Впервые за очень долгое время Антон осознал, что ему тяжело. Нет, дело вовсе не в том, что он устал от работы — она для него была даже некоторым островком спасения. Просто всё вокруг начало казаться не таким однозначным, как раньше. Шастуну очень повезло в этой жизни. Можно сказать, что в какой-то момент он выиграл джекпот. И, если быть откровенным, он думал точно так вплоть до определённого момента.

Антон родился в Воронеже в самом начале девяностых. Его детство пришлось на очень тяжёлое время для страны. Удивительно, как родителям удалось сохранить жильё и работу, при этом не связаться с криминалом и вырастить двоих детей. Антон рос обычным дворовым мальчишкой: играл с пацанами в футбол, в ножечки, казаки-разбойники, прыгал по крышам гаражей, ел кислые яблоки во дворе, ходил купаться на речку, прогуливал школу, смотрел мультики утром в субботу, собирал стеклянные бутылки по дворам, ходил с бабушкой на рынок в воскресенье, летом ездил на дачу. Его жизнь ничем не отличалась от жизни любого другого мальчишки из девяностых. И мечт у него как таковых не было. Нет, конечно, он тоже грезил о «денди», модных джинсах, новом велосипеде, хотел понравиться Маринке из параллельного класса и, наверное, желал поскорее вырасти. А сейчас, когда ему уже было тридцать, Антон вновь мечтал вернуться в то беззаботное детство: к родному двору, речке, школе, на всё лето на дачу к ещё живой бабушке.

Далеко там, в самом начале нового века, Антоха даже представить себе не мог, что такой долговязый, ушастый, громкий, мечтающий о первом поцелуе с Маринкой пацан, иногда выступающий в школьном «КВН», когда-нибудь сможет добиться хоть каких-то успехов и уже не он будет бегать за Маринкой, а она станет писать ему во всех соцсетях, но он никогда не прочтёт эти сообщения.

В последнее время Антон очень много копался в себе. Пытался вспоминать чувства, забытые за многие годы, воскрешать некогда испытанные эмоции. Одним словом, старался разобраться, кто такой Антон Шастун на самом деле. Когда-то относительно давно, когда в их с Ирой отношениях появилось первое недопонимание, один очень хороший знакомый дантист убедил его обратиться к психологу. Антон, как парень, выросший во дворах Воронежа, был крайне неприятно удивлён таким предложением и старался изо всех сил показать, что не нуждается ни в какой психологической помощи. Но Позов всё-таки взял своё и посоветовал однокурсника, который в какой-то момент жизни решил заняться психиатрией.

Именно тогда, на своём первом посещении психолога, где он собирался говорить об отношениях, Шаст впервые осознал, что не был знаком сам с собой. Психолог, Даниил Кириллович Юдин, оказался неплохим мужиком. Они, на удивление, быстро нашли общий язык, и Антон, несмотря предрассудки, не чувствовал себя как сумасшедший, сбежавший из психиатрической клиники. Совместными усилиями они решили, что перед тем, как решать вопросы отношений, нужно разобраться с тем, как чувствует себя сам Шастун, и тот согласился.

На первых сеансах Антон чувствовал себя не очень уютно. Он ещё стеснялся обсуждать какие-то личные моменты, но врач очень быстро убедил его в необходимости этих разговоров. Именно тогда парень понял, что в действительности был не столь откровенен с семьёй, как думал раньше. А что самое главное, именно тогда, на тридцатом году жизни, он осознал, что действительно переживает из-за ухода отца пятнадцать лет назад. Те чувства, что были заперты глубоко в душе, наконец-то вырвались наружу, и Антон сам не успел осознать тот момент, когда впервые заплакал на сеансе.

Даниил Кириллович словно хирург доставал из Антона потаённые страхи и фобии. И именно в эти моменты Антон наконец-то полностью принял тот факт, что действительно боится узаконить отношения со своей девушкой и тем более стать отцом. Благодаря психологу, даже узнал причину. И только спустя несколько месяцев работы они наконец-то подошли к тому, из-за чего Антон и обратился изначально. И теперь парень был в силе сам ответить на собственный вопрос: он собственноручно портил отношения с Ириной из-за страха повторить судьбу отца. Удивительно, сколько всего скрыто от нас самих за пеленой сознания.

Но, кажется, было ещё что-то, до чего Даниил Кириллович не смог докопаться. Что-то ещё, более далёкое, чем обида на отца. Во всяком случае, Антон был уверен, что корень «зла» точно должен где-то быть. Ведь не может быть так, что в одно утро человек может просто проснуться геем?

Антон пытался вспомнить всех мужчин и парней в своём окружении. Уже не первую ночь, засыпая, он мысленно прокручивает список. Наверняка, были такие моменты, когда он смотрел на кого-то чуть более пристально, чем было необходимо. Может быть, Лёшка — друг с соседнего подъезда в Воронеже? Нет, точно нет. Лёха был хоть и хороший парень, но никогда не вызывал в Антоне и малейших чувств. Может, молодой преподаватель русского и литературы, которого прислали на замену в старших классах? Тогда по нему сохли все девчонки. Но нет, Антон, хоть и признавал, что мужик был красавчиком, но скорее просто завидовал его внешности. Генка, Пашка, Ренат, Андрюха… Ещё огромное количество знакомых — пустота. Ни один из них не заставлял сердце дрогнуть даже на секунду. Зато были Маринка, Настя, Рита и Аня, при воспоминании о которых сердечко дрыгало, напоминая о первой влюбленности. А потом Нина и Ира — и вот, всё те же чувства. Только когда в его жизни появляется некий Арсений Попов, весь мир рушится на две части: «до» и «после».

Уже сейчас, имея некоторые познания в психологии, помня тренинги, которые устраивал психолог, Антон начал разбираться в себе. Он неоднократно садился на балконе в тишине, вооружившись лишь пачкой сигарет, и копался в собственной памяти. Все мысли возвращались к Попову. Шаст даже задумывался над тем, что было бы, если бы они не познакомились никогда? Появился бы в его жизни другой мужчина, который мог стать «больше, чем просто другом»? А захотел бы этого сам Антон? А если бы Арсений был немного сдержанней и не прикасался так часто к юному мальчишке? Да нет, не может быть, что лишь из-за одних прикосновений он начал испытывать к мужчине какие-то чувства! Позов — к слову, почти ровесник Попова — тоже был в жизни Антона далеко не первый год. И именно с Димкой он провёл самые «ответственные» годы становления собой. С ним они и бухали до потери пульса, и гуляли ночи напролёт, и даже жили вместе какое-то время. Да что там, они даже спали вместе когда-то голыми, вусмерть пьяными, и прыгали в речку с пирса. И шутки «пидорские» отпускали друг другу. Вариантов «запидораситься» — выбирай, не хочу! Но вот только Антону даже в голову прийти не могло, что у них может быть хоть что-то, кроме дружбы. А вот в случае с Арсением всё совсем иначе… И Антон никак не мог понять, что именно.

