Утро добрым не бывает и в этот раз оно ничем не отличается от других, потому что светит солнцем прямо в глаза. А Юнги спал от силы часа три. Иногда он просто ненавидит свою привычку работать по ночам. Ну, кто, вот скажите пожалуйста, кто ему вообще изобрёл такое расписание?! Он себя живым чувствует только с наступлением вечера, когда солнце начинает катиться к закату. Как вампир какой-то.
- Упырь ты и есть, - ржёт Намджун. - Всю кровь мне выпил.
Юнги вообще бы поспорил, конечно, кто кому тут кровь пьёт, но на высказывания друга только невнятно огрызается обычно и прячет тёплую улыбку в уголках губ.
День у него начинается с раннего подъёма, впереди куча дел, которая, на самом деле, могла бы подождать, но если он вздумает отложить их хоть немного, тот же Намджун, взяв себе в напарники Хосока, сожрёт его с потрохами.
Юнги страдальчески вздыхает, отпихивает от себя одеяло и кое-как сползает с кровати, тут же подходя к окну и задёргивая шторы. Комнату заполняет приятный полумрак, в котором хочется остаться, но его желания никому не интересны. Потому Юнги плетётся на кухню, делает себе кофе, жалея, что времени варить его нет, поэтому ограничивается растворимым. Не то, конечно, но всё же довольно дорогой, и на вкус вполне себе.
Юнги заползает на табуретку, открывает ноут, со вчера оставленный на столе, проверяет почту. Никаких новых писем, а значит он сегодня разгребётся с делами именно так, как планировал изначально.
Телефон, лежащий рядом, призывно жужжит и елозит по столу. Юнги делает очередной глоток кофе и закатывает глаза, потому что знает, кому неймётся потрепаться с ним с утра пораньше.
- Да?
- Свет мой, я рад слышать твой хриплый шепелявый голос!
- Джун, иди нахер, а. Чего тебе не спится?
- Не все любители дрыхнуть до вечера, как ты. Но, я смотрю, ты готов вершить подвиги!
- Я готов отгрызть тебе голову, если ты не перестанешь быть таким громким, - недовольно ворчит Юнги.
Намджун смеётся ему в ухо своим приятным смехом и заставляет непроизвольно улыбнуться.
- Ну-ну, не ворчи, дедуля. У тебя всё хорошо?
- Я спал три часа, мне выносит мозг с утра слишком шумное создание, я не успеваю сварить кофе и давлюсь растворимым... дай-ка подумать... в общем, всё как всегда! - но по голосу Юнги Намджун уже в любом случае понял, что не так уж он недоволен.
- Чудесно, - хмыкает этот вредный младший. - Вечером я хочу видеть тебя в нашем баре.
- Нет, я не...
- Хён, ты завалил себя работой по самые уши, перестань уже отмахиваться от меня. Я соскучился по тебе. Джин и Хосок тоже. Да даже Чонгук скучает! Хотя в бар мы его с собой не возьмём, не дорос он. Пожалуйста, хён...
Юнги вздыхает. Не то чтобы он не хотел, просто ему как-то неловко это всё. Непривычно, ново и немного пугающе.
- Хорошо. Встретимся вечером. Во сколько вы туда собрались?
- В семь будем там.
- Замечательно.
- Спасибо, - улыбается Намджун.
У Юнги перед глазами его лицо с очаровательной улыбкой и ямочками на щеках.
Тепло.
От этого так тепло, правильно, так странно.
Юнги допивает кофе, быстро собирается и выходит из дома, не желая затягивать с делами.
*
Освободиться у Юнги получается на удивление даже раньше, чем планировал он сам. Встреча проходит без сучка и задоринки. Представитель звукозаписывающей компании оказывается довольно приятным человеком, не мурыжит его слишком долго, прослушивает треки, которые они с Намджуном решили продать (был бы покупатель, честное слово), одобрительно хмыкает и кивает в такт написанному биту. После делится впечатлением, оказавшимся максимально приятным, от чего Юнги приходит в совсем уж благостное состояние и готов мириться с некоторыми неприятными деталями собственной жизни.
- Я выбью встречу у руководства. Думаю, это как раз то, что нам нужно. Свяжусь с вами в ближайшее время.
Они жмут друг другу руки и Юнги остаётся за столиком один.
До семи вечера времени - вагон и маленькая тележка. Но куда-то идти совсем не хочется пока. Домой он ещё успеет несколько раз смотаться, потому вариант остаться в кофейне и попить кофе кажется ему самым приятным.
За окном августовский день, потонувший в солнце. Зыбким маревом жара колышется в воздухе, навевая какую-то особенную тоску по дождливым дням. Очень хочется осени, её меланхоличного настроения и приятной сепии за окном, разбавленной каплями на стекле.
Юнги хмыкает самому себе.
