Чертово время, почему ты то плетешься, то мчишься, и каждый раз не то, что нужно?!

Хосок раздраженно хлопнул дверцей машины и встал, прислонившись к ней спиной, поглядывая то в смартфон, то на ворота университета, откуда с минуты на минуту должны были потечь студенческие реки. Но минуты текли медленно, как густой крем, выматывая Хосока, испытывая его терпение, которое, прямо скажем, стойкостью сейчас не отличалось.

Смартфон завибрировал, Хосок раздраженно нажал прием вызова:

- Да?! Да, стою тут! Блять, нет, не вышел еще... Понятия не имею, но буду пробовать все варианты... На какое-то время нам лучше не.... да ты, блять, дура! Ты мозгами своими понимаешь...?! Я напишу тебе вечерком... Все, не бухти...

Хосок сбросил вызов, раздраженный еще больше обычного, закинул голову назад, глядя на чистое светлое небо. Вокруг весна, поют птицы, сакура давно отцвела, и теперь другие цветы и деревья украшают Сеул, люди переоделись в более легкое и приятное, уже не ежатся, а идут свободно, уже повсеместно открылись летние веранды (в некоторых заведениях они открылись чуть ли ни в феврале), Хосок был большой любитель забежать и перекусить вкусненьким, купить кофе с интересными сиропами, но этим утром ни завтрак ему в горло не полез, ни кофе.

Наконец, со стороны университета послышались шум и гам, и Хосок тихонько матернулся, оттолкнулся от машины и двинулся к воротам, так как не без оснований полагал, что цель его ожидания может в общем потоке свернуть от него, и фиг потом отловишь! Студенты огромной волной хлынули из ворот, даже страшно, Хосок старательно разглядывал лица, улыбающиеся, напряженные, уставшие, раздраженные, разозленные, изможденные и неимоверно довольные.

Наконец, среди того шумного воинства, взгляд мужчины выцепил белокурую головушку, а ниже - знакомую, мерзко-хитрую мордаху, в сущности, довольно-таки привлекательную, но не в данный момент. Испытывая желание цапнуть эту мордаху за патлы и выволочь по асфальту, Хосок поднял руку и помахал. Мордаха удивленно вытаращила глаза, затем...

Хосок скрипнул зубами.

Лицо явственно отразило все грани ехидства, испытываемые этим белокурым сволочем. О, да, у него были основания испытывать ехидство!....

- Привет, зятек, - промурлыкал этот сволочь, подходя.

Его два верных другана, Тэмин и Чонин, словно прилипшие, стояли за его спиной. Учитывая, что сволочина делился, как Хосок знал точно, совершенно всем с этой парочкой, можно было понять, откуда и на их мордах, в сущности, тоже симпатичных, столько ехидства.

- Чимини, - расплылся в улыбке Хосок, глядя свирепо в глаза белокурому бестию. - Слушай, я вот тут подумал: а не заехать ли мне за будущим шурином да не свозить ли мне его в какой-нибудь....

- Хочу в стейк-хаус, - расплылся в еще более широкой и кровожадной улыбке Чимин, подкинув на плече рюкзак. - Я жутко голоден!

- Запросто, вобще фигня вопрос, - замахал руками Хосок. - Давай, вон моя машина, пошли!

- Пока, ребят, спишемся, - ехидно произнес Чимин за спину, и Тэмин и Чонин с улыбками, полными коварства, поклонились Хосоку демонстративно-вежливо и удалились. Проводив их многообещающим ничего хорошего взглядом, Хосок повел Чимина к своей машине, свирепо таращась в его белокурый затылок и на плавно покачивающиеся бедра.

В машине Чимин аккуратненько пристегнулся, поправил перед зеркалом укладку и вздохнул.

- Послушай, парень, - Хосок завел мотор и вырулил на дорогу. - Давай начнем обсуждать это уже тут...

- Тебя интересует цена или ты будешь сперва пытаться доказать мне, что то, что я видел, я понял неправильно? - осведомился деловито этот паразит.

- Ты, безусловно, все понял неправильно! - рассмеялся взволнованно Хосок, следя за дорогой.

- Ясно, ты решил пойти по длинному пути, - хихикнул Чимин. - Успокойся! Я прекрасно знаю, что моя нуна... скажем так, далеко от стандартов привлекательности с этими всеми пластиками, что она сделала, этими силиконами и так далее, я сам лично на такую ни в жизни бы не возбудился. Но... она, при этом, моя нуна. Член семьи. А ты - ее жених... ты, как бы, сам ей предложение сделал...

- Чимин, у взрослых так бывает: лишняя стопка в баре и все, любая ерунда в платье кажется интересной, я даже не подозревал, что творю, но уж совершенно точно, не дошел до...

