— Н-нет… Черт, пожалуйста, не трогай меня. — оторвала я резко, потому что испугалась.

Я не знаю, что у этого парня на уме. Мне страшно от одной мысли, что я буду вступать с кем-то в физическую близость. Он обжигает меня своим горячим дыханием, все еще не отодвигаясь от лица.

      — Юрий, пожалуйста, прекрати. — прошептала я, чувствуя, что щеки все еще горячие.

Конечно, я смущаюсь, когда в нескольких сантиметрах от меня стоит симпатичный парень и почти прижимает меня к стенке, но это уже слишком. Хотя, я сама виновата, что сморозила глупость. Ох, блин, вот я дура! Брала и провоцировала его! Как всегда, это все моя вина… Однако, я же попросила прекратить!

      — Я признаю: это была глупая шутка. Пожалуйста, перестань или я пойду уже. — резко шагнула влево, к выходу из этого странного узкого проема, но на этот раз он прижал меня к стене всем своим телом.

Не успела вдохнуть воздух, чтобы что-то сказать, меня опередил фигурист:

      — Дура, тише! Ты не слышишь «Ангелов Юрия»? Мне не хочется из-за тебя раздавать им афтографы, так что постой спокойно. Я в таком же положении, что и ты. — его тон прибавлял нотки серьезности сказанному. Видимо, он и правда настолько сторонится своих фанаток. Или это они такие долбанутые, что доводят даже Тигра России до такого состояния.

Зато это не отменяет того, что я сейчас стою, уткнувшись в грудь фигуриста. Могу так близко ощущать его запах. Отдает нотками какого-то мужского адикалона и своим индивидуальным запахом, который не поддается описанию.

Ну и долго мы так будем стоять? Я надеюсь, что эти девушки скоро уйдут. Не поверю, что они до самой ночи будут искать Плисецкого по всем кварталам. Тем более я так и не узнала задание по истории. А еще те парни… Начинаю впадать в панику, когда думаю о том, что они могут подловить меня по дороге в школу или оттуда.

Бр-р… Внезапный холодный ветер прервал мои переживания. Он засвистел, почти как ураган, поднимая пакеты, которые валялись на земле, и кружа их в воздухе. Казалось, что он продувал даже кирпичные стены, к которым прижималась моя спина. Так странно, ведь сейчас Май, а скоро лето.

Я услышала тихое «апчхи», это был Плисецкий.

      — Бр-р… Кажется, ушли. Все, можешь идти. — он освободил меня и я выбралась из этого закоулка.

Тихо прошептала:

      — Будь здоров…

Не дождавшись ответа мне пришлось идти быстрым шагом домой, чтобы согреться и снова договориться по школе. Я обхватила себя за плечи и ускорилась, пытаясь хоть как-то нагнать тепло и адреналин в кровь.

Что-то холодное коснулось моего плеча, шумя. Звук отдавал металлическим оттенком. Устремила взгляд на вещь и это оказалась куртка Юрия, которую он носил все это время. Агх, дурак!

Я сняла с себя эту олимпийку и ткнула ему в грудь.

      — Не нужно, забери себе, она твоя.

Он взял ее в руки, расправил и снова накинул на меня.

      — Ага, конечно, а потом заболеешь и будешь чихать, как я, тц.

Я снова попыталась снять с себя куртку, но его руки легли мне на плечи и крепко прижали трикотажную ткань. Аккуратно пальцами дотронулась до его правой руки, как он резко ее убрал.

      — Офигеть, у тебя даже руки холодные! — он еще сильнее натянул на меня свою олимпийку и спокойно пошел рядом, изредка поглядывая на меня. Я не знаю что сказать… Я чувствую тепло… Душевное тепло, когда нахожусь рядом с ним. Не смотря на его вспыльчивый характер, ощущаю, что он надежный и чуткий человек. Юрий отдал свою куртку, даже при условии того, что ему самому холодно, он болеет и чихает. Настаивает на том, чтобы я ее не снимала. Мне хочется согреть его, но дело в том, что мои руки почти всегда холодные, а в такой ветер уж и подавно… Какой же Юрий все-таки чудесный…

Я еще совсем плохо знала Москву и без понятия была, как выбраться из квартала, куда нас затащил фигурист, поэтому просто старалась сохранять дистанцию и идти не отрываясь от него. Честно, мне не особо помогла согреться его олимпийка, но было очень приятно осознавать, что в нашем обществе еще остались такие деликатные и приятные люди.

