Утро Чон Хосока из компании JJP-Entertaiment всегда шло по заранее выверенному сценарию. Он просыпался утром по будильнику, потягивался, оглядывался на пустое место рядом с собой на постели, идеально убранное. В воздухе висело легкое осуждение, связанное с тем, что супруга-то встает до будильника, чтобы позаботиться о муже и дочках, а он дрыхнет этот лишний час и не чувствует себя виноватым. Далее шел подъем, зарядка, душ, в хорошую погоду душу предшествовала пробежка, затем он выходил к завтраку, одетый и готовый к бою.

Дочери как раз выбирались, волоча сумки, из своих комнат. Одинадцать лет и девять, обе - копия матери, обе - так же носят вокруг себя ауру осуждения к отцу, причем, если вы их спросите, даже не скажут, в чем отец провинился. Хосок уже привык к этому ощущению в воздухе родной квартиры и не реагировал.

Жена, невысокая, еще довольно молодая, привлекательная женщина, мельтешит вокруг стола, совершая захватнические рейды тарелочек от плиты и разделочного стола рядом с ней. Слово «мельтешит» идеально подходило к этой женщине, так как она была действительно невысокой, носила каре, которое не вполне ей шло, но было удобно, и Хосок не спорил, а так же имела привычку вечно спешить, причем, это не выглядело даже на йоту грациозно.

Но и на это Хосоку было наплевать.

- Ты сегодня наверняка отправишься в клуб? - спросила женщина с оттенком осуждения в голосе, к которому Хосок так же привык.

- Да, я нужен тебе дома? - осведомился Хосок, намазывая воздушный сыр на кусок булки, девочкам нравилось есть такие бутерброды, и Хосок не имел ничего против есть их тоже.

- Нет, но ты должен помнить, что завтра приедут твои родители, я буду стряпать, начну сегодня, - жена сделала мини-паузу, которую Хосок прочитал и ответил впопад:

- Ты можешь позвонить и вызвать машину на удобное тебе время, чтобы закупиться продуктами, а так же сходить в салон.

Большего с него и не ждали.

Галдя и подбрасывая сумки, девочки помчались к машине, едва вышли из лифта на подземной парковке. Хосок шел стремительно, распахнутое пальто красиво обрамляло его фигуру при ходьбе волнами драпа.

Интересно, похож ли я на Токкеби из дорамы в этот момент, подумал Хосок совершенно несолидно.

Отвезя дочерей в школу, Хосок расправил плечи и включил в машине музыку - ту, что любил сам. Настало его время, он выветрил из машины состояние недовольства, оставшееся от детей, и поехал на работу. Шел дождь, который день, ужасно назойливо стуча по крыше автомобиля и в стекла, впрочем, в офисе его это не раздражало - в офисе его вообще ничто не способно было раздражать. Он жил бы в офисе. Он молился бы на свою работу.

Он был Генеральный директор и сооснователь самой крутой медиа-компании, все в ней построил так, как ему удобно, второй сооснователь и совладелец не лез в дела, занимаясь совершенно другими делами, лишь, когда требовалось, подписывал бумаги - золото, а не человек! Все в жизни Хосока было заточено вокруг работы и ее нужностей, и ему это бешено нравилось, так как, благодаря работе, он мог сваливать из дому, не появляться там на ночь, уезжать в любые командировки на сколь угодно долго, и никому и дела не было.

Все-таки, в женитьбе по расчету есть свои плюсы.

На въезде на подземную парковку его догнал звонок на смартфон. Хосок глянул на экран, выругался, терпеливо снося назойливый звонок, припарковался на свое место и схватил гаджет.

- Директор Чон, - жалобно заскулил в трубку человек по имени Чхве Субин, старший рекрут отдела кадров, и у Хосока заныли зубы. - Я узнал, что вы вчера разнесли в пух и прах те семь синглов, что были записаны группой! Запись альбома под серьезной угрозой, директор Чон.

- Ты же не хочешь мне сказать, что под угрозой она из-за меня? - уточнил Хосок, выгружаясь из машины и хлопая дверцей. Поток прибывших на службу почтительно расступился, пропуская его к лифту первым, и он обворожительно улыбнулся, благодаря их. - Ты прекрасно понимаешь, как JJP важен успешный дебют этой группы, Субин, я просил тебя о немногом: найти мне хорошего продюсера. Извне, так все наши заняты работой с главными звездами компании. Ты сказал: как нечего делать. Ты сказал: есть куча продюсеров, умеющих работать именно с дебютантами. Ты сказал: пиарщики делают львиную долю работы. Но я слышу готовый продукт и понимаю, что даже если бы в группе дебютировал Всемирный Красавчик, это не перекрыло бы убожество треков, которые мы планируем впихнуть в альбом! Ты прекрасно понимаешь, не хуже меня, если не лучше, так как ты относишься к молодому поколению, а я уже - практически нет, так вот, ты понимаешь, что такое откровенное г и в таком количестве попросту потопит парней! Там нет ни единой композиции, годящийся на сингл! Я молчу о том, что даже танец под эти вещи смотреть не хочу!

