Действующие лица:

Пак Чимин, 26 лет - по профессии актер, амплуа - роковой соблазнитель, по жизни - ехидна, друг Чон Чонгука, кузен Ким Сокджина, враг Пак Чиен, недруг Чон Хосока. В пьесе играет ДРУГОГО.

Чон Хосок, 34 года - по профессии - режиссер-постановщик, по жизни - мученик от рук Пак Чимина и прочих актеров труппы, адекватный человек, старший брат Чон Чонгука

Чон Чонгук, 25 лет - по профессии - актер, премьер театра, амплуа - герой без страха и упрека, по жизни - ангел перемирия между ссорящимися, адекватный человек, младший брат Чон Хосока, друг Пак Чимина. Роль в пьесе - ОН.

Ким Сокджин, 29 лет - по профессии - гример в театре, по жизни - нянька и кузен Пак Чимина, его подельник во всех начинаниях, нормальный человек.

Пак Чиен, 25 лет - по профессии - актриса, прима, амплуа - "все самые интересные и прекрасные женские роли, чтобы выгодно подать мою внешность и незаурядный ум". По жизни - сложна, как капуста, самоуверенна. Не выносит лишний вес и Пак Чимина. Роль в пьесе - ОНА.

Автор - фантом, владеющий ноутбуком, описывающий происходящее и никак на него не влияющий

Пьеса - Флориан Зеллер "Другой"

Театр - "Ариран", Сеул, Корея, наши дни

Акт 1.

Утреннее солнце лениво льется белком сквозь шторки на окне и падает лучами на лицо спящего Чимина. Пак морщится, поднимает поспешно лежащие на подушке кулаки и прикрывает глаза. Солнце не сдается, начинает припекать руки и ту часть лица Чимина, что не закрыта руками, так как те довольно тоненькие. Чимин ворчит. В комнату тут же входит Сокджин.

Сокджин: хорошо, что ты проснулся, нет необходимости трясти тебя. Поднимайся и иди завтракать, одежду я выгладил, повесил тебе на вешалку.

Чимин, глядя на кузена недовольно сощуренными глазами: с какой стати мне вставать так рано?! Давай купим мне шторы потемнее, чтобы я мог спать до вечера!

Сокджин: тогда твое милое личико опухнет! Поднимайся, режиссер и прочие актеры не будут ждать нас весь день!

Чимин нехотя садится на постели, потирая ладонями лоб и виски, его густые волосы обрамляют голову взъерошенной шапкой, все вместе выглядит весьма мило.

Чимин: не хочу туда ехать. Если бы в спектакле было больше актеров, существовала бы вероятность, что мне не придется без конца контактировать с этой тупой идиоткой!

Сокджин, собирая по полу разбросанные братом накануне вещи: эта тупая идиотка - прима театра, понимаешь, уже не тупая, как-то же она на свои позиции пробилась?!

Чимин, презрительно: ноги раздвигала перед Хосоком, как же еще?! Хен, не будь таким валенком, в самом деле! Как такая вобла сушеная, которая ни сказать, ни ступить не умеет, еще могла стать примой, как не умело отсасывая?!

Сокджин: хороший минет тоже требует умений! Поднимайся и иди умываться! Иначе мы попадем в такой момент, когда начнутся пробки... Уже написал Чон Чонгук, сказал, по соседству открыли неплохое кафе, будем заказывать еду там, пока наш буфет на ремонте.

Чимин, отбросив одеяло и резво вскочив: наконец я не буду травиться этой лабудой! Всего лучше было бы, хен, если бы у нас имелась микроволновка, и я мог бы таскать твою еду из дома в коробочках!

Сокджин, смеясь, выходя из комнаты груженный вещами брата: приму это за комплимент!

Чимин, на всю квартиру из душа: ХЕН, ЗАЧЕМ ТЫ ВЫКИНУЛ МОЮ ЗУБНУЮ ЩЕТКУ С ДРАКОНЧИКОМ, ОНА БЫЛА КЛАССНАЯ?! и что с того, что старая, и уже почти вся вылиняла... Черт, где она тут, в мусорке... он что, забрал ее в мусор на кухне?! Предусмотрительный какой, этот Ким! Новая щетка тоже хороша, впрочем... ЭЙ, ХЕН, ЕЩЕ РАЗ ТЫ ВЫКИНЕШЬ МОЮ ЩЕТКУ, Я ОКУНУ ТВОЮ В УНИТАЗ!

Сокджин, в кухне: парню двадцать шесть, он все никак не повзрослеет.

Чимин, пережевывая еду: думаю, стоит нам завести песеля, что скажешь? У Чонгука есть пес, Бам, большая скотинка, такой прелесть - приходишь ты домой, а он на тебя прыгает, довольный! Лапы такие тонкие, а вот когти большие, честно говоря, домработница Чона весьма недовольна, так как пока Бам ждет своего кинолога, который забирает его тренировать, исцарапывает этими когтями весь паркет и диван. Лучше, конечно, завести маленького песика, его не нужно будет выгуливать! Давай заведем симпатичного той-терьера, а?! Хотя они имеют свойство тявкать ночами и днями тоже, а что если мне захочется покоя, а с ним надо будет возиться, а вдруг он погрызет мои наушники... или твои кисти... или другие провода и вещи? Нет, точно, надо завести кота! Отлично! С кошками нет никаких проблем! Хотя они царапаются и орут под дверьми, даже если открыто, они ссут, прыгают буквально везде и не хуже собак дерут мебель, и, в отличие от собак, их труднее переучить, так как кошки независимые животные... Нет, хен, давай никого не будем заводить, и как тебе это вообще в голову пришло, в самом деле?!

Сокджин, хлебая чай: ...

Чимин: почему ты поехал этой дорогой, здесь вечно пробки... о, там новое кафе открылось, сходим после работы? Посмотрим, вдруг там вкусно, и ты будешь мне дома готовить то, что они там втридорога толкают!

Сокджин: Чимин, ты преувеличиваешь мои кулинарные навыки и, честно говоря, мог бы и сам уже готовить для себя.

Чимин, назидательно: вот когда я найду человека, кому смогу решиться вверить тебя, тогда и обсудим этот вопрос. Я специально не учусь готовить, для тебя, хенним!

Сокджин, удивленно: погоди, как это - для меня?

Чимин: как не понять? Осознав, что я самостоятельный человек, ты решишь, что можешь не быть со мной рядом постоянно, и переедешь, там встретишь какого-то лоха, а твой жизненный путь показывает, что без моего догляда только лохов ты и встречаешь, и снова будет бито твое сердечко. Я должен быть рядом с тобой ПЕРМАНЕНТНО, чтобы отсеивать негодящих, а совесть не позволит тебе бросить братика, не умеющего готовить, на произвол голодной жизни. Я буквально приношу жертву во имя твоего благополучия - за это тебе дозволено печься обо мне, и ты единственный, кому я разрешаю гримировать мое лицо.

Сокджин так изумлен этими доводами, что молчит довольно длительное время.

Сокджин: хотелось бы отметить, что тебе, господин разбирающийся в людях, тоже как-то не шибко везло на партнеров, и как ты собираешься помогать с этим мне? При этом я не имею ввиду, что ищу кого-то на самом деле...

Чимин, вздохнув: у меня весьма высокие запросы, как тебе известно! Я не размениваюсь на пустяки. Есть люди, которые сходятся и живут, мучаясь, абы с кем, потому что ужасно боятся остаться одни и никому не нужны, но я - нужен сам себе. Счастливый, обласканный, с невыебанными нервами. Пусть даже старость моя пройдет в окружении кошек - лучше так, чем я перед смертью осознаю, что на какого-то "так себе" потратил лучшие годы. Мне нужен человек, с которым мне будет так же хорошо, как с тобой, и даже лучше.

Сокджин: приятно слышать, что со мной тебе хорошо, хотя кому может быть плохо, живя с персональным слугой?!

Чимин: благодаря тому, что ты заботишься обо мне, развиваются твои бытовые навыки, чем же ты недоволен?!

Сокджин: что было не так с моими навыками?!

Чимин: ты переваривал рис, пересаливал кимчи и недосаливал чапче, пульгоги твой вообще кастрюлю прожигали, а когда ты взялся делать дома вино...

Сокджин: достаточно, ты плюнул мне в душу!

Чимин, покатываясь со смеху: сразу видно, человек работает в театре!

Сокджин: прибыли. Пожалуйста, умоляю тебя, не цепляйся к режиссеру снова со своими замечаниями, и, прошу тебя, заклинаю Христом-Богом, не подкалывай ты Чиен. Она дура, я понимаю, тебя бесит, но постарайся думать о приятном...

Чимин, отшатнувшись от него: думать о приятном, глядя на эту спирохету?! Хен, да ты ума лишился!!!

Акт 2.

Здание театра "Ариран" некогда принадлежало небольшому производству, чего - никто уже не помнил. Директор, он же владелец театра купил его в девяностых и сразу занялся перестройкой, чтобы и духу не было от чего-то приземленного, и, в итоге, здание приняло совершенно иной вид - нечто геометрическое, монументальное и даже пугающее. Несмотря на то, что в общий вид квартала здание вписывалось (иначе районная администрация ни в жизнь не подписала бы проект), жители называли его Домом с вампирами. Директор не унывал - публика ходила на спектакли, пополняла кассу, вид здания ее не пугал, а внутри все было гораздо менее пугающе. Со временем директор открыл еще театр в Пусане, этот оставил на попечение сына, и переехал ближе к морю. Сын провел небольшой экстерьерный ремонтец, придавший зданию вид менее величественный, и более спокойный, местные жители перестали заливать стены краской и покрывать их нецензурными словами, и в районе воцарился долгожданный мир.

Пак Чимин и Ким Сокджин пришли работать в театр в тот же год, что и Чон Чонгук и Пак Чиен. Чон Хосок работал и прежде. По его словам, даже пожар в здании во время спектакля и затопление из лопнувшей канализационной трубы во время репетиции с дорогими декорациями не нанесло ему такого морального ущерба, как Пак Чимин. Актер весьма этим заявлением гордился и поклялся впечатление усилить.

Пак Чимин, Пак Чиен, Чон Хосок, Чон Чонгук.

Чиен: ну, и где он?! Что он вообще о себе думает?! Он премьер, быть может, он кандидат на место премьера?! Мелкий клоп, который мнит себя крутым актером, а сам завалил пробы в дораму...

Хосок, потерев переносицу под очками: Чиен, я был бы весьма признателен как тебе, так и Чимину, если бы вы перестали цапаться и унижать друг друга подобными замечаниями. Дня не проходит, чтобы вы не поссорились!

Чонгук: возможно, это их способ размяться перед репетицией, хен?

Хосок: Чонгук, ты слишком добр к людям, я плохо тебя воспитывал! /обращаясь к помощнику в зале/ не забудь заказать нам еды, от голода эти двое становятся еще более невыносимыми!

Чиен, недовольно скривившись: мне не нравится, что вы, режиссер Чон, обобщаете меня с этим...

