Юнги прожил много жизней. В каждой из них его преследовало одиночество. 

С кем бы он ни был, как бы ни складывалась его судьба... ничто не могло заглушить глухую тоску внутри, как ничто не могло заполнить до конца ту пустоту, где должен был быть Чимин: чувства к нему, его тепло и поддержка. Всё, что связано с ним, каждый раз безжалостно вырывалось с корнем. Оставались жалкие отголоски и безнадёжное холодное одиночество. 

Юнги, в общем-то, наверное, уже привык к этому. Люди ведь к плохому быстро привыкают, верно? Усталость в какой-то момент сменилась обречённым смирением. Юнги жил так, как ему было уготовано. Он принимал те мимолётные подарки Судьбы, когда Чимин был рядом. Ловил его улыбки, держал его руки в своих, целовал любимые пухлые губы, обнимал крепко, будто стараясь срастись с ним и стать одним целым. А потом отпускал от себя.

Чимин таял утренним туманом, растворялся бликами солнца в воде. Чимин улыбался сквозь слёзы, уходил, оставляя его одного. Даже если очень хотел остаться. Даже если страстно желал, чтобы всё сложилось иначе. 

Юнги во всех тех жизнях спасало только одно - он всегда знал, что Чимин есть. И уже одно это знание скрашивало всё остальное. Знание это было непоколебимым, стойким. Оно появлялось в тот момент, когда все воспоминания в голове Юнги укладывались ровными слоями. Когда он уже осознавал, кто он и зачем тут.

Наверное, знание о том, что Чимин есть, было какой-то особенной связью между ними. Как и притяжение, возникающее в момент их встреч. В противовес тёмному проклятью, которое не хотело сводить их, мешало быть счастливыми, это было чем-то светлым, добрым, нежным... как их особенная магия. Как доказательство, что родственные души всегда будут тянуться друг к другу. И не важно, в каких мирах они живут, под какими звёздами ходят, каким дышат воздухом. Они созданы друг для друга и будут стремиться быть рядом несмотря ни на что.

Юнги улыбается уголками губ. Ему тепло от осознания того, что Чимин, даже не помня его, всё равно неосознанно желал быть рядом. Эти моменты всегда для него были особенными. Наполненными настоящим счастьем, которое люди перестали ценить. Которым разбрасываются, словно это какой-то ширпотреб. 

Юнги видит, как обесценилась любовь. Ему больно и странно наблюдать за этим. Ему, который пытается отвоевать право прожить хоть одну жизнь рядом с человеком, что значит для него больше, чем он сам, так страшно видеть тех, кто совершенно не ценит любящих людей рядом с собой. Ему завидно до злых слёз, что эти люди так просто могут быть рядом с любимыми, но отталкивают их, втаптывают в грязь их чувства, разбивают им сердца. Совершенно не задумываясь и считая себя правыми. Жестокие, эгоистичные сверх меры... Юнги ненавидит их за то, что им в руки всё идёт так легко, но оно оказывается ненужным. 

Утренний воздух ранней весной почти морозный. За ночь холодом тонкой корочкой сковало лужи у тротуаров. Солнце бликует в периллах, окнах жмущихся к обочине машин. 

Сегодня выходной и совсем рано пока, потому прохожих мало, как и автомобилей на проезжей части. Юнги наслаждается этой тишиной, засунув руки в карманы и неторопливо вышагивая по тротуарам. Он идёт, не особо следя за направлением. Это просто длинная прогулка в никуда. Долгое путешествие длиной во многие жизни, которое продолжается под ясным небом небольшого города, находящегося от Сеула так далеко, что кажется - на другом конце света. Хотя Корея ведь не такая уж большая. 

Юнги прикрывает коротко глаза и вдыхает свежий, чуть терпкий воздух. Он обжигает лёгкие.

Нет ничего несправедливее, думает Юнги.

Кто-то отталкивает любящих людей, а он, если задуматься, прожил кучу жизней только ради одного единственного момента узнавания. Ведь, если задуматься, кто будет гарантировать, что даже в той жизни, когда они узнают друг друга, их не разлучит что-то? Какая-то катастрофа, авария... что угодно. Ведь жизнь порой куда коварнее любого проклятья. 

Юнги поводит плечами, опускает голову и невесело усмехается. 

Ради того, чтобы Чимин увидел его впервые и назвал по имени... именно ради этого он тут. Ради этого был там, в каждой из своих жизней. И будет где-то ещё. Это глупо? Смешно? На что он надеется? Почему так слепо верит, что ведьма позволит им встретиться хоть когда-то? Вдруг она просто обманула. Ради собственного увеселения.

Об этом думать невыносимо, но Юнги не может не думать.

