Глава 13. Крик

Сегодня Нео прямо-таки светился от счастья. С неделю назад, когда женщины собирались заняться рассадой, оказалось, что многие семена, заготовленные с осени, за зиму отсырели и пришли в негодность, поэтому у Кая с друзьями просто не оставалось выбора, кроме как поехать и закупить новых. И к удивлению Нео в этот раз Кай сказал, что он едет с ними, можно подумать, кто-то собирался спорить или отказываться. Нео было не важно куда и на долго ли — это всяко лучше, чем опять остаться одному и ждать возвращения Кая. Выехали они ещё затемно, и теперь небольшой конный отряд двигался по лесной тропе: Дион и Рен впереди, Нео и Кай следом. Ближайшим поселением от Нисвета была Кирлянка, и именно туда они и направлялись. Нео перед поездкой даже карты, что хранились у Кая в столе, изучил с дотошностью, и знал, что провести в дороге им предстоит чуть больше двух дней.

Конечно же, отъезд Нео несказанно опечалил Вили, но друг даже не пытался проситься с ними — знал, что отец не отпустит. И в этом Нео искренне не понимал Игона: в опаснейший лес на охоту он, значит, сына отпускал, а в Кирлянку, где по логике вещей опасностей куда как меньше — нет?   

За пару дней до отъезда Нео спросил у Севуса разрешения побывать в сарайчике с сушёными травами, выбрал несколько пучков подходящих соцветий, и вчера вечером намешал себе красящий раствор, который нанёс на волосы. Конечно, местные травки и корешки не шли ни в какое сравнение с южной басмой, растущей в Перии, но за неимением другого сгодилось и это. Серебряные волосы Нео были слишком необычны и заметны, а ему совсем не хотел привлекать внимания, даже если это небольшое поселение, подобное Кирлянке: вдруг кто-то приметит его, вдруг доложит в Осирию? Что если брат ищет его? Что если ему рассказали о том, что Нео сбежал от работорговцев? От одной только мысли об этом по телу пробегал озноб, а сердце сжималось от страха. Честно говоря, Нео, пока пытался покрасить волосы, всерьёз раздумывал: а не лучше ли остаться в уютном домике Кая, в безопасности, вдали от людей? Но одёрнул самого себя. Ну уж нет, всю жизнь прятаться он не станет, да и потом — то, что его кто-то может узнать в Агрее, маловероятно.

В общем, изменить цвет волос у него вышло, вот только результат… Теперь вместо блестящих серебряных волос у него на голове красовалось нечто тёмно-болотного цвета, ещё и прокрашенного неравномерными пятнами: где-то светлее, где-то темнее. Кай уснул до того, как Нео закончил полоскаться в пристройке, так что увидел его только утром, и когда открыл глаза, первым делом с сомнением спросил:

— Я надеюсь, это отмоется?

Нео с улыбкой кивнул, а Кай, покопавшись в шкафу, достал и повязал на голову Нео длинный лоскут чёрной ткани, прикрыв им часть лба и позеленевшую макушку. Образ вышел прямо-таки пиратский или разбойничий, хотя, глянув на лицо Нео, вряд ли кто-то всерьёз посчитает его разбойником, да и фигура у него слишком хрупкая и тонкокостная для душегуба. Зато Нео сам себя в зеркале едва узнавал, а значит и другие вряд ли смогут. И даже Кай, как-то горестно вздохнув и поправив тёмную ткань на голове Нео, не спросил, зачем тот это сделал, видимо, тоже понимал, что серебряные волосы притягивали бы взгляды ушлых торговцев и жителей Кирлянки, у которых из доступных развлечений — разве что языками почесать.

Ещё до отъезда, Кай несколько раз предлагал оставить щенка с Вили, но Нео проявил несвойственное ему упрямство и отказался наотрез. Слишком хорошо он помнил тот момент, когда сила Мина внезапно пробудилась, угрожая в общем-то ни в чём не виновному человеку, так что о том, чтобы оставить щенка без присмотра, и речи не шло. И теперь довольный толстолапый Мин гордо вышагивал рядом с лошадью, время от времени срывался на бег, но потом, видимо, вспоминал, что он «взрослый пёс» и «суровый охранник» и возвращался на свой пост, хотя большую часть пути провёл в корзинке, прикрепленной к седлу Нео, с любопытством выглядывая из неё и весело помахивая хвостом.

