До окончания колледжа оставалось совсем немного, каких-нибудь полгода. Я всерьёз взялся за учёбу. Проблем с этим у меня не было. Конечно, все учителя встали на уши, когда я один за другим стал исправлять предметы, причём исправлять на пятёрки и изредка четвёрки. Я гнул свою линию: помогло репетиторство.

      С Сейджи мы не расставались. Он был упрямым в своём решении и по-прежнему не спускал с меня глаз. Одноклассники всё ещё косились и судачили, но нам было плевать. Они ведь не знали, что я не подделка.

      Я продолжал меняться. Наконец-то вернулся в нормальную форму, без проблем бегая теперь марафоны и почти не уставая. Вытянулся ещё на несколько дюймов. Я всё так же осветлял пряди, но потом заметил, что мои волосы стали значительно светлее, чем были вначале.

      Сейджи уже не терялся со мной, — видимо, привык к моему виду. А я до сих пор впадал в ступор и разглядывал себя в зеркало. Иногда накатывало что-то, и я просто не мог поверить, что парень в зеркале — это я.

      Я то и дело получал ссадины, падая на футболе или во время уроков физкультуры. Они заживали медленно, но всё-таки заживали, и меня это почти не беспокоило. Свечения в ранах я больше не видел, а значит, и беспокоиться было не о чем. К Огатами я забегал, если меня что-то тревожило, но обычно всё это оказывалось пустяками и надуманными страхами.

      Родители иногда заглядывали ко мне. Я познакомил их с Сейджи. Ну, не знаю, одобряли ли они, что я встречаюсь с парнем, но вслух они ничего не говорили и не возражали. К доктору пришлось походить ещё — ради профилактики, — но все следующие обследования лишь подтверждали предыдущие.

      В общем, жизнь налаживалась.

      — Блин, дурацкая задача… — Я откинулся на стуле, вертя в пальцах карандаш.

      То ли я просто тупил, то ли задача была бездарно придумана, но я уже полчаса не мог её решить. Я пересдавал математику. Сейджи сидел за соседней партой, дожидаясь меня.

      — Помочь? — предложил он, увидев, что учитель отвлёкся на разговор с другим учеником.

      — Я сам. — Я наморщил лоб, стараясь сообразить, в чём же подвох.

      — Когда домой придём, жди сюрприза, — пообещал Сейджи, понизив голос.

      — А что за сюрприз?

      — Если скажу, какой же это сюрприз? — Сейджи положил голову на руки. — Ты решай, решай, не отвлекайся.

      Через пару минут я наконец сообразил, как это решается, и сдал тетрадь. Учитель проверил, вписал мне в ведомость исправленную оценку, и мы с Сейджи пошли домой.

      — Знаешь, — вдруг сказал Сейджи, — ты никогда не спрашивал меня о том дне.

      — Каком дне? — рассеянно переспросил я. Светило солнышко, я был томным и счастливым.

      — Когда мы поссорились. — Сейджи остановился, сжал мою руку. — Я думаю, мне нужно объяснить тебе всё…

      — Да я и так знаю… — Мне не слишком хотелось вспоминать. — Я ведь говорил тебе, когда я был призраком (Сейджи слегка вздрогнул при этих словах.), я всё понял. Ты вовсе не виноват.

      — Я так и не извинился.

      — Да не за что извиняться. Это я должен извиняться, что усомнился в тебе. — Я подпрыгнул и поцеловал Сейджи в нос (хоть я и подрос, Сейджи вытянулся ещё больше).

      — Ох, Уки… — Сейджи обнял меня за плечи, и мы пошли дальше. — Мне только ты нужен, никто другой.

      — Я знаю. — И я счастливо зажмурился.

      По дороге мы завернули в кафетерий и перекусили немного. Я раскраснелся, подумав, что это похоже на свидание.

      — Давай на выходных куда-нибудь смотаемся? — предложил Сейджи.

      — Куда? — с готовностью откликнулся я.

      — Не знаю, просто возьмём мопед и поедем… куда глаза глядят… насколько бензина хватит. Только ты и я.

      — Было бы круто, — кивнул я.

      — Так и сделаем.

      Он заплатил, и мы вернулись в общагу. Я направился к себе, но Сейджи потянул меня на свой этаж:

      — Пойдём, сегодня у меня заночуешь.

      — Ладно, — согласился я.

