Саске успел удержать ухмылку прежде, чем она прорвалась на лицо.
- Ревнуешь? – спросил он. Это было приятно. Это означало, что для Наруто происходящее не просто так. А может быть, и то, что Узумаки завяз в этом не меньше самого Саске.
Наруто фыркнул:
- Ты не ответил.
- Ты слишком расплывчато задал вопрос, - Учихе пришлось открыть глаза, сон как рукой сняло - разговор был интереснее. Саске всегда было приятно, когда его ревновали. Даже когда это приносило проблемы. – С кем спал?..
- А их много было? – Наруто смотрел так по-детски обиженно, что хотелось потрепать по волосам и отправить спать.
- Не сказал бы, что много… Порядочно, - Саске никогда и в голову не приходило считать. Были и были. Если задуматься, не так уж и много – он все-таки позволял себе привередничать.
Наруто промолчал, но отвернулся. От Саске не ускользнула нервозность его движений и, все-таки улыбнувшись, он потянулся потрепать Узумаки по волосам и сам удивился, когда Наруто оттолкнул его руку.
Несколько секунд прошли в тишине, пока Саске собирался с мыслями. Может, и к сожалению, но ему был известен только один способ мириться в подобных ситуациях (впрочем, и мириться вообще).
Наруто не успел среагировать: драться им раньше друг против друга не приходилось, а про секцию Саске никогда не рассказывал. Теперь Узумаки оказался прижат к дивану, с заведенными за голову руками.
- Эй! – рассердился Наруто.
- Тсс, - прошипел Саске, со спокойной улыбкой начав опускаться ниже, выбрав для начала шею. Однако не успел ее коснуться, как его за шкирку потащило назад.
- Я же сказал, - устало вздохнул Какаши. На этот раз рассердился Саске, попытавшись выкрутиться, при этом не теряя гордости. Получалось плохо. – Наруто… Спишь на диване. Этого я заберу с собой, так и быть, чтобы он тебе не мешал. Белье в шкафу, разберешься тут?
- Конечно, - спокойно пожал плечами Наруто, стараясь не смотреть на Саске.
Учиха зло стиснул зубы, когда его потащили в комнату всё так же за шкирку. Оправдываться не хотелось, по мнению Саске это выглядело бы глупо: «Дяденька, вы не так поняли!». Вместо этого он послал Наруто убийственный взгляд с обещанием разобраться потом. Узумаки в свою очередь отправил ему вслед зловредную улыбку, с ответом: «Так тебе и надо».
А затем дверь спальни закрылась.
- Его нельзя оставлять одного, - попытался протестовать Саске.
- С тобой его тоже нельзя оставлять, - пожал плечами Какаши. – Если ты такой, то это только твои проблемы. А у Наруто девушка есть, насколько я знаю.
- Да? И где же сейчас эта девушка? Даже если он не звонил ей сам – в городе уже который день в новостях о смерти его отца говорят. А она так и не пришла ни узнать, все ли с ним в порядке, ни поддержать.
- Это не повод пользоваться, - Какаши не поддавался на провокации, продолжая рассуждать разумно, хоть и в одном направлении.
- Тогда сами бы с ним остались.
- За тобой присмотр нужен. Лучшим выходом было бы лечь спать между вами, да места там столько нет… Эх, что ж с вами, детьми, проблем-то столько? - Хатаке даже не дернулся, услышав стук дверной ручки, не оборачиваясь произнес: - Кстати, дверь я на всякий случай запер.
Саске кинул на него злой взгляд, но делать ничего больше не стал.
Наруто довольно быстро разобрался, устроился спать, положив руки под голову. Сон не шел.
- Чертов Саске, - проворчал он, переворачиваясь на спину. Ревность переваривалась в обиду. Меньше всего хотелось вести себя именно так, однако любовь меняет людей не всегда в лучшую сторону.
