Се Лянь проснулся от горячего дыхания, обдувающего щеку, он моргнул, открыл глаза и оказался лицом к лицу с Хуа Чэном. Он хотел протереть глаза, убедиться, что ему ничего не мерещится, но обнаружил, что не в состоянии сделать этого. Его руки надежно обнимали Хуа Чэна за талию, а рука, которой он пытался пошевелить, находилась под телом Хуа Чэна. Конечно ему ничего не мерещилось — вчерашний день все еще был столь ясным в сознании, что он не смог удержаться от нежной улыбки, глядя на лицо спящего Хуа Чэна. Он больше не носил свою стандартную черную повязку на глаз, вместо этого спал с белой медицинской повязкой. Перед тем как они уснули, он упомянул, что она более гибкая и, следовательно, спать в ней удобнее. Се Лянь хотел сказать Хуа Чэну, что нормально спать и без повязки, но чувствовал, что он мог поставить Хуа Чэна в неловкое положение, если бы сделал это, поэтому промолчал. Он предпочел бы вынести тысячу проклятий, чем снова заставить Сань Лана чувствовать себя неловко. Вчерашнего дня было более чем достаточно.

Даже с повязкой на глазу, было что-то волшебное в том, чтобы видеть Хуа Чэна спящим вот так. За исключением прошлой ночи, Сань Лан всегда, казалось, хотел быть совершенным перед ним, как будто думал, что если он проявит хоть малейшую слабость, его вышвырнут вон. Се Лянь наслаждался тем фактом, что ему посчастливилось увидеть Хуа Чэна таким, блаженно спящим, прекрасно расслабленным. Он хотел бы смотреть на это вечно — Хуа Чэн действительно был несправедливо красив.

Они оба были заключены в крепкие объятья, ноги переплелись, а руки обвились вокруг друг друга. Се Лянь медленно освободил руку, обнимающую Хуа Чэна за талию, и осторожно убрал выбившуюся прядь волос с его лица. Он старался двигаться медленно и тихо, стараясь не разбудить Хуа Чэна. К его молчаливому удовольствию, Хуа Чэн даже не пошевелился. Затем Се Лянь поцеловал парня в волосы и улыбнулся, потому что мужчина все еще не шевелился. Должно быть, он вчера глаз не сомкнул, если так крепко спал. Се Лянь почувствовал укол вины; он стоил Сань Лану сна.

Се Лянь нахмурил брови — ему нужно было загладить свою вину! Он знал, что Хуа Чэн скажет что-нибудь милое, что это ничего не значит, но Се Лянь хотел сделать для него что-нибудь приятное. В животе у него заурчало, и в голову пришла идея… наверное, уже давно время ужина, верно? Почему бы не приготовить Хуа Чэну что-нибудь поесть в постель? Приятный сюрприз при пробуждении — если, конечно, он в состоянии проснуться. В настоящее время Хуа Чэн спал как убитый. На самом деле, он был так бледен и спал так крепко, что, если бы не редкие подъемы и опускания груди, можно было бы подумать, что он мертв. Парень не смог не рассмеяться про себя при этой мысли…

Се Лянь с некоторым трудом отцепился от Хуа Чэна, ноги было легко распутать, но руке, зажатой под Хуа Чэном потребовалось некоторое время, чтобы вывернуться. К счастью, он смог высвободиться из их крепких объятий, не разбудив другого. Парень выскользнул из постели и на цыпочках подошел к двери, еще раз оглянувшись, чтобы с нежностью посмотреть на Хуа Чэна. Он действительно не мог оторвать глаз от этого прекрасного лица, не мог ведь? Се Лянь покраснел и быстро открыл дверь.

Как только дверь открылась, ему пришлось сдержаться, чтобы не ахнуть от восторга — прямо перед дверью сидел Эмин. Его поза была благородной, а выражение лица напоминало выражение босса, который пристально смотрит на сильно опоздавшего сотрудника. Эмин встал и уже собирался пройти мимо Се Ляня, чтобы войти в комнату…

— Оу, нет, нет, нет, — быстро пробормотал Се Лянь, останавливая кота и подхватывая того на руки. Он приложил палец к губам и тихо прошептал, выходя из комнаты, — мы должны вести себя тихо, потому что твой папа спит, ладно?

Эмин начал мурлыкать, и Се Лянь воспринял это как согласие. Он закрыл дверь и осторожно пошел по коридору. Как он и подозревал, было уже далеко за полночь, и вся квартира погрузилась в темноту, за исключением городских огней, сияющих в окнах гостиной. Се Лянь был очень горд собой за то, что добрался туда не споткнувшись и не ударившись обо что-нибудь пальцем ноги. Настолько горд, что если бы не кот на его руках, он бы похлопал себя по спине. Хотя Хуа Чэн не имел склонности разбрасывать вещи, чтобы о них спотыкаться, но Се Ляню не везло настолько, что он, вероятно, нашел бы способ споткнуться о воздух. Было бы так неловко, если бы он сделал это и сумел разбудить Сань Лана такой глупостью!

Он остановился перед большими окнами, глядя на город и рассеянно играя с длинным мехом Эмина. Вид был великолепный, он мог видеть бескрайние просторы города, и хотя апартаменты находились в его центре, поблизости не было других квартир, поэтому у него не было ощущения, что кто-то заглядывает в квартиру из своей собственной. Се Лянь чрезвычайно завидовал этому виду. В его собственной квартире окон было не много, поэтому обычно там было довольно темно. Так темно, что временами это становилось очень угнетающим. Ши Цинсюань поставила поддельные окна в некоторых частях квартиры, но ничто не могло сравниться с настоящими видами и настоящим солнечным светом. Может он мог бы использовать желание полюбоваться видом как предлог, чтобы чаще видеться с Хуа Чэном. Тихий голос в его голове шептал, что Сань Лан позволит ему прийти в любое время, даже без повода — Се Лянь с румянцем откинул эту мысль.

