Ты не можешь сказать точно, когда именно всё пошло наперекосяк.

Ты помнишь, что когда-то давно всё было очень даже неплохо. Твои предки были, конечно, не иконами родительства, но и не равнодушными придурками. И у тебя были все эти атрибуты нормальной и счастливой жизни, типа семейных поездок в Диснейленд, шикарных костюмов из старой занавески на Хэллоуин, ёлки на Рождество... В общем-то, как и у всех твоих приятелей. Твоя жизнь вообще была на редкость благополучной, по крайней мере всю начальную школу. Ты даже был в какой-то мере крутой. Тебе хорошо давались точные науки, ты был первым в классе по математике, а ещё твой отец учил тебя программировать, что вызывало у твоих одноклассников просто тонны зависти и уважения. О да, ты был очень крутой и не стеснялся этого.

Поначалу мало что менялось, на самом деле. Ну разве что по мере того, как ты рос, вы всё реже выбирались в Диснейленд. Да и тебе не слишком-то уже хотелось. Ты больше начал интересоваться компьютерными играми и компьютерами вообще, а общение в онлайне казалось тебе более привлекательным и искренним, чем бессмысленная тусня с соседскими детьми. Внешне всё оставалось благополучным. Ты перешёл в среднюю школу, всё ещё отлично учился и был самым сообразительным малолетним засранцем из всех. Потом ты выбрал программирование из списка факультативов и стал первым ещё и там. Но почему-то у тебя становилось меньше восхищённых тобой приятелей.

Твоя мать говорила, что всё пошло под откос, когда отец начал пить. Ты знаешь, что на самом деле это началось гораздо раньше. Может быть, когда мать бросила работу и начала ходить в какую-то церковь? Или когда ты, ещё совсем ребёнком, впервые пожаловался на страшные сны и головные боли?

Так или иначе, всё происходило так постепенно, что граница между «кажется, что-то не так» и «всё пропало» смазалась и затерялась. Бить тревогу было слишком поздно. Твой пьяный отец умудрился выпасть с балкона, когда вышел покурить, повредил позвоночник и впал в кому, а твоя глупая мать после этого случая окончательно ударилась в религию. Твои проблемы с кошмарами убеждали её, что ты одержим демонами — а твой школьный психолог говорил, что у тебя какое-то там расстройство. Позже ты обнаружил, что от никотина головная боль притупляется, и научился тайком курить в форточку.

К моменту, когда тебе исполняется пятнадцать, ты уже совершенно точно ненавидишь свою мать. Она появляется дома в среднем раз в полторы недели, чтобы забрать что-нибудь ценное и утащить в эту свою церковь. Она уже давно заложила их с отцом обручальные кольца — серьёзно, ты был в больнице вместе с ней, когда она стаскивала чёртово кольцо с его чёртова пальца. А ещё она постоянно забирает твои вещи и даже деньги. Ты давно уже зарабатываешь фрилансом: в интернете никто не знает, что ты подросток, и что ты просто выдаёшь себя за собственного отца и пользуешься его счётом, как своим. Тебе ведь нужно на что-то жрать, ты не можешь, как твоя мамаша, существовать на одной силе веры.

Кстати об отце, он для тебя уже давно не существует. Ты едва ли помнишь что-нибудь хорошее, связанное с ним. Когда ты видел его в сознании в последний раз, он был безобразно пьян. Последние годы он представляет из себя натуральный овощ. Он даже не дышит самостоятельно. Ты не навещал его уже около года, и, кажется, тебе просто наплевать.

Ты уже давно перестал быть крутым. Ты всё ещё первый в классе по математике, и в программировании надерёшь задницу любому придурку с факультатива, но теперь тебя с презрением называют не иначе, как задрот. Ты ненавидишь этих придурков: они нихрена не понимают и не пытаются понять, да тебе и не нужно их грёбаное понимание. В свободное от учёбы время ты уходишь с головой в виртуальные миры. Позднее ты и вовсе забиваешь на учёбу: ты считаешь, что в школе не осталось учителей, которые могут рассказать тебе что-то новенькое.

Ты уже привык считать себя обречённым засранцем. Умным, очень умным засранцем — но всё равно обречённым. Всё, что происходит с тобой с тех пор, как ты свалил из школы, только подтверждает худшие опасения.

Для начала, твой отец наконец-то откинулся, после стольких лет глубокой комы. Ты узнал об этом, когда позвонили из больницы. Твоей матери к тому моменту не было дома почти три недели, так ты им и сказал. И это было большой ошибкой, но понял ты это лишь тогда, когда к тебе заявилась целая делегация каких-то важных взрослых с натужно-сочувственными рожами. После этого ты видел свою мать всего дважды, и один раз — в суде, когда её лишали родительских прав.

Своё шестнадцатилетие ты встречаешь на заднем сидении машины социального работника. У тебя нет больше близких родственников, и ты слишком «взрослый», чтобы тебя приютила патронатная семья. Тебе сказали, что пока что ты поживёшь в каком-то интернате, а затем тебе подыщут опекуна. Ты не в восторге от этой перспективы.

Тебя зовут Соллукс Каптор, и ты не можешь сказать точно, когда именно всё пошло наперекосяк.