В баре полно народу и душно, он заполнен сидящими полуобнаженными телами. Микки не танцует, но у него был ужасный день, и он может раствориться в середине толпы, в непристойном трении. Он немного пьян и полон надежды на то, что к концу вечера он получит грубый, грязный трах.

Руки сжимают его бедра, и он борется со своим обычным инстинктом противостояния. Это то, чего он хочет, то, что он ищет.

Он чувствует, как к нему прижимается чье-то тело, как твердый член трется о шов джинсов Микки. Теплое дыхание обдувает его шею.

‒ Ты выглядишь так, словно предпочел бы оказаться где угодно, только не здесь.

‒ Какое место у тебя на уме?

Он разворачивает Микки и просовывает ему колено между ног. Глаза Микки расширяются, когда он видит короткие рыжие волосы, выбритые по бокам, копну челки. Глаза парня трудно разглядеть в пульсирующем свете, но узкая рубашка и еще более тесные брюки подчеркивают все остальное.

‒ Какое-то более укромное и с большим количеством моего члена в твоей заднице.

Микки делает все возможное, чтобы не застонать, когда парень отступает назад, пальцами одной руки зацепившись за петлю пояса Микки. Он поворачивается и начинает уходить, и Микки следует за ним. Парень худой и длинный, и член самого Микки твердеет, когда он понимает, что то, что он чувствовал у своей задницы, не было полностью твердым, и то, что он собирается принять, наполнит его, как ничто и никогда раньше.

Микки ожидает оказаться в переулке или туалетной кабинке, но вместо этого его ведут в то, что кажется заброшенным офисом в задней части клуба.

‒ Как будто ты уже бывал здесь раньше.

Парень оборачивается и крепко прижимает к себе Микки.

‒ Снимай свои штаны.

Микки расстегивает ремень и стягивает с себя джинсы и боксеры. Парень делает то же самое и Господи Иисусе. Микки вполне уверен, что увидел Бога. Парень хватает Микки за плечо, перемещая его, разворачивает и толкает через край стола. Микки кладет руки по обе стороны от себя, чтобы зафиксировать свое положение, когда парень пробегается двумя пальцами между его ягодицами.

‒ Господи, у тебя чертовски потрясающая задница, ‒ Микки слышит, как шуршит обертка презерватива, когда она падает на стол рядом с его бедром. Между его ягодицами скользит густая смазка, теплые пальцы раздвигают кожу, удерживая. Смазка теплая – вероятно, из кармана парня – и задница Микки сжимается, когда она капает на его отверстие.

Микки склоняет голову и усиливает хватку, но это все еще не совсем подготавливает его для первого прикосновения пальца парня к нему, к первоначальному вторжению. Палец толкается в него, далеко и глубоко, и Микки задыхается, когда он изгибается, костяшки пальцев упираются ему в промежность.

‒ Черт. Еще.

Парень смеется, и звук простреливает Микки, подобно молниеносно распространяющемуся пожару.

‒ Жадный.

‒ Блять, да.

Он почти вынимает палец, и Микки чувствует, как другие его пальцы скользят по смазке. Микки закрывает глаза, и тут же происходит плотный, горячий, слишком сильный толчок тремя пальцами. Мышцы Микки дрожат, и он стонет.

‒ Лучше?

Микки кивает, когда пальцы скользят и растягивают, толкают и заполняют его.

‒ Господи, трахни меня.

Колени Микки трясутся, когда парень вытаскивает свои пальцы, но это не занимает много времени, прежде чем набухшая головка члена трется об отверстие Микки, а затем толкается внутрь. Чего бы Микки ни ожидал, это ничто по сравнению с реальностью члена внутри него, сильным растяжением, которое заставляет Микки чувствовать, что он разлетается на части.

‒ Господи, ‒ парень держит Микки за бедра так крепко, что они могут покрыться синяками, и Микки снова прижимается к нему, ‒ больше.

‒ Властный маленький говнюк, ‒ он толкает сильнее, достаточно глубоко, чтобы Микки с трудом сдержал крик, ‒ принимаешь так охуенно хорошо. Как ебаная шлюха для моего хуя.

‒ Твою мать, да, ‒ Микки тяжело дышит, задница растянутая и горячая, когда бедра парня бьются о нее, а член грубо вколачивается в Микки, ‒ черт возьми, дай мне это.

Он продолжает двигаться, а затем останавливается, внезапно вырываясь.

‒ Что за хуйня? ‒ ахает Микки, его колени подкашиваются. Его член ударяется о нижнюю часть стола, и он дергается, стукаясь лбом о дерево, ‒ Господи, блять.

Парень тянет Микки за бедра.

‒ Перевернись нахрен.

Микки с легкостью подчиняется, и вот, он уже лежит на столе, широко расставив ноги. Парень засаживает сильно и быстро, не теряя времени, прежде чем он продолжает двигаться в том же наказывающем темпе.

‒ Посмотри на себя, ‒ он обхватывает рукой член Микки и дергает его длинными пальцами, крепко сжимая кулак, ‒ так чертовски легко поддаешься. Такой дохуя нуждающийся. Ты будешь умолять? Умолять меня, позволить тебе кончить? ‒ Микки всхлипывает и выгибается навстречу его руке, отчаянные звуки застревают у него в горле, ‒ держу пари, ты ебически великолепен, когда умоляешь. Я хочу, чтобы ты умолял меня.

‒ Пожалуйста, ‒ стонет Микки, ‒ мне это нужно. Пожалуйста. Блять.

Он отпускает член Микки и скользит руками под его бедра, поднимая их достаточно высоко, чтобы он мог использовать свои плечи и прижать колени Микки к своей груди. Его рука снова находит член Микки, и он сжимает еще сильнее, оставляя Микки сражаться за каждый вдох.

‒ Боже. Черт. Боже. Пожалуйста. Пожалуйста, ‒ Микки пытается выгнуться дугой, но он не в силах пошевелиться, кроме потного скольжения и прилипания к столу. Он не узнает своего голоса, отчаяния, ‒ кончить. Хочу кончить. Господи. Твою... твою мать, пожалуйста.

Парень толкается глубже, чем Микки мог себе представить, дроча его член так, будто он тянет Микки через край вместе с ним. Стон Микки вырывается из него, и он уверен, что ни за что не сможет выйти обратно.

Парень отстраняется и избавляется от презерватива, прежде чем протянуть руку и провести пальцами от впадины на горле Микки до темной дорожки волос, ведущей вниз к его опустошенному члену.

‒ Йен.

‒ Чт..., ‒ Микки не может сделать ничего, кроме как моргнуть. Его ноги свисают со стола, и он не знает, то ли он онемел, то ли чувствует слишком много.

‒ Меня зовут Йен.

‒ О. Точно. Хм. Приятно. Приятно познакомиться.

Йен смеется.

‒ А твое имя?

‒ Совершенно уверен, что ты выебал его из меня, ‒ он все еще тяжело дышит, в странной синхронности с Йеном. ‒ Ээ. Мик. Микки.

‒ Мне тоже очень приятно.

Микки давится смехом, соскальзывает со стола и хватается за Йена, когда его ноги слегка подкашиваются.

‒ Да. Это даже близко не соответствует действительности.

‒ Итак, Микки. Может, еще увидимся.

‒ Ага. Точно. ‒ Микки наблюдает, как Йен снова облачается в свои брюки и выходит. Тяжело привалившись к столу, Микки закрывает глаза.

‒ Господи, ‒ шепчет он сам себе, ‒ что это было, черт возьми?