Очередное урчание в животе вывело его из оцепенения созерцания города. Он не мог стоять здесь и думать о чем попало! Ему нужно что-то приготовить пока не проснулся Сань Лан и не испортил сюрприз.

Добравшись до кухни, он отложил Эмина — к большому протесту кота — и начал исследовать холодильник, шкафчики и кладовую Хуа Чэна. Размышляя о том, что приготовить, он теребил подол шелковой пижамы, которую ему одолжил Хуа Чэн. Ткань была мягкой и струящейся, Се Лянь пожалел, что не может вечно жить в такой одежде. На мгновение он задумался, что вероятно, ему не следовало готовить в ней, что эта пижама, вероятно, стоила больше, чем он когда-либо мог себе позволить. Но он почувствовал себя немного эгоистичным и проигнорировал эти мысли — пижама была такой мягкой! Как он мог даже подумать о том, чтобы надеть неудобную и грязную одежду, которую носил? Он хотел бы продлить отсутствие необходимости снова надевать ее как можно дольше. Он почти уверен, что Сань Лан не будет возражать, если он испачкает пижаму. Они все еще проверяли границы друг друга, но Се Лянь все больше убеждался, что вряд ли он мог сделать хоть что-то, чтобы расстроить Сань Лана, просто потому, что… он был самим собой. Странное чувство, но оно заставляло его чувствовать себя особенным, как никогда раньше.

На кухне было не так уж много еды. Хуа Чэн должно быть нечасто готовил. Се Лянь нахмурился, он не уверен почему, но мысль о диете Хуа Чэна, состоящей, в основном, из еды навынос, огорчила его. Ему придется чаще готовить для Сань Лана! Еще одна причина чаще видеть Хуа Чэна… тряхнув головой, чтобы избавиться от блуждающих мыслей, он осмотрел доступную еду.

Там была блинная смесь, неплохо для начала. В задней части холодильника была также черника, выглядевшая настолько спелой, что до гниения оставалось несколько дней, и ему, вероятно, следовало бы ее использовать. Блинчики с черникой — хороший план, но он не хотел просто печь блинчики с черникой. Он хотел сделать что-то особенное. Сань Лану, казалось, нравится его стряпня, поэтому он решил просто делать то, что делал обычно, следовать тому, что казалось правильным. С остальными продуктами питания все было не так просто: здесь была карамель, маринованная зеленая фасоль, не молотая морская соль, то, что как он догадался, было чем-то вроде клубничного варенья, остатки риса, батончики мюсли и какой-то ассортимент сушеных продуктов и ингредиентов. Придется проявить творческий подход. С твердой решимостью Се Лянь начал готовить.

***

Се Лянь радостно напевал, переворачивая последнее из своих блиноподобных творений. Они могли выглядеть, или пахнуть не совсем как блины с черникой, которые он намеревался приготовить, но Се Лянь все равно очень собой гордился. Он выключил плиту и поставил посуду в раковину, сказав себе, что вымоет ее после того как они поедят — он, во-первых, не хотел, чтобы блинчики остыли, и во-вторых, не хотел преждевременно будить Хуа Чэна звоном моющихся кастрюль и сковородок. Затем Се Лянь снял Эмина со своих плеч, где тот услужливо держался в стороне; Эмин, казалось, не хотел оставлять его одного, поэтому им нужно было найти решение.

Наконец он поспешно схватил тарелку с блинами, а также что-то, смутно напоминавшее посуду, и счастливо побрел в спальню Хуа Чэна, Эмин потопал за ним.

***

Со стороны Хуа Чэна

Хуа Чэн проснулся со странным чувством, всеполгощающего холода и одиночества. Его кровать казалась слишком пустой. С легкой паникой он повернулся; где Се Лянь? Неужели он снова ушел, как в прошлый раз? Он бы не стал винить Се Ляня, если бы это было так, хотя и был слегка разочарован тем, что у него даже не было возможности попрощаться. Он также хотел больше объятий гэгэ, прежде чем тот уйдет, хотел насладиться приятным… совместным утром? Кстати, сколько сейчас времени?

Как раз в тот момент, когда он собирался искать телефон, в комнату напевая вошел Се Лянь, с лопаткой в одной руке и тарелкой в другой. Эмин вился вокруг его ног, и ему пришлось идти осторожно, чтобы не споткнуться о кота. Сердце Хуа Чэна почти остановилось, он не смог сдержать улыбку при виде парня. Он не ушел!

Се Лянь очаровательно щеголял к изголовью кровати, что в сочетании с тем фактом, что он был одет в шелковую пижаму Хуа Чэна, и тем, как он раскачивался вокруг Эмина, заставило сердце Хуа Чэна растаять. Он больше не чувствовал холода или одиночества, вместо этого огромное чувство счастья и обожания наполнило его грудь.

— Гэгэ~ — прохрипел Хуа Чэн, его голос все еще был сиплым после сна.

Се Лянь улыбнулся, легкий румянец окрасил его щеки: «Доброе утро… точнее, вечер».

Хуа Чэн сказал: «Гэгэ, ты готовил?»

Се Лянь кивнул, его улыбка стала ярче: «Ах, да, я, ммм, хотел сделать тебе сюрприз! Когда я проснулся, ты все еще спал и мне показалось, что мы проспали до ужина. Вот я и подумал… — Он неловко поднял тарелку. — Завтракообед в постель?»

— С удовольствием, гэгэ, — Хуа Чэн не мог видеть содержимое тарелки, и запах был… сбивающим с толку, мягко говоря. Блюдо слегка пахло морской солью и карамелью, но в нем также был запах черники и немного специй? А это кажется уксус? Хуа Чэн даже не мог предположить, что это может быть. Он пытался напрячь мозги, чтобы сообразить, чем может быть это блюдо, думая обо всем, что было у него в холодильнике и кладовке, и все еще не мог придумать. Он поднялся повыше, поправляя подушки сзади. — Что приготовил гэгэ?

