Стоящий на тихой улочке, из серого камня, высотой в два этажа, не слишком большой по площади, с коричневой черепичной крышей, изумрудными ставнями, просторным крыльцом и небольшим палисадником под окнами — дом был… весьма неплох.

Конечно, профессор Снейп видал дома и получше, и побогаче, но вот для бедной девочки-сквиба из приюта это действительно была «осуществившаяся мечта».

А уж как восхищалась домом Нэнни — и словами не передать. И глядя на её искреннюю радость, Северус чувствовал, как у него тоже понемногу поднимается настроение.

Они ходили по комнатам и рассматривали интерьер: вполне приемлемый на взгляд Северуса, не требующий никаких дополнений и изменений; даже пара удобных кресел у камина имелась.

А вот Нэнни совершенно не была с этим согласна — она всё время щебетала о том, что «вот сюда нужно будет купить журнальный столик, вот здесь повесить новые занавески, на этой стене не хватает картины, а вот этому дивану место только на чердаке» и так далее, целый час в том же духе.

Да… видимо, лорд Нилрой был отменным знатоком женщин, потому что он оказался прав хотя бы в отношении одной дамы — Нэнни, в отличие от Эвелины, готова была хоть сейчас приняться за покупки для улучшения их нового дома. Она так горела энтузиазмом, что даже выглядела помолодевшей. Северус её еле успокоил и уговорил отложить походы по магазинам на завтра, а сегодня поесть и отдохнуть.

Они прошли на кухню, где Нэнни тотчас же собственноручно занялась приготовлением ужина, достав продукты из набитого битком холодильника. Кухня в доме была прекрасно оборудована, все магловские приборы и приспособления были в наличии — просто мечта любой домохозяйки. Любой, но не его.

Сердце Снейпа вдруг зашлось в тоске от мысли, которую он постоянно гнал от себя, не решаясь думать об этом: «Зелья… я никогда не смогу варить здесь зелья».

Настроение опять скатилось в ноль, но Северус, вяло ковыряясь в тарелке, нехотя поел, понимая, что телу нужны силы, чтобы окончательно оправиться после комы. Он поблагодарил всё ещё радостную и воодушевлённую Нэнни за прекрасный ужин и отправился отдыхать в комнату, ранее выбранную его спальней. Там он выпил зелье Сна без сновидений и лёг спать, в надежде, что утро будет «мудренее вечера».

Но и утро не принесло облегчения его странному душевному состоянию. Делать ничего не хотелось, идти никуда не хотелось. Даже столь вожделенная в больнице горячая ванна с ароматной пеной теперь совершенно не вдохновляла, и он обошёлся простым душем.

После завтрака Северус отправил Викки за газетами, собираясь спокойно почитать в тишине, но Нэнни принялась уговаривать его пройтись по магазинам.

Снейп отбивался, как мог, ужасаясь про себя перспективе предстоящего шоппинга. Это занятие его и раньше никогда особо не привлекало, а сейчас вообще казалось каким-то неподъёмным грузом. Кое-как отговорившись ещё не до конца прошедшей слабостью в ногах, Северус начал уговаривать Нэнни идти по магазинам одной.

— Нэнни, пойди, развлекись там хорошенько и ни в чём себе не отказывай, моя дорогая, ведь мы теперь можем себе это позволить. А по дороге и мне купишь несколько нарядов на свой вкус — я тебе полностью доверяю, — подлизывался, как умел, Северус.

— Ох, лиса, — лукаво улыбнулась ему бабушка. — Хорошо, спрошу у продавщиц помоложе, что сейчас в моде и накуплю тебе нарядов, Эви.

— Конечно, купи, — притворно весело рассмеялся в ответ Снейп, мысленно ужасаясь тому, что она может ему «накупить», но решил, что разберётся с этим позже, — и про себя не забудь, тебе тоже новые наряды нужны, чтобы перед приятельницами в приюте было чем хвастаться. Да, и пару мантий неплохо было бы приобрести — мне надо будет выбраться в Косой переулок.