Эта жизнь пошла как-то совсем непохоже на все предыдущие. В этой жизни Юнги почти не думает о том, чтобы встретить Чимина, хотя он ч у в с т в у е т его. Это чувство приятно греет изнутри и хочется просто позволить событиям случаться. Жизнь отпущена на самотёк, Юнги не пытается быть полноправным её хозяином, высчитывающим каждый свой шаг. И это вдруг оказывается невероятно приятно. Интересно. Ярко.
Юнги не знает, в том ли дело, что он позволил себе жить без оглядки на прошлое, длинное и выматывающее, но сейчас он не чувствует себя одиноким. И он не одинок. В том глобальном, всеобъемлющем смысле, в котором был ещё, кажется, совсем недавно. Прошлые жизни были лишь средством достижения цели... цели, за которой он гнался, сломя голову. А сейчас Юнги знает, что всё случится само. Откуда? Почему такая уверенность? Возможно, потому что успокаивает привычное присутствие Чимина. И ещё ни разу не было так, что они рано или поздно не сталкивались.
Юнги откидывает голову на спинку дивана, прикрывает глаза и наслаждается прохладой кофейни и тихой музыкой, играющей ненавязчивым фоном.
Ему всего двадцать пять. Но он уже кое-чего добился в жизни. Правда, если бы не его друзья, он даже не знает, куда бы его занесло в итоге...
<i>Друзья.</i>
Юнги чувствует себя сентиментальным идиотом, но от того, что эти люди у него есть, сердце сбивается с привычного ритма. Внутри тянет так приятно и одновременно тоскливо, потому что, оказывается, он не знал... так много жизней не знал настоящей дружбы. И хоть понимал, что одинок, даже представить себе не мог, насколько сильно.
Первым в его жизни появляется Намджун. В университете на первом курсе буквально падает на него, когда неудачно врезается в столб. Юнги и смешно и стыдно вспоминать то, как они живописной кучкой минуты три барахтались на тротуаре.
А потом вереницей за Намджуном потянулись Сокджин, Хосок и Чонгук.
Сокджин - парень Намджуна, а по ощущениям уже лет сто его законный супруг, моментально оценил обстановку, решив, что роль всея матери на нём. Впрочем, Юнги был совсем не против чужой заботы. Хотя и ворчал чаще - только для вида. Хосок - лучший друг Намджуна ещё со школы, танцевальная машина, незнающая, когда нужно остановиться. Столько энергии, что ею можно было бы питать подстанции всего Сеула, кажется. Юнги поначалу дико это, но привычка дело такое... особенно когда человек рядом с тобой большую часть времени. Чонгук - младшенький брат Хосока, чудесный ребёнок, который на своих хёнов смотрит с открытым от восхищения ртом, постоянно таскается за Джуном и ноет, чтобы старший научил его «делать крутую музыку, как ты, хён, ну пожалуста-а-а-а!».
Юнги сначала сторонится их, но потом понимает, что ему надоело. Он больше не хочет быть какой-то чужеродной частью этого мира. Ему хочется быть, как все. Просто жить и наслаждаться, пока можно. И действовать по ситуации, а не быть постоянно в ожидании какого-то беспросветного пиздеца, к которому он, увы, уже привык. И вот когда он понимает, что так больше нельзя, то всё становится как-то проще.
Сокджин журит его за то, что мало спит и плохо питается. Готовит огромное количество вкусной еды, от которой у Юнги слюнки текут совершенно бессовестно. Хосок грузит своими танцами, таскает с собой в зал, заставляет оценивать (Юнги большую часть времени мирно сопит в две дырочки на полу в углу), а от Чонгука почему-то ему тоже перепадает восхищение. Юнги не совсем понимает, чем заслужил. Но мелкого он любит и заботится о нём, как умеет. В основном дружескими и добродушными подколами, да подзатыльниками несильными, когда тот наглеет и забывает об уважении к старшим.
Но больше всех жизнь его меняет Намджун. Он однажды говорит ему:
- Хён, хочу показать тебе кое-что.
И показывает свою студию, где делает музыку.
Оборудование там старенькое, сама студия махонькая, но Юнги, только переступив порог, чувствует, что тут всё особенное. С трепетом и обожанием обустроенное. И оно подкупает.
Юнги музыку любит, но никогда не задумывался о том, чтобы быть причастным к её созданию. Но в итоге они начинают работать вдвоём. Юнги через полтора года знакомства пишет свою первую песню.
О Чимине.
*
- Внучок, помоги мне... сумки больно тяжёлые, тележка сломалась, - просит бабулечка у светофора.
Юнги смотрит на часы.
Времени всё ещё много до встречи, потому он кивает и подхватывает сумки.
- Далеко, матушка?
- Да нет, вон дом, видишь? С крашенными в персиковый балконами.
