Комната, обычно окутанная полу-мраком, освещаемым работающим телевизором или лампой, теперь была залита светом люстры, а по квартире гулял запах свежесваренного кофе, заглядывающий в каждую комнату.

— Так, о чем ты хотел мне сообщить, что даже пересек несколько штатов? — С ногами забираясь в глубокое кресло поинтересовался Би, наблюдая за потягивающим кофе, отцом. Было принято логическое, по их обоюдному мнению, решение, что разговаривать на улице о работе будет не особо то и хорошей затеей, так что стоит перенести их диалог куда-то в более закрытое пространство.

— Лидл Хорвартс — тот самый мент, — начал мужчина предварительно задумавшись, не особо ему нравилось запоминать имена посторонних людей, — один из моих приятелей сообщил о нем некоторую информацию, — синие глаза многообещающе сузились, а бледные губы распылись в довольной усмешке, от чего тот больш напоминал Чеширского кота, чем человека, — например, ты, знал, что он сидел? Да и не абы за что, а за похищение и изнасилование повлекшее за собой смерть?

Блондин подавился воздухом от неожиданности. Чего-чего, а подобного он не мог ожидать от блюстителя порядка. Конечно, говорят, что у каждого есть свои черти в шкафу, но на такое он определенно не рассчитывал, от чего теперь и прибывал в легком шоке, старательно пытаясь скрыть онный. Однако, брюнета на против, определенно, интересовала не эта часть выуженной информации, а нечто другое, судя по будничности тона.

— Это не самое интересное. Опустим тот факт, что ему не дали, ни реального срока, ни условного. — Поставив чашку на низкий столик, тот упер локти в колени так, что бы можно было соприкосать пальцы «домиком». — На суде он заявил, что жертва была не чиста и таким образом он хотел облегчить ей будущее. Понимаешь к чему я клоню?

— Думаешь, он может быть связан с сектантами? — Неуверенно поинтересовался Би, пытаясь построить перед собой новую картину мира, которая выходила за рамки того, к чему он привык за несколько месяцев, но кажется собеседника удовлетворил такой ответ.

— Именно. Крысятничать в наглую из своего места и помогать остальным? Глупость и дурость, как по мне. — Закинув одну ногу на другую, темноволосый цокнул, показывая этим жестом все свое недовольство и разочарованность. — Не говоря уже о том, что подобное легко вычислить, стоит только ему оступиться. И он это сделал, не в том понятии, к которому вы привыкли, но достаточном, что бы заинтересовать меня.

— Стоит ли мне спрашивать в каком именно моменте он допустил ошибку? — Обреченно уточнил Бамбл, уставившись в белый потолок. Казалось бы за столько лет пора бы привыкнуть, что папаша, то и дло выкидывал такого рода номера, но каждый раз это становилось сюрпризом и сопутствующий настрой преследовал его еще долгое время после беседы.

— Нет. При случае твое не знание поможет тебе говорить под присягой. — Брюнет резко подскочил на ноги и начал мерить гостинную широкими шагами под недоуменный взгляд полицейского. — Одно известно наверняка — он не связан с главой этих помешанных на прямую, но это не мешает передавать информацию через посредников. Если эта версия пройдет проверку, то мы сможем взять его ещё тепленьким и он точно не отвертится.

— А, если начнет все отрицать? Или откажется как либо комментировать? — Пожалел о своих словах служащий в ту же секунду, как только их произнёс, ибо уставившаяся на него синева глаз не сулила вообще ничего хорошего, точно так же, как и сузившийся зрачок, оставивший все место радужке.

Голова с темной копной волос склонилась к плечу так, словно в ней вместо костей были шарниры, как у марионетки или куклы, а прежняя улыбка приобрела маниакальный оскал, оголивший острые зубы. По спине от такой картины пробежал холодок, словно его от куда-то со спины обдало потоком холодного воздуха, а дыхание сперло.

— Не начнет. Не беспокойся об этом. — На несколько бесконечно долгих секунд в комнате повисла тишина. — Собственно, есть ещё несколько моментов, но я сам пока не уверен в их подлинности. — Темноволосый продолжил диалог словно ничего не произошло, даже, не обратив внимание на судорожный выдох собственного сына, не понявшего, когда успел задержать дыхание. — - В конце-концов, у меня достаточно людей, которые могут этим заняться. Так что большую часть времени я собирался посвятить некоторым проверкам, которые заслуживают моего внимания.