— Хорошо, — сказала Нэнни и, подхватив свою сумочку, пошла к входной двери. — Ну, ладно, я пойду «развлекаться», деточка, а ты не скучай. — Она обернулась, стоя на пороге: — Кстати, разбери коробку со своими вещами из приюта — может, они освежат твою память, — добавила она, ласково улыбнулась в ответ на его кивок и ушла.

После её ухода Северус бесцельно послонялся по дому, ещё раз утверждаясь в мысли, что на его вкус, интерьер дома не требует никакой доработки. Но он решил не препятствовать Нэнни в её преобразованиях: пусть тешится, если ей это нужно для счастья — она заслужила.

А то, что нужно для счастья самому Северусу — магия и зельеварение — было сейчас, к сожалению, абсолютно ему не доступно.

Решив, что предаваться унынию дальше будет просто глупо, Снейп сварил себе чашечку кофе и уселся с ней в кресло у окна, чтобы почитать принесённые Викки газеты. В газетах ничего нового и интересного не было, и Северус совершенно заскучал.

Пока он читал, Викки доставила домой множество пакетов с покупками — видимо, Нэнни время зря терять не стала, и принялась рьяно скупать весь ассортимент магазинов одежды.

Как ни странно, наряды для Эвелины были не настолько ужасны, как ранее вообразил себе Северус. Среди покупок не было нарочито аляповатых или по-детски ярких вещей. Напротив, тут были вполне добротные пальто, куртки, платья, костюмы, блузки, юбки, пара домашних халатов, пижам и прочие нужные мелочи.

У Снейпа отчего-то вдруг руки зачесались это всё немедленно на себя примерить. В глубине души безмерно удивляясь своей вдруг возникшей радости и немного неадекватному поведению, он почти вприпрыжку побежал с вещами в свою спальню, где на стене висело большое зеркало.

— О, Мерлин, ну вот ведь детский сад. Да, докатился ты, Северус, — громко ругал себя Снейп, тем не менее, начиная быстро раздеваться, чтобы натянуть на себя новый наряд. — Видимо, женские гормоны всё же дают о себе знать, — продолжал бормотать он, застёгивая молнию на платье и начиная придирчиво разглядывать себя в зеркале со всех сторон.

— Ну и вполне ничего, не так всё страшно, — рассуждал он, поворачиваясь к зеркалу то одним, то другим боком. — Великовато немного, но это дело поправимое. Понятно, что красоткой девочке не быть — один нос чего стоит, — да и грудь, видимо, у этого худосочного тела, не вырастет никогда, но если девочку приодеть, а главное откормить, то можно будет лет через пять и замуж выдать.

Тут он вдруг замер, ошеломлённо глядя на себя в зеркало.

— Чёрт побери, и о чём я только думаю, — выругался Северус, торопливо снимая с себя платье, — девочка — это теперь я, а уж я замуж точно не собираюсь.

Настроение резко пошло на спад, и он, уже без особого энтузиазма померяв ещё несколько платьев и костюмов, решил, что у Нэнни хороший вкус и нужно не забыть поблагодарить её за прекрасный выбор одежды, убрал всё в шкаф и пошёл обедать.

После вкусного обеда, который, тем не менее, не прибавил ему настроения, он велел Викки принести коробку с приютскими вещами и принялся их разбирать.

Сверху в коробке лежали немудрёные детские сокровища: расчёски, заколки, бусики, бантики и прочая дешёвая ерунда, столь милая девичьему сердцу.

И уже на самом дне коробки он обнаружил толстую тетрадь в яркой обложке, обклеенную розовыми сердечками. Снейп громко понимающе хмыкнул, открыл тетрадь наугад примерно посередине, и наткнулся взглядом на вырезанную из газеты и приклеенную колдографию Гарри Поттера с витиеватой подписью: «Самый лучший мальчик на свете».

— Во как! — удивился он вслух, разглядывая колдографию Поттера времён Турнира Трёх волшебников. — Неужели я был прав, когда предположил, что девчонка раньше была влюблена в «Мальчика-который-выжил»?