«Он, похоже, еще и гордится этим, - поморщился Наруто, глядя в потолок. – Впрочем… С чего я вообще решил, что это серьезно?.. Это у меня принципы всякие… дурацкие. А ему-то все равно с кем спать. Хоть со мной, хоть с этим рыжим, у которого мы жили…». Наруто хотелось злиться. Еще больше хотелось сейчас просто махнуть рукой, сказав: «Ну его к черту, нашел себе мальчика на одну ночь». Но совсем не хотелось думать о том, что им воспользовались, поэтому эти мысли безжалостно запихивались в самый темный край сознания, но они все равно выплывали наружу. Исправить уже ничего нельзя было, оставалось менять к этому отношение. Жалеть о том, что поддался, тоже не получалось – оглядываясь назад, Наруто понимал, что ничего страшного не случилось. Да, он поддался, но если бы он сам этого не хотел, то у Саске в то утро ничего и не получилось бы.
Но самыми неприятными оказались мысли о том, что он мог бы поддаться и сейчас, потому что когда Саске оказался сверху, прижав его руки к дивану, по всему телу разлилась теплая нега. Наруто знал, что мог бы и сам сбросить с себя Учиху, и не сказал бы, что такой мысли и возможности у него не проскальзывало, - но этот момент хотелось оттянуть как можно дальше, почувствовать теплые губы на своей шее, положить руки на спину, пусть даже потом это выглядело бы как обманный маневр.
«Эх, папа, почему ты умер? Выпорол бы меня за то, что я пидорас, да отправил бы мириться к Сакуре, на этом бы и кончилось». Эти слова резанули еще сильнее, в них сочеталось всё то, что приносило боль: отец, собственная ориентация, признавшись в которой стало стыдно за самого себя, и Сакура. Наруто казалось, что он ее обманул: столько времени ухаживал за ней, чуть ли не хвостиком увивался, с таким напором пытался уговорить встречаться с ним и сбежал по глупой причине через два месяца. Сакура всегда меняла его к лучшему, Саске же напротив заставлял сейчас лежать без сна и ненавидеть себя за то, во что он превратился. Поэтому ему не хотелось верить в то, что все настолько серьезно, что это тоже можно назвать любовью.
Наруто снова перевернулся на бок, закрыв глаза и попытавшись уснуть. Подумать только, даже сейчас ему не хватало рядом тепла Саске. А еще мучили подозрения: Какаши ведь закрыл дверь на ключ, а кто знает, может, Учихе понадобится помощь… Впрочем, если ему без разницы с кем…
Наруто накрыл голову подушкой, в порыве заставить себя прекратить думать. Не помогло. Мысли путались, повторялись, просто в других выражениях, то успокаивались, снова продолжая плавный ход, то напротив – снова закипали, начиная перебивать друг друга. Он уже не знал, что его больше раздражало: вывод о том, что для Саске это ничего не значило, или мысли о тех, с кем Учиха спал раньше.
Утром Саске первым вышел из комнаты, Какаши проводил было его взглядом, но решил, что услышит, если что – Наруто никогда не был тихим. Услышал он довольно скоро.
Диван был пуст и даже не убран. Саске спокойно осмотрелся, заглянул на кухню, проверил ванную с туалетом. И только потом направился к двери… Кроссовок Наруто, как, впрочем, и самого Узумаки, нигде не было.
Саске так и знал, что его нельзя оставлять одного…
Тут было как всегда прохладно, и его снова не пускали.
- С ней все в порядке. Ухудшений нет. Ребенок тоже чувствует себя хорошо, - отчитался врач, заглядывая в карту Кушины. – Но тебе туда ходить не нужно… В прошлый раз ситуация была особенной. И вот во что это вылилось. В любом случае, она спит большую часть времени. Тут есть телефон внутренней связи. Попробуйте так поговорить, если так хочется.
