— Хееееен, мне нужна твоя помощь!

Хосок поднял голову от планшета, где он со стилусом в руке набрасывал возникший в его фантазии пять минут назад диван, пока именно наброском, чтобы не потерять важные мысли, и посмотрел на общий коридор огромного помещения, зонированного невысокими стеллажами, по которому стремительно шел тот, кто окликнул его.

Запыхавшись, Тэхен влетел в закуток, где обосновалась группа Хосока. Остальные не отреагировали на его появление буквально никак, продолжив заниматься каждый своим делом, так как Тэхен довольно часто вваливался к ним, предваряя свое появление криком.

Вытаращив глаза, Тэхен смотрел на Хосока, тяжело дыша, что должно было дать представление, как стремительно, на самом деле, он передвигался по этажам и переходам здания, принадлежащего их небольшой, но динамично развивающейся компании. Тэхен служил в отделе по работе с клиентами всего два месяца, и за это время выучил все самые короткие маршруты к закутку Хосока, от всех точек здания.

Пожалуй, это было его самым важным достижением в работе на данный момент.

— Что опять случилось? — улыбнулся Хосок, сохранив прогресс и отложив планшет.

— Эта… старший менеджер Юн, — выпалил парень и вынужден был остановиться, чтобы, уперев лапы в коленки, отдышаться. Кудри закрыли при этом его лицо, сверкая каштановым при свете неоновых ламп помещения. — Уф, умаялся! Так вот, старший менеджер Юн сказала, я подслушал совершенно случайно, что ваш мебельный гарнитур, который был создан для участия в конкурсе, так вот, она нашла его на сайте у конкурентов, и теперь возмущена, так как там дешевле!

— ЧТО?! — повскакивали все, кроме Хосока, и переглянулись. — Какого хрена?!

— Юристы уже в деле? — спокойно спросил сам Хосок. — Намджуна оповестили?

— Так она разговаривала как раз-таки с ним, — покивал Тэхен, его дыхание пришло в норму, он облизал губы. — Намджун сказал, что немедленно возьмется за дело, но факт фактом, хен! Как так?!

— Какие тут могут быть вопросы?! Нас слили! — зашипел Чимин, от злости перегнул карандаш, и тот сломался.

— ЭЙ! — заорал Сокджин, владелец карандаша. — Ты охренел, или да?! Ты знаешь, как нелегко найти идеальные карандаши?!

— Тот стул, который ты создал, и который сперли конкуренты, тоже был неплох! — огрызнулся Чимин, но на автомате отдал Сокджину свой новый карандаш взамен поломанного, так как негатив от коллеги был ему близок и понятен. — И что же?! Блин, вот шкуры!

— Мягко говоря, да, — кивнул Хосок. — Тэхен, ты хотел какую-то помощь?

— Ага, — Тэхен спохватился, достал свой планшет, утопавший в огромном кармане его просторных брюк, и подсел к Хосоку. — У нас на сайте какая-то лажа, прежде чем идти к Чонгуку, хочу понять, может, я не догнал… вот эти габариты у шкафа…

Хосок послушно склонился над экраном планшета. Остальная его команда по проектированию продолжала бушевать, при этом кто-то не забыл и о текущих делах, а кто-то (Чимин и Тэмин) носились по закутку и размахивали кулаками, воюя с невидимым, но таким подлым конкурентом. Им никто не мешал, так как все знали их характер и понимали, что коллегам необходимо побушевать, чтобы потом не вскакивать от нерастраченного зла в душе или не ошибаться. Из других отделов, где занимались разработкой других элементов декора помещений, приходили выразить сочувствие группе Хосока, Чимин был рад гостям и выплескивал и им накопившееся, потом не утерпел и умчался с кем-то из них в курилку, откуда до остального этажа еще долго доносился его возмущенный высокий голосок.

— Госпожа усомнилась, что, наконец, нашла фирму, где сделают шкаф так, как надо ей, — облегченно выдохнув, пояснил Тэхен, выпрямившись. — Никак не могу привыкнуть к тому, что работаю в компании с собственным производством!

— В этом наше преимущество, а так же тонна трудностей, — кивнул Сокджин, уже успокоившийся.

— Это точно! — кивнул Тэмин. — Хотя я могу без проблем получить ту мебель, какую проектирую, и с чистой совестью собачиться с мастерами на нашем заводе, все же, как я понимаю, у отдела закупок и бухгалтерии тьма проблем с этой частью бизнеса.

— Директору Мину только ленивый не говорил не маяться ерундой и заказывать производство на стороне, но его упрямство просто титаническое, — улыбнулся Хосок. — Кстати, Тэхен, пойдешь обратно, пригони Чимина, если директор, прослышав про скандал с плагиатом, придет к нам обсудить и успокоить, ему лучше быть тут.

— Да, хен, — кивнул Тэхен, мотнув кудрями, и умчался, только полы рубашки развевались за спиной.

— Он ведь мог тебе написать, но каждый раз мчит пообщаться вербально, — заметил Сокджин, поглядывая на Хосока.

— Перестань.

— А ему бежать с первого этажа левого крыла, то есть, это максимально далеко до нас, — подключился Тэмин, переглянувшись с Сокджином.

— У нас всего три этажа в здании. Отстаньте оба, — процедил Хосок с легкой улыбкой.

— Все, лишь бы увидеть тебя, — патетически промолвил Сокджин, сложив кисти рук в замочек у груди.

— Сокджин, в самом деле…

Хосок откашлялся.

— Мне неловко. Тэхен и я росли в одном городе, жили по соседству, он привык, что я ему хен… хватит.

— Не мешай ему быть слепым, когда-то он все равно прозреет, — подал голос из-за своего стола Чонгук, до того молчавший.

— Еще один, — простонал Хосок и поднял планшет, он знал, диван спасет его от необходимости отвечать на всю эту ересь.

Директор Мин Юнги явился аккурат через десять минут после того, как Тэхен умчался, и через минуту после возвращения Чимина из курилки. От Пака несло табаком и яростью, он не мог спокойно сидеть, и на пришедшего начальства посмотрел, как оборотень на жертву, словно тот был во всем виноват. Покосившись на него подозрительно и даже с опаской, директор Мин присел за стол Хосока, сам Хосок встал за его спиной, скрестив руки на груди. Постучав ручкой, которую принес с собой, по столешнице, директор Мин нахмурил брови, видимо, чтобы казаться строгим и устрашающим (спойлер — не вышло) и произнес:

— Сразу хочу сказать — я вас ни в чем не виню…

Тэмин едва успел перехватить рванувшегося высказаться Чимина. Директор покосился на него с еще большим опасением и продолжил:

— Но я виню того, кто слил наш разработки конкурентам. Надо подумать, кто это мог быть. Пока наши юристы, Намджун и Минхо, готовят документы в суд, мне нужно от вас, во-первых, помочь им предоставлением всех необходимых чертежей, разработок и документации, во-вторых, помочь уже мне в поисках «крысы».

Он помолчал, оглядывая всех тяжелым, менторским взглядом.

— Если «крыса» в данный момент находится здесь, пусть лучше сдастся сам. Тогда я просто уволю. Если же продолжит таиться, я найду и уволю с позором. Ни одна дизайнерская студия или проектная мастерская больше на пушечный выстрел к себе вас не подпустят, даже мыть полы. Даже выкидывать мусор из урны у их крыльца.

Он снова помолчал, но никто не вышел. Тяжело вздохнув, так как понял, что ему придется иметь с расследованием, директор Мин покивал.

— Хорошо, хотите по-плохому. Имейте ввиду, всякий, кто подаст на увольнение или отпуск в ближайшие дни, будет автоматически приравнен к «крысе» и уничтожен мною на месте. Те же, кто решат оказаться содействие, не останутся в обиде на меня.

— Как вы поймете, что вам помогает не «крыса»? — скептически фыркнул Чимин.

По лицу директора Мина было ясно, что Пак ему не нравится, но он снизошел до ответа:

— Я проверю всю информацию, что будет поступать. У меня есть каналы, по которым я выведу любого на чистую воду.

Все присутствующие ощутили, как по позвоночнику пробежал холодок.

После того, как директор Мин, перепугав всех до смерти и насторожив против друг друга, ушел, щелкая своей вечной ручкой, работники этажа расселись каждый в своем отделе. Дух предательства воспарил над дизайн-студией, и все поглядывали друг на друга с подозрением, заразившись этим от директора Мина. Косясь в сторону других отделов, Тэмин зашептал:

— Надо составить список подозреваемых. Кому было выгодно, кто мог работать на конкурента?

— Кому угодно, — так же шепотом произнес Чонгук. — Те, кого не устраивала зарплата, например.

— Так не проще ли просто уволиться?! — изумился Сокджин. — Нет, я убежден, что этот «крыса» не подкуплен, а заслан.

— Но это может быть кто-то, кого просто уластили большим кушем, и пообещали, что ничего за предательство не будет, — возразил Чимин. — Мне кажется, нам стоит рассматривать обе версии, Хосок-хен, что скажешь?

— Что я скажу? — переспросил Хосок. — Вот что. Во-первых, с другими отделами и вообще, посторонними, мы больше наши задумки не обсуждаем. Чонгук, займись шифрованием почты нашего отдела, перепроверь, лазил ли кто, пытался ли взломать, убедиться, что шифры надежны, чтобы ничего не утекало. Далее: соберите по тому гарнитуру всю документацию, виртуальную или физическую, обязательно уточните даты, и предоставим это все нашим адвокатам. Чимин и Тэмин займутся этим. В наш закуток не пускать никого, даже на минуту, только директора Мина — это правило не имеет иных исключений. Либо мы, либо он, либо никто. Убираться будем сами, я установлю очередность. Список составим обязательно, этим займется Сокджин, он дотошный, — Сокджин усмехнулся польщенно. — Потом мы все посмотрим. И не забывайте про текущую работу, никакая «крыса» не должна помешать нам заканчивать наши дела в установленные сроки. А теперь — по точкам.

И все разошлись по рабочим местам. Хосок поднялся с места, решив подумать в тишине, а заодно и купить себе кофейку.

Кто бы это мог быть? Сокджин правильно сказал — надо иметь ввиду и относительно новых сотрудников, но и старых тоже, прикинуть, кто в последние дни жаловался на недостаток денег. Либо на директора и здешние порядки. Хотя директор Мин строил отношения с подчиненными вполне либерально, все же недовольные всегда найдутся. Необходимо аккуратно разузнать на эту тему…

Сердце точила тревога — Тэхен, Тэхен работал всего ничего. Тот факт, что Хосок знает его с детства, не вычеркнет парня из списка подозреваемых, да и знал ли Хосок Кима так хорошо? Да, они рядом росли, но затем расстались на определенное время…

— Да нет, бред, — вдруг облегченно выдохнул Хосок. — Тэхен из более чем обеспеченной семьи, у него с деньгами все хорошо. Это не он.

И сердце успокоилось, словно поверило доводам Хосока. Уговорив себя дождаться, пока Сокджин составит список сотрудников, Хосок стал думать, может ли быть, что кто-то приходящий стащил чертежи? И выходило, что нет, потому что в отдел курьеров не пускали, клиенты сидели только в отделе по работе с клиентами, а на компьютерах менеджеров не было достаточных данных, чтобы подделать такую сложную мебель. Да и украденный гарнитур на их компьютерах точно фигурировать не мог! Это же конкурсный образец! Уборщица была так же своя, айтишник — Чонгук, он работал на все отделы, порой, зашивался, пытаясь успеть и там, и сям, но директор Мин побаивался сторонних.

Не уберегла осторожность, жаренный рак свистнул на горе.

Прислонившись к автомату с кофе, уткнувшись лбом в холодный металл его пузатой дверцы, Хосок закрыл глаза. Точит. Не хочется думать о коллегах плохо. Он работал в студии уже… сколько? Он задумался. Лет семь точно, а то и восемь, пришел с амбициями, которые не везде принимали, и вырос до старшего дизайнера и разработчика. Мог потрафить любому вкусу, любому кошельку. Он знал, его ценят в профессии, которую он выбрал сердцем. Гордился собой и своими достижениями, и все ему тут дорого. Эти стены, мебель, разработанная ими же, люди, даже чертова ручка директора Мин Юнги.

А пришла какая-то мразь, влезла сопливым носом в их придумку, сперла ее и выдала конкурентам, этим низким пижонам, которые не имеют фантазии придумать сами, зато имеют наглость украсть чужое!

— Хен, — жалобно проскулило за спиной.

Хосок открыл глаза, увидел, что стаканчик уже наполнился кофе, взял его и обернулся. На него смотрел бледный Тэхен.

— Хен, это не я! — прошептал он.

— Я знаю, малыш, — улыбнулся устало Хосок. — Почему ты так перепугался?

— Старший менеджер Юн сказала, это кто-то новенький, засланный казачок, и все повернулись ко мне, да я ведь к тебе часто бегаю… Хен, это не я, — повторил парнишка.

Сердце Хосока сжалось при виде этого горя, он погладил Тэхена по плечу успокаивающе и улыбнулся.

— Все в порядке, хен тебя не подозревает.

— Я никогда не предал бы хена, — как-то очень торжественно, но все так же тихо, произнес Тэхен. — Ничего не сделал бы ему во вред.