Се Лянь сел на край кровати, и Эмин последовал за ним: «Я хотел приготовить черничные блинчики с изюминкой! Я назвал это «блинчики с морским бризом»! — Он посмотрел на лопатку в своих руках и очаровательно нахмурил брови — Но похоже я не подумал взять с собой приборы, сейчас вернусь!»

Он поставил тарелку на прикроватную тумбу и выбежал из комнаты. Хуа Чэн воспользовался возможностью, чтобы заключить Эмина в объятья и крепко обнять, прежде чем тот смог последовать за Се Лянем.

— Перестань беспокоить гэгэ, — тихо сказал он, прежде чем саркастически чмокнуть Эмина в макушку. Эмин был недоволен и бился в объятьях Хуа Чэна, пока Се Лянь не вернулся.

Когда Се Лянь вернулся с двумя вилками и смущенной улыбкой, Хуа Чэн отпустил Эмина, и кот комично запрыгнул на свое место на краю кровати. Глядя на Се Ляня, держащего две вилки вверх ногами, как будто он собирался ударить ими кого-то, Хуа Чэна наполнило сильное чувство нежности. Он чувствовал потребность вечно держать парня в своих объятьях. Как только Се Лянь подошел достаточно близко к кровати, Хуа Чэн обнял парня за талию и притянул к своей груди.

— Сань Лан!

— Гэгэ. — Он широко улыбнулся Се Ляню, — Спасибо за то, что сделал завтракообед, ты хорошо спал?

Се Лянь немного покраснел: «Думаю да, сначала я не мог заснуть, так как не привык делить с кем-то постель, но когда я проснулся, чувствовал себя потрясающе и хорошо отдохнувшим и(!!!) у меня не болела спина! Думаю, это все твой модный матрас».

— Я рад, что ты хорошо выспался, — Хуа Чэн поцеловал Се Ляня в волосы и самодовольно улыбнулся, увидев, как кончики ушей парня порозовели. — И, гэгэ, если у тебя болит спина, ты можешь спать на моем модном матрасе в любое время, когда захочешь.

Уши Се Ляня порозовели еще сильнее, он повернулся в объятьях Хуа Чэна, чтобы посмотреть на него. Его лицо было таким же розовым, но на нем расплылась дерзкая улыбка: «Я обязательно приму твое предложение как-нибудь».

Хуа Чэн потерял дар речи и почувствовал, как его собственные щеки покраснели.

Се Лянь мягко рассмеялся. Он нежно погладил Хуа Чэна по лицу, прежде чем высвободиться из объятий и схватить тарелку с едой: «Давай поедим, пока еда не остыла!»

Сев обратно и устроившись на месте рядом с Хуа Чэном, Се Лянь убедился, что находится достаточно близко, чтобы их ноги соприкасались. Хуа Чэн наивно почувствовал, как его сердце учащенно забилось при их сближении, и отругал себя за такую глупость. Разве они только что не делили постель? Разве они буквально не обнимались? Что он делает и сходит с ума от прикосновений? Он отвлекся, помогая Се Ляню поправить подушки, чтобы тому было удобно сидеть, а затем укрыл его одеялом. Се Лянь передал вилку Хуа Чэну, а затем выровнял тарелку на их соприкасающихся бедрах. Хуа Чэн сглотнул, чувствуя, как мышцы бедра Се Ляня напряглись рядом с его собственным, когда тот пошевелился, пытаясь устроиться поудобнее. «Не вставай», — мысленно приказал своему члену Хуа Чэн. Команда была выполнена успешно, хоть он и ходил по тонкому краю.

— Надеюсь, ты не против делить одну тарелку. Я подумал так будет проще.

— Я совсем не против, гэгэ, — Хуа Чэн говорил тихо, чтобы его голос не дрожал, затем взял кусок блина и сунул его в рот, чтобы заставить свой мозг думать о еде, а не о великолепных мускулистых бедрах Се Ляня.

Вкус еды был… интересным, а текстура такой, какой никогда не ожидаешь от блина, но в целом это было восхитительно. Видя Се Ляня, который смотрит как он ест, ясными глазами, полными чистого счастья, у него возникало желание пойти и найти того, кто убедил парня в том, что его стряпня ужасна, и преподать им урок. Насколько сломаны были их вкусовые рецепторы? Приготовленная Се Лянем пища не была обычной, но и отвратительной не была. Он нахмурился и отправил в рот куски побольше, как будто если бы он съел больше, это каким-то образом изменило бы негативное мнение людей о еде Се Ляня. Гнев достаточно отвлек его, чтобы приглушить безответное возбуждение, и он действительно начал находить утешение в тепле, исходящем от тела парня.

Се Лянь рассмеялся, и Хуа Чэн посмотрел на него снизу вверх, с полными щеками блинов.

— Сань Лан, помедленнее, они не исчезнут.

— Ничего не могу поделать, чтобы не есть так быстро, еда гэгэ слишком вкусная.

Улыбка Се Ляня стала шире: «Я так счастлив, что тебе нравится, ты единственный человек, которому, кажется, нравится моя стряпня».

Весь гнев, испытанный ранее, вернулся: «Те, кому это не нравится либо лжецы, либо в этом совершенно не разбираются».

***

Черт.

У него определенно уже встал. Тело задрожало в предвкушении, пока Се Лянь горячо его целовал. Сколько раз он представлял себе подобный сценарий? Между стримами и ночными мыслями, он даже не мог сосчитать. На самом деле, это было немного ошеломляюще — наконец-то испытать то, о чем так долго думал. Честно говоря, он мог бы быть счастлив, никогда не воплощая эти фантазии; у него на руках был Се Лянь, с искренним счастьем улыбающийся ему, и ему больше ничего не нужно было. Хуа Чэн никогда бы не ожидал, что Се Лянь поцелует его после того как он глупо пошутил, не ожидал, что простой поцелуй приведет к еще большему количеству поцелуев, пока Се Лянь не переместился на колени Хуа Чэна. Ему пришлось в отчаянии убрать еду с колен в середине поцелуя, чтобы не дать ей все испачкать.