- Возможно, дело в айдолах... они не сорганизованы...

- То, что айдолы работают плохо и неслаженно - вина как их лидера, так и продюсера, который не умеет наладить продакшн, - вздохнул Хосок. - Я не могу... серьезно... не могу решать такие вопросы, на моем уровне они слишком... незначительны! И я не могу отрывать продюсеров от выпуска сингла главных звезд! Ты мне что делать прикажешь? Забить болт?! Я когда-нибудь забивал болт?! Ты старший рекрут. Ищи!

Хосок сбросил вызов и тяжело вздохнул. Окружавшие его в лифте люди, притихшие, не дышащие и не пердевшие весь его разговор, осторожно выдохнули тоже.

- Мне просто нужен продюсер для дебюта группы, я что - многого прошу? - спросил Хосок своего секретаря, когда вошел в приемную.

- Конечно, нет, сэр, - сочувственно покивала девушка.

- Я сам продюсер, но не могу же я заниматься с ними?!

- Разумеется, нет, господин директор, ведь вы не можете заниматься всем самостоятельно!

Она, определенно, была очень умна.

Для Мин Юнги же каждое утро отличалось от предыдущего. Во-первых, он довольно редко просыпался в одном и том же месте.

Скажем, в понедельник он нашел себя поутру на диване в собственной студии.

Во вторник - на скрипящей кровати в ворохе потных, пропитанных спермой простыней, в квартире рандомного парня, которого склеил в баре накануне.

В среду - в кресле в своей студии, спина затекла, скотина, еле разогнул.

В четверг - в чистенькой квартирке девчонки-гримерши из их агентства, которой нравился Мин, и она хотела за него замуж, а он хотел ее трахать, и этот раклад его вполне устраивал.

В пятницу он продрал глаза на лавке возле собственного дома.

В субботу он проснулся у себя дома, увидел, какой там срач, быстро принял душ, нашел чистые шмотки и смотался в студию, подальше от этого бедлама.

В воскресенье, тем не менее, он проснулся в кабинете своего босса, на его скрипучем диване, из которого торчали пружины.

Утро понедельника, снова, блин, дождливое, вторая неделя начинается с этого кошмара, началось для Юнги в салоне его машины, его заиньки, его рыбоньки... Реально, рыбоньки: Мин поднял голову с подголовника сиденья и посмотрел на потоки воды. Поежившись от холода, потер ладонями замерзший нос, чихнул - и, набрав воздуха в грудь, помчался стремглав в здание своей компании.

- Какие люди, - встретил его сумрачно коллега.

- И тебе хэллоу. Что-как? - Юнги повесил бомбер, стряхнув с него капли.

- «Что-как», - передразнил Бомгю. - Придурки опять опаздывают! Уволюсь к чертям собачьим... заебло!

- В смысле, опаздывают?! У них запись сингла, который должен стать шедевром - потому что это моя вещь?! - взвизгнул Юнги, хватаясь за смартфон.

- Я звонил буквально перед твоим приходом, - лениво зевнул Бомгю, поднимаясь. - Их лидер сказал «едем»...

- Ептвою мать! - только и нашлось слов у Юнги.

- Пойду за кафэ, тебе брать? - Бомгю цапнул корпоративную карточку с запыленной колонки в углу. Колонка была огромна, старая, негодящая, использовалась как тумбочка.

- Пожирней и погуще, - бросил Мин, занятый пультом и компьютером.

- Ясно, американо с тремя порциями сахара, - кивнул Бомгю и ушел.

Сволочи, дармоеды и безответственные пидорасы.... На кой хуй держать их, ладно, хоть поют хорошо, скоты... Юнги передвинул кепку козырем назад, шмыгая еще пока не отогревшимся носом, поставил загружаться прогу для записи.

Черт, все в этой компании работает плохо. Денег нет, две группы, которые работают, полны лентяев, которые не приносят толком дохода, на трейни денег, стало быть, уже нет. Юнги так мечтал, что будет работать в маленькой компании, которая его стараниями станет ВЕЛИКОЙ... наивный пентюх! Какой бы ты ни был гений, одному тебе не превратить говно в конфетку! Нужны старания всех, ну, как минимум, чтобы директору все это было нужно, жирный боров...