Хосоку хотелось улыбнуться, но не смог. Тэхен мог выглядеть мило и забавно, но в такой ситуации смеяться было жестоко, и не хотелось. Поставив стаканчик с кофе на крышу автомата, Хосок прижал Тэхена к себе, тот обвил талию мужчины крепкими горячими руками и засопел ему в шею.

— Никогда не предал бы хена, — прошептал он, обдав жаром кожу Хосока. — Я всегда буду делать только то, что хену хорошо.

— Мой Тэ, не слушай ничьи подозрения, идет? Хен знает, какой ты. Хен знает, Тэхен очень хороший и честный парень, — прошептал Хосок, гладя его крепкую спину и кудри.

Так, урча и гладя, он сумел вернуть Тэхену спокойствие. Слабо и смущенно улыбаясь, тот уплелся прочь, Хосок забрал подостывший кофе и пошел обратно в закуток. Мысли мешались в его голове, отчего-то было жарко и трудно дышалось.

На следующий день всем отделам раздали предписание явиться к директору Мину на допрос по делу. Чимин, едва прочитал, выстрелил было идти, так как ему не сиделось, но Сокджин успел тормознуть его и указать:

— В приказе ясно сказано — по очереди. Наша — за отделом проектирования интерьера, чем ты читал?

Ворча, Чимин вернулся на место. Он ненавидел ждать чего бы то ни было, и теперь все валилось из рук, он беспрестанно поглядывал на часы.

— Я тут подумал, — произнес Чонгук. — На досуге дома. Что если кто-то из дизайнеров разрешил кому-то из клиентов подняться на этаж, чтобы показать макет, который он, скажем, заленился спускать на первый этаж?

— У нас есть камеры, — напомнил Тэмин. — Если охрана заметит, что в лифт вошел не сотрудник студии, тут же донесет директору, и этого дизайнера потом выловят из Ханган по частям в черном пластиковом пакете, ты что, думал, директор не запугал дизайнеров?

— Ну, может, подружку свою или дружка, — не сдавался Чонгук.

— Я понимаю ваше нежелание видеть виновным кого-то из коллег, но не стоит выдумывать такие нереальные вещи, — посоветовал Хосок. — Чонгук, охрана науськана следить за камерами так, чтобы даже пылинка на верхние этажи не пробралась. Даже бывшая девушка директора Мина никогда не поднималась к нему в офис, по той же причине — чужачка.

— В смысле, бывшая, разве они расстались?! — вдруг вытаращился Чимин.

— Насколько я знаю, да, — улыбнулся Хосок.

Пак кивнул и снова бросил нетерпеливый взгляд на часы, он почему-то решил, что на допрос всех дизайнеров уйдет полтора часа.

— Дизайнеры расположились на третьем этаже, как прекрасная принцесса в башне, — заметил Хосок. — Под охраной грозных драконов в пульте охраны…

— А толку, как оказалось, ноль, — поддакнул Чимин.

— Ну почему, украли-то не у них, а у нас, — хмыкнул Тэмин. — Я чувствую себя последним лохом.

— Это был общий проект, а быть лохом в компании не так обидно, не так ли? — улыбнулся Хосок. — Черт, добро бы они спиздили то, что уже выложено на сайт, так нет — новое, свеженькое, не обкатанное!

— Мой журнальный столик со стеклянной вставкой, — всхлипнул Тэмин, и Чонгук сочувствующе похлопал его по плечу. — Этот конкурс грозил такими плюшками, айщ!

Хосок смотрел на своих подчиненных и буквально плавился от злости. Они работали, не покладая рук, разрабатывали, фантазировали в коллабе с дизайнерами, этот гарнитур был частью «королевского дизайн-проекта», с которым они собирались выступить и на выставке в будущем месяце. Сколько нервов и любви ушло на проектирование и… они должны были сдать его на конкурс раньше либо выставить на сайте. Хосок винил себя.

— Хен, — услышал он голос Сокджина, и понял, что говорил все это вслух. — Ты не виноват, хен. Для участия в конкурсе могли быть представлены только ранее не выставлявшиеся идеи, мы поступили, как должно.

— Но теперь мы вообще в нем не участвуем…

— Хен, виноват «крыса» и сраные конкуренты, а не ты, — заметил Тэмин. — Пожалуйста, не вини себя.

Хосок нервно дернул щекой и залпом допил ледяной кофе.

Чимин вернулся с допроса ужасно взвинченный, всклокоченный, как будто подрался. Плюхнувшись на свой стул, он придвинул ноутбук и принялся лазать по сайтам поиска работы. Так он делал всегда, когда его что-то не устраивало, но никогда не искал ничего всерьез. Поиски работы были для него способом выпустить накопившееся зло -наорать, как хотелось, на начальство не имел права, и желание это распирало его. Поэтому хорошо знавшие Пака коллеги не стали его покамест трогать, а на допрос пошел Хосок.

Он шел спокойно, продолжая думать, о чем думал. Не имея за душой никакой вины, зато — большой стаж доверия начальства, — он мог не трястись и не гадать, что там у него спросят. Поднявшись лестницей, а не лифтом, так как хотелось пройтись, он вышел на третий этаж, окунувшись в море света и красок, так как третий этаж дизайнеры оформляли для себя, а, значит, расстарались вовсю, и окна большущие, и растения, и мебель самая необычная (Хосок с улыбкой прошел мимо небольшой софы в зоне отдыха, которую разрабатывал лично).

На этом этаже не было никаких приемных, так как, как уже говорилось, подниматься сюда могли только сотрудники студии. Имелся конференц-зал, где они праздновали важные даты и победы на конкурсах, обсуждали текущие моменты на летучках, отделами или все разом, здесь можно было поставить на огромный стол свой макет, чтобы в кабинете разработчиков не занимать рабочие поверхности, и в данный момент здесь сохло три или четыре проекта.

Все левое крыло и центр этажа занимали проектные мастерские, где царили дизайнеры. Они оккупировали самые светлые, просторные и удобные помещения, выклянчали в тоне шантажа себе лучшее оборудование, оргтехнику, удобства. Правое крыло, точнее, то, что дизайнеры соизволили оставить в покое, принадлежал юристам и дирекции. Юнги особенно ценил тот момент, что его довольно большой кабинет находится в отдалении от отдела продаж, бухгалтерии и закупок, дизайнеры к нему на глаза не лезли, так что он мог побыть на работе в обожаемой им тишине и покое. По соседству с ним сидели юристы, которые так же нуждались в покое, а посему ни о каком размещении возле бухгалтерии, с которой они традиционно враждовали, не могло быть и речи.

Хосок миновал от лестничной площадки конференц-зал, оставив за спиной дизайнерский отдел, прошел мимо офиса юристов и вошел в приемную Юнги.

Делопроизводитель подняла на Хосока сухой колючий взгляд. Женщина за сорок, исполнительная и дотошная до нытья в зубах, она сидела в приемной, как цербер на привязи, защищая интересы и покой директора, и можно было быть совершенно уверенным, что даже Джеймс Бонд мимо нее не пройдет и ничего из кабинета Юнги не стащит. Даже скрепку.

— Проходите, — проскрипела секретарь, и Хосок толкнул дверь в «допросную».

Его усадили на диван в гостевой зоне, в кресле сидел Юнги, нога на ногу, ручка щелкает в левой руке. Намджун и Минхо тут же, сидят в отдалении, оба с нетбуками, явно ведут протоколы допроса. Хосок ничего не имел против, хотя то, как все было обставлено, выталкивало на его лицо улыбку.

— Итак, — голос Юнги сухой и деловитый, как и его взгляд, скользящий по Хосоку. Только человек, знающий Мина больше пяти лет, мог сказать, что тот только что с кем-то ругался: Хосок увидел характерный ярости блеск в его глазах, еще не затухший. — Твои версии, Хосок?

— Я знаю, что вы скажете, но это не мой отдел. Это попросту глупо. Я знаю этих людей очень хорошо, они все ратовали за нашу победу на грядущем конкурсе, как и за нашу студию, — сказал Хосок.

— Твои версии? — повторил Юнги, пристально глядя теперь Хосоку в глаза.

— С ребятами мы обдумали это и пришли к выводу: либо недавно устроившийся, то есть, засланный казачок, либо подкупленный старожил.

— То есть, любой, — фыркнул Юнги.

— Нет, не любой, — возразил Хосок. — Это должен быть некто, имеющий неограниченный доступ в наш отдел. Так что это не бухгалтерия, так как это мы носим им требуемые документы и сбрасываем по внутренним сетям, а они к нам в жизни не поднимаются. Это может быть отдел закупок, так как мы постоянно взаимодействуем, может быть отдел продаж, так как менеджеры шастают по всем этажам по долгу службы, это могут быть юристы, но они, как правило, сидят у себя… Это могут быть дизайнеры, так как они так же постоянно взаимодействуют с нами.

— Ты перечислил коллег с третьего и первого этажей, а как насчет второго этажа? — улыбнулся криво Юнги. Адвокаты за его спиной смотрели откровенно враждебно, оба были высокими и крепкими, так что их агрессия выглядела устрашающе. — Проектировщики сантехники, освещения, декора, отделочных материалов и напольных покрытий? Ваш отдел проектирования мебели? Студия ремонта?

— Исключено, студия ремонта не является частью нашей компании и работает по договору подряда, они находятся в другом здании, — возразил Хосок.

— Но они бывают на вашем этаже?

— Нет, — улыбнулся Хосок. — Мы разговариваем в зале переговоров внизу, там же, где и менеджеры с клиентами. Это в числе первых пунктов правил техники безопасности и защиты информации, которые вы установили.

Юнги фыркнул.

— Ладно, так что с нашими сотрудниками со второго этажа? — скрестил он руки на груди.

— Может быть любой, — вынужден был признать Хосок. — Там много новеньких, много и работающих давно.

— То-то… не может быть так, что не виноват никто. Это только наш сотрудник, учитывая свод правил, разработанных мной, мы можем сократить список подозреваемых, — потер руки Юнги. — Я согласен с тобой кое в чем. Это кто-то новенький. Засланный.

Хосок посмотрел ему в глаза.

— Я знаю, что ты за него ручался, когда устраивал к нам, — сказал Юнги, выдерживая взгляд без труда. — Знаю, что он хороший парнишка. Но он имеет доступ к твоему отделу, реклама у конкурентов появилась буквально вот, на днях, он работает недавно и… скажем так, рассеянный. Это может быть усыпление бдительности, Хосок.

— Я его отлично знаю.

— Понимаю. Я рассматриваю не только его, — покачал головой Юнги. — Но он в числе тех, кого я подозреваю. Не обессудь.

— Директор…

— Я довел это до твоего сведения с тем, чтобы показать, что тебе я доверяю. Попробуй мягко побеседовать с ним, возможно, тебе он скажет то, что побоялся сказать мне. Иди.

— Директор.

— Иди.

Хосок резко встал, коротко поклонился и выскочил прочь.

Выйдя из кабинета директора, Хосок пулей промчался в ближайшему кулеру — короткий разговор взволновал его, несмотря на первоначальный настрой. Он знал, что заподозрят Тэхена, новеньких в целом, и Тэ — в частности, даже если он, Хосок, за него поручится, хоть кровью подпишется, что парень не причем! Кто угодно, только не Тэ, с его кудрями и милой улыбкой, некоторой неуклюжестью и этой безграничной верой в своего хена.

«Я не дам тебя в обиду, парень, не в мою смену! Черт, кто же этот крыса, хоть езжай к этим прохиндеям — конкурентам и пытай их каленным железом, кто это на них тут крысятничает?!»

— Эй, Чон, привет! — раздалось за его спиной.

Дизайнеры, видимо, вышли так же попить водички, так как оба с кружками в руках. Хосок кивнул им рассеянно, ожидая, что сейчас начнут язвить, но они покачали головами.

— Директор роет носом землю!

— Надо думать! Честь компании, плагиат, и теперь надо не только его наказать, но и найти предателя!

— Ваши строят догадки? — поинтересовался Хосок.

— Мы грешим на менеджеров, — кивнул один из дизайнеров. — Понимаешь, как мы рассуждаем? Мы, дизайнеры, заинтересованы в победе нашей студии, так как это привлечет дохрена контрактов, да, но сам факт победы — нас ведь будут чествовать! Так какой человек отдаст за какие-то деньги свой миг триумфа?! Фотографии победителей опубликуют в самых лучших изданиях по дизайну, это шикарная реклама и отдельно дизайнерам, работавшим над проектом! Мы все очень честолюбивы, мы не «крысы» против себя!

Хосок был вынужден признать, что за фасадом самовлюбленности дизайнеров скрывалось немало истины.

— Далее, — сказал второй. — Второй этаж, разработчики. По нашему мнению, это не ваша команда точно, так как гарнитур был ваш, этот треклятый шкаф с огромным функционалом вы придумывали вместе, так что и у вас имеют место честолюбивые амбиции. Остальные отделы, не работающие с сантехникой, конечно, тоже заинтересованы в победе, так как, по сути, вся их работа пошла ослу под хвост! Ведь наш проект теперь не будет выставлен на соискание! Ну, а сантехники наши… серьезно, они в своем фаянсе и фарфоре просто как наркоманы в марихуане, ничего другого не видят, — Хосок расхохотался.

— Бухгалтерия не имела доступ. Чонгук шикарно защитил все компьютеры так, что ничего не добудешь даже по общей сети, — сказал первый дизайнер. — Да и наши бухгалтера все проверенные директором Мином досконально, он, верно, с фонариком к ним в жопу только не слазил… закупки тоже заинтересованы, теперь у нас проект подвис без конкурса, и они заказали почем зря кучу всякого материала сегмента премиум, нет, мы его используем, но это не было дешево… остаются продажники. Отдел по работе с клиентами.

