Не без усилий отцепив от себя перепуганную Эсмеральду, находящуюся чуть ли не на грани обморока и аккуратно запустив её в просторный тёплый террариум, Юнги, особо ничего не объясняя взволнованной состоянием змеи соседке, быстренько попрощался с ней и оперативно дал дёру. Не он здесь облажался, не ему и последствия разгребать. Пусть бро сам отдувается. Взрослый мальчик уже. Ну как взрослый… по паспорту, разве что. В душе Паку явно не больше двадцати. А то и десяти… Главное, чтобы не меньше, ибо это же додуматься ещё надо было: натравить довольно крупную змею на трёх впечатлительных дебилов! А что, если бы те с перепугу покалечили девочку? Или сами серьёзно покалечились? Кто бы тогда покупал соседям новую змею? А в клубе кто танцевал? Пак-старший собственной персоной? Интересное шоу бы получилось. Скандальное даже.

Сдать что ли старого дурня мегере Пак? Пусть проведёт с ним профилактическую беседу с элементами рукоприкладства. Вдруг мозги на место встанут? Хотя это, конечно, вряд ли. Да и не по-пацански как-то. Пак ведь всегда за него, а он… готов друга на писюн променять. Ну шуганул тот чуть Чимина, ну показал вблизи экзотическое животное, что тут такого? Не конец света же. Зато рыжая скотина теперь знает, что змеи тоже могут быть домашними животными! Причём довольно-таки милыми. Куда по милее гусей! Кстати, про гусей, а куда это его пернатые захватчики подевались? Не за сараем ли топчут друг друга? Может опять там ведро забродившей малины поставить? Вдруг обожрутся гады, заснут, а он им в это время ловко топором головы по отрубает. Идеальный план же! Пусть и слегка кровавый.

Притормозив у ворот своего дома и хмуро оглядев темень, царившую во дворе и плотно закрытых окнах, Юнги раздражённо скосил взгляд на хоромы Паков и, прислушавшись, краем уха, уловил звонкий голос своего благоверного. Похоже на деда всё-таки уже успели донос сделать. Он там хоть жив? Права голоса ещё безвозвратно не лишили? Поспешить на помощь что ли? Устало тряхнув отросшей чёлкой, Юнги медленно доплёлся до соседских владений и, игнорируя калитку, нагло перебравшись через забор, направился прямиком в дом.

Без стука войдя внутрь и тут же обнаружив все знакомые ему потрёпанные морды за богато накрытым столом, он, не говоря ни слова, скинул у дверей обувь и верхнюю одежду, помыл руки и уселся рядом с Чимином, аккурат напротив братана. Какой потрясающий аромат! Стряпня Мегеры Пак — это что-то совершенно восхитительное. Ради такого пиршества и большую пьянку отложить на завтра не грешно. Стащив с тарелки чертовски аппетитный пигоди и ловко закинув его в рот, Юнги, чуть наклонившись к уху Чимина, негромко спросил:

— Выглядишь неважно. Всё хорошо?

— Уже да, — неопределённо пожав плечами, так же тихо ответил Чимин. — Перенервничал просто.

— Что случилось-то? У Эсмеральды дикий стресс.

— А у меня нет? — чуть громче зашипел Чимин, недовольно посмотрев на Юнги. Кого тому вообще жалко? Его? Или ту змею-убийцу?

— И у тебя тоже, — от греха подальше согласился Юнги. — Так что?

— Если в двух словах, то дед козёл! — злобно выплюнул Чимин, хмуро зыркнув на притихшего деда, уже дважды успевшего отхватить люлей от жены.

— Это, конечно, факт, — не стал спорить Юнги. — Но всё же… Эсмеральда не особо агрессивна. Как вам удалось её спровоцировать?

— Когда мы вернулись домой, дед, сидя жопой на снегу, громко звал на помощь, а твоя Эсмеральда вилась вокруг него. Представляешь, как я за него испугался?

— Вот дебил! — громче, чем следовало бы, выругался Юнги, укоризненно глянув на друга. И дебил — это ещё легко сказано! — Это нифига не смешно, Пак.

— Да понял я уже, — недовольно буркнул дед, накладывая в свою тарелку риса. — Кто ж знал, что они такие впечатлительные.