Чонгук, нарочито громко: О, Чимини, ты приехал!

Чимин, идя к сцене, на ходу выпутываясь из пиджака, который скинул на голову помощнику режиссера, пытавшемуся дозвониться до кафе: да, мы с Сокджином застряли в небольшой пробке, Чонгук, прошу прощения... а что это тут так пахнет мокрой больной псиной?! /повел носом и сморщился, потом оглядел сцену/ ааааа, Чиен, это ты, мне следовало догадаться...

Чиен, бледная от ярости: псиной?! Да как ты смеешь!

Чимин, одним прыжком оказавшись на сцене: итак, где моя роль?

Чиен, повернувшись к Хосоку: и вы ему это спустите?! Режиссер Чон, это недопустимо, я - прима театра!

Хосок, тяжело вздохнув, протягивая Чимину роль: да-да, Чиен... Чимин, не стоит так говорить о коллегах, мне бы хотелось, чтобы этот спектакль мы поставили без лишних склок, в конце концов, тут всего три актера, пьеса подразумевает уменьшение объема ссор по пустякам...

Чимин, оскорбленно выдрав роль из рук Хосока: я еще ни единого раза не начал ссору по пустякам! И, вообще, Чонгук прав: это разминка! Да, мне необходимо выпустить пар, чтобы настроиться на игру!

Хосок, скептически фыркнув: и где же ты умудрился с утра так разозлиться, что понадобилось выпускать пар?!

Чимин, не глядя на него и неопределенно пожав плечами: стоял в пробке, сломал ноготь, увидел Чиен - выберите любую причину... так мы репетируем? У меня еще масса дел!

Чиен, саркастически: и каких же?!

Чимин, еще более саркастически: в отличие от тебя, прима, я востребован не только как актер, но и как антрепренёр...

Чиен, расхохотавшись: да, вот на это ты отлично годишься!

Чимин, сморщившись: ты не могла бы поработать над своим смехом, у меня от него болят ушки...

Хосок: довольно. Я вас очень прошу, давайте приступим. Итак, первая сцена - ДРУГОЙ и ОНА. Чонгук, пока уйди со сцены. Читайте по роли... Чиен, я прошу, не надо злоупотреблять импровизацией. Пока читай текст, там решим, как и что ты будешь произносить...

Чиен, гордо задрав нос: если бы я слушала вас в таких вещах, никогда не стала бы примой!

Чимин, сделав вид, что у него прихватило сердце: боже, ну как мы смеем указывать такой выдающейся богине театра?! С ее первой роли, кажется, таракана в школьном спектакле, она уже была мегазвездой! Так натурально изображала лепешку, когда главный герой ее раздавил... Режиссер Чон, вам должно быть стыдно!

Хосок: я сейчас кого-то оштрафую!!!

Чонгук, помирая со смеху, спрыгивает со сцены и усаживается в первом ряду, Хосок следует его примеру, предварительно выстрелив свирепым взглядом в Чимина, который не реагирует на это буквально никак. Чиен дрожит от ярости и силится выдумать ответную ремарку. Она и Чимин занимают позиции, положенные по сцене: ОНА лежит, словно мертвая, ДРУГОЙ как будто дежурит у ее постели. Чонгук держит в руке роль, готовясь вступить, но по его лицу видно, что он не верит, что до этого дойдет в ближайшие пару часов: на лице Чимина четкое желание язвить. По сюжету ДРУГОЙ поднимается, чтобы уйти, берет куртку. Чимин проделывает это, бросив на Чиен взгляд, полный презрения, как будто на ее месте лежит дохлая крыса. На лице режиссера Чона явственно читается четкое осознание того, что вовремя домой он сегодня не попадет.

Чиен (ОНА), голосом умирающей от рака на последней стадии /Хосок закатывает глаза и глубоко вздыхает/: который час?

Чимин (ДРУГОЙ), сухо: час настал...

ОНА, встрепенувшись, вытаращив глаза, вскинув с груди тощие руки и воздев их к потолку /Хосок сжал губы и раздул ноздри/:уснула!!!!! Долго ли я спала?!

ДРУГОЙ, с выражением омерзения на лице и явно нехотя: да нет... я не выпускал тебя из своих рук...

Хосок, цедя слова: Чимин, пожалуйста....

ДРУГОЙ, послушно и нехотя еще больше, но это видно лишь по лицу, но не слышно в голосе: да нет, я не выпускал тебя из своих рук.

ОНА, жалобно: уже уходишь?

ДРУГОЙ, с явным облегчением: да, время пришло!

ОНА, трагически заломив руки и глядя на него взглядом голодной собаки: время для чего?! Ты разве не останешься ночевать?!

ДРУГОЙ: ДА УПАСИ ГОСПОДЬ!

Хосок, рыча: ПАК ЧИМИН!!!

ДРУГОЙ, с невозмутимым лицом, подчиняясь, произносит смущенно: нет, благодарю за приглашение, но думаю, что лучше будет, если я уйду сейчас. А ты спи уже.

Хосок: ....

Помощник режиссера и Чонгук помирают о смеху, давясь им, закрывая рты руками.

ОНА, откровенно переигрывая, кривя губы, как будто наелась лимона: мне так славно было в твоих руках! Я уже начинаю скучать по тебе!

ДРУГОЙ, делая вид, что его вот-вот вырвет: хорошо-хорошо, но...

ОНА, вскочив, поспешно бормоча: я бы очень хотела, чтобы ты провел ночь здесь, со мной....

Чимин: мне надо выпить водички...

Чиен: что, не выдерживаешь мой темп?!

Чимин, прикладываясь к горлышку бутылки: ...примерно.

Хосок: Чиен, можно не так экспрессивно? Ты опять выходишь за рамки, честное слово, и следите оба за выражением лица, я очень вас прошу! Вы ведь можете... возвращаемся к работе, итак, ДРУГОЙ...

ДРУГОЙ, обреченно: да.

ОНА, умильно улыбаясь и хватая его за руку: и чтобы завтра утром я проснулась рядом с тобой.

ДРУГОЙ, с чувством отчаяния и отталкивая ее: НЕВОЗМОЖНО!

ОНА, нарочно снова хватает его руку и тянет к себе, глаза сверкают жаждой мести: И ЧТОБЫ Я ОЩУЩАЛА ТВОЙ ЗАПАХ, ПОКА СПЛЮ!

ДРУГОЙ, вырываясь снова, стряхивая ее с себя: мне лучше уйти, я же сказал!!!

ОНА, нагоняя его и вцепляясь в его плечи объятием, Чиен выше Чимина, и он буквально тонет лицом в ее лифе: ну останься! Ты знаешь, который час?!

ДРУГОЙ, смирившись, но явно разозленный, цедит: мне лучше уйти сейчас!

ОНА, упиваясь победой над ним, произносит ядовито: НЕ ПОХОЖЕ, ЧТО ТЕБЕ ХОЧЕТСЯ УЙТИ!

ДРУГОЙ, почти теряя терпение, едва не кроша зубы, сверлит ее взглядом: ДА!

ОНА, глядя как серийный убийца на пойманную жертву: ТОГДА В ЧЕМ ЖЕ ДЕЛО?!

ДРУГОЙ, явно задыхаясь от ненависти и желая кокнуть ее прямо теперь, пусть даже не по тексту пьесы: странный вопрос...

ОНА, вытаращив глаза, прижавшись лбом к его лбу: это из-за НЕГО? Ведь так? В НЕМ причина?

ДРУГОЙ, продолжая стоять в ее объятиях с разведенными руками, расставив ноги, так как партнерша нависла на него всем туловом, натужно отвечает, с трудом подглядывая в текст: ОН - мой лучший друг!

ОНА, вздохнув так, что лиф уперся ему в нос: тут уж ничего не поделаешь! Так случилось. Мы оба заранее знали, что этим кончится, разве нет?!

ДРУГОЙ, вывернув голову так, что Чонгук испугался вывиха шеи: не знаю...

ОНА, глядя на него сверкающими злорадством глазами: чего ты не знаешь?

Здесь Чимин вырывается из ее рук и оправляет одежду, откашливаясь.

ДРУГОЙ, свирепо рычит: КАК ТЕПЕРЬ БЫТЬ?! У МЕНЯ ТАКОЕ ЧУВСТВО, БУДТО МЫ ОКАЗАЛИСЬ ПОСРЕДИ БЕЗБРЕЖНОЙ ПУСТЫНИ, НЕ ПРИВЕДИ ГОСПОДЬ, ЧТОБЫ ТАК!

Хосок: ПАК ЧИМИН!!!

Чимин: она меня едва ни удушила, и вы молчали, как вы могли, а если бы я тут помер?!

Чиен: какая досада!

Хосок: ПРЕКРАТИТЕ!

Сокджин, появившись в дверях зала: там привезли еду, я все оплатил, поставить в холодильник?

Хосок, раздраженно: поставь в холодильник... продолжим!

Сокджин кивает и исчезает за дверьми, обменявшись вежливой улыбкой с Чонгуком.

ОНА, ехидно: надеюсь, ты не собираешься внушить мне чувство вины? Случилось то, что должно было случиться...

Хосок: Чимин, прекрати делать вид, что тебя тошнит!

ОНА, недовольно покосившись на режиссера, с нажимом продолжает: вот и все! Знаешь, в любом случае, между нами уже давно...

ДРУГОЙ, пылая возмущением: что ты хочешь этим сказать?!

ОНА, ехидно приподняв бровь: хочу сказать, что если бы тебя не существовало, было бы совсем неплохо...

Хосок, шлепнув по колену ролью: Я ВАС ШТРАФАНУ!

ДРУГОЙ: но я все-таки некоторым образом...

ОНА, с радостью заткнув его: да нет же, никто не виноват! Когда увидимся?

ДРУГОЙ, невзирая на шипение режиссера, цедит: не знаю, прежде надо ЕМУ сказать!

ОНА, снисходительно: надо.

ДРУГОЙ: когда он должен вернуться из своей поездки?

ОНА, прохаживаясь походкой куртизанки по сцене, под испепеляющим взглядом режиссера: завтра.

ДРУГОЙ, за ее спиной тыча пальцем себе в рот, будто вот-вот блеванет: надо сразу же ЕМУ сказать, да, единственно возможное решение.

ОНА, настигая его за кривлянием, подбегая и шлепая по спине: НЕ ХОЧЕШЬ ТУТ ПРИЛЕЧЬ? А завтра утром мы вернемся к разговору!

ДРУГОЙ, уворачиваясь от ее ударов и мчась прочь по сцене: а кто ему скажет?

ОНА, пыхтя, так как надела узкую юбку, и теперь жалеет: тебе не кажется, что мы можем поговорить об этом завтра утром?!

ДРУГОЙ, спотыкаясь о кровать и падая на нее, отшибив мизинец: ай, блять, ептвою мать!!!!

Хосок, потирая ладонями лицо: это будет дооолгий день...

Акт 3.