Каждый раз якорем, удерживающим его в море безумия, творившегося в голове, была именно эта связь, благодаря которой он знал, что Чимин тут. И не важно, на каком расстоянии от него. Просто Юнги пришёл сюда и тут есть смысл, ради которого можно остаться. В конце концов, он позволял Чимину уходить от него или уходил сам, позволяя жить собственной жизнью столько раз... но часто, почти всегда, для маленькой искорки счастья внутри хватало именно этого чувства присутствия Чимина. 

Юнги ёжится. Кусает губы.

Момент глухого отчаяния пережит давно. Это может показаться странным, но он не боится. Не видит причин, по которым должен передумать.

Верующие говорят, что те, кто решается на подобное - попадают в ад. Для них там свой котёл. Юнги же знает кое-что куда страшнее ада и напугать чертями его довольно трудно. 

Потому что намного страшнее для него было родиться в мире, где не родился Чимин.

Юнги останавливается. Он на мосту над железнодорожными путями. 

Тут ветер чуть сильнее. Колючий и пронизывающий, он забирается под куртку, гладит холодными ладонями лицо. Но Юнги на него почти не обращает внимания.

Это начало конца? Что дальше? Будет ли там Чимин, за той чертой, которую он переступит сегодня? Или там не будет уже ничего?

Столько вопросов. А ответов нет. Можно только сделать шаг в сторону, решиться, проверить. 

Юнги представляет каждую жизнь после, похожую на эту. Когда он пытался найти Чимина в каждом встречном прохожем, не веря тому, что его нет. Когда он колесил по стране, проверял всеми возможными способами, напоминая себе сошедшую с ума ищейку. Верить не хотелось. Но не получалось.

То, что чувствовал Юнги теперь, не поддавалось никакому описанию. Это не одиночество - какой-то новый уровень. Юнги сам себе напоминал бесплотный призрак, который не осознаёт, что его тело мертво, а он просто сгусток энергии, который никто не видит. И от того, что нет возможности поддерживать свою бестелесную форму, он тает. Медленно истончается.

Он не нужен. Никому не нужен. И самому себе в первую очередь. Ведь зачем это всё, если нет причины, по которой он тут? 

Это никогда не было для него одного. И представить хоть на мгновение, что можно просто не думать о Чимине и жить спокойно дальше - сродни предательству. Равно отказу от них. Отказу от ожидания встречи.

Юнги цепляется руками за перекладину, ладони обжигает холодный металл. 

Он смотрит на горизонт, просматривающийся в редких прорехах между высотками. Ему кажется, что таким свободным от ожидания и таким бесполезным, никчёмным ещё никогда не чувствовал себя. Это дарит некоторое облегчение, совсем мимолётное, но очень яркое - ему ненужно снова жить целую жизнь. Под этим небом его ничто не держит. Родители и те у него как будто специально подбирались для того, чтобы не жалеть о своём решении. Настолько безразличных и нелюбящих людей найти было трудно.

Но вместе с облегчением приходит страх. Юнги боится, что это конец. Как впервые испугался, когда понял - не один он может сделать Чимина счастливым. Это липкое мерзкое чувство собственной ненужности растекается внутри, заставляет кровь стыть в жилах.

Но одно Юнги знает точно - он никогда не перестанет ждать. Даже если там не будет его мальчика, даже если ему опять суждено будет прожить много лет в бесплодных поисках - он не отступит. Ведьма может быть и сильна, но любовь Юнги куда сильнее и когда-нибудь обязательно он дождётся Чимина. Узнающего его, любящего его на равных. И уже не будет так важно, сколько им отведено времени. 

- Погода сегодня чудесная, правда?

Юнги вздрагивает и поворачивает голову.

Рядом стоит девушка. Примерно его ровесница. Плюс-минус год. 

Она кажется смутно знакомой, но Юнги никак не может понять, где он её видел. Будто где-то в одной из давно прожитых жизней.

- Ничего так, - соглашается он.

Голос у него звучит хрипло, потому что, кажется, Юнги ни с кем не говорил слишком долго.

- Совсем плохо, да? - вдруг смотрит она него.

И в глазах столько понимания и нежной грусти, что у него перехватывает дыхание.

- Юна?

Девушка улыбается и тянется к нему, обнимая крепко.

Юнги ошарашен настолько, что невольно на автомате обнимает в ответ, заключая девушку в кольцо рук.

- Ты узнал меня. Хотя мы виделись последний раз так давно... - бормочет она. - Я рада, что успела.

- Зачем ты тут? - шепчет Юнги. - Нет, вопрос куда важнее... КАК ты тут оказалась, чёрт возьми? 

Юна немного отстраняется и гладит ладонями его щёки. 

