Он выдыхает, облизываясь и ерзая, пытаясь устроиться удобней. Скоростной поезд, а удобные сиденья все еще звучат как мечта. Подумать только! И ведь у организации есть деньги!

Ян тихо смеётся, чуть потягиваясь, расслабляясь. Ему нужно отдохнуть, хотя бы немного, пока ему не нужно играть новичка перед кандидатами. 

Он привык играть. Уже привык. Самым сложным было научиться играть эмоции, как ему кажется. Делать вид, что тебя что-то трогает. Но… Хван был настойчив. Во многом.

Чонин улыбается невольно, довольно прищуриваясь, вспоминая относительно давнее. Если так рассуждать, то Хван Хенджин отдаётся… Сладким. И чуть терпким. Он не смог бы абсолютно точно объяснить почему, но большая часть воспоминаний о Хване достаточно приятная.

Чонин думал, что приятное ему после того дня, если честно, не светит. Но, кажется, он ошибался. Но даже с ним есть невкусные воспоминания. Так, учёба отдаётся лёгкой горечью.

В прошлый раз Хван, ох как же он любит показывать себя, привёз его к особняку для кандидатов на машине. Хенджин тогда много говорил. Рассказывал о местности, о том, что его ждет, что если понадобится, попробует приехать, что Ян должен быть сильным. И даже если не получится, то Хван его все равно не бросит. И это почти все казалось ему ложью. Чистой, в которую, правда, почему-то верит говорящий.

Чонин поджимает губы. Всегда, когда он опасно близок к этому моменту, он делает так. Машинально. Он не уверен, какая на вкус смерть, но то, что он чувствует именно её — уверен.

Она отдает чем-то ядовитым, почти земельным и прелым. И ему не нравится этот вкус.

Его вжимает в ткань сидений чуть сильней, когда поезд начинает оттормаживаться. Значит скоро уже его остановка. Приятных воспоминаний об "учебе" у него осталось не очень много. Но и неприятных тоже не особо. Они были… Безвкусные.

После той ночи Хван… Ему действительно начал помогать. Не спасать, но быть рядом. И в тот момент ему этого хватало. Знал бы он, к чему это все приведёт… 

Ян морщится, словно съел что-то слишком кислое. Именно так он помнит то время. Кислое. Со слишком большим количеством фильмов, разговоров от Хвана… И лёгким обучением тому, что его ждет. Хван, если честно, помог ему, пусть Ян и не признает это, напомнил основы рукопашного боя. Правда… Этого было недостаточно, чтобы выживать спокойно, но… Послужило неплохим стартом, чтобы не умереть в самом начале. 

Поезд останавливается и Ян наконец отстегивается, довольно выдыхая, и почти выскакивает из поезда, довольно щурясь.

На подземном перроне пусто, что его вполне устраивает. Он достаточно знает эти коридоры, пусть и видел их не так часто, но у него есть чутье. И карта, которую ему показал Артур перед тем, как отпустить. И телефон, в котором эта же карта и продублирована. Если что, он найдёт путь.

— Рад вас приветствовать, сер.

Ян замирает и оборачивается, видя одного из приходящих дворецкий. Держать постоянный штат здесь достаточно… Накладно. И бессмысленно, учитывая, что большую часть времени тут никого нет. Он чуть запоздало кивает, рассматривая мужчину, который продолжает, кажется, и не ожидая от него разговора.

— Позвольте отнести ваши вещи и, если вам угодно, провести вас.

— Хорошо. А мой коллега?

— Господин Персиваль будет занят большую часть дня, но он заверил, что сможет уделить вам немного времени в рамках общего сбора с кандидатами.

Чонин чуть морщится, но кивает, направляясь за мужчиной. То, что Со сказал так, значит, что они не встретятся. Неприятно, отдает чем-то прокисшим, что на мгновение ощущается похожим на грусть, но…. Если Персиваль не хочет его видеть, то он не будет бегать за ним, словно собачка. Разберётся позже. Пусть Ли и стоит узнать о том, что поддержка в операции звучит как-то сомнительно, учитывая это. Но ладно. Зато он хотя бы знает, с кем сотрудничает. Все лучше, чем с тем же Ламораком.

