Дожди к четвергу так и не прекратились, поэтому школьное празднование, на которое всех приглашали блондинки-болельщицы, проходило не во дворе, а в спортивном павильоне, ради случая украшенном изнутри аляповатой мишурой. Может, лучше было и впрямь отправится в какой-нибудь клуб вроде «Лозы», но там наверняка укрывались от непогоды студенты и взрослые, так что школа выглядела несколько меньшей проблемой. Если совсем уж честно, Адам вообще предпочел бы провести праздник дома: Тан Чаху испекла праздничный пирог, который вряд ли годился для колядующих детей, даже если бы они и вздумали гулять под дождем по району, но, поскольку «молодой хозяин» в последние годы не желал отмечать день своего рождения и принимать поздравления, кухарка и ее сын неубедительно притворялись, что празднуют Хэллоуин – только предлагать такую смену планов Белинде не решился.

 Хотя зайти в гости она все же согласилась, чтобы помочь с обещанным гримом. Для старшеклассников вечеринка начиналась не сразу после уроков, а только в восемь, так что всем, не занятым в организации, полагалось готовиться к ней по домам.

 Особнячок, в который родители отселили Адама, не больше нуждался в каком-то специальном убранстве, чтобы уместно выглядеть для Хэллоуина, чем сам Адам, но слуги все равно постарались что-то украсить. И нарядились. Трудно было удержаться от смеха, когда Тан Чин выбежал навстречу в коридор с невероятной конструкцией на голове из раскрашенного картона. Большой перевернутый колокол белого цвета с овальным отверстием для физиономии, кажется, изображал чашку, у узорчатый бело-золотой воротник конусом – подставку. Замерев, Тан Чин ошарашено уставился на Белинду и Адам вспомнил, что не подумал предупредить кухарку и ее сына о возможной гостье.

- Что же такого пугающего ты нашел в чашках? – попытался он переключить внимание.

 На откровенно насмешливый тон Тан Чин слегка оскорбился и принял, насколько уж только получилось у мальчугана дошкольного возраста, снисходительный вид.

 - Это цукумогами! Ожившие вещи, ставшие нечистью, из японских сказок.

 - Ты же китаец, а не японец.

 - Мама говорит, в вашей стране все равно никто разницы не понимает.

- Очень хорошая идея, – мягко поддержала мальчишку Линда. – Обычно все довольно однообразно придумывают себе карнавальные костюмы, в итоге выглядят почти одинаково, это отлично, когда подключаешь фантазию. К тому же вряд ли все, кто наряжался на Хэллоуин вампирами, имеют хотя бы отдаленное румынское происхождение.

 - Ну, прости, – Адам вскинул руки. – Но это не отменяет того, что такая «нечисть» совершенно не страшная.

 - Посмотрел бы я, как Вы отреагировали, если бы и впрямь чашка ожила и заговорила! – обиженно надулся Чин. Но тут, услышав незнакомый голос, из кухни в холл взволнованно выбежала Тан Чаху – невысокая полная китаянка средних лет с круглым добродушным лицом – и Адам, не сдержавшись, захохотал. Кажется, тематику цуку-чегототам в семействе Тан выбрали общую, так что на кухарке красовалось белое шарообразное одеяние с разноцветными рукавами: белый, по видимости, изображал нос чайника, а с золотым узором – ручку. При виде ее белого берета «крышечки» Адам вспомнил фарфоровый сервиз в стеклянной витрине, пылившийся там со времен прошлой хозяйки дома, которым, видимо, и были вдохновлены наряды.

 - Доброго вечера, – после нескольких мгновений ошеломления слегка поклонилась Тан Чаху. – Хотите, чтобы я подала чай в гостиной сегодня?

 - Э… да, пожалуйста, – рассеянно согласился Адам. – Только не превращай это в представление, Линда заглянула совсем ненадолго.

 - Добрый вечер. Спасибо…

 - Может быть мисс останется у нас на ужин? – с любопытством изучая девушку, явно не представляющую, как уместно разговаривать с прислугой, спросила Чаху. – Вы так давно никого не приглашали, я не ожидала гостей, но пирог и…

 - Я же сказал, – начал раздражаться Адам. У него не бывало гостей за исключением очень редко навещавших родных, так что удивление кухарки было понятно, но не хватало еще позориться, будто только и думал, как бы заманить Линду в гости. – У нас нет на это времени.

 Тан Чаху с сухим разочарованием согласно склонила голову и удалилась.

 - Вообще-то, мне было бы любопытно посмотреть на настоящую чайную церемонию. Они же из юго-западного Китая, да? – с легкой укоризной заметила Белинда, когда Чин тоже убежал, а они прошли в глубину дома.

 - Можешь заглянуть ко мне как-нибудь еще, я ведь предлагал уже заниматься здесь, а не в школе, – решение «не позориться», кажется, не сработало. – Миссис Тан этих церемоний знает бесчисленное множество, причем не только китайских. Она работает у меня, чтобы скопить на открытие своего тематического ресторанчика, жилье-то и все необходимое предоставлено. Хотя до сегодняшнего дня я не представлял, что она увлечена своим делом настолько, чтобы наряжаться в костюм чайника!