Перескок настроения отца немного взбудоражил нервную систему, так что парень смог лишь заторможено кивнуть слушая монолог старшего. Порядок в голове наступил не сразу, для этого все же потребовалось некоторое время, которое у него появилось, пока отец разговаривал, судя по всему, сам с собой, что случалось время от времени, если ему нужно было просто излить свои мысли одним цельным потоком.

Забавно, что между ними была такая разница. Бамблби в отличии от него предпочитал строить логические цепи у себя в голове, в крайнем случае на листе бумаги, но с малой вероятностью просто бубнил ее себе под нос, все же опасения подслушивания в нем сохранялись не смотря ни на что.

В это же время, его родитель мог не скрываясь разглагольствовать о той или иной теме в голос, не опасаясь быть услышанным кем либо ещё. Его не волновало, что о нем подумают окружающие, потому что его поведение — не их дело, а значит не им его осуждать или пытаться перестроить.

С другой стороны, его мама была такой же молчаливой, предпочитала держать свои мысли при себе, хотя, зачем юристу много разговаривать? Верно?

Может в какой-то момент он просто перенял более удобную манеру поведения? Да, вероятнее всего это было именно так. Добавить к этому его работу и с чем именно она была связана — получалось не плохое комбо, иногда действующие на нервы.

— Слушай, — голос светловолосого привлек внимание и мужчина все-таки замолчал, останавливаясь и переводя заинтересованный взгляд на сына, — как думаешь, мне стоит посетить друзей в больнице?

— По моему мнению — стоит. Это не исключает того факта, что ваш эксперт постучит тебе по шапке капельницей, но с другой стороны он больше не будет волноваться, что с тобой могло что-то случиться, а он не знает. — Согласно кивнул брюнет, возвращаясь обратно на диван, с которого не так давно встал, покинув насиженное место.

— Значит, он уже в курсе произошедшего? — Парня маленько передернуло. Это не то, чего он хотел, но старательно пытался исключить такой вариант развития событий из головы, видимо очень зря.

— Да. Кстати говоря, я позвоню тебе сегодня-завтра, если получиться что-то узнать.

+++

Больница встретила его своими полу-пустыми коридорами и одинаковыми врачами, лица которых скрывали маски. От воспоминаний времени здесь проведенного становилось не по себе, а где-то в горле вставал комм от которого было тяжело избавиться, словно от камня, не желавшего покидать свое место.

Для начала было принято решение посетить Арси. Девушка обнаружилась на четвертом этаже в одноместной палате, как бы это каламбурно не звучало, но людей там оказалось чуть больше, чем предписывалось правилами. Хромия спала, устроившись на привезенной, явно не от сюда, кушетке о чем говорила ткань прикрывающая глаза и размеренное дыхание девушки. В то время, как пострадавшая сестра бодрствовала и целой рукой листала какую-то книгу, название которой не давало рассмотреть ее положение на простыне.

— Привет. — В пол голоса поздоровался Бамблби, чем привлек внимание девушки и вызвал у той счастливую улыбку. — Я бы тебя обнял, но ты немного не в том состоянии. — Уже более радостно сказал блондин, опускаясь на край кровати, дабы находиться на одном уровне с собеседницей. — Как себя чувствуешь?

— Могло быть и хуже, но мне повезло. — Девушка отложила книжку на прикроватную тумбочку, прежде чем вернуться обратно. — Я видела сообщения, вам несказанно повезло.

— Да, и везение это носит имя моего отца. — Пожал плечами парень, наблюдая за переменой эмоций на лице подруги. — Он сейчас в городе.

— Это … хорошо? — Голос неуверенный, но оно и было понятно. Неоднозначное и от части неясное положение мужчины в органах зачастую вызывал такую же неоднозначную реакцию на его упоминание.

— Думаю, что да. По крайней мере мы все при работе и нам ничего не будет за то, что произошло. — Чуть более радостно заметил полицейский прежде чем взглянуть на вторую двойняшку. — И давно она так?