— Думается мне, так же думает и директор Мин, — задумчиво произнес второй дизайнер.

— Он тебе что-то сказал? — спросил второй. — Ты не поделился!

— Нет, но… я видел, как тот парнишка, что недавно устроился, я ходил на допрос после него, так вот, он вылетел пулей из кабинета, явно на грани слез, — покачал головой его коллега.

— Какой парнишка, кудрявый, высокий, в просторной одежде? — встревожился Хосок.

— Да, кажется, он твой протеже? — кивнул дизайнер, но Хосок уже мчался к лифту.

Поиски Хосок решил начать с первого этажа, справедливо рассудив, что Тэхен, скорее всего, захочет побыть сам с собой, а, значит, запрется в туалете. Лифт, как обычно в минуты нашей спешки, ехал медленно, и Хосок проклял его уже сотню раз, сетуя, то не побежал по лестнице. От дверей он опрометью кинулся к уборным в крыле отдела продаж.

Мимо старшего конструктора неспешно и даже вальяжно шествовали менеджеры отделов первого этажа, бухгалтерия со своими тяжеленными папками, закупщики с ноутбуками подмышкой, где-то в утробе этажа слышался громкий голос старшего менеджера Юн. Внешний вид работников первого этажа разительно отличался от внешнего вида коллег Хосока по второму — лощеные лица, отглаженные костюмы, свежие лица, стильные укладки, парфюм и величественный взгляд. На верхних этажах выглядевшие так же юристы и директор смотрелись белыми воронами. Хосок, оказываясь среди коллег этого этажа, обычно ощущал себя деревенщиной, пришедшим в госструктуру столицы за какой-то справкой.

Сейчас ему было некогда думать об этом — он с ноги влетел в уборную для персонала и, тяжело дыша, прислушался. Находящиеся здесь менеджеры изумленно уставились на ворвавшегося взъерошенного конструктора, но Хосок не обращал на них внимание. Подойдя к кабинкам, он стал стучать в запертые двери.

— Тэхен, ты тут? Тэхен?

— Хен, — раздалось из-за одной из дверей.

— Он уже полчаса тут торчит, или больше, — проворчал кто-то. — Старший менеджер сказала не торопить его, но клиенты приходят!

— Сейчас я его вам выковыряю, только уйдите все поскорее, — покивал Хосок, топчась над их душами, чтобы побыстрее вытирали свои руки.

Ворча, постепенно менеджеры разошлись, Хосок выдохнул и снова подошел к той кабинке.

— Тэхен, пусти хена, — попросил он.

— Это не я…

— Тэхен, открой дверь, если ты не на толчке, я ведь могу войти? — улыбнулся Хосок.

Прошуршала задвижка, дверь распахнулась, и Тэхен бросился на шею Хосока. Он был весь мокрый и холодный, видимо, пропотел на допросе, жутко перепугался, а теперь пытался не реветь, запершись в кабинке. Вздохнув, Хосок обнял его крепко, дав ткнуться ледяным носом себе в шею.

— Тэхен, нельзя так переживать каждый раз в стрессовой ситуации, серьезно! Если ты не виноват, к чему столько волнений?! Никаких обвинений не может быть без доказательств, а их у Мина нет! К чему ты так испереживался?

— Если бы ты слышал, как он разговаривал со мной, — прошептал Тэхен, Хосок ощутил движение сухих холодных губ на шее. Чуть отпрянув парень шмыгнул носом, грустно глядя на хена. Сердце кровью обливалось при виде него такого.

Хосок улыбнулся, утер ладонями его лицо, убрал назад кудри, снова притянул к себе.

— Все обойдется, Мин пока только подозревает, не стоит так переживать. Ведь это не ты.

— Ты веришь мне?

— Верю. Ведь я знаю тебя всю твою жизнь, Тэтэ.

Тэхен тут же снова отпрянул, его глаза заблестели.

— Ты всегда был моим защитником, хен, — пылко прошептал он. — Всегда верил в меня. Я так рад, что в этой фирме я не один, хотя, вероятно, мне следовало бы, чтобы научиться стоять за себя, но… наверное, я от природы слабохарактерный, — он понурил взгляд.

— Эй, это не так, просто ты плохо умеешь управлять собой в стрессовых ситуациях, но коллеги тебя любят, потому что ты милый, и то, что ты ошибаешься в работе — ты только устроился, старший менеджер, уверен, это понимает, — журчал голос Хосока, он гладил спину Тэхена, его щеки, голову, улыбаясь, взрываясь внутри себя бесконечное множество раз.

Потому что волосы Тэхена очень мягкие. И лицо — красивое и милое. И объятия в ответ — теплые и доверчивые, как и он сам. От Тэхена пахло страхом, но страх проходил, уступая место чему-то теплому, сладковатому, очень приятному для Хосока. И голос парня — низкий, бархатный, чуть хрипит теперь, когда он говорит тихо.

Внезапно, Хосоку стало жарко, и он ощутил, словно вырвался из транса. Осознал, что последние пару минут он смотрел на Тэхена, в его карие глубокие, опушенные густыми ресницами, глаза, ткнувшись с ним носом в нос.

Вырвался он из транса не потому что осознал, что пора бы выпустить парня из объятий, возможно, заговорить о чем-то отстраненном, чтобы его успокоить, нет. Просто он вдруг обнаружил, что Тэхен прижался к его губам своими, и целует. Крепко. Словно даже едва сдерживается.

— Тэ, — выпалил Хосок, и парень вырвался из его рук.

Мгновение — хлопнула дверь. В голове смятение, а губы Хосока горели, душа скакала зайцем в теле. Что это было?!

Вскоре напряжение, вызванное случившимся, достигло апогея — явившись очередным утром на службу, Хосок еще от лифта услышал громкие крики со стороны своего закутка, и, ускорив шаг, имел честь лицезреть нешуточный скандал. У входа в его «царство», с трудом удерживаемые Минхо и Чонгуком, орали друг на друга Намджун и Сокджин. И если трудности Минхо, который едва держал коллегу и его руки подальше от драки, были понятны, так как Намджун был крепкий тип, то удивляло, почему Чонгук едва удерживает стройного и даже изящного Сокджина, который рыбой выскальзывал из его рук, норовя съездить красному от ора юристу по физиономии.

Вокруг ссорящихся собралась толпа народа, коллеги по второму этажу, часть из их поддерживала Сокджина, и среди них Хосок нашел Тэмина и Чимина, часть — юристов, но эти вели себя не так агрессивно, и на противников по полю боя сильно не огрызались, должно быть, понимали, что им вместе работать.

— Что тут происходит?! — крикнул он зычно, когда Сокджин назвал Намджуна «долговязым олигофреном в костюме от Прадо».

Все крики тут же стихли, и толпа, как один человек, повернулась к Хосоку. Подумав о том, что это выглядит страшно, Хосок вздохнул и вопросительно посмотрел на того из ссорящихся, кто являлся чужаком. Минхо уже ослабил хватку, так как Намджун перестал рваться, и дал коллеге оправить костюм.

— Все очень просто, старший конструктор Чон, — хриплым от крика голосом доложил юрист, бросая гневный взгляд на Сокджина. — Ваши коллеги и подчиненные не умеют держать себя в руках.

— Ах, ты, скотина безмозглая! — заорал снова Сокджин, Чонгук был на чеку, и лицо отпрянувшего Намджуна осталось цело.

— Сокджин! — рявкнул Хосок. — Уймись!

— Ясно же, как божий день, что вина в случившемся лежит целиком и полностью на вашем отделе, — скривился Намджун, глядя на Сокджина, хотя обращался к Хосоку. — Я всего лишь сказал об этом, так чего этот взвился?!

— Меня зовут Ким Сокджин, а не «этот»! — огрызнулся конструктор. — И ты не просто так это озвучил!

— А как обстояло дело? — спокойно спросил Хосок у Тэмина.

— Юристы пришли пригласить нашу команду на новый допрос, им нужна информация для суда, они подали иск о плагиате, Сокджин сказал, что по новой инструкции директора Мина мы не имеем право выносить за пределы нашего отдела какие-либо документы или чертежи без согласия старшего конструктора, и тогда юрист Ким съязвил, что нам следовало помнить об этом раньше, тогда гарнитур не уплыл бы конкурентам, вот Сокджин и взъярился.

— Эта выдра сказал, что это ты виноват, твоя халатность в соблюдении правил секретности разработок привела к потере проекта, — процедил Чимин, сверля Намджуна злобным взглядом.

— Где я не прав? — осведомился тот. Минхо за его спиной шлепнул себя ладонью по лбу.

— Наверное, в том, что у вас нет никаких доказательств того, что виноваты мы, — улыбнулся Хосок. — Сокджин, отдай ему папку, ты верно поступил.

— А вот, кстати, — конструктор кивнул начальнику и швырнул перед Намджуном папку с документами и прочим. — У вас, в самом деле, нет доказательств, что виноваты мы! Нас досматривают на выходе из здания, наша почта и все онлайн-ходы так же фиксируются, даже если я что-то скинул на флешку! Нам запрещено пользоваться соцсетями в рабочее время, и это так же проверяется, так с какого ляду…

— У меня нет доказательств, это так, но тот факт, что гарнитур «ушел» — налицо, — огрызнулся Намджун, глядя ему в глаза.

— Да, он был наш, но не мы его украли, и не мы его упустили, в этом отделе не работают идиоты, в отличие от вашего! — рявкнул Сокджин, пихнув его кулаками в грудь.

Хосок едва успел оттянуть подчиненного на себя — Намджун, рассвирепев, двинул в район лица Сокджина мощным кулаком. Удар пришелся в воздух, Сокджин зарычал и кинулся в бой, Чимин с ним, Чонгук и Хосок держали их изо всех сил, Тэмин помогал Минхо держать Намджуна.

Их усилиями удалось оттащить юриста Кима к лифтам, Минхо прихватил то, зачем они оба приходили. Чимин и Сокджин долго матерились в пустоту, Чимин рвался ехать на третий этаж и бить-таки Намджуну морду, Сокджин уговаривал его не «марать рук», потом рвался сам… Чонгук стоял в проеме выхода из закутка, явно показывая, что не пустит коллег на мордобой, хотя козе понятно было, что никуда они оба не пойдут. Тэмин, тем временем, препирался с коллегами из других отделов, но более дипломатично, Хосок же устало сидел за своим столом и чертил рассеянно новый стол, приснившийся ему этой ночью.

Какая-то лажа у него со снами была всю эту неделю — с тех пор, как выявилась кража модели гарнитура, а, вернее, с тех пор, как Тэхен и он… Уши заливало теплым румянцем, стоило подумать о том моменте. Тэхен не приходил эту неделю, и, чувствовал Хосок, это связано не только с тем, что Юнги запретил ходить между этажами. Ким не отвечал на звонки и сообщения в КАКАО. Хосок весь извелся, ездил к дому, где Тэхен снимал на пару с другом квартиру, но тот в домофон сказал, что Тэхена нет. По голосу было ясно, что врет. Тогда Хосок решил дать парню время прийти в себя, но с каждым днем его собственное терпение все больше сдувалось.

Наконец, Сокджин и Чимин угомонились и вернулись к работе, оба взъерошенные и злые, Тэмин и его оппоненты так же оставили спорить, Тэмин плюхнулся за конструкторский стол и взялся за карандаш — по сенсорной поверхности побежал чертеж.

— Совсем с ума посходили, — услышал Хосок, как ворчит он себе под нос. — То оскорбляют, то драться лезут, между тем, нет никаких доказательств.

— Я слышал, Тэхена отстранили пока от дел. Его и еще пару человек, одного дизайнера и одного из закупок, — сказал Чимин угрюмо. — Эти юристы задарма едят свои кимбапы.

— Тэхена отстранили?! Когда?! — встрепенулся Хосок.

— С сегодняшнего, вчера я слышал, как директор обсуждал этот вопрос со старшим менеджером Юн, — пояснил Пак и покачал головой. — Если мы не найдем виновного, Тэхен останется без значительной части зарплаты, простой без оснований ему не оплатят…

— Наша вина все равно есть, — заметил Чонгук от своего рабочего места. — Наш проект, готовясь к конкурсу, нам стоило проявить большую бдительность, самим сократить количество человек, имеющих доступ к нашим разработкам…

— С этим же успехам ты можешь обвинить дизайнеров, ребят, занимавшихся напольным покрытием и стенами, светильниками и прочим, так как у всех были наши чертежи, так же, как и у нас — их, — заметил Чимин. — Чонгук, ты айтишник компании, ты лучше меня знаешь, под какой многоступенчатой защитой находятся наши компы, сервер и прочее. К тому же, мы отлично шифруем наши данные сами, ставим пароли на самые важные папки, никто не открыл бы.

— Но мы не можем поставить пароли на распечатки, а на тот момент документация с частями проекта уже была распечатана, подшита и опломбирована, — заметил Чонгук. — И эти физические копии хранились у нас.

— В дизайнерском отделе и в отделе продаж в сейфе у директора Юн, — кивнул Сокджин.

Сказал и замер.

— Старший менеджер представляла бы наш проект на конкурсе, вместе со старшим дизайнером, ведь так? — вдруг сказал он.