Се Лянь запустил руки в волосы Хуа Чэна, очень нежно потянув за них. Кожу головы Хуа Чэна покалывало, и каждый взмах волос посылал волны возбуждения в пах. Он провел языком по нижней губе Се Ляня, и руки в волосах сжали их крепче — Хуа Чэн застонал в рот парня. Он сильнее сжал бедра Се Ляня, чтобы удержаться от того, чтобы просто прямо засунуть свой язык тому в рот и получить от него более интенсивную реакцию.

Взглянув вниз, Хуа Чэн увидел, что костяшки его пальцев побелели. Обеспокоенный тем, что хватка становится слишком сильной, он позволил себе небольшое исследование. Он засунул руки под рубашку Се Ляня. Когда он почувствовал, как тот вздрогнул от его прикосновения, Хуа Чэн замер… Ему неприятно? Он чувствовал как твердый член Се Ляня упирается ему в живот, но это не обязательно означало, что он хотел этого. Или чего-то большего, чем поцелуи.

— Гэгэ, ты в порядке? Так нормально?

Се Лянь бросил на него растерянный взгляд, его глаза были слегка прикрыты. Он на мгновение уставился на Хуа Чэна, прежде чем снова полностью раскрыл глаза. Глядя вниз между ними, он ясно увидел их напряженные эрекции… и снова поднял взгляд, его лицо стало невероятно красным:

— Я…

Хуа Чэн начал поглаживать спину Се Ляня вверх и вниз, пытаясь успокоить его. Он мягко сказал: «Гэгэ, поговори со мной».

— Ах, Сань Лан, — Се Лянь закрыл лицо руками. Хуа Чэн не делал ни малейшего движения, чтобы убрать руки Се Ляня, просто продолжал чертить линии вверх и вниз по его спине. Он мог спрятаться, если хотел, Хуа Чэн не собирался заставлять его что-либо делать.

Се Лянь снова нервно заговорил, его голос был слегка приглушен руками: «Мне нравится целовать тебя».

Сердце Хуа Чэна переполнилось. Это было самое восхитительное признание, которое он когда-либо слышал, но слова все равно дошли прямо до его члена — ему пришлось сдержать стон, когда он почувствовал, как член дернулся. Он не собирался ничего говорить или позволять каким-либо своим беспомощным звукам вырваться наружу. Последнее чего он хотел, это чтобы Се Лянь чувствовал себя виноватым или испытывал давление из-за его нуждающихся звуков.

Се Лянь, казалось, больше ничего не собирался говорить, поэтому Хуа Чэн заговорил, стараясь, чтобы голос звучал мягко: «Хочешь продолжать целовать меня?»

— Д-да…

— Тогда ты можешь продолжать целовать меня, — усмехнулся он, — Ты можешь делать все, что пожелаешь, ты задаешь темп, а я буду следовать за тобой. Если ты сделаешь что-нибудь, что мне не понравится, я обещаю сказать тебе, и если ты сделаешь что-то что мне действительно понравится, я обещаю сказать тебе и это тоже.

Хуа Чэн практически чувствовал как горит лицо Се Ляня под его руками. Он не стал дальше уговаривать; он хотел, чтобы Се Лянь обдумал его слова. Он хотел, чтобы Се Лянь знал границы, тем более у него было подозрение, что парень никогда раньше не делал ничего подобного.

Видимо обдумывая слова в течение минуты молчания Се Лянь кивнул, его руки медленно соскользнули с лица.

— Но… гэгэ.

— Ч-что такое, Сань Лан?

— Ты тоже должен пообещать мне, что скажешь, когда тебе что-то понравится, и особенно говори, когда тебе что-то не нравится.

— Я тоже обещаю, — Се Лянь звучал так серьезно, что Хуа Чэн почти вздохнул с облегчением.

Се Лянь не дал ему шанса сказать что-нибудь еще, прежде чем снова поцеловал его. С этим сигналом Хуа Чэн позволил своим рукам снова забраться под рубашку Се Ляня, чтобы наметить чувствительную кожу. Тело парня покрылось мурашками. Хуа Чэн отметил, какие участки на торсе Се Ляня заставляли его вздыхать или вздрагивать.

Руки Хуа Чэна поднялись к соскам Се Ляня, касаясь бутонов большими пальцами, что вызвало более громкий вздох парня.

Се Лянь на мгновение оторвался от поцелуя и Хуа Чэн не сводил с него глаз, не двигая руками. Се Лянь тихо прошептал ему в губы: «Сань Лан, это было приятно».

В момент полной преданности Хуа Чэн обнаружил, что не может ничего сделать, кроме как на мгновение уставиться на Се Ляня — он был так чертовски сексуален. Как только мозг снова заработал, он экспериментально ущипнул Се Ляня за соски, тело парня начало дрожать. Хуа Чэн не останавливался; он начинал понимать, что дрожь — это хорошо. Он перекатывал жесткие бутоны между большим и указательным пальцами, жадно наблюдая, как Се Лянь застонал и непроизвольно опустил бедра вниз.

— Гэгэ, — простонал Хуа Чэн в рот Се Ляня от вновь приобретенного трения. Его руки опустились с колен парня на бедра, желая побудить их снова двигаться. — Гэгэ может сделать это снова, Сань Лану это понравилось.

Се Лянь кивнул, закусив губу. Он снова двинул бедрами, на этот раз застонали они оба. Се Лянь, казалось, был поражен собственным звуком удовольствия, и Хуа Чэн быстро осыпал его лицо поцелуями, пытаясь прогнать смущение.

— Гэгэ звучит так красиво, — он имел это в виду; он, вероятно, будет лелеять этот звук до конца своей жизни.