Чонгук, Чимин и Сокджин за обедом на сцене, сев в кружок. Хосок ушел в свой кабинет, Чиен - разговаривает по телефону, ее голос слышен за сценой. У Чимина перебинтован палец, ему уже не больно, но еще обидно.

Чимин, расправляясь со своей порцией еды: нет, вы видели?! Она впилась мне в плечи так, будто хотела отгрызть голову, убежден, она способна на это, из-за нее я отбил свой пальчик... А Хосок даже ухом не повел, почему он вмешивается в репетицию только когда сбиваюсь я?! У него ко мне какой-то негатив, и это весьма непрофессионально!

Сокджин, ест медленно: не представляю, как ты вытерпел ее объятия, от тебя пахнет ее духами.

Чонгук, усмехнувшись: хен поддерживает атмосферу скандала? Режиссер-хен ждет, что после обеда эти двое успокоятся, потому что будет сцена на все три действующих лица, и...

Чимин, нюхая свою одежду: от меня, в самом деле, воняет этой псиной?! Какой кошмар!

Чонгук: Чимин, насколько я знаю, ее духи - последний тренд...

Чимин: что я могу поделать с тем, что мода чудачит?! Хотя, напрасно я так жесток, этот аромат псины ей очень подходит...

Чиен, за сценой, восклицает: да, опять меня доставал, просто никакого сладу с ним нет! Ты не представляешь, Джису, режиссер от него стонет, я слышала, он говорил, что с радостью заменил бы его, но зрителям он нравится... да, я тоже считаю, что у людей в наши дни нет вкуса!

Чимин, покосившись на выход за сцену: тут я с ней согласен, ведь смотрят же они ее игру... А Хосок и рад ей подыграть! Обязательно надо было высказываться там, где проползала эта личинка?!

Чонгук, примирительно: вы двое всегда так цапаетесь, выматывая нервы моему хену, но затем на премьере зал аплодирует вам стоя. Можно же на репетициях вести себя подобающе?

Сокджин: Чимин изо всех сил сдерживает свой характер, твоему брату стоит быть благодарным.

Чимин: именно так.

Чонгук: он скоро станет алкоголиком с вами. Местный бар, мне кажется, уже считает его золотым клиентом, так как после ваших репетиций он ходит туда отводить душу.

Чимин, язвительно сюсюкая: а что такое?! Его баба не справляется?!

Чонгук, закатив глаза: сколько раз тебе повторять, что мой хен не встречается с Чиен? С чего ты вообще это взял? Она не его тип!

Чимин, хихикая: а он - не ее, как нам известно, но кто там смотрит на такие вещи, когда на кону место примы?!

Сокджин: на самом деле, я не совсем уверен, что они встречаются, так как смотрит он на нее с тем же неудовольствием, что и на тебя.

Чимин, покосившись на его доширак с обедом: он просто делает вид, хен. Понимаешь, когда человек столько лет режиссером служит, научается основам актерского мастерства у гениев вроде меня. Правда, есть и несчастливые исключения - скажем, Чиен не научится играть, даже если сам Станиславский восстанет из могилы и станет учить ее.

Сокджин, со вздохом пододвигая ему доширак: ну, на премьере она показывает хорошую игру...

Чиен, за сценой: Да, Джису, я обречена выслушивать эти унизительные комментарии от этого человека! Как будто он что-то смыслит в экспрессии?! Я всего лишь пробую роль на вкус, так сказать, а он обрывает полет моей игры! И еще - на глазах Чонгука!

Чимин и Сокджин: /смеются/

Чонгук, вздохнув: видимо, придется поговорить с ней на эту тему...

Чимин, хлопая ресницами: а мне казалось, тебе безумно нравится видеть ее внимание к тебе, читать розовосопливые комменты к твоим фоткам в Фоткограмме, получать милые презентики на все праздники! Чего только стоил тот огромный кусок воняющего лавандой мыла, который он преподнесла тебе на день Валентина?! Не каждому в жизни так повезет, уверен, дома у тебя смердит так, что твой пес скулит... или ты не донес его до дому? Зная тебя, как умного человека, догадываюсь, что ты выкинул это безобразие в ближайшую урну, едва вышел отсюда.

Сокджин, с улыбкой: тогда вся округа провоняла бы лавандой, и Чиен спалила неуважение к своему подарку, и тут был бы скандал.

Чимин, приканчивая его порцию мяса и возвращая хену рис и салат: да, об этом я не подумал!

Чонгук, вздохнув: ты закончил?

Чимин: на данный момент, да, а там поглядим. Ты знаешь, мне ее даже жалко! Да, совершенно серьезно говорю! Твой хен, конечно, симпатичный мужчина, в самом соку, однако, когда есть такой красавчик, как ты, спать за роль с режиссером вдвойне обидно.

Чонгук: Чимин, хен не спит с актрисами.

Чимин: разумеется, ты об этом не узнаешь, ибо ему элементарно стыдно... а говорят, мужчины - не псы, на кости не кидаются...

Чонгук: мы можем обсуждать не брата? И не Чиен?

Сокджин, неспешно расправляясь с тем, что осталось после нашествия тонсэна: можем! Вот только посмотрите на план гримирования вас! Пьеса на тему повседневности, декорация по минимуму, объясните мне, зачем нужен такой тяжелый грим?

Чонгук, глядя, как Сокджин открывает рекомендации, сочувственно: долгий грим это скучная рутина, я понимаю.

Сокджин: да не в рутине дело! Это моя работа, в конце концов, но Хосок хочет... погоди... "ДРУГОЙ - видится мне мужчиной за тридцать, чье лицо несет мужественные черты, имеется легкий отпечаток возраста, под глазами небольшие мешки от усталости. ОНА - женщина со следами начавшей увядать красоты, ОН - мужчина с заниженной самооценкой, с блаженной улыбкой и наивным светом в глазах". Как я должен нарисовать тебе, Чонгук, что-то там в глазах?!

Чимин: а мне понравилось описание Чиен, а, само главное, тебе и рисовать ничего не придется...

Чиен: как считаешь, Джису, чем мне заманить его? Ужин я приготовлю, но надо найти повод, чтобы он не отказался, как во все предыдущие разы?! Что?... я тебе уже говорила, что это не так, он из скромности отказывается, Чонгук очень сдержанный! Да нет у него никого! Да я бы поняла, женщины всегда чувствуют соперницу!...

Чонгук, густо краснея и шлепая себя ладонью по лбу: я обязан с ней поговорить!

Чимин, ядовито хихикая: вот-вот, так что пойди к ней на ужин, ты же слышал, она приготовит, вполне вероятно, это будет не один листик салата или чахлая морковка, и ты, совершенно точно, растравишь себе аппетит, но зато точно не отравишься, так как это все и не надо готовить - помыл и уложил красиво...

Сокджин, видя, что Чонгук бесится: а еще, как я буду рисовать Чимину мужественные черты, если он такой милашка уродился...

Чонгук, сверкая яростью на приятеля: не уверен, что он такой уж милашка!

Сокджин, горестно качая головой: в самом деле, правильнее было бы поменять вас местами, ты сыграл бы ДРУГОГО...

Чимин: и все мои муки усилятся, и потом, что значит - поменять, то есть у меня взгляд наивный, так, хен?!

Сокджин: я вовсе не это имел ввиду...

Чимин, зловеще: почаще озирайся, хен, я буду поблизости, ждать возможности отомстить тебе!

Чонгук, смеясь: хен, не бойся, прячься за меня, я тебя спасу.

Чимин: ты, кажется, попутал жизнь и амплуа, не повторяй ошибок Чиен, играй дурачков только на сцене!

Чонгук: ЭЙ!

Сокджин: ЧИМИН!

Чимин, заливаясь смехом: я за него!

Чиен: то платье, в самом деле, отлично сидело, у меня сейчас косточки на бедрах выступают, тазовые... я читала, сейчас это тренд, такая худоба... да... нет, было вовсе не трудно! Я просто перестала покупать вредную еду и забила холодильник водой.

Чимин, наигранно сочувствующе: Чонгук, перед походом к ней заедь в Макдак...

Сокджин, уютно ворча: пусть лучше приедет к нам, мы давно не сидели, как люди, я бы приготовил что-нибудь, Чонгук может остаться ночевать, если мы снова наклюкаемся, как тогда... Я дам ему пижамку.

Чонгук, улыбнувшись: она была милая, с барашками...

Чимин, передразнивая: "она была милая", девчачья какая-то! Хен, ты любишь всякие такие штучки...

Сокджин, улыбнувшись: да, я люблю милое, и у меня милый братик...

Чимин, делая вид, что его тошнит: прекрати, ненавижу розовые сопли!!!

Чиен: представляешь, я пошла покупать белье, а мне сказали, на мой размер такие не делают, эта модель для больших доек, фу, сейчас не модно сиськи иметь, я этой дуре все высказала!!!

Чимин и Чонгук: ТЫ НЕ МОГЛА БЫ ГОВОРИТЬ ПОТИШЕ?!

Чиен: ПОДСЛУШИВАТЬ НЕВОСПИТАННО!

Хосок, входя на сцену, тяжело вздыхая: вас на минуту оставить нельзя:? Заканчивайте есть и возвращайтесь к репетиции. Чонгук, теперь ты участвуешь. Чиен?! Поторапливайся!

Акт 4.

Чонгук, Хосок, Чимин, Чиен. Вечер того же дня, сцена.

Чонгук (ОН): нет, это не так! Ты лжешь! Он?!

Чимин и Чиен стоят и сверлят друг друга ненавидящими взглядами.

ОН: Да, я заходил к ТЕБЕ перед отъездом, просил не оставлять ЕЕ, потому что с НЕЙ не все было в порядке, дедушка, к которому ОНА была так привязана...

ДРУГОЙ, цедя слова: знаю...

ОН, растерянно: но... как в таких случаях полагается себя вести?

ДРУГОЙ, шипя, так как ОНА отдавила ему ногу: не знаю.

ОН, прижав руки к груди: что делать теперь, ведь мы так любили друг друга, и были счастливы! Вы собираетесь...

ДРУГОЙ, вымученно, сильно нехотя: ...да.

ОН, в растерянности: боже... но... я начинаю понимать... я ведь думал... чушь какая-то! Я даже не знаю, что сказать!

ОНА, обернувшись к нему, взгляд полон обожания: тогда молчи.

Хосок, скучающе: Чиен, твоя героиня не любит героя Чонгука.

Чиен, виновато улыбаясь и моргая глазами на Чонгука: да, простите, я забыла...

Чимин: рыбка Дори...

Хосок: Чимин-ааааа...

Чимин: ...прошу прощения, но я не виноват, что природа обидела ее...

Хосок, глухо: штрафану...

Чимин: /замолчал обиженно/

ДРУГОЙ, сверля свирепо ЕЕ: мне кажется, ты должна ЕМУ все объяснить, будет не так больно, ты должна объяснить ЕМУ, что произошло.

ОНА, сощурившись: возможно.

ДРУГОЙ, настойчиво: именно ты, а не я!

