Давно неизведанное

— Если хочешь, то мы можем сделать это чуть позже. — Годжо задумчиво окидывает идеально заправленную постель взглядом. Маска скрывает часть его лица, но они знакомы столько, что смотреть друг на друга не требуется.

Юджи останавливается сбоку и говорит:

— Не хочу. И мы вроде уже говорили об этом. — он подходит к Годжо так близко, что они соприкасаются плечами. Тепло кожи чувствуется через одежду. — Нервничаете?

Годжо просто кивает и ничего больше не говорит.

Юджи упивается возможностью перехватить инициативу. Он знает, что всё будет хорошо, что у него уже есть опыт, пусть и не с Сатору, но это явно ему поможет сейчас.

Юджи не нервничает.

— Тогда с чего вы хотите начать? — Итадори улыбается и смотрит на маску, туда где должны быть глаза Годжо и чувствует ответный взгляд.

— С поцелуя?

И Юджи сминает смешок Сатору своими губами, притягивает ближе за одежду, чтобы дотянуться — выходит немного грубо.

Губы у Годжо мягкие и целовать их одно удовольствие, так нежно и аккуратно, и без языка. Юджи чувствует как на талию ложатся тёплые руки, прижимая к себе, и внутри всё плавится от этого. Рот Годжо хочется вылизать изнутри и это желание невыносимо. Итадори останавливает себя и отстраняется, любуется на нежный румянец на щеках напротив.

Юджи отпускает и разглаживает смятую им же самим одежду, плавно и неторопливо проводит ладонями по груди Годжо, наслаждаясь тем, что может так беззастенчиво прикасаться к этому рельефному телу.

— Я… я очень хочу вам отсосать, — Юджи легко толкает Годжо на кровать сзади него и тут же опускается на колени между разведённых ног.

Быстро. И останавливаться совершенно не хочется. Хочется всего и сразу. До безумного экстаза и саднящего горла.

Итадори, смотря Годжо в глаза, укладывает ладони на его бёдра, чуть сжимает на пробу. Возбуждение, маячевшее на перефирии весь день, сейчас формируется во что-то целое.

У Годжо привлекательное и, кажется, смущённое лицо — закушенная нижняя губа, красивый тон румянца на щеках. И Юджи невыносимо сильно нравится сидеть так близко, смотреть снизу-вверх, предаваться прошлым мыслям и действиям.

Он шумно выдыхает и, ещё раз проведя ладонями по идеальным бёдрам, тянется к ремню, чувствуя на себе внимательный взгляд. Расстёгивая, громко звякает пряжкой — не смотря на внутренную уверенность, руки подрагивают, слушаются словно окаменевшие.

Юджи расстегивает брюки и аккуратно подцепляет пояс, чтобы их стянуть.

— Стой, — Годжо перехватывает его за запястья, окольцовывает пальцами и мешает двинуться. Его голос звучит задушенно. Итадори вскидывает голову и смотрит. — Подожди. Пожалуйста.

Пожалуйста?

— Я что-то делаю не так? — спрашивает Юджи и чувствует, как ощущение правильности своих действий трескается и рушится, становится некомфортно. Он же не сильно облажался? Да?

— Боже, нет-нет. Всё нормально. Просто, — пауза, Годжо наклоняет голову вбок и явно отводит взгляд. — Понимаешь… — ещё пауза, длиннее предыдущей. И Юджи, кажется, он впервые в жизни видит Сатору, которому то-ли неловко, то-ли стыдно. — У меня мало опыта.

Хочется спросить что-то невероятно тупое и ещё пару раз уточнить сказанное. Это кажется специфической шуткой. Это же не отмазка, чтобы с ним не спать? Будет обидно.

— В смысле? — Юджи чувствует себя бестолковым и дергано опускает руки, ему это позволяют.

— Ну, — Годжо мнётся, но, кажется, быстро собирается с духом и нежно смеётся. — У меня о-очень долго не было интима. Да и во все разы я был не очень трезвым.