Сейчас Наруто очень хорошо понимал, за что ненавидит правила. Голос матери был блеклым, больше всего хотелось ее обнять, вместо этого приходилось до хруста сжимать трубку.
- Расскажи мне, - грустно попросила Кушина. – Расскажи мне, как он умер?..
- Я хотел бы в глаза тебе смотреть, чтобы это рассказать…
Некоторое время была тишина, затем Кушина уже более уверенно произнесла:
- Я сейчас выйду.
- Тебе нельзя… Меня к тебе не пустили даже… Тяжелые роды там… Я в этом не разбираюсь.
- Сейчас твоя мама устроит скандал – и пропустят… Правила, придумали еще… - проворчала Кушина, однако без прежнего задора.
За Наруто и в самом деле минут через пятнадцать спустилась медсестра.
- Вас уже ищут, - предупредила она. – Звонил Хатаке Какаши. Просил, чтобы вы пока побыли здесь – он скоро приедет… Следуйте за мной, - вздохнув, прибавила она.
Вид у матери был больной: бледная, осунувшаяся, она сидела на кровати. В вазе вяли цветы.
- Выкинуть бы, - улыбнулась она. – Да жалко же… Засушить надо, наверное…
У Наруто свои беды и свои проблемы. Он никогда бы не рассказал матери про то, при каких обстоятельствах познакомился с Саске, про странные ощущения от кетамина, про то, как смог сбежать от Орочимару, про Учиху и выводы, которые сделал этой ночью. И уж тем более никогда не расскажет, как отмывался от крови отца, какие мысли тогда приходили в голову.
Так и Кушина никогда не скажет ему о том, что только сегодня, наконец, оправилась. Врач тогда говорил, что после родов такое обычно происходит, но персонал и в самом деле испугался, что она сходит с ума. Она называла новорожденного «Наруто» и, глядя в пустоту, говорила: «Смотри, Минато… У нас с тобой сын… Наруто. Ты ведь хотел назвать его Наруто…». Не расскажет о том, как, придя в себя, держась за стену, шла в маленькую комнату проверить, все ли в порядке с сыном, жив ли он.
Потому что если бы они рассказали эту боль друг другу, никому не стало бы от этого легче. В них обоих ее сейчас было слишком много, чтобы проникнуться и чужой, не навредив при этом себе.
- Что произошло?.. – тихо спросила Кушина.
Характером Наруто пошел в нее: такой же взрывной, громкий, - поэтому сейчас мама выглядела непривычно. Впрочем, Узумаки подумал о том, что наверняка Саске увидел его таким же в тот день, когда умер отец.
- Ты ведь ничего даже рассказать не успел… Как он умер… Почему?.. Мне сказали, что его убили. Кто?
- Мам, - сейчас Наруто чувствовал себя нашкодившим ребенком, только это было куда серьезнее разбитой вазы или порванной скатерти. – Он меня защищал… Он… собой меня закрыл. Стреляли в меня, а он просто меня защитить захотел.
Узумаки подумал, что готов к любой реакции: пусть кричит или ударит - он все равно простит. Это мама, мама могла умереть совсем недавно, но она живая. Поэтому Наруто остановившимся взглядом наблюдал, как Кушина протянула к нему руки. Конечно, не ударила, ругаться тоже не стала, просто обняла, прижав к себе, хлюпнула носом, не сдержав слез.
- Я так и знала, - прошептала она. – Так и знала… Просто так он не умер бы… Он бы нашел способ… Я так и знала, что что-то произошло… Что он защищал что-то очень важное для него.
Наруто обнял в ответ, на глазах снова проступили слезы. Как он не прогонял эти воспоминания, сейчас он видел перед собой белую рубашку отца и чувствовал тот запах крови родного человека. Как все-таки хорошо, что мама была в больнице, что у отца не было еще более страшного выбора: кого спасать из них двоих. Потому что тогда мгновенно выбрать невозможно, тогда погибли бы все.
