В глазах потемнело, когда на голову свалился удар чего-то тяжелого. Удар в живот свалил с ног, а после еще несколько ударов обрушились на спину и руки, накрывшие голову. Чей-то глупый смех звучал далеко и одновременно близко, разобрать было так сложно, а звон в ушах делал это и вовсе невозможной. Все тело ныло.

Ребята по соседству все время обращали внимание на порванную одежду или на то, как Кэл с мамой усердно трудятся, чтобы хотя бы поесть. И если раньше в сторону мальчика летели лишь насмешки и подколы, то в этот раз все зашло слишком далеко. Кэлу стоило лишь выйти немного подальше от дома, как на него кто-то набросился. Мальчик старался отбиваться, но нападчиков было слишком много, чтобы Кэл смог откинуть тяжелые тела.

Теперь его голова была такой тяжелой, и попытка открыть глаза лишь усугубила положение, поэтому Кэл просто застыл в одной позе, дыша через раз. Он потерял сознание, как раз в тот момент, когда солнце над ним закрыла чья-то тень. Тело мальчика потянули, но он не пришел в сознание и не ощущал мир вокруг. Даже если бы Кэл смог открыть глаза, что сделал бы он, будучи в таком состоянии? Его мама точно будет плакать, когда узнает, что Кэл не вернется домой. Мальчику хотелось заплакать, но вместо слез на него накатила окончательная темнота.

Невысокий человек вытянул тело мальчика на обочину, взял на руки, чтобы не привлекать лишнее внимание и воровато огляделся. Вокруг не было ни души, лишь маленькие шаткие домики стояли вдалеке. Человек свернул с дороги, спускаясь ниже в траву. Его движения были неуклюжими, будто ему было неудобно ходить. Когда трава стала ростом в половину человека, тот перестал осматриваться по сторонам и пошел медленным шагом. Время от времени взгляд его возвращался к ноше, и что-то неприятное отражалось в его глазах. Перед ними появились редкие кусты, но вскоре они превратились в высокие деревья с густыми ветвями. Человек в последний раз оглянулся назад, положил мальчика на траву и превратился в низкое создание. Его кожа растянулась, приобрела зеленый цвет, нос увеличился и теперь был похож на крюк. Существо стало еще ниже, чем было в человеческой форме. Его рот противно расплылся по лицу — это было подобие улыбки, такой жуткой и хищной. Оно пнуло Кэла ногой, когда тот тихо застонал, и шикнуло, вновь хватая на руки.

Существо прошло лишь пару метров, прежде чем дернулось от неожиданного звука. Оно заозиралось по сторонам, пригнулось так низко, как могло. Недалеко от них чей-то резвый голос весело щебетал:

— Ария, перестань, я не вернусь к этим нудным старикам! Побежали лучше к ручью.

Существо тихо выругалось, посмотрело на свою ношу. Оно задумалось, стоило ли тащить мальчишку дальше в свое логово, но звуки в кустах неумолимо приближались. Это могло закончиться плохо для него. Мальчик снова заворочался на руках, его брови сошлись на переносице, он мог очнуться в любой момент.

Шорох в кустах стал громче, ветки разошлись в стороны, пропуская вперед две фигуры. Мальчик, наверное, ровесник Кэла, о чем-то тихо говорил своей спутнице, но вмиг замолк, когда его глаза наткнулись на незнакомца. Девочка, чье имя, вероятнее всего, было Ария, ойкнула и слилась с окружающей средой, словно ее и не было до этого. Мальчик осторожно приблизился к еле живому ребенку — тот пришел в себя, но держался за голову и тяжело дышал. Маленький эльф опустился на корточки перед ним. Мальчику стало лучше, судя по тому, как он постарался сфокусировать свой взгляд на эльфе, исследуя сначала пшеничные пряди, а затем уставился в яркие глаза. Мальчик выглядел побитым, его руки украшали ссадины, а синяки, успевшие расцвести сине-зелеными пятнами, выглядели болезненно. Ребенок попытался что-то сказать, но горло его выдавило лишь жалкие хрипы.

— Ты кто? — эльф хмурился, ему хотелось тыкнуть мальчика в лоб, чтобы тот не пялился на него так откровенно. Вопрос остался без ответа, и эльф не стал задавать его повторно. «И что мне с ним делать? Еще и Ария пропала, что б ее», — он скривился. Единственным вариантом было притащить мальчика во дворец, а потом уже разобраться кто он и откуда. Вряд ли маленький мальчик мог бы что-то сделать, он и встать-то не может. Эльф подхватил Кэла под руки, вслушиваясь в тяжелое сопение, потащил его, поддерживая. Усмехнулся, представив будущую реакцию придворных.