— Да, — кивнул Хосок, так как вопрос адресовался ему. Заинтересованность Сокджина как вирусом передалась ему. Он и забыл о физических копиях!

— Она, как и мы, прекрасно осведомлена, что конкурсные проекты в руки брать могут только его разработчики, ну, и директор Мин, так?

— Безусловно. Его могут брать в руки только ответственные лица, закрепленные за проектом, то есть, я, старший дизайнер Хон и — старший менеджер Мин. После завершения проекта все файлы шифруются и переносятся на сервер, доступ к которому открыт только директору, а физические копии хранятся у тех, кого я перечислил. Если бы проект был принят на конкурс… тогда директор открыл бы файлы.

— Взлом закрытого сервера? — Сокджин посмотрел на Чонгука. Хосок ощутил, как кожу на затылке стянуло от волнения.

— Не осуществлялся, — возразил тот. — Никаких следов взлома.

— Значит, кто-то стащил физическую копию и затем вернул на место, — кивнул Сокджин.

— И что, по-вашему, нужно сделать, чтобы понять, кто это был?

Весь отдел дружно подпрыгнул на месте — директор Мин подкрался к их закутку так тихо, что его появления никто не заметил. Не обращая решительно никакого внимания на испуг, вызванный его появлением из ниоткуда, директор Мин сверлил взглядом Сокджина.

— Нужно еще раз посмотреть камеры, господин директор, и убедиться, что с момент опломбирования проектов к ним никто «левый» не прикасался, — вообще — проследить за этими… сколько там до момента обнаружения плагиата? Пять дней проекты лежали в сейфах? Эти пять дней, плюс шестой, когда проект убирался в сейф, вот, надо просмотреть эти дни.

Сокджин умолк, во все глаза глядя на директора Мина. Весь этаж, казалось, замер, сосредоточив свое внимание вокруг начальства.

— Что ж, это звучит очень неглупо, — заметил, наконец, Мин, вздохнув. — И это доказывает, что этот «крыса» — наш человек. Так как только он мог подсмотреть коды к сейфам, только он мог улучить момент и забраться в него. Да и знания о том, как наша фирма готовится к конкурсу, что физические копия вообще есть, где они хранятся — доступны только своим.

— Отдел дизайна. Отдел продаж. И весь второй этаж, — проворчал Чонгук.

Директор Мин усмехнулся и кивнул.

— Скорее всего, в ближайшие дни, я снова начну вызывать на допросы. Прошу не делать вид, что удивлены, — он бросил короткий взгляд на Чимина и удалился прочь. Вслед ему Пак высунул язык и скорчил гримасу.

Вечером Хосок поехал к Тэхену. Однозначно парень никуда из дому не пойдет, так как в расстройстве, и снова не отвечает на звонки, что за напасть! Пришлось позвонить его соседу по квартире и уговорить войти с собой в сговор.

— Я и сам устал от его нервозов эти дни, — согласившись помочь, пожаловался тот. — Не спит, не ест, ходит с вытаращенными глазами и что-то без конца бубнит себе под нос! Пойду ночевать с своей подружке, только хен должен дать слово, что скажет, что принудил меня под пытками!

Хосоку было несложно, он дал слово спасти Тэхенова соседа от Тэхенова гнева. Подъехав к дому, Хосок припарковался на место, освободившееся от тачки своего подельника, вышел в гараж и потопал к лифту. Время позднее, в подземном гараже ни души, шаги отдавались гулким эхо, разносившимся, кажется, по всему зданию. Лифт раздвинул двери с оглушающим скрипом (на самом деле, нет, но Хосоку так показалось из-за тотальной тишины вокруг).

Сосед Тэхена был явно профессиональный предатель — указал Хосоку код на их двери, чтобы не пришлось звонить и получилось застать Тэ врасплох. Хосок напикал четыре цифры, замок приветливо поморгал лампочками, и дверь открылась.

— Ты вернулся, что-то забыл? — раздался из гостиной голос Тэхена.

Слышно было, что он смотрит телевизор, новости. Хосок подумал, до какой же степени отчаяния дошел его тонсэн, что смотрит вечером тяжелого дня новости, а не развлекательное шоу или дораму. Разувшись, он скинул пиджак на небольшой столик в прихожей и прошел в маленькую уютную гостиную, заставленную разнокалиберной мебелью, указывающую на различность пристрастий проживающих в квартире парней.

— Тэ, — позвал, глядя на парня во все глаза.

Тэхен замер на диване с пакетов чипсов в обнимку. Волосы забраны в хвостик, старая футболка на два размера больше, голые ноги, лицо опухшее, явно ревел. Правда, в данный момент Хосок видел в его глазах только панику.

— Я пришел поговорить, раз ты не отвечаешь на мои звонки. Пришлось пытать твоего соседа каленным железом, — улыбнулся он. — Сесть позволишь?

Тэхен потянулся выключить телевизор и уселся так, чтобы освободить место на стареньком, но очень удобном диване для Хосока.

— Я слышал, тебя отстранили сегодня. Тебя и еще двоих, одного из закупок, и дизайнера, — мягко произнес Хосок, глядя на тонсэна во все глаза. Он знал, что щеки вспыхнули смущением, но выдерживал мягкий спокойный тон, и взгляд Тэ, так как это было жизненно необходимо.

— Да, хен, — Тэ говорил, словно прилагая усилия. — Директор вызвал меня снова на допрос и… выставил на неопределенное время, по крайней мере, сказал он, пока не будет доказана моя невиновность…

— Человек невиновен, пока не доказана вина, директор поступил не по чести, — возразил Хосок. — Однако, скорее всего, он подозревает кого-то другого.

Тэхен удивленно открыл рот.

— Он мог отстранить вас для того, чтобы настоящий «крыса» расслабился и косякнул, — улыбнулся Хосок, поняв, что контакт установлен. — Перед концом работы я зашел к Мину потолковать. Он доверяет мне и поделился. Он не снимает подозрений с вас троих, но все же вы не первые подозреваемые. Он ловит на оплошность, Тэ. И самое главное для тебя эти дни — сидеть тихо, ни с кем с работы не обсуждать то, что я тебе сказал. Это очень важно.

— Я не собирался, — произнес Тэ угрюмо.

— Со мной можешь. Я сам не буду ни с кем говорить, только с тобой. А теперь вот что: скажи, ведь ты, наверняка, обдумывал эту неделю, что… мы не разговаривали, — Хосок запнулся, но решил продолжать. — Кто это мог быть?

— Бэкхен, — буркнул Тэхен.

— Бэкхен? Пе Бэкхен из твоего отдела? — изумился Хосок. — Почему он?

Тэхен пошлепал губами, потом поднялся и утопал в кухню. Хосок старался не таращиться на сильные длинные ноги, торчащие из-под футболки.

— Я буду чай, иди сюда и выпей тоже, — позвал Тэ.

Хосок вошел в маленькую чистенькую кухню и увидел, как Тэ заваривает чай в пузатом красном чайничке. Он видел и взгляды украдкой, которые парень бросает на него, Хосока. И покусываемые губы. И румянец на шее. Хосок ждал, пока Тэ сервирует стол, потом принял свою чашку с щербинками на короткой ножке, продолжая смотреть на парня. Все это — квартира, небольшая и уютная, кухня, пузатый чайник и сам Тэ, смотрелись очень гармонично и домашне. То, по чему Хосок всегда очень тосковал, живя один. В душе старшего конструктора царила буря, и он совершенно точно понимал ее природу и едва заметно улыбался.

— Я думаю, что это менеджер Пе, — повторил Тэхен. — Понимаешь, иногда, когда у нас нет клиентов либо кто-то просто свободен на несколько минут, скажем, за обедом в кафе напротив… Мы же обсуждаем какие-то моменты, смеемся, рассказываем о себе, — Хосок покивал. — Так вот, он рассказывал, что работал старшим менеджером в одной компании, и там случилась пропажа важных документов. Все улики были против одного из новых сотрудников, и Бэкхен похвастался, как легко его удалось вывести на чистую воду, но из-за того, что этот подчиненный был стажером у Бэкхена, его, Бэкхена, понизили до простого менеджера. Он оскорбился и уволился. Мол, работал стажер хорошо, а что на руку не чист — не Бэкхен должен его воспитывать!

Хосок пожал плечами, доля истины в этом была.

— Я помню, кто-то тогда поинтересовался, что это за компания, и Бэкхен назвал «ПусанСтрой».

— Не слышал, — признался Хосок, подумав.

— Я тоже, но название запомнил, так как меня возмутило поведение начальства, так поступившего с Бэкхеном. А вот когда всплыл плагиат, Бэкхен сказал — вот, опять я сталкиваюсь с воришками, слава богу, я больше не старший менеджер. Юн еще на него зыркнула за это. Кто-то сказал — у нас, не как в той компании, где ты работал, даже если виноват менеджер, Юн не понизят. И Бэкхен ответил, что в «ПусанЛандшафт» ему тоже так казалось, а теперь он работает у нас. Он предрекал Юн трудности, так как у директора Мина скверный нрав, и что он, Бэкхен, на ее месте не стал бы терпеть. Она взвилась, начала шипеть, что еще ничего не ясно, чего он нагнетает… Хен, он назвал другую компанию. Как можно ошибиться в названии фирмы, где тебя так обидели? — жалобно протянул Тэхен.

Хосок ощутил холодок по спине. Точно…

— Может, все-таки, оговорка? — усомнился он.

— Может, — кивнул Тэхен. — Но эту неделю он ходил и сыпал пророчествами, а вчера… вчера я видел, как он со своего телефона на пару минут вышел в почту. Личную.

— Юн не заметила, иначе сожрала бы с костюмом и ботинками, — улыбнулся Хосок, но улыбка не получилась веселой.

— Он делал это тайком от нее. Хен, надо посмотреть камеры в зале! — округлил глаза Тэхен. — Они очень четкие, мы сможем увидеть его почту! Я убежден, это он — «крыса». Возможно, он метит на место Юн. Он по части денег не азартный, но терпеть не может, когда его недооценивают, по его мнению.

Хосок выдохнул резко, вскочил и принялся мерить шагами кухню.

— Я думал всю неделю и старался относиться к нему непредвзято, может, мне показалось, понимаешь? — следя за ним взглядом, говорил Тэхен. — Но, вернувшись сегодня с отстранением домой, проревевшись, — он смущенно улыбнулся, — задумался снова.

— Скажи мне вот что, — Хосок вернулся за стол и вперил взгляд в Тэхена. — Сейф старшего менеджера.

— Сейфовый шкаф, ты имеешь ввиду? — фыркнул парень. — Ну, стоит за ее спиной, стол-то за ширмой, некая приватность, по статусу положено, и сейф там. А что?

— Кто имеет доступ?

— Юн приходит первая, уходит последняя, ты же знаешь наши порядки, — пожал плечами Тэхен. — Круглосуточно камеры…

— То есть, подменить проект в ее сейфе было потенциально проблематично.

— Да, ведь ее закуток всегда под наблюдением камер и людей, — пожал плечами Тэхен. Задумавшись, покачал головой. — Я и не подумал про физические копии…

— Никто не подумал, не иначе, отупение на нас массово нашло, только Сокджин вспомнил, — фыркнул Хосок. — Твои наблюдения очень ценны, я расскажу о них Юнги завтра, — кивнул Хосок.

Было заметно, Тэхену стало легче от того, что хен не подозревает его и не разочарован. На губы вернулась легкая улыбка, Тэхен глотнул чаю и подвинул Хосоку вазочку с печеньками, взял себе одно, сахарное с кокосовой стружкой.

— Тэ, — позвал Хосок тихо, следя за ним.

Робкий взгляд из-под длинных ресниц. Хрумкает печенькой, сербает чаек.

— По поводу того, что ты сделал… Не бегай от меня, пожалуйста. Ты мне нравишься, Тэ, — улыбнулся Хосок. — Ты всегда мне нравился. И если вдруг… я тебе тоже… зачем ты убежал?

— Я… боялся, что тебе противно, — прошептал Тэхен, весь красный.

— Но ведь я не оттолкнул тебя, и… отвечал, разве нет? — улыбнулся Хосок шире.

Тэхен поморгал ресницами, словно застыл в нерешительности. Его рука медленно положила на вазочку половину печенья. Хосок продолжал смотреть на него, любуясь распускавшимся в глазах парня цветком счастья. Хлопая ресницами, Тэхен глотнул чаю, стремительно краснея. Медленно поставил чашку.

И тут он вскочил и бросился Хосоку на шею. Все существо его подрагивало от радости, он пыхтел и тискал плечи Хосока крепкими руками и покрывал робкими быстрыми поцелуями его щеки. Смеясь, Хосок усадил его себе на колени.

— Ты всегда защищал меня, хен, — шептал Тэхен, целуя его лицо, обнимая, прижимаясь крепко. — Ты всегда приходил, когда мне было страшно, или больно, или злобно. Успокаивал меня, терпел мои закидоны. Я думал, это потому что я тебе тонсэн.

— Так ты любишь во мне хена? — спросил Хосок.

— Я не целуюсь с моими хенами, — хихикнул Тэ.

Что за прелесть, этот парень? Хосок обнял его снова.

— Ты мне тоже нравишься, Хосок, — прошептало ему в ухо. — Хочу быть с тобой. Мне так хорошо сейчас… неделю я переживал, что испортил наши отношения, так давно мечтал поцеловать тебя…

— Надо было сделать это, Тэтэ, — Хосок погладил его волосы. — Послушай, так ты из-за меня пришел к нам работать? Ведь ты по образованию педагог.