Сначала Северус собирался отложить тетрадь в сторону, не читая дальше, но потом передумал, решив, что раз теперь это его тело, то ему нужно знать, чем жила его прежняя душа. О чём девочка мечтала, чего хотела, с кем дружила и тому подобное, а то кто-нибудь из её прежних приютских знакомых задаст ему вопрос, а он не будет знать, что ответить. А так — хоть какая-то информация. Поэтому Северус тяжело вздохнул, нехотя снова открыл тетрадь и стал её бегло пролистывать.

Ну, как он и предполагал, по-детски «важные» откровения переполняли начало тетради, а ближе к середине пошли ахи, вздохи и влюблённые восторги по поводу Поттера, перемежаемые откровениями о том «что сказала Бетти, о том, как соврала Мэгги, про то, как посмотрел на неё Кевин» и всё в таком духе.

Видимо, по причине того, что девочка впала в кому на месяц раньше того дня, когда «Великий герой» проявил себя во всей красе, убив Тёмного Лорда, и его изображениями запестрели все газеты, колдографий Поттера в тетради было не так много, в основном там присутствовали наивные рассуждения о том, как он прекрасен, да как было бы здорово встретить его вживую и познакомиться.

Кстати, на колдографиях Северус старался своё внимание не задерживать, опять чувствуя необъяснимую потребность погладить лицо Поттера пальцем.

«Память тела, что ли, будь она неладна?!» — со злобой думал про это желание Снейп, решительно захлопывая тетрадь и убирая её назад в коробку.

Тут вернулась уставшая, но весёлая Нэнни и принялась подробно докладывать внучке, где она была, что купила и куда пойдёт завтра.

Снейп слушал её восторженные излияния, стиснув зубы и натянув на лицо вежливую улыбку, чтобы не огорчать ни в чём не повинную старушку и не начать сцеживать на неё яд своего мерзкого настроения.

С трудом дослушав её рассказ до конца, и поддакнув несколько раз в нужных местах, Северус искренне поблагодарил Нэнни за покупки, предназначенные Эвелине. В ответ на его похвалу растроганная Нэнни пообещала завтра с утра выбраться в Косой переулок и купить мантии, зелья и некоторые другие нужные вещи, которые можно было приобрести только в магическом квартале.

— Нэнни, — неуверенно начал Снейп, — я тут разбирала приютские вещи и нашла тетрадь. Скажи, я что, правда была влюблена в Гарри Поттера?

— Ой, деточка, да все девочки в приюте были в него влюблены, так что ты не исключение, — засмеялась в ответ Нэнни. — Вы постоянно что-то обсуждали, шушукались, ругались, мирились. Да я практически уверена, что ты бросилась тогда на защиту детишек, потому что мечтала совершить подвиг, чтобы соответствовать любимому Герою.

«Грёбаный Поттер, в прежней жизни от тебя покоя не было, и тут опять ты», — злобно думал про себя Снейп, почти не слушая, что там ещё рассказывает Нэнни.

Потом он заверил старушку, что совершенно не против всех её покупок и начинаний, и, отговорившись от дальнейших вечерних посиделок усталостью, ушёл спать.

Следующие дни прошли в не меньшем душевном раздрае, чем предыдущий.

Северуса жутко бесило всё: невозможность заняться чем-то полезным, постоянные непонятные перепады настроения и душевное томление. А главное — это детское тело без капли магии и долбаная коса. Последняя особенно — ведь, чтобы промыть эту уйму волос, требовалась такая же уйма времени, а уж, чтобы просушить и расчесать… и сказать страшно.

Конечно, в уходе за косой очень выручала Викки, применяя к ней заклинания высушивания и расчёсывания, но Северус пришёл в ужас, представив, что раньше девчонке приходилось делать это самой, — он бы на её месте не выдержал и отрезал косу, даже несмотря на горе Нэнни.

Правда, был в косе и один плюс: когда Снейп скручивал её, чтобы не мешала, бубликом на затылке, она своей тяжестью отлично оттягивала голову назад, не давая сутулиться и принуждая это тщедушное тельце держать воистину королевскую осанку.