Этот жест так ему знаком, хотя он будто из далёкого забытого сна. Она раньше... тогда часто делала так, когда приносила ему письма от Чимина.

- Знаешь, когда твоя мать ведьма, у тебя есть много всяких преимуществ.

- Вот как?

- Я не говорила тебе никогда, но я заставила её изменить условия вашего проклятья. Незначительно, но так я могла приглядывать за вами обоими. Я почти никогда... почти никогда не была собой, как ты или Чимин. Но всегда была с вами. 

Юнги касается ладонями её предплечий, вглядывается внимательно, будто хочет что-то отыскать в её лице.

- Тэён... и Юнми. Это всё была ты? 

Девушка тепло улыбается и кивает. Снова тянется обнять.

- Прости, что не сказала. Но мне было так важно это...

- Ради нас обоих ты обрекла себя? Зачем, Юна?

- Потому что так я всегда могла быть с дорогим мне человеком. 

- Чимин...

Юна тихо вздохнула куда-то Юнги в шею и стиснула его руками ещё крепче.

- И это был шанс найти ещё одного близкого и дорогого мне человека, который страдает отчасти по моей вине.

- Я никогда тебя не винил, ты знаешь.

- Да, я знаю, Юнги. Но это не значит, что я сама не делала этого.

Юна отходит от него всего на шаг, тоже ладонями касается перекладин. Задумчиво смотрит вниз, на сплетение железнодорожного полотна. 

Серые нити рельс спутываются замысловато внизу, а у Юнги точно так же путаются мысли.

- Когда живёшь с тем, кто любит другого и много лет день ото дня ждёт, когда тот другой придёт к нему... это невыносимо. Но не потому, что я была его женой. Нет. А потому что каждый раз ставила себя на его место... если бы я любила так же как Чимин... 

- А ты не любила? 

Юна вздыхает, улыбается чуть виновато.

- К сожалению, к Чимину у меня всегда было больше дружеско-сестринского, наверное. Как и у него ко мне больше братского... Мне не довелось встретить любовь.

- Скажем твоей маме «спасибо» за это.

Юна тихо смеётся.

- Я перестала злиться на неё. Она, в общем-то старалась ради моего будущего, хоть и криво, неумело... С одной стороны я понимаю её, как женщина, которая была матерью много раз за эти жизни. Но не думаю, что смогу простить ей вас.

- Удивительно, как у такой как она, выросла такая светлая и добрая ты. 

- Ты преувеличиваешь.

Юнги только качает головой. Потому что точно нет.

- Почему ты решила открыться мне сейчас?

- Тебе тяжело очень. И мне. Мне плохо без Чимина и ещё от того, что ты мучаешь сам себя.

- Я не...

- Сейчас, конечно, уже нет. Я вижу... Вижу, что ты решился.

- И решения не изменю.

- Я не прошу, - качает головой Юна. - Я просто хотела сказать - не сдавайся. 

Юнги вздрагивает. Он, конечно, даже не думал. Но слышать это вот так...

- Ты можешь подумать - это какой-то знак, что Чимин не родился в этом мире. Можешь решить, что пора сдаться... но не делай этого ни в коем случае. Иначе тогда проклятье разрушится. Но вы больше не найдёте друг друга. Никогда, Юнги.

- А если мы всё же узнаем друг друга, - шепчет он, озвучивая то, что крутилось в его голове многие дни. - Если мы узнаем, то что будет дальше? После прожитой вместе жизни, Юна...

Девушка двигается к нему ближе, прижимается плечом к плечу и улыбается, но смотрит куда-то вдаль.

- Знаешь, если ты преодолеваешь трудности ради любимого человека, если ты всё сносишь достойно и не отступаешь. Потом обычно следует награда... Вы - две души, которые навечно связаны и вы всегда будете стремиться друг к другу. Только если ты откажешься от вас, это может измениться.

- Другими словами, каждый раз нас будет притягивать друг к другу? - недоверчиво уточняет Юнги.

- С одной только разницей - ты уже ничего не будешь помнить.

Юнги проснулся утром этого дня с твёрдым знанием - вечером его уже не станет.

Эта мысль не вселяла ужас, не заставляла его нервничать. Отношение к смерти у него давно стало философским. Это было необходимостью, а не наказанием. 

Ему не думалось, что он поступает неправильно. Потому что в каждом случае его смерть означала новый шаг к Чимину.

Он шагает под поезд, словно открывая новую дверь, за которой, возможно, всё будет лучше, чем было тут. И боль, которую он испытывает всего секунды, стоит того, чтобы снова получить шанс взглянуть в любимые глаза.

- Если он узнает тебя, а мы к тому моменту не встретимся, скажи ему, что я очень люблю его.

- Обязательно.