 Линда сдержанно хихикнула.

 - Не смущайся ты так. Я тебя понимаю, моя бабушка примерно так же вообразила себе непонятно что, когда я сказала про вечеринку и попросила несколько советов с гримом, сама-то я почти не разбираюсь… пришлось пообещать, что надену платье, которое она подарила – не особенно в тему праздника, но раз уж это первый и, может, последний раз, когда я участвую в неофициальном школьном мероприятии, хоть раз наряд пригодился.

 Платье из желтой блестящей ткани со слегка старомодными пышными оборками и драпировкам, пока что дожидавшееся своего часа в чехле, и правда куда больше подходило бы для весеннего бала, чем для вечеринки на Хэллоуин. Даже неловко было, что сам Адам вообще никакого специального костюма не готовил, рассудив, что повседневная его одежда вполне сойдет.

 - Они чем-то похожи.

 - Кто?

 - Бабуля и госпожа Тан. Женщины средних лет и старше в большинстве слишком уж сентиментальны, вот и воспринимают абсолютно все в этом ключе, к счастью, я знакома с достаточными исключениями – иначе боялась бы взрослеть сама! Наверняка госпожа Тан тоже переживает, будто тебе одиноко, даже если ты сам об этом и не думал.

 - Я же говорил тебе, кухарка – не член семьи. Она здесь работает, чтобы получать деньги, с какой стати ей беспокоиться обо мне? – не подумав, что снова может спровоцировать перепалку на тему классового высокомерия, напомнил Адам, но Линда сегодня ограничилась только укоризненным взглядом сквозь очки. При чем тут вообще может быть высокомерие? То, что он ничем не лучше людей, работающих на его семью, даже наоборот, Адам прекрасно знал, но факта, что они именно работают, это не отменяло.

 Большая часть дома, включая гостиную, выглядела почти нежилой, только на кухне и в комнатах прислуги Тан Чаху навела уют по своему вкусу, Адам как-то незаметно обжил выбранную «своей» комнату, где уместились почти все нужные ему вещи, включая компьютер, книги же со стеллажей можно было уносить, а потом возвращать на место... когда-нибудь. Единственным, что никак не получилось туда перетащить, были громоздкое кресло перед камином и старое пианино, тоже доставшееся вместе с домом, но пригодившееся для периодических уроков с мистером Фортинелли. Даже с включенным верхним светом – обычно Адам использовал только светильник возле кресла – в помещении оказалось мрачновато, будто видилось сквозь пыльное стекло. Белинда, впрочем, деловито высыпала карандаши и какие-то непонятные тюбики на журнальный столик и присела на софу, ожидающе глянув на Адама.

 - А что это? – как оказалось, Чин вовсе не ушел за матерью на кухню, а лишь чуть выждал, прежде чем увязаться за ними следом. Линда улыбнулась и поманила мальчишку поближе.

 - Краска, чтобы рисовать на лице. Хочешь сам попробовать?

 - Золотую полоску на носу! – мальчишка провел завитушку по центру лица. – Баранкой, как ручка у английских чашечек.

 Девушка выдавила немного золотого «крема» прямо на пальцы и, проведя по круглой физиономии Чина, вручила мальчишке зеркало. Тот восторженно взвизгнул, вернул зеркало назад и с топотом унесся хвастаться перед матерью.

 - Уверен, что доверяешь мне настолько, чтобы даже не посмотреть? – спросила Линда, когда Адам присел на софу рядом с ней. Близко, совсем как у нее дома, когда Линда решила залечить ссадины на его лице, и очки свои девушка так же отложила на столик, ее светло-карие ореховые глаза оказались прямо напротив.

 - Разумеется…

 Судя по эскизу, на ее вкус положиться было куда более приятно, чем на безжалостную точку зрения зеркала. Первый человек, чье даже пристальное разглядывание не раздражало.

 В процессе они не разговаривали. Адам не мог, чтобы не мешать лишними движениями, а Белинда слишком сосредоточилась на непривычном занятии, чтобы отвлекаться. Осторожные прикосновения карандаша, кисточек и кончиков пальцев постепенно будто вгоняли в легкий транс, поэтому когда Белинда, завершив какой-то этап рисования, попыталась потянуться к столику, Адам неосознанно поймал и придержал ее руку, склонился при этом еще ближе, переводя взгляд от глаз на расслабленно приоткрытые губы…

 - Перестань! – строго, но нервно дрогнувшим голосом потребовала Линда, отстраняясь, и встала, даже отпрянула на несколько шагов к окну. – Что ты делаешь?

 - Ничего… извини, – поспешно заверил Адам, но девушка неподвижно застыла, настороженно на него уставившись. Как и у Мориса, взгляд без очков на лице у нее порой становился чуточку беспомощным. – Правда, прости. Мне показалось...

 - Тебе не показалось, – вздохнув, Линда подошла и присела обратно на софу. – Но больше так не делай, пожалуйста. Испытывать чувства и принимать решения – вещи слишком разные.