Лицо Се Ляня сильнее покраснело, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы скрыть это — вместо этого он поймал взгляд Хуа Чэна своим собственным и снова двинул бедрами — медленнее, более обдуманно. Хуа Чэну пришлось прикусить язык, чтобы проклятья не сорвались с губ, как это было невероятно горячо. Конечно его глаза скоро закатятся на затылок, Се Лянь действительно чертовски сексуален. Парень снова покачал бедрами, все еще медленно и сдержанно. Это была практически пытка, но такая приятная, приятная пытка… И Хуа Чэн даже не был уверен, что хочет, чтобы Се Лянь ускорился. Не сейчас, с затуманенным взглядом Се Ляня, ярким румянцем и приоткрытыми губами, когда он неторопливо двигал бедрами.

Через некоторое время Хуа Чэн больше не мог этого выносить, медленное трение становилось болезненным. Он схватил Се Ляня за бедра и приподнял, пытаясь соответствовать движениям парня. Они оба снова застонали. Темп Се Ляня ускорился, просто взволнованно изматывал без особого предупреждения или ритма в движении. Хуа Чэн пытался соответствовать его неустойчивому темпу, но через некоторое время прекратил попытки, вместо этого также беспорядочно двигаясь вверх.

— Сань Лан, Сань Лан, думаю я… так хорошо… — Се Лянь застонал сквозь тяжелое дыхание.

Хуа Чэн беспорядочно целовал Се Ляня в губы: «Гэгэ, ты меня убиваешь…»

Отчаянное пыхтение и стоны заполнили комнату, когда их толчки стали более яростными, освобождение приближалось с каждым движением. Грудь Хуа Чэна вздымалась. Его легкие чувствовали себя так, словно не знали, что с собой делать. Он снова попытался поцеловать Се Ляня в губы, желая больше поцелуев, но оба дышали так тяжело, что вместо того, чтобы встретиться губами, они только смешивали свое дыхание. Хуа Чэн решил нарисовать шею и челюсть Се Ляня неуклюжими, затаившими дыхание поцелуями.

Се Лянь излился первым, наполовину простонав, наполовину бормоча: «Сань Лан».

Отчаянные звуки парня перевели Хуа Чэна за грань, и он излился с тихим стоном. Бедра Се Ляня судорожно двигались в ответ на его толчки, отчего у Хуа Чэна закружилась голова от чрезмерной стимуляции. Опустив голову на плечо Хуа Чэна, Се Лянь наконец замер. У Хуа Чэна перехватило дыхание — это был один из лучших оргазмов, которые он когда-либо испытывал. Хуа Чэн наблюдал, как спина Се Ляня вздымается вверх и вниз, и надеялся, что парень чувствует то же самое. Хуа Чэн хотел бы держать его в объятиях, но с отвращением осознавал тот факт, что они даже не потрудились раздеться. Теперь на их штанах расплывались два больших мокрых пятна.

Хуа Чэн уже собирался предложить им привести себя в порядок, переодеться и, возможно, закончить этот завтракообед, когда услышал слабое всхлипывание. Се Лянь плакал. Его сердце мгновенно упало в живот. Заставляя себя не паниковать, он поднял дрожащие руки и успокаивающе погладил Се Ляня по спине.

— Гэгэ, все в порядке.

Се Лянь не ответил, поэтому Хуа Чэн просто позволил ему немного поплакать, не зная, что делать. Он знал, что иногда оргазмы бывают эмоциональными, черт возьми, он и сам бывало плакал после парочки. Но он не был уверен, по какой причине плакал Се Лянь, и это пугало. Он молился, чтобы Се Лянь на самом деле не жалел об этом. Он не знал, что бы сделал с собой, если бы сам испытывал такое удовольствие, в то время как Се Лянь испытывал досаду, отвращение или даже чувство вины. Боже. Он даже не думал, что смог бы снова посмотреть в лицо Се Ляню, если бы тому действительно не понравилось.

После мучительных пары минут Се Лянь шмыгнул носом и поднял голову, одаривая Хуа Чэна вялой улыбкой: «Мне очень жаль, — начал он, — думаю, я был немного потрясен. Это было сильно. Сильно хорошо. Мне было так хорошо, Сань Лан, так хорошо. Но, тем не менее, это было слишком, я никогда раньше не делал ничего подобного… — он сделал паузу. — Я… немного смущен, но в то же время так счастлив — я не знаю».

Хуа Чэн почувствовал такое огромное облегчение, что тоже готов был заплакать.

— Я понимаю, гэгэ, все в порядке, это нормально — чувствовать себя подавленным и нормально — чувствовать себя смущенным. — Он нежно провел пальцами по волосам Се Ляня, в то время как другая рука продолжала бегать вверх и вниз по спине парня.

Се Лянь поцеловал его в лоб и пробормотал: «Спасибо, Сань Лан», прежде чем снова уткнуться лицом в плечо Хуа Чэна.

После короткого молчания Се Лянь заговорил снова, бормоча Хуа Чэну в плечо: «Я действительно никогда раньше не делал ничего подобного».

— Знаю, ты говорил.

— Нет, нет, я имею в виду — я действительно никогда раньше не кончал.

— Правда? Даже в одиночку?

— Я действительно не чувствовал себя комфортно, когда пытался совершить что-то подобное, — он покраснел. — Самое близкое, что я когда-либо делал было, вероятно, во время просмотра твоего стрима.

— Оу, тогда я счастлив, что гэгэ чувствует себя комфортно со мной.

— Ах, Сань Лан, не думаю, что ты понимаешь, насколько безопасно я себя чувствую с тобой.

Глаза Хуа Чэна распахнулись и он не мог найти слов. Он даже не мог начать описывать чувства, бурлящие в его сердце и животе. Он чувствовал себя недостойным такого признания. Но счастье охватило его изнутри, и он не мог удержаться, чтобы скандировать про себя «я заставляю гэгэ чувствовать себя в безопасности». Он крепче обнял Се Ляня и тихо прошептал: «Ты станешь моей погибелью», прямо в макушку.

Они оставались так некоторое время, просто обнимаясь и наслаждаясь… пока у Хуа Чэна не заурчало в животе. Они оба засмеялись.