Чонин невольно морщится, когда вспоминает об этом коллеге. Чанбин, хотя бы… Приятный.

Он чем-то напоминает сладкую вату. Или зефир? Ян не совсем уверен. Он слишком давно не ел сладкого, чтобы сказать на что, по его мнению похож Чанбин. Но с ним… Комфортно.

Чонин благодарит,а после провожает дворецкого взглядом. На сколько это прибыльно? Работать на кингсмен, но в качестве наемного рабочего? Словно на…. Стройке? Это даже, в каком-то роде, смешно. Что он невольно хихикает, вспоминая распорядок.. Если он правильно помнит, то у кандидатов сейчас тренировка и вернутся они ближе к… Ужину. А значит он может вздремнуть даже на пару часиков.

Ян чуть щурится, осматриваясь и чуть склоняя голову в бок. Для шести человек комната, если честно… Большевата, если так подумать. Она светлая, что несомненно плюс, да и свою кровать Ян находит достаточно быстро. Она единственная,что заправлена так, словно это делали не то, что с линейкой, а с чем-то еще более точным. Погрешность идет на микрометры, если не уходят в степень нано. И на мгновение в парне играет любопытство.

Он обходит комнату, пару мгновений смотря в достаточно крупное зеркало, около которого на тумбе стоит бюст неизвестного парню поэта. Он не особо интересовался поэзией, да и теперь в этом было не особо много смысла. Разве может знание какого-то поэта его спасти? Он улыбается уголками губ, проходя мимо зоны с душами и прочим, задерживая взгляд на обеденном столе около стеллажа с книгами. Он выглядит… Слишком большим для шестерых. Да даже для всех кандидатов, если считать максимально, он все равно слишком огромный. И если так, то здесь есть все, что может потребоваться для жизни. Кроме уединения. Маленькая армия.

Он фыркает и чувствует, как усталость, пусть даже и эфемерная, наваливается на него. Пусть он и выспался у Хвана, а с Ли после провел время не менее замечательно. Но хочется отдохнуть. Он подходит к своей слишком идеальной кровати, особенно на фоне остальных. Одна похоже на какое-то гнездо, если быть совсем честным. Он ложится и устраивается удобней. Он устал от того, как активно все вертится в последние дни. Ещё и очередная смерть…

Пусть Ли, в отличии от предыдущего Артура, и пытается отправлять их в парах. От смерти, как показывает опыт, это все равно не спасает. Даже интересно, кто будет следующий в этой гонке невезения?

Вряд ли это будет Персиваль. Он прекрасный агент, но, в последнее время он больше работает не в поле, а как… Координатор и поддержка. Кажется, в последний раз в поле он был, когда ещё сам Ян был только только вступившим в ряды агентов. Но даже тогда он уже достаточно много работал как координатор, а не полевой агент. Стали ли от этого хуже его навыки? Мордред не знает. Но то, что не смотря на достаточно грозный вид, Со абсолютно не такой… Это факт.

Если так подумать, то Персиваль напоминает своего же пса, которого отдал старшей сестре на воспитание. Чанбин как и Двекки… Крупные, тёмные, на первый взгляд устрашающие, но… Ровно до того момента, пока не узнаешь их чуть лучше. Ян, если честно, не уверен, можно ли считать чёрного лабрадора устрашающим вообще, но… С ним было приятно обниматься. Если не считать, что после он валит тебя на землю, придавливает и слюнявит, пока его не остановит сам хозяин. И в этом они с Со похожи.

Чонин невольно улыбается, вспоминая все те разы, когда он после первых своих миссий приходил в кабинет к Со, где тот руководил чьей-то миссией, а после… Сгребал в охапку и прижимал к себе. Утыкал в свою грудь, крепко держал, превращал подобие прически в гнездо… Его не смущало даже то, как Ян реагировал на все это. Напрягался, замирал… Даже Хван не был таким тактильно приставучим, пока Ян жил у него. Даже невероятно, что набор кандидатов открылся настолько вовремя.

Отчасти пообниматься с Со хочется. Возможно его грудь обладает терапевтическим эффектом… Но это никак не доказать.

