-нибудь продукты? Нет. Его холодильник пуст! Что он собирается делать? Се Лянь даже захотел ему помочь. Он не думал, что сможет ему отказать, но он определенно не хотел, чтобы Се Лянь утруждался.

— Гэгэ не обязан мне помогать, но если он действительно хочет — я не против.

— Я и правда не против помочь, Сань Лан. Иногда я люблю готовить... — скривившись, ответил Се Лянь.

Почему он так сморщился? Хуа Чэн знал, что это грубо, но ничего не мог поделать с тем, что пузырь смеха вырвался из его горла. Он должен узнать, что готовка сделала с этим парнем, чтобы заслужить такую реакцию: «Гэгэ, что это за лицо?»

— Пожалуйста, не спрашивай, давай просто пойдем... — ответил Се Лянь с, казалось, побледневшим лицом. Хуа Чэн не хотел настаивать, но его внутренний ребенок отчаянно желал это знать, и он не смог оторвать выжидающего взгляда от лица парня.

— Лаааааадно, что ж, помнишь, я рассказывал тебе о том, что делал стрим?

— Да, я помню все, что гэгэ говорит мне. — Он дерзко улыбнулся, пытаясь подбодрить.

— Ну, я пробовал готовить для зрителей и… взорвал свою кухню!

Хуа Чэн начал смеяться, он действительно не смог удержаться. О, как ему не повезло - смотреть, как Се Лянь взрывает свою кухню, звучало более захватывающе, чем слушать, как пьяный друг жалуется на свою унылую жизнь.

— Эй, это не смешно, я серьезно! Мне пришлось убираться всю ночь!

Эти слова остановили смех Хуа Чэна на полпути из горла, неудивительно, что Се Лянь выглядел таким усталым — он работал всю ночь, а потом работал весь день: «Если гэгэ пришлось всю ночь убираться, может быть, ему следует просто расслабиться».

— Мне не нужно расслабиться.

Хуа Чэну пришлось сдерживаться, чтобы не сказать что-то саркастичное. Он знал, что Се Лянь знал, что это чушь собачья. И он был почти уверен, что Се Лянь знал, что он знал, что это чушь собачья: «Я никогда не говорил нужно, я сказал следует. Позволь мне дать тебе выходной на вечер». Се Лянь похож на человека, который последний раз отдыхал... примерно никогда. Если Се Лянь позволит Хуа Чэну провести этот вечер с ним, он постарается изо всех сил облегчить жизнь Се Ляню. Он помнит, как парень говорил, что очень любит мясные булочки, поэтому Хуа Чэн решил, что его первым шагом в заботе о Се Ляне будет приготовление булочек на пару.

Они пошли в продуктовый, Хуа Чэн знал, что у него дома есть пара сухих ингредиентов, поэтому пытался мысленно составить список, чтобы поход в магазин был максимально эффективным. Было немного неловко так ходить по магазинам, но Се Лянь, кажется, не возражал, а Хуа Чэн оправдывал свою неподготовленность тем, что не ожидал, что нужно готовиться. В следующий раз у него все будет готово. В следующий раз? Почему он думает о следующем разе? Следующего раза не будет.

После того как он нашел все, что, был уверен, нужно, они пошли к кассе: «Что ты планируешь приготовить, Сань Лан?»

— Паровые булочки со свининой, — промурлыкал он в ответ, оплачивая продукты. Он нахмурился, подумав о том, что придется вернуться на общественном транспорте. Очень жаль, что он не взял свою машину, теперь ему придется заставить Се Ляня идти пешком. Он надеялся, что парень не слишком устал.

— Моя квартира в двадцати минутах на автобусе отсюда. Надеюсь, гэгэ не возражает.

— Я не против. Позволь мне нести покупки, они, должно быть, тяжелые.

Ну уж нет, он не позволит Се Ляню работать больше, чем он уже поработал. Он слегка покачал головой: «Хмм, гэгэ не должен. Но если он хочет что-то нести».

В такие моменты Хуа Чэн любит сделать шаг назад и спросить себя почему он такой, какой он есть. Все внутри кричало, когда он переместился и схватил Се Ляня за руку, сладко улыбнувшись: «Ты можешь нести мою ладонь, она такая тяжелая, моя рука устает». Он не мог не кокетничать, это было у него в крови. И румянец, расплывшийся по лицу Се Ляня, выглядел потрясающе, но ему все же не стоило этого делать. Его разум словно горел в огне, а сердце бешено колотилось.

— Сань Лан, ах...

Это не помогло, это был единственный протест против держания за руки, Се Лянь даже не попытался убрать руку. Это придало Хуа Чэну смелости, и ему не понравилось это чувство. Чтобы отвлечься, он быстро пошел к автобусной остановке, таща Се Ляня за собой.

