Взаимоотношения с Мин Юнги наладить сложно. Особенно если ты облажался. Такая простая истинна дошла до Хосока этим утром, и усложнила его жизнь (новую жизнь. теперь её можно было разделить на до и после встречи с вампиром). Даже сидя напротив друг друга в небольшом кафетерии, Юнги упорно не смотрел младшему в глаза. После небольшой ссоры в гостиной тот его словно избегал, даже в город отказался ехать на одном мотоцикле, и пришлось трястись в автобусе. Хосока, возможно, такое поведение и огорчало, но больше всего его огорчал факт осознания. В таком отношении к себе виноват только он, и никто больше. Да, Чон Хосок не всегда может справляться со своим гневом, как и многие люди, а ещё не умеет подводить разговоры к нужному руслу. Ему бы хотелось извиниться перед старшим, он действительно чувствовал себя виноватым. Этой ночью ему не удалось хорошо выспаться, а виною всему то чувство страха. Не его чувство страха. Было до жути странно почувствовать связь именно таким образом, по мимо собственных ощущений в нём появились инородные. Они не особо выделялись из общего спектра чувств, словно сидели в тени, и это было до жути странным. Хотелось бы это с кем-то обсудить, но лучший кандидат на подобные разговоры даже в глаза ему не смотрит.

Одиночество. Чон Хосок внезапно стал чувствовать тяжесть одиночества. Где-то глубоко в душе его маленький ребёнок был счастлив, ведь у него наконец появился тот, с кем они должны быть вместе всю жизнь, как семья, но...снова это липкое, противное, удушающее чувство одиночества вернулось.

– Мин Юнги! Засранец!

Женский голос прозвучал где-то у входа и привлёк внимание всех людей в кафетерии. Кто-то слегка улыбнулся и вернулся к поеданию своего ужина, кто-то выглядел недовольным, а кто-то с удивлением смотрел на то, как к одному из столиков, на всех парах, подлетела девушка в спортивном и накинулась на парня с самыми крепкими и удушающими объятиями, которые они когда-либо видели, и вряд ли им выпадет шанс увидеть их ещё раз.

– Джи? С ума сойти, ты жива...Джи. - Юнги выглядел растерянным, ведь толком опомниться не успел, как утонул в чужих руках. Все мысли, которые его тревожили до этого момента, чудным образом испарились. Спустя столько лет он встретил того, кто помог ему в самый трудный момент жизни.

– Это я должна удивляться, засранец. - нехотя отстраняясь Джиён опустилась на стул рядом с давним знакомым.

Они еще несколько секунд переглядывались и Хосок впервые за день увидел в глазах Мина радость. У Юнги остались знакомые в этом городе, возможно даже...друзья. В ином случае, боксёр бы почувствовал себя неловко, но внутри разлилось приятное чувство счастья, и мысли об одиночестве ушли на второй план.

– Капитан, видите себя прилично. - приятным баритоном послышалось совсем рядом с Хосоком, и он узнал в мужчине того самого директора, из-за которого они и приехали в город.

Спустя некоторое время компания наконец уселась, Юнги вызвался принести им всем закуски и что-то горячее. Он выглядел воодушевлённо, но подумать об этом ему не дали. Как только вампир ненадолго их покинул, та самая женщина наконец взяла себя в руки и представилась Хосоку как капитан Сон Джиён, давняя знакомая Мин Юнги. Из рассказов старшего Чон припомнил это имя, именно она руководила операцией в Ульсане.

– Спасибо, что заботишься о нём. - эти слова со стороны капитана прозвучали такими искренними, что Хосоку стало стыдно. Ни черта он не заботится о старшем, наоборот, поцапался с ним из-за пустяка.

– И вам спасибо, госпожа Джиён. - Чон сложил руки на коленях и опустил голову в поклоне. – Хёну будет легче вернуться в строй, если вы будете рядом.

– Какой вежливый, с ума сойти. - женщина коротко переглядывается с директором, а затем снова смотрит на парня. – Не боготвори ты так этого засранца, от него бывает много проблем. Ховон сказал, что теперь вы повязаны...вы в равных условиях. Если он будет тебя обижать, то всегда говори мне. Я знаю, как приструнить его.