ОНА, рыча: хорошоооо

ДРУГОЙ, отступая торопливо и отирая руки, которыми держал ее за талию, о штанины: а я должен уходить, немедленно.

ОНА, делая вид, что хочет дать ему коленом в пах: когда мы увидимся?

Хосок: Чиен, твоя героиня влюблена в героя Чимина.

Чиен: /смотрит на режиссера, как на таракана/

ДРУГОЙ, истекая ядом: потом.

ОНА, нехотя: а мне так хотелось бы сейчас...

ДРУГОЙ, с трудом выталкивая слова: мне тоже!

ОНА: ну, тогда приляг.

Чимин, презрительно: весьма логично, у меня много вопросов к автору пьесы...

Хосок: если тебя не устраивает пьеса, напиши свою, возможно, ее где-то поставят... продолжаем!

Чимин: вы неоправданно пренебрежительны к моим способностям драматурга, возможно, я написал бы превосходную пьесу!

Хосок: ключевое слово - возможно. Продолжаем! Боже, мои нервы... я еще не так стар...

Чимин: не льстите себе...

Хосок: с меня хватит! Как только появится заказ на очередной праздник, я тебя запишу, будешь петрушкой скакать в парке!

Чимин, фыркнув: да тю, какие мы нежные, попейте водички...

Хосок, игнорируя: твоя реплика, засранец!

ДРУГОЙ, щурясь от злости: говорят же тебе, это невозможно, у НЕГО на глазах, дура!

Чиен: ЭЙ! Мало тебе мизинца, смотрю - открутить башку?!

Чимин: но тут это слово!!!

Чиен: нет его там!

Чимин, пожав плечами: значит, мне показалось, чего ты так орешь?!

ОНА, уничтожив партнера взглядом: но ЕГО нет, ОН вернется только завтра!

ДРУГОЙ, бубня: слишком хорошо, чтобы быть правдой...

ОНА, соблазнительно улыбаясь, тянет к нему руки: так иди же ко мне... самое время пошушукаться...

Чимин: о боги...

ОНА, тянет его к себе за рукава: приласкать друг друга!!! Потому что время позднее, ночь глубокая на дворе...

Чимин: это домогательство на рабочем месте, я буду жаловаться!

Хосок: Чиен, в самом деле, ты перебарщиваешь...

Чиен: /пожала плечами и отпустила Чимина/

ДРУГОЙ, пылая жаждой мести: ОН приходил, чтобы попросить, во время ЕГО отсутствия, по поводу твоего дедушки...

ОНА, коварно ухмыляясь: ну, так ты занимался мною, разве нет?!

ДРУГОЙ, кусая губы: не думаю, что ОН это имел ввиду!!! Ужасно, что все строится... на крови! Что приходится с головой погрузиться в кровь!

ОНА, скучающе: ты преувеличиваешь, приляг, отдохни. Я устала.

ДРУГОЙ, нервно: а если нам показалось...я в полном мраке

ОНА, сладострастно изогнувшись и томно глядя на него: это потому что теперь ночь, время сна...

Чимин, потеряв терпение: женщина, ты можешь думать о чем-то кроме секса?!

Хосок: ты опять?!

ДРУГОЙ, монотонно бубня: страшная катастрофа - сообщить ему о случившемся, вот что у нас впереди, и ни о чем ином я не могу думать.

ОНА, тянет его снова за руку на кровать: у нас впереди пять часов сна, иди сюда...

ДРУГОЙ, упираясь, отбитый мизинец снова заныл: а что дальше?

ОНА, сделав голос ниже, завывая, будто гадалка в шатре предсказаний /Хосок закатил глаза и отвел взгляд от сцены/: а дальше - посмотрим. Разве мыслимо предугадать. Мы двигаемся на ощупь... Блуждающие тени...

Чимин, тихо: вот что ты блядь, я не сомневался.

Акт 5.

Сокджин, Чонгук, Чимин, Хосок. Гримерка. Актеры в креслах перед зеркалами, по рамам которых зажжены лампочки. Эта дешевая бутафория никогда не нравилась Чимину, как и стул, который скрипит, стоит на нем резко пошевелиться. Сокджин вертится возле своих кистей и грима и вокруг актеров, выглядит слегка недовольным. Хосок замер за спиной Чимина, как неотвратимость судьбы, что актера нервирует.

Сокджин, прикидывая тона к цвету кожи Чонгука: "мужчина с заниженной самооценкой, наивным блеском в глазах"... режиссер Чон, как вы это видите в натуре?! Чонгук - молодой парень и вовсе не с заниженной самооценкой...

Хосок, пожав плечами: попробуй сделать его кожу более землистой и нездоровой, прибавь мешки под глазами и сделай глубже морщины у рта. Чонгук, помни, твой герой часто говорит серьезные вещи во второй части пьесы, так что морщься.

Сокджин, вздыхая: я нарисую ему морщину, он будет хмуриться постоянно.

Он рисует на лице Чонгука требуемое, при живом содействии Хосока, который, на самом деле, только мешает.

Чимин, сидящий без дела, потому принимается за болтовню, хитрым взором изучая лицо приятеля в зеркало: пока тебя терзают, поведай мне, а заодно и классу, ученик Чон, как прошло вчера ваше свидание с госпожой Ни сиськи, ни письки! Твое высочество изволил игнорить мои звонки вечером и сообщения в КАКАО - я жажду сатисфакции!

Чонгук Сокджину: хен, прикрепи ему усы, пожалуйста, пострашнее, и нарисуй зеленые разводы на лице, думаю, ему подойдет!

Чимин, возмущенно: мой интерес совершенно оправдан! Спустя три года ты сдался ее уговорам пойти на ужин, и как я должен упустить шанс поглумиться?! Да за кого ты меня принимаешь?!

Хосок, сварливо: на самом деле, я против того, чтобы актеры встречались, Чонгук, и, кажется, говорил тебе об этом. Ваши мелодрамы за кулисами влияют на мелодрамы на сцене, и зачастую - не в лучшую сторону!

Чонгук, не шевелясь, но голосом выражая попытку убедить всех в своей невиновности: я не шел к ней на ужин, она попросила помочь с кранами в ванной, они, действительно, протекали...!

Чимин, ехидно: конечно, она их и испортила!

Чонгук: вовсе нет, там вполне обычная проблема была, да и отвинтить сифон она не сумела бы...

Чимин: для этого могла позвать соседа, а вообще, не стоит недооценивать ее возможности, когда она тягает меня на сцене, то весьма недурно управляется...

Хосок, язвительно: может, кто-то слишком тощий?

Чимин, оскорбленно: я сделаю вид, что не слышал этого! Ну, так и что? Ужин был?

Чонгук, улыбнувшись: был.

Чимин, предвкушая: иииии?!

Чонгук: был салат из травы и листьев, на пару котлетки с белым соусом, хлеб из отрубей, кажется, домашней выпечки, твердый, как камень. Котлетки и салат были вкусные, хоть и без соли, в салате вместо масла было три капли соевого соуса.

Чимин, в ужасе: но как это может быть вкусно?!

Чонгук, аккуратно пожимая плечами: я не был таким уж голодным, так что мой отзыв можешь считать объективным. Было неплохо...ай!

Сокджин, сухо: извини, я нечаянно заехал тебе кисточкой для подводки в глаз, сейчас вытру... Что ж, раз тебе было вкусно то, что она готовила, думаю, не стоит мне дальше напрягать тебя бэнто, что...

Чонгук, вытаращив глаза и подпрыгнув, из-за чего кисть полезла уже не в глаз, а на щеку: нет, хен, пожалуйста, корми меня и дальше, хен, мне мало еды из кафе, я не наемся только ею, и теми котлетами я не наелся, они были неплохие на вкус, но совершенно несытные, я дома еще навернул хенова супца потом! Не закрывай мне доступ к твоей стряпне, хен!

Сокджин, выглядя очень довольным: ну, хорошо, а я уж испугался, что моя еда тебе жирная...

Чонгук, с чувством, терпя со стойкостью святого мученика, как ему смывают подводку со щеки: я мог бы только твоей едой питаться всю жизнь, хен!

Хосок, рассмеявшись: вот так он унизил стряпню родного брата, чей "супец" спас его вчера от неминуемой гибели!

Чонгук, улыбаясь: хен, ты классно готовишь, да я тоже умею, но Сокджин готовит лучше всех. Чимини!

Чимин, кивая: так оно и есть, но все вы должны помнить, что Сокджин принадлежит мне, так как судьба родила его моим братом. Тот факт, что я разрешаю ему делать что-то для других, говорит лишь о моем безграничном человеколюбии. Таки что? Вы поели травы и постненького мяска, а далее?

Чонгук, вздохнув, так как надеялся, что тема исчерпана: после она налила кофейку, который был из цикория...

Чимин, Сокджин, Хосок смеются.

Чонгук, улыбаясь: ...который стал вкусным, когда я, украдкой от нее, бухнул в него три ложки вместо одной сахарозаменителя. Мы сидели на диване, разговаривали о театре...

Чимин, бурча: ...она перемывала мне кости, а ты меня защищал...

Чонгук, смеясь: да... так оно и было. Ну, а потом я ушел.

Чимин, хмыкнув: как-то больно стремительно.

Чонгук: /пожимает плечами/

Чимин: /дает понять, что его так легко не обмануть/

Чонгук: /прикидывается валенком/

Хосок, тяжело вздохнув: я так понимаю, Чонгук не желает рассказывать, чтобы затем ты, Чимин, не язвил в очередной из ваших стычек с Чиен и не выдал то, что друг тебе выболтал. Мой брат просто современный рыцарь. Есть вещи, которые лучше не рассказывать.

Чонгук: я так и рассудил.

Чимин, дуясь: она бы, на моем месте, впилась клещами и все вызнала бы, чтобы иметь оружие против меня! Нет здесь ни одного моего друга, одни змеи подколодные и предатели...

Хосок, качая головой: я думаю, мне следует вызвать в театр психолога, чтобы научить вас, двоих, командной работе. Тим-билдинг! Потому что ваша война у меня уже вот где стоит!

Глядя в зеркало Чимина, он выразительно провел ребром ладони под подбородком.

Чимин, фыркнув: "тим-билдинг"! Этой дуре лишь надо растолковать, что прима она тут... скажем так, из жалости!

Хосок: я согласен, что она порой переигрывает, однако, на премьере всегда выдает хорошую игру. Ей нужно попробовать персонажа так и эдак, затем она находит нужную волну и уверенно плюхает по ней к успеху. Это я наблюдаю с ее прихода в труппу. У каждого из актеров есть свои недостатки...

Чимин, щурясь: так мило, что вы ее защищаете... она вам так нравится?

Хосок, вздохнув, достав смартфон: Сокджин, все, мне нравится грим Чонгука, дай, сфотографирую, а ты - берись за нашего мистера Пака...

Чимин: молчание - знак согласия!

Хосок, раздраженно: что, интересно, ты себе выдумал?!

Чимин, сверкая свирепо глазами: это что вы себе возомнили, сами говорите, что против отношений, а сами?...