Годжо снова смеётся. И Юджи знает, что это защитная реакция.

— Вам стыдно?

— Да. И знаю, что у тебя есть опыт и это как-то неправильно, наверное. — пауза и Сатору улыбается. — Хотя не мне говорить о неправильности. Просто я переживаю, что ты не захочешь быть со мной из-за этого.

Юджи начинает понимать — он явно не самый тревожный в этой комнате — и укладывает ладони на бёдра Годжо, чувствуя, как он напрягается под прикосновением. Плавно поглаживает, стараясь расслабить.

— Это не плохо. Действуйте по наитию, я помогу. — Юджи смотрит на повязку, туда где должны быть глаза и медленно ведёт, не отрывая рук, практически до паха, заставляя развести ноги сильнее. — Так я могу продолжить?

— Конечно! — поспешно и торопливо отвечает Годжо и, кажется, теряется немного. Юджи очень нравится его подобный вид. — Ты?...

— Я подскажу, если что. — и возвращает руки на место, с которого их убрали. — Приподнимитесь.

Годжо слушается и Итадори приспускает штаны вместе с нижним бельём, не отрывая взгляда от тёмной ткани повязки. И по ощущению давления, на Юджи смотрят в ответ. Смотрят, не придавливая своим вниманием.

Юджи вслепую касается: сначала бёдер, ведёт по ним ладонями, применая ткань, переходя на тёплую кожу, подлезая пальцами под рубашку, оглаживая чуть выступающие тазовые косточки.

Годжо тихо выдыхает и сжимает в руках простыни.

Юджи плавно опускает взгляд, зная, что точно засмущает этим действием. Но они вроде как собрались спать с друг другом. Им не нужно стесняться.

У Годжо красивый член. И Итадори уверен, что в полностью твёрдом состоянии будет ещё лучше. В голове тут же начинаю мельтешить мысли вперемешку с желаниями.

Очень хочу его в себе. И не один раз. — Юджи чувствует, как щёки начинает печь. Но он не собирается отказываться от этого. У него есть возможность удовлетворить себя. И Годжо, конечно.

Своего сенсея хочется довести до экстаза, до ярких стонов удовольствия.

Итадори боится обкончаться только от этих мыслей. Он же вроде как опытный, он вроде должен быть самым вменяемым. Но всё всегда работает не так, как нужно.

Внизу живота что-то сладко стягивается. Юджи выдыхает, чтобы не перевозбудиться раньше положенного.

И наклоняется ближе к члену Годжо, вновь поднимая взгляд на лицо своего сенсея. Итадори горячо выдыхает. Близко. Чуть больше пяти сантиметров.

Он никогда не любил медлить, но сейчас одну прелюдию хочется растянуть на пару часов.

Юджи плавно облизывает полувставший член, обводит головку, слушая медленное и шумное дыхание сверху. Хочется потрогать руками, но до смазки далеко тянуться, нет желания отвлекаться от процесса. Он широко проходится языком по ладони, поочерёдно по каждому пальцу и смотрит снизу-вверх вверх.

Годжо стягивает маску и кидает её куда-то себе за спину.

И Юджи чувствует, как его придавливает внимательным взглядом, следящим за тем, как он увлажняет слюной собственную руку. Всё действия становятся каким-то открытыми.

Нервно и горячо.

Юджи кладёт ладонь на член Сатору, обнимает ствол пальцами, делает несколько пробных движений, чуть сжимая к верху. И плавно наклоняется обратно, прижимается губами к головке, обводит языком по кругу, поднимая взгляд на Годжо.

На чертовски смущённого и растерянного Годжо.

— Положите руку мне на голову, — говорит Юджи и продолжает, как только чувствует нежное поглаживание волос на затылке: — Направляйте меня, как нравится. И говорите, если что. Я начну медленно.

