Условие пятое: кое-что о публичных местах.

- Хен, помоги, пожалуйста! – Съемочная площадка для модного журнала, кажется, на девяносто девять процентов состоит из людей, включая стафф и стилистов, но Хванун зовет исключительно одного. Голос слышится откуда-то из-за ширм – чтобы сэкономить время и, видимо, место на такой небольшой территории, все костюмы для фотосессии оставили за плотной перегородкой. Гонхи подбадривающее хлопает лидера по плечу, но не скрывает ехидной улыбки, мол: "топай давай". Рейвен хмурится, но покорно идет на источник звука.

- Что, опять в штанах запутался? – Ёнджо давится едким комментарием, когда видит перед собой Хвануна, затянутого в кожаную портупею: черные ремни впиваются в тело, и, хотя под ними тонкая белая рубашка, зрелище откровенно очаровывающее. И возбуждающее.

А в глазах блондина немая мольба.

- Помоги это орудие пыток ослабить, я уже дышать не могу, и всё себе натёр. – Он заводит руку за спину, но тонкие пальцы не достают до пряжек. Рубашка натягивается и задирается, открывая всем желающим слегка загорелую поясницу. Ремни плотнее врезаются в тонкую кожу, оставляя яркие красные полосы. Рейвен облизывает губы и тянется к перевязи, за секунды освобождая Хвануна, а в его голове настойчиво бьется одна единственная мысль.

      "Как эти ремни будут смотреться на обнаженном Хвануне?      "

- Фух… спасибо. – Блондин облегченно вздыхает, а через секунду на его губах появляется улыбка, ведь руки Рейвена все еще держат его и скользят по спине, пытаясь то ли заправить в брюки так удачно выбившуюся рубашку, то ли сорвать ее к черту. Блондин тает от чужих прикосновений, едва не стонет, когда пальцы касаются шеи, аккуратно подцепляют подбородок…

- Мы обязательно продолжим. Но не здесь. И не сейчас. – Рейвен оставляет на щеке обалдевшего парня легкий поцелуй и уверенно выходит из-за ширмы. – Мы готовы!

      Зараза… Ты еще об этом пожалеешь!

      Невероятно долгий, насыщенный на впечатления и события день наконец-то подходил к концу. После съемок для журнала ребята успели на шоу, а вечером их ждал фанмитинг. Встреча с поклонниками немного затянулась, но соскучившиеся по кумирам девушки, и не только, не хотели отпускать ребят так быстро. Поток милых воздыхательниц казался Рейвену нескончаемым, а ведь каждой нужно было уделить внимание, улыбнуться, подержаться за руки, сказать что-то приятное.

      А что сказать, когда рядом такой прекрасный, радостный Хванун, который улыбается не ему. А какой-то очаровательной девушке, подарившей ему цветочный веночек, который тот тут же поспешил примерить. Еще и позволил погладить себя по волосам.

      Ёнджо с силой ковыряет пол носком дорогих туфель – благо столы накрыты длинной плотной скатертью, скрывавшей ноги айдолов от любопытных глаз. Рейвен бы с удовольствием снял неудобную обувь, которая, кстати, очень сильно натерла пальцы, и легкая боль ненадолго отвлекает от блондинистого недоразумения, возвращает в реальность.

      А в реальности перед ним стоит новая фанатка, милая брюнетка с лайстиком. Она протягивает лидеру новый альбом и что-то лепечет про то, как она рада его видеть, как восхищена их творчеством, и вообще, какие они все самые-самые, и, кажется, что ее зовут Миён. Брюнет выдавливает из себя улыбку и размашисто расписывается на диске, когда до уха долетает сладкий голос: "Хочешь подержаться за ручки, нуна?"

      Пластиковый корпус сжатого между пальцами маркера издает тихий треск, а через мгновение в руках Рейвена оказывается только колпачок. Фанатка напротив вздрагивает от неожиданности, и лидер тут же обхватывает прелестное личико ладонями.

- Прости, я тебя не задел? Сильно испугалась? – Ёнджо закидывает девушку вопросами, пока та только и может кивать, как китайский болванчик (конечно, не каждый день тебя трогает биас). Между мемберами слышится шепот и тихое хихиканье, пока на помощь не приходит Хванун.

- Все в порядке, я сейчас все достану. – И, прежде чем кто-то успевает возразить, блондин ныряет под стол.

      "Вот ты и попался ".

      Теплая ладонь уверенно ложится на колено. Ёнджо вздрагивает, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

      Что ты делаешь, тут же камеры?

- Оппа, тебе нехорошо? – Долетает до Хвануна девичий голос, и губы тут же кривятся в дьявольском оскале. Руки скользят по бедрам, по-хозяйски трогают стройные ноги через плотную джинсовую ткань. От ощущения напряженных мышц под пальцами хочется расхохотаться в голос. А Рейвену не до смеха, когда внизу живота все превращается в напряженный комок, от нежных ласк перед глазами все плывет и перехватывает дыхание. А Ун издевается, нарочито нежничает, доводя до исступления…

- Представляете, ничего нет. – По недовольно-обиженной мордашке Хвануна даже и не скажешь, чем он сейчас занимался, пока никто не видел. Он возвращает все свое внимание фанатке, а Рейвен пытается понять, кого сейчас больше хочется ударить по лицу.

      Наверное, себя.