Башни, упирающиеся шпилями в снежный небосвод, защищают Аду от посторонних глаз. Стратегически точка обзора отличная, но внезапно налетевший буран мешает Вонг, обозревая округу из прицела винтовки, вычленять силуэты уже знакомых «игроков» и тех, кого она видит впервые.

      От этого места по коже пробегает холодок. Выдержки из документов о нем, которые Ада читала, больше походили на карикатурные отрывки из книг со страшилками. Будто образы намеренно выписали чрезмерно зловещими, чтобы отпугнуть непрошенных гостей.

      Бедная замусоренная деревня, принадлежащая тем, кому нечего терять — фундамент для маниакального величия Миранды, выстроенного на чужих костях. Гнилая старуха, предупреждающая всякого, кто сюда сунется об опасности. Дороги за проржавевшими воротами, ведущие в разномастные ловушки: четыре удела, четыре неудачных эксперимента, четыре повернутых каждый на своем садиста. А над ними свихнувшаяся владычица.

      Перепутье судеб, на котором кому-то суждено остаться, став осколком истории деревни.

      Ада чертыхается, обращая оружие дулом в небо, — толку от него сейчас все равно никакого — и потирает руки в перчатках. Ее нервирует бесполезная трата времени: она планировала, потратив меньше полусуток, незаметно зайти и так же выйти, забрав некоторые из ценных бумаг Миранды, а по итогу бесцельно отсиживается.

      Использовать излюбленный крюк в буран равносильно самоубийству. Спускаться вниз — жертвуя скрытностью, подманивать чужую беду: безутешный отец, ищущий свое дитя, навлек на себя гнев хозяйки замка. Разъярившись, трехметровая леди растеряла остатки женственности, зато приобрела парочку лишних конечностей и колоссальное желание прикончить храбреца, вторгшегося в ее владения.

      А Уинтерс — так, кажется, его зовут — достоин восхищения. Не каждый сумеет, в одиночку отбиваясь от нежити, прямо на бегу придумать план действий. Выживает на поразительном упрямстве. Только больно топорные и шумные у него методы. Кого-то напоминает.

      Если битва с разгневанной вампиршей перекинется на соседние крыши, Ада с удовольствием подсобит упрямцу, дав по зверюге несколько залпов.

      Где-то внизу по проклятой земле рыщет отряд военных псов.

      Отслужив добрую половину жизни на благо общества, Капитан наконец собрал собственный экипаж и ушел в свободное плаванье. Любопытно было бы сейчас, взглянув в его глаза, уловить призрак прошлого.

      Саму Аду никто не видел — парочка сбитых ею крылатых тварей осталась незамеченной за общим действом, — и ей это выгодно. Застань ее буран где-нибудь внизу, точно обратила бы непогоду в свою пользу.

      Вонг вздыхает, высматривая просветы в окружающей белизне.

      Когда вблизи раздаются выстрелы и болезненный рев, Ада машинально хватается за оружие. Приближение боя, хоть он и не ее, возвращает в действительность.

      На соседней крыше мелькает большая несуразная тварь. Она в бешенстве выдирает облизанные снегом камни из стены башни и отчаянно ревет. Если напрячь слух, получится разобрать в ее завываниях человеческую речь: она ненавидит, яро ненавидит Уинтерса, он уничтожил все, что ей было дорого, он обратил ледяным прахом тех, кто был ей люб.

      Аде ее не жаль.

      Поудобнее расположив винтовку, она глядит в прицел, — пелена никуда не делась — стрелять придется наугад. Когда зверюга появляется снова, Вонг жмет на спуск.

      Вой приглушается грохотом камнепада. Ада положилась на удачу и попала. И собирается попасть еще несколько раз, раз уж взялась за дело.