— Тут бы кто угодно впечатлился! — хмыкнул Юнги, положив руку на колено Чимина. Ох, и натерпелась же его рыжая скотина! Бедняжка. Сделать ему что ли минет перед сном? Пусть успокоится немного.

— Я, наверное, никогда не забуду её открытую пасть, — передёрнув всем телом, хрипло проговорил Чонгук, неотрывно глядя на заботливо перевязанную бабушкой Пак руку. — И зубы эти… острые!

— Ты как там вообще оказался? — без особого аппетита жуя лист салата, сонно спросил Чимин, посмотрев на Гука. — Мы же тебя на скамейке оставили.

— Доковылял не спеша. Всё понять не мог, чего вы там так всполошились. А подошёл, смотрю змея! И не просто ужик там какой, а целая анаконда! Ещё и на моего Тэхёна зубы скалит. Я действовал на рефлексах.

— Ты мог серьёзно пострадать, — несмело подал голос Тэхён, всё ещё напрасно пытаясь прийти в себя от пережитого шока.

— Лучше я, чем ты, — буднично ответил Чонгук, мило улыбнувшись. — Не положишь мне немного кимчи?

— Да, конечно, — на автомате кивнул Тэхён, своими палочками накладывая капусту в тарелку Гука.

До чего же странно и муторно. Чонгук, как всегда, широко улыбается и охотно уплетает рис с кимчи, а Тэхён… не в состоянии понять на каком он свете. То, что произошло сегодня не на шутку озадачило его и заставило немного с другого ракурса посмотреть на Гука. Раньше тот казался ему обычным балаболом-извращенцем, чьи слова обязательно нужно делить надвое. Сейчас же в его восприятии Чонгука неожиданно появилось что-то ещё. Что-то такое, что Тэ едва ли мог идентифицировать. Благодарность? Давно уже сдохшая в муках симпатия? Оба варианта возможны. Но, где именно истина?

За последние двенадцать часов, Гук совершенно ничего не планируя заранее, совершил целых два не то подвига, не то потенциальных самоубийства, ради него и его внимания. И как на это адекватно реагировать, Тэхён пока понять не мог. И ладно бы всё дело было только в том чёртовом дереве, никаких вопросов бы не возникло. Там Чонгуку просто захотелось повыпендриваться. Он мог туда залезть, и он это сделал. Обычное примитивное ребячество и чрезмерная дурость. Всё в стиле Гука. Но вот змея — это совсем другое. Гук с больной ногой доковылял до них и не раздумывая подставился под укус. Это… говорит о многом.

— Поедим и спать? — широко зевнув, проговорил Чонгук, вырывая Тэхёна с водоворота противоречивых мыслей. — Сил нет тупо ни на что.

— Думаю, да, — поморщился Юнги, медленно жуя. — Завтра ещё калину собирать.

— Чонгук, может останешься у нас? — ласково спросила бабуля Пак, разливая по бокалам домашнее вино. — Тут кровать удобная, а у Юнги лишь старый диван.

— Благодарю, но я всё же пойду со всеми, — добродушно улыбнулся старушке Чонгук. — Руки совсем не слушаются, не хочу доставлять вам неудобств.

— Ну, как знаешь, — не стала спорить бабуля Пак. — Если что, дед твой личный раб.

— Ну, прекрасно просто… — себе под нос возмутился дед, запивая еду обычной водой. Ему вино сегодня не положено. Наказан.

— Идиотам слова не давали! — тут же нахмурилась бабуля Пак, локтём толкнув мужа в бок. — Сатаны на твою голову нет.

— Кстати, о Сатане, — отпивая из бокала вино, лениво протянул Чимин, посмотрев на Юнги. — Эсмеральда эта, такая внушительная. Может вместо нас её на Сатану натравить? Пусть сожрёт его с потрохами.

— Да было уже дело, — отмахнулся Юнги. — Всей деревней ставки делали.

— И? — заинтересовало оживился Чимин. — Бой не состоялся?

— Проиграла она. В сухую.

— Этот гусь навалял змее? — выпал за пределы вселенной Чонгук. — Она же в разы больше него.