На такие слова от старшей Хосок лишь кивает и улыбается. Ему стало спокойно, вот так внезапно переживания затихли на дне. Юнги не одинок, Хосок тоже не одинок. У него всё ещё есть Хёнвон и Чимин, с которыми он может поговорить о своих переживаниях, и наверняка получит поддержку.

Атмосфера, на удивление, оказалась приятной. За разговорами пролетел почти час, большую часть времени болтали Юнги и Джиён. Изначально Хосоку показалось, что это и была цель встречи: воссоединение старых знакомых, но вскоре директор озвучил причину, по которой позвал и Чона.

– Я нашёл некоторые документы, которые вполне могут тебя заинтересовать. - острый взгляд Ховона подчёркивал его важность слов. – Я хотел бы поговорить с тобой наедине, не возражаешь?

Конечно, Хосок не возражал, но почему-то посмотрел на Мина, словно ему нужно было уточнить: можно ли поговорить с этим человеком без тебя? На удивление, взгляд Юнги не выражал ничего странного. Тот вновь ведёт себя как обычно, даже более расслабленно.

– Хорошо, если это важно...

– Тогда, пойдем. - Ховон кивнул Джиён и попрощался с Мином, попросил Хосока поторопиться, ведь скоро начнутся жуткие пробки.

Перед тем как уйти, Чон без лишних слов отдаёт ключи от дома в городе, а Юнги без лишних слов их принимает, и бросает тихое "До встречи".

– Вы с ним не особо ладите, да? - вот он, тот самый вопрос (который грозит превратиться в допрос) от Сон Джиён.

Что отвечают на подобные вопросы обычные люди? Юнги ведь совершенно не знает, как охарактеризовать то, что происходит сейчас. Бесполезно что-то скрывать от этой женщины, поэтому...

– Он немного пугает, если честно. - впервые за последнее время вампир позволяет себе побыть немного слабым. С Джиён он может быть собой. – Мы слегка поссорились, это даже ссорой не назвать, но... - в знак поддержки парень ощущает как его руку крепко сжимают, а взгляд девушки внимательный и ласковый. – Джи, он чертовски хороший, но, когда злится — мне становится не по себе.

– Знаешь, был один человек на моей памяти, который тоже пугал всех, когда был чем-то недоволен. - девушка по-дружески хлопает того по плечу и возвращается к своему кофе, пока тот совсем не остыл. – Она была чертовски хороша во всём. Добрая, красивая, сильная, умная, а самое главное – до мозга костей преданная своему делу. - пауза на несколько глотков кофе. – Эта женщина была под моим руководством.

***

До этого момента Хосок никогда не был в архивах, в таких старых и пыльных архивах...

– Это вообще законно? - шепотом спрашивает Чон, пока освещает фонариком на телефоне ящики с папками, в которых копается Ли Ховон.

Честно говоря, под "я хотел бы поговорить с тобой наедине" представлялось совершенно не это. Кто бы мог подумать, что под покровом темноты, директор самой Ассоциации, предложит ему проникнуть в закрытый архив.

– Считай, что почти законно. - спокойным тоном отвечает Ли и наконец находит то, что ему нужно. – Запрос слишком долго ждать, другого выхода нет. Будь я на твоём месте, - директор протягивает тому две папки с пожелтевшими страницами. – То хотел бы всё узнать из первоисточника, а не со слов малознакомого человека.

Несколько секунд Хосок колеблется, но любопытство взяло верх ещё в машине, по дороге в архив. "Это связано с твоим прошлым, относительно" – единственное, что успел сказать Ховон, прежде чем ему стали названивать по рабочим делам. Чону оставалось томиться в догадках и надеяться, что это действительно важно.

Среди множества информации в глаза бросается самое важное. " Ю Туён. Чон Куён. Погибли при исполнении"

На уровне подсознания всё складывается в определенную цепочку. Он был слишком мал, чтобы запомнить родителей, но...

