проснувшись, в нос тут же ударил запах еды. сначала Юнги удивился, но после вспомнил события вчерашнего вечера. с тех пор, как он живет один, запах чего-то вкусного по утрам стал невозможен, разве что если он сам не пожелает что-то приготовить. немного полежав и дав себе окончательно проснуться, Мин выбрался из объятий теплой постели и направился на кухню, где у плиты стоял Чимин и что-то напевал себе под нос. сперва покашлев, чтобы дать знак, что тот не один, он прошел на кухню.

— ой, ты проснулся уже, — немного подпрыгнув от неожиданности, произнес Чимин. кажется, Юнги все же напугал его, — я тут немного похозяйничал, пока ты спал. почти все готово, — блондин выключил плиту и стал накладывать омлет по тарелкам.

завтракали они в тишине. Чимина это явно беспокоило, но он не решался заговорить, продолжая смотреть в свою тарелку и изредка поглядывать на хёна.

— ты совсем не ешь, не вкусно? — обеспокоенно спросил Чимин, увидев, что Юнги почти ничего не съел.

— вкусно, просто не люблю завтракать, — отпивая кофе ответил Мин. Чимин поник еще больше, — я позже доем.

после завтрака Чимин быстро собрался и побрел домой. возвращаться не очень хотелось, потому как с распростертыми объятьями его явно не встретят, но выхода не было. у дома он еще какое-то время побыл на площадке, но после замерз и все же поднялся домой. он надеялся зайти как можно тише, раздеться и нырнуть в комнату, но в прихожей его уже ждал отец.

— вот это да, и суток не прошло, а он уже тут. где ты был? мать всю ночь не спала, тебя ждала. разве так можно?! — тут же начал причитать отец.

— я был у друга, — спокойно ответил блондин.

— ах у друга. может там и жить будешь, чтобы не сбегать при первой же ссоре, а? только о друзьях и думаешь. решение не поступать никуда тоже у друзей наслушался… — отец продолжал говорить, но Чимин быстро скрылся за дверью своей комнаты и надел наушники. отец редко срывался на него, обычно просто строго отчитывая, но, когда такое случалось, весь дом дребезжал и даже сквозь музыку могли доноситься отрывки его фраз. однако идти больше некуда и скрыться у кого-нибудь дома тоже не получится, поэтому приходится терпеть. просто слушать и ждать, пока он успокоится.

через время он действительно успокоился, приняв привычное место в своем кабинете. Чимин был рад, что отец ушел туда. значит он сможет незаметно пройти на кухню, чтобы взять еду и вновь также незаметно уйти к себе. такое расположение членов семьи Пак было самым привычным: отец в кабинете, сын у себя в комнате или где-то на улице, а мать тем временем либо на кухне, либо в гостиной. она намного отходчивее относится к решениям сына и какое-то время ранее даже пыталась убедить отца разрешить Чимину ходить на творческие кружки, но тот всегда был при своем.

— Чимин, присядь пожалуйста, — зайдя на кухню, уйти незамеченным не вышло, потому как там ждала его мать.

— мам, только ты не начинай, прошу тебя.

— я не буду тебя ругать. прости его. твой отец бывает бывает слишком строг…

— это слишком мягко сказано, — перебил он, садясь напротив.

— он бывает строг, но он любит тебя и хочет для тебя хорошего будущего, — слишком часто эта фраза звучит последние пару лет, — когда ты принял решение никуда не поступать, он сильно разозлился и до сих пор не хочет принимать это. просто поговори с ним, он переживает, хоть и не показывает этого.

— я пытался, правда пытался. но он не слушает, принимая только тот вариант моего будущего, который хочется ему.

Чимин не хотел больше разговаривать и аппетит тоже пропал. нужно было прогуляться, поэтому он быстро собрался и вышел на улицу. во дворе уже не было слышно смеха детей, играющих на площадке, и криков их родителей, чтобы те были осторожнее. потому что уже вечер и все разошлись по домам. но было еще не так поздно, поэтому в некоторых окнах домов еще горел свет. блондин уселся на качели, смотря во все эти светящиеся окна. интересно, что делают люди, живущие там? наверное, кто-то ужинает в одиночестве. а где-то маленький ребенок показывает рисунок или танец, который выучил в садике, своим родителям, а те тепло улыбаются и хвалят свое чадо. где-то возможно так же, как и дома у Чимина, уже давно не чувствуется теплота и любовь. все семьи разные, как и сами люди. но когда-то и в его доме царила любовь и забота. и ему совсем не хочется думать, что у кого-то всегда было так, как у него сейчас. посидев так еще некоторое время, Чимин направился обратно домой, где он вновь сразу пройдет к себе и уснет под какое-нибудь видео.

время уже подходило к вечеру. Юнги так и не притронулся к утреннему омлету, весь день перебивая аппетит кофе и сигаретами. такие дни стали привычными врознь с теми, когда он может нормально есть. наверное, должно быть наоборот, да? но это ничего, такое бывает. Мин поставил тарелку в холодильник, думая, что завтра поест, а сейчас он пойдет прогуляться. уже достаточно давно прогулки стали неким глотком воздуха в его днях. дома слишком тихо и нет, он в самом деле любит тишину, любит одиночество, потому что так Юнги ни от кого не зависит, потому что тишина равно спокойствие. но иногда тишина и одиночество будто клетка, которая с каждым разом становится все меньше и меньше. а на улице шум машин, ветра и приглушенные далекие голоса людей, которые не дают окунуться слишком глубоко в свои мысли. чем больше времени проводишь один, тем явнее начинают оживать черти в голове. они слишком много говорят, слишком часто нашептывают разные навязчивые идеи. и со временем ты даже выполняешь то, что они ненароком тебе говорят. сначала это пугает, но потом привыкаешь и это становится обыденностью. тушить сигареты о руки? было. больно лишь прижигать еще незажившие раны. но на душе их больше и эти раны не залечить сразу и навсегда, особенно если они изжиты годами и истерзаны так, что не заживают. изливать кому-то душу тоже не вариант. потому как это никому попросту не нужно, да и не поможет. конечно он соврет, если скажет, что совсем не хочет кого-то рядом. кого-то, кто просто будет с тобой, не влезая с глупыми вопросами «как ты?», «все в порядке?», как это часто делают его друзья. он понимает, что они беспокоятся, но устал, устал отвечать, устал говорить одно и то же. поэтому вторит привычное «в норме», хоть и хочет исчезнуть. знаете, вот прям бесследно, будто вообще никакого Мин Юнги никогда и не было. так было бы проще.

сделав круг Юнги направился назад к дому, хоть и не очень хотелось. но сидеть на улице полночи, как это было летом, уже не получится. в квартире все еще не убрано со вчерашней вечеринки, но это не очень заботит. придя домой, Мин укутается в одеяло и будет пытаться уснуть. и через несколько попыток, когда организм окончательно вымотается, у него наконец-то выйдет.