Так, прослонявшись бесцельно и безвылазно по дому несколько дней, Северус решил, что пора прекращать унывать, а нужно начинать действовать. Он надел одно из купленных Нэнни платьев и, завернувшись в тёмную мантию, с помощью Викки сделал вылазку в Косой переулок, где приобрёл несколько книг об исследованиях проблемы сквибов и небольшую чёрную сову.

Вернувшись домой, Снейп уселся за написание письма для Малфоя. Решив, что лучше обойтись намёками, он после долгих раздумий сочинил и отправил Люциусу письмо такого содержания:

«Уважаемый мистер Малфой!

Если вы хотите получить информацию о местонахождении одного небезызвестного вам профессора зельеварения, который в данный момент жив, здоров и вполне способен о многом рассказать, то прошу вас принять меня у себя в мэноре в любое удобное вам время.

Вы можете иметь при себе Сыворотку правды, я не буду препятствовать её применению.

Ответ отправьте с моей совой.

Искренне ваша, Эвелина Смит».

Конечно, Люциус купился на его письмо, и уже через день Эвелина Смит скромно стояла перед семейством Малфоев, которые настороженно разглядывали её тщедушную фигурку.

— Мисс Смит, то, что вы написали в своём письме, правда? — пристально глядя на невзрачную девчушку сверху вниз, грозно спросил Люциус Малфой.

— Да. И я готова выпить Сыворотку правды, чтобы вы не сомневались в моей искренности, сэр. Только пообещайте, что спокойно выслушаете меня, и не будете реагировать… слишком эмоционально.

— Уверяю вас, мисс Смит, ни я, ни моя семья не имеем привычки бездумно кидаться заклинаниями направо и налево, — высокомерно ответил Люциус и протянул ему флакон. — Вот зелье. Пейте и начинайте свой рассказ.

Северус взял флакон, принюхался, потом с усмешкой опрокинул в себя Сыворотку, подождал минуту, и, чувствуя, что зелье, когда-то сваренное им собственноручно, начинает действовать, произнёс: — Люциус, Нарцисса, Драко, как приятно видеть вас всех в добром здравии, друзья мои. Позвольте представиться — я Северус Снейп.

Насмешливо глядя на их вытянутые недоверчивые лица, он без приглашения уселся в ближайшее кресло и поведал Малфоям обо всём, что с ним случилось, не утаив ни своего разговора со Смертью, ни того, что теперь он сквиб. К концу рассказа зелье уже перестало действовать, и Северус умолчал о своей странной реакции на Гарри Поттера, решив, что данная информация касается только его.

Конечно, в процессе рассказа Малфои всё же вели себя эмоционально, хотя заклинаниями и не кидались. Они и удивлялись, и волновались, и недоверчиво переспрашивали, а некоторые особы женского пола даже вскрикивали и всхлипывали в особо трогательные моменты.

А после окончания рассказа, когда выдохшийся Снейп замолчал и обвёл присутствующих усталым взглядом, тихо плачущая Нарцисса робко спросила: — Северус, это правда ты?

— Это правда я, Нарси, — Снейп поднялся из кресла и крепко обнял бросившуюся к нему с объятиями Нарциссу. Ему вдруг стало так легко от того, что можно хоть кому-то довериться и облегчить свою душу.

— Друг, у меня просто нет слов, — в свою очередь тепло обнял его Люциус, — но я безумно рад, что ты жив!

— Какая же ты теперь мелкота, крёстный, тебя даже обнимать страшно — вдруг сломаешься, — со смехом похлопывал его по плечу радостный Драко.

— А какие шикарные у тебя волосы, Северус, какая коса, — искренне восхищалась Нарцисса, трогая его косу, которую он сегодня, отправляясь к ним, не свернул в привычную причёску.

— Женщины… — фыркнул на этот комплимент Снейп. — Не надо о косе, Нарцисса, она меня жутко бесит, — скривившись, добавил он.

