Крепко зажмурившись и скривившись от головной боли, парень сорвался. Солёные капли текли за шиворот, капали на колени, но боль никак не утихала. Не выдержав, Би закричала и ударила кулаком о землю, все силясь подобраться к рухнувшему зданию, раз за разом давясь собственными слезами. Боль становилась все более невыносимой с каждой новой секундой пролетевшей мимо. Чем дальше его оттаскивали — тем больше рушилось что-то внутри, царапая своими острыми осколками легкие. Слёзы текли, а тело трясло — ни то от жара, ни то от холода — и так больно было в груди, будто сердце сжала чья-то тяжёлая, холодная рука.

+++

Помоги мне, моя Ангел Снизошедший.

Они считают то, что я -сумасшедший.

Полночь окрасит небо лунным светом.

Он крадеться вновь за мною следом -

Он крадется следом!

В палате стояла мертвая тишина, от чего в ушах, то и дело начинало звенеть, но проходило это так же быстро и незаметно, как начиналось, пусть не без оставшегося раздражение. За окном тучи полностью затянули собой небо, копируя настроение пострадавшего, а асфальт не просыхал от накрапывающего дождя, так что проезжающие машины оставляли после себя волнующуюся воду, иной раз выплескивающуюся на, такой же пропитанный влагой, тротуар.

Под окнами, вместе с машинами скорой помощи, пристроилась и техника служащих сотрудников, часть последних так и скопилась небольшими группами, игнорируя начинающийся дождь, переговариваясь между собой сразу обо всем произошедшем. Все это сливалось в один монотонный гул, понять который было слишком проблематично, чтобы начинать стараться. Одно блондин знал точно — на то место уже прислали не один наряд «в помощь», только кому они там собрались помогать — оставалось непонятным.

Спина болела, каждое движение отдавало после себя ноющую боль, оседавшую где-то в районе поясницы и плеч, которыми тот старался не двигать. Би все еще оставался в рабочих штанах и ботинках, покрытых пеплом и прилипшими кусочками листьев. Разница лишь в том, что верх с него сняли, не сразу в силу повреждений, но было похвально, что это вообще удалось сделать не нанеся больше ущерба. Как бы парень не относился к другим врачам, выбора у него в данный момент по просту не было — ждать в его случае равнялось усугублению и без того хреновой ситуации.

Глаза болели от выплаканных слез, единственное, что не позволяло ему снова впасть в неконтролируемое паническое состояние — вколотое успокоительное, по чистосердечному признанию мед сестры они и так переборщили с дозировкой, так что его состояние может быть притупленным, точно так же, как и миро ощущение, но это лишь необходимость, дабы Бамбл не навредил сам себе.

Самому же светловолосому казалось, что он выплакал все, что только мог и сейчас ему оставалось только поддерживать ровный ритм дыхания, но и это получалось с перебоями, то и дело он срывался на хрип, а то и вовсе не мог протолкнуть чуть-теплый воздух помещения в сопротивляющиеся легкие.

— Би? — Посторонний голос рассек повисшую тишину палаты, привлекая к себе рассеянное внимание, правда голову повернуть на него не удалось, легкое движение тут же заставило плотно сжать зубы и зажмуриться, чтобы не застонать от пронзившей спину, боли. — Хорошо, что ты в сознании.

Перед глазами, практически сразу, образовался Рэтчет. Как бы мужчина не пытался держать лицо, полицейский слишком хорошо его знал, чтобы не прочитать не меньший, чем у него самого страх. В горле снова засел неприятный ком, а сам Би поспешил опустить взгляд в пол, на котором уже остались грязные разводы от его ботинок.

— Тебе нужно сменить повязку, чтобы не допустить инфицирование пострадавшей области. — Коротко прокомментировал свои дальнейшие действия зеленоволосый, обходя пострадавшего и дожидаясь, пока тот сядет на середину кровати, дабы до него было легче дотянуться.

Последний же в душе радовался, что его не пытаются разговорить, слишком мала была вероятность на нормальный диалог.