— Он её целенаправленно в глаза клевал, — скривился Юнги, в деталях помня тот недобой. — Лишь чудом отогнали.

— Офигеть, — почесал переносицу Чимин. — Похоже Терминатор тут не Чонгук, а Сатана. Дать отпор питону… Да не каждый человек на это способен!

— И ладно бы только питону, — чуть повысил голос Юнги. — К деду Квону как-то внук со взрослым кане-корсо приезжал. Так Сатана за считанные секунды загнал несчастного пса на забор. Тот потом ещё неделю мочился под себя при каждом «га».

— Гусь зашугал пятидесятикилограммового пса? — уже даже не удивился Тэхён. Да и чего удивляться? Вон в нём самом целых шестьдесят кило, а толку? Всё равно избит крыльями и клювом был. — Мамочки!

— Именно, а перед этим куницу возле курятника укокошил, — очень вовремя вспомнил дед. — Он в тот день был немного не в духе.

— У меня нет слов, — покачал головой Чимин. Этот гусь — сущее наказание.

— Да у всей деревни их нет, — отмахнулся дед. — Дружно ждём пока сдохнет.

— Ладно, поели, пора и честь знать, — устав слушать о легендарных подвигах своего гуся, проговорил Юнги, поднимаясь на ноги. — Утром рано вставать.

— Встретимся в шесть утра у ворот? — так же поднимаясь на ноги, спросил дед Пак.

— Да, в шесть нормально будет, — быстро кивнул Юнги. — Выспаться успеем.

— И не только выспаться, — залпом допивая вино, прохрипел Чимин, предвкушая вкуснейший утренний кофе с любовью, приготовленный Юнги. Кофе и истошный ор мясистого петуха под окном. Что может быть лучше? Разве что этот самый петух в горячем бульоне на завтрак.

— Вот озабоченный! — недовольно скривился дед, осуждающе зыркнув на внука. И как только Юнги с ним живёт? — Чем ты там ещё утром заниматься собрался? Пошлостями всякими? Да?

— Конечно. А что ещё утром делать? Не кофе же пить, — из гадости фыркнул Чимин. — Анал. Орал. Римминг. Всё успеем. Тэхёна с Чонгуком тоже к себе возьмём.

— Так римминг — это и есть орал, — зачем-то ляпнул Чонгук, моментально смутившись. Ой, ё. — Я это так… к слову.

— Что за римминг такой? — совершенно искренне не понял дед. — Опять какое-то новомодное извращение? Вы в этом городе совсем с ума посходили.

— Римминг — это анилингус, — «любезно» объяснил родственнику Чимин, раньше, чем Юнги успел его заткнуть. — Считай, как кунилингус, но только для жопы.

— Фу! — скривился дед, подальше отодвинувшись от внука. — Юнги, бога ради, скажи мне, что твоего языка в жопе у малька не было?

— Нет! В жопе не было, — даже в лице не изменившись, ответил Юнги. Убейте его кто-то. Вот прямо здесь и сейчас.

— А где был? — зачем-то решил уточнить дед. Мало ли… они же почти всегда в погребе из одного стакана пьют.

— Пак, вот что ты пристал? — покраснев, словно закинутый в кипяток всё ещё живой рак, выдохнул Юнги. — Я же не спрашиваю какие места твой язык по молодости исследовал! Это как бы личное!

— Да, что там спрашивать… — хмыкнул дед, не без гордости добавив: — Что такое этот ваш кунилингус я знаю.

— Та ты что? Вот прямо-таки знаешь? — не смогла промолчать бабуля Пак. — Так чего же тогда за шестьдесят лет брака ты всего пару раз клитор-то нашёл?

— Чё это пару раз? — заметно стушевался дед. — Ты раньше не жаловалась.

— Эй, хватит, — куда громче, чем следовало бы, пискнул Чимин, закрывая уши руками. — Не хочу знать такие подробности из вашей жизни!

— Ты же первый этот разговор и начал, — пожал плечами дед. — Чего заднюю даёшь?

— Мы уходим, — уверенно двигаясь к двери, пролепетал Чимин. — До завтра.

— И тебе не хворать, малёк!