— Мгм, — Тэхен спрятал лицо на его плече. — Мне комфортно, когда ты рядом.

Они сидели вдвоем на теплой уютной кухне, за окном разливалась ночь, на столе — стыл ароматный чай. От Тэхена пахло вишневым гелем для душа, от его губ — кокосовой стружкой и чаем, и это были самые вкусные поцелуи в жизни Хосока.

— Раз так, — сказал он тихо, глядя в глаза Тэхену, сидящему верхом на нем. — То я буду рядом всегда, если хочешь. Заботиться о тебе и любить, м? Только ты люби в ответ, идет?

Это был явно риторический вопрос.

Через три дня, а это, на минуточку, была суббота, Хосок встретил утро не с солнечными лучами, а со звонком от Юнги. Неугомонный директор звучал сурово и бодро, и безапеляционно приказал явиться в студию. Хосок вытащил себя из-под одеяла и Тэхена, поцеловал последнего в обнаженное плечо и пошел собираться. Когда он закрывал дверь в свою квартиру, Тэхен еще безмятежно спал, но его ждала записка на тумбочке, приказывающая дождаться Хосока дома и не скучать.

По пути он зевал так, что едва не проворонил остановиться на светофоре, а так же проворонил поворот к своему зданию, и вынужден был перестраиваться. На парковке для персонала обнаружилось, что энергичный директор вытащил из постели не только Хосока, но и еще минимум троих, и осознание этого вселило в душу Хосока некое облегчение, всегда приятно, когда страдаешь за компанию. Охранник подтвердил, что прибыли не только сам Мин, но и юрист Ким, и старший менеджер Юн, и главный бухгалтер Ли Джинки. Последнего было жалко, жена Джинки только родила ребенка, Хосок мог представить, как для того был важен сон и выходные дни. Лифт ехал сонно, словно недовольный, что ему снова мешают отдыхать, хотя через пару часов ему все равно пришлось бы раскочегариться, так как дизайнеры работали и в выходные, да и бухгалтера придут сверять свои балансы. Они утверждали, что топот и гомон будней им мешают сосредоточиться.

Захватив из автомата стакан американо без сахара с миндальным сиропом, Хосок протопал к кабинету директора, постучался и тут же услышал дозволение войти.

Намджун был в футболке, джоггерах и без укладки, и внезапно показался моложе и приятнее, но Хосок не собирался поддаваться этому обманчивому впечатлению.

Джинки был в костюме без галстука, безуспешно пытался оттереть какую-то желтую субстанцию на штанине в районе коленки.

— Это кукурузная каша старшей дочери, — пояснил он, краснея. — Пока жена кормила малыша, я пихал завтрак в Юну!

— Зачем твои дети встают так рано?! — ужаснулся Намджун.

— Этот вопрос занимает всех родителей, так что думай сотню раз, прежде чем жениться и наплодить маленьких Кимов, — посоветовал Джинки.

Старший менеджер Юн была в платье-толстовке, кедах, с пучком и выглядела очень мило, но зевала, и сонно лупилась на директора, и ее было жалко больше, чем себя.

Мин Юнги восседал в любимом кресле во главе собрания, одетый с иголочки, с укладкой, решительностью в совершенно бодром взоре, и щелкал своей извечной ручкой. Между собравшимися на столике высились разноперые стаканы с разноперым наполнением, куда Хосок и пристроил свой кофе.

Собрание начал Мин.

— Дети это хорошо, — сказал он, не обращая внимания на искренние сомнения, отразившиеся на лице Намджуна. — Но я собрал вас не затем. Меня все достало, — уведомил он, обведя подчиненных взглядом. — И я вызвал вас, чтобы сообщить решение, которое принял.

Все подобрались, Джинки оставил в покое штанину.

— Вы те люди в компании, кому я доверяю, так как проверил вас по всем фронтам, — было заметно, что признание этого дается Мину нелегко, и Хосок невольно ощутил гордость за себя. — Поэтому я решил, что не стану держать от вас секретов, вместо этого попрошу помощи.

Все приосанились. Психолог из Мина был чудесный.

— Я обратился в полицию. У меня есть чингу со школьных лет, который служит следователем. Пока суд по плагиату, разумеется, я не собираюсь оставлять ситуацию с «крысой» в подвешенном состоянии. Попросил Минги помочь мне. Трое человек были «отстранены до выяснения» с тем, чтобы «крыса» потерял бдительность и расслабился, и выдал себя нам. Когда у нас появится более или менее четкая уверенность, кто бы это мог быть, я отдам информацию Минги, и он обработает человека по своим каналам, а потом устроит допрос, я напишу заявление и подам иск в суд, так что права у него будут.

— Простого увольнения «крысе» будет мало, — кивнул старший менеджер. — Нужно, чтобы его никуда больше по профилю на работу не взяли.

— Согласен. Так что давайте. Высказывайте ваши точки зрения, коллеги, — предложил Юнги.

— Я обвиняю отдел, — сразу подал голос Намджун. — Мне кажется, могло иметь место даже не «крысятничество», а просто халатность в хранении информации, так что это они…

— Ты наверняка имеешь в виду кого-то конкретного, или все-таки всех разом? — улыбнулся старший менеджер Юн.

Хосок удивленно покосился на нее, потом перевел взгляд на Намджуна. Тот не смутился, лишь хмыкнул.

— Мы уже обсуждали с вами, старший менеджер Юн, и я высказывал свою точку зрения, — здесь Юн покосилась на Хосока, и тот сразу все понял. — Так как самый импульсивный у них — Сокджин, стало быть, ему и быть самым рассеянным. Он работает давно, поэтому в то, что он продался, я не верю, но в то, что мог кому-то что-то сболтнуть — вполне.

— Ты понимаешь, что это оговор? — сухо поинтересовался Хосок.

— Я говорю это в узком кругу лиц, где попросили высказать свое мнение, не надо учить меня праву, — отбрил Намджун.

— Он пришел в том же году, что и я, — заметил Хосок. — И он мой прямой зам в отделе.

— Я просто… высказал… свою… точку… зрения, — отчеканил Намджун.

— Довольно, — махнул рукой Юнги. — Я услышал Намджуна, он по-прежнему считает виноватым отдел. Джинки.

— По вашему приказу, а так же сообразуясь с собственным мнением, я проверил с бухгалтером по зарплате всех работников, кто когда-либо был недоволен окладом, либо тех, кто чаще всех просит аванс, — Джинки достал планшет и открыл таблицу. — Среди работников второго этажа это сантехника, светотехника, так же есть двое дизайнеров и пара-тройка менеджеров, из закупок и бухгалтерии не выявлено. Из отдела Хосока, соответственно, тоже, как и из отделки.

— Это не отметает мою версию, — влез Намджун. Хосок недобро покосился на него.

— У сантехников и светотехников был доступ, — кивнул Юнги. — У дизайнеров тоже. У менеджеров — нет, только у старшего менеджера Юн, она в твоем списке?

— Конечно, нет! — рассмеялся Джинки. — Вы и сами говорите, что она своя в доску!

Молодая женщина улыбнулась этому определению и с приязнью посмотрела на начальство. Юнги улыбнулся в ответ и кивнул.

— Итак, сантехника, светотехника, дизайнеры. Потом покажешь мне список. Юн, ты что скажешь?

— Я перешерстила своих менеджеров, — вздохнула она. — Обдумала, кто бы из них мог получить доступ к данным отдела Хосока… ну не верю! При этом не отрицаю, что характеры некоторых оставляют желать лучшего, но они технически были неспособны на это! Мне все-таки кажется, это кто-то извне. Ответственность охраны, в любом случае, под вопросом, мне кажется, так или иначе, их стоило бы сурово наказать, а то и сменить компанию.

— Тут бесспорно, и я сделаю это, когда найду «крысу», — кивнул Юнги. — Однако, на данном этапе, если кто-то из охраны в сговоре с «крысой», его нельзя увольнять.

— Пока никто из охраны на выход не просился, — заметил Джинки.

Кивнув, Юнги посмотрел на Хосока. Тот вздохнул и посмотрел на коллег, словно прося выслушать не перебивая, а затем посмотрел на менеджера Юн.

— Старший менеджер, вы знаете, как вас все уважают здесь. Поэтому я хочу, рассказывая свои соображения, просить, в первую очередь, вашего совета.

Она не испугалась, так как голос Хосока звучал спокойно, и в глазах не было вражды. Кивнув, женщина приготовилась слушать.

— Я обсуждал с Тэхеном эту тему. Пока он отстранен, и, кстати, очень обижен этим, имеет возможность подумать над происходящим, так сказать, на свежую голову. И я услышал от него следующее.

Он вздохнул, так как хотел говорить максимально спокойно.

— Как вы, вероятно, помните, тот злополучный проект должен был быть сдан на конкурс буквально в следующие дни после того, как плагиат был обнаружен. Мы тянули со сдачей, так как дизайнер, ответственный за него, готовил презентацию, он очень дотошный, но это всегда окупается, да и время терпело, так что мы не торопили его слишком.

Юн кивнула. Окружающие превратились в слух.

— Однако, к дню Х — обнаружения плагиата, я буду так его называть, — проект был окончательно завершен, все файлы с компьютеров еще за неделю до этого были зашифрованы насмерть нашим Чонгуком, в чьей честности и компетентности, надеюсь, не возникает сомнений.

— Не возникает, — подал голос Юнги, старший менеджер снова кивнула.

— Файлы были насмерть зашифрованы, Чонгук подтвердил, что взлома компьютеров не происходило, причем, по его словам, их, в принципе, никто не взламывал, он умеет понять это, — продолжал Хосок. — Мой подчиненный очень взволновался насчет этого, так как ощущает свою ответственность за IT-сферу в нашей компании. То есть, факт кражи данных с компьютеров и серверов я исключаю. Остаются… физические копии.

Все, кроме него, подпрыгнули на местах. Намджун побледнел, Джинки, который не был посвящен в такие тонкости, вытаращил глаза, Юнги сцепил пальцы в кулаки. Старший менеджер Юн смотрела в глаза Хосока, с явным пониманием.

— Я и забыл о физических копиях! — воскликнул Намджун.

Хосок подумал, что потом он непременно упомянет, что вспомнил об этом «рассеянный» Сокджин, чтобы юристу стало стыдно!

— Физические копии находятся в сейфах трех ответственных лиц, — сказал Хосок. — Моем. Вашем. И у ответственного дизайнера.

Юнги зарычал, Джинки откинулся на спинку дивана и постучал пальцами по коленкам. Намджун застонал.

— Сейфы, что стоят в фирме, все как один надежные, — заметила старший менеджер Юн.

— Тэ говорит, ваш сейф — это сейфовый шкаф, у него уровень надежности ниже, — улыбнулся Хосок.

— Этот Тэхен очень приметчивый, — заметил ворчливо Юнги.

— Он не «крыса», — отреагировал Хосок.

— Я разве сказал так? — улыбнулся директор лукаво. — Не бросайся на амбразуры, Чон, я понял, что парень под твоей защитой.

Хосок очень покраснел и улыбнулся.

— Итак, если я верно понял, речь идет о краже физических копий, — подытожил Намджун. — Странно, что никому в голову не пришло, что они есть…

— Сокджин вспомнил об этом и навел меня на мысли, мы все были в состоянии паники, — ввернул сладким голосом Хосок, Намджун поднял бровь и принялся кусать щеки.

Отлично, вот и чувствуй себя виноватым, тебе не повредит!

— Именно. Причем не просто кража, а подмена, — кивнул Хосок. — Потому что владельцы сейфов лазят туда периодически, надо думать, исчезновение толстенной папки не пропустили бы.

— Кто у дизайнеров имеет доступ к сейфу? — спросил Джинки.

— Только старший дизайнер, — кивнул Хосок. — У нас — я и мой зам.

Намджун хмыкнул ехидно, видимо, не теряя надежды реабилитироваться, Хосок зарычал на него.

— У меня — только я, — мужественно вздернула подбородок Юн. — Мой экземпляр на месте.

— Наш тоже, и у дизайнеров, я уверен, — кивнул Хосок. — Но какой их них липовый?

— За это время уж обратно подменили, — отмахнулся Джинки.

— Найти возможность сделать первую подмену — проблема, так что нечего думать о таком, — возразил Намджун. — Идемте и проверим имеющиеся в нашем распоряжении два сейфа, если там подлинники, в понедельник проверим сейф дизайнеров. И будем плясать от результата.

Он многообещающе посмотрел на Хосока и процедил:

— Я ему каждое слово припомню, если это он.

Но стремления Намджуна были обречены на провал, и выглядел он обезоружено. Подмена обнаружилась в сейфе менеджера Юн. Хосок самолично нашел ее:

— Это не наш проект, — уверенно заявил он, глядя в глаза Намджуна, тот хмурился. — Верхний лист — да, печать, прошивка — наш стиль, но внутри не моя мебель. Я такое говно только во кошмаре мог бы сотворить. Могу хоть на Библии поклясться.

— Нет нужды, — возразил Юнги, ткнув ручкой в сшитый комплект бесполезной макулатуры. — Это кто-то из менеджеров отдела продаж.