Ян резко открывает глаза, когда в помещение возвращаются кандидаты, принося с собой запах пота от изматывающей тренировки. Садится, встречаясь взглядом с удивленным… Вроде его зовут Хан Джисон. Смугловатый, похожий на грызуна темноволосый паренек, чьи темные глаза сейчас похожи на две пиалы с чаем, если говорить совсем откровенно. Он стоит с открытым ртом, кажется, что-то до этого рассказывая стоящему чуть позади Ли Феликсу. Изящно тонкий, почти аристократ с темными волосами и, как он успевает отметить, достаточно яркой мимикой. Это непонимание на чужих лицах даже забавно, лишь самую малость.

— Вы там что, приведение увидели? Двигайтесь уже, — произносит кто-то недовольно. А после Ян видит чужую макушку, обладатель которой подталкивает парней вперёд. На подозрительный взгляд Ким Сынмина, Чонин лишь улыбается. Почти прилизанный, настолько незначительно растрепаны чужие волосы по сравнению с предыдущими парнями, Ким. Его слишком просто представить каким-нибудь преподавателем или же занудой отличником, что это даже скучно. Но в чужих глазах Ян видит ум, а за пухлыми губами ему видятся острые змеиные клыки. Ядовитые, что можно было услышать по одной лишь интонации. Чуть ворчащий, уже теперь на Сынмина, Джексон, Яна почти и не интересует. Вероятность того, что он пройдёт отборочные… Мала. Даже интересно, говорили ли так же про него? И как итог… Именно он стал в итоге агентом… А не все эти, якобы более подготовленные и достойные выскочки. Нужно будет присмотреться к нему чуть лучше, наверное.

Последним входит Бан, который лишь чуть щурится, оценивая его быстрым взглядом, а после отходит к насторожившимся парням. Крупный, особенно на фоне остальных, парень. Он видит как достаточно свободная футболка прилипла к нему, очерчивая неплохие мышцы. Не как у Со, конечно, но. Это даже интересно. Ли и Хан выглядят шокированными. Ким бросает на него подозрительные взгляды, кажется, анализируя что-то. Если Ян правильно помнит, то у него неплохие аналитические способности… Это может быть как и плюсом, так и минусом.

От мыслей его отвлекает подошедший Джексон. Он улыбается, возможно, самый смелый из всех этих настороженных парней. И правильно. Нельзя верить почти никому. Кроме себя.

— Вроде бы, я тебя где-то видел… Я Джексон, приятно познакомиться.

— Аен, — спокойно говорит он один из вариантов своего имени, который ему когда-то помог придумать Хван. Если не хочешь называть свое настоящее имя, то почему бы не придумать новое? — Не думаю, что мы встречались раньше.

— Да? Мне кажется, я видел тебя на одной из вечеринок… Я часто их посещал.

Чонин лишь пожимает плечами, внимательно рассматривая парня. Даже если они и виделись, это не так и важно.

Он вновь смотрит на остальную напряженную группу кандидатов и щурится. Интересно, получатся ли из них хорошие агенты? Или организация развалится быстрее, учитывая периодичность, с которой агенты умирают?

Чонин просыпается сразу же, стоит только ему услышать как начинают работать насосы. Он на задании. Возможно, из-за этого он настолько насторожен. Но Ян не двигается. Лежит, упорно делая вид, что спит.

Было бы глупо, если бы они не решили устроить с его приходом какое-нибудь очередное испытание для проверки кандидатов. И он лежит, выжидая. Его роль не быть активным участником. Его роль — наблюдать и подстраиваться под обстоятельства. В крайнем случае его спасет Персиваль. В очередной раз.

Ян садится, изображая удивление, смешанное с паникой, лишь когда вода почти затекает ему в ухо, а кто-то, кажется это Джисон, вскрикивает из-за воды. От которой он теперь откашливается.

Это выглядит, как детский сад, если так подумать. Что-то отдается неприятным зудом на подкорке сознания, что он на мгновение морщится,а после почти падает с койки. Вода, ледяная, словно она течет из самого сердца ледника, поднимается достаточно быстро, что он резко вздыхает, стоит ему поднять голову. Кажется, ему даже не нужно особо играть. Спутавшееся в ногах одеяло сделало все за него, что сейчас, он похож на мокрую собаку, пробирающуюся к двери. Открыта ли она? Конечно нет. Знал ли он это сразу же, как проснулся? Конечно да. Но он должен. Просто для изображения непонимания.