— Не сказала бы. Буквально час назад, а то и меньше уснула. — С каким-то облегчением объяснила девушка, прикрыв глаза. Было очевидно, что она устала и хочет спать, но по какой-то известной только ей причине старательно игнорировала потребность уставшего тела.

— Тебе бы тоже не помешало. В конце-концов схватить пулевое это не шутка. — Заметил Би, снова смотря на нее, только вот ответом ему стала улыбка.

— Давай вспомним, что ты поперся с остаточным ожогом на организованную тобой же облаву, а потом устроил резню. — В голосе сквозила сонливость и в конце фразы девушка все-таки зевнула прикрыв рот ладонью. — Так что кто бы, мой дорогой, говорил, а ты бы молчал в тряпочку. С твоим послужным списком мне ещё тягаться и тягаться.

— Твоя поддержка не знает границ, я уже это говорил? — Прищурился полицейский от чего собеседница чуть не засмеялась в голос, благо факт нахождения с ними спящей сестры ее все-таки остановил. — Рэтчета не видела?

— Видела-видела, — закивала Арси, — - у него к тебе достаточно вопросов, так что готовься морально, скорее всего тебе достанется. Он оправился не до конца, но не думаю, что ему это помешает.

Обреченность во взгляде друга была на столько красноречивой, что девушка сочувствующе похлопала того по плечу, позволив накрыть свою ладонь его. Они оба понимали, что мужчина не дойдет до рукоприкладства, но от чего-то все равно становилось не по себе.

Покинув палату сестер, Бамблби некоторое время просто шатался по длинному коридору, опасаясь даже подниматься на нужный ему этаж, тем не менее осознавая на сколько страх перед экспертом оставался необъясненным и глупым. Словно он маленький ребенок, который что-то натворил и теперь его ожидало наказание, хотя оно так и было, он нашкодил по крупному и теперь ему, по логике вещей, должно прилететь хоть от кого-то, кого не остановят последствия.

Пересилив себя, блондин все-таки направился к нужному ему месту, старательно пытаясь отвлечься на что угодно, хоть на плитку на полу, хоть на вывешенные плакаты с какими-то непонятными ему терминами, только не получалось и чем ближе он подходил к нужной комнате, тем больше хотелось, чтобы время остановило свой ход.

Размеренный стук по двери и ответное: «Входите.» окончательно добили, точно так же, как и заставили последние извилины работать.

— Рэтчет, я очень хочу с тобой поговорить, объяснить, как я вижу ситуацию и почему принял такое решение, рассказать о своем мнении и виденье ситуации в целом. Но я опасаюсь реакции. Так что давай, мы сначала спокойно поговорим, а потом ты прибьешь меня капельницей, если посчитаешь, что в этом есть необходимость? — Протараторил служащий, стоило ему только переступить порог комнаты.

Сидящий на больничной койке мужчине, казалось, не ожидал такого напора и сейчас находился в состоянии подбора слов для ответа. Так что несколько минут, во время которых повисла тишина, последний просто сидел на кровати, смотря то на вошедшего, то просто в окно, сосредоточенно о чем-то думая.

— Ладно, будь по твоему. — Согласно кивнул тот, снимая с носа очки и вешая их на воротник майки, по крайней мере так он выглядел более настроенным на диалог.

На объяснение общей ситуации и плана произошедшего ушло больше времени, чем на то рассчитывал полицейский, тем не менее продолжая говорить дальше под меняющийся взгляд старшего. Кажется, впервые за время их знакомства на его лице отразилось так много эмоций за относительно короткий промежуток времени.

— Я просто надеялся, что это поможет. — Закончил свой монолог светловолосый, опираясь бедром на прикроватную тумбочку, стараясь глубоко дышать, чтобы нормализовать сбившееся, от долгого разговора, дыхание.

— Ты собрал отряд их друзей, вывез их на незапланированное задержание, которое обернулась перестрелкой, в которой пострадала Арси. — Зеленоволосый проговаривал слова медленно, подмечая особо важные дела. — А потом устроил резню, в которой перебил несколько людей.