***

— Ваше Высочество, я узнал, кто это был, — эльф в черном опустился на одно колено, сняв капюшон с головы, — прикажете разобраться с ним? Талин стоял спиной к нему, опершись руками на подоконник. Он взирал на звезды, оставаясь таким спокойным. Эльф молча ждал распоряжений.

— Нет, не нужно. Расскажи мне все, что узнал, — Талин повернулся лицом к парню. Лунный свет отразился в глазах принца, холодный взгляд мазнул по фигуре в тени.

Когда Талин узнал, что какой-то там гоблин много болтает о Кэле, его сдавило злостью. Лесной народ все время судачил о человеческом мальчике, даже когда они стали юношами, а Кэл присягнул на верность королевству и лично принцу Талину, разговоры не исчезли, они просто стали тише — никто не хотел нарваться на ненависть от королевского ребенка. Но этот гоблин позволил себе слишком много. Принц болезненно сжал челюсть, услышав новость от Охотника, которую тот принес на хвосте и любовно вложил в руки принца. Ненависть застлала глаза эльфа. Это и послужило причиной тому, почему сейчас Охотник стоял перед ним, выкладывая всю известную информацию.

Талин верил Охотнику — так звали его собственного тайного агента. Король лично привел его к принцу, когда тому исполнилось пятнадцать. У каждого принца и принцессы был, как минимум, один тайный прислужник, готовый быть и шпионом, и убийцей, и няней, если потребуется. Чаще всего их использовали для тайных посланий, поиска информации и убийств.

Дорога была близкой: хватит ночи для того, чтобы сделать задуманное и вернуться назад, до того, как Кэл заметит пропажу Талина. Его цель так беспечно зашла в свою нору, даже не утруждаясь в том, чтобы внимательнее осматривать темноту дома. Принц усмехнулся, выйдя из тени. Гоблин был пьян: он шатался, хватаясь за вещи вокруг. В комнате стоял такой стойкий запах алкоголя, что можно было опьянеть лишь от него. Талин двигался быстро. Гоблин не успел даже пискнуть, когда лезвие коснулось его шеи.

— Что ты там говорил в таверне? — прошептал Талин, дыша в затылок жертве, — «Я съел его еще тогда, если бы не этот заносчивый принц»? Мне очень интересно послушать твою историю целиком.

— В-ваше Высочество! — кожу покрыло мурашками от противного голоса гоблина — от страха он запищал, как новорождённый котенок. Котята, хотя бы, были милыми, — Я-я совсем н-не то имел ввиду!

— Да что ты, — Талин легонько нажал на клинок, оставляя под лезвием тонкую линию, — а как же та сцена во дворце? Я помню, ты так ярко описывал отцу, как же приготовить человека. Ты и сбежал тогда только из-за того, что я закрыл тебе рот.

Гоблин задрожал под натиском эльфа. Его спину охватил холод, а сердце застряло в горле, не давая выдавить и слово. Страх сковал его по рукам и ногам — это неминучее осознание того, что любой вдох может стать последним.

— Есть что сказать напоследок? — Талин мог ощущать, как под руками его заходится в дрожании тело, и как быстро бьется жилка под клинком. Он мог ощущать, как ненависть его вышла за пределы тела, нависла огромной тучей над ними, и он знал — это давило грузом на его жертву. Сейчас хищником был он. Он пришел заплатить по счетам, и его когти, впившись в слабое создание, не отпустят жертву до конца.

Гоблин захрипел, хватаясь за горло. Кровь заструилась по шее. Талин ногой откинул от себя тело, презрительно хмыкнув. Он вытер кинжал о кусок ткани, затем кинул ее прямо на лицо гоблина.

— Ничтожество, — принц покинул нору, скрывшись в тени.

***

— Что Вам угодно, Ваше Высочество? — Охотник вновь предстал перед своим принцем, склоняя голову.

— Следи за всеми слухами, — принц задумался на мгновение, — Кэл не должен узнать о том, что кто-то пускал сплетни о нем.

— Слушаюсь, — эльф натянул капюшон на голову и исчез также беззвучно, как и появился.

Талин молча смотрел на звезды через окно. Он снял перчатки, откинув их на стол, уперся ладонями в подоконник. Талин сделает все, чтобы защитить Кэла. Никто не смеет пускать гнусные слухи о нем, никто не смеет даже смотреть в сторону Кэла своими хищными взглядами. И хоть Кэл уже и не был тем напуганным ребенком, как в восемь лет, и давно уже мог заступиться и за себя, и за принца, но Талин никому не даст даже приблизиться к его человеку. На этом поле боя высшим звеном станет принц, а он уж позаботится о том, чтобы все неугодные канули в лету.