К концу дня отряд остановился на ночлег. Они разожгли костёр, поджарили пару зайцев, которых Дион подстрелил по пути, и только днём следующего дня выехали из Нисвета на проторенную дорогу. Нео внимательно смотрел по сторонам, ведь по рассказам Вили где-то здесь Кай нашёл его в начале осени, но сколько бы Нео ни приглядывался к местности, никаких воспоминаний в голове так и не всплыло. Как же всё-таки странно перевернулась вся его жизнь: уже почти полгода, как он живёт в крохотной деревушке, спрятанной в глубине самого страшного леса. Раньше он и представить не мог, что когда-нибудь хотя бы побывает в Нисвете, а теперь вот живёт. Так далеко от дома и того, кого когда-то считал родным… 

Кирлянка оказалась неожиданно большим поселением, и хоть Кай и называл её деревней, по меркам Нео это был небольшой, тихий, но симпатичный городок. Да, здесь не было высоких построек, башен, укреплённых городских стен, но чего только стоила дорога на центральной улице, мощённая камнем. Всё-таки язык не поворачивался обозвать это место деревней. Долго разглядывать центральную улицу и добротные нарядные дома у Нео не вышло, потому что-то Дион практически сразу же свернул налево, и уже через пару минут они остановились у шумного постоялого двора. Из конюшни выбежал мелкий чумазый мальчишка и, увидев гостей, тут же бросился обратно, на ходу зовя отца и оповещая, что прибыли новые лошадки. Кажется, их здесь хорошо знали: и конюх, а позже и хозяин постоялого двора встретили их радушно и будто бы даже по-дружески.

Комната, которую Кай оплатил для них с Нео, оказалась простенькой, но достаточно просторной и чистой, с двумя кроватями и небольшой купальней, в которой стояла огромная кадка. Вот именно в неё Нео первым делом и полез, как только пара шустрых мальчишек натаскали тёплой воды. Боги!.. Как же давно он не принимал настоящей ванны. Просто залезть целиком и полежать в тёплой воде — блаженство… В общине-то из-за непреодолимой врождённой стеснительности Нео приходилось сначала самому себе воду натаскать в ведёрках, а потом экономить и поливаться из ковшика, а тут просто красота! Плескался Нео долго, пока вода не начала остывать, зато, кажется, отмок за все полгода. Он бы с радостью ещё и понырял, и волосы бы помыл вкусно пахнущем мылом, но пришлось обойтись без этого. Кто знает, сколько продержится самодельная травяная краска на его волосах. Вдруг и одного мытья не переживёт, или и вовсе после купания будет выглядеть ещё хуже, чем сейчас.

Когда Нео заставил себя наконец-то выбраться из воды, Кая в комнате не оказалось, так что, одевшись, он спустился вниз. В зале почти никого не было, только пара человек прихлёбывала из больших глиняных кружек за столиком у окна, да Дион сидел у стойки и разговаривал с трактирщиком. Из кухни так вкусно пахло гороховым супом, что у Нео даже живот скрутило, требуя непременно его отведать. Собственно, надеясь на супчик, Нео и приблизился тихонечко к Диону и хозяину постоялого двора. Очень не хотелось мешать их разговору, но желудок просто требовал! Дион его сразу заметил и, не дожидаясь вопросов, тихо сказал:

— Он пошёл продавать камни. — Надо понимать, он — это Кай? Информация, конечно, полезная, но прямо сейчас Нео больше интересовал супчик. Он полез за бумагой, чтобы написать об этом, но следующая фраза Диона, обращённая к трактирщику, заставила его напряжённо замереть. — Так что там с Осирией?

— Да как же, не слыхал разве? Король Эрвейн-то помер зимой, так и не пережил горя-то. Да и как нет. Жену-то евоную прибили, и кто? Их же младшой сынок. Его, кажись, так и не нашли. Ну а уж после смерти короля-колдуна короновали старшого принца. Девки, вон, как с ума посходили, только об этом и чешут — молодой, холостой, да на троне. Даже послы из Перии и Агреи прибыли на нового короля посмотреть. Это ж надо, Осирия завсегда особняком была: с соседями не зналась, никаких дел окромя торговли не вела, а тут на тебе — пригласили, стал быть, и агрейцев и перийцев. Некоторые шепчут, что больно уж юн новый король, трон не удержит. А по мне, кто так болтают — круглые дураки! Хоть тот и мальчишка, а всё ж король-колдун. Их династию никто свернуть не смог. Сильны больно.

Нео тихо попятился, на негнущихся ногах добрался до лестницы, а потом побежал наверх, в комнату, и упал на кровать. В голове будто набатом звенели слова: «Король Эрвейн-то помер зимой… Король Эрвейн помер… Эрвейн помер…»

Папа… Слёзы сами потекли из глаз. Папа. Папа! Нео, уткнувшись в подушку, стал с силой колотить её кулаками. Как же хотелось закричать! Боги, как же сильно он сейчас хотел кричать, чтобы выплеснуть раздирающую душу боль, но даже этого не мог. Гнес всё-таки сделал это… Сделал! Он убил отца. Своего родного отца! А ведь Нео не верил — даже после смерти матери он до последнего не верил, что брат способен на подобное. Да, он убил маму Нео, но Гнесу-то она матерью не была, а вот отец… Мин запрыгнул к нему на кровать и лёг рядом, прижимаясь к боку, а Нео продолжал захлёбываться слезами, не в силах остановить рвущиеся из него рыдания. 

