Несколько дней после того разговора дева Вэй избегала Цзян Чэна, как могла. Причина была проста: её сны заполнили весьма недвусмысленные занятия с ним.
Вэй Усяню казалось, она... он сходит с ума окончательно. Осознавать, кто он есть на самом деле, становилось всё труднее, он чаще путался, называя себя, полностью проникался образом прекрасной девы Вэй, а позже, сокрушаясь, обретал ясность мысли и убивался. Он отчаянно хотел, чтобы вообще всё это было сном, и он проснулся в то утро мужчиной. Самим собой...
Вскоре сны с шиди закончились, но... случилось ЭТО.
Дева Вэй в истерике залетела к главе ордена Цзян, даже не скрываясь.
— Да ты опять? — Цзян Чэну надоели эти наглые проникновения в его комнату, но когда он увидел её в таком состоянии... и кровь... У него чуть сердце не остановилось.
Цзян Чэн подлетел к ней, бросая все свои утренние дела, оставаясь растрёпанным.
— Я... я... пыталась остановить... она вроде перестала, но потом опять... а ещё ужасно болит живот и спина... разрыв органов? Но я не чувствую. Я умру, да? Цзян Чэээн! — её трясло.
— Не умрёшь, не умрёшь, только попробуй! — он позвал лекаря, а пока тот спешил к ним, проверил Ядро Вэй Усяня на всякий случай. — Но для лекаря притворись, что умираешь от боли.
Глупые мужчины...
— Ладно. — Она вытерла слёзы и прижалась лбом к плечу шиди. — Спасибо.
Прибежавший лекарь сначала не понял, в чём проблема, а потом стал опрашивать и осматривать девушку. Цзян Чэн, волнуясь, топтался рядом.
Вэй Усянь бездумно повторял о своих ощущениях, но когда лекарь уточнил, бывали ли настолько сильные боли в прошлые разы, у Усяня сердце упало.
Прошлые разы? То есть это нормально, что это тело истекает кровью из самого неприличного места?!
Он еле удержался от вопросов и помотал головой.
В конце концов деве Вэй дали обезболивающий отвар и сказали отдыхать. А ещё посоветовали пить побольше тёплого.
— Тебя тоже смутила фраза «раньше»? — осторожно поинтересовался Цзян Чэн, когда они остались вдвоём.
— Да. — Она шмыгнула носом. — Похоже, это что-то нормальное и... время от времени бывает у женщин? Ужасно. Истекать кровью... Ещё и больно. Бедные женщины. А если с Яньли посоветоваться?.. Как думаешь, её отпустят к нам ненадолго?
— Ты хочешь, чтобы она узнала?
— Наверное, ей можно довериться?
— Да, думаю, да. Если ты напишешь ей, что что-то случилось, она примчится.
— Ну и напишу. Дай бумагу? Мне слишком лень вставать и идти куда-то...
— Держи. — Протянув ей всё необходимое, Цзян Чэн отошёл с гребнем к зеркалу.
— Спасибо.
Подумав, она написала коротко и просто: «Дорогая шицзе, надеюсь, у тебя всё в порядке. Вот у меня нет! Мне очень нужна твоя помощь. Пожалуйста, приезжай в гости. Чэн будет тебе очень рад. Твой любимый братец Вэй Усянь».
Подул на листочек, сложил его и протянул шиди.
— Отправишь?
— Ладно уж, ради тебя побегаю сегодня. — Затянув волосы в тугую шишечку, Цзян Чэн забрал письмо и сжал его двумя пальцами. — Но лучше бы ты к себе шла.
— Нет, не заставляй меня двигаться. Я боюсь...
— Давай-давай, не заставляй меня ждать. Дева Вэй, вам судьбой уготовано страдать. Придётся соответствовать.
— Ты жестокий, Цзян-сюн... — пробормотала она и встала. И тут же схватилась за пах, словно боялась, что он отвалится. Хотя она уже ничему бы не удивилась, кажется... — Опять потекло... немножко... фу... — Она поковыляла к двери, но замерла. — А если меня увидят...
— Скажешь, что я избил тебя за то, что ты влетела в дом без разрешения.
— Кхм. Интересненько ты бил, конечно. — дева Вэй захихикала. — А, впрочем, мне-то слухи по боку, а вот вам, господин глава Ордена... — она с ухмылкой покачала головой и уковыляла.
Вскоре им пришёл короткий ответ от сестры, естественно, с согласием. Время в ожидании тянулось томительно долго. Ко времени её приезда кровотечение у Усяня почти прекратилось, но узнать о нём, всё же, было нужно. Если он останется женщиной...
О нет.
Дева Вэй сидела в своей комнате и ждала, пока Цзян Чэн приведёт Яньли. Она не хотела в первую встречу показываться шицзе на глазах перед другими людьми.
Было волнительно.
Цзян Чэн же не спешил всё рассказывать сестре, понимая: подобное объяснить, не показав, невозможно.
Раздался предупреждающий стук в дверь, и брат с сестрой прошли внутрь.
Дева Вэй, подготовившая несколько вступительных речей, в итоге полурадостно-полужалобно протянула:
— Шицзеее! — и бросилась обнимать ничего не понимающую сестрицу. — Шицзе, это яааа. Я стал девушкой и ничего не понимаааю...
После того как потрясённая Яньли, наконец, поняла, кто перед ней, Вэй Усянь всё-всё рассказал ей. Они держались за руки и смотрели друг другу в глаза, словно благодаря этому лучше могли понять друг друга. И ведь так и было.