Все на Юнги...

Мысли его, столь не радужные, прервались возвращением Бомгю. Юнги, ожидавший группу айдолов, посерел от ярости и схватил-таки смартфон.

- И где вы, блять, гандоны малолетние?! В смысле, блять, «че ты кричишь, хенним»?! Ты на часы смотрел, сука ты сраная!!! Где?!... Ты блять стебешься?! Жопу свою, блядь паскудная, поднял, своих усосоков взял и приперся сюда, скотина! Вы мне каждый гребанный день материал порете, я вам песни пишу, за сущие копейки, ты можешь, блять, постараться, ладно бы ты петь не умел, тварь, так умеешь!.... все, пиздуй сюда!

Полегчало.

- Ненавижу усосков, - резюмировал Бомгю.

Юнги покивал, глотая обжигающий американо. Сладенько, как он любит. И горячо, в самый раз после дрожки во сне в салоне авто.

- Я пошел в душ, - сказал он, поднимаясь. Схватил сумку со сменной одеждой в углу. - Если я вернусь, а уебанов этих не будет, можешь заказывать по ним службу.

Бомгю покивал, и Юнги покинул студию и направился к спальным комнатам студии.

- Просто - за что? - говорил он сам себе, отмокая под душем. - Разве я плохой человек?! Разве я кого предал?! Разве ради работы тут я не бросил андерграунд сцену? Я мог построить карьеру рэпера, но подался в продюссирование, потому что жирный боров обещал мне - все карты тебе в руки, командуй, а на деле что?! Я могу командовать только Бомгю. И вот что делать?! Сдаться? - от принялся намыливать голову, волосы не желали отмываться, но Юнги был непреклонен. - Но куда я подамся? Мне двадцать восемь, кому я нахуй сдался... В другую компанию? Кто, интересно послушать, меня достоин?!

И тут его лицо расплылось в мечтательной улыбке.

Потому что перед глазами выросло здание JJP-Entertaiment... Замок из стекла и бетона, причудливой формы холлы и коридоры, где Мин был когда-то с экскурсией (пооблизываться), огромные студии с такой аппаратурой, что продюссерский хуй сам собой встает, с танцевальными студиями, где будет не тесно балету Мариинского театра в самой масштабной постановке. Им показали комнаты отдыха, просторные и удобные, репетиционные залы для вокалистов и студии для записи групповых проектов - там было место и для инструментов, и для хора, хора, блять!!!!

Юнги сполз по потному теплому кафелю на пол и признался сам себе: он продал бы душу и пока еще здоровые почки тому, кто пригласит его работать в эту компанию, кто возведет его в этот Рай.... Юнги точно знал - он и JJP созданы друг для друга.

Но сколько он ни рыскал по странице вакансий, продюсер там не требовался, и два месяца назад он оставил эти попытки, смирившись со своим аскетизмом...

Выйдя из душа с ощущением себя змеей, с которой слезла старая кожа, Юнги оделся и тут увидел пропущенный вызов на телефоне. Номер высветился незнакомый, пожав плечами, продюсер оделся пошустрее и перезвонил.

Ну мало ли, вдруг он в лотерею выиграл?

- Алло, господин Мин Юнги? - раздался на том конце провода до чертиков противно-вежливый звонкий голос. Юнги раздражала вежливость, особенно поутру.

- Да, вы набрали мой номер верно. Что надо? - показал он звонившему, как с ним нужно говорить.

- Меня зовут Чхве Субин, я звоню вам по рекомендации некоего Ким Хичоля, продюсера компании SM-Ent.

Юнги так и замер на пороге между раздевалкой и коридором. Хенним дал номер тонсэна какому-то челу, любопытно, нахуй ж...

- Вы хотите стать айдолом? - поморщился Мин заранее, вырулив, наконец, из раздевалки и двинувшись неспешно к студии.

- Нет! - юноша рассмеялся. - Я работаю старшим рекрутером в компании JJP-Ent. У меня к вам деловое предложение.

Юнги понадобилось время, чтобы отдышаться. Чтобы прошел шум в ушах...

- Так не бывает...

- Простите? - удивился Субин.

- Я буквально только что думал о том, что...

Тут Юнги вовремя заткнулся, так как, во-первых, надо сохранить лицо, а, во-вторых, нельзя сказать, что он думал о таком шансе только сейчас, иногда ему даже снилось, что он работает в той компании.

Мысли материализуются, шепнул ему внутренний голос с интонацией Хичоля. Надо будет приехать к хенниму с хорошим коньячком...