Хосок, остолбенев на пару мгновений, медленно: а о каких отношениях ты теперь толкуешь?..

Чимин, зловеще: о ваших с примой, конечно!

Сокджин замирает столбом у кресла Чимина, в своем кресле рядом не шевелится Чонгук. Оба они смотрят на Хосока.

Хосок, тяжело вздохнув и усмехнувшись: как любопытно... тебя так интересует эта тема, Чимини? С чего бы? Уж не ревнуешь ли ты?...

Чимин, покраснев от ярости: РЕВНУЮ, Я?! КОГО К КОМУ?!

Хосок, улыбаясь: ее - к успеху... ее - ко мне... меня - к ней...

На последней фразе Сокджин едва успевает перехватить рванувшегося со стула Чимина и усадить обратно.

Чонгук, укоризненно: хен, он же просто ехидна, зачем ты так?

Хосок, не слушая, сохраняет снимки брата и переходит к креслу Чимина, снова заняв позицию позади него, разговаривают, сверля друг друга взглядами через зеркало.

Хосок: что из сказанного мною задело тебя больше всего, признавайся?

Чимин, дрожа мелкой дрожью, что не мешает Сокджину его красить: все, что ты сказал, режиссер Чон - сущая нелепица! Но кое-что меня бесит: когда кто-то работает без устали, складывая свою карьеру, а кому-то достаточно развести ножки - и путь к вершинам устилается лентой эскалатора!

Хосок, оперевшись о спинку его кресла: ты тоже хотел бы так, расставить ножки и двигать наверх без усилий?

Чимин, покраснев даже через нанесенный плотный тон: нет! Я предпочитаю добиваться сам, своими талантами и упорством!

Хосок: что ж, так ты и добился своего места, и так Чиен добилась своего. По крайней мере, со мной она никогда не спала... /склоняется к уху актера/ она тоже о тебе так говорит, как ты о ней, и я напоминаю ей об истине так же, как теперь - тебе. Говорю тебе, как есть: если вы не перестанете собачиться, я вас обоих сильно оштрафую.

Чимин, цедя слова: не дыши мне в ухо!

Хосок, тихо рассмеявшись, не меняя позы: что... возбуждает?

Чимина кидает в жар, и он теряет дар речи. Хосок, с улыбкой самодовольства похлопав его по плечу, командует Сокджину продолжать грим. До конца его работы Чимин не произносит ни слова.

Акт 6.

Очередной день репетиции. С утра у Чимина болит голова, к тому же, ему приснился "дурной сон, о котором тебе, Сокджин, я ни слова не скажу!", как хен ни пытал, видя, как тонсэн попеременно задумчив и раздражителен. На момент их прибытия на репетицию в зале находятся Хосок, Чонгук, помощник режиссера, который всегда молчит. Чиен опаздывает на пару минут, Хосок ждет, что Чимин вцепится в нее по этому поводу.

Чимин никогда не разочаровывает в ожиданиях.

Чимин, спокойным тоном: режиссер Чон, за что вы такой деспот?! Для чего назначать репетицию на девять утра, в такую рань?! Царица полей - кукуруза Пак элементарно не высыпается, и вынуждена огорчать себя опаздыванием!

Чиен, взбирается на сцену с громким топанием: я имела право застрять в пробке! И с чего ты решил, что я не выспалась?!

Чимин, проводя ладонью словно стену между ними: морда опухшая, косметику нанесла криво, башка не мытая...

Хосок: я, наверное, угрозы свои в шутливой форме подаю, что меня не слышат в упор! Сокджин, останься, посиди тут, потом заберешь на грим Чиен. Мне надо кому-то изливать душу, пока я тут мучаюсь за веру в искусство, пусть это будешь ты!

На лице помощника отразилась обида, но он промолчал.

Хосок: итак, продолжим там, на чем остановились, сцена между ИМ и ЕЮ. Чимин, пока посиди...

На сцену выходит Чонгук, Чимин, пожав плечами, садится на проклятую койку, подальше от той ножки, о которую ударил палец.

ОН: здесь любовь не закончится.

ОНА, изо всех сил недоумевая: почему ты так уверен?

ОН: надо просто установить правила.

ОНА, косясь на Чимина, который хихикает в кулачок и подозревая недоброе, что отражается на тоне речи: правила?

ОН: да, правила, чтобы не дать любви закончиться, чтобы она не исчерпала себя от совместной жизни.

ОНА, не в силах уже не коситься на Чимина, который закрыл ладонями лицо: ты хочешь сказать, что ее надо научиться охранять от нас с тобой?

ОН, с большим успехом не реагируя на Чимина, но в душе дав слово его поколотить: вот именно. Достаточно определить жесткие границы для наших взаимных устремлений. Установить правила.

Хосок: Чонгук, попробуй постукивать при этом ребром ладони и о другую ладонь, будто ОН наставляет ЕЕ, и хмурься, ты пока не в гриме.

ОН: /кивает/

ОНА, теперь уже открыто враждебна, так как Чимин хрюкнул от сдерживаемого смеха: какие еще правила?!

ОН: запретительные меры...

Чимин хрюкает снова и валится на пол с койки в приступе хохота.

Хосок, сухо: Пак Чимин, вам дать водички?!

Чимин, захлебываясь смехом: щас... пройдет... продолжайте...

ОНА, рыча на него, но произнося реплику: ЧТО ЗА МЕРЫ?!

Хосок: Чиен, там в роли ясно написано было, что эта реплика произносится с некоторым беспокойством, а не с яростью...

ОН, терпеливо держит свою линию и говорит роль: ну, во-первых, мы не станем спать в одной комнате, поскольку тем, кто спит в одной, свойственно предаваться сну, а тот, кто предается сну, не в состоянии себя контролировать и быть на высоте.

ОНА, стараясь вернуться к настроению героини и опять переигрывая: что, никогда не спать вместе?

Раздается грохот: Чимин, заливаясь смехом, падает снова на пол и закатывается под кровать, не в силах унять веселье, он держится за живот, который разболелся от натуги.

Хосок: ПАК ЧИМИН, ЖИВО ПОКИНУТЬ ЗАЛ!

Сокджин, вскакивая, испуганно: я его заберу и уведу к себе...

Хосок, рыча: нет, пусть сидит в моем кабинете и никуда оттуда не ходит, пока я не приду, мне срать, что он захочет есть или в туалет, пусть сидит и думает о своем поведении! Помощник, проводи и запри его!

Чимина, который все еще смеется, утаскивает помощник.

Хосок, выдохнув и усевшись на место: продолжим!

ОН, спохватившись: да, а то, пожалуй, в один прекрасный день ты захрапишь, простудившись. Это с каждым случиться может. А я под покровом ночи начну тихо тебя ненавидеть. Так и будет. Ты начнешь храпеть, или я, неважно, и я получу доступ к твоей истинной природе, а ты - к моей, и природа окажется свинской.

Сокджин, хихикнув, вполголоса: какая забавная пьеса.

Хосок, покосившись на него недовольно: смотрю, смешливость - это у вас семейное...

Полтора часа спустя, кабинет Хосока. Чимин, сидит на диване режиссера, нога на ногу, зевает.

Чимин: и что так взъярился?! Спрашивается, нельзя человеку посмеяться, если ему смешно! Что за нарушение моих прав?! Уверен, есть такая свобода у людей в своде ООН - "свобода хихикать, когда смешно"... Чиен ведь даже не поняла, чего я смеюсь! И дура, и не в теме.../обводит взглядом кабинет/ все так тут сумрачненько, и яркие пятна - картина, лампы, телек и... божечки, масляная лампа!!! /встает и подходит, оглядевшись, находит розетку и вставляет вилку от лампы/ Какая красота!!! /задумывается/ и что за вздорный сон мне приснился! /вернувшись к дивану, плюхается на него/ С чего бы?! Все эта дурацкая манера приближаться так близко! Еще решу, что он меня домогается... и почему так вот сжалось внизу... смущает! /стукнул кулаком по сидению/

Заскрипел ключ в двери, та открылась, вошел Хосок и сразу ее закрыл.

Чимин: хочу в туалет!

Хосок, проходя и садясь напротив него на журнальный столик, заваленный программками, абонементами и плакатами: не ври, я знаю, помощник тебя выпускал в туалет. Скажи мне, чего ты так ржал?

Чимин, скрестив руки на груди и пожав плечами: вспомнил рассказ Чона, как на ужин к ней ходил...

Хосок, раздраженно: Чимин, ты дитя?! Не умеешь себя в руках держать?! Она роль играет, а ты ее бесишь! Мне какими словами с тобой говорить?!

Чимин, злобно: как будто вы когда-то по-людски говорили, а теперь вот решили орать! Вы с первого дня рычите на меня! Чем я вам не угодил?!

Хосок, подавшись вперед: да характер у тебя, капризный и инфантильный!

Чимин, вскочив от обиды: в самом деле?! Я просто эмоциональный, но кто сказал, что я инфантильный?! Я вполне самостоятельный и умный парень!

Хосок, смеясь: и речи как у дошколенка!

Чимин, ощерившись и схватив его за борта пиджака: мне не нравится, какой тон со мной вы взяли, режиссер Чон! Вы много позволяете себе!

Хосок, встав, он выше Чимина, но того разница в росте не пугает: это ты себе много позволяешь, я - режиссер, а ты - актер, и должен меня слушаться! Я имею право наказать тебя за нарушение рабочей дисциплины, и я сделал это, но тебе показалось мало, и снова у меня на сцене скандалы! Я устал, Чимин, он ваших склок к Пак Чиен! Вот уж, в самом деле, все Паки одинаково вздорны...

Чимин, тряхнув его: не смейте меня сравнивать с ней, я другой!

Хосок, силой убрав его руки и сам сжимая ему локти: и чем же? Только что не девушка! Оба взбалмошные и избалованные дети! Если бы у тебя было таланта хотя бы на чуть меньше, я уже давно вышвырнул б...

Чимин, пихая его: а, так ее даже без таланта вы оставите, и теперь будете утверждать, что не спите с ней?!

Хосок, смеясь: смотрю, никак тебя эта тема не оставит, все же ты ревнуешь?!

Разозлившись, Чимин набрасывается на режиссера, и они начинают драться, Хосок крупнее и сильнее, но Чимин сильнее разозлен, так что не сдается. Они падают на ковер, катаются по полу, и в какой-то момент застывают: Чимин прижат к полу, Хосок - сидит на нем верхом, прижимая руки Пака к ковру по обе стороны его головы.

Чимин, тяжело дыша и облизываясь: пусти...

Хосок, так же тяжело дыша и глядя ему в глаза: а если не пущу?

Чимин дергается. Хосок резко склоняется над ним и целует крепко в губы. Чимин замирает, вытаращив глаза, затем выдергивает руки из чужого захвата, стискивает плечи Хосока объятием. Режиссер и актер целуются, как в исступлении, в какой-то момент кто-то из них начинает раздевать другого, и вот, одежда раскидана по комнате. Теперь Чимин на Хосоке.