И обхватывает губами член, пропуская его в рот, помогая себе рукой, делая всё предельно тягуче и медленно, начиная плавные движения головой. С небольшой и практически незаметной амплитудой. Сверху слышится вздох, рука в волосах перебирает пряди на макушке. Прикосновение кажется сдержанным.

Юджи прикрывает глаза и аккуратно опускается ниже, чувствуя как головка касается гладкого нёба и проскальзывает дальше. Он останавливается, позволяя себе привыкнуть, чувствуя, как рука в его волосах чуть сжимается. Сверху слышится сорванный вздох.

Хорошо.

Пошлая частью Юджи не перестаёт радоваться всему происходящему — своим навыкам, тому как охуенно выглядит возбужденный Годжо.

Итадори отстраняется, чересчур громко причмокнув губами, и смотрит на Сатору.

— Пожалуйста, надавите на мой затылок, — говорит Юджи, невыносимо плавно проводя рукой по члену Годжо, и встретившись с ним глазами, тихо шепчет: — И не отпускайте.

Годжо кивает, в его взгляде мелькает что-то дикое, внимательное, охочее до зрелищ. От этого внутри всё стягивает, заставляет жаждать осуществления своих желаний.

Юджи легко опускается ртом до середины члена и, пытаясь не сильно нервничать, пропускает в мягкое горло. Годжо осторожно надавливает на его голову, мягким прикосновением заставляя взять полностью, уткнуться носом в светлые волосы в паху.

Юджи сглатывает, привыкая к распирающему ощущению, к тому как стенки горла плотно обнимают член.

— Блядство, — Годжо выдыхает, коротко толкаясь бёдрами, выбивая из Итадори тихий стон, разносящий вибрации по всему телу. — В тебе так хорошо.

Юджи поднимает взгляд вверх и, встретившись глазами с Годжо, проводит языком по стволу, гладит выступающие венки. Рука Сатору в его волосах тянет его назад, заставляет выпустить член изо рта. От красной головки тянутся нити слюны. Под внимательным взглядом Юджи их слизывает.

Губы уже кажутся горячими, хотя они практически не целовались и не делали ничего.

— Встань, пожалуйста. — просит Годжо и выглядит смущённым, перемещает руку с головы Итадори на его предплечье и слегка тянет вверх.

Юджи отстраняется, поднимаясь на ноги, и чувствует, как руки Годжо ложатся на его талию, аккуратно подцепляют пальцами одежду.

— Я могу раздеть тебя? — спрашивает Сатору, подлезая под красное худи, укладывая ладони на поясницу. Его голос звучит слегка смущённо или сконфуженно.

— Да, пожалуйста. — Юджи выгибается, позволяя стянуть с себя одежду и кинуть её куда на пол рядом. Он не возражает.

По телу прокатывается лёгкая дрожь. До этого момента он был обнажённым перед Годжо чуть меньше десятка раз. И то большая часть из них случилась тогда, когда они ещё не были вместе.

— Ты великолепен, — с придыханием говорит Сатору, проводя ладонями по бокам, нежно касаясь и поглаживая пальцами чувствительную кожу. Юджи слегка неловко, пусть он и знает, что выглядит не совсем плохо. Юджи не стесняется себя перед другими, но перед Годжо страшно облажаться, страшно стать некрасивым в его глазах. — Я могу тебя… поцеловать? Ну, сюда, например? — он осторожно прикасается к груди Юджи, вырисовывает кончиками пальцев неясную фигуру.

— Да, конечно. — Итадори льнёт ближе, подставляясь под прикосновение. Годжо накрывает его грудь ладонью, оглаживает и останавливается ровно посередине, над сердцем, оставляя тёплый отпечаток на коже. — Я в этом месте не сильно чувствительный.

И его это правда печалит. Хотелось бы получать одинаковый уровень наслаждения от прикосновений. Хотя за рёбрами всё и так стягивало от эйфории, когда прикасался именно Годжо. Возбуждение прокатывалось по телу и оседало внизу живота, только от одних мыслей, что его трогает самый прекрасный человек на этом свете.