- Хен, ты выпил всего один шот. Я лично знаком с барменом в том заведении и спросил его, - мягко проговорил Чимин, показывая, что его атаки Хосоку отразить просто кишка тонка. - Один шот, и ты полез бабе, которая... пришла с тобой.... под подол платья рукой, затем, пользуясь тем, что включили иллюминацию, и на вас никто не смотрел, кроме бармена, который видит все и слышит все, ты притянул ее к себе и стал целовать, и она, естественно, отвечала, так как, не побоюсь повторить, пришла с тобой. На тот момент, когда в заведение пришел я с братанами моими, и увидел вас у бара, по словам бармена, ты умудрился даже запустить руку к ее трусикам...

Хосок сглотнул.

- Теперь ты понимаешь? - вкрадчиво пропел Чимин. - Ты понимаешь, что произойдет, открой я рот сестре? Как далеко ты полетишь? Либо... нет, свадьбу она уже не отменит, но... она будет пасти тебя... проверять твои сообщения... проверять следы на твои рубашках и нюхать воротник...

Хосок дернул щекой.

- Тебе придется крупно постараться, чтобы я забыл о том, что видел, - заключил Чимин, нежно улыбаясь.

- И что же... что же ты хочешь? - Хосок остановился на парковке у ресторана и заглушил мотор.

- Обсудим, - Чимин отстегнул ремень безопасности и вышел из салона, аккуратно хлопнув дверью.

Юнги долго смеялся. Он хватался за бока, катаясь по дивану Хосока в его офисе, не в силах успокоиться, он стонал и хрюкал даже, не замечая совершенно свирепого взгляда друга, сидящего в кресле напротив. Потом Хосок застонал, резко поднялся и пошел к спасительному кофейному автомату, который один мог его понять, потому что физически не был способен стебаться. Вернувшись, он застал Юнги тяжело пыхтящим, так как тот еле-еле смог успокоить свой истерический смех. Приняв свою порцию американо со льдом, Юнги благодарно покивал и разом всосал в себя пол порции напитка.

- Ну ты попааааал, - прохрипел он. - Теперь ты в рабстве у паренька! За первый месяц он опустошил твой счет, классс!!!!

- Очень смешно, блять, Мин Юнги, прям заебись как весело! - прорычал Хосок, сверля друга взглядом. - Срать, если трачу на его еду кучу бабла, но я должен отмазывать его перед предками, когда он ходит, скажем так, не уроками заниматься к друзьям, должен водить его с собой на тусовки в места, куда его мать категорически запрещает ему ходить, должен оплачивать его счета в салоне красоты и фитнес-зале и... блять, почему мой тесть такой скряга, что сыну приходится требовать с меня такое?!

- Ты уверен, что хочешь жениться на этой бабе? - утерев слезы, поинтересовался Юнги. - Это вот стоит таких жертв?! А если этот мелкий прикажет тебе ему массаж стоп делать?!

- Я сделаю ему массаж шеи, и он закончит свой земной путь и мои мучения!

- Ну, так вот я тебя и спрашиваю, надо ли тебе это все? - рассмеялся, на этот раз негромко и быстро успокоившись, Юнги. - В море полно рыбы...

- Это Пак Инсдастрис, Юн. Это желание моего отца породниться с влиятельной семьей. Не сегодня - завтра господин Пак начнет продвигаться в Голубой дом, и компания, - Хосок обвел взглядом комнату, словно все здание, и все здания компании будущего тестя. - Это все останется мне. Я буду этим управлять. Надо только потерпеть...

- Ты спалился, как школьник, - покачал головой Юнги, допивая американо. - Кстати, ты забыл мне сироп в кофе...

Хосок зарычал, Юнги засмеялся.

- Просто... серьезно, чувак, до свадьбы два месяца, потерпи! Чего тебя понесло в общественное место с этой пиздой?!

- Она захотела! «Мы никуда не ходим, помнишь, как весело мы трахались в ВИП-рум клубов», - Хосок помахал руками. - Кстати, я реально клево чпокнул ее в тех комнатках той ночью... Чертов бармен...

- Ты же прекрасно понимаешь, что бармен тут ни при чем, а ты был слишком беспечен?

Хосок покивал.

В этот момент зазвонил его телефон. Раздраженно цапнув гаджет, Хосок ткнул его экраном в лицо Юнги.

- Вот! Мелкий прыщ звонит!

- Будь с ним ласков, - Мин поднялся, оправляясь. - Пойду, не буду мешать! Звони.

- Хорошо, - кивнул Хосок, отвечая на вызов.

За спиной хлопнула дверь, выпустив гостя, и Хосок погрузился в неприятный ему разговор.

- Итак, сегодня выход, - произнес деловито Чимин в трубку. - Я хочу посетить закрытую вечеринку у твоего приятеля Намджуна в клубе. Добудь нам билеты, от сестры я нас отмажу, и... так и быть, ты сможешь покуролесить, - милостиво произнес он.