— Да, коса хороша, а вот всё остальное… — громко вздыхал и качал головой Люциус, обходя его тело по кругу и придирчиво разглядывая со всех сторон. — Сев, ты извини, конечно, но выглядишь ты… Как бы это сказать, чтобы не обидеть? Короче, твой внешний облик оставляет желать много лучшего. С этим телом тебе не особо повезло… детка, — слегка ехидно закончил он.

— Спасибо, мистер Малфой, что открыли мне глаза, — высокомерно вздёрнул вверх бровь Снейп, — но уверяю вас, я регулярно смотрюсь в зеркало.

— Девочка же была в коме, Люциус, — укоризненно глядя на мужа, вступилась за Снейпа Нарцисса. — Ну ничего, вот отъестся, подрастёт; приведём личико в порядок, по магазинам пройдёмся... Не волнуйся, сделаем мы ещё из тебя красотку, Северус, я обещаю.

— О нет, Нарцисса, — застонал Снейп, — умерь свой энтузиазм, прошу тебя, шоппинг — это не моё. Да и к чему мне приукрашивать себя? Замуж я всё равно не собираюсь.

— Конечно, не собираешься — мала ты ещё пока для этого, детка, — наставительно сказал Люциус. — Кстати, мисс Смит, — продолжил он официальным тоном, — позвольте поинтересоваться вашими дальнейшими планами на жизнь?

— Так, мальчики… — не дав Снейпу ответить, начала было говорить Нарцисса.

— И девочки, — фыркнул Драко.

— Да, и девочки тоже, — строго посмотрела мать на сына, — давайте отложим все деловые разговоры на потом. После такой эмоциональной встряски, надо как следует подкрепиться. Я распоряжусь насчёт ужина. Северус, я надеюсь, ты останешься?

— Конечно, Нарцисса, — вежливо ответил Снейп, отворачиваясь к окну, чтобы полюбоваться прекрасным садом.

— Отец, кажется мисс Эвелина на нас обиделась.

— Ты думаешь, Драко? Неужели жизнь в женском теле пошла ему на пользу и размягчила характер?

— Я умер, Люциус, и это не смешно, — не поддержал шутливый тон Снейп.

— Конечно, не смешно — это здорово! Ты получил второй шанс, мой старый друг. А я получил возможность тебя дразнить и называть «деткой». Ты себе не представляешь, насколько это приятно — вот так безнаказанно издеваться над тобой, — и он демонстративно слегка шлёпнул рукой по заднице Северуса.

— Знаешь, Люциус, — медленно поворачиваясь к нему лицом, нарочито спокойно произнёс Снейп, — Мне очень сложно теперь держать себя в руках. Мой доктор говорит, что это гормоны и нужно привыкнуть к периодическим перепадам настроения. Поэтому не обессудь, если на твои поддразнивания я сначала обижусь, а потом слегка отравлю тебя. Ты ведь знаешь, что я не злопамятный, я просто злой и память у меня хорошая. Так что не буди во мне зверя.

— А я не боюсь маленьких худых клубкопухов, — невзирая на предупреждение, продолжил проверять его на прочность Малфой, ехидно улыбаясь с высоты своего роста.

— Нет, ты лучше бойся, Люциус, — со смехом сказала подошедшая к ним Нарцисса, — а ну как наша милая Эвелина отрастит себе ногти, да в ответ на твои издевательства вцепится в твою холёную физиономию, вот тогда и увидим, кто здесь клубкопух, а кто нет.

— Спасибо, за поддержку, Нарцисса, — слегка растрогался Северус.

— Да, пожалуйста, — проказливо улыбнулась ему миссис Малфой. — Девочка девочку всегда поймёт.

— Ах ты, ехидна, — пытаясь скрыть улыбку и удержать обиженный тон, ответил ей Северус. — Вот ведь… Малфои! Злые вы, уйду я от вас.

— Да куда ты денешься с этих галер, крёстный… в смысле: да куда ты денешься от нашего семейства, милая Эвелина. Пойдём лучше — выпьем, — Драко дружески хлопнул Снейпа по плечу и, уже разворачиваясь к дверям, ехидно добавил: — Мы все вина, а ты, детка, молока, — потом дёрнул его за косу и с громким смехом убежал прочь.