***

Когда они добрались до квартиры, Хуа Чэн положил продукты и надеялся, что квартира не слишком тесная для Се Ляня. Парень ранее говорил, что живет в больших апартаментах с тремя друзьями, поэтому Хуа Чэн хотел дать ему отдохнуть от тесноты: «Гэгэ может присесть, если хочет. Я могу тебе что-нибудь предложить?»

Но конечно, Се Лянь не будет просто сидеть, он, фактически, живет ради других! Хуа Чэн внутренне застонал видя, как парень снимает свитер и начинает мыть руки: «Все хорошо, спасибо, Сань Лан. Позволь мне хотя бы немного тебе помочь».

Что ж, Хуа Чэн не может отказать, если Се Лянь чувствует себя неловко просто сидя сложа руки. Он позволит помочь, даже если не хочет, чтобы Се Лянь помогал: «Хорошо, не могу отказать гэгэ».

Когда они начали готовить, Хуа Чэн бы соврал, сказав, что не пытается произвести на Се Ляня впечатление. Передвигаясь по кухне, он пытался выглядеть безупречно. Он не на сто процентов уверен, что ему это удалось, но все равно пытался.

Пока что все шло хорошо, он поручал Се Ляню простые задачи, в то время как сам танцевал вокруг, делая все остальное. Они смешивали муку, и пока Хуа Чэн отвлекся, он почувствовал прикосновение пальца к своей скуле. Се Лянь только что вымазал его мукой? И это Се Лянь хихикал? Некоторое время он с удивлением смотрел на парня, его сердце учащенно билось. Что делать в этой ситуации?

— Ой, прости, Сань Лан, я б...

О, теперь он знает. Расплата. Грациозным взмахом пальца он собрал немного лишней муки и нежно испачкал нос Се Ляня, присоединяясь к смеху.

Они начали бросать муку туда-сюда, поначалу все было скромно, но беспорядок становился больше и больше. Хуа Чэн был немного удивлен тем, насколько быстрым был Се Лянь, ему пришлось сильно сконцентрироваться, чтобы избегать мучной атаки парня. Они закончили битву, когда, по сути, вся лишняя мука исчезла, а кухня больше напоминала зону боевых действий. Немного успокоившись и осмотрев хаос на кухне, Хуа Чэн повернулся к Се Ляню и выдал: «Пффффф».

Се Лянь и сам выглядел так, будто пытался сдержать смех, и «пффффф» Хуа Чэна отправило его за грань, оба упали в очередном приступе смеха.

— Ах, гэгэ, посмотри на нас сейчас. — Хуа Чэн счастливо вздохнул, после того как утих смех.

— И кто в этом виноват? — Се Лянь хихикнул, — давай закончим с булочками, а потом разберемся с беспорядком.

Хуа Чэн отряхнул руки и попытался отряхнуть свои, столь же грязные, штаны. Он поручил Се Ляню закончить тесто, а сам отправился искать пароварку, которую, как он знал, ему дарили пару лет назад. Он нашел ее и легко настроил, а когда посмотрел, чем занят Се Лянь, нахмурился, обнаружив, что парень бездумно играет с тестом.

Хуа Чэн действительно не мог устоять перед желанием подразнить отвлекшегося парня, а если честно, не сильно он и пытался. Он подошел к Се Ляню сзади, обхватил его своими руками и начал помогать замешивать: «Гэгэ не нужно быть таким нежным с тестом. Ты можешь быть грубее». Ого, он действительно не знал, почему сказал это, он же буквально мог сказать все, что угодно. Хуа Чэн тут же пожалел, что дразнил парня и что не сопротивлялся своему порыву сильнее. Он почувствовал, что, возможно, перешел черту, особенно, когда Се Лянь замер и отвернулся. Он сглотнул и быстро начал класть мясо в отрезы теста, отлетев от Се Ляня и оставаясь на почтительном расстоянии.

Они закончили готовить, есть и убирать за пару часов. Се Лянь был на редкость проворным в уборке, Хуа Чэн был впечатлен. Он посмотрел на себя, а затем на Се Ляня, они оба все еще были покрыты мукой, и казалось, что очиститься будет нелегко. Хуа Чэн глубоко вздохнул и спросил: «Не хочет ли гэгэ сменить одежду?»

Он увидел, как Се Лянь кивнул, и понадеялся, что не перейдет тонкую грань, спросив: «Не хочет ли гэгэ принять душ?» Се Лянь выглядел так, будто ему неловко, и это было полной противоположностью того, что Хуа Чэн надеялся ему дать.

Се Лянь широко раскрыл глаза и покачал головой, ах, может он пересек другую черту: «Мне, наверное, скоро пора идти и я бы не хотел навязываться».

— Ты никогда не будешь навязываться, но как гэгэ удобно. Я принесу тебе сменную одежду.