- Твой отец убьет тебя, узнав об этом, - улыбнулся Хосок, но веселья в его улыбке не было.

- Так ты сделаешь так, чтобы он не узнал, - пропел Чимин.

- Пропуск делать на двоих, или ты хочешь взять кого-то? - сухо осведомился Хосок.

- Только тебя, хен. А уж далее я разберусь, ты, главное, меня туда протащи...

Блять. Чертов сучонок!

- И что же это за спектакль, что вы идете с ним вдвоем, и только?

Лицо невесты выражало явное неудовольствие. Лицо тещи ему в этом не уступало. Хосок улыбнулся, потянувшись, погладил руки девушки и сказал ее матери, но обращаясь как бы к ним обеим:

- Это спектакль для парней, что-то вроде «Достоинство джентльмена», понимаете, вряд ли женщинам такое может показаться занятным. Мне совершенно случайно достались билеты, и я решил... почему бы не сходить с Чимини? Мы будущие шурин и зять, и нам нужно налаживать отношения.

- Это правильное решение, - подал голос от бара тесть, кивая, пока наливал в пузатые бокалы красного вина. - Я тебе честно скажу, сынок, хотел сам просить тебя взять шефство над Чимином. Мне некогда им заниматься, а ты уж научишь его, как быть мужчиной...

- Наш Чимини и так мужчина, - взвилась его супруга, резко обернувшись, чтобы стрельнуть в мужа свирепым взглядом. - Что, интересно, ты имел ввиду, говоря обратное?!

- Завелааась, - простонал тесть, смеясь.

Хосок улыбнулся. Невеста, все еще явно недовольная, надула губы. Она была похожа с братом чертами лица, но на нем они, нехотя признавался сам с собой Хосок, смотрелись гораздо лучше.

Послышались шаги, легкие, невесомые, и по лестнице со второго этажа спустился Чимин. Сестра придирчиво оглядела его и проскрипела:

- Ощущение, что вы в ночной клуб собрались! Мама, куда вот он так вырядился?

- В самом деле, сынок! - женщина оглядела сына критическим взглядом. - Ты даже нанес подводку!

- Я часто крашусь для торжественных выходов, - вздохнул Чимин, накинув пиджак на плечи. - Пошли, зять, не будем мешкать, иначе опоздаем.

Хосок спохватился, вскочил с дивана, рассеянно чмокнул невесту в щеку, поклонился родителям и помчался догонять «шурина». Тесть недовольно покачал головой, но не стал ничего говорить, так как из внешнего вида сына только подводка его и не устраивала.

Они ехали в лифте, Чимин разглядывал свое отражение в стене, Хосок - украдкой изучал его же.

- Твоя сестра права, - заметил он, окинув, в очередной раз, приталенный костюм в пролупрозрачной рубашкой, все в темно-серых оттенках, в тон гладкой укладке серебристых волос. В ухе Чимина покачивалась длинная серьга, он, в самом деле, аккуратно подвел небольшие глаза, и на весь лифт пахло дурманящей (в положительном смысле) туалетной водой, которая парнишке очень шла. Образ завершали стильные туфли, и весь Чимин в этом образе смотрелся очень люксово.

- Ты считаешь, я слишком хорош для похода в клуб? - улыбнулся Чимин, глядя на зятя в отражение.

- Ну да, ведь для твоих родителей и нуны мы идем в театр, - фыркнул Хосок, скрестив руки на груди. - В театр в наши дни одеваются очень просто!

- Ничего страшного, если я одет так в театр...

- Чимин, скажи честно, ты собрался там куролесить?

- Естественно! - рассмеялся парнишка. - Кстати, твой приятель Намджун, он... все еще с тем айдолом зависает?

- Да, у них с Джином все серьезно, а что? - удивился Хосок, во-первых, осведомленности парня, во-вторых, в целом.

- Да так, ничего, - пожал плечами парень.

Хосок, однако, насторожился, но решил пока не вдаваться в расспросы, возможно, подумал он, будущее само даст ответы...

В клубе Чимин моментально оценил обстановку и двинулся в атаку на бар. Хосок моментально охладил его пыл, напомнив, что дома их ждут трезвыми.

- У меня несколько иные цели сегодня, - самоуверенно заявил Чимин, и Хосоку пришлось этим удовольствоваться.

Он прошел к столикам, чтобы поприветствовать Намджуна и его спутников, Сокджин выглядел не совсем довольным... откровенно говоря, разозленным, и по лицу Намджуна Хосок быстро сообразил, что позже его друга ждет пара кругов активных извинений перед любимым, что же, Намджун иногда нарочно создавал такие вмеру косячные моменты, чтобы потом бурно помириться. Справедливости ради, Сокджин создавал их значительно чаще...

