В классе стояла тишина.

Давящая, насыщенная угрозой - смерти.

Школьники восемнадцати лет, одетые в форменные пиджаки и брюки, сидели, не двигаясь, почти не дыша, подняв круглые от ужаса глаза на стоявшего за кафедрой учителя. Вся ручки были сжаты в кулачки у груди, спины - сгорблены. Пиздец буквально туманом нависал над головами несчастных детей.

На улице шел дождь, тяжелый и неприютный, так как осенний, он шел третьи сутки и порядком поднадоел жителям Тэгу, как надоедают гости, приехавшие утром и явно собиравшиеся засидеться, чтобы остаться ночевать. Все вокруг было сыро, и даже в помещении ощущалась эта сырость, так как дети подрагивали, слушая тишину и отдаленный шелест непогоды. Постепенно им стало казаться, что они сами погрузились в этот шелест, и что он оглушает, так как лучше было оглохнуть от звуков - чем от такой тишины.

Тяжело вздохнув, спустя полчаса гробового молчания, учитель Мин, поправив на носу очки в черной толстой оправе, поднял взгляд на учеников и проговорил, негромко, режуще по слуху:

- Просто. Поднимите руки.

Он взял указку длинными пальцами небрежно, словно карандаш, и ткнул в доску за своей спиной.

- Это ваш класс, из-за пандемии только вы занимаетесь в нем, - добавил он, держа острие указки воткнутым в написанное. - Так что, только ваших рук это может быть работа. Вперед. Иначе...

Дети вжали головы в плечи.

- Иначе, мальчики, я... накажу... весь... класс...

Кто-то пискнул, не выдержали нервы. Другие вздрогнули, так как понятно было: любой звук от человека может быть воспринят как признание.

Учитель вздохнул снова, пошлепав аккуратными розовыми губами, окинул головы присутствующих сухим взглядом аккуратных полумесяцев глаз, почесал кончик маленького носика и облокотился о свою учительскую трибуну. От этого жеста рубашка на его крепком теле натянулась, и выглядеть учитель стал еще более устрашающе.

- Староста, - бросил он как бомбу в поле, и все резко перевели взгляд на дрожащего как осиновый лист на ветру парнишку, вставшего и сложившего руки на известном месте, словно футболист при пробитии штрафного. - Староста, почему в классе пустое место? Я велел четко и ясно всем собраться после уроков, не уходить по домам? Где... студент Чон Хосок?

Перед глазам старосты промелькнула вся его нехитрая жизнь. Он нервно сглотнул, порывисто выдохнул и выдавил из себя:

- Чон... Х-хосок... он... пошел в... спортзал... он же...

- ...наш великий и могучий капитан сборной школы по футболу пошел на свою тренировку? - процедил учитель Мин. - Отличненько. Отсутствующий и будет виноватым, - он шлепнул ладонью по трибуне, и все как один подпрыгнули. - Однако, вы верные друзья... или так запуганы?! - он лишь чутка повысил голос, но весь класс резко отпрянул назад. - Завтра после уроков факультатив. За защиту героя от расстрела полагается казнь, - пропел учитель, зловеще оглядывая перепуганные лица. - На факультативе я буду спрашивать по темам, которые проходим днем, спрашивать - ВСЕХ. И вы знаете, что станет с теми, кто не будет готов ответить мне... А теперь - свободны, - учитель улыбнулся милой улыбкой анаконды.

- Чонин, твою мать, ты можешь живее ляжками передвигать?! Чондэ, блокируй его, хуле расслабились?! Так, отлично... ты мне подножку попытался поставить?! Так держать! Только учись делать это беспалевно, чувак...

Огромный зал оглушался криками капитана и стуком меча о сверкающий пол. Пыхтя и матерясь шепотом, команда битый час носилась между двумя воротами, разбившись на группы, и Хосок, примыкая то к одной из них, то к другой, муштровал своих ребят. В голове его набатом било: десять дней до игры с командой из соседней школы, десять дней, капитан той команды уже прислал Хосоку весточку в КАКАО: мы вас под орех разделаем! Хуле?! Хосок никогда такие угрозы не спускает! Этот чувак привел в действие бомбу с часовым механизмом, и Хосок был просто обязан взорвать все к чертям собачьим в день игры.