(Частично от лица Рэтчета)

Как бы сильно я не хотел действовать без болезненных последствий для Бамблби — сделать это было более чем проблематично, даже, для меня. В конце-концов ткани спины были повреждены достаточно сильно, чтобы это было проблематично перевязать. Первые перевязки снялись легко, что немного удивило, но тем не менее, это означало частичное заражение, которое следовало предотвратить. Не то, чтобы оно не было ожидаемым — ведь еще на месте с его спины была убрана приличная гора пепла и мелких щепок. Благо, у местных врачей достаточное образование, чтобы догадаться прочистить рану от постороннего материала и наложить ткань пропитанную антисептической жидкостью.

От правой лопатки и до середины спины вела свой путь обгоревшая кожа, в одних местах она совсем потемнела, в других же не скрывала находящиеся под собой мышцы и некоторые, едва различимо пульсирующие, капилляры сосудов. По краям красной кожи вздулись, полные жидкости, пузыри, окруженные чуть серовато кожей.Только сейчас мужчина смог различить запах паленого мяса, ударивший в нос.

— Значит, ожог степени 3б. Температура не поднималась? — Подготавливая новую повязку уточнил мужчина, посматривая на макушку друга, понимая, что сейчас ответ может последовать не сразу или же содержать в себе только кивок головы. Ему ответили не сразу, по крайней мере к этому моменту эксперт успел закончить с основными приготовлениями и был готов приступить к работе — отрицательное мотание головой. — Значит, развитие токсемии тебе не грозит.

Спасибо навыкам и тренировкам, иногда люди, которых ему привозили оказывались живыми и хочешь-не хочешь, а помощь страдальцам окажешь, мужчина закончил бинтование достаточно быстро, чтобы еще немного подумать над уже принятым решением, точнее той его частью, как он это самое решение донесет до Бамблби, мозг которого сейчас занимали совершенно другие мысли, при условии, что их не выветрили препараты.

— Твое восстановление займет порядка шести или семи недель. — Сев напротив блондина заговорил эксперт привлекая его внимание, которое сейчас представляло из себя, разве что поднятые, чуть красные, глаза. — На это время останешься у меня. это уже не сотрясение лечение, которого я мог позволить пустить на самотек. Если повезет, то в сам участок вернешься раньше, а вот выезды останутся под вопросом до конца реабилитационного периода.

Би молчал некоторое время, уставившись расфокусированным взглядом поверх плеча Рэтчета, словно за его спиной было то, что могло привлечь его и без того расфокусированное внимание. Голубые глаза с расширенным зрачком мелко дергались из стороны в сторону, как буд-то происходило, что-то плохое.

«Куда уж хуже.» — Обреченная мысль была последней засевшей в закружившейся голове прежде чем блондин, закрыв лицо руками, несколько раз глубоко вдохнул, стараясь успокоиться.

— Делай, как знаешь.

+++

Наблюдать за ходящим из стороны в сторону мужчиной казалось чем-то необычным, а причина была проста, как день, пусть и такой отвратительный, как за окном. Медик появлялся в его доме крайне редко, чтобы можно было привыкнуть, так что сейчас чувства были весьма смешанными — не в плохом смысле слова.

Сам Бамбл под руководством друга занял место на стуле, старательно не опираясь о его спинку пострадавшей спиной и теперь просто следил за быстрыми перемещениями товарища, то в одну комнату, то в другую, мельком вслушиваясь в то. что тот бубнил себе под нос.

Чувство от потери важной части его жизни не прошло, но заметно притупилось под новой дозировкой успокоительного и каких-то таблеток, которые его заставили выпить перед тем, как покинуть больницу. Сил на слезы не хватало, да даже, если бы он и мог сейчас плакать — ничего бы не получилось, глаза и без того болеющие, отказывались выводить больше влаги, чем нужно на простое «смачивание» (чтоб глаза не высохли, короче).

Эмоциональные силы подошли к концу немногим позже, и теперь все что ощущал полицейский была — пустота, неприятная и липкая, заполняющая его изнутри медленно, но неотвратимо.

От посредственного самоанализа его отвлек телефонный звонок. На экране, покоящейся на столе техники, высветилась фотография улыбающейся женщины с длинными светлыми волосами.

— Алло, мам? — Голос хриплый, чуть тихий, хотя парень старался говорить увереннее. Старания были напрасны, на той стороне повисла тишина.

— Я слышала, что произошло. Как ты?