Идея, что могла бы помочь в поиске разгадки, пришла в голову неожиданно и совершенно спонтанно, за мгновение до того, как парень уснул. Он должен пойти в гей-клуб.

Проснувшись с утра по будильнику, Антон лениво потирал глаза, пытаясь осознать, который сейчас час. Рядом с ним, закинув руку на широкую мужскую грудь, тихо сопела Ира. Она уже привыкла к будильникам Антона, и потому даже не реагировала на громкий вопль динамиков. Шаст аккуратно снял с себя руку девушки, вылезая из кровати. Он надел наушники, в которых сразу заиграла поставленная с вечера на паузу песня. Заевшая «KENTUKKI — Замигает свет» уже третьи сутки крутилась на репите в плей-листе и даже сейчас совершенно не хотелось её переключать. Парень проскользнул на кухню, ставя чайник и доставая из холодильника колбасную нарезку. Шаст очень быстро намутил себе бутербродов типа «хлеб-соусы-колбаска-с-сыром» и, пока вода кипятилась, быстренько сбегал покурить. Сидя за столом, пробежался глазами по открытым чатам — в рабочих уже кипела жизнь, велось бурное обсуждение сегодняшней съёмки. Антон отписался о своем пробуждении и, уже завтракая, созвонился с Аней, решая что-то по поводу сторонних проектов.

Ира проснулась, когда Антон уже выходил из квартиры. Она сонно поздоровалась, желая хорошего дня и сразу заруливая в ванную. Кажется, её запал после предложения руки и сердца постепенно начал пропадать, чему Антон был несказанно рад. Быстро закрыв за собой дверь, Шаст вновь погрузился в телефон, отвечая Серёге по поводу его приглашения как-нибудь попить пивка за просмотром футбола.

Уже в павильоне поднимаясь по лестнице на нужный этаж, Антон столкнулся с Мягковой. Его взгляд моментально упал на Толика, радостно виляющего хвостом у ног хозяйки. Под громкий женский смех Шастун вошёл в офис «Контактов» с кудрявым Толиком на руках.

Весь рабочий день прошёл в обычном порядке. Сперва, как обычно, пока гость не приехал, Антон изучал карточки, с удивлением обнаруживая, что знает ответы почти на все вопросы. Это было крайне приятной мелочью за день. Потом большой перекус, гримёрка, встреча с гостем, съёмка для сторис, несколько фотографий на превью и команда «мотор».

Уже после, избавившись от тонны грима и развалившись на большом диване в комнате отдыха, Антон вдруг вспомнил идею, что пришла ему в голову перед сном. Совершенно дебильная мысль, между прочим. Он попытался переубедить себя, но в какой-то момент почувствовал настоящий интерес, который пересилил чувство самосохранения. А, собственно, что он теряет? Замаскируется, что мама родная не узнает, и вперёд! Во всяком случае, никто не говорит о том, что, если он попадёт в гей-клуб, ему обязательно придётся тут же с кем-то спать. Совершенно точно нет. Антон идёт просто посмотреть. Чисто для того, чтобы убедиться в том, что ему всё это до ужаса противно… Или же нет.

Закусив губу и удостоверившись, что никто не палит экран его телефона, Шаст забил в картах нужный запрос. Мгновенно вспотевшие ладошки не позволили с первого раза нажать на экран (знамение, Антон), но парень был усерден и всё-таки смог добраться до отзывов. Недолго думая, выбрал какое-то место с рейтингом «4,9», где, вроде, даже был неплохой бар, и решил, что сегодня вечером точно наведается именно туда.

Сигарета летит на асфальт, а Антон мысленно — в бездну.

Яркая вывеска <i>«PLAZZO»</i> с тошнотворной неоновой подсветкой оповещала о том, что данное место имеет весьма специфичный характер. Но Антон шёл сюда не просто развлекаться — был чёткий план, которого он придерживался. И сильно натянутая на лицо кепка с огромными тёмными очками, закрывающими половину лица, как бы намекали на то, что он немного волнуется. Шаст даже снял кольца с браслетами, оставив их в машине, чтобы точно не выдать себя. Оставалось надеяться, что никто из работников и посетителей его не узнает. Чёрт, как же было стрёмно! Кажется, ему было бы проще войти в стаю гопников с райончика, чем к слащавым педикам.

К своему удивлению, зайдя внутрь, он не обнаружил ничего особенного. Не было полуголых мужиков в стрингах и высоких сапогах, крутящихся на шесте, не было даже сосущихся по углам парочек. А что самое интересное, в клубе были и девушки. Правда, некоторые из них больше напоминали парней и, если бы не выпирающая грудь, Шаст в жизни не догадался бы о том, какого они на самом деле пола. В клубе играла неплохая музыка, заглушая голоса в радиусе ближайшего метра. В основном все сидели небольшими компаниями и весело болтали, выпивая. Антон решил занять место за столиком в углу, которое как раз пустовало. Хотелось верить, что высоченный мужик в чёрных очках и капюшоне не будет привлекать внимание…

И только сидя здесь сейчас, он вдруг осознал, что напрасно решил приехать на машине. Однако хорошо, что ему хватило мозгов на то, чтобы оставить её на платной парковке на соседней улице. Ибо, когда он только уселся, к нему сразу пропорхнул официант в кипельно-белой рубашке с бантиком и предложил сделать заказ. Кто-то сегодня уедет на такси, а потом весь день будет искать свою машину по всей Москве…

— Может, вам что-то посоветовать? — чуть повышая голос, чтобы гость услышал его, спросил мальчик с маленьким блокнотиком в руках. — Вы у нас уже бывали?

— Аааа, — озадаченно протянул Шаст, крутя в руках коктейльную карту, которую ему любезно предоставил официант с минуту назад. — Впервые. Можно мне что-нибудь покрепче?

— Водка, коньяк, виски? Возможно, абсент? Желаете пить быстро или медленно растягивать удовольствие? 

— Давайте что-нибудь на водке, — ответил Шаст, передавая карту обратно официанту. — Коктейль какой-нибудь на ваш вкус.

Паренёк кивнул, забирая из рук гостя небольшую брошюру и моментально скрываясь из виду. Только сейчас, когда Антон смог спокойно выдохнуть, он начал вглядываться в лица отдыхающих в клубе. Постепенно перед ним начали появляться ребята с очень миловидной внешностью. И даже одетые весьма провокационно… Видимо, из-за того, что был слишком сосредоточен, он умудрился пропустить этот момент. Сейчас он совершенно точно мог сказать, что видел перед собой геев. Хотя, справедливости для, среди них было огромное количество «нормальных» мужиков.