В понедельник, примерно в десять утра, в отделе Хосока раздался звонок. Чимин недовольно покосился — из-за запрета на перемещение между этажами раздражающее треньканье теперь нарушало рабочий покой намного чаще, так как менеджеры, конструкторы и дизайнеры теперь то писали друг другу, то звонили, и везде оповещение было звуковое, чтобы не пропустить. Схватив трубку, Чимин гаркнул:

— Чего надо?!

— Хен, это я!

— Аааа, Тэ! — изумился Чимин. — Ты почему звонишь с внутреннего?!

— А меня вернули! — Тэхен был в таком восторге, что разговор Чимина слушал весь его отдел без громкой связи. — Всем привет! Я просто хотел сказать, что снова с вами!

Хосок улыбнулся, слушая любимый голос.

— Отлично! Поздравляем! — закричали Тэмин, Чонгук и Сокджин.

— Всем хорошего дня, много кофе не пейте! — приказал Тэхен, и положил трубку.

— Отлично! — резюмировал Чимин, кладя трубку. — Справедливость восстановлена. Кто-то, в самом деле, верил, что пацан «крыса»?!

— Да он такой рассеянный, что точно не мог быть шпионом, — отмахнулся Чонгук. — Босс, я слышал, в субботу вы ездили в офис, что-то случилось?

— Откуда ты слышал? — удивился Хосок.

— Охрана обсуждала, — пожал плечами парень.

— Их уволить мало, что за пиздоболы, — фыркнул Тэмин. Но было видно, что ему тоже интересно.

— Да директор опять ярился, его бесит, что мы не можем найти виновного так скоро, — вздохнул Хосок.

— Ему бы к копам обратиться, — заметил Чимин. — Только ходит и стучит своей ручкой по всем поверхностям, скоро дырку пробьет!

— Ты бы так не говорил открыто, вдруг он опять за твоей спиной!

Истошно вскричав, Чимин подпрыгнул на месте, откатился со стулом к Сокджину и спрятался за его спиной. Из-за широкого плеча Кима теперь выглядывали свирепые блестящие глаза.

Юнги расхохотался, крутя в пальцах любимую ручку.

— Зашел сказать, что второй и третий этажи могут вернуться к вербальному взаимодействию, — сказал он, оглядывая подчиненных, столпившихся вокруг него. — Сантехники, кто из вас работает над пентхаусом?! Дизайнеры передали, что эта ванная будет сниться вам ночами, если не сдадите сегодня!

Кто-то из сантехников сорвался с места и пулей помчался к лифту, сжимая драгоценные свитки с чертежами подмышкой.

— Моя идея не такая уж глупая, — вернулся со стулом на место Чимин. — Вам следовало бы обратиться в полицию, раз сами не справляемся.

— Еще не хватало, чтобы всякие пухлощекие мальчишки мне тут советы раздавали, — Юнги потянулся и потрепал Чимина по макушке. — Сам разберусь, соблюдай субординацию!

И ушел, вальяжно ступая, что тот котяра. Чимин показал ему в спину язык и полчаса разорялся яростным шепотом, что современные начальники никакого понятия не имеют о личном пространстве.

В обеденный перерыв Хосок отправился в ближайшее кафе, во-первых, есть, во-вторых, увидеться с Тэхеном. Они были не единственными сотрудниками дизайнерской студии, кто ходил обедать в это заведение, однако, единственными не из одного отдела, сидящие за одним столом, соответственно, прочий люд с подозрением на них таращился. Известие о том, что обитателям первого этажа запрещено подниматься на верхние, было воспринято первыми как прямое указание на то, что дирекция подозревает именно их, а так как менеджеры по работе с клиентами, в принципе, народ крайне обидчивый, на Тэхена коллеги смотрели, как на предателя, а на Хосока — как на врага народа. В связи с возросшим интересом к их персонам Хосок не рискнул обсуждать расследование, но не огорчился этому, так как просто поболтать со своим парнем ему так же было приятно.

Чимин и Тэмин так же отправились обедать, и были, вероятно, единственными, кто не таращился на Хосока и Тэхена с осуждением и враждебностью, так как все понимали, и они обсуждали текущую ситуацию. С ними сидел и Чонгук, занятый и на обеде своим проектом — парень конструировал по заказу постоянной клиентки гардеробную для ее нового загородного дома.

Из всей команды только Сокджин остался в отделе, во-первых, он экономил, поэтому таскал еду с собой в контейнере, во-вторых, дизайнер, с которым он сотрудничал теперь, заявил этим утром, что никуда Сокджин из здания не выйдет, пока не сдаст обещанный стол, вот пусть хоть треснет пополам, хоть и голоду помрет! Поэтому Сокджин проводил коллег тоскливым взглядом на обед, пошел погреть свою коробочку, быстро расправился с ней, одной рукой держа палочки, другой — стилус. Затем ему страшно захотелось напиться кофе, и он, сохранившись, направил стопы к кофейному аппарату. Благодаря большому опыту в работе, он к тому моменту четко понял, что сегодня наверняка закончит стол, если засидится часов до десяти — такой расклад его вполне устраивал, так что от автомата, загрузившись ароматным стаканчиком его подешевше и без сахара, он зарулил в курилку, где наткнулся на Джинки.

— Чейта? — удивился Сокджин, доставая сигаретку.

— К тебе вопрос! — не остался бухгалтер в долгу. — Сто лет тебя не видел в дымной! Стрессишь?

— Молчи уж! — прикурив у него, пыхнул Сокджин. — Мы просто не пересекались, так как я активно пытаюсь бросить это гиблое дело.

— Чейта? — передразнил Джинки.

— Прочитал, курение плохо сказывается на зубах и коже, не хочу состариться раньше срока…но и резко бросать нельзя! — вытаращил глаза Сокджин и с наслаждением сначала глотнул кофейку, а затем затянулся.

— Это понятно, — покивал Джинки. — Я курю только на работе, и только две палочки в день, не больше, иначе жена учует и сорвет мне башку…

— Ты просто ходячая антиреклама брака, — хмыкнул Сокджин, прислонившись к стенке. — Ну?! По поводу стресса. Слышал, в субботу вы собирались с директором на междусобойчик. О чем был толк?

— Откуда узнал? — насторожился Джинки.

— Охрана пиздоболит, — рассмеялся Сокджин, с сожалением отмечая, что кофе уменьшается, что за закон подлости такой, что кофе не задерживается в стакане, если его оттуда пить?! — Уж все в курсе. Если совсем секрет, то молчи, конечно…

— Да какой секрет, Мина достало это, канитель с розысками «крысы», — отмахнулся Джинки. — Вызвал меня, твоего босса, Юн, Намджуна…

Сокджин обплевался, Джинки захихикал.

— Правильно плюешься, между прочим! Долговязый Ким на тебя напраслину наводит, дескать, он виноват, так как рассеянный, не говорю, что он «крыса», но что мог по халатности способствовать.

— ЧЕГО?! — сощурился Сокджин. — Кто это рассеянный?!

— Да ты не очкуй, директор нашел отговорку для тебя, и Хосок заступался, — замахал рукой Джинки.

— Нет, погодиии! — Сокджин бросил бычок в урну, туда же — скомканный стаканчик, и встал над бухгалтером. — Что этот сивый придурок вякнул в мою сторону?!

Джинки вздохнул. Тяжело и виновато, так как уже сам ругал себя за то, что сбрякнул.

— Сокджин…

— Говори! — потребовал тот, сверкая черными глазами.

— Когда Юнги спросил, кого мы видим виновного, Намджун сразу назвал тебя, он к тебе пренебрежительно относится, я так понял, вы с ним все время собачитесь… Сокджин! — заорал бухгалтер, но конструктор уже вылетел вихрем из курилки.

— Ах ты ж падла, сучья морда, на меня подозрение наводишь, скотина сутулая! — рычал себе под нос Сокджин, мчась по лестнице.

Длинные ноги позволяли ему мчаться через две ступеньки, так что очень скоро разъяренный Ким достиг третьего этажа. С ноги открыв дверь, он ворвался в коридор и помчался к офису юристов. На самом деле, Сокджин никогда особенно спокойствием не отличался, тут Намджун был прав, и порой бесоебил даже сильнее Чимина, так что Джинки не зазря себя сейчас почем свет ругал, отчаянно пытаясь вызвонить Хосока.

В офисе юристов находились они оба — Минхо собирался на обед, должен был захватить бэнто для Намджуна, и уже почти вышел из офиса, как туда ворвался Сокджин.

— Ты — иди куда шел, — кинул он Минхо. — Мне с твоим сивым приятелем потолковать надо…

— Сокджин, давай ты возьмешь себя в руки, — устало выставил ладони вперед Минхо.

— Да пусть его, — поднялся с места Намджун и вышел из-за своего стола. — Иди, Минхо.

— Намджун, эта мебель уникальна, пожалуйста, давайте оставим ее целой! — взмолился Минхо. — Вы уже хороший шкаф ломали, и…

— Да не кипишуй, я пришел ломать не шкаф, который сам конструировал, а башку дебила в Прадо, — похлопал его по спине Сокджин и чуть ли ни выставил прочь.

Хлопнув дверью за спиной Минхо, он сделал пару шагов к Намджуну, стоявшему руки в кармане, и с усмешкой на губах. Богатство обстановки офиса не вязалось с повседневностью образа Сокджина и, особенно, выражениями, которыми он собрался апелировать.

— Что? — приподнял брови Сокджин. — Доволен собой, гнида?

— Что тебе опять не так, Сокджин…

— Что мне не так?! Я говорил с Джинки! Нет уж, не отворачивайся… Он не говорил мне того, что я знать не должен, — Сокджин дернул Намджуна за ворот пиджака. — Но сказал то, что знать обязательно, чтобы поставить тебя на место… Ты какого хрена творишь?! Рассеянный я?

— А что — нет?! — улыбнулся недобро Намджун.

— Да хоть единожды я проштрафился на этом?! — ошалел Сокджин от его наглости. — Давай, не сходя с места! Ничего не скажешь, потому что и не было такого, а ты все клевещешь! Сказал, я мог невольно пособить «крысе» — ты с дерева рухнул, Намджун?! Блять, ты понимаешь, что я специалист высокого класса, на моей мебели фирма бешеные бабки делает, ты за столом, который я проектировал, сидишь, сука, как ты заебал! — Сокджин цедил слова, толкая юриста в грудь кулаками. — Я в жизни не портачил на работе! Да, я эмоциональный!

— Вот тут бесспорно, — кивнул Намджун, однако, не предпринимал попыток унять толчки по себе, лишь смотрел на конструктора, стоя крепко на ногах, почти не шатаясь.

— И что?! — взвился Сокджин. — Конструктор у нас — тот же скульптор, ты вообще знаешь, что такое искусство?!

— А ты не загнул ли?! — усмехнулся Намджун.

— Блять, что ты, кроме своих законов, вообще понимаешь?!

Намджун фыркнул, снисходительно, при этом побелев так, словно разозлился просто до предела. Сокджин, тяжело дыша, смотрел на него безумным взглядом.

Со стороны они являли собой совершенно контрастные образы — в дорогом костюме и туфлях, с идеальной укладкой, окруженный ароматом дорогого парфюма, Намджун, — и в драных джинсах, старых конверсах и простой белой футболке, вся в карандашных штрихах, с взъерошенной копной черных густых волос, серьгах, по три штуки в ушах, без намека на парфюм, Сокджин. Они были словно два полюса, которые никогда не должны были пересечься.

Но они стояли друг напротив друга и шпарили один другого злобными взглядами. В комнате назревало нечто невероятное.

— Может, ты и хороший конструктор, и проекты с твоим участием приносят нам какие-то воны, — фыркнул Намджун, глядя на Сокджина во все глаза, полные огня. — Но ты ж как броуновское движение — хаотичный! Это во всем, что есть ты — одежда, прическа, серьги, говор, твоя мебель вся такая…

— Тебя ни единым разом не должно касаться ни что я такое, ни какие чертежи и мебель я делаю, — ткнул его пальцем в грудь Сокджин. — Мы работаем в разных сферах, не пересекаемся по работе, но ты с чего-то постоянно подначиваешь меня, оскорбляешь и теперь ты дошел до клеветы. Пусть даже это было твое личное мнение, запрошенное и высказанное в узком кругу — ты должен думать о деле, а не о собственной неприязни! Для юриста ты паразительно субъективен! — издеваясь, фыркнул Сокджин. Намджун явно терял самоконтроль, так как глаза его полыхали и буквально пожирали взглядом лицо конструктора. — Неужели никто не пришел на ум, кроме меня?! Ха! Ты что, только обо мне и думаешь 24/7, а, Ким Намджун?!

— Представь себе! — гаркнул тот, дернул Сокджина к себе за талию и буквально впился в его губы поцелуем.

Сокджин, моментально забыв все ругательства, колебался только мгновение — поцелуй Намджуна лишил его и последних сомнений, и остатков здравого смысла: судорожно глотнув воздуха, он крепко обвил его плечи, и адвокат подбросил его под бедра и усадил на себя. Вжав конструктора в стену, он целовал его, словно безумный, сходя с ума от того, что Сокджин отвечает, пылко, жадно, словно страждущий — к стакану воды припал. Его пальцы сжимались на ткани джинсов, дрожа, будто пытались порвать ее, добраться до желаемого.

— Блять, чувак, Минхо скоро вернется, не тут…

— Хочу тебя…

— Давай вечером, м? Давай я приду, закончив дела, это часов в десять? — Сокджин шептал в короткие перерывы между поцелуями.