Сквозь собственные крики и стук мяча он не услышал, как отворилась дверь в зал, простучали каблуки туфель по доскам пола, затем эти лишние звуки затихли, так как на первых рядах амфитеатра примостился зритель. Хосок заметил его лишь когда все остановились выслушать его наставления.

- Учитель Мин! - поклонились футболисты.

- Да серьезно что ли?! - улыбнулся он. - Скоро вы?

- Гоняйте одни! - приказал Хосок, махнув рукой. - Через пять минут перерыв!

Ребята послушно снова схватили мяч, а капитан - направился к ожидавшему его учителю, подхватил со скамейки полотенце и бутылку воды и плюхнулся рядом.

- Тебя не было на уроке, где я велел всем присутствовать, - почесал переносицу учитель, покосившись на студента. - Конечно, я понимаю, что у вас скоро игра, но ты должен был присутствовать.

- Я думаю, и без меня так было над кем поизмываться, учитель Мин, - фыркнул Хосок, отставляя наполовину осушенную бутылку и утираясь полотенцем.

- Как я понимаю, не было, так как это на доске написал ты, - прошипел мужчина. - Ты достал, если честно! Я наказал класс, накажу и тебя.

- Серьезно? - усмехнулся Хосок, повернув голову и глядя учителю в глаза. - Неужели я дождался, что учитель Мин меня накажет? Он угрожает уже года два, но никак не решится...

- Ты дождался этого, - отвел взгляд учитель, потирая руки. - Напишешь эссе на тему прошлого урока, не смей увеличивать межстрочный интервал и шрифт, как вы любите делать. Не предъявишь мне, или если я пойму, что это писали за тебя, а я пойму - до соревнований будешь в моем классе писать контроши после уроков.

- Это заманчивое предложение, должен заметить, - рассмеялся негромко Хосок.

- Я рад, что ты меня понял, - учитель поднялся. - И после тренировки пойдешь и сотрешь это все.

- Ты уже переписал номер телефона? - улыбнулся студент.

- ...Хосок, каким языком я должен говорить с тобой, чтобы ты перестал? - вздохнул Юнги. - Я так-то женат...

- Ты, так-то, в процессе развода...

- А все из-за кого?

- Так и я о чем?! - вскочил Хосок, но учитель выставил руку как щит.

- Это была ошибка, понял? Я... сорвался, наверное, а ты просто был рядом. Не думай много. Я не имею права с тобой... короче, забудь. Так будет лучше.

- Ну да конечно. Учитель, я капитан футбольной команды. Спортсмены и, тем более, капитаны, не привыкли сдаваться... Ты будешь в классе, когда я приду вытирать доску?

- Нет. Я сейчас иду домой, - учитель двинулся к выходу из зала, держа руку в кармане.

Походка его была расслабленной, плавной, он недрогнувшей рукой открыл дверь в зал и закрыл за собой. Чувствуя, как спину его атакует горячий взгляд пыхтящего от ярости студента.

Они закончили тренировку спустя полтора часа, вымотавшись вкрай. Хосок принял душ и на ватных ногах двинулся к классу. В коридоре царил полумрак, оглушающе стучал по подоконникам дождь, наполняя коридор этим неуютным шумом. Уже включили школьные фонари, и их свет добавлял неуюта обстановке и состоянию души Хосока.

Подойдя к двери в класс, он вспомнил, что не взял у вахтера ключ, зарычал раздраженно, ткнув кулаком в дверь - она вдруг поддалась. На лице Хосока вспыхнул румянец, он поспешил толкнуть дверь, вбежал в помещение, погруженное в полумрак, и закрыл дверь за собой.

На подоконнике сидел преподаватель, скрестив зябко руки на груди, и смотрел на дождь. У его ног лежал смартфон, из которого лилась музыка.

- Давай, мой доску, и пошли, я тебя отвезу, - проговорил он, нагнувшись и выключив трек.

Хосок швырнул рюкзак, подошел и вжался в грудь учителя, обхватив его тонкую талию.

- Ты... пожалуйста, забери свои слова назад... это не было ошибкой для тебя... Юнги-а... Пожалуйста...

- Хосок, это неправильно, как учитель, я не имею права делать это... с тобой и...

- Юнги, - Хосок поднял лицо, глядя в такие близкие глаза без помех в виде линз очков. - Не бойся, я сделаю все, чтобы мы были счастливы... просто дай мне шанс...