      Сейджи взял меня за руку и завёл на середину комнаты:

      — А теперь закрой глаза.

      — М-м-м, это твой сюрприз? — Я зажмурился.

      Слышно было, как Сейджи ищет что-то в столе, шуршит пакетом. Потом я почувствовал его дыхание на своём лице.

      — Можешь открыть глаза.

      Он стоял передо мной, держа на вытянутой руке небольшой свёрток.

      Я сглотнул, потому что узнал этот свёрток.

      — Я купил это на твой день рождения, — тихо сказал Сейджи. — А потом всё это случилось… и я просто забыл о нём. Столько всего произошло… Открывай.

      Я взял свёрток, руки у меня дрожали. Он купил это для меня, ещё для прошлого меня, и теперь отдавал это мне, новому мне. Я развернул подарочную бумагу, там была бархатная коробочка. Я почему-то заколебался, но Сейджи подтолкнул меня:

      — Открывай же.

      Я раскрыл её и восторженно выдохнул. Там было узкое колечко, похожее на обручальное. На меня нахлынули воспоминания. Когда-то, ещё до моей смерти, мы с Сейджи болтались по городу, и я увидел на витрине это колечко. Я был от него в восторге, но не мог его себе позволить: на карманные расходы в моей семье большие суммы давать было не принято. Я вспомнил, Сейджи вдруг сказал, что потерял в магазине бумажник, и поспешно туда вернулся. Значит, тогда Сейджи купил его для меня?

      — Шикарно! — выдохнул я, не веря своему счастью. — Ты точно уверен, что я могу его взять?

      — Не очень понял твой вопрос. — Сейджи слегка нахмурился, достал кольцо и надел мне его на палец. — Я его для тебя купил.

      Я взвизгнул, уцепился за его шею и закружил его по комнате:

      — Сейджи, это же так круто! Это колечко! Теперь мы с тобой словно настоящая парочка!

      Его взгляд застыл на мгновение, потом Сейджи неожиданно перехватил меня за талию и швырнул на кровать. Это было грубовато.

      — Ты что?

      — Что значит: «словно настоящая парочка»? — хмуро переспросил он. — Мы с тобой и есть парочка. Или ты так не считаешь?

      — Я не это имел в виду.

      — Может быть (тут он рванул с меня одежду), мне тебя прямо сейчас трахнуть, чтобы уж точно сомнений не оставалось?

      — Сейджи! — Я немного напрягся. — Я не это имел в виду… Ай!

      Сейджи рывком приподнял меня за талию, я почувствовал, как его член одним махом оказался во мне. Я зажмурился. Это было не так больно, как я ожидал (болевые рецепторы у меня до сих пор были притуплены), но стало немножко страшно: Сейджи никогда не был со мной так груб. Его, вероятно, сильно задели мои слова. Но я ведь не имел в виду ничего такого!

      Сейджи перехватил меня под колени и быстро задвигался. Перед глазами у меня поплыло. Эти движения, пронизывающие насквозь… Я вцепился руками в изголовье кровати, выгибаясь вперёд. Я так соскучился по этому! Его член бился во мне, растягивая и раздражая, дразня и возбуждая, — у Юкинори был такой чувствительный анус… На меня то и дело накатывала дрожь, словно каждую клеточку кожи пронизывали электрические разряды. Хочу ещё… ещё!

      Сейджи остановился, отодвинулся, поставил руки напротив моей головы и как-то выжидающе посмотрел на меня.

      — Ты что? — Сердце было готово выскочить из груди, и попа отдавалась мелкой дрожью, стараясь всосать его член обратно, чтобы жадные мышцы снова могли сомкнуться вокруг него, почувствовать твёрдую обжигающую плоть…

      — Я думал: ты опять разревёшься, — сказал Сейджи, явно намекая на наш с ним прошлый первый раз.

      — Вот ещё! — Я стал пунцовым от стыда. — Я же не маленький…

      — Хм? Ну, тогда ты не будешь против, если я продолжу? — Сейджи изогнул бровь.