Отец с матерью, глядя на эту детскую выходку Драко, засмеялись, подхватили Северуса под руки с двух сторон и тоже двинулись в сторону двери.

— Ну конечно, налетели, заклевали... — уже вполне беззлобно бурчал Снейп, продвигаясь с ними по коридору в сторону столовой, — пользуйтесь моим уязвимым положением, Малфои, пользуйтесь, пока я добрый.

***

После прекрасного ужина, во время которого разговоры велись подчёркнуто великосветские, то есть исключительно о погоде, они все прошли в уютную гостиную с зажжённым камином и расселись по диванам. Домовик внёс в комнату серебряный поднос, на котором стояло три бокала с вином.

— Маленьким — не наливаем, — строго посмотрела на Снейпа Нарцисса, забирая свой бокал с подноса, — без обид, Северус.

— Да ладно, чего на правду обижаться, — умиротворённо ответил ей Снейп. — Ты думаешь, я не понимаю, что этому тщедушному малолетнему тельцу, совсем недавно вышедшему из комы, алкоголь только повредит? — и попросил домовика: — Мне чёрный кофе без сахара.

— Ну так что, каковы ваши дальнейшие планы, мисс Смит? — деловым тоном обратился к нему Люциус.

— Я просто мечтаю, чтобы вы, как глава семьи, стали моим официальным опекуном, мистер Малфой, — с тонкой улыбкой ответил ему Северус.

— Не совсем понимаю, зачем бы мне это понадобилось? — недоуменно спросил Люциус.

— О-о, такой мудрый лорд и не понимает настолько простых вещей, — издевательски протянул Снейп. — Насколько я узнал из газет, ваша семья активно работает над восстановлением своего доброго имени в обществе. А что может быть лучше, чем напоказ бравировать богоугодным делом опеки над детьми-сиротами? Ну, не обязательно над толпой детей, но хотя бы над одной несчастной девочкой, бедной сироткой-сквибом, к тому же — героиней, спасшей детей?

«Ах, это так трогательно! Так мило!» — тонким голосом передразнил он гипотетических сплетниц, театрально приложив руку к сердцу, и закончил уже деловым тоном: — По-моему, беспроигрышный для вас вариант.

Трое Малфоев молча и многозначительно переглянулись, а после некоторого раздумья Люциус произнёс: — Не скрою, предложение неожиданное, но не лишённое привлекательности. Допустим, я соглашусь на опекунство, а что получишь от этого ты, Северус?

— Дом мне подарил лорд Нилрой, он же обеспечил достаточным количеством денежных средств, так что мы с Нэнни бедствовать не будем. Счёт Северуса Снейпа в Гринготтсе, как и некоторое другое наследство, которое после меня осталось, тот же орден Мерлина, например, в этом теле я получить не смогу, ну и ладно, как-нибудь переживу. Но вот отсутствие магии и невозможность варить зелья меня бесконечно напрягает, вы же понимаете? — Снейп внимательно оглядел сидящих перед ним Малфоев, которые с разной степенью сочувствия смотрели на него. — После долгих раздумий я пришёл к выводу, что раз в теле девочки-сквиба теперь находится душа мага, то, возможно, эту проблему можно будет как-то решить, но один я это сделать не смогу. Нужен доступ в библиотеки, исследования, разрешения на какие-либо ритуалы, проверки, возможно использование различных артефактов. Поэтому мне жизненно необходимо покровительство сильного мага и могущественного человека, такого как ты, Люциус, — решил польстить ему в конце своей речи Снейп.

Люциус тонко улыбнулся, показав, что лесть оценил, и задал важный вопрос: — Но у тебя ведь уже есть опекун. Бабушка, кажется?

— Нэнни мне пра́бабушка, но она тоже сквиб, а значит, в магическом мире против тебя, Люциус, как опекун ничего не стоит. Да и далека она от всех этих вещей. К тому же, мне бы не хотелось хоть как-то волновать пожилую женщину, поэтому, думаю, ей не следует ничего об этом знать.