Чимин: без смазки не пущу...

Хосок, обсасывая пальцы: и я всухую не толкаюсь, за кого ты меня принимаешь...

Спина Чимина выгибается, когда он ощущает в заднем проходе и растяжение. Второй рукой Хосок притягивает его голову к себе и снова целует. На тот момент, когда он входит в Чимина, тот уже не чувствует ни боли, ни дискомфорта. Обвивая друг друга конечностями и прижимаясь грудь к груди, они двигаются в быстром темпе, пыхтят, целуются, гладят друг друга жадно.

Чимин, задыхаясь: боже... Хосок... я...

Хосок, срываясь дыханием, сжав его талию пальцами крепко: давай, малыш...

Чимин, излившись: ...!!!

Хосок: ...черт... да....

Оба лежат без сил и тесно обнявшись, уткнувшись лбами друг в друга, переживают пик наслаждения. В воздухе пахнет любовью. Мысли рассыпались по ковру, никто не желает их собирать. За дверью слышатся быстрые шаги и что-то пищащий голос Чиен.

***

Примерно за пятнадцать минут до этих событий. Гримерка актеров. Чонгук и Чиен. Чиен специально ушла первой с репетиции после ухода Хосока на перерыв, чтобы припудрить носик в гримерке и "случайно" выйти навстречу Чонгука, который на сцене задержался, оттачивая реплики.

Чиен, завидев Чонгука и безмерно удивившись: ах, ты только идешь! Не дается тот кусочек?

Чонгук, устало потягиваясь: да, мне все кажется, я не доигрываю...

Чиен, нарочито возмущенно: не говори так! Ты премьер театра, кто, если не ты, играет тут правильно?! Не Пак же...

Чонгук, с трудом удержавшись и не напомнив ей, что она тоже Пак: не будь к нему так строга... Слушай, нам дали час, я посплю, если что, постучишь ко мне?

Чиен, мило улыбаясь: я подумала, вдруг ты проголодался... у меня есть с собой бэнто, или можем сходить в то кафе? Что скажешь?

Чонгук, рассмеявшись смущенно: нет-нет, я вовсе не голоден, но ты иди, Чиен!

Чиен, прикусив губку и подойдя ближе: Чонгук, я... хотела бы поговорить насчет того вечера, у меня...

Чонгук, переступив на месте: эм... да?

Чиен, наступая: что-то было не так? Мы весело проводили время, а потом ты...

Чонгук: все было классно, но уже ведь поздно, а нам на репетиции.

Чиен, с нажимом в голосе: мне показалось, ты сбежал от меня /делает еще шаг к нему, и Чонгук оказывается вжат в стену/.

Чонгук, выставив руки и взяв ее за предплечья, чтобы не допустить объятия: просто несколько растерялся, Чиен, послушай... ммм... я не ждал, что ты меня вдруг поцелуешь...

Чиен, преодолевая его сопротивление с удивительной для ее комплекции силой и прижимая ладони к стене, тем фиксируя его положение: мне показалось, мы оба хотим этого... но, вероятно, я поспешила /томно, приблизив лицо к его лицу/...

Чонгук, пытаясь отодвинуть ее от себя: да, пожалуй, так оно и есть. И ты ведь знаешь, как мой брат относится к отношениям среди актеров? Директор запретил это и брат неукоснительно следует!

Чиен, растягивая слова: Чонгук, нельзя же быть всегда таким правильным... иногда нужно делать что-то для собственного удовольствия... например... невинные поцелуи...

Чиен перехватывает ладонями талию Чонгука, фиксируя его перед собой так, чтобы даже не дернулся, и прижимается губами к его губам. Ее помада пачкает его лицо, парень бьется, но воспитание не дает ему оттолкнуть ее грубо. Чиен пытается заставить его себе ответить, пытается пролезть языком ему в рот.

Сокджин, выходя из мужской гримерки: Чонгук, а где ...Чиен...Ой, простите, я просто жду вас на грим, Чиен, и...

Чиен, отпрыгнув от Чонгука, вся красная и растрепанная: я как раз шла сказать, что сначала хочу пообедать, Сокджин, вот, а потом загримируешь, хорошо?! Ну, вот и ладно!!!

Она пулей мчит мимо удивленного Сокджина и скрывается в гримерке, оттуда молнией летит с сумочкой наперевес к черному выходу.

Чонгук, глядя на Сокджина и пытаясь стереть ладонью помаду с губ: это не то, что ты подумал! Я не... не хотел этого...

Сокджин, сухо: а что я подумал? Пойдем, я смою это с тебя.

Чонгук, идя за ним в гримерку: ты мог решить, что я с ней... но это она на меня напала, а я...

Сокджин, усаживая его в кресло: не особенно сопротивлялся, я угадал? Не дергайся, помада очень едучая... Не нужно передо мной оправдываться, на самом деле, я понял, что ты в капкане и вышел помочь, я не ждал ее на грим, ведь, если ты заметил, ждал в твоей гримерке, а не ее. Еще немного.../проводит последний раз ваткой с очищающим молочком по коже Чонгука/, вот так. Ты чист.

Чонгук, перехватывая его руки, взволнованно: мне все-таки кажется, что тебе неприятно, и ты не должен думать, что она для меня что-то значит, нет, она неплохая девушка, на самом деле, и просто пробивной характер, а так-то она может быть милой, но дело все в том, что мне это неинтересно, совершенно неинтересно...

Сокджин, вздохнув, глядя ему в глаза: почему же неинтересно?

Чонгук, набрав воздуха в грудь: потому что мое сердце занято.

Глаза Сокджина округляются, он пытается ответить что-то, весь красный. Чонгук подтягивается, берет его подбородок пальцами и притягивает к себе для поцелуя в губы. Он чувствует, как Сокджин вздрагивает, мягко отпускает его губы.

Чонгук, хрипло: прости, я был неправ, воровать поцелуй - как подросток, мне не стоило, но я хотел показать, как ты мне нра...вишь...ся...

Сокджин, не дав ему договорить, целует сам. Чонгук, торопливо договорив, обхватывает Сокджина вокруг талии и усаживает к себе на колени, руки гримера вокруг его плеч, они целуются нежно и долго.

Сокджин, шепотом, глядя Чонгуку в глаза: давай, я все же смою и ее тональник, который она на твоем лице оставила, когда прижималась, м?

Чонгук, радостно кивая: смой с меня все чужое, хен, я хочу быть открытым и честным перед тобой! Я так счастлив, Джин...

Сокджин, дотянувшись до ватки и молочка для снятия макияжа, снова поцеловал актера в губы: ты тоже мне нравишься, Гукки, очень.

Чонгук обвивает его талию крепче и покорно дает снимать с себя грим, щурясь от удовольствия, так как руки Сокджина очень нежные. Где-то вдали слышен грохот из кабинета Хосока, но гример и актер его словно не слышат, поглощенные друг другом.

Акт 7.

Репетиция, в зале Хосок, Чимин, Сокджин с палитрой грима, Чиен и Чонгук. Репетируют сцену между ИМ и ЕЮ. Актеры в гриме и костюмах, выбранных Хосоком - Чонгук в простом дешевом костюме старомодного кроя из грубой костюмной ткани, Чиен - в неглиже, поверх которого шелковый халат в павлинах, обута в пушистые тапки, волосы уложены крупными волнами и убраны у висков заколками сусального золота.

Сокджин недоволен фирмой-изготовителем грима, которую ему навязали, сидит букой, но в душе очень счастлив, так как видит, что Чонгук украдкой поглядывает на него и улыбается. Чимин старается не смотреть на Хосока и прячется за Сокджином от него. Чиен с утра ведет себя ядовито и резко, Чонгук терпит, так как понимает, что ей неловко.

ОНА, сварливо: опять он разбросал свои вещи по дивану... а если принимает душ, так вокруг всегда полно воды!

ОН, наблюдая за ней, произносит подавленно: эта улыбка... она беспрестанно улыбается. Но совсем не потому, что счастлива. Просто считает свою улыбку обворожительной. Ей кажется, она ее молодит. Она кокетничает и улыбается всем, кроме меня.

ОНА, цедит сквозь стиснутые зубы: я больше не в силах его выносить! Так и хочется встряхнуть его посильнее! Пусть хоть что-нибудь сделает! Абсолютно бездеятелен, раздражающая неподвижность! И даже не замечает, что время проходит, а он всегда в стороне от всего, от мира и людей!

Хосок, шепотом: восхитительно, какая экспрессия... наконец она взялась за ум, боже, как правдоподобно она его ненавидит...

ОН, малодушно, глядя блаженным взглядом на "небо" - потолок сцены: не удается мне существовать в этом мире, каждый день затрачиваю усилия, чтобы не рухнуть, чтобы удержаться, чтобы ее выносить. Она - воплощение всего, что я ненавижу, она в одиночку может оборонять передовые позиции пошлости.

Чимин, очень тихо Сокджину на ухо: вот в точку, скажи же?

Хосок, шикает: потише, не спугни ее!

ОНА, буквально лопаясь от злости, тащит из-за кулис веник и совок и начинает, согнув спину и расставив ноги, выметать из-под кровати сор: в продолжение целого дня он ничего не делает, не зарабатывает денег, а я должна терпеть такое поведение. И зарабатывать приходится мне! Бывает, он даже не отвечает на мои вопросы, показывает, что презирает меня, заодно и весь мой мир.

ОН, задумчиво наблюдая за ее действиями: как же так могло получиться? Ведь начиналось все хорошо, были надежды соединиться вечно, и вот тебе!

ОНА, выпрямившись и рыча на всю сцену в неистовой ярости: бывают дни, когда я чувствую в себе застоявшуюся ненависть! Ненависть к нему, которая в любой момент может выплеснуться! И нужно все время загонять ее обратно, а это мучительно! /вскидывает руку с веником и трясет им, словно желая призвать на голову героя громы небесные/

Хосок, на выдохе: боже, эдак можно будет на соискание театральной награды выдвинуться, великолепна!

ОНА, не дав ЕМУ вставить реплику, наступая на него: он не желает взрослеть! Хочет остаться ребенком! Сохраняет детские мечты, и эта интеграция в детство и сообщает ему драматическую инфантильность!

ОН, почуяв неладное, лепечет: быть взрослым означает для нее работать в офисе и с ужасом констатировать, что для себя не остается ни единой минутки.

ОНА, яростно: я знаю, что он хотел стать писателем! Мне ничего не показывал, но закончил ее, "Книгу", потом отправил редакторам в издательства, и все ответы приходили ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ /вскричав, напугала и партнера, и зрителей/, и с этого момента он сделался невозможным для совместной жизни, понял, что у него нет таланта!!!! Вообще никакого!!!!

Чимин, тихонько: как бы не сожрала Чона, медоедка хренова...

Хосок, кивая: да, что-то она опять переигрывает...