      Я покрепче вцепился в изголовье кровати, ожидая нового натиска и поглядывая туда, где мы с ним были соединены. Сейджи полил член гелем (хватился, блин!) и подался вперёд. Я вскрикнул, выгибаясь ещё сильнее. Меня будто окатило тёплой волной изнутри. Сейджи снова задвигал бёдрами. Я коротко постанывал от каждого его движения. Внутри всё хлюпало, гель подтекал, размазываясь по попе, член Сейджи почти без сопротивления с моей стороны скользил всё глубже, становясь ещё твёрже и горячее от этих быстрых фрикций. Меня потряхивало нервной дрожью, особенно когда он входил на всю длину, тело ныло и сводилось томной, томительно сладкой судорогой.

      — Сейджи… Сейджи… — Я пытался что-то сказать, но просто не мог: дыхание сбивалось, мысли растекались, и все ощущения были сосредоточены там, где был его член.

      Сейджи отцепил мои руки от кровати, заставил обвить его шею и стал целовать меня, быстро касаясь моих губ и слегка прихватывая их почти в таком же ритме, что и весь секс. Его пальцы ощупывали и тискали мои ягодицы, потом прокатились выше, под колени. Он отпустил мои губы, мазнул по ним языком — дразнящее прикосновение…

      — Сейджи…

      Он с улыбкой выпрямился, приподнимая мои колени повыше, и сбавил обороты, пока его движения не стали плавными. Сейджи очень медленно, без рывков входил в меня на всю длину, медлил пару секунд и отодвигался. Этот ритм моментально снёс мне крышу. Я застонал, пальцами комкая простыни. Это было так сладко, просто невыносимо сладко! Эти медленные, ласковые движения распаляли меня ещё больше. Мышцы дрожали и ныли, им хотелось большего: чтобы снова смёл прежний ураган, заставил кричать… А сейчас я просто плавился под ним.

      — Сейджи… — задыхаясь, выговорил я.

      Его губы опять окрасились улыбкой. Он стал двигаться ещё медленнее, его рука шаловливо прокатилась по моему пенису. Я закрыл глаза, хватая губами воздух. Я сейчас просто умру от удовольствия! Его пальцы медленно ласкали мой член — так же медленно, как сейчас его плоть ласкала мой анус… именно ласкала, это был не просто секс… так медленно, так чувственно.

      — Сейджи! — взмолился я через пару минут.

      — Нет… — Он понял, что я хотел сказать, но лишь покачал головой. — Я хочу, чтобы ты слился со мной, стал моим до последней клеточки тела…

      — Я и так твой, Сейджи… — простонал я.

      Он помучил меня ещё немного, потом слегка прибавил скорость, наклоняясь ко мне и жадно хватая мои губы. Я извивался под ним, хрипло вскрикивая, стоны рвались откуда-то изнутри, я даже не мог их сдерживать.

      — Сейджи…

      — Я люблю тебя, люблю тебя, Юки, — выдохнул он.

      Я замер. Он назвал меня Юки. Значило ли это, что он сейчас любил меня, именно меня, а не воспоминания из прошлого?

      — Ты… назвал меня Юки? — выдавил я.

      — И? — с явным недоумением переспросил Сейджи.

      Их моих глаз сами собой потекли слёзы. Для него перестали существовать Укичиро и Юкинори, он просто любил меня.

      — Что такое? — всполошился Сейджи, приостанавливаясь и обеими ладонями беря моё лицо. — Что такое? Тебе больно?

      — Нет, — всхлипнул я, — наоборот… мне так хорошо, что словами не высказать!

      — Глупенький! — Он наклонился, прихватывая губами мою нижнюю губу. — Не пугай меня так. Я уж было подумал…

      Его бёдра снова задвигались, я опять забился под ним в эйфории, забывая про слёзы.

      — Люби меня… — простонал я, хватаясь за его плечи и привлекая его к себе поближе.

      Сейджи впился губами в мой сосок, двигая теперь лишь попой. Я почти закричал, всем телом чувствуя его внутри себя. Не выдержу больше… это слишком хорошо…

      Сейджи ещё несколько раз менял темп: то быстро и резковато вдалбливался в меня, заставляя вскрикивать, то медленно скользил, вызывая стоны. Он затрахал меня до полного изнеможения. Последние минуты я лишь вяло принимал его, лениво отвечая на его поцелуи, сил не было, даже чтобы стонать. В попе ныло, раскатываясь по суставам приятной истомой. Даже сердце, казалось, теперь стучало не в груди, а между ягодицами.

      — Хватит? — спросил Сейджи, поглаживая меня по животу.

      — Ты же не кончил?