— Я бы всё равно хотел бы попробовать. — говорит Годжо, склонив голову. Его губы и кожу Юджи разделяют жалкие сантиметры, слова оседают тёплым щекочущим ощущением.

Он наклоняется и оставляет невесомый поцелуй на груди, поднимает взгляд на Итадори. В небесном холоде радужки искрится что-то горячее. Юджи вплетает пальцы в его светлые волосы, стараясь дышать медленнее, концентрируясь на нежных прикосновениях губами, на том как Годжо иногда осторожно гладит языком кожу, на его ладони, уложенной на поясницу.

— Юджи? — он ловит взгляд Итадори и продолжает: — Я могу поцеловать тебя здесь? — Сатору обводит вокруг соска, касаясь только кончиком пальца, посылая мурашки по коже.

— Конечно, — Юджи слышит, как ломается собственный голос. Сама ситуация кажется до одури возбуждающей.

Годжо явно нервничает, на его щеках лежит румянец, он бегает глазами от лица Юджи к его телу, и всё же аккуратно лижет сосок, заставляя прогнуться в пояснице навстречу мягким ласкам.

Юджи шумно выдыхает и смотрит, как Годжо вылизывает его грудь, целуя, втягивая в рот нежную кожу. У него прикрыты глаза так, что можно рассмотреть светлые ресницы.

— Только не кусайте, пожалуйста… — шепчет Итадори, чуть сильнее сжимая руку в волосах Сатору.

— Мне и не хотелось, — у Годжо в голосе появилось возбуждение. Он переключается на второй, обводит его по ореолу и полностью обхватывает губами. Все его движения плавные и осторожные, наполненные трепетом, который раньше был практически не заметен.

Годжо отрывается от груди Юджи с громким влажным звуком, кажется, смутившись из-за этого.

Итадори наклоняет его голову, сжав светлые пряди. Смотреть на Сатору сверху вниз тоже приятно, сразу же ощущается собственная значимость.

Юджи наклоняется и накрывает его губы своими, придерживая рукой за челюсть, безмолвно прося открыть пошире. Годжо слушается, тихо стонет в поцелуй, позволяя вылизывать свой рот, стараясь отвечать и успевать за темпом.

Влажно. И очень приятно.

Юджи разрывает поцелуй и сглатывает, наблюдая, как Годжо делает тоже самое.

— Простите, я… — и его опрокидывают на кровать.

У Сатору радужка сияет возбуждением и он прижимает Юджи своим весом, проводит носом по его щеке и шепчет на ухо:

— Я не удержался, извини. — и отстраняется, давая немного пространства между ними. — Мне не стоило? — в голосе пробегает тревожные нотки.

— Всё хорошо, просто было неожиданно. — Юджи улыбается и укладывает руки Годжо на плечи, сжимает пальцами всё ещё надетую на нём рубашку. — Снимите. — и нетерпеливо дёрнув за ткань, тут же сам расстёгивает маленькие пуговки, запуская руки под одежду, оглаживая бока и наслаждаясь заветным теплом его кожи.

Годжо снимает рубашку и кидает её куда-то в сторону.

Юджи любуется и не может прекратить. Даже пытаться остановиться сейчас невыносимо. Он проводит пальцами по ключицами, накрывает ладонями заметные шрамы, чувствуя, как Годжо выгибается навстречу его прикосновениям, замечая, как шумно выдыхает и тихо стонет сквозь плотно сжатые губы.

Юджи целует его в ключицу и шепчет, откидываясь назад на подушки:

— Разденьте меня, пожалуйста. — он чувствует, как по телу прокатывается я внимательный взгляд.

И Годжо опускает руки на его бёдра, расстёгивает брюки и стягивает их вместе с нижним бельём, двигаясь осторожно. Юджи кажется, что он ни разу в жизни не видел Сатору настолько сосредоточенным на чём-то.