Он смотрел, как Се Лянь почесал макушку, и выглядело это как начавшийся дождь из муки, парень сказал: «А вообще-то да, хорошо, если ты не возражаешь я приму душ».

— Ладно, гэгэ, сюда.

Он был благодарен, что после всего не перешел черту, это было облегчением. Он провел Се Ляня по коридору в ванную для гостей, а затем ушел, чтобы собрать одежду и полотенце. Он выбрал простую одежду, которая, по его мнению, могла подойти Се Ляню, у них было разное телосложение и основное различие было в росте. Хуа Чэн практически возвышался над парнем. Это мило, но для обмена одеждой неудобно.

Как только он нашел все необходимое для душа Се Ляню, он решил, что, вероятно, ему тоже следует принять душ. Он пошел в личную ванну и быстро помылся, беспокоясь, что если не поторопится, заставит Се Ляня ждать. К счастью, когда он вышел, парень все еще был в ванной, Хуа Чэн натянул спортивные штаны и черную футболку. Он стоял на кухне, чтобы его было легко найти, распутывая и заплетая свои длинные волосы. Хоть квартира и была не такой большой, он не хотел, чтобы Се Лянь чувствовал себя неловко. Хуа Чэн услышал шаги и лениво поднял голову.

Ему пришлось очень сильно сосредоточиться, чтобы сохранять свое дыхание спокойным, а выражение лица естественным. Он чувствовал, что карма подсунула ему это за то, что он целый день дразнил Се Ляня и флиртовал с ним. Он собирался воспламениться и умереть, не ожидая, что вид парня в собственной одежде так на него подействует. Он должен был это предвидеть, Се Лянь один из самых привлекательных людей, которых он когда-либо видел, и его старая футболка и испачканная толстовка не очень ему подходили. Он умрет, но Хуа Чэн решил, что умрет он счастливым человеком.

Он сделал вдох и продолжил заплетать волосы: «Гэгэ хорошо выглядит...» — он не собирался произносить это вслух, голос был не громче шепота, но он знал, что Се Лянь все равно услышал, по румянцу, пробежавшему по его щекам.

«Спасибо, Сань Лан». Хуа Чэн наблюдал, как Се Лянь сел на диван, и на его лице появилось странное выражение. Парень выглядел так, как будто медлил? Хотел ли Се Лянь остаться подольше? Эта мысль наполнила Хуа Чэна ликованием.

— Не хочет ли гэгэ остаться подольше? Мы можем посмотреть фильм. Сань Лан сегодня один и будет признателен за компанию. — Это была ложь, он сказал паре знакомых, что вечером будет в самом большом игорном притоне призрачного города, но в данный момент ему было плевать на эти планы.

Он позволил Се Ляню выбрать фильм, они оба не очень много смотрели телевизор, так что это была, своего рода, игра в угадайку, хороший фильм или нет. Они «оба» согласились на подростковую драму, и когда Хуа Чэн сказал, что она плохая, это было преуменьшением. Фильм заставил их обоих ругаться на экран, критикуя сценарий, выбор режиссеров и тупых персонажей, Хуа Чэн почти пожалел, что у него нет попкорна, чтобы им бросаться.

Если не считать плохого фильма, было хорошо - у Хуа Чэна был постоянно занятой и шумный образ жизни, и сидеть так на диване, не беспокоясь ни о чем, кроме того, что глупый персонаж на экране сделает дальше, было приятно. Он поковырял ноготь, и его мозг включился, ох. Он забыл, что завтра ему нужны накрашенные ногти. Он всегда мог накрасить их, когда уйдет Се Лянь, но какая-то его часть надеялась, что Се Лянь захочет, чтобы он и его ногти накрасил, отчаянная фантазия.

Он встал и быстро пошел в свою комнату, схватив лак для ногтей: «Гэгэ не против, если я это сделаю? Мне нужно красить ногти для работы, а они облупились».

Се Лянь кивнул и снова переключил внимание на фильм. Хуа Чэн приступил к работе, чувствуя разочарование. Почему, черт возьми, он был разочарован тем, что Се Лянь не поспешил попросить накрасить и его ногти? Хуа Чэн был разочарован в себе за то, что разочаровался.

— Сань Лан?

— Ммм, гэгэ?

— Не мог бы ты покрасить и мои ногти? Я.. если это не сильно тебя затруднит.

Лицо Хуа Чэна расплылось в улыбке, ого, ему действительно повезло, не так ли?

Он счастливо кивнул: «Для меня будет честью покрасить ногти гэгэ».

Хуа Чэн слишком нетерпеливо высушил свои ногти и принялся за Се Ляня. Это был сон, в самом деле, все, что касалось Се Ляня, было сном. У Се Ляня были такие красивые пальцы и руки, длинные и изящные, но слегка мозолистые от тяжелой работы. Его ногти были подстрижены довольно коротко, но ногтевые пластины были достаточно длинными, так что это не имело значения.