      — Мне понадобится чуть больше времени, не хочу тебя мучить.

      — Всё нормально, я ещё могу…

      — Уверен?

      — Я хочу почувствовать тебя.

      — Учти, я не буду сдерживаться.

      — Ну и что.

      — Ладно. — Он переложил мои руки обратно на изголовье. — Сожми покрепче.

      Я задышал, старясь приготовиться к дальнейшему. Сейджи стиснул мои бёдра пальцами, ураганом пронёсся по моему телу. Я кусал губы, стараясь не кричать. Если закричу — он остановится, а мне так хочется, чтобы он полностью получил удовольствие от секса! Кровать жалобно скрипнула, прогибаясь под нашими телами, раздался какой-то треск, и мы резко ухнули вниз. Сейджи вскрикнул, меня обожгло изнутри… Он ещё немного подвигался, медленно и уже нежно, потом вытащил из меня член. Я зажал попу обеими ладонями и попытался сжаться, чтобы не текло.

      Сейджи наклонился, заглянул вниз и смущённо засмеялся:

      — Кровать сломали. Ножка подломилась…

      — Ой!

      — Наверное, это было слишком для твоего первого раза?

      Сейджи виновато посмотрел на меня, привлёк к себе на колено животом и стал поглаживать пальцами мою попу и ложбинку между ягодицами. Моё тело ещё отзывалось на эти прикосновения. Я зажмурился и выдохнул:

      — Всё было идеально…

      Потом, когда я немного отлежался, Сейджи взял меня на руки, замотал в простыню и пересадил на стул. Пока я ёжился, стараясь приподнять ноги, потому что сидеть было не слишком комфортно, Сейджи пытался починить кровать. В итоге он просто подставил под угол кровати стопку книг. Я втянул голову в плечи и с удовольствием зажмурился:

      — Знаешь, это почти как в кино, когда у молодожёнов кровать сломалась.

      — М-м-м? Ты думаешь? — Сейджи подполз ко мне, приподнял моё лицо за подбородок и сказал: — Ну, если как молодожёны… может, ещё разок?

      — Ой-ой! — Я испуганно дёрнулся. — Я не смогу ещё раз! Честно…

      — Глупый, я же пошутил. — Сейджи перенёс меня обратно на кровать, уложил и лёг сверху, прижимая всем телом к кровати. — На сегодня с тебя хватит. Да и с меня тоже.

      Я выдохнул. Тяжесть его тела была так приятна… Я обхватил его руками и ногами, прижался к нему животом, потёрся носом о его подбородок. Сейджи улыбнулся, накрыл мои губы поцелуем…

      Утром на нас было больно смотреть.

      Сейджи ещё не проснулся, спал, расставив колени и раскинув руки. Я едва сполз с кровати, чувствуя, что под коленками дрожит, а попа просто горит. Я дотащился до ванной, посмотрел на себя в зеркало. По всему телу были засосы и следы от его пальцев. Я выдохнул, трогая себя за попу. Не так уж её было и больно, но она просто одеревенела. Я помял ягодицы пальцами, потрогал в ложбинке, морщась и вздрагивая. Потом на меня напал смех: подумать только, даже кровать подломилась! Я умылся, вышел из ванной. Сейджи проснулся, пока я там умывался, и теперь лежал, приподнявшись на локте и ероша спутанные волосы.

      — Доброе утро! — сказал я.

      Он улыбнулся и поманил меня к себе:

      — А утренний поцелуйчик?

      Я залез на него сверху, погладил его губы, он поцеловал мои пальцы.

      — У тебя губы распухли.

      — Ну и что? — возразил он и всё-таки меня поцеловал.

      — А мы первую пару проспали, — сообщил я почти с восторгом.

      — Пофиг… — Он откинулся назад, томно застонал. — Главное, к третьей подтянуться. Сегодня профориентационное тестирование будет.

      — Звучит ужасно… — Я потёрся носом о его лицо.

      — Как себя чувствуешь? — Сейджи погладил меня по спине.

      — Отлично… Сейджи! — взвизгнул я, потому что он перевернулся, подминая меня под себя.

      — Доброе утро, — довольно сказал он, трогая меня в разных местах.

      Мы немного побесились, тиская друг друга, поржали над вчерашним происшествием с кроватью.

      — Не хочется, но в колледж всё-таки идти придётся.