***

Кай прошёлся по торговой улице Кирлянки и успел вдоволь наслушаться сплетен, главной из которых, конечно, была о новом короле Осирии. Учитывая, что новости сюда доходили с сильным запозданием, не удивительно, что вокруг все только об этом и трепались, от чего Кай, честно говоря, успел устать. Вот уж что там происходит у колдунов, его вообще мало заботило. Зато он успел купить Нео пригоршню дроблёного шоколада. Кажется, из всех гостинцев осенью мальчишке тот понравился больше всего. Самоцветы Кай уже продал, и весьма успешно, учитывая, что Кирлянка хоть и большая, но деревня на отшибе. Конечно, в Варнии он выручил бы на несколько монет больше, и перекупщик, которому он их продал, именно так и сделает, да и сам Кай обычно возил камни варнийским купцам, вот только это ещё несколько дней пути, а время в этот раз поджимает. Рассаду по ящикам уже пора высаживать, вот прямо сейчас, а кое-что и сразу на грядки, в землю, чтоб собрать побольше урожая. Вот только кто мог предположить, что семена отсыреют? Такое у них впервые, и ведь даже толком не понятно — как, раньше-то всегда хорошо хранились.

Покупкой семян, правда, придётся заняться завтра, большинство торговцев уже сворачивали свои прилавки. А ещё Каю не помешает взять себе новую обувь, да и Нео тоже, у того из всей обуви только зимние сапоги, да заношенные ботинки, доставшиеся от Вили. Уже собираясь свернуть с торговой улицы, Кай вспомнил, что неподалёку торгуют отличной выпечкой, а её Нео тоже, кажется, любил, во всяком случае булочки всегда уминал за обе щеки, так что Кай развернулся и пошёл на запах сдобы. Ему нравилось радовать Нео даже вот такими мелочами. Мальчишка будто сиял изнутри, когда улыбался, и — слава богам! — делать это он стал всё чаще. А Кай всё чаще стал замечать за собой, что засматривается на него, сам того не желая. Взгляд всё время пытался ухватиться за Нео: его лицо, волосы, походка, глаза Кая будто притягивали. Наверное, он стал относиться к нему как к младшему брату, почти как к Вили, вот только за Вили его почему-то не тянуло постоянно наблюдать.

Накупив сладких слоек и уже свернув на улицу, где находился постоялый двор, Кай неожиданно услышал пронзительный детский крик и остановился. Осмотревшись по сторонам, нашёл его источник: справа, неподалёку от одного из домов, прямо на земле сидела совсем ещё маленькая девчушка и зажимала ладошкой кровоточащую коленку. Наверное, упала. Ему бы подойти, спросить как она, утешить, вот только Кай замер, глядя на ревущую девочку, и горькие воспоминания нахлынули сами собой. А ведь она даже не похожа… Совсем не похожа на неё.

(Воспоминания Кая)

Дворец шумел как растревоженный улей. Слуги куда-то бежали, что-то переносили, стража отца тоже оголтело носилась туда-сюда. Придворные мельтешили перед глазами, отовсюду доносились разговоры на повышенных тонах, а иной раз и откровенные споры. Конечно, Кай понимал, что происходит, ведь ему уже десять лет и советник Карлоин начал преподавать ему искусство управления страной и дипломатию — мятежники почти добрались до столицы, и королевской семье вместе с приближёнными предстояло покинуть дворец и укрыться в крепости Найпар, на самом севере страны. Вот только Кай совсем не мог понять, почему отец и его солдаты не могут победить этих мятежников здесь, в своём доме? Почему для этого нужно уходить в крепость у моря? Он сотни раз видел, как тренируется королевская стража — взрослые сильные воины, ловко управляющиеся с мечами. Неужели есть кто-то, сильнее их? Неужели кто-то сильнее отца?

Кай недовольно поморщился, пропуская очередного стражника, пробегающего мимо по коридору, а потом вошёл без стука в покои матери. Королева Селия нервно скидывала свои платья в большой сундук, и, пожалуй, именно это удивило Кая больше всего. Мама всегда очень трепетно относилась к своим нарядам, к некоторым слуг даже не подпускала и всегда складывала сама. Кай видел это множество раз, когда они собирались в летнюю резиденцию, а потом обратно. Хотя даже сейчас королева не изменяла себе и скидывала вещи сама, а её служанка сидела на мягком ворсистом ковре и играла с маленькой Клеей. Кай усмехнулся. Наверное, служанка помогает, но роль выполняет другую — отвлекает неугомонную принцессу, чтобы та не мешалась у матери под ногами. Услышав, что дверь отворилась, сестрёнка подняла голову и тут же кинулась к нему, вереща на ходу:

— Ка-ай! Ка-ай!

