3

Утро встретило Феликса неприятной болью в спине, от которой он еле смог встать с кровати. Сгибаться было крайне неприятно и больно. Он кое-как попытался собраться на подработку, но обессиленно сел на пол и настрочил работодателю сообщение о пропуске одного дня из-за здоровья с кучей извинений и обещаний отработать. Со вздохом навалился на диван. Спина заныла от такого движения, но не настолько сильно, чтобы было необходимо сразу менять позу. Так он и остался сидеть какое-то время.

«Вот же черт, знал же, что так будет», – ругал себя Феликс. Он мог не танцевать на полную, но вопреки здравому смыслу решил постараться. Достарался. Теперь сидит, скулит, даже работу пропускает.

Кое-как поднявшись, парень пошел на кухню. Есть не хотелось после вчерашнего ужина, зато горло пересохло и требовало смочить его прохладной водой. Которой, кстати, у Феликса не оказалось. Пришлось греть чайник и заваривать чай, дабы хоть как-то утолить внезапно наступившую жажду.

– Прекрасное начало дня, – тихо возмущается Ли.

Спустя два часа на телефон приходит сообщение.

Хенджин: «Привет. Ты чего не в кафе?»

Через минуту еще одно.

Х: «Мне сказали, тебя вообще сегодня не будет. Ты в порядке?»

Феликс нехотя берет телефон в руки, улыбаясь такому Хенджину.

Ф: «Я сегодня пропустил»

Отправляет парень, а потом понимает нелепость своего ответа и решает дополнить:

Ф: «Спина болит»

Ф: «Не хотел мучать бедных людей своим несчастным лицом, которое будет кривиться от любого движения»

Х: «Ты точно в порядке? Хочешь, приду? Принести чего-нибудь?»

Ли смотрит на эти сообщения. В голове проносится сразу несколько мыслей, что зря это он поделился своей недо-проблемой. Только пишет в итоге совсем иное:

Ф: «Приходи. И купи кофе в моей кофейне. Два кофе»

Феликс отправляет и откидывает телефон. Дальше он будет просто ждать Хенджина. И нет, ему совсем не тепло на душе от того, что кто-то впервые за несколько лет поинтересовался самочувствием парня. И нет, он совсем не ждет Хвана у себя и вообще против его прихода, он сам напросился, так что… Ничего иного не остается. Только смириться.

Долгожданный (нет, конечно нет) звонок в дверь. На пороге стоит и улыбается Хенджин с двумя стаканами кофе.

– Они, наверное, уже остыли, – виновато говорит гость.

– Плевать, давай сюда, разувайся, проходи, – Феликс забирает кофе. «И правда остыл», – проносится в голове, но на данный момент это не так важно. Хенджин все-таки пришел. «Я сплю?»

Парень относит напитки на кухню. Ставит их на свой небольшой стол, садится, ожидая пока гость подойдет.

Сердце Хвана замерло. Хенджин хоть и видел Феликса без косметики на лице, но таким, какой Феликс сейчас перед ним, он видит его впервые. Такой домашний Феликс, в пижамных штанах и первой попавшейся под руку футболке. Курносый нос усыпан не яркими (из-за осени и частого отсутствия солнца) веснушками. А волосы вообще живут своей жизнью. Сегодня их точно не расчесывали.

 – Ты в порядке? – первое, что спрашивает Хван, когда присоединяется к Ли.

– Да. Просто мышцы болят, плохо размялся, сильно напряг, бывает, – отмахивается парень. – А… почему ты написал и пришел?

Получается немного резко, Феликс начинает пытаться как-то смягчить тон вопроса нелепыми объяснениями, на что получает добрую усмешку.

– Я думал, увижусь с тобой в кафешке, куплю кофе, поболтаем. Тебя нет, парнишка, что вышел на замену, говорит, его срочно вызвали в заслуженный выходной. Я забеспокоился. Ты написал, спина болит. Подумал, нехорошо бросать друга в беде, порадую своим присутствием, – последнее явно произносится в шуточной, ироничной форме. Но слух цепляется не за это. Друг. «Меня назвали другом?»

– Я… Ты только что назвал меня другом? – только и может спросить это вслух, не решаясь поверить в реальность услышанных слов.

– Ну, да, – тушуется Хенджин. – А разве мы не друзья?

– Не знаю, – признается Ли. – У меня не было друзей уже давно. Я не понимаю, как люди понимают, что они друзья, – уже тихо добавляет он.

И в этот момент Хван будто начинает видеть Феликса по-другому. Он считал, Феликс просто не особо общительный, но теперь понимает, что он скорее запутавшийся в своей голове и от этого одинокий. Такой маленький, загнанный щеночек. И веснушки свои он закрашивает из-за комплексов. И в это же мгновение у Хенджина появляется жгучее желание показать Феликсу какими бывают друзья. Он хочет показать Ли насколько он прекрасен, он достоин любви.

– Феликс, – зовет Хенджин, – ты же знаешь, что тебя поцеловали солнце и луна?