Разговаривая с ними, Хосок поглядывал на Чимина, так как ощущал тревогу в связи с тем, как быстро и ладно сошелся Чимин с одним из барменов - высоким, довольно привлекательным парнем. Одним ухом Хосок слушал жалобы Сокджина на Намджуна, вторым - слушал щебетание девушки, что уже сидела в его объятиях и почти уже дрочила Хосоков член через брюки (под ехидные усмешки Намджуна), а глазами бдел. Это все было ужасно утомительно, конечно...

Потом Хосок отвлекся, так как Сокджин стал довольно забавно высказывать свои жалобы, а Намджун - защищаться, и когда спохватился - Чимин уже поднялся со стула и направился... мимо танцпола... мимо столиков... и бармен за ним... Что происходит?

- Ну как - что? - ответил на высказанный вслух вопрос Намджун. - Твой шурин и мой бармен пошли шинковаться...

- В смысле?! - вытаращил глаза Хосок, встав с места, совершенно игнорируя барышню, которой он при этом отдавил ногу.

Рассмеявшись, Джин куснул Намджуна за ухо:

- Ты зачем так пугаешь нашего друга, м? Он явно слишком невинен для подобных внезапностей!

- Доиграться хочешь, чтобы я тебя тоже куда-то потащил? - тут же переключился Намджун, рывком притянув Сокджина к себе. - На глазах у толпы, где могут быть твои фанаты?

- Что значит - могут быть?! - взвился Сокджин с пол оборота.

Тяжело вздохнув, Намджун резко поднял свое могучее тело, поднял на руки айдола и двинулся в сторону лестниц на второй этаж.

- Поспеши, если хочешь спасти шурина от случки, - бросил он Хосоку.

Тот не заставил напоминать себе дважды, рванул в ту сторону, куда исчез Чимин.

Он едва успел затормозить и не выйти из-за угла, чтобы не выдать себя.

В пустом коридоре, ведущем к подсобкам, стоял бармен, точнее, не просто стоял - вжимал в стену парнишку, которого легко поднял на собственные бедра. Парнишка был в уже полностью расстегнутой рубашке, взъерошенный, с пунцовыми щеками. Губы молодых людей слились в жарком поцелуе, пыхтящем, торопливом, бармен сжимал бедра ноши, рыча и сверля его взглядом, когда отлипал от губ.

- Куда? - сдавленно прохрипел парнишка голосом, мало напоминающем Чиминов.

- Сейчас...

Подхватив Чимина поудобнее, он прошел немного вперед по коридору, толкнул какую то дверь, и, войдя, хлопнул ею.

Хосока обдало жаром. Перед глазами картинки сменяли одна другую с головокружительной скоростью, от которой у него подкашивались ноги. Он прислонился спиной к стене, тяжело дыша. Гул из зала клуба бил по ушам, будто он стоял возле самих колонок на сцене.

Он что, гей...

Хе...

Ха!!!!

Улыбка выплыла на лицо мужчины, как луна на небо ясной ночью.

- Ну-ну, - промурчал он, ощущая, как с плеч упал камень размером с Намсан. - Хана тебе, балда мелкая...

Он кашлянул, приходя в себя, оправился и спокойно вернулся в зал. Усевшись за баром, так как Намджун и Сокджин, понятно, еще не вернулись, Хосок через минуту уже познакомился с милой девчулей, заказал ей и себе по бокалу виски. Нужно было просто дождаться, пока Чимин повеселится... черт, Хосок чувствовал себя буквально вытащившим выигрышный лотерейный билет!

А у парнишки тело нежное, как у девушки, между прочим... и целуется так сладко, футе-нате... Хм... и стонет, черт, у мертвого член поднимет! А какие у него, наверное, жамкательные ягодицы...

Так, Чон Хосок, ты чего там уже себя понавыдумал?! Он нашлепал себе мысленно по щекам и для отрезвления уставился в обширное декольте собеседницы.

Чимин вернулся через полтора часа, когда Хосок уже успел и сам потанцевать, и уединиться, и теперь сидел за барной стойкой и потягивал эспрессо, что было жизненно необходимо, так как ему садиться за руль. Сначала за стойку прошмыгнул бармен, видимо, приведший себя в порядок, но никакой косметикой не скрыть блеск в глазах и явно обкусанные губы (и не только им самим). Хосок смерил его скептическим взглядом, но в нем не было осуждения, так как Хосок и сам, что называется, нагрешил. Затем явился шурин, тоже выглядевший не так плохо, как мог бы, жутко довольный. Бармен поставил перед ним большую чашку латте, Чимин благодарно улыбнулся, принимая подношение, обхватил обеими руками и сделал пару глотков.

- Какая прелесть, - промурлыкал Хосок.

Вопросительно глянув на него, Чимин, разумеется, не мог не отметить, что зятек как-то уж больно ехидно выглядит. Вопрос в его глазах из-за этого увеличился, и Хосок, хмыкнув, поиграл бровями.