Я уже кучу раз говорила о характере Плисецкого: о том, каким разным он может быть, как показывать себя и устанавливать свою роль в обществе. Действительно, почему я о нем так много думаю? Ну уж нет, даже не поверю, что он начинает мне нравиться. Нет. Ни капли.

Мы молча шли до самого дома. Старалась не отставать и не колебаться, идти с высоко поднятой головой. Эта тишина неприятно давила на душу. Как-будто мы поругались. Но ведь все нормально! По крайней мере, я надеюсь.

Я сильнее «укуталась» в куртку Юрия и посмотрела на самого ее обладателя. Его взгляд был устремлен четко вперед, а руки засунуты в карманы толстовки. Долго задерживаться не стала: на всю жизнь запомню, что Юрий не терпит долгих взглядов!

      — Юрочка! Юрочка, ты где был?! — это дедушка Николай.

Его голос сразу как-будто вывел меня из комы. Голова сама инстинктивно повернулась на его источник. Мой сосед быстрым шагом двигался к нам, а Юрий, в свою очередь, ускорился.

      — Юра, где ты был? Я тебе звоню-звоню, а ты не отвечаешь! И Яков тебе звонил! Кстати, ты, оказывается у нас, болеешь и домой не возвращаешься. Нельзя так. Вон, смотри, как чихаешь! — ответил дедушка на очередной «апчхи» Плисецкого. — Ой, Машенька, добрый вечер, милая! — он протянул свою руку и с солнечной улыбкой погладил меня по голове, а потом оглядел. Я ведь была в олимпийке Юрия.

      — Ладно, быстрей домой. Что-то холодно перед летом, вот незадача. — покачал головой дедушка Николай и подтолкнул парня ко входу в подъезд. Я пошла следом.

***

На входе мы как-то вяло попрощались и она вернула мне мою олимпийку. Сейчас я уже сидел под одеялом с кружкой горячего, обжигающего своим паром, кисло-сладкого чая с лимоном. Из соседней комнаты было слышно, как деда договаривается с его хорошим знакомым — врачом, для посещения на дом. Да, я терпеть не могу врачей, но ради того, чтобы улыбался дедушка, я готов на все, что угодно. Он у меня самый хороший. Ему приятно от того, что он делает что-то для других. Такой светлый и чистый человек.

Чай уже достаточно остыл, чтобы можно было его пить. Поднес теплую кружку к своим губам и не успел отхлебнуть, как снова «апчхи». Агх, черт!

Капельки чая полетели на одеяло и оно моментально окрасилось в светло-коричневый.

В это время в комнату вошел дедушка.

      — Как ты себя чувствуешь, Юрочка?

      — Нормально, ничего серьезного. — я и правда не ощущал недомогания, лишь раздражало то, что я чихаю, но да ладно, пройдет.

      — Завтра придет врач и посмотрит, какие меры мы примем, а сегодня посиди пока в тепле. — он дотронулся рукой до моего лба. — Ты горячий.

Деда присел на кровать рядом со мной. Его лицо говорило о том, что тема разговора будет довольно серьезной. Даже ветер за окном неприятно завывал, создавая такое впечатление.

      — Юрочка… скажи, куда ты ушел и почему? Ты должен был вернуться ко мне. Я переживал, звонил, ведь ты не отвечал. Не угнетай дедушку, я и так старый и мне скоро уже на покой…

Я перебил его:

      — Деда, не говори так! — и потянулся, чтобы крепко обнять его. Зачем он так выражается?! — Я ушел, потому что…

Мне не очень хотелось, говорить о неприязни к врачам, ведь дедушка таким образом заботится обо мне и я это прекрасно понимаю. Нужно было срочно придумать причину.

      — Маша… Я провожал ее до школы, она хотела взять проект или задание. В общем, мы разговорились… И вот. — я быстро протараторил все, пока додумывал это в голове.

Уголки губ дедушки растянулись в доброй улыбке:

      — Ты большой молодец, Юрочка. Настоящий джентельмен.

Я лишь отвел взгляд в нижний угол и плюхнулся на кровать, наигранно надув губы.

      — Ладно, я пойду готовить ужин. Скоро вернусь. — он вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. На кухне как всегда слышались звуки активной готовки.