Минуты через три официант принёс заказ, поставив бокал с каким-то коктейлем тёмно-розового цвета, украшенный листиком мяты, на аккуратную плоскую, круглую подставочку. Антон поблагодарил мальчишку, и тот тут же убежал принимать заказ у соседнего столика. Шаст откинулся назад, перехватывая напиток и делая первый глоток — довольно вкусненько. Судя по всему, там было что-то ягодное, немного кисленькое, слабо отдающее водкой. По горькому опыту, Антон знал, что, если водка ощущается слабо, значит на утро будет плохо. Однако, как ни пытался он не наседать на коктейль, уже через четверть часа официант принёс следующий. На этот раз послаще, по просьбе гостя.

Шаст не заметил, как постепенно начал разглядывать тех, кто находился вокруг. Кажется, ему даже стало со временем немного комфортнее: пропало сильное волнение и тряска в руках. Зато появились лёгкая пелена перед глазами и небольшой румянец. И чего Антон вообще тут делает?

Со следующим бокалом музыка стала казаться громче, а в голове начало шуметь. И именно поэтому Антон не заметил, как вдруг рядом с ним возник молодой парнишка, лет двадцати пяти на вид.

— Чего такой хмурый и одинокий? — незнакомец плюхнулся рядом с ним, за столик, совершенно наглым образом отпивая из его, Антонова, бокала. Совсем как делал Арс, когда Шаст покупал кофе только себе…

Антон более пристально посмотрел на парня поверх тёмных очков. Губы пухлые, но в меру; глаза светлые (красивые); волосы чуть кудрявые, тёмные, до плеч; водолазка чёрная, совершенно нейтральная, но аккуратно обтягивающая явно стройную фигуру. Весьма миловидный, но совершенно не отталкивающий, как камео-геюги из какого-нибудь шоу.

— Федя, — он протянул руку, и Антон, не задумываясь, пожал её.

Собеседник улыбнулся, снова охватив губами коктейльную трубочку, делая несколько явных глотков, и вновь перевёл взгляд светло-голубых глаз на гостя заведения.

— Ты пришёл забыться?

Антон усмехнулся, осознавая, насколько комично сейчас выглядит. Он откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди и оглядывая своего… нового знакомого?

— Скорее, кое-что выяснить. А ты… ко всем так подсаживаешься? Что дальше?

От вопроса Шастуна парёнек свёл брови к переносице. Он явно задумался над ответом Шаста и сейчас более тщательно планировал дальнейший диалог. И действительно, через секунду Федя потянулся к длинному чуть ближе, произнося намного тише, чем до этого:

— Ты тут в первый раз, да?

— Что, прям так заметно? Ебанутый натурал-экспериментатор, — всплеснул руками Шаст, даже немного рассмеявшись и потянувшись за некогда своим коктейлем, делая большой глоток, уже прилично отдающий на вкус водкой. — Я никогда не был в такого рода заведениях. Хотел узнать, что это такое.

Брюнет подсел чуть ближе, но всё ещё держась на приличном расстоянии. Уже совершенно не стесняясь, он сделал глоток из чужого бокала.

— Ты одинок?

Антон чуть было не рассмеялся в голос от такого вопроса. О нет, мальчик, он совершенно не одинок. Он, можно сказать, переполнен партнёрами.

— Дома ждёт невеста, — выпалил Шаст как на духу, перемешивая трубочкой лёд.

— Тогда почему ты тут? — Федя вскинул брови, чуть не подавшись коктейлем. — В клубе, с мальчиками, которые продают свою любовь?

— Я же сказал, что пришёл кое-что выяснить, — Антон горько усмехнулся.

Он вздрогнул, когда рука парнишки легла на его колено. Откровенно, но осторожно. И это было очень… вызывающе. Шаст медленно повернулся на него. Из-за тёмных очков точно не было видно его выражения лица, но было совершенно точно ясно, что он весьма удивлён. Однако рука осталась на месте, и Антон был готов поклясться, что почувствовал, как она двинулась выше по бедру. А парнишка не промах… Подсаживается ближе и улыбается крайне соблазнительно. Чёрт возьми, вот и это <i>соблазнительно</i>.

— Пошли наверх? Я помогу тебе расслабиться.

И в этот момент Шастун струсил. Он замер, как статуя, ощущая всё слишком сильно. В голове долбили басы, в груди — сердце им в такт. Рука юноши, на удивление, не вызывала отвращение, и на самую долю секунды в его голубых глазах Антон узнал чужие…

А дальше всё как в тумане. Федя затащил его в какую-то уютную комнату, предназначенную для очевидных целей. Очки сразу полетели на пол, капюшон, скрывающий его собственную кудрявую голову — нахуй. Парниша сжимал волосы Антона, буквально повисая на нём, Шаст крепко впился в его губы, отчего тот чуть ли не взвыл. Но даже этого было мало — он оттянул ворот водолазки, скрывающей бледную кожу, приоткрывая доступ к чужой шее.

<i>«Тох, не трогай шею. У нас съёмки, забыл? Я не хочу носить водолазки. Это всегда вызывает подозрения…»</i>

Одним движением Антон перекидывает паренька на огромную мягкую кровать. Тот, как только его спина касается покрывала, мгновенно начинает раздеваться. И Антон видит перед собой просто божественное тело. Кажется, он никогда не видел таких красавчиков. Как с каких-то блядских картин. На секунду Шасту самому стало обидно, что он никогда такого не имел, несмотря на то, что в юности был очень худым. Оставшись в одном белье, Федя тянется к гостю, запуская руки под толстовку и мгновенно стягивая её, прижимая к себе уже оголённое тело.

— Какой же ты, оказывается, красавчик… — тихо стонет мальчишка, вновь впиваясь в губы импровизатора.

Его стройные ноги прижимают Антона ближе. По сравнению с ним Шаст выглядит как настоящий шкаф. Парень чувствует собственное возбуждение. Кто бы мог подумать… Да он сам даже прошлой ночью не помышлял о том, что простой поход в гей-клуб, который задумывался как простая разведка, на деле приведёт его в постель. Федя вновь трётся о Шастуна, заставляя того прижаться к себе пахом. Он зазывающе стонет, и Антон на это ведётся, пристраивается ближе, всё ещё, однако, не решаясь снять с себя штаны. Он отвлекается, целуя чужие губы… Но перед глазами появляется другое лицо. Нет, так нельзя.