Ему не нравится изображать эмоции. Ему не нравится изображать что-то слишком активное и быстрое. И паника, которую он пытается изображать, ему не нравится больше всего. Он помнит, как змеилась настоящая паника, оплетая и душа. И ему не нравится как это, так и то, что было тогда.

Когда он дергает ручку двери, воды уже по пояс, а добавить дрожи в голос, является самой простой задачей.

— Мы заперты? Они… Они решили нас убить?! Но…. 

Он оборачивается, видя,что на него не обращают особого внимания и чуть щурится, продолжая играть свою роль. Пытается идти к компании кандидатов, пока вода прибывает. Кажется, они изменили ее скорость. Когда он спотыкается и падает, воды уже по грудь.

Ян барахтается, отталкиваясь от пола, чтобы, со стороны, наверное, достаточно смешно, всплыть. Глотнуть немного воздуха. И вновь оказаться под водой, которая теперь начинает обжигать своим холодом. Спасибо, что пока еще не свело конечности,но одно он знает точно. Чанбин наблюдает. Так что, весь этот цирк нужно разыгрывать хотя бы ради него. Чтобы после он мог выговорить кандидатам за их ошибки. Это будет крайне интересно послушать

Ян вертит головой, словно ища выход из сложившейся ситуации, пока тело начинает сводить легкой судорогой от слишком большой активности в явно не подходящей для этого воде. То, что кандидаты смогли разобраться с душами и коленом вполне даже похвально. Но Кингсмен, несмотря на достаточно суровый отбор, ценят сплоченность. И если кто-то не справляется, ему стараются помочь. Пока это еще возможно.

Чонин продолжает бултыхаться, медленно опускаясь, чувствуя как легкие постепенно начинают ныть. Ему не страшно умереть. Со не позволит ему умереть на долго. И он уже умер раз. От нового мало что изменится.

Чонин уверен в этом, когда встречается взглядом с Феликсом. В его глазах есть что-то… Необычное. Он, словно, пытается что-то ему сказать, одним лишь взглядом, но. Чонин продолжает. Наверное, Хван бы его вновь похвалил за то, как у него получается играть. Он замечает, как Ким осматривается, явно начиная наконец соображать.

Легкие сжимает, а грудь горит от желания просто вздохнуть. Возможно, он выходит из роли, когда чуть улыбается из-за того, как в глазах темнеет. Он словно зовет кого-то, открывая рот и позволяя выйти остаткам кислорода. Как Сынмин пихает Чана в плечо, указывая на что-то он уже не видит.

Позволить воде заполнить легкие проще, чем ему до этого кажется. Особенно когда тело послушно расслабляется, после недавнего активизма и напряжения. Что было дальше он узнает. Как минимум по…

Камеры. Они записывают все происходящее, передавая изображение на планшет Чанбина. И не сказать, что он доволен тем, что видит там. К Чонину кандидаты относятся, в большинстве своем — настороженно. Кроме Джексона, что неплохо. Но он не может винить никого. Появление Чонина, после уже неплохого отбора и прореживания рядов кандидатов… Выглядит подозрительно.

Со делает глоток чая и выдыхает, открывая на компьютере нужную программу. Идея Минхо заодно проверить кандидатов в стрессовых условиях, подвергая при этом опасности Мордреда, словно он простая деталь,которую можно так легко заменить… Со не нравится это. Один раз он уже чудом вытаскивал этого парня, когда тот был лишь пешкой в чужой игре. А после контролировал его миссии. И последнее ощущается спокойней, учитывая как обычно работает Ян, нежели происходящее.

По расчетам Чанбина вода заполнит комнату за минут пятнадцать. Задержать дыхание Чонин может на пять. Не умереть при этом…

Со прикрывает глаза, а после делает еще глоток чая. Весь этот странный клубок затягивается, опасно грозя придушить всех, кому не посчастливилось оказаться внутри. И ему кажется, что он один из этих несчастных.