- А что не так? - поинтересовался Чимин, которому пододвинули еще и мисочку крекеров, и он принялся с огромным удовольствием хрумкать ими.

- А где ты был, шурин? - медоточиво ответил вопросом Хосок, скрестив руки на груди.

Чимин придирчиво оглядел его, не настолько опрятную личность (потому что Хосок трахался не с персоналом и доступа к душу заведения не имел), фыркнул.

- Ну, видимо, тем же, чем и ты, зятек, занимался.

- В самом деле? - да прям щас Хосок сдастся так легко. - Что-то я не заметил, чтобы возле тебя крутилась хоть какая-то девушка...

Только богам известно, сколько яда выдавил из себя Хосок, чтобы сейчас заставить шурина покраснеть, заметаться взглядом, заерзать, ощущая, как страх бьет в висках пульсом. Просто все актерские способности Хосока были вложены в эту фразу!

Чимин похлопал ресницами, пожал плечами и вернулся к своему угощению. Его партнера позвали к другому концу стойки, и когда он ушел, Хосок склонился над маленьким ушком парнишки.

- Что сделает тесть, узнав, с кем ты трахаешься, шурин, м? Я видел, как ты засосался в коридоре с этим барменом, как он поднял тебя на бедра и терся об тебя.... Что скажешь на это?

Чимин отпил глоток, облизнул губишки, пошлепал ими и вдруг спросил совершенно буднично:

- Тебе понравилось?

Звук резкого торможения в голове заставил Хосока на мгновение потерять ориентацию в пространстве. Он вытаращил глаза.

- Что?...

- Тебе понравилось то, что ты видел? - повторил Чимин яснее, глядя на него весело. - То, как этот бармен целовал меня, сжимал мои ягодицы, вид моего обнаженного торса, сосков... не знаю... пресса... звук моих стонов, потому что целуется он отпадно? Сознание того, как это ощущается - трахаться со мной, вгоняясь в мою задницу - тебе это пришло на ум? То, как я стал бы насаживаться в ответ на член, как можно при этом метить укусами мои плечи, дышать моей туалетной водой....? У тебя появилась эрекция от этого?

Хосок застыл. Чимин подпер кулачком висок и усмехнулся, глядя на него.

- А насчет отца - он в курсе, что я би. Я дал слово, что девушки мне нравятся, что я предохраняюсь и с теми, и с другими, и это так, и в будущем я обязательно женюсь, чтобы дать ему и матери внуков. Я совершил каминг-аут два года назад и сразу оговорил эти аспекты, так что отец не ругается. Он лишь просит не водить парней домой, но я и не собирался. Нуна тоже в курсе, она меня поддерживает.

Он рассмеялся, потому что лицо Хосока, в самом деле, выглядело смешно.

- Так что, если ты хотел устроить встречный шантаж - не выйдет. Ты проебался, зятек, и сегодня ночью здесь - тоже, но, думаю, мне будет достаточно одного акта преступления, чтобы нуна кастрировала тебя после свадьбы за все похождения... либо не выходила за тебя вообще.

Он рассмеялся, так как глаза зятя загорелись яростью, допил латте и поднялся.

- Я отправляюсь танцевать, зятек, пошли и ты, тебе стоит немного размяться...

Хосок ничего не ответил. В данный момент все внимание его было приковано к местечку на шейке Чимина - под самым ушком, где красовался смачный засос. Этот засос неожиданно и очень сильно взбесил его, так, что захотелось втереть в него яростно крем от синяков и втирать, пока засос не исчезнет. С этой мыслью в голове он и остался сидеть за баром и потягивать свой горький эспрессо.

Через полную странных мыслей неделю, богатую на события по работе, встреч с невестой, отражения атак ехидного Юнги, вызнавшего все подробности похода в клуб, после того, как все случившееся узнали Сокджин и Намджун и потом как-то странно переглянулись, Хосок, в пятницу вечером, ощущал себя как непросто выжатый, а еще и вытраханный лимон, просто одни белые прожилки от фрукта, даже желтого цвета не осталось. Он вышел из офиса, доплелся на гудящих ногах до машины и в салоне просто сел и стал смотреть в одну точку, тяжело дыша. Его голова, словно набитая ватой, плохо реагировала на какие-либо внешние раздражители, тело не двигалось, руки просто плетьми висели между ног. Кажется, надо завести машину и поехать куда-то, подумал Хосок, смутно понимая, что цитаделью счастья для него сейчас будет собственная душевая и затем кухня, и в тот момент, когда он завел мотор, зазвонил смартфон.

- Да? - пробормотал он в трубку.

В ответ раздались всхлипывания. Хосок посмотрел на экран и увидел, что звонит Чимин.

- Алло, Чимин, что случилось? - отчего-то встревожился.

- Хосок-а..., - Чимин буквально захлебывался слезами. - А ты... ты мог бы... забрать меня... я... не на машине и... не хочу просить нуну...