Антон отстраняется резко, хотя старается быть мягче. Он крепко закусывает щёку, глядя на мальчишку, который уже распластался под ним, ожидая продолжения.

— Извини… Я не могу…

— Брось… Твоя невеста никогда не даст тебе того, что могу дать я, — паренёк приподнимается навстречу к Антону, стараясь вновь зацепить его губы, но тот отстраняется ещё дальше.

— Дело не в ней, — почти отрезает Антон, стараясь прогнать из головы чужой образ. — Я хочу другого мужчину.

Паренёк грустно вздыхает, наклоняя голову и глядя в зелёные хмельные глаза. Кажется, сейчас уж он точно всё понял. Эх, Антон, хренов экспериментатор. Федя вновь опускается на кровать, поправляя спутанные волосы.

— Точно не хочешь? — Антон качает головой в отрицательном жесте. — Может, хоть отсосу?

— Не, — коротко бросает парень, поднимаясь с постели. Сейчас он просто не знает, куда себя деть. Оглядывает комнату, подбирает с пола свою куртку, доставая из неё электронку, и закуривает, садясь на кресло в углу.

— Кто он? — тактично интересуется юноша, следя за каждым движением несостоявшегося любовника. — Вы поссорились?

Антон молчит с минуту, глядя в ноги перед собой. Кажется, он всё-таки зря приехал сюда. Не хватало ещё выливать душу какому-то мальчишке из клуба. А, к чёрту! Не потрахаться, так уж хоть поговорить.

— Нет. Просто я поступил, как мудак, ответив на его чувства, а потом… Сделал предложение девушке.

— Тяжёлый случай… Ты любишь хотя бы кого-то из них? — парень потянулся к своей одежде, натягивая футболку.

— Иногда мне кажется, что обоих…

В комнате было прохладно и сильно пахло ванилью. Антон сделал очередную затяжку, выпуская мятный дым.

— Слушай, ты пиздец какой убитый, — Федя поднялся с кровати, подходя к гостю. Его руки легли на голые плечи, отчего Антон вздрогнул.

— Я пойду…

Шаст вскочил с кресла, поднимая с пола одежду и быстро одеваясь. Из кармана куртки достал наличные, отсчитывая несколько оранжевых купюр, и положил их на кровать. Брюнет удивлённо посмотрел на него.

— Я же ничего не сделал…

— Будем считать: я оплатил сеанс психолога.

Антон молча ушёл, закрывая за собой дверь и уже по пути надевая очки и капюшон. Кажется, он только сильнее запутался. На улице было слишком прохладно — парень решил не терять времени и направился к своей машине, забирая оттуда сумку с вещами и украшения. Вызвал такси прямо к парковке и направился в сторону дома.

В какой момент всё пошло по пизде? Когда эти синие глаза стали чем-то большим? А Ира… Антон чувствовал себя настоящим предателем: пытается усидеть на двух стульях, едет в какой-то клуб, чуть не трахает какого-то педика… А потом сам ливает. Ведёт себя, как тупая малолетка. Не дай бог, об этом узнает Арс. 

***

Арсений проснулся от детского плача. Он лениво открыл один глаз, осматриваясь вокруг. Дверь в гостиную была закрыта, но это не мешало громким звукам проходить сквозь неё. Всё оттуда же, из другой части квартиры, мужчина слышал приятный, успокаивающий голос Кати. Арс фыркнул, накрываясь с головой одеялом. Одной рукой потянулся к телефону, затаскивая его в своё «укрытие».

9:04. С добрым утром, Арсений Сергеевич.

Плач усиливался, судя по всему, из-за приближения его источника к дверям комнаты, в которой находился Попов. Вскоре они чуть приоткрылись, и в щель заглянула Катя. Кажется, она надеялась, что Арс не проснулся, потому что когда она встретилась с его сонным взглядом, то с досадой закусила губу.

— С не самым лучшим пробуждением, — она неловко улыбнулась, заходя в комнату с Тео на руках. — Извини за концерт, но кто-то очень сильно хотел забрать свою игрушку.

Женщина прошла в комнату, забирая с подоконника какого-то плюшевого слона, либо же другое слоноподобное существо, и передавая его ребенку, который уже почти успокоился и просто поскуливал, вытирая слезы.

— Всё в порядке: я уже давно проснулся, — соврал мужчина, чтобы Позова не переживала.

Следом за женой в комнату вошёл отец семейства, сонно потягиваясь.

— Добро пожаловать в семейную жизнь, — с вымученной улыбкой сказал тот, и Арс только заметил, что на ноге товарища словно маленькая коала висела его старшая дочь. — Пошли на балкон — покурим. Кофе уже готов.

— С этого нужно было начинать, — Попов откинул одеяло, потягиваясь и потирая сонные глаза.

На удивление, после выпитой накануне бутылки коньяка голова совсем не болела. Было неприятное ощущение во рту, но это мелочи, которые лечатся кружкой кофе и чисткой зубов.

— Доброе утро, дядя Сеня, — со смехом протянула Савина, посильнее обхватывая ногу отца, который уже выходил из гостиной в направлении балкона.

— Доброе утро, малышка.

— Ты завтракать будешь? — спросила Катя, усаживая сына на пушистый ковер.

— Спасибо, Катюш, просто кофе выпью, — ответил гость, проходя мимо кухни на свежий воздух.

Дима вышел следом за другом, прихватив сигареты и две дымящиеся кружки, перед этим отцепив от себя дочь и усадив за кухонный стол. Он плотно закрыл дверь, чтобы сигаретный дым не попадал в квартиру, и протянул Арсению его чашку. Тот с нескрываемым удовольствием втянул запах крепкого чёрного напитка и расплылся в улыбке.

Позов открыл нараспашку окно, и оба товарища устроились локтями на подоконнике, попивая утренний эликсир и вдыхая табачный дым. Некоторое время они молчали. Арс рассматривал линию горизонта, Диман думал о чём-то своем.

— Коньяк был великолепный, — с улыбкой заметил актёр, снова вспоминая о своём прекрасном самочувствии.

— А я говорил! — тут же подхватил Поз, делая глубокую затяжку и запивая её. — Отец дерьмо не посоветует. Я у него уже пять бутылок заказал — должен будет прислать на неделе.

— И правда, пусть дома стоят. Что коньяку будет? — ответил Арс, с неким удовольствием вспоминая вкус настоящего алкоголя.

— И я о том!

Оба рассмеялись. Не было между ними, несмотря на вчерашний разговор, какой-то отстранённости и недосказанности. Арс не чувствовал себя так, будто сболтнул что-то лишнее. Можно сказать, он был действительно рад, что хоть немного, но поговорил с Позом «о себе». Правда, продолжать этот разговор он точно бы не стал. А вот Поз, судя по всему, об этом только и думал. Мысли что ль читал подлюка?!