Он переводит взгляд на планшет, по камерам продолжая отслеживать происходящее, когда замечает, что Чонин точно проснулся. Им нужно будет поговорить после. А, учитывая то, что младшему придется провернуть… У них точно будет время на пару разговоров. Запасной телефон для Яна лежит в кармане и ощущается скорее бременем, нежели чем-то еще.

Когда кандидаты просыпаются из-за воды, Персиваль встает, берет в руки планшет и идет к комнате. Из нее почти нет выходов, но, он почему-то уверен, что один они все же найдут. И будет их счастьем то, что там не стена. Не зря же он планировал это?

Оставалось надеяться,что они действительно не так глупы, раз смогли пройти уже несколько испытаний. Было бы крайне грустно, умри из-за их несмышленности действующий агент Кингсмен.

Когда он видит, как Ян барахтается, словно самый неразумный щенок, упавший в просто чуть более глубокую лужу… Сердце сжимается. Он смотрит и с трудом сдерживается, чтобы не остановить все это к чертовой матери. Ли же знал, на что шел? Со вспоминает, как уже однажды спасал Яна. Пусть тогда ситуация и выглядела куда менее опасной, а он, возможно, надумал себе.

Он лишь поджимает губу, смотря что-то на планшете и, ставя таймер. Если они не предпримут ничего за это время… То он сделает все сам, как единственный действующий агент во всем этом чертовом помещении. И с каждым мгновением, пока парни явно не понимают, что делать, Со злится, становясь все раздраженней с каждым новым мгновением. Он готов проломить сначала это зеркало, а после и чужие головы собственными руками, если они… Вроде бы именно из-за этого он и перестал работать в поле. Злость сжирает, сдавливая горло и сердце, что пластик планшета в руке начинает неприятно потрескивать. И он готов уже сказать, что все их кандидаты полнейшие остолопы, когда…

Когда Сынмин пихает Бана в плечо, а после обьясняет ему что-то жестами. Как позже и всем остальны.. Кажется, в их небольшой компании есть хоть кто-то с мозгами. Или их зачатком хотя бы. Особенно учитывая то, как они задерживают дыхание и отплывают от своего импровизированного насеста наконец.

По лицу Со ползет, пусть и чуть кривая, но улыбка, пока “подопытные” разделяются. Бан и Хан подплывают ближе к “зеркалу”, пытаясь найти что-нибудь тяжелое неподалеку, словно, действуя больше на удачу, нежели точный рассчет или аналитику, а Ли с Кимом подплывают к бессознательному Яну. Джексон же… Пытается найти какой-нибудь еще намек на выход, принимаясь оплывать все, внимательно осматривая.

Со щурится, почти даже довольно, когда Джисон берет бюст с тумбы неподалеку, находит опору и бьет им по стеклу, пытаясь приложить силу правильно. Стекло идет трещинами, которые мелко разрастаются от напора воды. Бан хмурится, забирая у Хана бюст, занимает его место и, даже невольно выдыхает. Со веселят эти пузырьки, вырывающиеся из чужого рта. А после Кристофер бьет. Раз. Трещин становится лишь больше, что говорит о чужой силе. А после и еще один.

Таймер звучит, а Со отходит в сторону, давая место, как воде, так и “сильной” парочке, которых поток утягивает за собой из комнаты. И он записывает это в планшете, включая заодно и насосы, чтобы откачали излишки воды, а после поднимает взгляд. Джексон, что отчасти удивительно, был близок к разгадке второго выхода. Это ему плюс.

Чанбин переступает через пролом за “зеркалом” и хмурится, смотря на то, как Ким с Ли сидят с Яном, устроив того на кровати, которые теперь вновь видны из под воды. Чонин бледен, даже больше обычного. И то как он лежит. Пугающе неживой. То,что кандидаты пытаются привести его в сознание… Похвально.

Но Чанбин все равно замирает на это долгое мгновение, пока Ян не начинает кашлять, а его толкают на бок, помогая откашляться от воды и не захлебнуться заново.

— Неплохо.

Это единственное, что говорит Со, пока Ян откашливается, выглядя… Достаточно измученным. А все остальные кандидаты обращают на него внимание. Хан отряхивается, словно собака, хотя что-то сказать, когда Со продолжает.