- Знаешь, - позже, вволю наплакавшись, но, все еще не выпуская сына из рук, произнесла Кушина, - отец всегда тобой очень гордился… Ему не так уж важно было, пойдешь ты по его стопам или нет. Он видел, что ты растешь хорошим человеком… Для него это тоже было важным, просто он за тебя волновался… Неужели вы думали, что я ничего не замечаю? Что действительно верю всем сказкам о лестницах?.. И пальцы ты не случайно сломал… Но вы же мужчины, вы ведь привыкли сами разбираться со своими проблемами. Что я могла сделать, если вам так не хотелось меня беспокоить?.. Только делать вид, что верю. Что ничего не замечаю… И с Сакурой я говорила, она рассказала, что произошло. Я подумала, что ей досталась та же доля… Что все было бы проще, если бы и ей тоже врали, а она делала вид, что верит…
Кушина всё понимала. У нее тоже было свое горе: провожая доктора из дома, который заверял, что через месяц у ее сына всё заживет, будет снова кататься на своем велосипеде и падать со своих лестниц, Кушина закрывалась в своей комнате и плакала. Потому что больше ничего сделать не могла: запирать его дома? Просить не делать так? Это был выбор Наруто, без этого он был бы уже не он, потерял бы свой веселый нрав. А ведь в сыне был ее характер: она в детстве тоже наводила страх на местную шпану и ее за глаза называли сорванцом. Да только родители попались менее понимающими, ругали и запирали дома. Иногда она винила именно это их воспитание в том, что теперь ей не хватало чего-то, чтобы вмешиваться в жизнь сына.
А еще вяз на зубах вопрос, который она не могла, не имела права задавать: «Минато убили из-за тебя?». В конце концов, Намикадзе был мэром - мало ли у него врагов… Но целились в Наруто. Однако Кушина была слишком разумной женщиной, чтобы произносить этот вопрос вслух. Минато это все равно не вернет, а думать, кого было бы больнее потерять и сколько вины Наруто в смерти отца, казалось таким же кощунством, как для Узумаки прятать пятно крови в гостиной белой простыней.
- Ты уже дала брату имя? – спросил Узумаки тихо, расслабившись в теплых маминых руках.
- Да.
- Думаю, глупо спрашивать какое, в данной ситуации.
Кушина улыбнулась, потрепав Наруто по волосам:
- Не волнуйся… Ты похож на отца… Ничего страшного, если твоего брата будут звать в его честь…
Наруто раньше не приходилось так уж близко видеть детей. Глядя на маленький живой комок в стеклянной, похожей на аквариум, коробке, названия которой Узумаки даже и не слышал, не то что запомнил, он думал о том, какой этот малыш сейчас вялый, словно неживой. Еще и трубки эти, подведенные к нему… «Нет, выживет. Он же Узумаки, - подумал Наруто. – Ну и что, что у него имя уже умершего человека… Я не верю в приметы. Выживет». Теперь, глядя на уже рожденного брата, воображение подкидывало совсем другие картины: что он будет носиться за старшим с обожанием в глазах, Наруто будет учить его кататься на велосипеде, помогать с уроками. Хотя с учебой у него самого никогда особо не ладилось, но класса до третьего он сможет ему помогать. Может быть, в брате окажется больше от спокойного характера отца и он будет достаточно умным, чтобы не повторять за Наруто. Но Узумаки все равно научит его драться, в нашем мире без этого никак нельзя…
Наруто боялся даже к стеклу прикоснуться, чтобы не навредить ребенку. «Ты чуть не умер, - будет рассказывать ему Узумаки, - так что цени свою жизнь. И маму не расстраивай, она и так столько пережила». Может быть, в глазах младшего брата Наруто будет заменять ему отца.
Узумаки вообще только сейчас осознал, что ведь этот несмышленый комок вырастет в человека, настоящего, со своими мечтами, своим характером.
