Гвен теперь физически больно, когда в мыслях есть кто-то еще, кто не андроид, кто не девочка, кто не красивый. Кто не Кейра. Может, именно поэтому она сократила всякое общение с людьми. Пересмотрела все возможное порно. Перетерла все свои пальцы в труху, в кровь, в мясо. Даже начала звать кусок пластмассы именем, совсем ей неподходящим.

Каждый второй белый воротничок приходит в секс-шоп за фильмами для взрослых. К четвертому десятку им наскучивают и Джесси Джейн, и Тера Патрик, которую на самом деле зовут Линда Энн Хопкинс. Их руки грубые и жесткие, но мозолей на них нет — только обручальные кольца, и редкая человеческая продавщица-сменщица обыкновенно предлагает бессменную классику: «Флэшпоинт» с Дженной Джеймсон, всю фильмографию Эндрю Блейка, в одном из фильмов которого снималась та самая Линда Энн, некоторые даже советуют «Калигулу» Тинто Брасса. И пока моложавая и кудрявая продавщица мучается со стареньким кассовым аппаратом, мужчины средних лет уже присматривают анальные пробки, виброкольца, флогеры, кляпы… В следующий раз они берут поножи, шипованные под собачьи ошейники и кнуты с металлическим концом и лакированной рукоятью. Каждый следующий визит — по нарастающей.

Гвен так отчаянно не хочет стать очередным таким куском мяса.

И вот теперь, стоя на пересечении улиц, прямо на углу, перед самой непотребной из всех возможных вывесок, Гвен попросту не знает, что она здесь забыла. Ей не нравится ни жесткое порно, ни кляпы.

Внутри круглосуточно горят неоновые подсветки, приглашая, завлекая.

Вывеска отделана в красном, розовом и желтом, отсылая Гвен к очередному изъяну. Мысленно отсылая, конечно. Хотя нога у нее так и дергается в сторону.

К горлу толкается тошнотворный ком, дверь хлопает всеми правдами и неправдами. Внутри — ожидаемо — не то чтобы людно. В пятницу сюда ходят разве что поджарые молодящиеся мужики, носящие только свитеры или обтягивающие фигуру майки — ходить в тренажерный зал и не носить обтягивающих вещей в современном мире сродни преступлению. Гвен с силой сжимает в кармане подарочный купон (спасибо, Тина, ненавижу тебя, Тина!) и проталкивается к полкам.

Проблема Гвен была до очевидного простой: с работой в полиции у нее попросту не было времени на всякие глупости вроде свиданий или встреч-однодневок. В той же степени проблема была и тупой: пальцы у ней все еще оставались на месте, и раньше это никак не мешало совладать с собственным телом, стрессом, нервом. И поэтому ей пришлось согласиться на путь наименьшего сопротивления; Тина настойчиво советовала брать розовое и вибрирующее, потому что иначе этот поход враз сделается бессмысленным.

Гвен бессильно заламывает брови и глухо чертыхается.

Розовое, красное, желтое — в этом секс-шопе отчаянно пахнет дискриминацией по цветовому признаку.

Настроение: вернуться домой и включить тупое бессюжетное порно. Просто посмотреть на чей-то грубый и громкий секс. Возможно, даже на немецкий (Гвен уважает классику).

Представить, как смотрелась бы фарфоровая (резиновая) копия Кейры на широком стеллаже для фетишистов, не так уж и трудно. Представить настоящую Кейру на одной из этих полок, подвешенную на крюках, как самый настоящий товар, — почти физически больно.

Почти физически больно от того, что ей бы хотелось. Посмотреть, потрогать. Может, даже купить.

Настроение: мыслями раз за разом не возвращаться к чему-то.

Кому-то.

Конкретному.

Гвен сжимает переносицу, кусает губу и все-таки решается.

Черт.

Розовое, вибрирующее, продолговатое, ценник — десять-девяносто-девять. Что ж, кошелек Гвен как-нибудь это переживет.