Клея радостно повисла на нём, и Кай крепко обнял её в ответ: он искренне обожал эту малышку. С того самого дня, как Клея родилась чуть больше трёх лет назад, она стала маленьким сокровищем всего дворца. Маленькую принцессу баловали абсолютно все, а Кай больше всех. Если она хотела гулять, они шли гулять, играть — значит, играть. Если она хотела чего-то сладкого, от которого на её пухлых щёчках проступала досадная сыпь, из-за чего королева Селия строго следила за тем, что ест её высочество, Кай доставал это любым способом, иногда прокрадываясь тайком на кухню и таская вкусняшки из-под носа строгой поварихи, а иногда и уговаривая сбегать на торговую площадь кого-то из стражников.

— Кай, ты собрал всё необходимое? — королева повернулась к нему.

— Да, всё уже унесли в повозки.

— Хорошо, мы выезжаем через три часа, — Селия кивнула и устало опустилась на край постели, а Кай прямо так, с прицепившейся к нему сестрой, добрался до матери и обнимал теперь обеих. — Скорей бы всё это закончилось. Заберёшь ненадолго Клею?

— Конечно, мам.

Селия поцеловала маленькую дочь, потом Кая, поднялась и быстро скрылась в туалетной комнате.

— Ваше Высочество, мне попросить кого-нибудь из служанок пойти с вами? — Горничная матери уже стояла неподалёку и смотрела, как Клея нетерпеливо дёргает Кая в сторону двери.

— Нет, что вы, не нужно, я справлюсь с ней сам, лучше помогите матери. Мы будем в большой гостиной.

Кай перехватил сестру за руку, вывел из комнаты, и они свернули по длинному коридору направо, но малышка вцепилась в него сильнее и запротестовала, потянув в обратную сторону.

— Гуять в длугую столону!

— Мы не пойдём сейчас гулять.

— Хотю гуять! — обиженно воскликнула сестрёнка.

— Нет, Клея, — Кай попытался сделать строгое лицо, хотя быть с ней строгим очень сложно. Он бы и сам лучше пошёл в парк, чем торчать в растревоженном дворце — конец весны всё-таки, вот-вот настанет лето, да и погода просто отличная, вот только в парке сейчас переполох ещё похлеще. — Погулять не получится, давай лучше поиграем или почитаем.

— Потитай мне.

Кай кивнул и повёл повеселевшую сестру дальше. В этой части дворца жила только королевская семья с личной прислугой, ну и стража отца, конечно, мелькала изредка, но по дороге в гостиную им никто не встретился. Кай мельком глянул на забравшуюся на диван сестрёнку. Странно, за всю дорогу она больше не сказала ни слова, а обычно щебечет как птичка, неужели даже эта малышка понимает, что происходит что-то нехорошее? Клея была очень милой девочкой, хотя, наверное, все маленькие дети милые, вот только для Кая сестрёнка была милее всех малышей на всём свете, он даже не расстроился, что родился не братик, с которым они могли бы драться на деревянных мечах или скакать на пони наперегонки. У Клеи была улыбчивая мордашка с ямочками на пухлых щёчках, когда она улыбалась, и огромные сияющие шоколадные глаза. Её тёмные, почти чёрные, как и у него самого, волосы завивались в задорные кудряшки. Сейчас они были ужасно растрёпаны, а заколки и вовсе болтались для вида, хотя утром ей точно делали красивую причёску. К этому явлению Кай давно привык — Клея была такой активной, что причёсывали её раза по три на дню, да и платье меняли не раз, потому что эта непоседа постоянно умудрялась испачкаться или во что-то вляпаться даже в большой королевской гостиной.

Пока сестрёнка устраивалась на диване, Кай подошёл к полкам и стал разглядывать книги, вспоминая, в какой из них побольше картинок, ведь по-другому внимание Клеи надолго не удержать.

— Как насчёт драконов? — задумчиво спросил он, доставая книжку в синем переплёте с красочной обложкой. — Хочешь, почитаем про них?

— Да, да, пло длаконов, — радостно подпрыгивая, звонко захлопала в ладоши Клея.

Едва Кай сел на диван, малышка заползла ему на колени, чтобы лучше видеть картинки, и он начал медленно читать вслух. Внимания Клеи надолго не хватило, так что вскоре она уже тихонько посапывала у него под боком. Даже не удивительно — она всегда быстро засыпала, когда ей читали, так что Кай отложил книжку и просто сидел, перебирая растрёпанные кудряшки сестры. Как и когда уснул он сам, Кай даже не заметил, а разбудили его крики с улицы. Он открыл глаза и в первые секунды не понимал, почему так шумно, но чем больше звуков доносилось до гостиной, тем сильнее его сердце сжималось от страха. Звон оружия… Не может быть! Этого просто не может быть, ведь отец говорил, что мятежники не доберутся до столицы раньше завтрашнего вечера! А они с семьёй должны были уехать. Они вот-вот уже должны были уехать!