Впервые за последние сутки блондин виновато склонил голову и отнюдь не для отвлечения внимания собеседника.

Его не волновали погибшие люди и мучились ли они перед концом, тем более, что он сделал все, чтобы их смерть не была быстрой, но мнение Рэтчета на этот счет все-таки колышело уснувшую совесть, заставляя передумывать предыдущие поступки раз за разом.

— Тебе очень повезло, что за тебя есть кому заступиться. — Покачал головой мужчина, завязывая отросшие волосы в низки хвостик. — Не смотря на то, что ты натворил, я не собираюсь устраивать тебе разнос или, как ты выразился, бить тебя капельницей. — Старший посмотрел на блондина каким-то сочувствующим взглядом и похлопал по месту на кровати рядом с собой, молча прося сесть рядом.

Бамбл выполнил не озвученную просьбу и тут же прижался щекой к плечу, чувствуя, как его обнимают. С души словно камень упал, а дышать стало в разы легче — по крайней мере на него не сердились.

— Поверить не могу. Я пообещал за тобой следить, — медик грустно улыбнулся, — но со своей задачей не справляюсь.

«Я помню, что пообещал тебе, что с ним ничего не случиться. Но все слишком быстро выходит из-под контроля. Стоило мне отвернуться и он натворил делов, благо оставшись в живых.

Понимаю, ты надеешься, что все образуется, но это не может затянуться на долго. Однажды мы просто не уследим за ним и все обернется плачевно.»

«прочитано»

+++

(Дальше много сложных слов, потому что присутствует факт законодательства и исполнения.)

План допроса потерпевшего, пускай и состоял из очевидных пунктов, которые следовало подготовить, иногда узнать в процессе, занял меньше всего времени на подготовку, по крайней мере, Проул мог у уверенность заявить, что узнать информацию про выжившего оказалось достаточно просто в сравнении с остальной частью его работы.

— Личные сведения о самом потерпевшем (как бы мужчине не хотелось, но приходилось относить того человека именно к этому разряду), состав его семьи, место работы/учебы, взаимоотношения с коллегами/соседями и тому подобное;

— Каковы обстоятельства произошедшей ситуации (место и время происшествия, действия правонарушителя) — очевидней некуда, это доложила помощь с воздуха, при чем довольно охотно и в красках;

— Точное или примерное описание лица/лиц, остальных: характерные черты внешности, особенности речи, вид одежды, информация о применении ими оружия или иных орудий преступления — точно так же не нуждалось в доработке;

— Информация о том, знакомы ли потерпевшему лицо/лица, совершившие правонарушение: если да, то каковы обстоятельства встречи/знакомства и каким объемом информации об этих лицах обладает потерпевший (например, место работы, учебы и проживания).

С последним ещё предстояло разобраться, но пополнение базы данных было теперь лишь вопросом времени точно так же, как и некоторые пояснения к тому, чего ещё не было известно досконально.

Обычно подобным занимался Айронхайд, но так как того сейчас не было на рабочем месте из-за произошедших событий, пришлось взять его работу на себя, что в принципе было не сложно и довольно легко выполнимо, если не брать в расчет возможный факт сопротивления допрашиваемого.

Покидая свой кабинет, мужчина определенно не ожидал на кого-то наткнуться, только вот не судьба была, увы. Он сразу врезался в другого человека, судя по траектории ходьбы, направляющегося к нему же.

— Здравствуйте, вы… — В горле резко пересохло, полицейский с запозданием встал «отдать честь» прежде чем снова встать ровно, словно ему отдали команду «руки по швам».

— Да, именно. — Согласился с невысказанным брюнет, довольно улыбаясь, явно радуясь произведенному эффекту от своего неожиданного появления. — Допрос уже провели?

— Чт… кхм, нет сэр. — Отойдя от легкого шока выдавил из себя ответ светловолосый, демонстрируя подготовленную папку для дела. — Как раз направлялся.

— Замечательно. — Мужчина быстро осмотрелся вокруг, как будто ожидая, что их может кто-то услышать. — Если Лидл попрется за тобой — он к допросу не допускается. Присутствовать ему запрещено, чтобы он не вякал. Понятно? Ещё лучше — сразу пошли его ко мне, есть пара дел в которых я хотел удостовериться с его слов.