- Ничего, продолжайте, - деловито произнес Юнги.

- Вы понимаете, господин Хичоль - давний знакомый нашего генерального директора, и я, дерзко воспользовавшись этим, обратился к нему с просьбой о помощи. Нашей компании нужен продюсер, чтобы помочь дебютировать группе, пятеро мальчишек, от пятнадцати до девятнадцати, хороший вокал, танец, но, вот беда, треки не соответствуют ожиданиям нашего генерального директора...

А он путевый, видать, подумал Юнги.

- ...и господин директор велел мне найти нам продюсера на дебют. Если ваши услуги будут приняты благосклонно, господин директор с радостью наймет вас на полную ставку.

- Когда мне приехать?

Субин растерялся. Он явно не ожидал, что Юнги не станет ломаться.

- Сегодня к пяти вечера, наш продюсер Пидог... это такое прозвище, словом, он покажет вам то, что мы имеем, и...

Пидог.

Ха.

Всего-то кумир Юнги.

Всего-то лучший продюсер Кореи.

Да как нечего делать, епта блять...

Поджилки затряслись, руки взмокли, по спине пробежала ниточка пота. Юнги сказал, что будет как штык, Субин, счастливый, сбросил вызов, вежливо попрощавшись, но его уже никто не слушал.

- Хенним?...

- Суббота, вечер, красное сухое и стейк из мраморной говяжки, все за твой счет и твоими руками на, так уж и быть, моей кухне.

- Хичоль-хенним, ты бог!

- Я в курсе.

- Ты понимаешь, что приличные люди себя так не ведут? Мин Юнги, я дал тебе все, что ты имеешь, дал тебе возможность работать у себя, студию в твое владение, право материть айдолов и стафф, право материть меня, право появляться на работе грязным, бухим, ебаться в студии с твоими бабами и парнями, ты думаешь, Чон Хосок закроет на это глаза?! Ты, мать его, гений, и я знаю это, но он - лакшери мэн, понимаешь?! Он бомжа к себе не пропишет! Тебе придется привести себя в божеский вид, забыть о матершине, куреве в студии и выпивке там же, и там, так же, будут камеры повсюду, так что спать и трахаться в студии ты не сможешь. Ты должен понимать, что я делаю для тебя! Да и что такое этот Чон Хосок?! Пижон! Я должен поверить, что он добился всего сам?! Я его видел в жизни, на какой-то там награде, где он забрал со своими все лучшие статуэтки, потому что его айдолы сосут концы организаторам и жюри... Я видел его самодовольное лицо. Он явно был по юности жиголо. Он не работал, как я, денно и нощно. И как ты. Он не марал рук, а только глотку. Просто подумай, на кого ты собрался работать?! Иди и посмотри там все, предатель, я даю тебе шанс до конца дня отзвониться мне и извиниться, если ты этого не сделаешь, я не пущу тебя в свою студию, выкормыш ты гадюки, предатель Иуда, сучий потрох... Куда, блять, пошел?!

В ответ ему громыхнула дверь.

Дома, ища в шкафу хотя бы что-то чистое и утюг, Юнги подумал: наверное, не стоило вот так вот, с кондачка, уходить, выводя старого жирного борова на нервы, надо было показать себя благодарным за все то, что боров для него сделал.

- Да, надо было высказать ему все, что накипело! - проворчал Юнги. - Просто до последнего матного словечка! Он даже не понимает, как вежлив я был, что дал ему просраться, и ушел, ничего не ответив...

Ну, что ж, зато он до того проорался на айдолов, явившихся-таки на запись. Аж душу грело... и сам не знал, что столько знает веселых словечек... Ну да черт с ними. У Юнги собеседование в компании мечты, и если все выгорит - если все выгорит, его жизнь изменится, и он, возможно, купит ресторанчик, где всегда будет бесплатно кормить своего хеннима.

Размечтавшись, он не заметил, как выгладил костюм, начистил кеды, влез в это все и уложил волосы. Потом нацепил свои цацки (какой он рэпер без цацек), и двинулся навстречу новой жизни.

Машина стояла на парковке возле дома, так как он поленился ее загонять, обливаемая дождем, сырая внутри, потому что умудрилась остыть, сырая снаружи, и явно злая, так как заглохла. А вот так вот, легко. Юнги не желал верить в такие возмутительные знаки судьбы и попробовал еще. Потом завез машину в подземный гараж и полез аккуратно под капот.

Нет, я не должен злиться, решил он сам с собой. Это лишит меня презентабельности, хотя долго скрывать от них мою стрессонеустойчивость не получится, ну на первых порах лучше не пугать. Он подышал глубоко и мерно и вызвал такси.