Если всё же это враги, то что ему делать? Кай нервно дёрнулся и посмотрел на продолжающую спать сестрёнку. Клея… Он должен защищать Клею! Тихонько, чтобы не разбудить малышку, он поднялся с дивана, подбежал к противоположной стене, на которой были развешаны искусно сделанные двуручные мечи и несколько тонко инкрустированных камнями изящных кинжалов, подаренных когда-то отцу. Подставив стул поближе и взабравшись на него, Кай снял один из кинжалов и, сжимая его в руке, уставился на блестящий металл клинка. Конечно, Кай уже занимался фехтованием, вот только куда ему тягаться со взрослыми воинами? Но всё же кинжал — это лучше, чем ничего, хоть какая-то возможность защитить себя и сестру, если вдруг мятежники прорвутся сюда. Но они ведь не прорвутся? Королевская гвардия и стража не допустят такого? Отец не допустит.

Кай снова вернулся к сестре и осторожно растолкал её, прислушиваясь к звукам с улицы. Кажется, стало тише, во всяком случае истошных криков больше не доносилось, да и лязг оружия теперь звучал не так близко. Может быть, всё уже скоро закончится? Может, зря он перепугался? И что им с Клеей делать — оставаться тут или нужно где-то спрятаться? Подумав немного, Кай всё-таки решил, что здесь оставаться не стоит, лучше добежать до кабинета отца, там точно должна быть стража, она всегда была в той части замка. Схватив сонную, хлопающую глазами сестру за руку, Кай выскочил из гостиной, но они не успели пройти и нескольких шагов, как в другом конце коридора показался бегущий им навстречу отец.

Кай замер, глядя на окровавленный меч в его руках, а вот король, кажется, побежал ещё быстрее, едва увидев их. Отец подхватил Клею на руки и бросил на ходу через плечо:

— Кай, идём. Быстрее.

— А где мама? — не двигаясь с места, спросил он.

— Нам некогда…

— Пап, где мама?! — испуганно выдохнул Кай.

— Она догонит нас позже. — Король сунул окровавленный меч в болтающиеся на поясе ножны, чтобы освободить руку, схватил Кая за запястье и потянул за собой по коридору.

Внутри всё похолодело и сжалось от ужаса. Кай впервые не поверил отцу, он уже чувствовал, что случилось что-то плохое. Очень плохое… Король Дорэн никуда бы не ушёл без Селии и уж точно не сказал бы, что она догонит позже. Отец никогда бы не оставил её! Где мама? Что с ней?! Почему она не пришла вместе с отцом?

Кай едва поспевал за быстрым шагом отца и всё время оборачивался назад, надеясь, что вот сейчас там появится мама. Они миновали несколько коридоров, оказавшись в той части замка, где жили слуги, а потом и выбежали на кухню. В распахнутые настежь окна снова послышались крики, теперь куда громче, или Кай просто не слышал их из-за собственных криков и страха, что с каждой минутой всё сильнее сковывал сердце. Через кухонную дверь отец вывел их в сад, и вот тут шум битвы обрушился на Кая в полной мере, хотя сражающихся он и не видел. 

Навстречу им бежал начальник королевской стражи — князь Игон Авеност, за ним спешил Зир, сын их поварихи: парнишка был всего на год старше Кая и раньше они частенько играли вместе, когда Кай был совсем маленьким, а сейчас мальчик обучался на его личного слугу. Зир казался слишком бледным и перепуганным — и не удивительно, учитывая всё происходящее вокруг, а ещё он, кажется, был одет в один из нарядов Кая, во всяком случае в жилет точно — Кай его отлично помнил. Игон остановился рядом, поклонился, приблизившись к королю, и едва слышно выдохнул:

— Они не удержат их.

— Я знаю, — так же тихо ответил отец. — Ты узнал, кто нас предал? — Игон покачал головой, а Дорен поставил Клею на землю и жестом подозвал к себе сына кухарки. — Держи её за руку и не отпускай.

Зир послушно кивнул, бледнея ещё больше, но, как и было велено, взял маленькую принцессу за руку. Король повернулся к Каю, несколько долгих секунд смотрел на него, а потом забрал из его ладони кинжал, который он так и продолжал сжимать всё это время, и сказал:

— Ты пойдёшь с Игоном.

— Я никуда не пойду без…

— Замолчи и делай то, что велено! — повысил голос король и, наклонившись, быстро поцеловал Кая в лоб, затем обернулся к Игону, похлопал по плечу и тихо добавил: — Забери его и сбереги. Только об одном прошу — сбереги.