— Есть. — Кивнул Проул, прежде чем неожиданный собеседник скрылся за следующим поворотом оставляя его в пустом коридоре переваривать полученную информацию и факт состоявшегося разговора.

Ему уже доводилось встречаться с родителем своего друга, при чем не однократно во время учебы, с того самого времени мнение о нем не изменилось. Он, казалось, разбирается в чем только можно было, подбирая ответы и слова по каждой упомянутой теме, однако находиться рядом с ним было … жутко, что ли. Создавалось ощущение, что вокруг температура падала сразу до минуса, а света становиться в разы меньше.

Разговоры с Бамблби на эту темы ничего не прояснили, тот лишь говорил, что такое поведение у него в порядке вещей, но агрессию саму по себе он не проявляет. Пугающим кажется из-за работы, которой даже без накапливания остается выше крыши и со всем нужно разбираться.

Кое как отпустив это недо-столкновение, мужчина поторопился пройти в допросную, куда должны были доставить мужчину еще час назад. В сравнении с остальными ему несказанно повезло, хотя бы потому что он выжил получив лишь несколько огнестрельный, что было указано на первых листах в плотной папке.

По пути, мимо кафетерия, обнаружился и упомянутый полицейский о чем-то разговаривающий с Джазом, но долго это не продлилось. Не прошло и минуты, как блондин почти бегом покинул помещение не обращая никакого внимания на остановившегося и немного ошарашенного Лейтенанта, смотрящего ему в след. Задерживаться здесь дольше уже не было необходимости.

В комнате, помимо затемненного стекла во всю стену стоял прибитый к полу стол со стульями по обоим концам, один из которых уже был занят. Темноту разгоняла подвешенная под потолком лампа, распространяющая холодный белый свет по помещению.

Заняв свободное место, Проул осмотрел выжившего не читаемым взглядом, открывая чистые листы и кивая самому себе.

Мужчина лет сорока — сорока пяти, с тёмно-рыжими, явно крашенными волосами. Сидел ровно, разве что уставился глазами в стол и не поднял их на вошедшего, оставаясь тихой тенью, которая просто была.

Перед началом допроса, удостоверившись в личности допрашиваемого, параллельно внеся несколько заметок, полицейский разъяснил ему права и порядок производства следственного действия. Увы, но законодательство предусматривает свободу тактики допроса, которая запрещало некоторые действия и приемы, которые могли бы поспособствовать сокращению времени разговора.

Это означало, что дознаватель, в роли которого он сейчас был, или следователь, по своему усмотрению, определяют структуру и содержание вербального общения с допрашиваемым лицом, в том числе, задают необходимые вопросы, так же указанные или определенные заранее.

Допрашиваемый вправе изложить свои показания и собственноручно. Однако эта свобода тактики допроса ограничивается запретом задавать наводящие вопросы, которые своей формулировкой предопределяют получение желаемого ответа.

Помогало то, что ему не предоставили защитника, который мог бы предоставить ему некоторую помощь, тем не менее записанный диалог мог быть потом проверен.

К великому сожалению, в современных условиях были весьма распространены случаи отказа подозреваемых от подписания протоколов их допросов в дальнейшем. Это же касается и протоколов иных действий, произведенных с их участием. Причина подобного и не совсем правильного поведения заключается в низком уровне правовой культуры и правовой грамотности этих лиц. Их логика представляется весьма простой: «Если я ничего не подписал, значит, ничего не было, значит, я ни в чем не сознался».

Только вот это так не работало и составленные документы так или иначе, но подтверждались в дальнейшем.

— Будем говорить на чистоту. Вам сейчас светит пожизненное, а может и не одно, без права на досрочное освобождение или пересмотр своего дела, даже с учетом пройденного времени. — Ровным тоном заговорил полицейский. Тянуть он не собирался, а более инициативная позиция определенно помогала в получении необходимой информации. — В ваших интересах разговаривать и идти на встречу следствию.