Что же будет дальше? Я боюсь, что из-за этой болезни моя карьера фигуриста канет в лепту. Да, безусловно, эта простуда не первая, но я чувствую себя более фигово, чем в прошлые разы. Или, может, накручиваю себя, но не суть. В конце концов я в какой-то степени равняюсь на старикана Виктора, а он тоже, скорее всего простужался, но сохранил репутацию звезды. Хотелось бы поговорить об этом с кем-нибудь. Голова начинает болеть.

Деда продолжает готовить ужин. Слышится звон посуды и закипевший чайник, а я медленно закрываю глаза, не смотря на суматоху на кухне. Безумно клонит в сон — это наверное и есть последствия простуды. Завтра и посмотрим. А сегодня мне безумно хочется спать.

Ну, полноценным сном это не назовешь, я дремал, но долго мне этого делать не дали.

В дверь послышался стук, который сразу привел меня в чувства:

      — Юра, к тебе гости!

      — Блять… — неслышно прошептал, чтобы не смущать деду нецензурной бранью. — Гости?

Неприятный скрип говорил о том, что входная дверь в комнату медленно открылась и в дверном проеме стояла она.

      — Привет, снова… — довольно тихо сказала девушка.

В ее руках был увесистый пакет, через который немного просвечивалось его содержимое: это были фрукты. Абсолютно типично — это и приносят больным.

      — Я могу пройти?

      — А? А, да, садись, ну или не садись, как хочешь. — мой голос тоже немного изменился. Опять влияние болезни.

Маша протянула пакет с фруками:

      — Ты болеешь, поэтому я принесла тебе витамины… Если ты не против, я решила проведать тебя и еще хотела бы извиниться за некомпитентное поведение тогда.

      — Спасибо. — коротко и ясно отрезал.

На самом деле даже не знаю, хочу ли я видеть ее. Вроде на сегодня достаточно, хотя она не тот человек, которому я мог бы выговориться. Но выгонять не красиво. Придется уступить.

      — Как ты себя чувствуешь? — она подошла ближе и через некоторое время села на край кровати.

Я немного помедлил с ответом. Не знаю, что говорить и как она на это отреагирует.

      — Средне, вроде. Ничего страшного, всего-лишь простуда.

      — И где ты умудрился?.. — почти неслышно прошептала девушка.

Действительно, я даже не понял, как это произошло. Что могло так пагубно повлиять на меня, черт возьми? В голове не укладывается. Истинно тут только одно — я пропускаю тренировки, а это не есть хорошо…

Ее холодная рука аккуратно дотронулась до моего лба и резко отстранилась, как будто обожженная чем-то.

      — Ох, ты горячий… — сказала девушка практически себе под нос.

Но я услышал ее и ответил самой дурацкой, но такой подходящей шуткой, из всех:

      — Ха-ха, Юрий Плисецкий — самый горячий парень на планете!

Маша лишь немного улыбнулась и держала взгляд на полу, а потом вдруг задала вопрос, который практически поверг меня в тоску:

      — Тебя уже кто-нибудь навещал?

И правда, ведь когда люди болеют, к ним всегда приходят друзья и приносят вредные вкусняшки, не смотря на недомогание. Они веселятся и развлекаются, пьют газировку и едят чипсы. Не дают заскучать. Но где мои друзья? Отабек далеко, мы переписываемся с ним каждый день. Мы с ним так давно не виделись…

      — Юрий… — прервала она мои мысли. — Так… Никто… Где все они?

      — Их нет. Просто заткнись и не говори об этом. — мне очень неприятно об этом вспоминать. Я всю жизнь провел один, мне дико не хватало сверстников, но я не мог разбить лед — разбить репутацию Ледяного Тигра России — того, кто готов рвать и метать жалких кроликов, вольно бегающих по лесу. Ведь лед — моя жизнь, а друзья подождут. Вот так я думал, но иногда хотелось звонко посмеяться с зашкварных шуток, а смеешься ты, потому что это так глупо и твой друг смеется. С того, что ржешь ты.

      — Прости, Юрий. Я тебя понимаю. Мы оба застряли в одиноком мире…

      — Просто завали хлебало. — я переходил на все более грубые выражения. Агх, надоедливая девченка, она давит на меня!

Мы молчали. Долго молчали. Так продолжительно, что на кухне уже прекратился шум. Скоро зайдет дед.

Моего плеча коснулась холодная рука. Я услышал тихий шепот рядом с левым ухом. Нежный девчачий голос.

      — Можно… я буду твоих другом?