— До свидания, — вежливо поклонившись Пакам, чуть ли не хором проговорили Тэхён и Чонгук, сбегая следом за Чимином и Юнги.

За рекордную одну минуту добравшись до своего жилища и даже по пути не встретившись с гусями, Юнги, пропустив первыми в дом своих дебилов, привычно закрыл двери на все замки и, достав из большого шкафа, стоящего прямо в зале у окна, чистое постельное бельё, протянул его Тэхёну и устало проговорил:

— Располагайтесь, а я пойду откачивать Чимина. Откровения Пака его явно шокировали.

— И не только его, — мысленно призывая себя забыть последнюю часть разговора в доме Паков, выдохнул Тэхён, бросая постельное на стул. — Приятных снов, Юнги.

— Вам тоже, — кивнул Юнги, заходя в спальню и морально готовясь укладывать впечатлительного Чимина спать. Вот как дитё малое, ей-богу.

Проводив Юнги усталым взглядом, Тэхён молча расстелил постель и, не теряя времени понапрасну, принялся помогать Чонгуку раздеваться. Ловко освободив самое пострадавшее сегодня звено их компании от лишней одежды, и оставив того лишь в спортивных штанах и майке, он так же быстро разделся до похожего вида и, наконец, лёг в постель. Повернув голову в сторону Гука, Тэхён, шёпотом проговорил:

— Неужели этот день закончился?

— Сам не верю, — так же шёпотом отозвался Чонгук, поворачиваясь на бок, лицом к Тэхёну. — Давно мы не спали в одной кровати.

— С лета.

— Устал?

— Есть такое. Хочу поскорее заснуть и не видеть никаких снов.

— А эротических с моим участием? — в своей привычной манере пошутил Чонгук.

— Тоже, — прыснул Тэхён, так же поворачиваясь на бок и немного сонно глядя в лицо Чонгука. — Знаешь о чём я тут подумал? Ты же у нас теперь действительно Гарри Поттер! Не просто «мальчик, который выжил», а ещё и герой, сразивший змею.

— Думаешь Эсмеральда сойдёт за Василиска? — негромко рассмеялся Чонгук, не сводя взгляда с лица Тэхёна. До чего же тот красивый. И чего ему раньше не хватало?

— Ну… они примерно на одном уровне.

— У страха глаза велики. Слышал о таком?

— Не исключаю. Но всё же… переименую тебя в телефоне на «Гарри».

— А сейчас, как я у тебя записан?

— Кобель драный, — даже не смутившись, ответил Тэхён. Ну как кобель драный… чуть более официально: Чон Чонгук — кобель драный.

— Справедливо, — задумчиво кивнул Чонгук. — А Чимин?

— ЧимЧим и красное сердечко.

— Несправедливо, но ладно, — хмыкнул Чонгук, всё ещё не сводя взгляда с лица Тэхёна. — Как вернёмся в город, сходим на свидание? На дерево я же залез. Пусть и не до конца удачно.

— Сходим, — немного подумав, прошептал Тэхён. — Своё слово я всегда держу. В отличие от некоторых.

— Да, да… Виноват. Всё знаю, всё признаю.

— Дурак ты, Чонгук.

— Не отрицаю.

Заметив, как неожиданно и виновато притих Чонгук, Тэхён украдкой посмотрел на него и, повинуясь какому-то странному непонятному для себя порыву, подался вперёд и осторожно поцеловал того в губы. Это змея что ли так на него подействовала? Или же упоминание любимого фильма? А может сам момент? Ответил бы кто. А ещё лучше смачного такого леща дал. В одну воду дважды не войдёшь? Ага, как же…

Моментально уловив настроение Тэхёна, Чонгук, немного опасливо приобняв того рукой, гаденько так подумал о том, что похоже вот он его шанс почти безнаказанно подомогаться к своей прелести. Разумеется, о полноценном сексе и мечтать даже не стоило, ибо, во-первых, Тэхён не даст; во-вторых, Юнги и Чимин за стеной; в-третьих, у них нет ни презервативов, ни смазки. Душ перед сном они тоже, к слову, не приняли. Так что… увы, увы, не сегодня. Чуток обнаглев, Гук удобнее развалился на диване и нагло принялся ласкать руками спину Тэхёна.