Игон молча кивнул и, взяв Кая за руку, потянул за собой в сторону сада королевы, но Кай упирался изо всех сил, в голове билось осознание — отец не собирается уходить с ними! Игон тяжело вздохнул, перестал тянуть Кая, и маленький принц даже обрадовался на секунду, что его наконец послушали, что поняли — он никуда не пойдёт без отца и сестры, но уже через секунду мужчина просто подхватил его подмышки и, перекинув через плечо, стал удаляться от короля. Кай пытался бить по широкой, казавшейся каменной спине кулаками, но Игон этого будто даже не замечал, продолжая идти вперёд. Кай в панике обернулся: отец уже не смотрел на него, присел и что-то говорил Зиру и Клее, а потом из-за угла замка появились несколько стражников короля, отступающие, но продолжающие сражаться с людьми в чёрно-синих одеждах. Кажется, нападающих было больше десятка, но посчитать Кай не сумел бы, потому что Игон тут же ловко нырнул в густые кусты, перехватил его поперёк талии, прижимая спиной к груди, а второй рукой плотно накрыл ему рот, так что даже дышать стало трудно.

Всё происходило слишком быстро, Кай не успевал разглядеть, да и листья мешали. Стражники продолжали сражаться с врагами, кажется кто-то из них упал, потом ещё один, а люди в чёрно-синих одеждах, обогнув поверженных, устремились к королю. Отец обнажил меч и встал перед двумя детьми. Клея плакала, прижавшись к Зиру. Король вступил в схватку, пронзив двоих мятежников, но на их место встали ещё четверо. Последний из стражников отца упал на землю, и его, в отличие от всего прочего, Кай видел слишком чётко: кровь, много крови, вытекающей из огромной раны, которая рассекла лицо пополам… Кай вновь взглянул на сражающегося отца и заметил, что по его левой руке тоже стекает кровь. Его ранили! Эти сволочи ранили короля! Кай попытался дёрнуться, но куда там, Игон держал его железной хваткой, не позволяя даже шелохнуться.

Ещё один из мятежников, обогнув сражающегося отца и своих компаньонов, подбежал к Зиру, а мальчик даже не пытался отойти, продолжая сжимать ладонь маленькой принцессы, и когда клинок вошёл в его тело, замертво повалился наземь. Клея пронзительно завизжала, так громко и отчаянно, что от этого крика у Кая внутри всё заледенело. Кай изо всех сил рванулся вперёд, и снова бесполезно, Игон до боли скрутил ему руку, ещё сильнее прижимая его к себе, продолжая крепко зажимать рот. Наверное, если бы не это, Кай бы кричал. Кричал не менее отчаянно, чем его сестрёнка. Только не она! Пожалуйста, только не Клея!!! Кай больше не пытался шевелиться, в глазах всё поплыло. То, что происходило вокруг, виделось как в тумане или в страшном кошмаре, а по щекам градом текли слёзы.

Король резко повернулся к ней, и Кай увидел, как тело отца насквозь пробило сразу два лезвия… Подло, со спины. Отец стал падать на землю, отбивая ещё один удар, а потом неподвижно повалился на спину. Ещё удар меча нанесли прямо в грудь, тело отца выгнулось и замерло. Маленькая Клея всё ещё продолжала кричать, когда один из врагов подошёл к ней и перерезал горло, после чего тело девочки сначала рухнуло на колени, а после в траву, лицом вниз.

Их было много, так много…

— Обыскать замок, — велел кто-то из них, и уцелевшие мятежники устремились в кухонную дверь, ту самую, из которой совсем недавно вышел Кай и его семья.

Кай не мог пошевелиться, он будто оцепенел, и всё, что сейчас удерживало его в сознании, это крепко сжимавшие руки Игона. Когда во дворе не осталось никого из нападавших, Игон выбрался из кустов и, прижимая Кая к груди как младенца, побежал. Сад королевы — сад его матери. Мимо проносились цветы, которые она с заботой и любовью высаживала своими руками, небольшие ухоженные и подстриженные кустики. Именно в этот момент Кай отчётливо понял, что мамы тоже больше нет. Никого нет, он остался один… Игон резко остановился у одной из клумб, поставил Кая на землю, но ноги принца сразу же подогнулись, и он просто упал на колени. Почти так же, как его сестра до этого. Так же, только пока он ещё живой и невредимый, в отличие от неё, и её образ никак не выходил у него из головы, как и крик, отчаянный пронзительный крик… Кай не заметил, когда и как Игон отодвинул фальшивую клумбу, и вышел из оцепенения, только когда мужчина практически силой стал заталкивать его в узкий открывшийся подземный проход.