— Арс, я хотел спросить…

— Ну начинается… — тяжко выдохнул Попов, театрально отворачиваясь от друга.

— Я не буду глубоко лезть, просто скажи: давно это? — мужчина старался не смущать товарища, и потому уставился куда-то вдаль, словно там было нечто крайне важное и интересное.

— Что именно? — Попов поменял положение рук, чтобы локти не затекали, долго упираясь в твёрдую поверхность.

— Ну, ты и Шаст… — кажется, сейчас было стыдно говорить о чём-то подобном именно Позову. В конце концов, для него действительно было не так просто осознать, что между актёром и тем Антошкой, которого он знал со школы, было что-то большее, нежели близкая дружба.

— Не очень. Ну, то есть, если говорить о взаимности… — мужчина не обратил внимание на то, как во время разговора начал теребить пальцы. Но это действие заметил Диман, хотя и не подал вида. — Недели две-три, около того…

— А Ира? — Позов вдруг повернулся, столкнувшись взглядом с другом. Он выглядел так, будто только что вспомнил о том, что у Шаста была девушка, с которой, насколько он помнил, тот не расставался и, вроде как, не планировал.

— А Ира — это Ира, — тяжело выдохнул Арс, грустно улыбнувшись другу.

Их разговор нарушил стук в стекло. Оба мужчины обернулись, застав расплющенные лица детей, буквально прилипшие к стеклу, и согнувшуюся в диком смехе Катю, стоявшую за ними.

— Пора закругляться, — подвёл итог Поз, туша сигарету и выбрасывая её в пепельницу. — Тебе во сколько на вокзал?

— К двенадцати. Но хочу пораньше выехать: думаю прогуляться немного.

Оба вышли на кухню, Диман взял на руки сына, и всей большой процессией они вернулись обратно в зал, где Катя уже убрала разложенный диван. Арсений взял свои вещи, переодевшись в ванной, умылся и вернулся обратно. Пока дети играли на махровом ковре, взрослые ещё болтали о каких-то делах, вспоминая что-то связанное с работой и всем остальным. Поз и Арс обсудили города, в которые им осталось съездить в туре, и договорились отлить с собой немного коньячку. Вскоре актёр собрал сумку и, пожав руку другу, обняв его жену и детей, попрощался и отправился в путь.

Погода сегодня была отличная и солнышко даже приятно пригревало, потому он решил немного прогуляться и уже позже вызвать такси. Прогулка даже пошла на пользу: помогла окончательно проснуться и взбодриться. Он слушал музыку, периодически останавливался у каких-то интересных, по собственному мнению, мест, чтобы сделать фото, и даже записал кружок в телеграм.

— Всем доброе утро! — радостно говорил мужчина, прикрываясь от солнца козырьком чёрной кепки. — А я минут через пять буду у памятника [название]. Кто будет рядышком, ловите меня — сфоткаемся.

А почему бы и нет? Настроение хорошее, время есть. Можно и остановиться на две минуты. Тем более, вряд ли кто-то из его подписчиков в телеграме будет там именно в это время. И, к слову, он угадал. Ибо, когда через пару минут он подошёл к обозначенному памятнику, на месте его ждали три девушки, лет шестнадцати на вид. Они явно нервничали и, едва заметили подходящего мужчину, разволновались ещё сильнее.

— Меня ждёте? — с улыбкой произнёс тот, поправляя чёлку.

— Вау-вау-ваааау! — протянули все трое. — Можно вас обнять, пожалуйста?!

Арс улыбнулся.

— Ну, тут либо обнимаемся, либо фотографируемся. Потому что я правда спешу.

Все трое больше забеспокоились и таки выдохнули, кажется, только когда мужчина вбросил короткое «шучу». Он сфотографировался с каждой, заснял себе кружок со словами <i>«Всё честно!»</i> и, попросив не идти за ним, попрощался. Девушки, на удивление, оказались честными, и потому остались стоять у памятника, пока мужчина не исчез из вида. А дальше было не столь важно, ибо тот заказал такси и уже ехал на вокзал, чтобы устроиться в «Сапсане» и через пару часов быть дома, в своей пустой питерской квартире.

Уже когда его ноги вступили на землю старинную, неожиданно раздался звонок от бывшей жены.

— Слушаю, — удивлённо ответил Арс, направляясь к выходу с вокзала.

Голос женщины был очень взволнованный, но она явно старалась держаться, чтобы не поднимать панику.

— «Арс, мне звонили из школы. Кьяра упала со сцены, у неё что-то с ногой. Они вызвали скорую, и её уже везут в БСМП<footnote>Больница скорой медицинской помощи</footnote>. Я не могу уехать с работы, меня не отпускают!» — кажется, последнюю фразу женщина произнесла, захлёбываясь от волнения. — «Арс, пожалуйста скажи, что ты в Питере!»

Мужчина остановился как вкопанный. В голове уже рисовались самые страшные картины.

— Уже еду! Какой адрес?!

— «Скину сейчас в SMS. Арс, пожалуйста, позвони мне, как будет известно, что с ней!»

— Конечно.

Он отрубил звонок, пулей вылетая из здания вокзала. Ровно в эту секунду пришло сообщение с адресом. Арсений быстро вызвал такси, и уже через пятнадцать минут машина мчалась к назначенной точке.

В приёмном отделении, как часто бывает, было очень многолюдно. Огромные очереди везде, где только можно. Вот только ждать своей, стоя у стойки регистратуры, Арсений был не намерен. Он совершенно наглым образом распихал всех, кто стоял перед ним, даже жёстко рыкнув пару раз. Кто-то пытался возмущаться на него, но, как только услышали, почему мужчина так рвётся вперёд, замолчали.

— Попова Кьяра Арсеньевна, семь лет, привезли только что! Из школы, — запыхаясь, пытался собрать все мысли в кучу. — Что-то с ногой случилось!

— Мужчина, вы ей кто? — довольно неприятным голосом спросила, подняв на него измученный взгляд, молодая на вид девушка.

— Отец!

— Детское отделение, второй этаж. Лестница дальше по коридору, — кажется, она хотела сказать что-то ещё, но Арса уже и след простыл.

Попов пулей влетел на второй этаж и, чуть не сбив с ног медсестру, промчался вихрем по всем палатам, пока в одной из них не увидел школьный ранец дочери.

— Мужчина, вы кто?! Почему в верхней одежде?! — раздалось ему в след от какой-то престарелой врачихи.

— Папа!