— Готово, — Годжо проводит ладонью по обнажённой внутренней стороне бёдра Итадори, останавливается дразняще близко к паху и возбуждённому члену. Юджи хочется стыдливо свести ноги. Ему всегда неловко быть настолько открытым перед кем-то. — Ты великолепен.

— Вы тоже, — он отворачивается не в силах поддерживать зрительный контакт, пока Годжо продолжает плавно касаться его ладонями — нежно и трепетно, посылая дрожь по всему телу, плавно переходя с бёдер, оглаживать бока.

Юджи чувствует, как растекается под нежными ласками, осторожными поцелуями, которые ложатся куда-то на грудь. Тело становится слишком бесконтрольным и расслабленным.

— Солнце, всё хорошо? — у Годжо очень обеспокоенный голос. И Юджи открывает глаза, понимая, что лежал зажмурившись. Он встречается взглядом с встревоженным Сатору, чувствуя, как на его щёку ложится тёплая ладонь.

— Да, очень. Простите, что напугал. — Итадори приглаживает волосы Сатору и смущённо улыбается. Он иногда забывает, что Годжо бывает до ужаса тревожным. Тем более сейчас, когда действует аккуратно, боится навредить и допустить ошибку. Всегда стремится к идеалу, пугаясь, когда не получается. — Поцелуйте меня.

И Годжо целует, сминает его губы своими, оглаживает их языком. Выходит влажно и неритмично. Юджи поддаётся, ему нравится эта отдача, нравится, как внутри всё сводит.

Годжо отстраняется от него с лихорадочно румянцем и блеском в глазах, шепчет так близко, что горячие слова ложатся на кожу:

— Хочу тебя вылизать. Можно? — его голос звучит ниже обычного, пропитано желанием. Сатору опускает руку и касается члена, выбивая из Юджи стон и наблюдая, как он выгибается, коротко толкаясь бёдрами ему в руку.

— Вы уверены? — Итадори старается отдышаться. Он практически забыл о собственном возбуждении, когда ему так резко напомнили об этом.

— Да, солнце. Мне бы очень хотелось это сделать. — Годжо плавно опускается ниже, оставляя невесомые поцелуи на своём пути. И Юджи кажется, что он не успевает за всем этим; у Сатору так быстро меняется настроение. — Ты очень красивый.

Итадори снова вплетает пальцы в светлые волосы, когда Годжо останавливается над его членом. Под внимательным взглядом хочется прикрыться и спрятаться.

— С чего мне стоит начать? — Годжо склоняет голову и Юджи практически жалеет, что посмотрел ему в глаза. Слишком невыносимо смущающе видеть лицо Сатору в паре сантиметров от своего возбуждённого члена. Румяное лицо, внимательный взгляд и эти открытые вопросы.

Юджи кажется, он умирает. И это прекрасная смерть.

— С смазки, — он старается совладать с собственным дрожащим голосом и находит свободной рукой лубрикант и пачку презервативов, лежащих под соседней подушкой, и двигает их ближе к Годжо. — И подложите мне под поясницу подушку, так будет удобнее. — Годжо слушается: укладывает Юджи на подушки, приподнимая его бёдра чуть выше, берёт в руки смазку, щёлкает, открывая крышку, и встречается глазами с Итадори. — Дальше то, что вам хочется. — договаривает он и расставляет ноги пошире, предоставляя больше пространства.

Годжо выдавливает лубрикант на ладонь и, позволив ему немного стечь на пальцы, обхватывает член Юджи, двигает рукой размазывая смазку по стволу.

Юджи жмуриться от того, что его наконец-то коснулись, от прохладного и влажного чувства между ног.

Годжо осторожно касается губами головки, продолжая двигать рукой, повторяя движения Юджи, обводит языком. В его действиях есть немного неуверенности, осторожности перед новым опытом. Он берёт чуть глубже, стараясь не задеть зубами, оттягивает щёку головкой и смотри Юджи прямо в глаза.