— Гэгэ хотел закончить с едой?

— Да… но, — лицо Се Ляня покраснело, и он посмотрел вниз между ними, — нам, наверное, следует, ну, знаешь… почиститься.

— Мгм. Следует, — согласился Хуа Чэн, но не сделал ни малейшего движения, чтобы перестать обнимать Се Ляня.

Се Лянь издал недовольный звук, но не пытался освободиться: «Сань Лан, мы отвратительны».

Хуа Чэн задержал его еще на мгновение, прежде чем наконец со вздохом признал поражение: «Хорошо, хочешь сменить одежду?»

— Ах, все в порядке, у меня есть моя вчерашняя!

— Это правда не проблема.

Прикусив губу и на мгновение задумавшись, Се Лянь наконец кивнул: «Свежая одежда - звучит неплохо, спасибо, Сань Лан».

Се Лянь быстро встал с его колен, позволив Хуа Чэну пойти и найти ему какую-нибудь одежду.

***

Со стороны Се Ляня

Се Лянь пару раз провел пальцами по мокрым волосам и сел на край кровати, где Хуа Чэн на данный момент надевал носок в темпе патоки. Уставившись на свой телефон на мгновение, он включил его… и поморщился. Там была куча сообщений от Ши Цинсюань и одно от Фэн Синя.

Он вспомнил, что забыл предупредить хотя бы кого-нибудь, что ушел.

— Что случилось, гэгэ? — спросил Хуа Чэн, закончив надевать носок.

— О, это Ши Цинсюань. Я забыл сказать вчера, куда пошел, так что она наверное волнуется. Ты не против, если я позвоню?

— Вовсе нет, хочешь, чтобы я вышел?

— Почему я должен хотеть, чтобы ты вышел? Это разве не я должен уходить, раз это твоя спальня?

Хуа Чэн пожал плечами: «Все мое принадлежит тебе».

Сердце Се Ляня ускорилось от такого утверждения, он быстро отвлек себя, звоня Ши Цинсюань.

Она ответила на звонок в считанные секунды: «О господи, твою мать, Се Лянь, где, черт возьми, ты был?!?! Я чуть не подала заявление о пропаже человека!»

Се Лянь вздрогнул. Он не знал, смеяться ему или плакать: «Извини, шицзе, я не хотел заставлять тебя волноваться… у Сань Лана была чрезвычайная ситуация, в которой ему нужна была помощь, потом я просто остался здесь, потому что было уже поздно. — Слабое оправдание, но он не собирался рассказывать ей истинную причину, по которой пришел: потому что смотрел, как его друг — теперь парень? — стримил порно, и устроил им обоим эмоциональное разоблачение. Это то, что должно остаться между ним и Сань Ланом.

— Квартира Хуа Чэна, да?

— Почему ты так говоришь?

— Чрезвычайная ситуация? Вы двое трахались?

— НЕТ! — ну… да, они вроде как сделали это, подумал он, его щеки уже горели от этой мысли. Но Ши Цинсюань совершенно не нужно было этого знать. — Серьезная ситуация. Но я скоро буду дома.

— Ты уве... — Се Лянь, имея приблизительное представление о том, что она собиралась сказать дальше, быстро повесил трубку. Он посмотрел на Хуа Чэна, у которого было удивленное выражение лица; приподнятая бровь с небольшой ухмылкой на губах. Се Лянь закрыл лицо руками.

— Сань Лан… — заскулил он.

— Да, гэгэ?

— Не выгляди таким самодовольным!

— Гэгэ неправильно понял, — сказал он, ухмылка стала еще шире.

— О? — Се Лянь приподнял бровь, совсем как Хуа Чэн.

— Не самодовольный, просто счастливый… гэгэ такой красивый когда краснеет. Для Сань Лана большая честь видеть это.

У Се Ляня слегка отвисла челюсть, и он почувствовал, как его лицо вспыхнуло. Борясь с желанием смущенно прикрыть лицо, он вздохнул и озорно улыбнулся, наклоняясь, чтобы сцеловать эту ухмылку с губ Хуа Чэна.

***

— Сейчас мне пора идти.

— Гэгэ может остаться здесь, если хочет. Уже так поздно.

— Я бы с удовольствием, но было бы лучше, если бы сегодня вечером я вернулся домой, — сказал Се Лянь с чувством вины. Было так сложно сопротивляться Хуа Чэну!

Встав с кровати, он помог ненормально медленному Хуа Чэну встать быстрее.

— Сань Лан с тобой все в порядке? Почему ты так медлишь?

— Ты бы разозлился, если бы я сказал, что делаю это, чтобы задержать отъезд гэгэ?

Се Лянь взглянул на него и лучезарно улыбнулся: «Сань Лан такой милый».

Хуа Чэн опустил голову, будто смутившись, и Се Лянь увидел, что кончики его ушей слегка порозовели. Прочистив горло, Хуа Чэн снова поднял взгляд от пола: «Уверен, что не хочешь снова остаться на ночь? У меня есть этот модный матрас, который тебе понравился…»

Это было очень заманчивое предложение — Се Лянь подумал о собственном бугристом матрасе и содрогнулся. Его тело было разбаловано: «Я не могу, извини, Сань Лан, все наверное все еще волнуются, и у меня завтра прямой эфир».

— Я понимаю, гэгэ. — В голосе Хуа Чэна звучало легкое разочарование. — Могу я отвести тебя домой? Уже слишком поздно ехать на автобусе.

— О, это было бы потрясающе, Сань Лан.

***

Может быть, ему наконец-то повезло, потому что когда Се Лянь вернулся домой, его не поджидали соседи. Было уже довольно поздно, чуть больше полуночи, но его соседи были совами, особенно Ши Цинсюань — обычно излишне одержимая личной жизнью Се Ляня — так что это был довольно приятный шок, что никто не проснулся.

