Две знойные летние недели пролетели несказанно быстро, но показались каким-то новым изощрённым кругом ада. Кэйа не вспомнит, когда в последний раз спал полноценно, не просыпаясь каждые два часа в холодном поту. Каждой ночью он просыпался и уже на автомате дрожащими руками проверял совершенно пустой телефон, где кроме висящих тридцати с лишним сообщений без пометки «прочитано» ничего толком и не было. Весь его здравый смысл помутился и пошатнулся из-за той тревоги, что сковывала хрупкое тело в каменные оковы. Не спасала даже Сакура и тепло её тела.Альбериху всё больше казалось, что это конец. Не логичный и такой колкий. Но внутри горела надежда и ожидание человека, который ничего не объяснил и убежал. Его Кэйа готов был ждать хоть всю свою жизнь, лишь бы знать, что он где-то далеко, но также рядом.

— Крепус не выходил на связь неделю. Сегодня утром отправил по почте письмо о том, что они уехали по делам куда-то в глухомань и связи особо не было, — бодрым голосом выдал отец.

Кэйа слегка расправил плечи и взглянул пустыми глазами в сторону до боли надоевшего соседского двора. «Связи нет, значит», — без перерыва крутилось у него в голове навязчивой мыслью. Но эта новость необычайно порадовала порядком смертельно уставшего Кэйю. Дилюк где-то далеко, но он есть.

— Они же вернутся? — голосом полным надеждами поинтересовался он.

— Да, должны на днях приехать обратно.

Эта короткая фраза перевернула сгнившее за две недели мировоззрение. Кэйа устало улыбнулся, посчитав, что это скромный подарок судьбы за все его моральные муки, испытать которые ему пришлось впервые.

***

Кэйа перемещался в постели, пытаясь принять удобную позу. Его глаза были крепко закрыты, а всё тело и мозг давно провалились в крепкий сон. Но мокрое тело никак не могло уняться, ворочаясь в каких-то несуразных агониях. Сухие губы что-то несвязно бормотали тихим шёпотом. Веки по-странному дрожали, а руки словно пытались что-то ухватить. Кэйа резко распахнул глаза и вскочил, принимая сидячее положение. Дыхание сбилось, и он отчаянно пытался привести его в норму. На длинных ресницах задержались тяжёлые и солёные капли слёз, что медленно спускались по красным щекам. Внизу живота, там где находился пах, ужасно сильно ныло. От безысходности и непонимания, что происходит, Кэйа решил осмотреться и сделать попытку привести себя в чувство.

Накрывшее во сне возбуждение ужасно мешало и не давало думать о чем-то другом. Пах до невозможности сильно упирался в тонкую ткань нижнего белья, заставляя парня мучительно шипеть. «Почему именно сейчас?», — всё удивлялся сонный Кэйа, прекрасно помня, что такой эрекции у него отнюдь не было лет так с четырнадцати. Он повернул голову налево в сторону небольшого письменного стола. На офисном кресле с барахолки висели вещи и темнилась какая-то фигура. Кэйа протёр глаза, наивно думая, что его кроет из-за прилива ощущений. Но тёмное пятно неожиданно подало голос, который по началу казался бредовым шумом из недр головы.

— Прости, что разбудил тебя.

До ушей донёсся голос, мигом пробежавший по всему телу. В голове стал складываться пазл, детали от которого Кэйа по случайности событий растерял где-то внутри себя. Всё тело мигом перестало дрожать и приняло полный штиль. Сердце пропустило один немой удар и словно перестало биться совсем.

Привыкшие к темноте глаза резко ослепил тусклый свет прикроватной лампочки, проливая свечение на неизвестное в темноте.Дилюк сидел на кресле, вальяжно закинув ногу на ногу. Белоснежная рубашка свободно сидела на его теле, сочетаясь с черными брюками в обтяжку. Красные волосы всё также были собраны в высокий и небрежный хвост, тонкими прядями выпадая на белоснежное лицо. Красные глаза глядели прямо в упор, словно пытались заколдовать и без того очарованного Кэйю. Властные и красивые руки были скрещены на широкой груди, и эта поза ярко выражала всё спокойствие и величие Дилюка.