— Придешь? Точно? — прорычал Намджун, сверля его взглядом, лоб ко лбу, нос к носу.

— Я что, дебил, чтобы не прийти?! — тихо рассмеялся Сокджин, гладя его плечи. — Если бы я знал, как ты целуешь… хуле ты молчал?!

— Ты ж язва, кто знал, как отреагируешь?! — фыркнул Намджун, целуя уже нежнее.

— А теперь я тебя вывел? — игриво проурчал Сокджин, глядя ему в глаза. — Черт, надеюсь, ты любишь мощно, потому что я люблю…

Намджун сердито зарычал и укусил его за губу.

— Давно? — спросил Сокджин, тяжело дыша, облизываясь, все еще сидя на бедрах Намджуна.

— Практически сразу…

— Ты идиот, Ким.

— Я уже понял это, — адвокат провел носом по его щеке, уху, шее, затем губам, поцеловал, — блин, если ты не придешь, я тебе жизни не дам…

— Ты будто не чуешь, что у меня полноценный стояк, Намджун, все-таки, ты туп…

Он не договорил — Намджун со злости вдавил его в стену собой и обрушился с новой порцией поцелуев.

Хосок, тяжело дыша, отпрянул от двери в офис юристов и медленно, по плинтусу, двинулся обратно к лифту. Сердце скакало как у зайца — Джинки так переполошил его звонком, что Хосок несся на третий этаж из кафе буквально на световой скорости. Он добрался до лифта, вошел и увидел все еще находящегося там Джинки — с вытаращенными глазами, бледного, теребящего края пиджака.

— Все нормально, — покивал Хосок, прислонившись к прохладной стене кабины. — Они оба живы, просто тихо и мирно ругаются, вот и все.

— Ты уверен?! — усомнился Джинки и ринулся было к выходу, но Хосок удержал его и нажал кнопку второго этажа, затем первого.

— Даааа, все в порядке, — отмахнулся он. Усмехнулся. — Думаю, нам больше не стоит о них беспокоиться.

Этот вечер ощущался каким-то другим, подумал про себя Хосок, когда сворачивал дела, собираясь идти домой. И закат какой-то особенно сочный, и настроение по зданию — умиротворенное. «Крыса» чувствует себя спокойно, что ж, немного передышки перед большой беготней ей не повредит.

Ушел Чимин, зевая и громогласно уверяя всех коллег по этажу, по зданию и даже население района, что сейчас вот он явится домой, в свою уютную квартирку, и завалится спать, и будет спать, пока не выспится, и плевать на будильник. Ехидные вопросы Тэмина, чей-та Чимин какой не выспавшийся, Пак мастерски игнорировал, недобро косясь на коллегу. Вскоре его голос стих вдалеке, он пошел лестницей.

Ушел Тэмин, за которым зашел Минхо — единственный до сей поры адвокат, чье появление на этаже не вызывало негатива, так как все знали, что Тэмин — его парень, еще когда оба они устраивались на работу. Хосок часто думал о том, что вот уже не первый год они работают, и все так же вместе, и в этом видел хороший знак для себя. Минхо был с ослабленным узлом на галстуке, в тон ему уставший, но Тэмину улыбнулся.

— Пошли домой, — попросил он нежно, протягивая руку парню.

— Идем, я приготовлю вкусненькое, — покивал тот, помахал коллегам и пошел за мерно вышагивающим Минхо к лифту, прижимаясь к его боку.

Ушел Чонгук, чье зевание и усталость выглядели как-то более естественно, чем у Чимина. Последние дни Чонгук плохо спал, так как ощущал вину за произошедшее, но сегодня он наверняка выспится, подумал Хосок, и велел тому утром на службу не спешить. Приказ был встречен с благодарностью.

— Пока, — сказал Хосок Сокджину.

— Пока, надеюсь, я недолго тут просижу, — отмахнулся тот. — Утром, если найдете мой хладный труп, позвоните матери, скажите, я ее любил, — с улыбкой попросил он.

— Хорошо, но не думаю, что труп будет хладный, — ехидно хмыкнул Хосок.

— Ты это о чем?! — изумился Сокджин и натуральностью удивления, которой Чимину бы поучиться.

— Да нет, ничего такого, — помахал руками Хосок. — Пока!

У входа в здание его ждал Тэхен. Стоял, переминаясь с ноги на ногу, теребя широкий ремень от сумки. Хосок пошел и взял его руку.

— Пойдем, посидим где-нибудь, а потом поедем домой, м? — предложил он. — Нет настроения сразу ехать спать.

— У меня тоже, — вспыхнул парнишка, и они двинулись по улице вниз, болтая и держась за руки, шли нарочно очень тесно, чтобы широкие рукава рубашки прикрывали их сплетенные пальцы.

— Что у вас слышно по поводу всего этого? — поинтересовался Хосок.

— Все обсуждают, какие там меры принимает директор. Теперь, когда стало ясно, что это кто-то с нашего этажа и даже их нашего отдела, смотрят друг на друга волками, — вздохнул Тэхен.

— Юн?

— Ведет себя спокойно. Она опытный продажник, с какими только людьми дел не имела, ее стрессом не проймешь. Иногда, правда, когда «сам-знаешь-кто» к ней подходит, она потом ему в спину сверкает взглядом, но это только я замечаю.

— Твои спрашивают ее в частном порядке, на кого она думает?

— Да. Она пожимает плечами. Признаюсь тебе, я удивлен ее выдержкой.

— Я тоже! А «сам-знаешь-кто»? — Хосоку явно понравилась формулировка Тэхена.

Тот прыснул.

— Язвит, шутит и подкалывает людей, но так как все, так или иначе, это делают, он не выделяется. Знаешь, он очень дозировано подает себя эти дни, не прикопаешься.

— Но ты заметил что-то, я прав? — улыбнулся Хосок.

— Директор Мин, дабы не вызвать настороженность объекта слежки, не стал покамест менять сейф, и поддельный проект там по-прежнему лежит, так вот, Юн полезла туда сегодня, достала проект, шваркнула на стол и в сердцах что-то буркнула, так, я видел, Объект напрягся, вслушиваясь, но ему помешал сидящий напротив, который громко разговаривал по телефону. И, да, кстати, — Тэхен выглядел торжествующе, и очень мило, но мило для Хосока он выглядел всегда. — Я подсмотрел его почту! Он опять украдкой открыл ее, а я прошел мимо. Он переписывается с «ДизайнПроект»!

— СЕРЬЕЗНО?! — аж подпрыгнул Хосок. — Ты увидел их иконку?

— Да, письмо от них, именно письмо, а не рекламная рассылка! — покивал Тэхен. — Ощущаю себя сам шпионом, Хосок-хен! Уж их посредственный логотип мне не забыть теперь вовеки…

Хосок расхохотался, чуть сильнее сжав руку Тэхена.

— Давай зайдем посидим, — указал он кивком головы на небольшое уютное заведение традиционной кухни.

— Давай, я проголодался, — согласился Тэ.

Заведение было полно народу, но места имелись, официант повел их к столику у стены, обклеенной старыми газетами, фотографии на которых уже так пожелтели, что было не различить, кто заснят. Усевшись, они быстро сделали заказ, затем Тэхен отлучился в уборную, но вернулся с вытаращенными глазами.

— Не смотри резко в сторону той стены с рыбками, — приказал он страшный шепотом, вытаращив глаза.

Хосок послушно не стал дергаться с места, хотя ему было страшно любопытно, и перевел взгляд как бы между прочим.

Как же хорошо, что между ними и той стеной полный зал народу!

У стены, увешанной гирляндами деревянных разноцветных рыбок, за столиком, уставленным вкусностями во фритюре и пивными кружками, сидел Чимин, который пошел спать, и директор Мин Юнги. Мужчина скинул пиджак на спинку стула, из нагрудного его кармана торчал галстук, директор закатал рукава и разделывал лежащую перед ним на блюде рыбку ножом и вилкой, а Чимин подцеплял кусочки и кормил, себя и Юнги. Оба выглядели весьма довольными, Чимин вовсе не рвался ругаться, Юнги — трепать мальчишку по макушке.

— Они хорошо смотрятся, а я не замечал, — удивленно заметил Хосок.

— Не смотри на них, — зашипел Тэхен. — Вот так вот, а ты не знал!

— Я не лезу в дела коллег, — развел руками Хосок. — Как-то и не до того… А Чимин хорош! То ругает его, то ворчит, а сам…

— Прикрытие, — со знанием дела покивал Тэхен. — Это я только такой очевидный! Думаю, весь твой отдел в курсе, как ты мне нравишься…

Он смутился.

— И мой тоже, — он смутился еще сильнее. Виновато посмотрел на Хосока.

— Отлично, значит, зам начальника закупки перестанет ко мне лезть на обеде, — облегченно выдохнул тот. — Можно тогда больше не таиться, и приезжать на работу вдвоем, на моей машине, а вообще-то, мистер Ким Тэхен, не переехать ли вам совсем ко мне, а то вы все равно дома эти дни не ночевали?!

Тэхен показал, что Хосок тормоз, и он ждал этого предложения раньше. Хосоку пришлось с этим своим недостатком смириться.

Ничем, кроме страшной духоты, не примечательным четверговым утром в здание дизайнерской студии нагрянула полиция. Первым их заметил один из служащих отдела закупок — он шел на работу и заметил, переходя проезжую часть, вереницу из трех автомобилей с характерными знаками на дверях. С любопытством, которое все возрастало, он проследил взглядом, куда это чуть свет не срамши собралось правоохранение — и был безмерно удивлен, увидев, что останавливается оно на парковке для клиентов у его собственной работы. Ускорив шаг, так как на работе грозило быть значительно интереснее, чем на улице, сотрудник вошел в здание первым и успел передать по эстафете информацию, так что, когда директор Мин встретил следователя Ким у дверей, вся студия уже была в курсе дела.

Полиция не стала делать вид, что пришла заказать унитазы в участок: сразу прошла в отдел продаж. Менеджеры, и без того уже стоявшие на ушах, так и козе было ясно, что пришли по их душу, повскакивали с мест, вылупив на людей в форме глаза. Клиентов в этот час еще не было, так что, по счастью, скандал пока дальше стен здания не ушел. Кто-то из менеджеров, вскочив остался стоять на месте, кто-то пошел к старшему менеджеру Юн, словно ища возле нее поддержки. Пользуясь общей сумятицей, некто ринулся по плинтусам к клиентскому выходу из здания, но зычный голос директора Мина остановил его:

— Пе Бэкхен, а вас я попрошу остаться!

Вздрогнув всем своим существом, человек, чья выдержка сдала и не позволила доиграть «а я не при делах», рванул с удвоенной скоростью, что было, безусловно, глупо, так как бежал он мимо коллег, которые спали и видели найти его, вся фирма конкретно подустала жить в напряжении расследования. Так что Бэкхен, все-таки, добрался до двери, но — лежа на животе, полетев от подножки.

— У вас на меня ничего нет.

Юнги усмехнулся. Он сидел в конце конференц-стола и слушал, пользуясь своим правом, как владелец здания и компании, как пострадавшая сторона, участвовать как наблюдатель в допросе. В руке его с ужасающей скоростью щелкала ручка.

Следователь, высокий, чуть сутулый мужчина лет тридцати, единственный из прибывших одетый в гражданское, глотнул с наслаждением из стаканчика эспрессо, вздохнул и хмыкнул:

— Это мы посмотрим, — кивнул он. Щелчки ручкой его профессионально не трогали, а вот у Бэкхена дергался глаз.

У дверей внутри конференц-зала дежурила полиция, за дверьми — сотрудники этажа, так как Мин запретил остальным подниматься, а дизайнеров с их царства выгнать ему не удалось. Столпившись у дверей в зал, они прислушивались к ведущимся разговорам, передавая по КАКАО «вести с полей» коллегам нижних этажей. В зале так же присутствовали Намджун и Минхо, Минхо представлял интересы Бэкхена как адвокат фирмы, Намджун — служил удерживающим элементом Юнги, не факт, что директор не полезет драться.

Выставив перед Бэкхеном имеющиеся улики — папку с поддельным проектом, фото увеличенных отпечатков пальцев, а так же раскрыл ноутбук.

— Все-таки, система безопасности, продуманная директором Мином, сработала, — с улыбкой уведомил он Бэкхена.

— Я очень рад слышать это, однако, с чего вы вдруг решили, что это я?! — вытаращил тот глаза.

— Во-первых, вы сами подтвердили это, попытавшись сбежать, — осклабился следователь.

— Я увидел, что ваши люди идут ко мне! — вскричал Бэкхен. — Так как ранее я слышал, что кто-то меня подозревает, естественно, запаниковал…

— Естественно это было бы, будь вы виноваты — только в этом случае.

— У меня слабая психика, — жалобно посмотрел на Минхо Бэкхен. Адвокат Чхве улыбнулся и понимающе кивнул.

— Мы, слава богу, на этом свои доказательства не закругляем, — успокоил следователь. — На подшивке с поддельным проектом — несколько комплектов отпечатков пальцев. Одни принадлежат старшему менеджеру Юн, другие — адвокату Киму, и у меня есть подтверждение с видеокамер, тот момент, когда они касались проекта. Есть отпечатки дизайнера, ответственного за проект, служащих второго этажа, ставивших свои подписи… И… чьи-то лишние. Ваши, Пе Бэкхен. Откуда ж они там? — голосом ласкового дедушки уточнил следователь, приподняв бровь.