Вечерами Наруто будет рассказывать ему, каким был отец. А младший будет завидовать тому, что Наруто видел его, сильного и справедливого. Будет гордиться и говорить в школе, что отец был мэром. И умер героем.
«И обвинять в его смерти меня,» - грустно усмехнулся Наруто и, наконец, развернулся уходить.
Столько боли, сколько в последние несколько дней, в его жизни никогда не было. К тому же давило осознание того, что боль не уйдет никогда, только притупится со временем. Так уж получилось, что, умирая, человек забирает часть тебя, оставляя рваную рану, которая сначала болит особенно остро, потом покрывается коркой, напоминая о себе, когда неосторожно заденешь ей обо что-то.
На улице по-прежнему было солнце, когда Наруто вышел из больницы. Его тут же схватили за шкирку, сдавив шею сгибом локтя.
- А вот теперь где-нибудь на той крыше какой-нибудь снайпер снесет тебе башку в одну секунду… Ты вообще думаешь, прежде чем совершать подобное?.. – Наруто, узнав голос Какаши, облегченно вздохнул.
- Мне нужно было… - Договорить не дали – шею сдавило так, что Наруто подавился своими же словами.
- Да не вопрос, только предупреждать надо. А то самостоятельный больно… Мать пожалей, или вернуться и рассказать ей, что ее сына могут в любую секунду убить?.. И хорошо, если сразу – пулей в лоб. А может, у них времени будет больше: положат тебя в багажник, привезут куда-нибудь, да там разделают по кусочкам. А ты выносливый, ты до самого конца жить будешь.
- Да хватит уже, я понял. - Наруто это только раздражало. Ему и родители никогда подобных скандалов не устраивали. Может быть, и зря.
- Да ни черта ты не понял. Самостоятельные вы больно, молокососы, - Какаши, однако, шею его отпустил. – Нет бы в полицию пойти - так они прятаться стали.
- В полиции у него связи, - зло откликнулся Наруто.
Освободившись, он глазами поискал Саске, обнаружил его на заднем сидении машины около больницы, спокойно наблюдающим. Узумаки фыркнул и отвернулся.
- Тогда мы точно были бы мертвы, - добавил он.
- Это ты так считаешь. - Какаши направился к машине. – Как там Кушина? Мы долго тебя ждали, наговорился?..
- Ей лучше, - проворчал Наруто. Какаши занял водительское место, затем Узумаки устроился на заднем сидении рядом с Саске. Практически одновременно послышался удар, и когда Хатаке кинул взгляд в зеркало заднего вида, Саске продолжал смотреть в окно безучастно, а Узумаки потирал челюсть.
- Пошел ты, - буркнул Наруто, тоже отворачиваясь.
- Вы прямо как семейная пара, - прокомментировал Хатаке, заводя мотор.
- Его до сих пор не арестовали? – уже дома спросил Наруто.
В квартире уже был Тензо, который приехал утром и застал Какаши и Саске как раз садящимися в машину, впрочем, как раз вовремя - Хатаке смог отдать ему ключи.
Офицеры переглянулись.
- Ордер есть, - ответил Тензо. – Но ему все-таки хватило ума исчезнуть из города…
Наруто со злости ударил кулаком в ближайшую стену. Рука неприятно заныла.
- Зато он, скорее всего, оставит вас в покое, - пожал плечами Какаши. – Вечно бегать он не сможет. Это дело времени, Наруто. А страна – не город. Его не выпустят, потому что не так много у него могущества, чтобы всё это осталось безнаказанным…
- Кстати, ордер выписали как раз вовремя, - поспешил обрадовать Ямато. – В его доме был парень – похоже, твой товарищ по несчастью, Наруто. 17 лет, имени я не запомнил, правда, но какое-то очень простое.