ОНА, вне себя и сжала кулаки: а его чертова мать приходит каждую субботу!!! Ее я тоже не переношу, и в какие-то моменты убить готова! Лучше бы он ее убил! Чтобы ПОВЗРОСЛЕТЬ и обрести свободу, делать все, что я хочу - стать женщиной!

ОНА вдруг разревелась, бросила все, что держала в руках и ринулась за кулисы.

Хосок, с уважением в голосе: вот как вжилась в роль, что расчувствовалась! Настоящая прима... Чонгук, давай, я буду читать ее строки, чтобы ты мог отрепетировать, а как она вернется, еще прогоним, идет?

Чонгук, пытаясь отдышаться, так как истерика Чиен его напугала: д-да, хорошо, хен.

Чимин, откашлявшись: давайте, я почитаю, чтобы вы со стороны видели?

Хосок, удивленно посмотрев на него: хорошо /отдает роль Чиен/

Чимин за Чиен и Чонгук репетируют, Сокджин поглядывает на кузена и замечает, что он ведет себя совершенно идеально, не подкалывает никого, не спорит с режиссером, не портачит скуки ради, как он порой любит. Еще кузен не смотрит на режиссера. Сокджину страшно хочется узнать правду.

Сокджин, бормоча себе под нос так тихо, что Хосоку не слышно: что бы там могло такое случиться, что Чимин так присмирел? Уж не... Братец был какой-то взъерошенный, я поначалу решил, что они подрались, но тогда почему он был красный и, как будто бы, губы распухли... не может быть! /прижимает рот рукой и таращит глаза/ Не может быть, чтобы они... Хотя отчего же нет? Возможно, их вражда была оборотной стороной страсти? И как бы добиться правды? Почему Чимин не желает мне довериться?! С каких пор мы в таких отношениях?

Репетиции закончились поздно, и Сокджин, отмыв быстро Чонгука от грима, отправляет его домой одного, а сам занимается братом, нарочито медленно снимая его грим.

Сокджин: ты устал, братик?

Чимин, грустно кивая: да, что-то трудненько мне дается эта пьеса, брат. Мой персонаж мне импонирует, впрочем.

Сокджин: ну, ты играл в пьесах и более сложных.

Чимин, улыбнувшись грустно: да, это так. И, кажется, сегодня меня особенно не ругали?

Сокджин, взволнованный его тоном: нет, конечно, не ругали, ты умница! И хочу отметить, ты вел себя отлично! Но все-таки, мне кажется, что ты очень грустный эти дни. Чимини, что случилось? Я не узнаю моего братика? Расскажи хену. Тебя обидели?

Чимин, глянув на свое отражение: нет.

Сокджин, настойчиво, хоть и мягко: возможно, это просто какой-то сложный момент? Не с работой, но чем-то еще...

Чимин, понурив взгляд: нет.

Сокджин, отложив ватный диск, поднял пальцами подбородок Чимина и заставил его смотреть на себя: это Хосок? Скажи, что вы не поделили тогда в кабинете, что стоял такой грохот? Чимин, я всегда на твоей стороне, разве нет?

Чимин, дрогнув губами: да...

Сокджин: так что случилось?

Чимин, покорившись, рассказывает брату обо всем.

Сокджин, убрав руку от его лица и вздохнув: признаться, я так и подумал. У тебя были опухшие губы, и ты был взъерошенный. Это выплеск эмоций, бывает. Но Хосок ведет себя спокойно, ты... ждал иного?

Чимин: я не знаю, как теперь буду работать. Для него, видимо, все это легко и просто, но я...

Сокджин, погладив его плечо: ты...?

Чимин, тихо: я все обдумал, мне кажется... он всегда нравился мне... и как теперь быть?

Он плачет, и от слез его бледное лицо блестит. Сокджин утирает ему мягкой салфеткой щеки и глаза и обнимает, ищет слова поддержки, но они не идут на ум, и гример чувствует себя ужасно растерянным.

Хосок: ты обратил внимание, как сегодня исключительно хорошо играла Чиен? Видимо, прошла тот этап, когда не может контролировать свои эмоции, и вклинилась в роль, браво! Отлично! Я знал, что, в конечном итоге, она.... Чонгук, почему ты так смотришь? И зачем ты закрыл дверь?

Чонгук, явно недовольный: хен, что происходит?

Хосок, явно нервничая: а что происходит?

Чонгук: не делай из меня идиота! Ты и Чимин!

Хосок, вздыхая: правильно говорить "Чимин и ты", Чонгук, где твое знание родного языка...

Чонгук, шипя: не заговаривай мне зубы, хенним... Лучше не надо. Мой чингу который день как пришибленный, Сокджин и я головы сломали, что у вас тогда тут случилось! Сначала был грохот, потом будто что-то по полу швыряли, и как будто кто-то вскрикивал...

Хосок, нервничая еще сильнее и смеясь: ничего мы не швыряли по полу! Просто кое-кто был в ярости и топал своими маленькими ножками...

Он умолкает, так как взгляд Чонгука становится опасным. Хосок, в очередной раз запоздало, вспоминает, что его тонсэн уже не ребенок и далеко не наивный. Вздохнув, он пытается вернуть себе спокойствие.

Чонгук: хен, просто скажи. Чимин мой чингу и мне не все равно, что с ним происходит, а теперь он не делится и отнекивается, это на него мало похоже! И с Сокджином не поделился, и... хен, только не говори, что ты вынудил его в качестве штрафа делать что-то омерзительное?!

Хосок, пылая обидой: НИЧЕГО ОМЕРЗИТЕЛЬНОГО МЫ НЕ ДЕЛАЛИ! /обходит свой стол и начинает делать вид, что интересуется лежавшими на нем бумагами/, я всего лишь дал понять Паку, что его поведение и стычки с примой меня порядком достали, и в будущем будет ему больше наказаний, если не образумится, как видишь, эта угроза на пропала втуне.

Чонгук, настойчиво: он выглядит подавленным и боится встретиться с тобой взглядом, а после того скандала, на следующий день, я заметил, он избегал тебя! Сокджин сказал, он плохо спал ночью, ворочался, потом сидел на кухне и думал, рассказать хену обо всем отказался... Чем ты ему таким пригрозил?!

Хосок, снова нервничая: ничем!!!

Чонгук: но что ты ему сказал?! Просто - что?!

Хосок, рыча: ровным счетом ничего!

Чонгук: ты пригрозил, что включишь в пьесу постельную сцену между ним и Чиен?

Хосок, в ужасе: нет, ты ошалел?! Директор меня вышвырнет из театра, едва прознает!

Чонгук: ты пригрозил, что он будет играть женщину в следующей постановке?

Хосок, отшатнувшись: ты с дуба рухнул?! Пак порвет меня на удон, едва я заикнусь о подобном!

Чонгук: ты пригрозил, что снимешь его с амплуа и дашь, скажем, играть третий камень в постановке о Короле Лире?!

Хосок: господи боже, мы всего-то переспали, что ты себе понавыдумал?!

Чонгук: ....?!

Хосок, хлопнув себя по лбу: ...черт...

Чонгук, осторожно отступив от хена на пару шагов и глядя так, словно тот внезапно обратился каракатицей: ты... и он... что? Переспали? В том... значении, что... здесь?! В этом кабинете?! /подпрыгнул и стал озираться, словно ища улики/

Хосок, обреченно разведя руками: да, мы ссорились, кричали, потом как-то так вышло, чтобы принялись толкаться... упали на ковер и... вот.

Чонгук, на ватных ногах добредя до дивана и упав на него, но тут же вскочив: ...!!!

Хосок, терпеливо: нет, на диване мы этого не делали.

Чонгук, усевшись: вы оба друг друга мягко говоря не совсем переваривали. Вечно язвили, цапались... Нет, это и близко не рядом с тем, как он цапался с Чиен, но я был убежден, что вы друг друга едва терпите.

Хосок, поглядывая на него: он отзывался обо мне негативно?

Чонгук, пожав плечами: скорее, поварчивал, иногда крепко тебя костерил, но чаще просто не замечал, говорил о другом. Вот Чиен доставалось... /перевел взгляд с ковра на брата/. Как так вышло?

Хосок, улыбнувшись несмело: на самом деле, Гукки, он всегда мне нравился. Фактически с первого взгляда. Но, ведь ты знаешь меня, я против отношений на работе...

Чонгук, возмущенно: если не между актерами, то директор не возбраняет!

Хосок: но я режиссер, это привело бы к предвзятости, другие актеры стали бы проявлять враждебность к Чимину, называть его моим любимчиком, так что я держал себя в руках. Не знаю, что заставило меня сорваться, но... я его не насиловал. Он отвечал мне.

Чонгук, с сочувствием во взгляде и голосе: никто бы его не тронул, Сокджин рядом, и я... а ты, хен, теперь не понимаешь, как быть? Ты хочешь быть с ним?

Хосок: я так понимаю, он обескуражен случившимся... И, конечно, мне хотелось бы... Его ответные... объятия... победили мою неуверенность.

Чонгук: вам следует все обсудить, ты не находишь? Это единственный выход. Хен, прошу тебя, он мне чингу /состроил жалостливый взгляд/.

Хосок, смеясь: я знаю. Но это нелегко...

Чонгук, вскочив и двинувшись к двери: легче легкого, ты же режиссер в театре! Ты умеешь как никто владеть эмоциями и играть спокойствие! Ты же играл вражду с Чимином все это время! Давай, я в тебя верю!

Хосок, неуверенно двинувшись за ним: ты как в детстве. Вижу цель - не вижу препятствий!

Оба покидают кабинет и видят Чимина, идущего неуверенным шагом к кабинету Хосока. За спиной Чимина маячит Сокджин. Чонгук улыбается, подталкивает Хосока в спину и убегает к Сокджину, они спешат уйти и оставить режиссера и актера наедине.

Хосок, улыбаясь: мне кажется, или тебя обрабатывал брат?

Чимин, понурив взгляд: да... а тебя - твой?

Хосок, подойдя ближе, руки в карманах брюк: да. Мой тонсэн велел мне поговорить с тобой, о том, что случилось.

Чимин, вспыхнув и тут же раздумав смущаться: так ты все ему рассказал?! Вот ты трепло, хен, а я-то молчал, пекся о твоей драгоценной репутации черствого сухаря!

Хосок, фыркнув: можно подумать, я просил тебя?! К тому же, я был уверен, что Чонгук и так все знает от тебя, вы же такие чингу, никаких секретов!

Чимин, осерчав: представь себе, я промолчал, потому что это был не только мой секрет!

Хосок, ехидно: но сейчас ты все брату выболтал, верно?!

Чимин, торжествующе: Сокджин - брат, а не чингу, это другое, он обо мне печется на кровных основаниях!

Хосок: ладно, я передам Чонгуку, чтобы его не так ценишь, как он тебя...

Чимин: Чонгук прекрасно знает, как я люблю его, не вздумай даже манипулировать нами!

Хосок: ах, его ты любишь...

Чимин: представь себе!

Хосок: что же ты со мной спал?

Чимин, испуганно озираясь и шепча: ты чего, чего кричишь?!