— Что же Сань Лан делает на работе, которая требует таких вещей? И ты всегда красишь ногти в черный?

— У гэгэ много вопросов, — он говорил медленно, он ненавидел себя за то, что не раскрывал того, что Се Лянь пытался узнать. Скрывать от него информацию было преступно. — Я просто делаю то и это… Иногда я крашу ногти другими цветами, такими как красный или серебряный, но чаще всего черным.

Се Лянь кивнул и больше ничего не говорил, Хуа Чэн был чрезвычайно благодарен, что Се Лянь — человек, не нарушающий чужие границы.

— Эм, Сань Лан?

— Ммм?

— Могу я, когда ты закончишь, эм-м-м, взять у тебя номер телефона?

Хуа Чэн был очень удивлен, Се Лянь хотел получить его номер? Казалось, Хуа Чэну придется смириться с тем фактом, что в будущем они будут чаще видеться друг с другом, и не важно, как сильно Хуа Чэн не хотел, чтобы это было так. Он не из тех людей, которые должны проводить время с Се Лянем, сейчас он будет потакать парню и надеяться, что они не станут слишком близки. В его мыслях было не так уж много логики, после совместного приготовления ужина, а потом просмотр фильмов, после того как встретились всего пару часов назад, казалось, что они уже были довольно близки: «Да, гэгэ может взять мой номер».

Хуа Чэн закончил красить ногти и вбил свой номер в телефон Се Ляня.

— Есть ли Сань Лан в соц сетях? Я только что зарегистрировался в Инстаграме. Правда, я не до конца уверен как там размещать посты, но ты можешь подписаться, если хочешь.

Да, он не собирался давать Се Ляню свои социальные сети, он абсолютно не хотел, чтобы Се Лянь видел его аккаунты. Чтобы отвлечь собеседника от расспросов, он начал: «Сейчас, гэгэ, я покажу тебе как тут постить». Он взял его телефон у Се Ляня и вытянул руку: «Гэгэ, улыбнись для фото».

Се Лянь улыбнулся и склонился ближе, показывая неуклюжий знак «мир», что, по мнению Хуа Чэна, было впрямь очаровательно.

— Сань Лан, а какой у тебя Инстаграм? Позволь мне подписаться на тебя!

Он в самом деле сосредоточен, подумал Хуа Чэн.

Он подумал, что лучше всего будет сказать искаженную правду: «У меня нет аккаунта в инстаграме, на который гэгэ мог бы подписаться».

— Ох, понятно...

И опять Хуа Чэн поблагодарил богов за то, что Се Лянь был чрезвычайно уважительным человеком.

Хуа Чэн опубликовал фото и нажал на профиль Се Ляня, возможно он сможет уговорить парня сделать фото и для профиля. Когда он посмотрел на место для имени, удивился: «Гэгэ, почему тут написано Ваше Высочество?»

— Ой, это так неловко! Моя подруга сказала, что должно быть какое-то обращение, которым зрители могли бы меня называть, и это то, что она придумала, хаха.

— Думаю оно тебе подходит. Ваше Высочество звучит хорошо...

— Ах, ты действительно так думаешь?

Он промычал в ответ, избегая зрительного контакта, вернулся к телевизору. Ваше Высочество действительно ему подходит.

Когда фильм закончился, Хуа Чэн слегка повернулся, чтобы посмотреть на Се Ляня, в какой-то момент во второй половине фильма, Се Лянь начал клонить голову ему на плечо. После первого сердечного приступа Хуа Чэн не возражал и, фактически, засосал это воспоминание в мозг, как какое-то умирающее от голода существо. Но когда он посмотрел вниз, обнаружил, что Се Лянь спал. Как это было возможно? Неужели он действительно настолько доверчив, что будет спать в присутствии практически незнакомого человека? Или он просто так устал? Хуа Чэну следовало быть более строгим к его отдыху.

— Все должно было быть не так, Се Лянь, но спасибо, что подарил мне этот вечер. — Хуа Чэн еще не произнес его имени, и это было похоже на сон, когда оно украсило его губы. — Я очень удивлен, что гэгэ не сказал мне «нет». Ты, честно, испортил меня, и я чувствую, что возможно, больше не буду довольствоваться тем, чтобы просто видеть тебя на экране, после этого дня, проведенного вместе. Ваше Высочество, это правда, я чувствую себя недостойным слугой. Не достойным всего этого доверия, которое ты оказал мне, почти незнакомому человеку. — Он поднял Се Ляня и пошел по коридору в свою комнату, он ни за что не позволил бы ему спать на диване. Уложив Се Ляня в постель, Хуа Чэн быстро нашел свое место на другой кровати.