– Эй, тише-тише. - Ховон еле успевает удержать парня от падения и помогает ему присесть на пол. Очевидно, в лишних словах и доказательствах тот не нуждался.

– Это ведь...мои родители, верно?

Голос Чона предательски дрожит, а глаза стоят на мокром месте. Удивительно, до чего же тесен мир. Удивительно, как много может измениться в жизни за один поход в архив.

***

Салон чёрного "Mersedes-AMG" постепенно пропитывался запахом спиртного и сигарет. Пробок нет, да и автомобилей на дороге не так много.

– Я бы не советовал столько пить. - в который раз подкидывает водитель.

– Тогда сотри мне память. - в который раз отвечает пассажир рядом.

Он не помнит в какой момент они перешли на "ты", но Ховон видел, как его эмоциональный фон пошатнулся и сделал достаточно для того, чтобы в голове проскочила мысль: "А этот мужик неплох". Хосок не относился к тому типу людей, что стойко принимали подобные новости. Безусловно, он будет в порядке, но не сегодня. Сейчас ему хочется напиться и прервать свой мысленный процесс. В руках полупустая бутылка сухого красного вина, а в голове по-прежнему слишком много вопросов.

Мерседес останавливается у дома Чона, но никто из них не спешит. После очередного глотка бутылку забирают, и Хосок бы запротестовал, но Ли его обгоняет.

– Хватит. - голос не строгий, а такой, если бы тот давал совет близкому другу. – На тебя навалилось много чего, но это не повод напиваться. Могу порекомендовать хорошего психотерапевта, в нашем деле важно психологическое здоровье.

– "В нашем"? - усталость сквозит в голосе Чона. – Я не сотрудник ассоциации, или ты что-то недоговариваешь? Сейчас покажешь бумажки, где оказывается, что родители продали меня вашей семье?

Неожиданно со стороны водителя звучит смешок и Хосок с любопытством глядит на того, решаясь отобрать бутылку, но его быстро осаживают подзатыльником. Грубо, но приводит в чувства.

– Не всё так плохо, как тебе кажется. - убирая подальше бутылку, директор требует поднять взгляд на себя. – Твои родители действительно работали в ассоциации, родители твоей мамы были обособленными охотниками. Родословная поражает, но я уверен...они хотели для тебя только лучшего, поэтому отстранили. - на секунду виснет молчание. – Не думай слишком много и не загоняй себя в угол. Двери Ассоциации для тебя всегда открыты, Чон Хосок.

– Приглашение на работу? - боксёр наконец опускает взгляд. В чём-то Ховон действительно прав. – Юнги говорил, что вы не оставляете гражданских, которые узнали правду.

На эти слова мужчина кивает, гражданские могут доставить проблем в первую очередь себе. Ну кто поверит в то, что оборотни не сказка? Этот мир пока не готов к тому, чтобы простые люди узнали всю правду. Начнутся беспорядки, которые приведут к тысячам погибших.

– Приглашаю, но это всего лишь предложение ты можешь отказаться.

– Тот пожар...в Ульсане, я бы хотел узнать о нём больше. - Хосок наконец открывает дверь машины и начинает выбираться наружу. – Я подумаю, директор.

– Стой. - старший дёргается в сторону уходящего, но ремень безопасности не располагает к таким резким движениям. – Это немного не по теме, но...что нравится Хёнвону?

Секундой назад этот мужчина выглядел серьёзным и уверенным, а сейчас со всей неловкостью и надеждой смотрит на Чона. Теперь понятно, почему он предложил Че работу (вернее, личный интереса точно стоял не на последнем месте)

– Я не стану помогать, директор. - голос Хосока отзывается холодной сталью. – Он мой друг, очень близкий друг. - за словами следует тяжёлый вздох, и младший немного смягчается. – Если хотите приударить за ним, то не сейчас. Если вы ему понравитесь, то он сам начнет действовать. На этом мои советы закончены.

Дверь автомобиля с хлопком закрывается и Чон спешит внутрь двора, после тёплого салона осенняя ночь кажется особенно холодной.

