— Мисс Свон! — рявкнула преподаватель на шумную блондинку, что никак не могла прекратить поворачиваться к задней парте. — Если вам так неинтересно и вы, позвольте, знаете материал, что дозволяете себе отвлекаться на моих занятиях, думая, что останетесь незамеченной, то поспешу вас заверить, что это не так. Будьте так добры к следующему занятию подготовить реферат на тему второго путешествия Христофора Колумба на острова Пуэрто-Рико 1493 года, — опасная белоснежная ухмылка была направлена на подавленного студента.

      — Мисс Миллс, вы не можете так поступить, — заныла Эмма.

      — Думаю, вы плохо осведомлены насчёт возможностей преподавателей.

--------------*--------------

      — Вы что-то хотели? — не отрывая взгляда от заполнения документов, спросила Миллс.

      Ей не ответили, тишину, которую нарушало только шкрябанье ручки, прервал щелчок замка на двери, отделяющей кабинет от коридора.

Реджина подняла взгляд на хмурую блондинку.

      — Мисс Свон.

      — Как ты могла! — возмутилась Эмма, она сделала несколько быстрых шагов по направлению к столу брюнетки и опёрлась на него руками. — Я не успею к завтрашнему утру накатать целый реферат. Тем более с планами, что у меня были на этот вечер и, между прочим, ночь.

      — Нужно было, как прилежному студенту, коим вы, мисс Свон, должны являться, сидеть и конспектировать за мной новую тему, которая будет на экзамене в конце семестра, а не отвлекаться на подружек, — к концу предложения голос Реджины дрогнул и из спокойной читки нотаций он превратился в раздражённое шипение.

      — Но… – Эмма задыхалась от возмущения. — Это было важно, Эльза говорила о…

      — Меня не волнует, что говорила или делала мисс Андерс, ты должна была слушать меня и на этом точка, — грубо перебила её Миллс.

      — Но это важно.

      — А мои пары не важны? Не важно, что я полночи готовила тему, писала тесты, которые ваша группа в силах была бы решить, а не снова позорить меня перед комиссией.

      — Прости. Конечно, важно. Просто… Это насчёт следующей недели.

      — Для этого есть перемены, мисс Свон.

      — Прекрати, ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты так ко мне обращаешься, — Эмма поморщилась, ей не нравилось, когда Реджина выбирала такой способ обращения к ней, это означало, что она крайне зла и рассержена на неё.

      — Ладно, но на будущее намотай себе на ус, что на моих парах ты сидишь прямо, ручка что-то пишет, и вся твоя концентрация сугубо на мне.

      — Моя концентрация и так всегда на тебе, — ухмыльнулась блондинка, обходя стол и останавливаясь около кресла Миллс.

      Брюнетка ухмыльнулась, привычно закатывая глаза и откатываясь на колесиках от стола.

      — Что ты делаешь, Эм-ма, — мурлыкнула она, замечая взгляд, который на неё бросила блондинка, — мы в стенах университета.

      – Пары давно закончились, мисс Миллс, в коридоре пусто.

      Звук, который издали колени, ударившись о деревянный пол, заставил сердце Реджины упасть к низу живота и там забиться с новой силой.

Она закусила губу, наблюдая, как руки Эммы легли ей на бёдра, забираясь под юбку, а потом медленно поднялись выше, поглаживая открывающуюся голую кожу и задирая грубую ткань к талии, собирая её там гармошкой.

      — Ты помнёшь мне юбку, — слабо протестовала Миллс, продвигаясь на край кресла и расставляя шире ноги.

      Эмма ухмыльнулась промокшим трусикам.

      — Я поглажу.

      — Ты не знаешь, как пользоваться утюгом, — простонала Реджина, губы Эммы, целующие её голые мягкие бёдра, лишали её возможности мыслить.

      Блондинка не ответила, только придвинулась ближе и сжала руками аппетитные бёдра, проводя по ним ногтями, заставляя Миллс тихо стонать.

Ей нравились округлые формы своей девушки, они были мягкими и тёплыми, когда она оставляла на них засосы или кусала для большего эффекта, ей нравилось не ударяться об острые кости, а чувство, как щёки касаются чего-то мягкого и гладкого, дарило ей эйфорию. Она всегда ругалась на Миллс когда та жаловалась на свое, идеальное вообще-то, тело, и отбирала скакалку, с помощью которой та пыталась привести себя в форму, что заставляло глаза блондинки закатываться. Эмма легонько шлепала её по аппетитной попке, которая, по-честному, была её фетишем, слабым местом и точкой для залипания часами. Круглая и аппетитная, а после ударов красная и нежная. Она сходила с ума от неё.

      Свон провела языком по метке с её именем, находившейся под самой горячей точкой, и почувствовала, как Миллс задрожала. Она улыбнулась ей в промежность, скрытую мокрыми трусиками, и прикусила через ткань твердый клитор.

      Цепкие пальцы зарылись в её волосы, надавливая на затылок и придвигая ближе.

      Голова Миллс откинулась на спинку кресла, заходя за её пределы и вываливаясь. Её рот был открыт, а живот напряжён.

Шея покраснела, и были видны напрягшиеся венки.

Дыхание сбилось, когда Свон отодвинула ткань и провела языком по набухшим складкам, ей едва удалось сдержать стон.

      Было невыносимо жарко, и непослушные пальцы, мелко дрожа, начали неаккуратно расстегивать пуговицы на её белой накрахмаленной рубашке.

Кружева темного лифчика, который Эмма оценила утром, неприятно кололи из-за испарины, покрывшей ее груди, а косточки внизу чашек врезались в кожу. Ей нестерпимо хотелось сорвать его и выбросить.

      Заметив, как тяжело дышала Миллс, извиваясь на кресле, Эмма решила, что довольно издевательств. Плотно зажав губами клитор, она приставила пальцы к истекающему влагой входу преподавателя, надавив самую малость, и их легко засосало внутрь.

Довольно мурлыкнув в напрягшийся комочек нервов, Эмма сразу начала набирать скорость, наслаждаясь еле сдерживаемыми стонами женщины, которая тщетно пыталась заглушить их рукой.

      Обычно строгая и властная, готовая в любое время осадить самого дерзкого студента преподавательница протяжно стонала от ощущений, что дарил язык и пальцы её девушки. Её обычно хриплый, сексуальный голос поднялся на октаву выше, когда финальным толчком и жёстким постукиванием языка по клитору Эмма довела её до пика.

      Новая порция влаги оросила подбородок блондинки, которая с удовольствием принялась слизывать все соки Миллс и облизываться. Она не могла сдержать улыбки, оперевшись о бедро Реджины и влюбленно на неё смотря. Ей так нравилось доводить эту прекрасную, самую лучшую женщину в мире до оргазма. Ей так нравилось наблюдать за её безмятежным лицом, за тем, как она пыталась отдышаться, а после привести себя в порядок. Ей так нравилась её венка посредине лба, что вздувалась, когда та злилась либо была крайне возбуждена.

Ей нравился её голодный карий взгляд, которым та всегда смотрела на неё, ухмылка, искажающая прекрасные полные губы, и манящий шрамик, который ей всегда хотелось облизать и прикусить.

Она была так беспамятно и бесповоротно влюблена.

Она была потеряна в этой женщине. И не хотела находиться.

      — Что скажете о реферате, который, наверное, по ошибке мне назначили?..

      — Чтоб завтра ко второй паре был у меня в кабинете вместе с вами, мисс Свон.

      Хитрая кроваво-красная улыбка с блестяще белоснежным рядом зубов осветила лицо Реджины.

      — Эй…