На койке, с забинтованной ногой и зареванная, лежала Кьяра. Как только отец оказался в палате, девочка потянулась к нему и даже чуть не упала, но ногу пронзила неприятная боль.

— Малышка моя! — Арс буквально рухнул на колени перед кроватью девочки, крепко прижимая её к себе и обцеловывая всё лицо.

В этот момент в палату вошла девушка, явно моложе Арсения, но с очень строгим лицом.

— Мужчина, пожалуйста, встаньте. Снимите верхнюю одежду и наденьте бахилы, они на входе. Вы отец? — она строго посмотрела на посетителя, который как-то неуверенно поднялся, только сейчас понимая, что он даже сумку с плеча не снял.

— К-конечно… — извиняющимся тоном протянул он, ставя багаж подальше, к стене, и выходя в коридор.

Вернулся он уже в бахилах, снятую заранее куртку повесил на крючок у двери внутри палаты.

— Извините, я просто на панике. Жена позвонила, сказала, что дочь в больнице. Сорвался, что было сил, примчал. Что случилось? — Арс смотрел то на Кьяру, то на медсестру.

— Упала со сцены, вывихнула ногу. Проверили — перелома нет, трещин не наблюдается. Нужно время, уход, и всё будет хорошо, — женщина подошла к девочке, ласково погладив ту по голове. — В принципе, можете её забирать домой. Только бумаги надо подписать и направления.

— Конечно, спасибо, — Попов кивнул, послав дочери воздушный поцелуй и пообещав поскорее вернуться, и пошёл следом за женщиной.

Как только они сели в такси (вернее, Арс сел, а Кьяра разместилась, лежа на заднем сидении), Арсений позвонил Алёне.

— «Что там?!» — взволнованно спросила женщина, Арс даже не услышал ни одного гудка. Кажется, она всё это время сидела с телефоном в руке.

— Всё в порядке. Упала со сцены, вывихнула ногу. В больнице проверили — никаких переломов и трещин. Сейчас в такси сели, везу к вам домой.

Кажется, впервые за всё время со звонка из школы Алёна выдохнула спокойно.

— «Хорошо, спасибо, Арс»

— Я посижу с ней до твоего возвращения и расскажу всё, что врач назначил. Ах да, по пути загляни в аптеку, я тебе скину список того, что надо купить.

— «Конечно. Я постараюсь отпроситься чуть раньше. Передай Кьяре, что я очень сильно ее люблю»

— Конечно.

Арс положил трубку, обернувшись обратно к зарёванной дочке.

— Мама постарается приехать пораньше. А ещё передала, что очень сильно тебя любит.

Естественно, ни на какое МРТ Арсений не попал. Он вообще забыл о том, что у него самого было сегодня назначено медицинское обследование.

Бывшая жена действительно вернулась с работы пораньше. Всё-таки оба родителя очень сильно переживали за состояние единственного ребёнка. Пока они были вдвоём, Арс не отходил от Кьяры ни на шаг — устроился с ней рядом на кровати, крепко прижимал к себе, как тогда, когда она была совсем маленькой, и бесконечно гладил по пушистой голове, целовал в опухшие от слёз щёчки. Несколько раз, когда нога сильно болела, он вставал, чтобы принести из морозилки лёд, и на некоторое время, предварительно завернув в тонкое полотенце, прикладывал к ноге. Одни словом, делал всё ровно так, как сказали в больнице. И, когда Алёна вернулась, передал ей дословно всю информацию. Увы, с занятиями в актёрском кружке пока необходимо было завязать. Впрочем, как и с остальным обучением: пока нога не придёт в норму, дочь отправляется на больничный. Для самой Кьяры хотя бы в этом был какой-то лучик света. Кто же в таком юном возрасте не любит болеть? Боль и страдание — это одно, а вот не ходить в школу несколько недель — совсем другое.

— Ты сильно не расслабляйся, — сказала Алёна, глядя на дочь. — Несколько дней отдыхаешь, а потом будем учиться. Домашнюю работу никто не отменял.

Кажется, это девочка пропустила мимо ушей, лёжа в кровати в пижаме и играя с целым ворохом игрушек, которые предварительно собрал по всему дому отец. Сами родители, убедившись, что с ней всё в порядке, уединились на кухне. Алёна заварила кофе — растворимый, ведь она никогда не была фанатом этого напитка — и поставила перед собой и бывшим мужем по чашке. Арс устроился за столом спиной к окну и, поблагодарив женщину, сделал небольшой глоток. Некоторое время они сидели молча, но потом разговор завязался сам собой.

— Повезло, что я как раз успел вернуться в Питер, — продолжал мужчина, уже практически допивая приготовленный для него напиток. — Если бы на пару часов раньше, то физически бы не успел.

— В офисе сменился начальник. Такой напыщенный индюк, — женщина даже нахмурила брови, вспоминая юнца, моложе неё лет на десять. — Чей-то сынок. Думает, что знает о рекламе больше остальных. Объясняла ему, что дочь в больнице, а ему всё как об стенку горох. Сиди, говорит, до конца смены. Ну хорошо хоть, что он сам после обеда ушёл и я сбежала — девочки сказали, что прикроют в случае чего.

Она тяжело выдохнула, и Арс заметил, как дрогнули её плечи. Сердце мужчины было тронуто. Хоть эта женщина уже давно перестала быть «его», но он всё ещё гордился ею и уважал как мать совей дочери.

— Алён, — Арсений поднялся с места, подойдя к той, присаживаясь на корточки и осторожно обнимая.

Кажется, только сейчас она дала себе возможность выразить эмоции.

— Я так переживаю за неё, Арс, — плечи снова дрогнули, и в голосе появились нотки всхлипов. Она развернулась к бывшему мужу, крепко обнимая за шею.

Удивительно, как эти люди смогли сохранить между собой такое тёплое отношение? Несмотря на бессонные ночи, ругань, выяснение отношений, развод. Несмотря на то, как рушился их брак и долгие отношения, что-то тёплое и живое по-прежнему оставалось. И это «что-то» сейчас тихо играло в своей комнате, с перевязанной и запрокинутой на стопку подушек ногой.

— Всё будет хорошо, — Арсений уткнулся в волосы женщины, зарываясь в них носом. Та лишь сильнее прижималась к бывшему мужу, наконец-то дав себе возможность поплакать. — Вывих — это не перелом. Посидит дома месяц и потом уже снова бегать будет.

— Я не знаю, что делать. Мама болеет, она не сможет приехать, чтобы следить за ней. У меня работа, у тебя тоже. А оставлять одну Кьяру никак нельзя, — она пыталась унять слёзы, но те лились сами собой.

