Женщину на больничной койке легко можно было бы принять за покойника, если бы не тихий, но настойчивый писк кардиомонитора и системы поддержки жизни, заставляющий подниматься и опускаться грудную клетку под белоснежным одеялом. На бледном, покрытом ссадинами, лице не отражалось ни единой эмоции и дело было вовсе не из-за введенных препаратов или глубокого сна, нет. Её, словно надоевшую игрушку — отключили от питания и оставили с полностью разряженным аккумулятором — обычно так люди выглядят только после смерти. Такое лицо можно было бы легко представить в морге или сопоставить с теми, что уже были найдены до этого, но, увы принадлежало оно ещё живому человеку.

Джазз окинул быстрым взглядом пребывающую в бессознательном состоянии женщину и прошептал одними губами: «Праймус всемогущий!».

— Деона Райли — получается, десятая в очереди, правильно? — Задал стоявший рядом медик, риторический вопрос, возвращая тем самым полицейского в реальность.

— Да, — Мужчина устало выдохнул, чуть прикрыв глаза, после чего совсем отвернулся от ещё живого тела, — мы совершенно не продвинулись в поисках. Каждый раз, как только появляется призрачная надежда, что вот-вот мы его схватим, этот ублюдок растворяется, как привидение.

Предвидеть каждый следующий шаг этого «Ублюдка» было просто не реально в сравнении с теми, с кем уже приходилось работать до этого. Тут же не было, ни начала, ни конца. Никто не мог дать ответ в какой момент появилось первое тело и когда все зашло настолько далеко. Сейчас после череды мертвых и изуродованных тел, казалось что смерть — совсем не худшее, что могло бы произойти с человеком, только при условии, если бы она была бы быстрой.

Выжившая, опутанная кучей тонких проводков с катетерами и капельницами на запястьях казалась, скорее ожившим мертвецом, благодаря стараниям медиков её удалось вытащить с того света, но пока оставалось неясным, собирается она тут оставаться или все же нет.

«Первое: закупорка сосудов, потом — легкие. Легочные сосуды сожмутся, провоцируя повышение давления в правой половине сердца до тех пор, пока эмболия не перекинется и на его левую половину. Отсюда, по кровеносной системе, воздух разнесется по всему организму. Попав в коронарную артерию, он вызовет сердечный приступ. А добравшись до мозга — инсульт.»

Прокручивая слова главного врача Джазз понимал с каждым разом все лучше и лучше, что, если разбирательство прикроют, то даже разбираться никто не будет и попросту спишут это на естественную смерть. На этом все. Дело этой женщины будет закрыто, несмотря на то, что было привязано к серии убийств.

*

— Что с анализом ДНК? — Уже в участке спросил сероволосый, приветственно кивнув паре вошедших товарищей.

— Ничего, что могло бы заинтересовать. — Сухо высказал Рэтчет, смотря в многочисленные распечатанные графики с какими-то, только ему понятные цифрами. — Горло перерезано не до конца, но это тот же человек, который «работал» с остальными жертвами, но, — Док помедлил, — с чего бы ему оставлять кого-то в живых?

— И, совершенно, никакой новой информации? — Откинулся полицейский на спинку кресла, в котором недавно устроился.

— Нет, ничего нового. — Спокойным голосом подтвердил мужчина снимая с переносици очки и убирая их в нагрудный карман халата, без них он выглядел намного более уставшим от этого дерьма и его можно было понять. Столько тел в самых ужасных стадиях разложения за такой короткий промежуток времени — это нужно иметь железо-бетонные нервы.

— То есть все, что мы имеем, — десяток жертв из который одна — еле жива, не может говорить, и ноль информации о личности маньяка. — Это раздражало даже на слух, заставляя голубоглазого сверлить документы ненавистным взглядом.

— В обычной ситуации, мы могли бы попросту выставить охрану в городе, — начал Айронхайд, который до этого молча опирался плечом о стену, — но, как показывает практика, дело это максимально бесполезное и не имеет никакого смысла. Его нападения не привязаны к символической «красной луне», не привязаны к 13-му числу, как у некоторых фанатиков. Обычно у психопатов после периода активности бывает период затишья, некоторого охлаждения, когда они упиваются собственными фантазиями, которые еще настолько сильны, что способны удерживать маньяка в норе. У этого парня фантазии явно больше не работают.

— О, нет. Фантазия у него, как раз работает превосходно. — Нервно рассмеялась Хромия, слушавшая их диалог все это время. — Сначала — горло перерезал, потом этого ему показалось мало и, как по накатанной пошли изувеченные. — Девушку передернуло от воспоминаний о последнем ночном выезде. — Даже вспоминать тошно.