Такси приехал быстро. В салоне дурным не пахло, и духам Юнги ничто не мешало делать из него еще более обаятельного типа, чем обычно, как он думал, он был. Дождь струился по окнам, наводя уныние, город казался совершенно неприютным, уже активно темнело, и Юнги отчего-то было неспокойно. Он списывал это на волнение перед встречей со своим кумиром, но это явно было что-то другое.

Такси предусмотрительно остановился под скатом крыши, и Юнги, заплатив с чаевыми, выбежал и сразу промчался в здание. Чувствуя себя предельно несолидно как тот, кто приехал не на своей машине, он подошел к стойке респешн и назвался. Девушка оглядела его равнодушно,. постучала пальчиками с маникюром сантиметра три длиной по клавишам ноутбуковой клавиатуры и произнесла вымученно:

- Этаж двадцатый, от входа налево до упора, вас ждут.

Юнги улыбнулся. Оттолкнулся от стойки и двинулся к лифтам. Холл первого этажа был катастрофически огромен, и он чувствовал себя тут таким маленьким...но, разумеется, не собирался сдаваться.

Лифт ехал мягко и стремительно, Юнги просто наслаждался. Вокруг была толпа народу, но почему-то не бесила, наверное, потому что не таращилась на него, хотя он отличался и внешне, и духи, прямо скажем, подешевле были... Вежливые, словом. Несмотря на контраст, который эта здание представляло предыдущему, и сам Юнги - людям вокруг, он не чувствовал себя лишним. Он будто вернулся домой.

Выйдя на этаже, он сразу свернул, как было велено, однако, на подходе к кабинету, вдруг резко пересохло в горле.

Пидог. Он. Видимо, девушка доложила ему о прибытии Юнги, и он теперь стоял в дверях и, скрестив руки на груди, ждал. Высокий, крепкий мужчина в круглых очках и с коротким светлым ежиком волос на макушке. Юнги подумал, уместно ли будет прямо тут упасть на колени, но сдержался.

- Вы пунктуальны, - улыбнулся гуру. - Я Пидог, ты Юнги - не против на «ты», можно «хен», если хочешь?

- Я планировал звать сонбэ, - улыбнулся Юнги.

Пидог рассмеялся.

- У нас среди продюссеров с опытом так не принято, а ты, как я понял по словам Хичоля - опытный. Проходи.

Я буду кормить Хичоля деликатесами, пока не лопнет, подумал Юнги, и вошел за гуру в студию.

Прихерел, конечно. Просторная, в серых и черных тонах, с черным кожаным диванищем и удобнейшими креслами за гигантским пультом, студия впереди за стеклом, там все так, как и не мечталось, колонки - только лучшее, на стенах награды продюссеров... на этот пол ступать казалось святотатством. Юнги присел на предложенное кресло и понял, что его спина даже мечтать не могла о таком удобстве.

- Эта студия - главная, - пояснил Пидог, садясь в кресло напротив. - Поэтому награды продюссеров висят тут. Ты будешь работать здесь, пока стажируешься, затем выделим свою. Идет так? Договор подпишем, отдельный на стажерство, отдельный на работу, ты будешь иметь комнату на жилом этаже, с доступом к качалке и бассейну, на крыше есть прогулочная зона, но в такой дождь там неаппетитно. Зимой мы там устраиваем гуляния на Рождество и Лунный Новый год.

- Все звучит очень хорошо, - кивнул Юнги спокойно.

- Я хочу объяснить, что нам нужно, - Пидог протянул контракт на стажерство, Юнги ознакомился и подмахнул. Тогда гуру дал ему стопку текстов с нотами. - Читай. Это треки для дебютного альбома. Дебют не за горами, уже пора выпускать сингл хотя бы, начать с ним «гастроли» по разным шоу, а у нас конь не валялся, кимчи не солился... Листай, читай, говори, что думаешь. Я слышал, ты пишешь тексты как пулемет, если надо. Хочу увидеть.

Юнги выбрал один из треков и ноты, с разрешения Пидога пересел к синтезатору в углу, хотя мог прикинуть звучание и на взгляд, но хотел не ошибиться. Напевая песню себе под нос, прикидывая такт так и эдак, он поморщился.

- Текст простоват, напыщенность подростковая, это они сами пишут?

- Если бы! - хихикнул Пидог. - Они сами писать не желают, а наши авторы не могут для их возраста написать так, чтобы казалось, что пишут они.

- Я могу здесь править? - Юнги цапнул ручку из кармана пиджака.