***

Внутри дома горит свет, но всё же Хосок надеялся на то, что Юнги давно уже спит. Не успевает он проверить открыта ли дверь, как та распахивается и на пороге появляется до жути недовольный вампир.

– Скажи, я похож на жёнушку чтобы тебя ждать? Почему ни ты, ни директор не отвечали?

И как быть? Юнги до жути сейчас похож на сварливую жену, но наверняка первый вопрос был чисто риторическим. По поводу другого вопроса – ответ прост. После посещения архива Ховон был сосредоточен на поддержке и поставил телефон на вибрацию, с телефоном Хосока такая же история. Но с чего начать? А начинать, собственно, и не пришлось. Крепкие объятия обрушились внезапно и Хосок почему-то вспомнил о связи только сейчас. Мог ли Юнги чувствовать, что ему плохо? Переживал ли он именно по этому поводу?

– Перестань. - тихий голос вампира тонет у шеи человека. Несмотря на их разницу в росте, крохотным ощущал себя именно Хосок. – Я всё знаю...

– Они погибли в Ульсане. - Хосок не задаётся вопросами откуда Мин всё знает, сейчас ему это не интересно. Чужие объятия словно лечат и слёзы предательски подступают к горлу, от чего ему кажется, что он всецело может доверять Юнги?

Связь. Наверняка виною всему связь.

– Не отпускай...- Хосок сгребает Мина в свои объятия, а уверенное "Не отпущу" со стороны вампира размазывает его по стене.

Хосок не относился к тому типу людей, что стойко принимали подобные новости. Безусловно, он будет в порядке, но не сегодня. Сейчас ему хочется забыться в тёплых объятиях, ведь они успокаивают бурю эмоций внутри лучше, чем самый крепкий алкоголь в мире.

***

В небольшой кухне давно не было длинных разговоров по душам за чашкой тёплого чая. Хосоку стыдно, безумно стыдно за своё поведение и за то, что он развёл сопли перед Юнги. Но взгляд вампира не выражал ни призрения, ни отвращения, только теплоту. На протяжении часа тот слушал обо всех переживаниях человека и совсем не перебивал, давал возможность высказаться сполна, а когда слова закончились, то просто обнял, и это было лучше всех слов поддержки, которые он мог бы сказать.

– Я хочу, чтобы он поплатился за все эти смерти. - в какой-то момент говорит Чон и Юнги бросает заваривать очередную чашку чая. Было понятно о ком идёт речь, но...

– Даже не думай. - резко отзывается вампир. - Я запрещаю. Джиён говорила, что директор хочет взять тебя на работу. Я против.

Вновь тишина и Юнги вскоре возвращается за стол с двумя полными кружками. По взгляду Хосока он понимает – нихрена эти слова не убедили передумать, и внезапно становится так тяжело. Мин действительно против такой идеи, Чон не первый кто хочет поймать Сокджина. Взгляд боксёра до жути упрямый, и этот человек совсем недавно высмаркивался в бумажные полотенца и ревел как первоклашка.

– У меня недостаточно навыков, чтобы поймать его, но я могу быть полезен Ассоциации. - ну хоть что-то этот балован да понимает.

– О Сокджине уже на протяжении лет так десяти ничего не слышно. - решает зайти с другой стороны Юнги. – Может, он уже давно помер. Давай-ка ты и дальше будешь заниматься своим боксом и никуда не лезть.

– Боишься, что я умру? - ухмылка поползла по лицу парня. – Тогда ведь и ты умрешь, за это переживаешь?

– И за это тоже, пёсик. - бессмысленно отрицать то, что Юнги бы хотел насладиться жизнью и провести весёлые дни с друзьями, и Хосоком. – Но больше всего переживаю за то, что погибнут друге люди. Просто из-за того, что мы вновь начнём охоту на древнего.

– Справедливо. - вздыхает парень.

Пока что он отступит, но идея о поимке Сокджина уже стала крепко оседать в голове. Ему хотелось посмотреть в глаза того, кто лишил его семьи.