Кэйа вцепился руками в простынь, свободной рукой шокировано прикрывая причинное место маленькой подушкой. Миллиард эмоций смешался в один единый ком, и как реагировать он не понимал. Голубоволосый лишь смущённо глядел куда-то сквозь Дилюка, но никак не на него самого.

— Я хочу попросить тебя сейчас об одном. Не смей перебивать меня и слушай внимательно, хорошо? — прошептал красноволосый, на что получил робкий кивок в ответ. — Я уехал на две недели, оставив тебя и ничего не объяснив. Я видел все твои сообщения и каждый раз рвался ответить, пока от собственного гнева не разбил телефон вдребезги. То утро, когда я тебя поцеловал... было таким странным, не находишь? Я сам не свой ещё с нашей первой встречи, — Дилюк встал со скрипучего стула и подошёл к краю кровати, нависая над голубоглазым парнем, — я подонок, очень холодный и грубый. Не люблю клоунства и безумства, а таких, как ты, я и подавно терпеть не могу. Но почему-то именно ты стал большим исключением, — он сделал большую паузу, — ты мне нравишься, блядский смурфик.

Сердце, только что набравшее полный оборот скорости, пропустило удар и снова застыло на месте. Кэйа смотрел в красные глаза и так пытался прочитать в них хоть каплю лжи или долю шутки, но нашёл совсем иное. В ярких глазах блестели маленькие огоньки, горящие только для самого Альбериха. Они светили так ярко и тепло, что мигом топили все мрачные сомнения. Щёки вновь покрылись алым румянцем, а на лице растянулась довольная улыбка.

— Можешь делать всё, что хочешь. Хочешь прекратить общение? Дерзай. Хочешь...

Дилюк не успел закончить свою фразу, как вдруг тихий голосок снизу уверенно перебил его.

— Я хочу тебя. Хочу не разрывать все связи, а тебя, — сквозь учащённое дыхание прошептал Кэйа, хватая мокрыми ладонями широкое запястье Рангвиндра, — прошу.

Дилюк хрипло засмеялся и толкнул парня по плечу, предлагая вновь принять горизонтальное положение. В ту же секунду он плавно сел на бёдра Кэйи, ровно так же, как и в тот самый день у реки.

Пах Альбериха вновь заныл, заставляя самого парня лишь жалобно и тихо стонать сквозь зубы. Дилюк прильнул к треснутым губам Кэйи, мигом проникая в полость рта мокрым языком. Целовал он так жадно и требовательно, что от каждого движения разум Альбериха медленно и верно съезжал с катушек. Языком красноволосый провёл по ровным очертаниям скул, спускаясь к желанному слабому месту в виде тонкой шеи. Зубами слегка прикусывал тонкую кожу, оставляя на ней ярко-алые следы, словно личное клеймо.

Руками Дилюк потянулся к нижнему белью Кэйи. Ловко стянул ненужную ткань, дав облегчение измученному парню на долю секунды. Альбериху окончательно сносило крышу, и от возбуждения он не понимал, что происходит вокруг него. Он видел лишь тусклый свет от лампы и Дилюка, что так красиво и пленительно ёрзал у него на бедрах. Пах жестоко пульсировал от прилива крови, от чего хотелось кричать и выть на всю комнату.

Неожиданное прикосновение тёплых пальцев Дилюка заставило вовсе выпасть из существующей реальности. Красноволосый полностью обхватил ладонью член, медленно водя вверх-вниз. Кэйа закусил руку в попытках сдержать стон, но подавить шум полностью не представлялось возможным.

Его ладони и пальцы. Такие красивые, словно созданные всеми божествами этого мира. Кэйа готов был бы часами рассматривать каждый миллиметр его рук. Начиная от могучих плеч и заканчивая длинным пальцами, на которых выступали тонкие вены. Эти самые пальцы приносили ему до боли невероятное удовольствие. Ладонь продолжала двигаться, с каждым разом ускоряясь на темп быстрее. Голова шла кругом, а ноги сводило в знак о скорой разрядке.

Но Дилюк остановился, убирая ладонь.

— Мне нужно идти, — прошептал он, коротко поцеловав шокированного Кэйю в кончик носа.