Ли смеется. И улыбается так широко, как не улыбался уже долгое время. У него есть друг. И сейчас он сидит напротив и смеется вместе с ним, а не над ним.

– Пей, – Феликс своими маленькими ладошками тянет стакан гостю. – Хочу посмотреть, – говорит он и уставит подбородок на собранные в своеобразную стойку руки.

Хенджин делает неуверенный глоток, смотря на парня. Свой-то стакан Феликс уже выдул. Теперь сидит, смотрит на Хвана, как тот пьет.

– Ну как? – спрашивает Ли.

– Ну… Кофе, как кофе, а что?

– Смотрю на реакцию. Ты так обрадовался моему «нормальному» кофе в прошлый раз, стало интересно. Вдруг мой кофе особенный, – хмыкает он.

– Не зазнавайся, в тот раз это было как глоток свежего холодного воздуха в душной жаре. А сейчас просто, – Хенджин неопределенно махнул рукой, продолжая без особого желания допивать содержимое своего стакана.

– Ишь как заговорил, – Феликс опускает уголки губ, выпячивая нижнюю губу, одобрительно покачивая головой вверх-вниз. – Может тебе просто не нравится платить за кофе? Тот стакан был халявным…

– Да ну тебя, так хочется услышать что-то хорошее про себя?

– Всегда рад послушать что-то хорошее про себя, – озаряется своей солнечной улыбкой хозяин квартиры. Но вмиг огорчается, когда понимает, что от собеседника комплиментов сегодня не дождаться.

– Как спина? – вместо этого спрашивает Хван.

– Не сильно болит, в порядке, считай. Завтра точно пойду в кофейню, нельзя ж так.

– Можно, если плохо себя чувствуешь.

– Я хорошо себя чувствую.

– Уверен? – Хенджин заглядывает в карие глаза.

– Угу, – не так уверено, как мгновение назад, отвечает Феликс.

– Пиши, если что, – напоминает Хван, допивая свой кофе.

***

– Джисон, – окликает Минхо пришедшего друга.

– Чего тебе?

– Вот, держи, – Ли подходит к парню, берет его ладонь, разворачивает и вкладывает что-то.

– Что это? – Хан с внезапно появившимся интересом рассматривает предмет. – Шоколадный батончик?! – он округляет глаза, в упор смотря на Минхо.

В ответ ему лишь улыбнулись.

– Спаси-ибо, – тянет Хан.

– Ты же любишь сладкое?

– Да, очень! – в глазах сверкают радостные искорки.

– Ну вот, наслаждайся.

Ли становится неловко, и он отходит к стене, около которой сидит Феликс. Минхо присаживается рядом, делая вид, будто ищет что-то у себя в сумке.

– И что это было? – Феликс с хитрой рожей (так обозвал выражение его лица Минхо в своей голове) поворачивается к актеру без Оскара.

– Не твое дело.

– Кто-то решил задобрить нашего Джисон-и? – не унимается Феликс.

В ответ получает злой взгляд. Парень пожимает плечами, отворачивается от впервые смущенного танцора.

В это время в зал входит Хенджин, который сразу же натыкается взглядом на Феликса. Лицо становится серьезнее.

– Почему ты тут? Разве у тебя не болела спина?

– Я же написал, что все хорошо, не за чем беспокоиться, – как оправдание бормочет Ли, отводя взгляд.

Хенджин еще немного побуравил его взглядом и отошел к Чану.

– И что это было? – теперь задает вопрос Минхо.

– Ничего, – бурчит Феликс, – просто, похоже, меня каждый раз теперь будут спрашивать про мою спину. Даже если пройдет десять лет.

Парень видит, как прищурил глаза Минхо, но хорошо, что рот его все еще закрыт. Вообще, Ли Минхо был тем самым первым человеком, с которым у Феликса после прихода в группу получился диалог длиннее, чем: «Привет, Феликс, я тот-то», «Привет, приятно познакомиться», «И мне». Он был кошатником, а у Феликса когда-то был кот. Его он притащил в дом лет в десять с мусорки. Это оказалась первая тема для разговора. После они смогли найти еще несколько, да и проживание в одном районе давало больше времени узнать друг друга. Правда, Минхо почти сразу же переехал, так что их общение получалось все реже и не таким долгим. Сейчас они пересекаются только на занятиях, перекидываются парой фраз и расходятся. Но старые приколы все еще висят между ними, так что бывает происходит небольшая перепалка, как сейчас.

Чан призывает всех на разминку и начинает тренировку. Все проходит достаточно гладко, даже спина не так часто напоминает о себе. Только это продолжалось до окончания разминки. Медленный прогон связки проходит хорошо, но когда начинается прогон в полную силу… Феликс начинает замечать, что немного отстает и иногда не дотягивает движения. Это злит парня, он пытается взять себя в руки. Из-за чего слишком резко разворачивается, чем вызывает вспышку боли. Она быстро угасла, но сбить парня получилось. Посыпались вопросы про самочувствие, после которых лидер отправляет танцора сесть, отдохнуть.

Феликс сиротливо наблюдает из угла, как красиво все вместе смотрятся ребята. Сразу видно – команда. Движения отработаны, хотя расстановка и хромает, но это почти незаметно.