— Если вы хотели, конечно, умереть все. Похвально, что хоть кто-то из вас обладает здесь зачатками разума, но то, что ваш возможный коллега чуть не умер сейчас… Непростительно и позорно.

Со вбивает что-то в планшет, недовольно хмурясь, а после вызывает прислугу. Нужно отвести всех этих кандидатов в их новые комнаты, которые он и планировал им отдать с самого начала. Пока не вмешался случай… И небольшой инцидент со взрывчаткой, из-за которого комнаты и пришлось ремонтировать.

— Все можете быть свободны. Кроме мистера Яна, — Он внимательно смотрит на Чонина, который с трудом, но садится на полностью промокшей кровати, чуть щурясь, но не говоря ничего. Со указывает в сторону дырки, за которой стоят Бан с Ханом, намекая, где их ждет импровизированный выход. — О том, какое вас наказание ждет из-за произошедшего обсудим завтра.

Кандидаты послушно уходят, пусть Ли с Кимом, да и Хан, задерживают на Чонине свои взгляды. Разные. Один оценивающий, один сострадающий, третий же… Кипит недоверием и скрытым желанием вывести на чистую воду. Это даже смешит, что Со садится на мокрую койку с легкой усмешкой.

Чонин же, трясет головой, походя на мокрую собаку, что Со тихо смеется, а после тянет того к себе, заставляя почти улечься и утыкая того к себе в грудь.

— Как ты?

— Как тот, кто вновь умер, — бурчит Ян, устраиваясь удобней и прикрывая глаза, пытаясь перестать дрожать как осиновый лист, пока Со запускает руку в его волосы. Горло саднит, легкие продолжают гореть ничуть не меньше, но в чужих руках удобно и тепло. Персиваль действительно не дал ему умереть.

— Тебе идет этот цвет, — Чанбин выдыхает, довольно щурясь, мягко перебирая чужие мокрые пряди. — И я бы не дал тебе умереть.

Чонин фыркает, устраиваясь удобней, давая себе окончательно расслабиться, пока Со рассматривает его. Чанбин мягкий и горячий, особенно после ледяной воды, что хочется высказать по этому поводу, но… Ян молчит, лишь сильней вжимаясь, расстегивая пару пуговиц на чужой рубашке и запуская под нее ледяные руки, на что Бинни вздрагивает.

Чанбин не врет.

Он бы не позволил парню умереть.

Не позволил, когда такой опасности почти не существовало, не позволил бы и сейчас. Тогда Ян был черноволосым и совсем зеленым, как для агента особенно. И, если честно, это был одна из причин, почему Со решил стать больше координатором, нежели действующим агентом. И об этом Персиваль ни разу не пожалел.

Тогда был еще жив предыдущий Артур, как и большая часть агентов. Предыдущий Мордред, к несчастью, был уже стар и Ян, на сколько это возможно, был послан им судьбой… И самую малость Ланцелотом. Относительно спокойное время.

Со частенько тусовался в наблюдательных. Просматривал записи, анализировал, пытался понять, как лучше действовать в тех или иных ситуациях. Ему нравилось работать головой. Пусть некоторые записи и было сложно смотреть. По множеству причин. И он не помнит, почему тогда отвлекся от записи, пока делал глоток кофе, но то, что с очков Чонина поступал сигнал, хотя тот не должен был сейчас вообще быть на миссии… Это показалось странным. Что Со не удержался и раскрыл трансляцию с очков новичка.

И лучше бы он этого не делал.

Ян тогда был в каком-то клубе. И музыка тут же бьет по ушам, что парень морщится, пока их новичок… Со не может разобрать разговор, пока Яну улыбаются,а после наливают. И для того, чтобы у Со вскипела кровь в жилах хватает лишь достаточно краткой справки, что же помимо алкоголя находится в этом бокале.