— Ну хорошо, завтра я схожу в министерство и узнаю, какие действия нужно предпринять, чтобы установить опекунство над такой "милой деткой", а потом мы снова встретимся и обговорим все детали, — слегка ехидно дал свой ответ лорд Малфой.

— Отлично, я рад, что мы договорились. И, кстати, советую начать привыкать уже сейчас, мой дорогой будущий опекун, что отныне я для вас не Северус, и даже не «детка», а мисс Эвелина.

— А тебе, Эвелина, — подчеркнул его имя голосом Люциус, — тоже надо привыкать говорить не «рад», а «рада», а то так недолго и выдать себя.

— Вот тут ты меня подловил, Люциус, признаю, — кивнул Снейп. — Я прошу вас, друзья мои, — он обвёл глазами Малфоев, — отныне обращайтесь ко мне только как к женщине и поправляйте, если что.

— Конечно, Эви, — первой отреагировала на его просьбу Нарцисса, — а для закрепления я предлагаю тебе завтра пойти со мной по самым, что ни есть женским делам — в салон красоты и по магазинам. Нужно привести в порядок твои брови, да и вообще личико, подобрать нормальную одежду, соответствующую статусу нашей семьи, и…

— Так, всё! Стоп, Нарцисса! — замахал руками в непритворном ужасе Снейп и показательно отодвинулся сторону от горевшей энтузиазмом женщины. — Не увлекайся, пожалуйста, я тебе не игрушка и не домашний питомец.

— Не игрушка, конечно, но выглядишь ты сейчас как маленький голодный котёнок, требующий немедленно заняться его благополучием, а материнский инстинкт — страшная вещь, поверь мне. Хотя, думаю, ты в этом ещё убедишься на собственном опыте… дорогая.

— Мерлин упаси, Нарси, — буквально взвыл в ответ на это предположение Снейп. — Я тебя прошу, больше не произноси в мою сторону подобного рода пророчеств?

— Поживём — увидим, — с понимающей усмешкой закончила этот разговор Нарцисса.

***

И потянулись для Северуса тяжёлые дни. Люциус водил его по кабинетам Министерства, поскольку оформление опекунства оказалось не настолько простым и быстрым делом, а Нарцисса по салонам и магазинам. И если от первого он не мог отказаться, понимая, что ему это нужно, то от «женских дел» взвыл всего за пару дней и в дальнейшем отбивался, как мог.

И вот, наконец, двадцатого апреля тысяча девятьсот девяносто девятого года года мистер Люциус Малфой стал официальным опекуном мисс Эвелины Смит. И тут же начал пользоваться своим новым «приобретением» на благо семьи.

Перед первой годовщиной Победы была запланирована неделя ежедневных благотворительных мероприятий, конечно, с участием Великого героя, а также Министра магии. На одно из таких сборищ мисс Смит в обязательном порядке и потащил её блистательный опекун.

***

— Ну? И где шляется этот звёздный мальчишка? - недовольно процедил Снейп, окидывая взглядом толпу разодетых магов.

— Ой-ой, чей бы ротик мяукал… — издевательски протянул Люциус. — Поттер уже далеко не мальчишка, а вот ты у нас теперь маленькая девочка, Эвелина.

Но Северус на подколку не повёлся и продолжил развивать свою мысль: — Слишком любит красоваться на публике, постоянно светится во всех газетах — чем не мальчишеская жажда славы и поклонников.

— Нет, Поттер совершенно этого не жаждет. Для него это просто работа и, кстати, совершенно не любимая работа, — серьёзно глядя Снейпу в глаза, возразил Люциус. — Он очень уважал тебя, и ради того, чтобы обелить твоё доброе имя, практически продался в «выступательное рабство» к нашему дорогому Министру магии Кингсли Брустверу.

— Что?! Куда продался? — моментально взволновался от таких признаний Снейп.

— Ты знаешь только то, что было написано в газетах, друг мой, а в реальности всё происходило далеко не так гладко, — с горечью начал рассказывать Люциус. — Визенгамот не желал оправдывать тебя, несмотря на отданные воспоминания и заступничество Поттера, и тогда Гарри надавил на Министра. Я не знаю точно, как именно шла их беседа, но в результате Кингсли согласился полностью оправдать тебя, а Гарри с тех пор должен выступать с поддержкой Министерства на всех мероприятиях.