Прокравшись в свою комнату, Се Лянь сбросил одежду и надел пижаму. Он поморщился, увидев насколько фланель колючая по сравнению с шелком, в котором он спал раньше. Заканчивая вечернюю рутину, он не мог не сравнивать свои удобства с теми, которые были у Хуа Чэна. Он слегка пожалел о своем решении вернуться домой.

Се Лянь плюхнулся на кровать и вздохнул. Он ни капельки не устал. Через некоторое время, лежа там, уставившись в потолок, он прикусил губу и поднял телефон. Задаваясь вопросом, не спит ли еще Хуа Чэн, он отправил сообщение.

Вы

Сань Лан, ты еще не спишь?

Вы

Еще раз спасибо, что отвез меня домой, надеюсь, ты благополучно добрался до своей квартиры.

Сань Лан

Не проблема, мне было приятно отвести гэгэ (.❛ ᴗ ❛.)

Сань Лан

Гэгэ что-то нужно?

Вы

Нужна ли мне причина, чтобы поговорить с Сань Ланом

Сань Лан

Ни в коем случае

Вы

Сань Лан, ты собираешься спать в ближайшее время?

Сань Лан

Я так не думаю, я не устал

Сань Лан

и кровать кажется такой пустой без гэгэ (╯︵╰,)

Вы

Я тоже не могу заснуть

Се Лянь слегка покраснел на втором сообщении… теперь, когда он подумал об этом, его кровать тоже казалась немного пустой. Даже несмотря на то, что она была намного меньше по сравнению с кроватью размера king-size Хуа Чэна.

Вы

Сань Лан, у тебя на кровати так много подушек, я уверен, ты мог бы сделать из них человека.

Вы

А может даже двух

Какое-то время ответа не было, и Се Лянь полежал немного. По-прежнему не получая ответа и не желая спать, он решил включить компьютер и провести некоторое исследование о том, что он будет делать для своего следующего стрима. Через пару минут попав на очень интересное обсуждение в интернете, он услышал уведомление на телефоне.

Сань Лан

*Прикреплено изображение*

Когда Се Лянь щелкнул по изображению, он не знал, смеяться ему или плакать. На фотографии была кровать Хуа Чэна, с двумя жутко напоминающими людей, кучами, предположительно сделанными из подушек. Но на «головах» подушек были плохо нарисованный Се Лянем Хуа Чэн и его собственное изображение, от которого перехватило дыхание. Он не был уверен, как Хуа Чэн смог создать такой реалистичный его образ, когда его самого там не было. Красиво, он выглядел красиво. Что шокировало — он действительно задавался вопросом, что Хуа Чэн видел в нем, чтобы создать подобное. Это же шутка — видеть по-детски нарисованным им портрет рядом с произведением искусства, но в этих двух фигурах, лежащих бок о бок на подушках, было какое-то скрытое очарование.

Вы

Сань Лан??

Вы

Потрясающе, ты только что это нарисовал?

Он спросил о произведении искусства его портрета, решив не обращать внимание на то, что Хуа Чэн вероятно дразнил его.

Сань Лан

Ничего особенного, просто быстрый скеч

Вы

Просто быстрый скеч?

Вы

Выглядит как то, что можно отнести в галерею

Сань Лан

Если гэгэ так нравится, то может он когда-нибудь позволит мне нарисовать его по-настоящему.

Вы

Но ты и раньше рисовал меня

Сань Лан

Я имею в виду настоящий портрет, рисунок, что я сделал раньше, был не таким уж замечательным.

Вы

Если это сделает тебя счастливым я бы хотел, чтобы ты когда-нибудь нарисовал меня «как следует».

Вы

Нарисуй меня как одну из твоих француженок(*), Сань Лан!!

Сань Лан

Гэгэ… (ಠ_ಠ)

Вы

Что?

Сань Лан

Ерунда, не волнуйся об этом, гэгэ ( ＾▽＾)

Вы

Хорошо…

Вы

Сань Лан, ты еще не устал? У меня есть к тебе вопрос

Сань Лан

Давай

Вы

Мне, наверное, следует перестать использовать Райские камеры, да?

Вы

Наверное людям лучше смотреть мои стримы на другом портале

Сань Лан

Думаю, на самом деле не имеет значения, продолжишь ли ты стримить там, потому что у тебя уже есть подписчики

Сань Лан

Твои подписчики любят тебя за тебя самого, я не думаю, что их заботит на каком портале смотреть эфиры

Сань Лан

Но ты, вероятно, привлек бы больше людей, если бы использовал другой сайт.

Сань Лан

Если тебя заботит увеличение числа просмотров

Вы

О, ясно

Вы

На самом деле меня не волнуют просмотры

Сань Лан

Знаю

Вы

Я просто хочу, чтобы зрители чувствовали себя комфортно

Вы

Есть ли какие-нибудь хорошие сайты, которые, по-твоему, я мог бы понять как использовать.

Сань Лан

Не уверен

Сань Лан

Есть такие порталы как Twitch и YouTube, но я действительно мало знаю о других сервисах

Вы

Ясно, спасибо, Сань Лан, я изучу их

Вы

Я также могу спросить о них у Ши Цинсюань

Вы

Сань Лан?

Сань Лан

гэгэ?

Вы

А сейчас ты собираешься спать?

Сань Лан

Я так не думаю

Вы

Мы можем продолжить разговор?

Сань Лан

скучает ли гэгэ по мне? (･ω<) ♡

Вы

может быть… <3

Вы

как ты делаешь эти смайлики?

Они долго разговаривали и дразнили друг друга, пока Се Лянь не заснул, обнимая свой телефон.

***

Се Лянь широко улыбнулся в камеру: «Всем привет! Как ваши дела сегодня?» Как всегда он посмотрел на комментарии и не смог удержаться от глупой улыбки.

Кровавый Дождь

Плохо, скучаю по моему гэгэ (◕︵◕)

Се Лянь покачал головой, улыбаясь про себя: «Кровавый дождь, не волнуйся, ты, вероятно, очень скоро увидишь своего гэгэ».