Собеседник не шел на контакт некоторое время. Однако, неожиданно начал крутить головой словно сова, словно ища кого-то взглядом в закрытой комнате с испуганным видом, словно вокруг него кружилось то, чего не видел служащий. Походило это на приступ у шизофреника во время обострения и выглядело, не то, чтобы пугающе, но настораживающе так точно.

— Вам нужна медицинская помощь в данный момент? — Немного растерялся светловолосы не ожидавший такой реакции на свой короткий монолог и время от времени поглядывающий на черное стекло, за которым, как он знал, сидели другие люди.

— Его здесь нет? — С надрывом спросил пострадавший, уставившись на него ошалелым взглядом.

— Кого именно? — Вопросом на вопрос ответил мужчина, пытаясь сохраняясь спокойный вид.

— Этот … блондин.

— Какой именно, у нас в отделе их четверо. — На самом деле он уже понял, кого именно сейчас имеют в виду, но хотел убедиться в достоверности этого факта.

— Тот … напал на нас. — Сжимая и разжимая закованные в наручники ладони, проговорил рыжий, кажется, ему было тяжело дышать от нервов. — Этот не человек. Расправился с нами, как будто мы не люди, а тряпичные куклы какие-то.

— А, этот. — Понимающе кивнул Проул, делая пометку на бумаге. — Его сейчас здесь, так что не волнуйтесь, дело он не закончит, если вас пугает именно этот факт. — Вспоминая подробности произошедшего, реакция становилась более чем понятна, точно так же, как и страх того, что за ним придут снова и на этот раз точно убьют.

«Вот, что страх с людьми делает.» — Мысленно усмехнулся мужчина, согласно кивая и давая знак к началу дословной записи.

— Начнем с простого.

+++

«Вроде ничего существенного не сделал, а сил совершенно нет.» — Закрывая за собой дверь, выдохнул Бамблби, ощущая, как тело словно тяжелеет и двигаться становиться нереально сложно.

В квартире так и остался приятный полу мрак, рассеянный только светом садящегося солнца, из окна, от чего по полу и стенам разбежались яркие солнечные лучи. Если позволить им обвить ноги своими темными объятиями, то можно почувствовать едва уловимое тепло, распространяющиеся по всему телу медленными волнами, словно окунулся в теплую воду.

Оставив тяжелые ботинки у входа, парень прошел медленным шагом в сторону ванной, как ни крути, но валиться спать сразу после улицы он не мог себе позволить, такая вот странная привычка, но зато все чистое.

Душ успокаивал после эмоциональных качелей и немного приводил в порядок разбушевавшиеся мысли, которые пусть и не сразу, но начали вставать в одну логическую цепочку на которую уже можно было опираться в дальнейшем.

К тому моменту, когда солнце окончательно скрылось, уступая свое место фонарному свету, блондин уже мирно дремал в спальне, закинув руку так, чтобы та закрывала глаза. Не смотря на ноющую усталость во всем теле, спокойствие капля за каплей убегали сквозь пальцы, оставляя после себя болезненную пустоту. В последние пару дней у него совершенно не было времени рассуждать над чем-то другим, кроме своих друзей и их дальнейшей работы, которая так легко могла оборваться из-за его спонтанного решения, но сейчас он был уверен, что с ними все будет в порядке и волноваться уже не было никакого смысла.

В свободный разум пришли совершенно не те мысли о которых стоило бы думать в данный момент. Тяжелые и неприятные, окружающие вокруг словно навязчивая темнота, пытающаяся залезть в каждую, пускай и самую маленькую щель, дабы заполнить собой пустое пространство.

Выдох получился рваным и не слушая заглушенный голос рассудка, Би поднялся со своего места и медленным шагом прошел к столу, чтобы уже через несколько секунд извлечь относительно небольшую папку с распечатанными фотографиями. В их круге мало кто так делал, не смотря на это некоторым было приятно в какой-то момент просто сесть и пересмотреть все то, что они когда-то наснимали — Бамбл имел к таким людям самое прямое отношение.

Некоторые снимки перемешались и теперь разобраться от куда что выходило можно было, только если ты сам переживал эти события. Увы, но коллекция его давно уже не пополнялась из-за повышенной загруженности работы, собственно именно до ее начала и были распечатаны последние неровные листы.