Сестра сильно распереживалась и даже не видела смысла это скрывать. Но она не была бы собой, не приняв историю на веру, и не пообещав помочь, чем сможет. Да и уверенный взгляд Цзян Чэна убеждал её в реальности происходящего.
— Всё было бы ничего, но несколько дней назад у меня пошла кровь. Сильно. Она до сих пор идёт, но не так. И первые дни болел живот и спина. Я думала, что умру!
Яньли чуть покраснела, но не выдержала и тихо засмеялась в рукав.
Она устроила ему красочный экскурс в мир женской физиологии, прежде выгнав родного брата, ибо разговор «между нами девочками». Цзян Чэн не то чтобы сильно обиделся. К тому же он знал: частично Вэй Усянь с ним точно поделится. И ещё красочнее...
Когда Яньли закончила свой рассказ, дева Вэй обняла её, крепко-крепко, и прошептала:
— Небо устроило женщинам жизнь, полную испытаний. Теперь я это слишком хорошо понимаю. Это так ужасно. Все женщины такие умнички. И шицзе умничка. Самая-самая. Спасибо.
— А-Сянь уже столько разделяет со мной женскую долю, ты ещё больший молодец. Ты смог побывать и Ян, и Инь, и теперь совмещаешь в себе гармонию мира. Твой дух будет крепче, мой дорогой братик... а ныне сестрёнка. — Яньли мягко поцеловала её в лоб. — Если мы не расколдуем тебя, я всему научу. Но пока скажу одно — радуйся новому опыту, не нужно падать духом, А-Сянь.
Дева Вэй невольно шмыгнула носом, растрогавшись.
— Спасибо, шицзеееее, — а всё-таки интонации совершенно усяневские. И взгляд, которым ныне дева Вэй смотрела на Яньли. Она помялась и пробормотала: — Но у меня возникла ещё одна проблема...
— Какая же, А-Сянь? — Яньли погладила её по щеке и заправила за ухо прядку растрёпанных волос. Она не могла не поражаться тому, какой красивой девушкой стал её братец. Но так себя запускать не стоило. Ох, Яньли обязательно приведёт её в порядок.
— Мне... мне Цзян Чэн... начал нравиться... — она ощутила, как к щекам приливает румянец, и опустила голову.
За мягкой улыбкой Яньли скрывался полнейший шок.
— И как давно, моя дорогая? — она продолжила поглаживать деву Вэй по спине, при этом активно раздумывая и, как типичная женщина, убегая мыслями вперёд допустимого: ещё ничего не узнала толком, а уже спланировала их свадьбу.
— Где-то пол луны назад, — подумав, ответила дева Вэй. — Просто вдруг словно посмотрела на него другим взглядом. — Она невольно мысленно хихикнула:
«Взглядом женщины, да?»
— Он нравится тебе как мужчина? — голос Яньли сладким нектаром лился в уши, она осторожно, по чуть-чуть устраивала сестрёнке своеобразный «допрос». Да, они с Цзян Чэном были особыми любителями подобной методики выпытывания информации, сразу заметно — не чужие друг другу люди.
— Да. Он красивый. И достаточно сильный. И обещал меня защищать.
— Знаешь… — Яньли пыталась придумать, как правильнее начать. — Твоя симпатия может от тебя не зависеть. Сейчас объясню, не делай такие глаза. Женщина не всегда может хорошо и без проблем зачать ребёнка. И бывают дни, когда она особенно хорошеет, в ней будто пробуждается женская сущность. Вот тогда, в этот период, женщина особенно плодовита. Это как... сигнал организма. Так что будь осторожнее со своими желаниями, А-Сянь. Не всё так просто.
Дева Вэй задумалась.
— Какой сложный у женщин организм!!! Невероятно... Значит, стоит проверить моё отношение к Цзян Чэну в другое время? Хорошо, я поняла. Спасибо. Шицзеее, — она крепко обняла Яньли, — что бы я без тебя делал?
— Завела бы от брата ребёнка. — Яньли пыталась не рассмеяться.
— Он обещал, если что, жениться на мне... — дева Вэй смутилась. — Но я не хочу. В смысле, замуж не хочу. Но если придётся выбирать, то всё равно лучше Цзян Чэн.
— Ты так серьёзно рассуждаешь, я становлюсь уверенной, что вы будете счастливы.
— Да мы и без этого вроде не страдали, — буркнула она, смущаясь сильнее.
— Мне уже можно зайти? Неловко дверь подпирать. — Цзян Чэн заглянул к ним.
— Можно, А-Чэн.
— Шицзеее, а ты приготовишь суп с корнем лотоса и свиными рёбрышками? — вспомнив, умоляюще попросил Усянь. — Никто не умеет готовить его так вкусно, как ты. Хотя мы оба пытались.
— Конечно. — Яньли погладила её по волосам. — Конечно.
Чэн обрадовался не меньше.
— Я знаю, что ты ненадолго, сестра, но можешь обо всём Усяню рассказать, чтобы он... она не прибегала ко мне в любое время суток в истерике? — взмолился он.
— Я рассказала обо всём важном. Но если что-то ещё вспомню — обязательно скажу. Или напишу из дома. А сейчас пойдёмте готовить ваш суп. — Она улыбнулась. Так, как умеет улыбаться одна Яньли.
Наконец-то их семья собралась вместе, пусть и ненадолго.