— Послушай, — Арсений отстранился от Алёны, смотря ей в глаза и вытирая щёки руками. — Я могу привезти свою маму. В конце концов, она давно не видела Кьяру. Будет рада посидеть с ней.

— А если выздоровление продлится дольше, чем один месяц? Как со школой, как с кружком? У Кьяры выступление через три месяца, у неё важная роль! — вдруг вспомнила женщина и, кажется, была в шаге от того, чтобы снова заплакать. — А вдруг она не успеет поправиться? Что же тогда, дома сидеть?..

Попов улыбнулся, целуя женщину в висок.

— Если не успеет до выступления, ничего страшного. Их ещё ух сколько будет в её жизни. Успокаивайся. Давай валерьяночки налью тебе.

Не дожидаясь ответа, он встал, открывая один из кухонных ящиков, где лежала аптечка. Достал оттуда маленькую баночку, налил стакан воды и накапал в неё несколько капель. Размешал и протянул женщине, нежно поглаживая по плечам.

Минут через десять, на протяжении которых Арсений отвлекал бывшую жену как только мог, та успокоилась и, умывшись, уже могла спокойно выйти к дочери. К их общему удивлению, Кьяра уснула. «Ну и хорошо, » — подумали оба родителя, улыбнувшись друг другу. Аккуратно прикрыли за собой дверь, и Арсений собрался уходить.

— Спасибо тебе ещё раз, — повторила женщина, кутаясь в тёплый кардиган.

— Алён, не за что благодарить. Кьяра и моя дочь — я не могу по-другому.

Они крепко обнялись. В тех сложных ситуациях, когда болеет общий ребенок, родители обязаны объединяться, как бы ни относились друг к другу и что бы ни ощущали. И несмотря на то, что Арсений оказался, откровенно говоря, дерьмовым мужем, он всё ещё старался быть хотя бы хорошим отцом. И, кажется, по мнению Алёны, у него это получалось.

Попрощавшись, Арс вызвал такси и наконец-то отправился домой. Уставший, вымотанный, распереживавшийся, наконец-то он был у себя дома.

Мужчина прошёлся по квартире, словно осматривая её на сохранность — хотя, что могло случиться? Скинул сумку с вещами на диван в зале, зашёл в спальню, доставая из шкафа свежую одежду, и прошёл в душ. Сейчас больше всего хотелось постоять под горячими струями минут сорок, просто отмокая. За последнее время случилось столько всего, что Арсению начало казаться, что он герой какого-то дерьмового сериала. Хотя, быть героем дерьмового сериала ему не привыкать. Вот только ощущения от этого были не самые приятные, говоря откровенно.

Арсений действительно простоял под душем около часа, если не больше. У него в ванной — вот это «ноу-хау» — было радио, имеющее достаточно много всевозможных радиостанций. Грубо говоря, мужчина просто заслушался. А почему, собственно, нет?

После душа было решено просто заказать доставку: готовить что-то самому не хотелось. Есть, если честно, — тоже. Но всё-таки надо было.

Раньше Попову было проще проводить время одному. Он по-настоящему отдыхал, лёжа в одиночестве, смотря какой-то фильм или сериал, либо слушая музыку и залипая в телефоне. Но вот теперь отчего-то на сердце словно скреблись кошки. Он переживал из-за Кьяры, из-за разговора с Позом, из-за собственного состояния и из-за Антона. Тот был весьма растерянным и опечаленным в их последний разговор. Вот только с чем именно это было связано — неизвестно. На съёмках они вдвоём отлично проводили время, шутили в сценках, и Арс отдал бы всё, чтобы улыбка с лица этого ушастого юмориста не сходила никогда. Интересно, чем он сейчас занят?

Попов дотянулся до телефона, зашёл в инстаграм — никаких обновлений от Шастуна. В ВК тоже пусто. И в ТГ канале ничего полезного. Только рекламка некоторых проектов «ТНТ» и ссылка в голосовании на «Импровизация: команды». В их «личном» импровизационном канале, где ребята обсуждали различные вещи, которые не нужно видеть подписчикам и всяким левым лицам, тоже не появилось нечта интересного. Единственное — Стас спрашивал что-то у Оксаны по поводу предстоящей поездки. Оксана отвечала Стасу, решали какие-то дела с фотографами. В общем, ничего такого, за что стоило бы переживать.

Арсений даже потянулся к кнопке «позвонить» напротив номера коллеги, но остановился. Нечего звонить на ночь глядя. Даже если хочется. Даже если сильно хочется.

Мужчина обиделся сам на себя и решил, что лучше всего будет просто посмотреть какой-нибудь фильм. Выбрал что-то из боевиков с Джеки Чаном, включил на большом телевизоре в зале, устроился на диване с недавно приехавшим ужином и так и уснул через пару часов. И даже весьма сладко проспал до утра, пока в «10:00» его не разбудил будильник, который тот забыл выключить.

Знатно выругался и грозно посмотрел на часы, но просыпаться таки пришлось. В «шторке» телефона было несколько уведомлений. Одно из них — новый кружок у Антона. Не терпя больше ни минуты, Арсений открыл ТГ, смотря на сонного и помятого друга. Он даже не заметил, как на лице появилась улыбка. Кажется, что прошло не несколько дней, а скорее месяцев с того момента, как Антон жил у него.

Попов осмотрелся вокруг — давно он так не вырубался под какой-нибудь фильм. На телеке чёрный экран, контейнеры из-под еды лежат на полу вместе с пледом. Только пустых бутылок не хватало, ей богу. Что ж, впереди было ещё два выходных, и их Арс планировал провести с пользой для себя. Ну, хотя бы с минимальной.

Первым делом поднялся со своего ложе, ощущая, как неприятно зудит спина. Выход нашёлся сам собой: а давненько он не занимался спортом. А ещё давненько не записывал об этом видео или, что лучше того, эфиров. Попов очень быстро прибрался в зале, выбросил мусор и быстренько привёл себя в порядок. Не хотелось появляться «на людях» в столь помятом виде. Переодевшись в одежду для тренировки, мужчина зашёл в инстаграм, выбирая прямой эфир.

Буквально в течение минуты к нему тут же подключились две тысячи человек. Дальше контролировать их количество было уже не столь важно.

— Доброе утро, дорогие друзья. У нас сегодня незапланированный прямой эфир. Я просто проснулся с утреца и решил, что было бы неплохо позаниматься спортом. Сделаем небольшую разминочку. Ну, кто со мной? — он улыбнулся в камеру, наблюдая, как в чате полетели сердечки и очень-очень много текста.