Он заталкивает режиссера обратно в кабинет и закрывает дверь.

Чимин, ядовито: любовь между друзьями - не то же самое, что и между возлюбленными, ты уже должен бы знать такое, четвертый десяток разменял! Я не стал бы спать с другом, это фу, бяка, это как с братом! /плюется/!

Хосок, подходя на шаг ближе: то есть, ты спишь только с тем, кого любишь?

Чимин, скрестив руки на груди: представь себе, я не шалава какая!

Хосок, ехидно приподняв уголок губ: ...лестно...

Чимин, вздрогнув всем существом, весь покраснев: ах! /дергается сбежать, но Хосок зажимает его у двери, отрезав пути к отступлению/

Хосок, прижавшись лбом к его лбу и глядя в глаза: я в тебя тоже влюбился, Чимини... До того, как мы... были вместе...

Чимин, округлив глаза: правда?.. ты серьезно, не смеешься надо мной?

Хосок, внутренне дрожа от восторга, так как Чимин кажется ему самым милым на свете: нет, не смеюсь, да, серьезно... Чимин... будь моим парнем, а?

Чимин, выдохнув счастливо и взволнованно, бурчит: но ведь ты обычно против таких вещей между коллегами?!

Хосок: между желанием оставаться "черствым сухарем" и тобой... как я могу вообще думать? Если бы я знал, что нравлюсь тебе...

Чимин, хихикнув: я не отдавал себе полностью отчета в этом до нашей близости... Хосок-а...

Он обвил талию Хосока нежно и прильнул к его груди. Улыбнувшись, Хосок обнял его в ответ, нежа в теплых руках.

Хосок: это значит - да?

Чимин, тихо: да. Я хочу быть твоим.

Акт 8.

Премьера состоялась, публика приняла актеров горячо, следила за сюжетом с живым интересом, долго не отпускала режиссера и главных героев после, задарила цветами. От счастья, что все получилось, актеры ругаются меньше обычного, директор театра ходит довольным павлином. Организован капустник, на котором присутствуют спонсоры театра, директор, журналисты.

Директор, с улыбкой, громогласно: это было великолепное зрелище! Признаться, я не ждал многого, каюсь, так как сам не жалую спектакли на малое количество актеров - знаете, поклонник масштаба и зрелища! В прошлом году в большом зале на втором этаже давали ту историческую драму... как-бишь она называлась... так вот, это было да!!! Да и пьеса эта, французская, при первом чтении казалась мне пресноватой...

Хосок, пытаясь сгладить впечатление от его "комплимента", цедя, при этом улыбаясь: но очень удачно, что мы сумели развеять ваше первое впечатление о ней, верно?!

Спонсор 1, смеясь: да, актеры превосходно изобразили свои персонажи, мне захотелось посмотреть постановку в исполнении традиционном, ведь вы, режиссер Чон, как обычно, внесли свое видение...

Спонсор 2: разумеется, за это особенное видение и подход к каждой работе режиссер Чон и получает свои театральные награды из года в год! На сегодняшней премьере же... не знаю, видели вы или нет, присутствовал сам мэр!

Директор: В САМОМ ДЕЛЕ?!

Хосок, в сторонку: как будто не ты его приглашал, ей-богу!

Директор: ну, это, братья мои, настоящий успех! Я видел, как мэр /Хосок закатил глаза и покачал головой/ аплодировал нашей прекрасной Пак Чиен, нашей приме, когда она разговаривала с героем Чонгука...! Нет, спору нет, я повезу этот спектакль по Корее, а там и на японские гастроли договорюсь, может, и в Сингапур слетаем...

Спонсор 1: если вы соберете такую же кассу в Пусане на премьеру, как в Сеуле, думаю, я буду готов обсудить это.

Директор, положив руку на плечо Хосока: "стремитесь достичь невозможного!", как говорится! Так вот это - про нашего режиссера Чона, для него и нет невозможного, верно, друг мой?

Хосок, глядя на него сухо: да, директор, нам тоже хочется на гастроли...

Спонсор 2: хотелось бы отметить работу гримера, актеры в реальной жизни выглядят совершенно юными, ему же удалось добиться какой-то "европейскости", что ли!

Хосок: то была моя задумка, но известно, что Сокджин как никто умеет воплощать мои задумки в жизнь, порой мне кажется, он читает мысли!

Сокджин, стоявший неподалеку, тихо ворча: ну, так пойми, что я теперь про тебя думаю, режиссер Зазнайка!

Рядом с ним - Чонгук, Чиен, Чимин. Чиен и Чимин на радостях и от охватившего их перед началом волнения расслабились и выпили больше нужного, Чиен щебечет, Чимин - язвит. Слыша это, к компании подходит Хосок.

Хосок, шипит: что у вас тут происходит?! Сейчас директор услышит ваши соловьиные трели и подойдет поинтересоваться!

Чиен, пьяно: я ничего такого не делала! Я просто... была сегодня... феерична! /выговаривает с трудом/ Буквально лучшая! Просто, знаете, режиссер-ним, вот поеду я в отпуск, да?! И на Бродвей съежжжжу... и посмотрю, как там кто играет мою ОНУ... Уууууу! /она явно собиралась сказать еще что-то, но сознание ускользало/

Чимин, поднося неуверенной рукой ко рту бокал с шампанским: уууу, вот она уже и присвоила себе этот персонаж... Нет... спору нет, ты отлично сыграла, подружка, но у всего должны быть границы! Поднимаясь на вершины самомнения, ты норовишь вот-вот приложиться лбишком к потолочным балкам!

Чиен, закинув голову, чтобы увидеть балки, едва не падает, Чонгук успевает ее подхватить. Сокджин смотрит пасмурно, Чонгук тут же убирает руки, и Хосок ловит Чиен сам.

Хосок: Чимин, прекрати!

Чимин, обиженно: а что я сказал?! Ты мог бы хоть раз поддержать меня, а не ее?!

Хосок: в данной ситуации ты пользуешься ее состоянием, чтобы подшучивать, но из-за этого мы рискуем нарваться на гнев начальства... ну, вот, накаркали, он идет...

Директор, глядя на их нарочито веселые лица: и что у вас тут за шум? Чиен, тебе не стоит больше пить. И вы опять поцапались? От Паков нет никакого покоя, конечно...

Чиен, поцокав языком и проводив печальным взглядом бокал, который Хосок забрал у нее и отставил подальше: ну вот, куда ты убрал вкусненькое... нет, директор-ним, я вообще-то далеко не такая пьяная, какой показалась вам, вовсе нет, я просто ВООДУШЕВЛЕНА успехом нашей постановки. Думаю, что на следующем показе, я еще что-то додумаю моей героине...

Хосок, не моргнув и глазом: нет, если прежде ты не покажешь это мне!

Чиен, поведя плечами: вот так, директор... мы с вами хотим отправить нашу труппу на гастроли, а режиссер Чон - не хочет!

Директор, усомнившись: Хосок, может быть...

Хосок, категорично: директор, она же пьяна!

Чимин, ехидно: ну, она и трезвая не особенно адекватна...

Чиен, вырвавшись из рук Хосока: вот видите, видите?! Этот мальчишка мне проходу не дает, на каждое мое слово три вставляет, покоя от него нет! Ты влюбился в меня, Пак Чимин?

Чимин, язвительно смеясь, бледный от ярости: когда природа оставляет прореху в чьем-нибудь уме, она обычно замазывает ее толстым слоем самодовольствия, Пак Чиен, и это, к несчастью, не моя цитата...

Чиен, пытаясь осознать, что он сказал: ты можешь придумывать, что угодно, но твои придирки ко мне взялись не из ничего! Знаешь, кажется, я скоро начну ходить к психологу, чтобы избавить от последствий общения тобой!

Чимин: сразу иди к психиатру, а лучше - ложись в стационар и прокапайся...

Хосок: довольно. Директор, прошу прощения, его язвительность пьяна, и он несет много такого, о чем потом пожалеет...

Директор, недовольно фыркнув: выведите его проветриться, Хосок, потому что я не желаю, чтобы спонсоры видели и слышали подобное...

Хосок уводит Чимина прочь, тот не сопротивляется, но заметно злится из-за того, что вывели его, а не Чиен. Проводив его довольным взглядом, актриса ловко перехватывает бокал снова, но Чонгук забирает его и выпивает сам.

Сокджин: прости, Чиен, Чимин, становясь пьяным, становится и особенно язвительным, его пассивная агрессия буквально фонтанирует. Он был груб.

Чиен, снисходительно: я прощу ему на этот раз, так как он неплохо сыграл свою роль, и, думаю, в честь сегодняшнего успеха, постараюсь, в самом деле, не трогать его своими тонкими шуточками... в конце концов, известно, что того крокодил не кусает, кто не лезет ему в пасть! Не ждать же ума от крокодила, в самом деле... Директор! А вы пробовали эти тарталетки?! Дивно! Господа! /позвала спонсоров/, пойдемте и отведаем, шикарный стол, и какая премьера, какой успех!...

Остальные гости капустника и спонсоры собираются вокруг Чиен, и та, словно не пьяна, принимает роль хозяйки, развлекая всех разговором, и вскоре директор забывает об инциденте.

Чонгук, Сокджину на ухо: все-таки она превосходная актриса! Ты посмотри, обиделась, но сумела сохранить лицо, честно говоря, думаю, мне есть чему у нее поучиться...

Сокджин, с улыбкой: Чиен намного мудрее, чем может показаться, и за легкомысленной дурочкой скрывается весьма занятная особа... ты уверен, что не хочешь ответить на ее ухаживание?/лукаво щурится/

Чонгук: нет, хен, я уже сделал свой выбор, он меня совершенно устраивает /улыбается нежно/. К тому же, я обсудил с ней случившееся, и она приняла мои слова с достоинством. Думаю, теперь буду чаще заступаться за нее перед Чимином. Она приятно удивила! Однако, где наши двое? Не поссорились бы! Не хочется, чтобы Чимин вызверил хена так, что они расстанутся, толком не встречавшись, ведь тогда Чимин начнет язвить не только с Чиен, но и со всеми вокруг!

Сокджин, взволнованно: тебе кажется, стоит найти их?

Вдвоем они покидают капустник и направляются искать Хосока и Чимина, и вскоре находят их на большом балконе, где обычно любят устраивать фотосессии зрители. Спрятавшись за большим вазоном с пальмой, они смотрят, как Хосок целует Чимина, а над их головой светит полная луна.

Сокджин, тихо: я так счастлив, что они вместе. Ты знаешь, Чонгук, Чимин приходит утром к завтраку с улыбкой на губах и шутит совершенно не злобно! Стал более терпелив... правда, сейчас дал маху, но уже ведь совершенно не на взводе...

Чонгук, глядя на него: а от того, что ты сам теперь со мной, ты не счастлив?

Сокджин, обернувшись: рад... но как же приятно, когда счастлив не только ты, но и твой любимый братик, верно?

Чонгук, притянув его в свои объятия и целуя: лучше и сказать невозможно!

Конец.