Лучше бы он этого не делал. Одно за одним, полились рекой воспоминания об одном конкретном человеке, которого уже нет в живых. В сердце болезненно кольнуло, а пальцы непроизвольно сжались, чуть сминая края, пуская по тонкой бумаге неровные помятости, которые он тут же попытался разгладить, но предпочел просто опустить ее обратно, просто чтобы не ухудшить то, что сделал.

Стало тошно от самого себя. Конечно дело было не в банальных снимках и небольшой помятости одного из них, нет.

— Я ничего не смог сделать. — Себе под нос выдохнул блондин, обеими руками опираясь о стол, пробегаясь затуманенным взглядом по раскиданным фотографиям с которых на него смотрели улыбающиеся лица. — Если бы только попытался вырваться.

«Все окутало дымом, пока передохнуло, отдыхиваясь и отрыгиваясь, и с новой силой направилось пламя, из которого частями выхватывались, будто плясали яркие блики.

Люди умирали, дым стоял плотной завесой, гораздо толще алого бархата. Иные стоики умирали гордо — спокойно и сдержанно принимали смерть — фаталисты. Некоторые задыхались от дыма.

Крепко зажмурившись и скривившись от головной боли, парень сорвался. Солёные капли текли за шиворот, капали на колени, но боль никак не утихала. Не выдержав, Би закричала и ударила кулаком о землю, все силясь подобраться к рухнувшему зданию, раз за разом давясь собственными слезами.

Боль становилась все более невыносимой с каждой новой секундой пролетевшей мимо. Чем дальше его оттаскивали — тем больше рушилось что-то внутри, царапая своими острыми осколками легкие. Слёзы текли, а тело трясло — ни то от жара, ни то от холода — и так больно было в груди, будто сердце сжала чья-то тяжёлая, холодная рука.»

— Почему не я? — Уже на грани слышимости спросил Би, словно в комнате был кто-то еще помимо него, просто чтобы заполнить ту образовавшуюся пустоту, на место которого раньше была, пусть и пораненная, но душа.

— Потому что кто-то должен принести этим гадам правосудие. — От неожиданности полицейский аж дернулся, тут же разворачиваясь к источнику звука, которым оказался подкравшийся к двери комнаты брюнет, разве что в сравнении с утренней встречей, сейчас на его лице ничего кроме сострадания и какого-то беспокойства не было, что само по себе случалось достаточно редко. — Уж извини, что без стука и звонка, ситуация оказалась куда запутаннее, чем я думал, а сообщать о таком лучше в личной беседе, чем по телефонному созвону, как я считаю.

— Что там? — Поспешно пряча альбом обратно в ящик стола уточнил блондин, старательно выравнивая сбившееся от легкого испуга дыхание и отгоняя столь ненужные сейчас мысли.

— Лучше сядь. — Мужчина потер переносицу двумя пальцами и дождавшись пока недоумевающий сын все-таки займет указанное положение, продолжил, то и дело останавливаясь, дабы правильно подобрать слова. — Вы же с Праймом, вроде как расстались в какой-то момент?

— Очень нужный сейчас вопрос, пап. — Нахмурился парень, подтягивая к себе ноги так, чтобы сидеть «по турецки». — Да, такое действительно было, нам обоим нужно было подумать над тем, как действовать дальше.

— Извини, но из этого вытекает то, что и подвело мня к ответу. — Понимающе кивнул темноволосый прежде чем кашлянуть в кулак и выпалить на одном дыхании. — Когда вы «разорвали отношения» Лидл попытался подкатить к Прайму с вполне себе конкретным предложением.

— Пардон? — Би подавился воздухом уставившись на родителя широко раскрытыми глазами, как раба то открывая, то закрывая рот.

— Он катил колеса к твоему суженному. — Более кратко составил ответ служащий наблюдая за реакцией. — Тот пожар. Он был устроен для тебя. Этот идиот надеялся, что пострадаешь именно ты.

— Я убью его. — Бамблби подскочил на ноги прежде, чем успел закончить фразу.