- Сай, - ответил Какаши. – Родителей у него нет, и он не из этого города, так что пока тоже находится под присмотром. Уже два свидетеля - а это весомо. А постепенно и цепочку эту, по которой они людей сбывали, удастся проявить… Не всем ведь повезло так же, как тебе.
Наруто снова не отреагировал. Ушел в спальню, не собираясь слушать дальше. Саске даже вздохнул с облегчением – он слышал новость о спасенном, и ему казалось, что Узумаки проявит больше интереса, тут же решит, что должен его увидеть, и у них, конечно, много общих тем найдется, особенно если у парня тоже пальцы сломаны. В нем снова просыпалась ревность.
Однако в комнату вслед за Узумаки он пошел, но тут же был остановлен Какаши, который перекрыл ему дорогу.
- Нам надо поговорить, - предупредил Саске тоном, который на самом деле не знавший смысла слов человек по интонации мог понять как: «не пустишь – убью». Терпение Какаши на этом кончилось, и, отмахнувшись, он уступил, не желая больше нянчиться с двумя своевольными подростками. Саске принял это как должное и прошел в спальню.
Наруто обернулся было, услышав стук двери, но тут же послал Учихе злой взгляд и снова отвернулся. Саске прикрыл за собой дверь, сел на другом конце кровати.
- Злишься?
- С чего ты взял? – с сарказмом бросил Узумаки.
«Злится,» - мысленно подытожил Учиха.
- А ведь я пытался тебе сказать. - Саске по-прежнему чувствовал себя уверенно, совершенно не зная, к каким выводам пришел ночью Наруто. Он думал, что это простая ревность.
- Забей, - огрызнулся Узумаки. – Не маленький. Понял.
Если бы Саске знал, что именно Наруто понял… Да и вообще, если бы люди умели читать мысли или хотя бы изъяснялись понятно, то им хватило бы пары слов договориться.
- Значит, всё в порядке? – на всякий случай спросил Саске. Лучше бы сразу попытался Наруто в кровать затащить, тогда, по крайней мере, по крикам «Не желаю быть тебе мальчиком на ночь» пришли бы к пониманию. Впрочем, много ли нужно Узумаки поводов для крика:
- В порядке?! Да ни фига не в порядке! Ты!..
Продолжить не позволил звонок в дверь. Судя по беспорядку в квартире , гости у Какаши явлением были редким, так что и Саске, и Наруто тут же напряглись. Тем временем Хатаке, спрятав руку с пистолетом за спину, осторожно открыл дверь, сначала до щелочки, затем распахнул полностью. На пороге стоял знакомый офицер с темноволосым подростком.
- Добрый день, - с улыбкой поздоровался парень.
- Я рассказал ему про Наруто… Он сказал, что хотел бы увидеть его, - как бы извиняясь, произнес офицер. – Да и скучно было дома вдвоем сидеть. Решил, что уж ладно, пусть прогуляется, и так взаперти сидел.
Какаши без слов пропустил их, мысленно взвыв. Мало ему было двоих подростков.
Из спальни уже вышли заинтересованные происходящим Наруто и Саске. Войдя, Сай тут же направился в их сторону, протягивая руку Узумаки.
- Я подумал, что у нас может быть много общего, - улыбнулся парень. – Рад познакомиться. Мое имя Сай.
- Как ты понял, что это я… - замешкавшись, но, так и не подобрав слов, Наруто еще менее уверенно закончил, - тот, кто тебе нужен?..
- Пальцы, - ответил Сай, чуть склонив голову на бок. – Мне тоже по началу их ломали, когда сбежать пытался. А потом меня самого сломали, так что я уже где-то год сбежать не пробовал… Но я рад, что теперь наконец-то на свободе, я хотел бы завести друзей, наконец… Поэтому и подумал, что нам полезно будет с тобой познакомиться, Наруто… кун?
Вот теперь Саске ревновал. Ему даже казалось, что он начинает понимать ревность Наруто. Впрочем, именно казалось.