- Откуда забрать, что случилось?!

- Я в молле, в Мендоне, тут... я не ранен, ничего, просто...

Он вздохнул, изо всех сил пытаясь успокоиться.

- ...меня просто отвергли...

И в этот момент Хосок ощутил, как сжалось сердце. Ужасно больно и резко. Решив пока не думать об этом, он пристегнулся.

- Я еду, дождись меня, спустись вниз, малыш, идет?! Будь на связи, я в офисе, так что скоро буду у тебя, Чимини... Будь на связи!

- Да, хенни...

Чимин положил трубку, и это почему-то было страшно: перестать слышать его, такого разбитого.

Его отвергли?! Чимина?! Эту булочку кто-то отверг?! Хосок мчал на всех доступных в городе скоростях, молясь не застрять в пробке, а так же изнывая от ярости. Чимин плачет?! Есть люди, которые попросту не должны плакать, это самая большая и ужасная несправедливость этой жизни - если эти люди доведены до горя. Чимин был таким человеком в глазах Хосока. Пусть он наглая плюшка, шантажист и гуляка, но он, вместе с этим...

Он светлый и теплый человек. Его слезы от горя - несправедливость, сюр, апофеоз идиотизма, этого не может быть! Машина взвизгнула шинами, чудом успешно паркуясь на стоянке возле молла, Хосок выскочил и помчался в здание, на ходу набирая Чимина.

Парень сидел в кепке, надвинутой на лицо, на первом этаже возле кадки с каким-то гигантским растением, и казался таким маленьким, что сердце сжалось снова. Хосок сбросил вызов, на который Чимин не успел ответить, подбежал к нему - и парень поднял полные такого горя глаза на него, что Хосок едва ни зарычал.

- Ну что?! Где она?! Где эта мразина?! - прорычал он, озираясь.

- Ушел, - выдохнул Чимин, шмыгнув носом, снова скуксился. - Это парень...

- Тот бармен?! Намджун его уволит, одно мое слово! - Хосок поднял парня и сжал в объятиях.

Чимин втиснулся к его груди, ткнул носик в шею Хосока и зарыдал, весь такой маленький, такой дрожащий, такой уничтоженный. Хосок сжимал его крепко, прижавшись щекой к его виску, ругался тихонько.

- Нет, - Чимин, немного успокоившись, снова смог говорить. - Это не бармен... Этот парень мне давно нравился, и вчера согласился сходить со мной в кино. Ну, я ему... признался, что он мне нравится, а он... сказал, что...

Хосок утирал ему лицо, затем предложил пойти в машину, где нет любопытных глаз. В салоне Чимин выпил полбутылки воды и вздохнул особенно тяжко, опустив лицо и потирая пальчики.

- Он сказал, что давно заметил мой интерес, но не испытывает подобного. Он сказал, я не в его вкусе.

- На кой хуй он пошел с тобой в кино тогда?! - зарычал Хосок, нависнув над парнишкой.

- Он сказал... все равно ему нечем было заняться... и это так приятно, что кому-то нравишься, вот и...

Хосока затрясло от мысли, какое унижение испытал Чимин, выслушивая эти слова, снова обнял его, давая плакать на своей насквозь мокрой рубашке, матерясь сквозь сцепленные зубы.

- Ты должен понять одну вещь очень четко, Чимин: этот парень не стоит и срезанного ногтя на твоей руке. Он не достоин дышать одним кислородом с тобой. Имея возможность отказать сразу и тактично, он предпочел повести себя так - здесь нет никакой твоей вины, и ругать себя у тебя нет причин. Ты поступил как взрослый и адекватный человек. Он - как жалкая мразь. Он не достоин ни слез от тебя, ни каких-то иных эмоций. Он пустое место. Искренне сочувствую тому, кто ему нравится и кто ответит ему, потому что быть с таким уебаном.... блять, Чимин, дай мне его адрес, я ему рыло начищу....

- Нет, не надо, - рассмеялся Чимин сквозь слезы, отпрянув. - Ну вот... я залил твою рубашку.

- Это просто слезы, Чимин, - улыбнулся Хосок.

Мягкая ладошка легла на грудь его и попыталась протереть от влаги. Сквозь мокрую ткань Хосок чувствовал жар кожи Чимина, и это его ужасно волновало. Но он позже подумает - почему. А пока он предложил довезти Чимина домой, и по пути развлекал его рассказами и шутками, и Чимин заулыбался. Выгрузившись у дома, Чимин искренне поблагодарил Хосока и убежал, и мужчина сидел в машине, снова смотрел в точку. Нет, его тело не чувствовало усталости. А на груди, в том месте, где парнишка ее касался ладошкой, горел ожог.

Привести Чимина в клуб развлекаться, как Хосок должен был уже понять, - плохая идея. Мало ему было прошлого раза, мало... Все-таки, не всегда возраст приходит с умом, иногда с маразмом.