Тихо посмеиваясь, он перешел к следующему комментарию — Хуа Чэн действительно был чем-то особенным, не так ли? Се Лянь был на самом деле удивлен, увидев Сань Лана на своем стриме, он подумал, что тот может перестать поддерживать его таким образом, так как теперь они технически встречаются, и это может быть странно. Сердце Се Ляня на мгновение ускорило свой ритм; означало ли это, что Се Лянь должен поддержать парня, когда Сань Лан будет стримить? Он начал краснеть от этой мысли, его уши стали ярко-розовыми. У него не было времени думать о таких вещах! Быстро выбросив эти мысли из головы, Се Лянь сосредоточился на комментарии, который должен был прочитать.

— Ах, артблок, КоронаИзЦветов? Это ужасно, может быть, в среду я смогу сделать что-нибудь касающееся искусства, и мы вместе нарисуем что-нибудь глупое. — Он посмотрел в камеру слегка наклонил голову. — Всем было бы интересно сделать что-нибудь такое?

Он закончил с вопросами и с облегчением обнаружил, что сегодня было больше положительных, чем отрицательных. Поскольку Се Лянь хотел помочь всем, он иногда чувствовал себя эмоционально истощенным после того как отвечал на множество негативных комментариев. Логически он знал, что ему не нужно было проходить через это, но было такое глубокое чувство счастья и удовлетворения, когда пользователь, у которого ранее был очень тяжелый день, сказал, что к концу стрима его день стал намного лучше.

Он только что закончил рассказывать историю о том, как ремонтировал мебель, вызванную комментарием о том, что кто-то начал проект реставрации вместе со своим отцом: «Да, и я разлил банку морилки по всему полу, но все в порядке, в конце концов, шкаф был закончен, и думаю пол выглядел довольно круто после этого».

принц34

Ваше высочество, как можно быть таким неловким?

— Я не уверен, почему я такой неловкий, но думаю, что неловкость — это просто человеческая черта, не стоит слишком беспокоиться об этом. — Он смущенно улыбнулся. — Кстати о неловкости… на самом деле есть кое-что важное, о чем мне нужно было поговорить со всеми.

Голубика

Ваше Высочество, с тобой все в порядке? все нормально?

ПользовательПользователь

Кое-что важное?????

Люблютя

Пожалуйста не говори, что ты собираешься прекратить стримы!!!

— Итак, недавно до моего внимания дошло, что это, ммм… — Он начал краснеть, это действительно неловко, особенно тот факт, что его зрители активно скрывали это от него. — Что это, эм, ну… порно сайт.

Шшш

ОМГ КТО БЛЯТЬ ЕМУ СКАЗАЛ???

ТоварыДляЛюбви

Его Высочество, должно быть, видел статьи…

Огого

Все в порядке, Ваше Высочество, никто не против, что ты на этом сайте!!!

МэнМэн

У НАС ТУТ КРЫСА >:0

Ялублувашевысочество

Пожалуйста, не уходи, я так люблю твои стримы

Сиськи

Держу пари, Кровавый Дождь, который смотрит стримы проговорился, взял и все так нам разрушил

УдарыВНос

:(((((

Огого

:( @КровавыйДождь, почему ты просто не мог создать фейковый аккаунт как мы все?

Ялублувашевысочество

Как мог Кровавый Дождь проговориться, они знакомы в реальной жизни

— Ребята, — Се Лянь бросил на камеру укоризненный взгляд, его тон был суровым. — Не нужно никого винить, я узнал об этом сам, никто не говорил мне, правда, просто так получилось. Я не перестану стримить, так что, пожалуйста, не беспокойтесь.

Он терпеливо ждал, когда раздел комментариев успокоится, слегка приподняв бровь.

— Как я уже говорил, недавно я узнал, что использую порно сайт. Сейчас я не прекращу стримы, но я, возможно, перейду на другую платформу. Хотя мне нужно еще немного исследовать этот вопрос. Как вы знаете, я не очень разбираюсь в технологиях, так что это может занять некоторое время. — Он тихо усмехнулся.

— Я говорил со своим д… — Се Лянь сделал паузу. Слово «друг» казалось неправильным описанием Сань Лана, но он просто не хотел говорить «парень». То, что у него было с Сань Ланом, все еще было чрезвычайно новым и интимным; Се Лянь пока с большой неохотой делился с кем-либо этим аспектом своей личной жизни. Не то, чтобы его подписчикам нужно было знать, что у него есть парень. Он откашлялся и продолжил, — я разговаривал со своим другом, и он рассказал мне о Twitch и YouTube, чтобы я мог попробовать их. Но в среду я буду стримить здесь! И у меня будет немного больше информации, которой я смогу поделиться со всеми.

Оставшаяся часть стрима прошла гладко, Се Лянь рассказал историю о привидениях, которую прочитал в интернете, он и зрители провели большую часть времени, изучая доказательства, проверяя, есть ли какие-либо пробелы в истории, и обсуждая, настоящая она или нет. К разочарованию Се Ляня, Сань Лан не принимал особого участия в разговорах, но время от времени комментировал, как будто знал, что нужно дать Се Ляню понять, что он все еще смотрит. Хуа Чэн также отправлял постоянное количество токенов — которое, по мнению Се Ляня, он не заслуживал, — но он знал, что его аргументы остались без внимания. Кроме того, самодовольно подумал Се Лянь, он просто вернет все токены, когда Сань Лан выйдет в прямой эфир в пятницу.

Поклонившись в камеру, Се Лянь выразил благодарность: «Спасибо всем за просмотр, и отдельное спасибо тем, кто отправляет токены, я всегда ценю это».

Он лучезарно улыбнулся.

— Всем до свидания, увидимся в среду!

Помахав рукой в камеру, он выключил стрим.

Примечания:

(*) «Нарисуй меня как одну из твоих француженок» - это цитата из фильма Титаник, где Роуз просит Джека нарисовать ее [голой 😏].