Он не знает, как долго парень находится в клубе, как и то, что тот вообще там забыл, но. Он берет микрофон и почти шипит в него, чтобы Ян вышел из клуба и ждал. И что приедет за ним. Правда, сначала Ян все же пьет, а после…

Чанбин никогда так быстро не ездил на своем мотоцикле по городу, как тогда. Расстояние от штаба до того клуба можно преодолеть за двадцать минут, если не сильно нарушать, а дороги свободные. Со управился за десять. Если бы не пробка, которую ему пришлось объезжать, справился бы за семь. И Чонин стоял около клуба с каким-то парнем, пьяно улыбаясь ему, пока недовольный Со буквально не подлетел, готовый убивать…

Но растрепанный Чонин, с расширенными зрачками и улыбкой, словно Со его возлюбленный… Его сердце даже екнуло, что бить кому-то лица расхотелось.

Чанбин тогда увез парня к себе, помогая ему проспаться, прийти в себя и прочее. И Ян был… Благодарен. Ну, или как после рассказал Хван, неплохо это изображал. Но с тех пор Со начал… Заботиться о нем? Забирать его с собой смотреть записи, просто иногда прикрывать как координатор, когда были его миссии. То, что об этом странном “мертвом”, как говорил сам Ян, пареньке заботится не только он, Со узнает случайно. Когда Мордред приходит в очередной вечер, по привычке утыкается ему в грудь, а после ворчит, что его достал Ланцелот. Примерно после этого они образуют… Подобие трио вокруг парня. 

Чанбин выдыхает и мотает головой, придерживая парня, видя, что тот уже задремал. Ерошит его волосы вновь, а после полноценно укладывает на свои колени, думая, чем бы его накрыть. Оставалось надеяться, что Минхо знает, что делает. И что как Артур он будет лучше, чем предыдущий. Хотя в последнем сомнений как-то меньше, чем в первом.

Ли не стал бы засылать парня в какой-то сранный клуб для собственного развлечения под видом миссии, а после...

— Прекрати.

Со не заметил даже, как сжал чужие волосы в кулаке, на что Ян лишь ворчит, действительно пытаясь поспать.

— Идем. Тебе нужно переодеться, хотя бы.

— Не понесешь?

— Перед другими кандидатами?

Ян фыркает, лениво, но садясь и, потягивается. И это вызывает у старшего улыбку. Он похож на зверька. На лисенка, если быть более точным. Со встает первым, после помогая подняться и парню, уводит его в настоящую спальню, придерживая, чтобы тот не упал по пути.

— Можешь завтра пропустить утреннюю тренировку.

— И пропустить то, как же “хороши” наши новенькие? Ни за что в жизни.

— И если тебе понадобится помощь, то ты всегда можешь мне написать, — говорит Со и, словно вспоминая, достает из кармана простенький телефон, отдавая его парню. Ничего особенного, но для их целей… Самое то. Нужно будет потом рассказать Хо об успехах парня.

— Не игнорируй меня больше, Персиваль.

— Постараюсь не раскрыть тебя раньше времени, Мордред.

Со провожает парня до дверей в спальню, не заходя, в прочем, внутрь. Чонина же там встречают настороженные, словно пойманные на списывании студенты, кандидаты. Они провожают его долгими взглядами, пока Чонин достает из под единственной все еще заправленной кровати сумку, даже удивительно когда только успели сюда перенести, и спокойно переодевается в свободную футболку и спортивные штаны. Того больше не особо заботят чужие взгляды. Деньги агентства помогли ему решить пару проблем, чтобы перестать беспокоиться об этом. Но он все равно чувствует напряжение, которое исходит от парней. 

В воздухе пахнет неприязнью и подозрением. И это даже не удивительно, если честно. Но сил думать о том, как это изменить… Нет. Во второй раз умирать это, оказывается, достаточно утомительно. Не сказать, что и в первый раз это было просто, но. Он ложится, лишь сейчас замечая, что все еще дрожит. Кажется, тепла Чанбина было недостаточно, чтобы согреться. Что он заворачивается в одеяло, неожиданно теплое, и засыпает, пока остальные шепчутся, обсуждая что-то. Вслушиваться нет ни сил, ни желания. Особенно когда тело согревается и расслабляется, вновь утягивая его на дно, в тьму и пустоту. Пусть на этот раз над ним и не смыкается вода, а в легких чисто, пусть по ощущениям там и могло еще что-то остаться. Но тьма, утягивающая его в спокойствие куда сильней, нежели он сейчас. Пусть даже и грудь старшего выглядит куда удобней, нежели эта подушка под головой.