Какое-то время все многозначительно молчали смотря на фотографии с места, где было найдено тело и из самой палаты, на которой были показаны травмы. Рядом со всем этим — открытая папка с личным делом, которую проштудировали от корки до корки несколько раз подряд.

Деона Райли — Имя и Фамилия были изменены после совершеннолетия. Блондинка с клишированными голубыми глазами, на фотографиях они заметно заплыли и опухли. Сказать про "шевелюру" что-то, так же представлялось весьма затруднительным, не только из-за несоответствия с паспортом, но и из-за отсутствия её части на затылке.

Было в этом всем одно единственное, что не могло не пугать, да, метод издевательства над жертвой снова изменился, но на этот раз он был не так сконцентрирован на внешнем изуродовании. Нет. Тот, кто это сделал добрался до самого мозга.

» — Хочешь сказать, что на черепе нет, ни одного шрама? — Задал один из сотрудников вопрос, пытаясь убедить в этой информации, скорее самого себя, чем ещё кого-то.

— Именно. — Заканчивая заполнение документа спарировал Рэтчет, в последний раз осматривая «пациента».

— Но разве такое вообще возможно? — Осипшим голосом выдавил из себя несчастный парень, которому выпала честь сейчас находиться в палате в обязательном порядке.

— Не заставляй меня начинать сомневаться в твоем интеллекте. — Чувствуя раздражение от глупости ситуации процедил Док поворачиваясь к тому лицом и пихнув в руки заполненные листы все же ответил. — Он добрался до мозга через глазницы. Слышал когда-нибудь о лоботомии?»

*

— Какое у тебя первое впечатление? — Проут в последний раз за этот день сверился с базой данных прежде чем погрузить компьютер в режим ожидания. На сегодня их смена была закончена.

— Этот тип остановится только в двух случаях: или мы его ловим, или он умирает — естественной или насильственной смертью, тут разницы никакой не будет. — Разминая затекшие, от долгого нахождения в одном положении, мышцы, сказал Бамблби.

— Би, завязывай с этим, я тебе не новичок-первогодок. Твое описание подходит к девяноста девяти процентам серийных убийц. — Наигранно рассердился полицейский.

Блондин только рассмеялся и согласно кивнув заговорил:

— Ну ладно, тогда слушай. Когда дойдет дело до его захвата, он не сдастся. Скорее всего, он спровоцирует полицейских на применение оружия и собственное убийство. — Немного задумавшись говорил Би, что-то прокручивая в голове.– В тюрьме он не протянет.

— С чего бы? — Не поняв логики друга, уточнил Проул, склонив голову на бок.

— Он помешан на контроле. Он контролирует каждую деталь в жизни своих жертв. Он не перенесет, если этот контроль у него заберут. То есть получается, в его картине мира он сам будет контролировать ситуацию. — Высказал свое предположение голубоглазый после недолгого молчания.

— Почему, я хочу надеяться, что, ты, ошибаешься? — Сам у себя поинтересовался мужчина, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

— Я никогда не ошибаюсь.

Пока Бамблби немного отвлеченно рассуждал об обыденной жизни, полицейский снова и снова прокручивал в голове подробности последнего дела, как и бло до этого, информации было гораздо меньше, чем её требовалось для понятия ситуации. Простая закономерность — сколько бы фактов не было, их никогда не будет достаточно.

Как значилось в бумагах, о пропаже женщины заявила её соседка, которая давно ее не видела, под подозрение попало несколько человек, которые были хорошо знакомы с пострадавшей, либо имели, какие-то конфликты, но у каждого железно — проверенные алиби.

Все то время, что шло расследование и поиски пропавшей, маньяк не терял времени зря.

Все ее, пострадавшей, тело было покрыто шрамами и синяками — и старыми, и свежими. Судя по результатам анализов, он заставлял женщину, или вкалывал сам, принимать препараты, которые поддерживали ее в состоянии бодрствования и сильно повышали чувствительность, чтобы он мог в полной мере насладиться ее страданиями. Он по одному отрезал ей все пальцы, кроме безымянного на левой руке, обрубки тщательно прижег. По какой-то странной причине он старался не травмировать ее лицо, если отставить в сторону травмы, женщина была в удовлетворительном состоянии. Ее вес соответствовал росту и телосложению, следов обезвоживания не было.

«Ах, ну да. Ещё лоботомия.» — Мысленно поправил себя полицейский.