— Давай же, лезь, скорее, — чуть ли не шипел Игон, но Кай не пошевелился. Просто не мог двинуться с места. Мужчина ударил его по щеке. Впервые кто-то посмел поднять руку на наследного принца. Даже отец не повышал на него голоса до сегодняшнего дня, не говоря о наказаниях. Отец… Щека горела от пощёчины, зато Кай наконец смог хотя бы немного приподнять голову и посмотреть на Игона. — Возьми себя в руки, маленький принц. Ты должен быть сильным. Слышишь? Ты должен выжить.

— Зачем? — едва слышно, осипшим голосом выдавил из себя он. — Их больше нет… Никого нет…

— Кай! — Игон встряхнул его за плечи. — Давай, малыш, соберись. Всегда есть ради чего жить. Твои родители этого хотели, они всё отдали ради этого, поэтому ты должен, слышишь? Просто должен и всё. Давай, полезай в проход, с тобой на руках я просто не пролезу.

Кай не двигался и снова получил ладонью по щеке, в этот раз куда ощутимее и болезненнее. Он приложил руку к лицу, всхлипнул и со злостью глянул на Игона.

— Вот так! Злись, ненавидь, только не стой столбом. Ты должен выжить, мой принц.

Кай повернулся к дыре, зияющей среди клумб, и пополз вниз, а следом за ним забрался и Игон, который с трудом помещался в узкий лаз. Кажется, они ползли по длинному тёмному туннелю бесконечно, руки были в грязи, земля попадала на лицо и даже в рот, ободранные о плотную земляную корку колени начало саднить, и когда туннель наконец начал расширяться, Кай чуть ли не с облегчением разогнулся и встал на ноги, хоть и не в полный рост. Игон полз за ним ещё какое-то время, потому что взрослому широкоплечему мужчине встать тут было невозможно. Было темно, так что Кай двигался только на ощупь, прижимаясь боком к стене. Когда туннель наконец стал достаточно широким, позади послышался вздох облегчения, а потом зажёгся тусклый магический свет, хоть немного разгоняющий темноту вокруг. Обернувшись, Кай увидел светящийся шарик, мерцающий прямо в руках Игона. Кай читал в книгах о разных магических штуках, подобных этой, но видел впервые. Игон наконец-то смог подняться на ноги и, перехватив Кая за руку, устремился вперёд.

Кай знал о нескольких тайных ходах в замке, но не про этот. По ощущениям шли они долго, очень долго, вышли в канализационный туннель и ещё несколько минут брели по нему, пока впереди не показался свет и они не уткнулись в старую, проржавевшую, но ещё вполне крепкую решётку. Игон с какой-то отчаянной решимостью выбил её плечом, выглянул наружу, огляделся и, сжав покрепче ладонь Кая, побежал. Каю казалось, что они двигались по туннелю долго, очень долго — так долго, что должны были выбраться за пределы городских стен, но, оказывается, они всё ещё находились в столице. Только где именно? Откуда-то с востока доносились крики, а в воздух поднимался столп дыма, значит, дворец там? Кай пытался оглядеться по сторонам, но быстро отбросил эту затею, потому что Игон продолжал бежать, а он едва успевал перебирать ногами, чтобы не упасть, а потом его и вовсе снова перекинули через плечо. Нет, дым что он видел, шёл не из дворца, хотя, возможно, и там тоже пылал пожар, но Кай всё-таки успел заметить, что чёрные клубы поднимаются над разными частями города.

Люди вокруг метались в панике, Кая задевали, пару раз едва не выбив из рук мужчины. Игон явно запыхался и устал, замедлился, но бежать не прекращал, и вскоре они оказались на небольшой узкой улочке с низкими одноэтажными домами, где жили явно обычные горожане. Здесь тоже было шумно и тоже мельтешили люди, но куда меньше, чем на тех улицах, по которым Игон вёл их до сих пор, а потом мужчина и вовсе остановился, опустив Кая на ноги. Кай огляделся. Неподалёку, в проулке между домов стояла скромная карета, а рядом с ней напряжённо застыла женщина, к которой прижимался… Рен! Это ведь был Рен, а женщина рядом — его мать и жена Игона.

— Как вы? Как обстановка? — спросил Игон, на секунду обнимая жену, когда они с Каем приблизились к карете.

— Мы... в порядке, что с остальными — понятия не имею, знаю только, что две группы уже выехали из города, но кто среди них… — Женщина покачала головой. — Здесь начался настоящий хаос, мы не можем ждать ещё кого-то, милый, нужно уезжать, иначе, боюсь, мы не выберемся.

— Хорошо, — Игон кивнул. — Как и планировалось, едем в крепость Найпар. Все, кто ещё смогут выбраться, знают, что должны ехать туда. Лишь бы только… — он на секунду замолчал, а потом гораздо тише выдохнул: — Нас кто-то предал, Вена. Орена и часть его людей провели в город, а потом и во дворец. Пока основная часть мятежников находилась в двух днях пути, он уже был здесь.

