АУ!, в котором Кэйа — один из чудом спасшихся Сынов Солнца Бякуякоку. Жизнь была к нему жестока и неприветлива. И скрытый под повязкой шрам — вечный след толики его удачи, позволившей увернуться от ритуального ножа. Но уйти из Бякуякоку безнаказанным невозможно. И его проклятие — бессмертие, которое однажды привело его к воротам Каэнри'аха.

Он с ужасом смотрел на то, куда катится его новый дом. И всё же он, пусть и усыновленный придворным магом и регентом, не мог ничего сделать, не мог никого убедить. В злосчастный день его глаз покрылся золотом, как ещё одно напоминание прошедшей жизни. Одно проклятие не смогло перебить другое. Хотя он не может сказать, какое из них было бы хуже.

И вновь скитания, но в этот раз уже не в одиночку.Его названный отец возлагает на него важную миссию, он видит в нем наместника юного принца, поэтому он обязан сделать всё, чтобы отомстить за свою страну. Только вот Кэйе этого не нужно. Он не хочет быть ни принцем, ни мстителем. И винокурня дарит ему неожиданное детство, то самое, которого он всегда был лишен. Она дарит ему настоящее родительское тепло. Она дарит ему первую за много тысяч лет любовь.

И всё же... и всё же... хрустальный мир рушится мелкими осколками к его ногам. И снова глаз... Кэйе даже смешно. Может стоит его выколоть? Возможно тогда его мучения закончатся? Но почему-то он не решается так рискнуть. И пусть его личный мир опять рухнул, всё же он остается в Мондштате. В этот раз остается он и смотрит на удаляющуюся спину. Сердце, опять же впервые, болезненно пропускает удар. И всё же он ждет. Он может долго ждать. Очень долго. Он ждет его писем, его возвращения, а меж тем топит горе и одиночество в крепком алкоголе, с каждым днем заказывая всё больше, с каждой ночью всё глубже погружаясь в отчаянные воспоминания.

— Если ты думаешь, что и сегодня сможешь безбожно надраться, то можешь разворачиваться прямо сейчас и уходить.

Ни одно лезвие не дарило ему столько боли, сколько этот голос. Он не верит. И всё же смотрит на него во все глаза. Вырос. Возмужал. Стал ещё суровее. Ушла вся мягкость, которая в нем была. Если это пьяная галлюцинация, то Кэйа даже и не знает, хочет ли, чтобы она заканчивалась.

— Если ты будешь на меня так пялиться, то потеряешь и второй глаз. Он у тебя просто-напросто выпадет.

Доля ангелов как обычно полна народу. А Кэйа смотрит лишь на него, протирающего бокалы за стойкой.

— Люк...

Он срывается с места и пять шагов преодолевает, кажется, всего за один. Поцелуй, наполненный переполняющими Кэйю эмоциями, достаточно быстро прерывается грубым толчком в грудь.

— С ума сошел? — шипит и пристально смотрит в глаз. — Тут же полно народу.

Кэйа хочет сказать, что всем абсолютно плевать, но вместо этого лишь с восторгом хватает ртом воздух.

— Что? Неужели хочешь сказать, что ждал меня, — голос абсолютно ровный, кажется, даже монотонный. И всё же Кэйя слышит, как он слегка дрожит на слове "ждал".

Да. Он ждал. И сам Дилюк, наверно, ждал того, чтобы его ждали.

Кэйе плевать на всех. Он сгребает Дилюка в охапку, насколько это вообще возможно через барную стойку, и с силой сжимает в объятиях.

— Задушишь же! — хрипло шепчет Дилюк куда-то в грудь Кэйи. Кстати, весьма, сексуальную. И когда успел так подкачаться?

— Прости, — Кэйа расплывается в улыбке. Слишком лучезарной, слишком теплой. Такой, какой он улыбался всегда лишь Дилюку. — Я просто и правда слишком долго тебя ждал. Всю жизнь.

— Скажешь тоже, — фыркает Дилюк, но легкий румянец на бледной коже гораздо заметнее, чем на смуглой коже Кэйи.

Перед ним появляется бокал. Маленький глоток.

— Ты шутишь? Виноградный сок?

— Да. Не хочу всю ночь ощущать запах перегара.

Если бы Кэйа пил в этот момент, то обязательно бы подавился. Но чтобы он пил сок... слишком расточительно, по его мнению, использовать виноград вот так.

— Постой. Это сейчас намек был?

— Намек? Не понимаю о чем ты? — выражение лица совершенно непроницаемое, когда к стойке подходят несколько посетителей и делают заказ. — Аделина обещала приготовить поздний ужин. Надеюсь, ты не умудришься на него опоздать.

Он? Опоздать? Он и так уже опоздал, где мог, а где мог — слишком долго ждал. Но в этот раз он будет в нужное время в нужном месте.

— Не дождешься, Люк.

Кэйа залпом выпивает сок — Дилюк же старался ради него — и срывается с места.

— Я уже дождался. Своего возвращения к тебе.