Дом, в самом деле, рядом. От силы минут пять.
Когда он доставляет сумки к подъезду, ставит их на лавку и поворачивается к бабушке, то с трудом сдерживает желание швырнуть в неё свою недавнюю ношу.
- Ты, - выдыхает вместо этого.
И не то чтобы он очень удивлён, но встреча для него совсем неприятная.
- Я, - подтверждает ведьма. - Здравствуй, Мин Юнги.
- Смотрю, ты тоже не хвораешь, так что здравия желать не стану.
Женщина закатывает глаза и складывает руки на груди.
- Ну прошу тебя. Ты злишь на меня до сих пор?
- А у меня что, были причины простить тебе это всё? - иронично выгибает бровь Юнги. - Чего тебе надо? Решила продлить срок проклятья на две бесконечности?
- Не будь таким злым. Я вообще-то с благой вестью.
Юнги смотрит на неё недоверчиво, потому что, в самом деле, от кого бы не ждал ничего хорошего, так от этой дамочки, которая уже попортила ему крови.
Ведьма вздыхает, видя, что доверия к ней нет. Впрочем, она не расстроена и явно иного не ждала.
- Я не стану говорить, что сожалею о содеянном. Возможно, мой поступок был не самым лучшим, но я знала ради чего и кого это делаю. Признаться, мне казалось, что ты не протянешь и одной жизни, замучаешься воспоминаниями и решишь, что к чёрту такую любовь... но я просчиталась.
- В самом деле?
- Да. Я вижу, как ты любишь Чимина. И вижу, как он любит тебя. И понимаю, что мне не изменить этого... Не смотри на меня так. Своё главное наказание я уже получила за то, что помешала вам быть вместе.
- Какое же? - Юнги прекрасно знает, какое.
Нужно быть идиотом, чтобы не догадаться. Но ему хочется, чтобы ведьма произнесла это вслух.
- Я потеряла Юну, - говорит женщина.
И только боль во взгляде выдаёт её.
- А как же «неблагодарная девчонка, я так старалась ради неё!»?
- Не за всякие поступки нужно быть благодарными, Мин Юнги, - отвечает она. - Но тебе бы следовало быть со мной по приветливее, знаешь? Ведь от меня зависит, узнаете ли вы с Чимином друг друга или нет.
- Если ты решила меня запугать, то пришла явно не по адресу, - хмыкает Юнги. - Мне плевать, что ты сделаешь дальше. Я буду ждать Чимина каждую жизнь. Я буду встречать его, буду рядом, если окажусь нужным или отпускать - будь на то его воля. Мне не страшно умирать за него, мне страшно без него жить.
- Все боятся смерти, - недоверчиво щурится ведьма.
- Я боялся. Очень долго боялся. Но знаешь, когда ты умираешь столько раз подряд и не забываешь этого... то оно становится уже не таким трагичным. Грустным, конечно, но порой неизбежным. Потому делай, как тебе хочется... мне это не интересно.
Юнги уходит не оборачиваясь.
Он в самом деле не боится. Его вообще теперь сложно будет чем-то удивить, кажется.
*
В баре народу пока не очень много. В меру шумно, почти не накурено и даже как-то непривычно пустовато.
Знакомый бармен видит Юнги, улыбается.
- Как обычно?
- Давай.
Выпить после такой встречи всё равно необходимо. У Юнги немного дрожат руки, потому что ему всё больше кажется, что он уже очень давно застрял в каком-то поганом со всех сторон сне.
Ведьма, разлучившая их с Чимином, была такой же молодой, как тогда. Всё те же тёмные волосы, забранные в высокую причёску. Только вместо платья - классический костюм. И Юнги хочется очень проснуться, потому что образ женщины так и встаёт перед глазами, будто он всё ещё у того подъезда ведёт с ней светскую беседу
Аж тошно.
К счастью, он пришёл чуть раньше друзей, так что у него есть время немного прийти в себя с помощью алкоголя и, желательно, выбросить эту встречу из головы.
- Юнги-хён, какая встреча, - Намджун виснет на его плечах, когда на часах над барной стойкой стрелки показывают пять минут восьмого.
- Чего за стойкой? А как же наш любимый столик?
- Не хотел сидеть там один.
Юнги улыбается против воли, когда Сокджин и Хосок садятся по бокам от него.
Он будто оказывается за каменной стеной. Словно защищён ото всего плохого, когда они рядом. Конечно, Юнги в жизни им не скажет этого, но ему хочется верить, что и без того они в курсе, как сильно он их ценит и любит.
- Хён, у меня для тебя сюрприз, - говорит Намджун. - Знаешь, я смотрю на тебя, одинокого волка такого... и мне грустно. Тебе нужен кто-то особенный...
- Сваха Намджун в деле, - ржёт Хосок, а потом отвлекается, делая заказ на всех.