Пидог кивнул, с улыбкой следя за тем, как стажер работает. Юнги моментально пропал в работе: так и эдак переставлял фразы, заметив рэп-часть, аж запыхтел от возмущения, потом отложил текст и занялся нотами, а Пидог сидел, смотрел на него и улыбался. Через какое-то время дверь в студию открылась и вошел Хосок. Оглядев поле боя, он кивнул своему продюсеру и мягко опустился на диван, закинув ногу на ногу, и стал смотреть на Юнги. Тот же ничего не замечал, пока не завершил корректировку.

- Могу попробовать напеть, - сказал он, вскинув взгляд на Пидога, и тут заметил новое лицо.

Хосок улыбнулся. Добрые шоколадные глаза его улыбались тоже. Юнги поклонился, вопросительно посмотрев на своего гуру.

- Это тоже наш продюсер, - сказал Пидог. - Ты можешь говорить при нем свободно. Что ты думаешь, Юнги-ши?

- Музыка и текст плохо сочетались друг с другом, текст не подходит парням от пятнадцати до девятнадцати, мне сказали, такой возрастной диапазон в группе. Распределить роли без прослушивания их возможностей не смогу, но текст скорректировал и музыку тоже. Могу наиграть и напеть, но я рэпер, а не вокалист, прошу не судить строго вокальные части...

Он установил ноты и текст на пюпитр, закрепленный на синтезатор, и, настроив инструмент, заиграл. Его длинные белые пальцы изящно и волнующе сильно скользили по клавиатуре, кажется, лаская ее, и полилась музыка. Песня была динамичной, Юнги, играя мелодию, представлял, где добавит другие инструменты и аранжировку, он пел, не беря на себя слишком много в местах, где нужно тянуть ноты, зато на рэп-партии оторвался. Ему нравилось читать рэп. Он обожал рэп в любой форме, тональности и буквально оргазмировал, когда кто-то читал хорошо.

После того, как он замолчал, Пидог и Хосок переглянулись.

- Ты уже подписал контракт? - спросил Хосок негромким приятным голосом.

- Да, стажерский, - кивнул Юнги.

- Сколько полных лет?

- Двадцать семь.

- Женат, в отношениях?

- Нет, - усмехнулся Юнги, прекрасно понимая, к чему вопрос.

- Значит, будешь ночевать на работе? - рассмеялся Хосок. - Отлично. Пидог, пусть ему предоставят комнату на жилом этаже, может перебираться, как посчитает удобным. Выдели сразу студию, карту к автоматам и заказу еды... Пожалуйста, проследи сам, ладно? Эти менеджеры...

- Все сделаю, - кивнул Пидог. - Что, Юнги-ши, завтра в девять мы ждем тебя.

Юнги улыбнулся, поднявшись, поклонился и вышел из студии. По пути к лифту он успел подумать о куче вещей, однако, главной была: они что, думают, я телек не смотрю, и не узнал генерального директора компании в лицо?! ну уморы....

А лицо-то красивое...

Потянувшись очень сладко, Юнги бросил взгляд на стекло - стоявшие за ним три вокалиста дебютирующей группы, как щенята, преданно вытаращились на него, ожидая команды. Дебютанты, трейни, звезды этой компании были вышколены слушаться менеджеров и продюсеров, наставника по танцам и стилистов, и Юнги буквально сходил с ума от восторга, понимая это.

- Давайте прогоним припев, но возьмем тональность выше, - предложил он, наслаждаясь тем, как его хрипловатый низкий голос звучит, и как краснеет макне группы, миловидный парнишка с розовыми волосами и огромными глазищами.

Вокалисты послушно закивали и подняли тексты. Их голоса были просто идеальны, и сами по себе, и в гармонии друг с другом. Юнги записывал и прогонял без конца разные варианты звучания отрывков, ища идеальный, он уже дважды поменял мелодию, сделав ее совершенной, и это признал Пидог, который следил за его работой.

Юнги перебрался в свою новую комнатку уже на следующий день, так как не любил терять время, и так как адрес квартиры постоянно атаковала девчонка, желавшая быть Юнгиевой подружкой, неважно, хочет он того сам или нет. Так что он собрал манатки, сдал ключ, поблагодарил хозяйку за все хорошее и с легким сердцем оставил свое прошлое в серых, засиженных мухами, стенах. Новая комната была просторная, с только необходимым: шкаф, огромная мягкая кровать, тумбочка, круглый стол и два стула, гнездо для зарядки смартфона, своя маленькая душевая. Юнги поставил на стол ноутбук и понял, что совершенно счастлив.

И переехал на житье в студию, божечки, собственную, с отличной техникой, удобнейшим креслом и возможностью повесить на вход кодовый замок, который он весьма тщательно запаролил.