      — Я пошёл переодеваться. — Я выскользнул из его рук. — И зайду за тобой, ладно?

      Сейджи кивнул, шлёпнул меня по попе, когда я проскочил мимо него к двери. Пока я ходил к себе в комнату, он успел принять душ и одеться. И мы вместе отправились на занятия.

      Не буду говорить, как прикалывался над нами в который раз уже Кен. Он никогда не уставал это делать. Я не удержался и похвалился колечком.

      — О, — глубокомысленно заметил Кен, — тогда всё понятно. У вас первая брачная ночь была, ага? И кто был невестой?

      — Ты будешь, если рот не закроешь, — пообещал довольно миролюбиво Сейджи, положив ладонь ему на голову и хорошенько взъерошив его волосы.

      — Нет, спасибо. — Кен ретировался на своё место. — Это без меня.

      (У него была девушка, с которой он встречался.)

      Начался урок, нам раздали анкеты. Я задумался, потому что не слишком ясно представлял, чем хочу заняться после выпуска, и повернулся к Сейджи, чтобы посмотреть, что написал он. Сейджи пока не вписал ни слова, он просто сидел и чего-то ждал.

      — Почему ты не пишешь? — удивился я.

      — Подожду, пока ты напишешь, и спишу у тебя, — пояснил он.

      — Это же не контрольная. Что ты там списывать собрался?

      — Название вуза, — ответил Сейджи, улыбнувшись. — Я буду поступать туда же, куда и ты.

      — О, а если я вдруг запишусь на курсы кройки и шитья? — осведомился я.

      — Без разницы. Я просто хочу быть рядом с тобой. — Сейджи наклонился вперёд. — Ну дай списать, не жадничай.

      Я отдал ему свою анкету:

      — Да я и сам не знаю. Я хотел у тебя подсмотреть.

      — М-м-м, какие же мы безответственные… — Он подпёр щёку рукой.

      — Я думал… может, что-нибудь связанное со спортом? — неуверенно предположил я.

      — Пиши, что тебе больше нравится.

      — А ты как же?

      — Без разницы, — повторил Сейджи, — лишь бы с тобой вместе.

      — Блин, ты такой… — Я отвернулся и вписал в анкету название спортивного института.

      — Какой? — Сейджи приподнялся и через плечо заглянул на меня.

      Я покраснел. Его губы почти касались моего уха. Я так возбудился от этого. А ведь впереди ещё весь день!

      — Вот, можешь списывать. — Я положил ему на парту свою анкету.

      Сейджи без колебаний списал название в свой бланк и сдал оба листа учителю.

      Я задумчиво посмотрел на него. Он совершенно не думает о своём будущем. Или для него важнее просто быть со мной? Я раскраснелся от этих мыслей. Сейджи вдруг сжал мою руку и притянул её к губам:

      — Мы ведь никогда не больше расстанемся, верно? Ни за что, ни за что?

      Я улыбнулся.

      Меня больше не волновало то, что будет или чего не будет.

      Однажды мы всё равно расстанемся — возможно. Однажды мы всё равно умрём — возможно. Я не волновался насчёт этого.

      Пока я был призраком, я многое понял. Меня больше не волновала мысль о том, что я умер и снова умру. Я ведь точно знаю, что после смерти есть другая жизнь, что однажды я уйду в тот мир. Я знаю, что и Сейджи тоже однажды окажется там. Даже если мы расстанемся к тому времени, мы всё равно встретимся там, я уверен.

      Пока я был призраком, я понял очень важную вещь. Не нужно переживать о прошлом, не нужно гадать о будущем — нужно просто жить настоящим, ценить каждый его момент, не упускать ни единой возможности, даже самой маленькой, прожить каждый момент так, как хочется, упиваясь счастьем, наслаждаясь этим небом, этим солнцем, не желая ничего больше, кроме как быть рядом с любимым, принявшим тебя и в жизни, и в смерти, и в перерождении…

      — Конечно не расстанемся. Никогда-никогда!

      Пока я был призраком… Стоп! Хватит думать об этом! Ведь это тоже прошлое. А в настоящем — я просто человек. Парень восемнадцати лет, понятия не имеющий, что с ним будет завтра и не желающий это знать. Бесконечно счастливый, потому что любит и любим.

      Пока я был призраком, я ни на секунду не забывал и ещё ярче осознал, как же это здорово — быть человеком. И это самое главное.