— Я не давал вам свои отпечатки, и не дам, имею право, а то начнете на меня дела вешать, — фыркнул Бэкхен. — Так с чего вы решили, что они — мои?!

— А ваши отпечатки у нас были, так случилось, — невинно похлопал ресницами следователь. — В студенческие годы вы попались на краже из магазина, и ваши отпечатки попали в базу. Разумеется, с годами рисунок несколько меняется, да только было это три года назад, так что, думается, все осталось, как есть…

Бэкхен заткнулся. Он смотрел враждебно на ноутбук, но в этой враждебности не было паники, просто явное недовольство тем, что его подозревают.

— Далее, — хлопнул ладонью по столу следователь. — Момент подмены. Шедеврально! Подкупить завхоза, попросив вырубить электричество, было просто как в кино, господин Пе, да только вы оба не учли, что камеры в здании работают с аккумуляторами как раз на такие вот аварийные случаи. Свет починили довольно быстро, так что аккумулятора хватило…

Следователь загрузил видео.

— Камеры снимали в инфракрасном свете. Видно, как вырубило свет, и виден превосходно завхоз у щитка, до того полчаса выжидавший, чтобы мимо перестали ходить ваши коллеги. Он проделал бы все раньше, если бы они не шлындали курить, — Юнги в этом месте усмехнулся. — Как только вырубило свет, в вашем отделе началась свистопляска…

Разумеется, свистопляска: в зале для демонстрации сидели клиенты, представители большой компании, в отделе продаж так же находились клиенты, частные лица, и тут погас свет, запищали ИБП, а так как время было позднее, уже стемнело, и свет из окон мало помогал. Клиенты возмущались, как может в 21 веке сбойнуть электропитание, кто-то помчался выяснять к щитку, вооружившись светом фонарика смартфона, и этот свет здорово слепил глаза окружающим.

Было четко видно, как одной из клиенток стало нехорошо от страха, и старший менеджер Юн помогала подчиненному привести даму в чувство, а в это время, пятясь, бочком, в ее закуток пробрался Бэкхен.

В том, что это был он, не возникало никаких сомнений, как уже говорилось, Юнги хорошо поработал над безопасностью, и четкая камера, даже с инфракрасной съемкой, выцепила черты его сосредоточенного лица, да парень еще и беспрестанно оглядывался, так что лицо с трех ракурсов засветилось на камеру.

— Так как свет дали быстро, — повторил следователь, — и вы на это и расчитывали, то о случившемся не вспомнили сразу, да и проект остался на месте, и старший менеджер ничего не заподозрила.

— Если бы я сразу обратился к тебе, твои парни давно выцепили бы это видео, — сказал Юнги, сверля взглядом Бэкхена.

— Именно так, чувак, зачем ты пытался делать мою работу, я же не лезу в интерьеры? — фыркнул следователь. — Мои парни сумели установить, что в тех записях с камер, что Юнги мне предоставил, вырезан кусок. И мы нашли этот кусок при помощи вашего местного айтишника. Вот уж специалист! Ты плохо поработал над поиском подельников, Бэкхен…

— Я все еще не понимаю, почему меня обвиняют, — проскрипел тот, зеленея. — Допустим, тот коллега на видео чем-то похож на меня, но это вполне может быть Ким Тэхен, мы похожи издалека, на нас даже говорят, что…

— КИМ ТЭХЕН НАХОДИЛСЯ В ЭТОТ МОМЕНТ НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ, В ТОМ ОТДЕЛЕ, ГДЕ ПРИДУМАЛИ СПИЗЖЕННЫЙ ТОБОЙ ШКАФ! — взорвался Юнги, вскочил с места и ринулся на дрожавшего от страха «крысу».

Намджун вскочил следом, успел перехватить Юнги поперек талии, но даже его немалых сил было явно недостаточно, так как Мин продолжал тянуть руки и себя самого вместе с прилипшим юристом вперед. Полицейские спохватились и ринулись юристу на помощь.

— Угомонись, Мин, если ты ему врежешь сейчас, он сможет подать на тебя иск, — рассмеялся следователь. — Потом я предоставлю тебе такую возможность…

— Вы не имеете права! — заорал, дрожа, Бэкхен, собираясь вскочить, но железная рука Минхо вернула его на стул.

— Давайте поговорим, — посмотрел он веско на Пе, и перевел взгляд на следователя. — Как его адвокат, хотя и против воли, попробую сгладить углы. Нам не нужен скандал в прессе, это не пойдет на пользу фирме.

— Вам придется попыхтеть, чтобы все это унялось без нарушения имиджа, — покачал головой следователь.

— На самом деле, нет, — улыбнулся спокойно Минхо. — Бэкхен, думаю, тоже не хочет, чтобы его имя появилось в черном списке у работодателей? В конце концов, место, откуда он уволился прежде, чем крысить на наших конкурентов, ему эту услугу оказало?

Бэкхен посмотрел на него затравленным зверем, затем на Юнги, который пусть не рвался убивать его, но был явно готов к этому. Все присутствующие смотрели на него, выжидающе и с открытой неприязнью. Ручка не щелкала, и понемногу Бэкхен смог совладать со своей паникой.

— Ладно, что вы там хотели знать? — небрежно махнул он рукой. В конце концов, здравый смысл победил.

Все сотрудники компании стояли у окон и смотрели, как увозят Бэкхена и завхоза. Бэкхен покинул здание с ровной спиной и независимым выражением на лице, завхоз бегал глазами и жался за его спину. Прохожие с любопытством смотрели на то, как их усаживают в машины, как те вереницей покидают парковку.

— Давайте подготовимся к приему посетителей? — предложила старший менеджер Юн, оглядев своих подчиненных. — Я понимаю, вам не терпится посудачить, но давайте оставим это до обеденного перерыва, хорошо? Разрешаю только напиться кофе или чаю, чтобы прийти в себя, советую эспрессо!

Все послушно заняли свои места. Пройдя к себе в закуток, старший менеджер опустилась за стол и, оперевшись локтями о столешницу, устало вздохнула и закрыла глаза. Ее мутило. Честное слово, ей казалось, она постарела лет на двадцать с того момента, когда все это началось! Потирая ладонями шею, она сидела и слушала гомон сотрудников за ширмой, вот приехали первые клиенты, и голоса коллег из живых и эмоциональных превратились в вежливые и солнечные — как она учила. Клиенты должны видеть лишь то, как персонал компании рад им. Клиенты Бэкхена недоумевали недолго — коллеги взяли их на себя, объясняя отсутствие Бэкхена какими-то техническими причинами.

Потом Юн смогла взять себя в руки и взяться за работу. Подчиненные приходили к ней с бумагами на подпись, спрашивали совета, не оставляли ее с мыслями, и она была благодарна. И видеть не могла этот чертов сейфовый шкаф, напоминание о собственной халатности. Разумеется, она себя винила.

Вечером не выдержала. Подняв трубку внутреннего телефона, набрала номер.

— Приди, — ответили на том конце провода.

Она шла полупустыми коридорами и ехала в лифте одна, глядя на свое отражение в зеркальном потолке. Это было не то лицо, с которым женщины показываются мужчинам, но от этого мужчины у нее никогда не было подобных ожиданий, поэтому она просто вошла в его кабинет

У Юнги тихо и прохладно — директор перед уходом открывал окно и проветривал немного, чтобы собираться домой со свежей головой. Дверь так же была нараспашку — Юн постучала о косяк и улыбнулась, когда Юнги вскинул взгляд от бумаг.

— Я задерживаюсь, — кивнул он, указывая на стул напротив. — Выглядишь неважно, если честно. Грузишься?

— Угадали, — кивнула.

Пройдя, Юн плюхнулась на стул и взъерошила густые волосы.

— Директор…

— Не реветь, — предупредил он.

— Директор, я…

— Юн, у меня кончился коньяк, я отпаивал Джинки и начальника закупки, давай без мокрых дел, — застонал он, и она рассмеялась. Глаза ее все равно блестели.

— Я проебалась, босс.

— Бывает.

— Директор-ним…

— Еще чего выдумала!

Она посмотрела ему в глаза — Юнги улыбался, тоже устало, но и освобожденно.

— Не грузись, поняла? — приказал он, подняв брови. — Всякое бывает. Это мой косяк — надо было купить тебе путевый сейф, чтобы ты открывала отпечатком пальца, или что-то такое… Я, кстати, заказал новый, самый навороченный. В шкафу будешь хранить что попроще, м?

— Фирма понесла убытки, на тот конкурс были такие надежды, — покачала женщина головой. Голос ее предательски дрогнул, она не выдержала взгляд директора и зажмурила глаза.

— Я велел не реветь, — Юнги вскочил и обежал стол, обнял Юн. — Черт, ненавижу, когда женщины ревут, не знаю, что делать с этим, и бешусь! Я же гей, ты забыла?! Ничего в вас, бабах, не смыслю! — он фыркнул — Будут еще конкурсы. Будут победы. Скоро суд, я выбью свой шкаф обратно, и мы выставим интерьер на сайте и назовем его «Победитель Юн», я тебе клянусь, так и назовем! Не смей реветь и пороть ерунду, и только попробуй уволиться, поняла или нет?! Ну вот, тушь потекла!

Она виновато улыбнулась, приняла у него салфетки, глядя в экран смартфона, привела лицо в порядок. Ком в горле стоял и, она знала, никуда не денется, пока она не вернется домой и не выплачется на плече мужа.

— Давай, приканчивай мокрое дело и езжай домой. Теперь в твоем отделе все свои, да? Своди их в пятницу бухнуть, хорошая идея?

— Да, директор.

— Умница. Все, давай, ты выговорилась, поревела, теперь с чистым сердцем езжай домой, к своему мужу, ему, поди, интересно, чем дело кончилось? А я поеду тоже, а то… короче, ждут меня, — вдруг сконфузился он.

Юн послушно поднялась, вытирая аккуратно нос, дошла до двери. Вдруг обернулась с улыбкой.

— А я знала, что он вас проймет!

— Откуда ж ты могла знать? — покраснев, рассмеялся Юнги.

— Так мой племянник, как же иначе? — лукаво усмехнулась женщина. — Только не обижайте его, а то мой братец на расправу короткий.

И ушла, оставив директора в замешательстве стоять посреди кабинета.

На следующий день Тэхен явился на работу с огромным пакетом и сразу поднялся на второй этаж. Его рабочий день начинался позже, чем у конструкторов, так что все сотрудники отдела Хосока уже были на местах.

— А я всем кофе принес! — поднял он аккуратно пакет над головой.

— Оооо, отлично! — заверещал Чимин, срываясь с места. — Давай! И что кому?!

— Я запомнил! — засуетился Тэхен. — Так, это тебе, с лавандовым… Сокджин — с карамелью и взбитыми сливками! Тэмини — с розовым сиропом айс-латте… Чонгук — айс-капучино без сахара и сиропов, крепкий… Хосок-хен, айс с лесным орехом…

— Ты гляди, как он все верно помнит, — покачал головой Сокджин, с кивком принимая свой напиток. — Уж не хочешь ли ты устроиться в наш отдел секретарем?

— Кофеделом уж тогда, — хихикнул Тэмин.

— Расщебетались! — расхохотался Хосок, подмигнув Тэхену. — Работать кто будет? Сокджин, шкаф!

— Сам ты — шкаф! — обиделся тот.

— Нет, шкаф — это бойфренд нашего Сокджинни, — лукаво улыбнулся Чимин.

— Да, не тумбочка, как твой, — парировал тот.

Чимин ощерился.

— Он не тумбочка, а очень даже красивый и справный мужчина, выбирай выражения, мой хотя бы мне не хамит при людях!

— А наедине он тебе хамит? — пропел Сокджин, и все расхохотались.

— И наедине не хамит, и не чопорный истукан, как твой.

— Мой не истукан, а очень даже страстный тип, если хочешь знать, но знать ты это будешь только с моих слов, — ткнул Чимина в живот пальцем Сокджин.

— Да ебитесь, дети мои, на здоровье, а у меня все с этим хорошо! — пискнул возмущенно Пак.

— Спасибо, матушка, за благословение!

— Минхо говорит, у Намджуна стол подозрительно шаткий стал, — поделился Тэмин.

Сокджин гордо и торжествующие посмотрел на Пака.

— Конечно, такого увальня долбить, что угодно расшатается! — расхохотался тот, не оставшись в долгу.

— Весьма везет, что в кабинете юристов и директора нет камер, — посетовал вдруг Тэхен. — Тут стол не пошатаешь…

— Если ты хотел шатать стол, следовало мне сказать, дома у меня так же столы нашей компании, — заметил Хосок удивленно.

И запнулся.

Тэхен покраснел за долю секунды и опасливо обернулся на Чимина и прочих. Некоторое время конструкторы молчали, глядя на Тэхена. Затем Чонгук, с каким-то странным торжеством на лице, поднялся и подошел к Тэмину — тот с недовольным лицом вложил в его протянутую руку бумажку в тысячу вон. Таким же макаром Чонгук обошел остальных и пошел собирать долги с других отделов.

— Вы… догадались? — жалобно прошептал Тэхен.

— Мгм, — кивнул Сокджин.

— И поспорили на нас?..

— Мгм, — улыбнулся Чимин. — Кто из вас первый проболтается.

— Могли бы и мне сказать, я бы тоже сделал ставку…