- Кошак обживается, - сообщил Пидог Хосоку спустя неделю.

Хосок усмехнулся, кивая.

- Как работа?

- Да шикарно! - округлил глаза продюсер. - Запись треков идет сразу как он их подкорректиррует. Заглавный трек он отработал первым, я вам скидывал, вы хвалили...

- ...да, в самом деле, неплохо для дебюта...

- Он днюет и ночует в студии, никого туда не водит, не бухает там, только курит, как паровоз, но всегда выветривает кондиционером, так что запах там нормальный, вокалистам не вредит. Он сразу нашел общий язык с лидером, два рэпера - просто спелись. Парень заглядывает ему в рот.

- Стало быть, удачный выбор? Хичоль удружил... Надо будет его пригласить на обед, этот чувак любит мясные блюда...

В субботу, счет которым Юнги с удовольствием потерял, был готов окончательно трэк. Нет, готов он был и раньше, уже активно шла работа на клипом, но Юнги ощутил его завершенность именно теперь. Отчего бы не сходить и не выпить, подумал он, но тут же вспомнил, что за окном идет треклятый дождь. А, значит, он может завершить работу над оставшимися треками, чтобы завтра, когда группа придет писать их, ему не пришлось отвлекаться.

Решив, что огромная порция кофе ему не повредит, Юнги покинул любимую студию, убедившись, что дверь закрылась, доплелся до кофейного автомата и стал размышлять. В коридоре было пусто, в этот час на этаже никто не работал, кроме Юнги, из продюсеров, его помощник должен был вернуться с выходных, понятно, только в понедельник, хотя Юнги про себя возмущался, что ему вообще навязали помощника.

Поэтому, когда позади раздались гулкие шаги, Юнги удивленно обернулся. В джинсах, черной рубашке навыпуск, руки в карманы и дорогущие туфли на ногах - к нему приближался Хосок. Увидев, что обнаружен, Хосок улыбнулся короткой, доброй, чуток усталой улыбкой. Юнги кивнул, и вернулся к выбору кофе, но спиной чувствуя каждое шевеление воздуха вокруг генерального директора. Горячая рука легла на плечо Юнги, он ощутил, как его прижали к горячему боку.

Никогда в жизни Юнги не признается, что ненавидит скиншип, этому человеку. Никогда, потому что это не имеет никакого отношения к нему.

- Выбери мокко, - посоветовал Хосок. - Иногда надо себя баловать...

Юнги пожал плечами, стараясь не спихнуть руку босса, натыкал кнопками и оплатил корпоративной картой.

- Почему вы тут? - спросил.

- Дома тьма народу, мои родители, жены, дети орут... Я сказался занятым, - рука досадно убралась прочь, Хосок дождался, пока Юнги заберет свой кофе, и нажал кнопки сам, выбирая американо.

- Понимаю, люблю тишину сам, - кивнул Юнги.

- Ты чем занят? - улыбнулся Хосок, помешивая сахар.

От него пахло духами мечты за ценник с шестью нулями. Он сам был мечтой, и ценник его был гораздо больше.

- Оттачиваю последние треки. В понедельник и завтра будем дописывать и... все. Покажем Пидогу и в релиз.

- Хорошо группа справляется?

- Да. Я доволен ими.

Хосок покивал.

- Я переживаю за дебютантов. Каждый раз такое испытываю, хотя выпустил далеко не первую группу. Это как мои птенчики.

- Понимаю. Но они смогут. Хороший пиар, явные способности в вокале и рэпе, умение подать себя, уверенность... Все получится...

Хосок прислонился к углу автомата, ожидая, пока кофе подостынет. Юнги потоптался.

- У меня есть печенье, с шоколадной крошкой, люблю сладкое, - сказал он, как будто равнодушно, мешая свой кофе, шоколадный сироп в котором давно растворился.

- О, люблю сладкое! - оживился Хосок.

И вот, они сидят в креслах у пульта и едят печенья и пьют кофе, а могли бы пиво с токпокки, но не раньше, чем Юнги сдаст альбом в релиз. Так сказал Юнги, и Хосок рассмеялся.

- Хичоль говорил, ты очень ответственный, и еще - что ты живешь музыкой.

- Так оно и есть. Я благодарен, что вы дали мне шанс... Хотите послушать, что выходит?

- Нет, я слушал, мне скидывал Пидог. Но он мне сказал, ты иногда пишешь что-то сам...?

- Это запрещено?

- Ты в своем уме, конечно нет! - они расхохотались. - Дай мне послушать? Я был продюсером когда-то, сам писал и читал рэп...