Чимин хандрил, несмотря на попытки всей семьи его взбодрить, неделю, вторую, порядком вымотав мать и нуну, и Хосок тоже, не чувствовал себя хорошо, видя, как парень мало улыбается. Он поделился с Юнги случившимся, друг пожал плечами:

- Такое бывает! Можно подумать, так правильно, как ты ждешь и как положено бы, поступают все! Гораздо легче поступить, как сволочь, потому что смотреть в глаза и говорить ранящие вещи...

- Но он так или иначе ранил его!

- Это было иначе! Он выставил чувства Чимина пустыми и неважными. Ему важно было самоутвердиться, понимая, как человек ранен его отказом. Ему совершенно не желалось сделать отказ менее болезненным, потому что он эгоист. Ты должен донести это мелкому пацану: он влюбился в совершенного урода, и должен радоваться, что избавился от него, этот парень в отношениях, скорее всего, абьюзер.

Хосок передал слова Юнги Чимину, и тот покивал, соглашаясь, но, кажется, не так-то просто будет его окончательно успокоить. Хосок знал, Тэмин и Чонин таскают Чимина по всяким местам и пытаются развлечь, но и им не удается заставить Чимина вернуться к прежнему беспечному бдению.

Спустя две недели Хосок понял, что его это достало. Он специально закончил дела в субботу пораньше, договорился с невестой, что этот вечер посвятит парнишке (она была рада услышать это) и позвонил Чимину.

- Собирайся! Намджун закатывает вечеринку в честь Сокджина, который получил первое место на M!Countdown со своей группой, там будет очень весело, и твой любимый бармен, поди, тоже...

- Я не в настроении, хенни, - пропищал уютно Чимин в трубку.

- Я уже выезжаю, парень, и только посмей встретить меня не в сногсшибательном образе, как тогда!

Чимин захихикал и сдался. По звонку он вышел из дома, в темно-сиреневом шелковом костюме с блузой, пахнущий каким-то новым ароматом, сел в машину и улыбнулся робко.

Сквозь тонкую ткань блузы виднелись вершинки сосков. Это зрелище, хотя Хосок сразу отвернулся, висело перед его воображением еще приличное время. Он старался не думать о том, что при виде Чимина его сердце дрогнуло, а вдохнув его аромат, ощутил тесноту в одном месте в штанах. Он совершенно не понимал, что с ним происходит, и обдумывать это сейчас точно было не время.

Но все же следовало.

Заранее, за сутки, а то и после первого вечера в клубе.

Вообще, возможно, это всегда существовало в Хосоке, с их первой встречи, но триггера не было задуматься серьезно.

И сейчас, когда Хосок смотрел на развернувшийся перед его глазами флирт Чимина с каким-то долговязым придурком, он подумал о том, что водить Чимина в клуб ТОЧНО ДУРНАЯ ЗАТЕЯ.

Его бесило. Его пиздец бесило, что этот долговязый козлина лапает тонкую талию парнишки, так бесило, что он чересчур сильно сжал бокал, и тот лопнул. Намджун молча велел бармену заменить и прибрать, снова переглянулся со своим парнем непонятным взглядом.

- Хосок-а, - прошептал Сокджин ему на ухо. - Ты вполне мог бы вмешаться.

Намджун, когда влюбился в Сокджина, говорил, что главная причина его сексуальности - не красота, которая была несомненной, а голос. Чертов айдола голос, которым он сексуально пел, говорил и - шептал. Хосок сначала ухахатывался, потому что друг был гетеро, а тут его возбуждает голос парня, а теперь, услышав сам, понял.

А еще он понял, что эти слова спустили предохранитель в его голове. Потому что, едва губы Сокджина отодвинулись от уха, Хосок вскочил и стремительно двинулся к этой милующейся парочке. Его тело колотило от ярости, он ощущал, что глаза стреляют лазером по цели - этой долговязой мерзкой цели. Он цапнул Чимина за руку и резко рванул за собой.

- А что такое?! - донеслось им вслед.

- Просто иди нахуй, блять! - прорычал Хосок, дергая Чимина за собой.

Тот смеялся. Не испугался, не возмутился - он рассмеялся Хосоку в спину, падла!

Они вышли во тьму ночи, дошли до тачки, Хосок впечатал это смеющееся нечто у дверцу и вгрызся в его наглые смеющиеся губы.

Ибо похуй, блять!

Его трясло.

Вообще, непонятно, как он умудрился довезти их обоих до своего дома целыми и невредимыми, и машина тоже осталась непокореженной.

И, наверное, соседи будут смотреть на него враждебно.

Но похуй.

Он вжал Чимина в стену еще в коридоре, кусая его губы, член дрожал от нетерпения, когда в уши лилась патока из стонов противного парня, что сжал ногами талию Хосока, и его ягодицы... пиздец упругие...