- Ой, нет, Джун, когда ты в последний раз пытался свести меня с кем-то, помнишь, чем закончилось дело?
- Он сбежал с твоей сестрой на какие-то острова и боится до сих пор с тобой встретиться, - в голосе Намджуна, однако, нет ни капли сожаления. - Ну, с кем не бывает! Это же не значит, что всегда будет так!
- Отвали, - бросает Юнги, опрокидывая в себя шот. - Чего тебе неймётся? Это ж моя жизнь, а не твоя.
- Ага, только песни у тебя такие, что от тоски вешаться хочется всем, - вдруг поддерживает своего парня Сокджин. - Я пригласил своего брата и его друга сегодня сюда. Так что ребята проверенные.
- Ты мне хочешь брата своего подсунуть? - ужасается Юнги.
Он о Тэхёне много слышал. И не уверен, что выживет, если свести его хотят именно с ним.
- Нет, - качает головой Сокджин. - С другом.
Юнги скептически фыркает.
- Пошли за стол, - Намджун едва не подпрыгивает рядом. - Я приведу тебе тысячу и одну причину, почему стоит рискнуть!
Хосок снова посмеивается, советуя не спорить и хватает поднос с выпивкой и закусками, унося всё в сторону их любимого столика в углу.
Юнги выпивает последний из трёх шотов стоявших перед ним, страдальчески смотрит на бармена, который откровенно веселится от происходящего.
- Они меня в могилу сведут, - жалуется со вздохом.
Парень весело смеётся.
- Понимаю. Намджун мне мою маму напоминает. Такое же желание свести уже хоть с кем-нибудь. Чтобы было.
- Но ведь хочется не просто чтобы было, верно?
- Верно, - улыбается тот.
Юнги разворачивается на стуле, морально готовясь долго и безуспешно, скорее всего, отбиваться от Джуна, но едва не рушится на пол.
У их столика уже стоит Тэхён, которого не узнать с его огненно-рыжей шевелюрой невозможно. А рядом с ним...
У Юнги от нежности едва не останавливается сердце.
Чимин, в просторной чёрной толстовке и голубых джинсах, мнётся чуть позади своего друга. Рукава, чуть длиннее, чем положено, безжалостно комкают пальцы. Юнги смотрит на него, едва проглатывая комок в горле. Он так счастлив, потому что, кажется, не видел Чимина целую вечность. Он тёмненький сейчас. Чуть растрёпанный, смущённый и робкий такой. Пока Тэхён о чём-то болтает с Сокджином, оглядывает бар. Его взгляд рассеянно скользит по столам, немногочисленным посетителям. А потом к стойке и останавливается на Юнги.
Замирает.
Юнги неуверенно улыбается ему, а у Чимина глаза расширяются, он ладонями рот закрывает и на шаг назад отступает, врезаясь в стол.
- Чимин? - Тэхён оборачивается к нему и удивлённо моргает. - Чимини, ты чего?
Прослеживает направление его взгляда и посмеивается.
- Это тот самый страшный хён, о котором я говорил. Но не настолько же страшный!
Юнги всё же находит в себе силы встать со стула, нетвёрдо и потерянно немного. Он не верит происходящему. Ему страшно даже допустить мысль, потому что если это всё неправда... он не готов снова терять.
Идти получается с трудом. Кажется, что он с силой преодолевает сопротивление воздуха и до Чимина эти жалкие шаги придётся делать вечность.
- Чимин, - зовёт тихо, когда всё же оказывается рядом.
Чем вызывает удивление друзей, на которое не обращает внимания.
- Ю... - у Чимина губы дрожат и слёзы по щекам вдруг. - Юнги. Юнги...
Зовёт, протягивая к нему руки.
Он прижимает к себе младшего крепко, тесно, дрожащими пальцами цепляется за чужую толстовку.
- Маленький мой, - шепчет куда-то в волосы. - Ты...
- Я помню тебя. Помню. Я помню, Юнги, - захлёбывается слезами и словами Чимин, прижимаясь губами к его щеке.
У Юнги снова почти останавливает сердце. Он вскидывает счастливый и беспомощный взгляд на друзей, которые в немом шоке наблюдали за ними и боялись, кажется, даже вздохнуть.
- Так вы что, знакомы? - всё же нарушает молчание Намджун.
- Встречались... пару раз, - шмыгает носом Чимин, всё ещё прячась лицом в изгибе шеи старшего.
Юнги смеётся. И смех у него такой счастливый, такой лёгкий. И сам он безумно лёгкий сейчас, только не в выпитом алкоголе дело. Он прикрывает глаза, жмётся губами к мягким прядкам.
- Здравствуй, мой лорд, - шепчет тихо на ухо.
Чимин немного откидывает голову, заглядывая ему глаза сияющим взглядом.
- Здравствуй, любимый.