Женщина печально склонила голову, искоса взглянув на принца, и тихо спросила, вот только Кай всё равно её услышал:

— А королева?..

Игон покачал головой, подтверждая то, о чём Кай и сам уже догадался. Леди Вена прикрыла глаза ладонью, она сейчас выглядела такой же усталой, как и его мать несколько часов назад.

— Полезайте в карету, я за конюха, — Игон набросил на плечи старый пыльный плащ и, запрыгнув на козлы, взял в руки поводья.

Леди Вена подтолкнула в спину молчаливого и бледного Рена, повернулась к Каю и с лёгким вежливым поклоном махнула рукой, предлагая забираться и ему, что он послушно и сделал. На сиденье, внутри плотно занавешенной тёмными шторами кареты, лежал молодой гвардеец с перевязанным лицом. Белые лоскуты пропитались кровью, и Кай едва смог узнать Диона. Леди Вена забралась в тесное пространство последней, закрыла дверь и села между Каем и Реном, лошади тревожно заржали, карета тут же тронулась.

— Что с ним случилось? — тихо спросил Кай, не отрывая взгляда от неподвижного тела Диона.

— Ранили, когда он с отрядом новобранцев пытался отстоять южное крыло дворца.

— Но он… он ведь жив? — ещё тише пробормотал Кай.

— Да, пока жив, и я очень надеюсь, что выкарабкается, — женщина снова устало закрыла глаза, а Рен, тихо всхлипнув, прижался к ней.

Кай осторожно выглянул в окно. Карета выехала на улицу, ведущую к самым дальним северным воротам, но и отсюда виднелись высокие башни королевского замка. Небо вокруг него было окутано густыми клубами чёрного дыма, поднимающегося, кажется, отовсюду. Центр столицы пылал. Его город и замок, в котором он родился, пылал. Его семья мертва, а в ушах до сих пор стоял крик его маленькой сестрёнки. Из глаз потекли слёзы. Только сегодня… только сегодня он будет оплакивать их, а завтра станет сильным и обязательно отомстит. Только сегодня он ещё немного побудет ребёнком, за которым нужно приглядывать, и принцем, которого нужно оберегать, но завтра придётся стать взрослым.

Его детство закончилось.

…

Кай открыл глаза. Девочка продолжала тихо всхлипывать, зажимая рукой пострадавшую коленку, но хотя бы больше не кричала. Он медленно приблизился к ней, осторожно поднял на ноги, а сам присел, чтобы осмотреть ранку. Ничего серьёзного, обычная ссадина, уже даже не кровоточит. Он заглянул в глаза малышки и попытался улыбнуться, хотя прямо сейчас в его душе снова всё заледенело.

— Ну чего ты плачешь, маленькая?

Девочка всхлипнула, размазывая слёзы по щекам, и пальцем указала на свою коленку. Кай со вздохом оторвал лоскут от подола свой рубахи и быстрыми аккуратными движениями перевязал ногу малышке.

— Ну вот и всё, совсем скоро заживёт. — Он поднялся и протянул ей бумажный пакет со слойками, который покупал для Нео. Девочка удивлённо таращилась на него, хлопая длинными мокрыми ресницами, но больше не плакала. — Съешь, это вкусно, — пробормотал Кай, вложил пакет девчушке в руки и, развернувшись, пошёл прочь.

Она совсем не похожа на неё, ни капли, но этот проклятый крик…

Кай давным-давно простил Игона, да и не за что было прощать: он спасал его жизнь, он почти заменил ему отца, он заботился о нём, как о родном, не делая разницы между ним и Реном. Кай любил и уважал этого порой угрюмого, ворчливого, но доброго и такого дорого человека. И как можно было не любить, пройдя через столько всего вместе.

Но одного человека Кай так и не смог простить — своего отца. С годами он понял, что именно и почему сделал в тот день король. Почему они не убежали через тот лаз все вместе? Это, пожалуй, был самый лёгкий ответ — они просто не успели бы. Почему сын кухарки был одет в его одежду? Потому что он заменил Кая и знал об этом. Знал, когда стоял во дворе их замка, что сейчас умрёт, потому что рядом с отцом и маленькой принцессой должен был лежать и принц, ну или тот, кого примут за принца. Почему король не отдал Клею Игону, как и его, почему не дал спасти? Просто маленькая принцесса должна была умереть рядом со своим братом, иначе их никогда бы не перестали искать, и они никогда бы не добрались ни до крепости, ни дальше — их нашли бы и на краю света, а девочки подходящего возраста, чтобы заменить Клею, во дворце не оказалось.

Вот только для Кая жизнь его маленькой сестры стала слишком большой жертвой за его собственную. Именно за это он так и не простил отца. Её предсмертный крик, наверное, до конца жизни останется самым страшным шрамом на его душе.