Усталость улетучилась, словно ее и в помине не было уступая свое место всепоглощающему гневу. Сука, из-за слепого желания какого-то идиота он потерял самого дорогого ему человека и просто так оставлять это было бы просто идиотизмом. Теперь желание насилия приняло вполне конкретную цели и останавливаться сейчас значило бы ее упустить по мнению блондина.

— В тюрьму захотел? — Схватив того за шиворот, повысил тон мужчина, одним рывков останавливая разбушевавшегося и усадив его обратно на кровать, держа обеими руками за плечи.

— Если это означает, что этот сукин сын умрет страшной смертью, то да! — Ни в какую не унимался Би, стараясь извернуться так, чтобы оказаться на свободе от цепких рук, но получалось не очень.

— Не сомневаюсь, что это именно так, но твои методы никому не помогут. Если, ты, не хочешь, чтобы это все закончилось очень плачевно, то ради Праймоса и Прайма, выслушай то, что я скажу.

+++

— Понимаешь теперь? — Брюнет прошелся пятерней по волосам, приглаживая их. — Этот шарк присоединился к последователям не только из-за своих непонятных загонов и судимости, но и из-за своей одержимости твоим начальником, который ни в какую не обращал на него внимания. Тебе самому никогда не казалось, что он какой-то странный?

— Некоторые из наших говорили, что он странно себя ведет. — Холодно заметил парень, рассматривая несуществующую точку перед собой. — То, что могу сказать я — от него неприятно пахнет. Чем-то сладковаты, типо …. разлагающегося мяса или трупа, я думаю. При нашей первой встрече от него несло, словно он гнили наелся, кажется я даже сказал ему это в лицо, но сейчас не вспомню.

— Это не все. — Мужчина сел на пододвинутый чуть ранее стул, закинув одну ногу на другую. — Эксперты сообщали, что он в какой-то день принес на анализ волосы, всего несколько светлых волосинок, если быть точным, которые по его словам нашел на месте

у Склада «Йоршит». Только вот, они твоими оказались.

— Чего? — Отвлекшись от созерцания несуществующего, полицейский совсем потерялся в новой информации. По спине пробежал холодок от осознания того, в чем его подставили, хотя, учитывая, что никаких обвинений в его адрес вынесено не было — попытались подставить, звучало пристальнее и немного спокойнее.

— Не беспокойся. Ваши люди — ребята не глупые в отличии от него, отчитали, что он зря потратил их время да и забыли об этом. Делать им больше нечего, как своих же подозревать, к тому же, ты просто не мог бы успеть всё это сделать при всем своем желании и скорости. Добавим к этому то, что я разговаривал с ним сегодня и у него нет абсолютно никакого алиби на то, что он делал в те даты, которые могли бы предшествовать нахождению тех или иных тел. — Он определенно гордился тем, что смог воедино сложить такой странный пазл, однако лицо его оставалось столь же обеспокоенным.

— Тебя ведь волнует совершенно не это. — Заметил Бамбл, не отводя взгляда от отца.

— Именно. — Согласился, совершенно не беспокоясь о том, что сказал до этого. — Однако, то что он делает пересекается с нашими планами. — На последние слова он сделал особенно сильный упор, недовольно щурясь. — Такой дурачек нам только на руку, но лишь до поры до времени, прежде чем от него можно будет избавиться за ненадобностью. Мы оба понимаем, что это значит и какой ущерб может принести его «копание дальше». Вывести его на чистую воду приплетя старое обвинение — дело не хитрое и выполнимое, но каковы шансы, что он ничего не предоставит в ответ?

— У него ничего нет. — Сухо отозвался светловолосый, копируя тоже выражение лица, что и у старшего. — Он ненавидит меня по своим причинам, но для того, чтобы в чем-то обвинить, нужно иметь доказательства, коими он не располагает, а если они у него и есть, то будь уверен, что это не на долго.

— Твой настрой сейчас может стать препятствием. Я понимаю твое желание расправиться с ним, будь уверен. Но тебе требуется сохранять голову холодной пока мы не закончим начатое. Только после этого, ты, сможешь действовать на свое усмотрение, я полагаюсь на твой рассудок и понимание того, что нужно будет сделать.

— Ты собираешься простить мне ещё одно убийство? — Бледные губы расплылись в довольной улыбке.

— Придется.