- Чувак, тебе нет двадцати. Ты всю жизнь раком поставишь, если потратишь ее на меня. Ты должен жениться, создать семью с прекрасной девушкой, родить детей, стать успешным, Хосок, - погладил его щеку Юнги, улыбаясь, но, черт, слезы в глазах не давали ему выглядеть уверенно. - Моя жена... блин, на ее месте, я тоже ушел бы, застукав мужа с парнем. Ладно, у нас не было детей... нам толком нечего делить... Хосок, мне тридцать лет. Я учитель в школе. Просто... Это не вариант для тебя...

- Причем тут “вариант”, если я тебя люблю, тебя! - Хосок ткнул в его грудь пальцем. - Юнги-а... Мы будем счастливы, просто дай мне шанс...

- Я даю тебе шанс прожить счастливую жизнь...

- Юнги, - Хосок дотянулся, впечатывая свои губы в чужие, его руки обвили талию учителя крепче.

И вот как ему донести?! Душа Юнги ныла, он жутко хотел спустить все на тормоза и поцеловать, поласкать парня в ответ, но... блять! Ему тридцать! Хосок “наиграется” в любовь через годик-полтора и будет тяготиться этими отношениями, и Юнги, в один день, узнает, что парень ему изменяет, и останется один.

Один, с дырой в груди. Он знает, что чем дольше он погружается в эти чувства, тем сложнее будет ему пережить их. У Хосока душа легче, моложе, он отойдет скорее, а Юнги...

Он может не выплыть.

Крепкие руки учителя мягко, но решительно развели руки студента и отодвинули его на пару шагов от себя.

- Кто-то из нас должен вести себя как ответственный человек, - сказал он. - Любовь - это ответственность. Это когда ты отдаешь, Хосок. Я хочу отдать тебе твою жизнь, потому что со мной у тебя нет будущего.

- Если бы я был девушкой, ты уже переселил бы меня к себе, так? - прошептал парень.

Юнги не ответил.

Из-за Хосока он совершенно остыл к девушкам. Собственно, другие парни ему тоже... не нужны... Он смотрел в шоколадные глаза, озаряемые фонарным светом из окна, глаза, полные слез, и растворялся в каждой их капле. Сердце скрутило жгутом, ему было страшно больно понимать, что он своими руками отталкивает счастье из своей жизни.

Но он видел их будущее так четко, словно был искусным предсказателем. Словно смотрел в какой-то чудесный телевизор, где будущее транслировали, как девятичасовые новости.

- Мой доску и поехали домой.

Хосок вышел и сразу ушел в парадную, хлопнув дверьми. В машине остался аромат его туалетной воды, напряжение и горе. Юнги не мог заставить себя завести мотор и поехать домой, он сидел в машине и дышал ароматами, оставшимися от Хосока, и слушал дождь.

- Блять! - сцепив зубы, прошипел он, стуча кулаками по рулю. - Почему так трудно поступать правильно?! И почему потом всегда так мерзко?!

Он вырвался из теплого салона, громыхнув дверью, кинулся к парадной, обливаемый дождем, поднял палец позвонить - и дверь открылась сама собой.

- Это неправильно, ты понимаешь?! - прорычал Юнги, вытаскивая за ворот к себе в объятия плачущего злыми слезами парня. - Это нихрена неправильно!

Парень плакал, кивая, стискивал Юнги в объятиях, целовал, зябко дрожа, его губы. Зарычав, Юнги вернулся к машине, пихнул ношу в салон, сел сам и дал по газам.

Хосок лежал в постели Юнги, тесно обнявшись с ним, голый и вспотевший от бурных яростных ласк, оставивших на нем сотню отметин. Он старался вжиматься в Юнги так тесно, чтобы не оставить ни единого пустого местечка между их телами, и дышал ароматом мужчины.

- Ты есть хочешь? - прошептал Юнги.

- Да.

- А в душ?

- Да.

- ...наверное, вместе?

- Да, - Хосок, не открывая глаз, еще опухших от слез, нашел губы учителя и впился в них. - Пожалуйста, да. Давай все всегда делать вместе, и никогда не быть порознь... Я не переживу... я сломаюсь без тебя, Юнги... я люблю тебя...

Юнги усмехнулся, про себя подсчитывая, сколько раз он вот так уже “уходил”.

И сколько раз, в итоге, он оказывался тут, и слышал эти слова.

Может, пора сдаться и перестать его мучить...?