Правда, Поттер не был бы Поттером, если бы не переспорил Министра. Гарри выбил для себя, а заодно и для своих друзей, возможность выступать далеко не везде, а только на самых значимых мероприятиях или на тех, что связаны с благотворительностью. А иначе он пообещал пойти со всеми воспоминаниями прямо к Рите Скитер и дать подробное интервью обо всех своих мыслях по поводу Визенгамота, Министерства, их неучастия в войне и так далее. Короче, ценой своей лояльности к Министерству, Поттер буквально выкупил тебе доброе имя. И, как я теперь понимаю, нечто подобное он проделал не только с твоей репутацией, но и с жизнью...

— А откуда ТЫ всё это знаешь? — буквально обалдев от этого монолога, спросил Северус.

— Оттуда, — со смешком ответил ему Малфой, — что я лично, в благодарность за помощь моей семье, натаскивал Гарри по риторике и этикету, и он сам поведал мне эту историю за бокалом вина.

Снейп стоял, оглушённый рассказом Малфоя, и совершенно не знал, что сказать, а Люциус тем временем продолжил ошеломлять его подробностями: — А Нарцисса, кстати, занималась тем же самым с его женой и новой миссис Уизли, той, которая в девичестве Грейнджер. Нарси покровительствует им обеим. Хотя в нашей ситуации трудно сказать, кто кому покровительствует, ведь все прекрасно понимают, кто тут «Герои войны», а кто «примазавшиеся к ним Пожиратели». Но, как бы там ни было, дамы практически подружились: иногда вместе выбираются в кафе и ходят на различные благотворительные мероприятия. Разве Нарси ещё не водила тебя с ними «знакомиться»?

— Слава Мерлину, пока нет! — обескураженно ответил Снейп. — Мне и походов по магазинам да салонам хватило за глаза. А твоя жена, как умная женщина, видимо, не захотела ещё больше травмировать мою нежную «детскую» психику видами своего дружеского общения с миссис Поттер и миссис Уизли.

А, вообще, я в шоке, Люциус! У меня просто нет слов. Ничего себе, какие поразительные перемены. Если ты сейчас скажешь, что и Драко с ними всеми нежно дружит, я решу, что лежу в коме до сих пор.

— Ну, до дружбы у них пока не дошло, но они вполне нормально общаются, видимо решив все свои детские разногласия. Драко даже дал Поттеру несколько уроков верховой езды и… — не договорил Люциус, отвлёкшись на появившиеся в этот момент на сцене новые лица. Но Северус даже не заметил того, что рассказ прервался, потому что во все глаза разглядывал вышедшего под яркий свет софитов Поттера.

Снейп чувствовал, как горят щёки, а земля буквально уходит у него из-под ног, мысли в панике мечутся в голове, и он с трудом удерживает себя от желания рвануть в сторону сцены. Чтобы удержаться на месте, Северус схватился за локоть Люциуса, который обернулся и внимательно посмотрел на него. Но тот совершенно не заметил этого взгляда, потому что смотрел только на Поттера. Смотрел и осознавал, что значит по-настоящему влюбиться. Безответно влюбиться. Снова.

Но не успел Поттер начать свою речь, как перед ним появилась светящаяся лошадь, патронус его жены, которая истеричным голосом закричала: «Гарри, бросай всё и быстро в Мунго. Я рожаю!».

Выслушав это сообщение, Поттер счастливо улыбнулся и повернулся к Министру: — Кингсли, речь за мной. — На что Министр только кивнул и поощрительно похлопал его по плечу.

— Извините, друзья мои, — обратился Поттер к свистящей и улюлюкающей толпе, — но «таким» просьбам не отказывают, — он послал всем воздушный поцелуй и, смеясь, аппарировал.

А Северус остался стоять в беснующейся людской массе, ощущая, как с грохотом разбивается его сердце.