Годжо выпускает член изо рта и широко лижет ствол от яичек до уретры и отстраняется, оставляет поцелуй на изгибе бедра. У него влажно блестят губы. Юджи знает, что смазка на них приятного вкуса и её хочется слизать. Он специально покупал именно такую.

Сатору ловит его взгляд и становится слегка страшно, в его льдистых глазах мелькают весёлые искорки.

Годжо плавно проводит языком вокруг ануса Юджи, не разрывая зрительного контакта.

Итадори сжимает волосы на его затылке и сдерживает себя, чтобы не ткнуть Годжо лицом себе в пах и не начать тереться об него. Это слишком, просто слишком.

Годжо водит рукой по члену и вылизывает его, иногда проникая языком глубже.

— Сатору… — Юджи тихо стонет, чувствуя как его нежно вылизывают и насколько влажно между его ног. Тело подрагивает от удовольствия, перестаёт слушаться.

— Юджи, — Годжо отрывается и шепчет, двигая красными, словно зацелованными губами: — Я могу… ну, растянуть тебя?

Юджи кажется, что от мозга осталось одно название и желание получить больше удовольствия.

— Да, — он глубоко вдыхает прежде чем продолжить говорить. — Только добавьте ещё смазки.

— Конечно, — Годжо облизывает свои блестящие губы и Юджи чувствует нездоровую фиксацию на этой части его тела. — Ты покажешь, как тебе нравится?

— Расскажу. — отвечает Итадори и смотрит, как Сатору выдавливает лубрикант себе на ладонь и опять позволяет стечь себе на пальцы.

— С чего… мне следует начать? — Годжо проставлять пальцы к анусу, просто касаясь. После мягкого и тёплого языка, смазка ощущается слишком холодной и немного неприятной.

— Я растянул себя до этого, — Юджи чувствует укол смущения и отводит взгляд, перемещая руку на плечо Сатору. — Так что вы можете вставить два. Только осторожно.

— Разумеется я будут осторожно. — Годжо выглядит показушно обиженным. Он гладит Юджи по внутренней стороне бедра и осторожно вводит пальцы внутрь, нежно проталкивает их глубже до второй фаланги. — Ты… ты такой мягкий.

Слова Годжо звучат слишком восторженно. Юджи срывается на стон, чувствуя, как его плавно гладят изнутри, надавливают на стенки.

Это ощущение и возбуждение ни капли не похоже на то, когда он сам себя растягивал. Слишком сильное и яркое, граничащее с эйфорией. От одной мысли, что это именно Годжо, что это его руки и прикосновения внутри всё приятно сводит.

— Что дальше? — Сатору склоняет голову и напробу шевелит пальцами, уже полностью введёнными внутрь.

— П-ротолкните немного наверх. — Юджи ждёт, пока Годжо коснётся, плавно проведёт вверх и вниз. — Там есть-

Юджи выгибается и стонет сквозь плотно сжатые губы, чувствуя, как подрагивают бёдра.

— Здесь? — спрашивает Годжо и в его глазах блестит восторг. Он опять касается простаты, поглаживая её подушечками пальцев, немного надавливая. — Мне очень нравится твой голос. — и возвращает свободную руку на член Юджи, задавая плавный темп.

— Я сейчас кончу. — слова звучат слегка обречённо. Годжо улыбается и замедляет темп до невозможно медленного.

— Кончай, пожалуйста. — Сатору улыбается и коротко целует его в коленку. — Я бы не хотел тебя этим мучить.

В глазах Годжо снова возрождается что-то безумное, он выглядит дорвавшимся до сладкого и запретного. Юджи кажется — его не скоро отпустят из постели. Сначала доведут до состояния блаженства пару десятков раз.

У Годжо на щеках блестит лихорадочный румянец.