«Значит, отцу уже позвонили.» — Скривился Би. По другому его родители никогда бы не узнали о произошедшем так быстро. Связи отца, конечно, во многом помогали не считая самой работы, но иногда это начинало раздражать, учитывая, что некоторые вещи стоило сообщать лично.

— Держусь. Рэтчет тут… рядом. — Упомянутый мужчина в недоумении посмотрел на говорившего, остановившись у дверного проема, но увидев в руке телефон — понимающе кивнул, исчезая в одной из комнат. — Один я точно не буду. Пока мне требуется медицинская помощь — поживу у него, а так посмотрим, что будет.

— Может, все-таки… — О нет, полицейский знал этот тон лучше, чем любой другой.

— Нет. Люди сейчас могут быть лишними. — Как бы он не ценил помощь своих родителей, действия его отца иногад имели весьма масштабный характер, а это было последним чего хотел сейчас светловолосый. Лишний шум будет только напоминать о произошедшем, нанести себе эмоциональный вред он мог и самостоятельно без помощь кого-то со стороны.

— Как скажешь, — женский голос по громкости сравнялся с его, — давай знать, что происходит, мы волнуемся.

Непродолжительный диалог завершился. Бамбл прекрасно понимал опасения своих родителей, не смотря на то, что никогда не давал им повода беспокоится о том, что он начнет физически вредить сам себе — сейчас ноющей спины хватало с головой. Более того, в том случае, если он и не станет отзваниваться — им все равно доложат, не только о его состоянии, но и обо всей ситуации в целом. Эта информация была не нова и воспринималась абсолютно спокойно, с той лишь разницей, что иногда возникали подозрения в том, в каких именно структурах все-таки работал его отец, раз ему так отчитываются.

— Превышение полномочий? — Войдя на кухню уточнил эксперт, наблюдая за переменным состоянием младшего друга.

— Да. Ничего нового. — Обреченно кивнул Би, после чего пожал плечами. — Увы, но этого в нем не изменить.

+++

Я не могу сбежать от этой боли.

Они считают, что я просто болен.

Я иду ко дну гранитным камнем.

Знай, что ты — сейчас очень нужна мне!

Ночь выдалась тяжелая. Не смотря на ослабление болей, блондин не мог сомкнуть глаз. Те лекарства, которые до этого держали его эмоциональное состояние под контролем начинали выветриваться, а новые он сможет выпить только утром, дабы избежать передозировки.

Поднявшись с кровати, что можно было назвать проблемой, Бамблби медленным шагом пересек комнату, оказываясь у рабочего стола. Щелкнул выключатель и часть комнаты теперь освещалась белым светом — Рэтчету никогда не нравились желтые ламы, да и любые, которые давали теплый свет, так что все осветительные приборы в доме производили одинаково холодное свечение.

Присушиваясь к любым звукам в доме, парень извлек из ровной стопки бумаги листок, а из стаканчика рядом с ним, ручку. На то, чтобы сформировать все то, что лежало на душе и не имело эмоционального выхода ушло порядка двух часов, по истечению которых обе стороны оказались исписаны мелким, но достаточно разборчивым почерком.

Часть написанного текста была полностью перечеркнута неровными линиями, в отличии от тех, которые были на оборот выделены, по ним он не единожды прошелся ручкой, раз за разом выводя один и тот же текст.

Ожоги затронули не только его спину, они смогли добраться куда глубже и увы, эти раны не затянуться за пресловутые шест недель. На их полное стирание уйдет гораздо больше времени, если того, что ему отмерено вообще хватит, чтобы облегчить возвращающуюся боль. И всему виной пара подонков решивших поиграть в «чистильщиков» этого прогнившего мира.

На место необдуманной грусти подкатило раздражение, практически сразу сменившееся гневом. Почему он вообще должен отходить от дел, когда из-за группы тварей он потерял дорогого человека? Пусть желание мести и было понятным лишь с одной стороны, блондин определенно хотел, чтобы это чувство испытывал не только он.

— Будь, что будет. — Шепотом процедил Бамбл быстро набирая номер телефона, а после нетерпеливо вслушиваясь в гудки на том конце. Он уже тоно знал, что будет делать и в этот раз останавливаться на достигнутом не собирался, сколько бы грехов не пришлось принять на собственную душу.

 Редактировать часть