Юнги запнулся, вытаращил глаза. Хосок рассмеялся, хрустнув печенькой.

- Могу я послушать? - попросил Юнги вдруг.

- Я не уверен... нет, пару вещей я помню... дай-ка...

Хосок сощурился, потом покивал, прополоскал кофе рот и кашлянул.

Интересно, нормально это - возбуждаться от того, как кто-то читает рэп...

Его выражение лица, жесты, голос - преобразились. Юнги, до того чувствовавший, что стоит на несоизмеримо более низком положении, чем этот мужчина, вдруг ощутил, что их миры - не различаются. Что это один мир. Что Хосок - на одной волне с ним, одним воздухом дышит, и видит одинаково с Юнги самые разные вещи. Он читал, а Юнги смотрел на него, и даже не представлял, выдает он свои чувства взглядом, или нет - ему было срать. Он понимал, что хочет смотреть на Хосока вечно, и слушать его рэп.

Через тройку дней Хосок вдруг снова пришел - в обед, ненадолго. Помощник Юнги был рад, по просьбе босса показал ему прогресс, показал диджитал релиз, физическую копию, которая уже готова была, только маякни - и она поступит в магазины. Потом Хосок ушел, похлопав продюсеров по плечам, оставив после себя аромат духов и волнение.

Еще через три дня он пришел в конце рабочего дня с пакетом сладостей и двумя огромными стаканами кофе. Юнги был один, и Хосок спросил:

- Не помешаю? - и поднял пакеты с едой и подстаканники с кофе. - Я был в кофейне за углом и подумал...

Юнги посторонился, и запер дверь. Он не знал, когда Хосок может прийти, бил себя по рукам, не давая воспользоваться привилегией его работника и написать в чате. Он впервые чувствовал себя так неловко, наверное, потому что впервые ему кто-то так сильно нравился.

- Я тут пару вещей накатал для нашего главного рэпера компании, он просил помочь с текстами, - сказал он, кашлянув. - Послушаете?

- Конечно! Обленился, ничего сам делать не хочет, - проворчал Хосок.

Юнги фыркнул, да уж, был наслышан от Пидога, как зазвездился рэпер самой популярной группы JJP... Он взял тексты, настроил музыку, и стал читать, поглядывая на гостя - тот выглядел каким-то... то ли смущенным, то ли растерянным. Юнги остановился, глядя на него. Хосок шумно выдохнул, допил кофе и, скомкав, вышвырнул стакан в урну.

- Ты выпить не хочешь? - его голос охрип, хотя он только что промочил горло.

Юнги кивнул, поднялся, рывком притянул мужчину к себе и вгрызся в его губы. Они целовались как умалишенные, сжимая друг друга в объятиях, и Юнги четко знал, как Хосоку нравится, как его заводит, потому что - это был его человек. На все сто.

Смазки не было, так что они ограничились петтингом, что было совершенно не напрасно, учитывая, что Юнги мог долгожданно целовать стройное поджарое тело под собой, ощущать его дрожащие руки на своих плечах, в своих волосах, он мог шептать безумные вещи на уши Хосоку, и тот отвечал в том же духе, весь дрожа, так как Юнги не успокоился, пока его личный дурман не кончил дважды. Он был готов сам остаться голодным, но Хосок перевернул его на спину и опустился вниз, и блять, это было волшебно...

Затем они долго целовались, уставшие, не в силах перестать гладить тела друг друга, ничего не говоря, просто глядя друг другу в глаза, и даже улыбнуться сил не было.

- Я все-таки хочу выпить, - сказал Хосок, одеваясь.

- Идем, тут бар неподалеку. Я там вчера опробовал ассортимент - неплохо.

- Без меня? - сухо поинтересовался Хосок ему в спину. - Может, ты будешь мне писать и звонить, Мин?!

Юнги замер на пороге студии, усмехнулся.

- Я боялся показаться неуместным. Ты шикарно умеешь выглядеть равнодушным.

Послышались шаги, его талию обвили крепкими руками, носом зарылись в волосы на его затылке, прижались грудью к его спине. Юнги почувствовал, что дрожит.

- Давай все-таки выпьем, - его голос охрип. - А затем вернемся, и ко мне в комнату?

Он провел ладонями по обнимавшим его рукам. Хосок кивнул, и в этот момент зазвонил его телефон. На экране высветилось время - 00:00, а так же - номер звонившей жены. Юнги кашлянул и вопросительно посмотрел на мужчину.

А Хосок отшвырнул телефон на диван, взял Юнги за руку и вышел из студии. Дверь за ними плотно закрылась на надежный кодовый замок.