Чан хвалит Хенджина, он хорошо вписался в коллектив за такое короткое время. «Молодец, что не стесняешься нас. А то у некоторых было такое. Не все сразу смогли встать в танец с остальными», – говорит Бан, похлопывая по плечу новенького. Хотя нет. Уже не новенького. Уже полноценного участника группы. И от этого почему-то Феликсу становится грустно. Его не так быстро приняли, не хвалили в начале. И сейчас он лишь сидит и смотрит со стороны, а не танцует со всеми. Кажется, будто потерпел неудачу.

– Чего кислый такой? – пихает Хенджин Феликса по дороге домой.

– Да так. Кажется, что сделал что-то не так. Да и потанцевать хорошо сегодня не вышло, – отвечает Ли.

– У тебя болит спина, понятное дело не получится так, как хочешь. Иначе навредишь сам себе, – серьезно говорит Хван. – И ты ничего не сделал, все хорошо. Не нужно переживать из-за таких пустяков.

Но Феликс переживал. И с каждым следующим днем все сильнее. Всю неделю он ходил на тренировки вопреки перегруженным мышцам. Похвала Чана стала каким-то вызовом для него, от этого он стал чаще смотреть на Хенджина во время танца. Он действительно был хорош, пускай и местами слишком резок. «Я могу так же и лучше», – крутилась навязчивая мысль в голове Ли. И от этого он злился. Не хотел, но постоянно оглядывался, сравнивал. Феликс выжимал из себя максимум. Ему нравился его уровень, но теперь ему хотелось его повысить. Хотелось стать таким танцором, которым бы восхищался каждый. Ему хотелось услышать похвалу от Чана.

Сынмину на его предложение Феликс отказал. Объяснил это своей загруженностью и отсутствием времени на дополнительные занятия и связки. Но на самом деле Ли стал проводить в пустом зале гораздо больше времени, постоянно тренировался, чтобы достигнуть выдуманного идеала. От этого ходил вымотанным, несобранным и выглядел как-то болезненно.

– Феликс, тебе надо остановиться и восстановиться, – однажды сказал Чан. – Я запрещаю тебе приходить на тренировки следующую неделю.

И вот Феликса выставили из любимого зала на долгих семь дней. Ему ничего не оставалось, кроме как поплестить домой, хотя внутри будевала злость и желание спорить. Бан Чана невозможно переубедить, когда дело касается отстранений и запретов. Он слишком тщательно обдумывает все свои решения, чтобы менять их под напором чьих-нибудь мольб.

Теперь у него остался только универ, подработка и «Гордость и предубеждение», которую он дочитал уже до шестнадцатой главы. Сегодня будет семнадцатая. Вот тебе и своеобразный счетчик одиноких дней. Только этот закончится сильно быстро.

Главу парень читал нарочито медленно, растягивая слова, чтобы она заняла как можно больше времени. В его сутках прибавилось два часа, надо бы их как-то занимать, чтобы не умереть от скуки. Но все же каждому тексту в книге суждено закончиться. «Глава XVIII» – гласила надпись на следующей странице. Феликс прижимает закрытую книгу к груди. Начинает перекручивать в голове все моменты с Хенджином. Это из-за него Феликс стал чувствовать необъяснимое одиночество, когда парня не было рядом, отчего стал читать подаренную сестрой книгу. А сейчас его отношение к Хвану будто… изменилось? Прежде он всегда был рад встречи и любому разговору с ним, ему нравилось проводить с Хенджином время и нравилось его внимание к нему. Но теперь он не мог спокойно смотреть на него в зале, каждый раз, лишь завидев, начинал соревноваться. Хотя когда они шли вдвоем до дома, настроение менялось, забывалась злость и желание быть лучше, словно ничего не было, все как раньше. Но зал тренировок из раза в раз напоминал, что не может быть этого «как раньше». Они – соперники.

Мысли одна за другой крутились в голове, отвлекая от реального мира. Но громкий звонок прямо под ухом выдернул парня из этого круговорота.

– А-алло? – отвечает Феликс.

– Здравствуй, Феликс, – говорит человек. Ли удивляется своему имени, поэтому отнимает телефон от уха, смотрит на экран, где должен быть номер. Может так раскроется тайна знания его имени. «Босс (хозяин кофейни)» – написано над номером.

– А, да, здравствуйте, господин Син.

– Феликс, извини за беспокойство в такой поздний час, но не мог бы ты выйти завтра на смену?

– У меня универ с утра, три пары, после обеда могу подойти, – еле вспомнив, что завтра за день, говорит Ли.

– Хорошо, тогда после обеда приходи. До обеда будет другой человек.

– Понял.

– Хорошо, до свидания, Феликс!

– До свидания, господин!

На этом звонок завершился.

«Получается, буду в кафе два дня подряд, ну ничего. Всяко лучше, чем дома грызть себя из-за какого-то Хенджина».

И в этот момент приходит сообщение от Хвана, на которое Ли решил не отвечать.

Х: «Спишь?»