Подобные вольности со стороны Чонгука на удивление совершенно не разгневали Тэхёна. Пока тот не наглел и не переходил границы дозволенного, всё было очень даже хорошо. Целовать Чонгука всегда было приятно, так же как и зарываться пальцами в отросшие мягкие волосы. Ещё несколько месяцев назад Тэ и подумать не мог, что будет с таким упоением вновь ласкать непостоянного Чонгука. Что вновь будет к тому что-то чувствовать и… предвкушать? Длинные ноги Гука так сильно возбуждают, красивые пальцы лишают здравомыслия, соблазнительные губы так и манят слегка прикусить их. Вот что это за чертовщина? Опять чёрт попутал?

Не разрывая поцелуя, Чонгук, выждав удачный момент, сильнее обхватил укушенной рукой Тэхёна за талию и, резко дернув на себя, заставил лечь сверху. Ох, не схлопотать бы за такое по морде! Обхватив ногами талию Тэ, он слегка приподнял бёдра и на пробу потерся своей эрекцией о возбуждение того. Тихо охнув, Тэхён нехотя оторвался от губ Чонгука и шокировано произнёс:

— Ты что творишь? Страх потерял?

— Ничего плохого, — продолжая тереться о Тэ, довольно прошептал Гук. — Или же такого, что тебе бы не понравилось.

— Наши друзья за стеной! — попытался вразумить Чонгука Тэхён. Да и себя за компанию тоже.

— И что?

— Они могут войти в любой момент.

— Уверен, что они сейчас занимаются примерно тем же, — теснее прижимаясь к Тэ, прошептал ему на ухо Чонгук.

— А если нет? — почти сдался Тэхён.

— А если да? Всё нормально. Успокойся.

— Чёрт, — себе под нос выругался Тэ, возобновляя поцелуй. Юнги утром их убьёт. А может даже и раньше.

Двигая бёдрами в такт с Чонгуком, Тэхён был готов сойти с ума от всех тех противоречивых чувств, что разрывало его изнутри. Головой он понимал, что сейчас банально идёт на поводу у стресса и своих, казалось бы, уже атрофированных чувств к Гуку, но его тело и сердце явно считали иначе. Предатели чёртовы! Здравый смысл, ау, ты где? Растворился в вине бабули Пак?

Едва сдерживая стоны, Чонгук, посасывая язык Тэхёна, блаженно всё думал о том, как было бы чудесно, не будь на них сейчас одежды. Ему хотелось каждой клеточкой своего тела чувствовать Тэ, растворяться в нём, не опасаясь ничего, полностью отдаваться страсти, что сейчас кружила им голову. Разорвав поцелуй, он, не прекращая двигать бёдрами, провёл кончиком языка сначала по шее Тэхёна, а затем по скулам и напоследок слегка прикусил красивый подбородок.

— Чонгук, ты… — выдохнул Тэ, не понимая толком хочет он отругать того за такое или же, наоборот, похвалить.

— Я, — согласился Гук, вновь потянувшись к губам Тэхёна.

Быстрее задвигав бёдрами, Тэ, чувствуя скорую развязку, запоздало подумал о том, что у него нет ни сменного белья, ни чистых штанов, ни влажных салфеток. Интересно, а Юнги сильно офигеет, если он чуть позже постучится к нему в комнату и попросит штаны?

— Тэ, я почти, — прохрипел Гук, зубами цепляясь за футболку Тэхёна.

— Я тоже, — стараясь вести себя потише, прошептал Тэхён.

Пара резких движений, и в голове Чонгука взрывается такой мощный фейерверк, что даже дышать становится трудно. Напрасно стараясь привести дыхание в порядок, он, по-прежнему обнимая Тэхёна, тихонько захихикал:

— Как думаешь, в доме есть какая-то вода?

— Без понятия.

— Что скажем Юнги и Чимину, когда утром встретим их с голыми задницами?

— Что обкончали свои штаны, а не их диван?

— Звучит логично.

— А то. Как пострадавшие части тела?

— Руки нормально, а вот нога…

— Сильно болит?

— Когда обнимаю тебя — нет.

— Тогда разрешаю обнимать меня до утра.

— А потом?

— Как получится, Чонгук.