Они рухнули на кровать, срывая одежду друг с друга, Чимин перевернул Хосока и моментально забрал его член в свой рот, и мычал так, словно это было его огромным желанием. Хосоку не понадобилось много времени, чтобы взорваться в умелый жаркий рот парня, и член тут же встал снова.

Внутри Чимина тесно и жарко. Даже в такой грязной похоти его тело изящно и красиво двигалось. Мутный от желания взор скользил по телу Хосока, который надрачивал мальчишкин член крепкой хваткой, и поцелуи, жадные, рваные, пыхтящие, стонущие поцелуи, беспощадные от голода друг по другу.

Хосок в жизни не имел такого шикарного и бешеного секса. Он не думал ни о чем, и не вспоминал ничего, сливаясь, поглощая страсть Чимина, и отдавая свою страсть ему. Он ощущал, как пальцы парня царапают его грудь, так как член вошел слишком глубоко, но Хосок ускорил руку, и Чимин излился, и как, черт возьми, сладко было забить его до отказа!...

Они уснули разом, не в силах сказать ни слова. Хосок провалился в черноту сна, не видя ни образов, ни фонов, ничего, не слыша ничего. И проснулся резко.

И ощутил, как его кинуло в дрожь, когда увидел на постели рядом... черт, это что, я оставил на нем эти следы...

Он ощущал тремор во всем теле, остатки пережитых оргазмов. Он понимал, что это ни хрена не был сон, хотел бы иметь хотя бы смутную надежду, что то, что он пережил ночью, был сон. Это могло существовать только ночью!

Светило в окно солнце, явно день уже разошелся, часов одиннадцать, не меньше. В это время суток, в этой мирной комнате, в этом мире - Хосок проснулся с парнем, с которым он трахался. Это не могло быть списано на ночной кошмар, на галлюцинации после экстази, да он давно не принимал...

Парень лежал подле него. И был явно оттрахан, и явно самим Хосоком.

С трудом поднявшись на ноги, ощущая, как гудит голова, Хосок направился в душ, а оттуда, не глядя на сонно поднявшего с подушки голову Чимина - в кухню. Он готовил кофе и завтрак и слушал, как по его квартире перемещается некто, кто тут быть не должен. Он выставил на стол тарелки и чашки, и через пару минут этот некто вошел в комнату. Улыбаясь счастливо, и это счастье сводило с ума, он подошел и прижался к боку Хосока. Это ощущение было до ужаса, до омерзения приятным - его тело, теплое, в одной футболке Хосока, так приятно пахнущее, потянувшееся целовать Хосока в губы...

Хосок вздрогнул, чисто инерциально отпрянув. Чимин замер, глядя на него.

- Чимин... мы... ночью...

- Переспали, - проговорил голос, сломавшийся на последнем слове. - Ты... ты не был пьян, - теперь голос шептал. - Ты... хен... я...

- Почему мы это сделали, если оба были трезвыми...

- Но ты был инициатором... сам.

Чимин отступил, тараща глаза. Явно чувствуя себя неловко.

- Но ты... почему ты меня не остановил? - посмотрел на его плечо Хосок. Куда угодно, только не в глаза. - Почему ты не остановил меня? Ведь... я не...

- Потому что я хотел тебя, и раз ты меня целуешь... я решил, что... ты меня тоже... Было так классно, горячо, и...

- Я жених твоей сестры. Я гетеро.

Каждое слово вонзалось копьем в маленькое тельце в огромной футболке.

- Ты... не посмеешь... только не ты, хен, - прошептал Чимин.

- Что мы наделали? - Хосок уперся ладонями в столешницу и опустил голову.

- Хен... Только не ты, прошу тебя! - вскрикнул Чимин.

Хосок не шевельнулся, его заливали волны ужаса и омерзения к самому себе.

Где-то на фоне всего шмаркнула дверь, и вокруг все оглушающе стихло.

Юнги матерился очень долго. Намджун, правда, еще дольше, Сокджин назвал Хосока мразью и запретил приближаться к себе в ближайшие дни, пока не остынет, иначе айдол за себя не отвечает. Все друзья в единый голос назвали Хосока сраным гандоном, и Хосок понимал, что это они еще слабо сказали.

Он прекрасно понимал, что проебался. Теперь он точно проебался, именно теперь.

Он не мог забыть Чимина, ту их ночь, те ощущения от просто поцелуев и близости, он бешено скучал по доверию между ними и по улыбкам парня к себе.

Он понял, что влюбился.

Но Чимин не отвечал на звонки, не выходил к нему из ворот университета, не заговаривал с ним на семейных сборищах и уходил, если они оставались в комнате одни. А в конце лета он уехал учиться в Лондон.

Юнги сказал: ты еблан, Чон Хосок. Юнги был тем человеком в жизни Хосока, кто никогда не говорил глупые вещи.