Установив телефон в устойчивое положение, Арс устроился на ковре, делая зарядку и попутно рассказывая что-то из жизни. Иногда он подходил к телефону, чтобы прочитать очередной вопрос и под следующее упражнение на него отвечал. Одним словом, эфир проходил в неплохом ритме, и Попов даже пожалел, что давно их не проводил. Конечно, за последнее время столько всего накопилось, что только эфиров ему не хватало.

Позанимавшись минут двадцать и решив не отключаться, Арс отправился на кухню готовить кофе. Он даже смог отвлечься от мыслей, которые грызли изнутри, не вспоминая об Антоне. Так, Арсений, ты как раз сейчас вспоминаешь об Антоне. Останови этот поток, помни, что ты просто пьёшь кофе с подписчиками.

— <i>«Какие ближайшие планы, связанные с работой?»</i>, — прочитал мужчина, делая небольшой глоток чёрного кофе. — Ну, вот на днях мы уезжаем докатывать наш тур. Первый концерт будет уже послезавтра, в Твери. Потом Великий Новгород и… и где-то ещё, — Арс виновато улыбнулся. — Я забыл, где ещё два концерта. Вот, ну а сейчас у нас, ну у меня точно, у других ребят не знаю, выходные.

Он снова уткнулся в чат, выискивая интересные вопросы.

— Так… <i>«Как планируешь отдыхать?»</i> Поскольку у меня впереди свободные два дня и нет никаких съёмок, вот совершенно, думаю, что поеду куда-нибудь за город. Погодка в последние дни славно разгулялась. Может, вытащу своих скучных немедийных друзей, — он улыбнулся, поправляя отросшую чёлку. — А может останусь дома, кто знает.

До конца эфира, который Арс запланировал минут через десять-пятнадцать, он ещё отвечал на всевозможные вопросы и даже забанил пару девочек, капсом пишущих, что <i>«Артон — канон»</i>. Иронично: банить людей за то, что они правы.

На часах было чуть больше одиннадцати, когда Попов, приняв душ, расхаживал по квартире в полотенце, с телефоном в руках. Он ждал ответа от Алёны, уже достаточно долго прослушивая длинные гудки. Наконец женщина взяла трубку.

— Доброе утро, как Кьяра?

— «Здравствуй, Арс. Полночи с ней не спала. Хорошо, что взяла отгул на два дня. Ты звонил родителям?»

— Как раз собирался сейчас, а то вчера было уже поздно. Купить нужно что-нибудь? Может, лекарства какие или ещё что? — он стоял перед шкафом, выбирая одежду.

— «Да я доставку заказала недавно, так что не надо»

— Трубочку дашь ей?

— «Ярочка уснула только что. Не хочу её будить. Напиши мне сразу, как с родителями свяжешься, хорошо? А то, если они не смогут, не знаю, что мне делать. Придётся искать няню в срочном порядке»

— Не переживай: мама точно приедет. Ладно, я пойду им звонить. Напишу. Как Кьяра проснется, пусть мне наберёт, хорошо?

— «Конечно»

Попов как раз достал из шкафа одежду: чёрные зауженные джинсы и тёмно-серый лонгслив<footnote>Лонгслив — это хлопковый джемпер или тонкая футболка с длинными рукавами и без воротника.</footnote>. Сверху накинуть куртку и замечательно.

Он быстро набрал номер матушки, и та ответила всего через пару гудков.

— Мам, привет, — с улыбкой произнёс мужчина. Каждый раз, когда он звонил родителям, то сильно волновался.

— «Здравствуй, сынок! Что-то случилось?» — чуйке этой женщины стоило позавидовать.

— Да… Немного. Только не переживай, пожалуйста, — Арс уже пожалел, что сформулировал именно так. В ответ сразу же раздались охи и ахи. — Всё в порядке! Кьяра со сцены грохнулась и ногу ушибла. У меня тур начинается на днях, у Алёны — работа, некому с ней посидеть. Ты можешь прилететь на неопределенное время? Билеты я закажу.

В Омске — Арсений, кажется, слышал это даже не из телефона — случилась настоящая паника. Куча вопросов, причитаний, волнений, замечаний. От «моя бедная девочка» до «как же <i>ВЫ</i> не уследили?». Всё это Арс пропускал мимо ушей, ибо понимал, что женщина, как самая настоящая бабушка с многолетним стажем, просто-напросто сильно переживает. Наконец через пару минут она успокоилась.

— «Конечно, я приеду, что же делать! Мне тогда сегодня на дачу надо скорее… А завтра уже могу лететь…» — рассуждала в слух Мария Алексеевна, попутно явно что-то двигая или где-то копаясь. — «А билеты будут, Арсюш, на самолёт?»

— Мамуль, найду, не переживай. Тогда я Алёне скажу, что ты завтра вечером будешь, да?

— «Конечно! А с тобой мы увидимся, сынок? Я закруточек с собой привезу!»

Попов улыбнулся. Сколько бы лет тебе ни было, сколько бы ты ни зарабатывал, но мама всё равно остаётся мамой.

— Заберу тебя из аэропорта и отвезу к Алёне. Много банок не бери — надорвешься, — он улыбнулся, мысленно представляя, как дома матушка уже шуршит по шкафам, выбирая закрутки. — Ладно, я билеты сброшу Алисе — она распечатает.

— «Хорошо, сынок, до встречи!»

Арс выдохнул, потирая уставшие глаза. Оделся, причесался. Сев за ноутбук, которым почти не пользовался, Попов заказал билеты на самолёт, переслал сестре все данные и перезвонил Алёне, сообщая время, когда приедет бабушка. Наконец все дела действительно были сделаны. А теперь можно было заняться отдыхом.

Арсений позвонил старому товарищу, с которым играл в театре ещё году так в 2007. Они общались не так часто, но зато сумели сохранить хорошие отношения. Товарищ, имя которому Алексей, жил с семьей в пригороде Питера, в прекрасном месте, на берегу большого озера. Он каждый раз при удобном случае звал старого друга в гости, но у Попова постоянно были то съёмки, то другие дела, которые невозможно было отменить. И вот сейчас все звезды сошлись именно так, что наконец-то им придётся встретиться. Алексей был безумно рад тому, что Арс приедет, и тут же стал собираться, дабы успеть добраться до магазина, в котором купит мясо на шашлык. Его жена, Полина, тоже была очень рада приезду гостя.

Дорога до деревни «M» заняла у Попова около двух часов. Большее из этого времени он провёл в совершенно не вовремя образовавшейся пробке. Однако настроение это никак не испортило, учитывая, что по радио нашёлся очень интересный подкаст, который развлекал Арсения на протяжении всего пути.

Встреча со старым другом была незабываемой. Мужчины обнимались, хлопали друг друга по плечам, смеялись. Арс обнял жену товарища — та буквально повисла на актёре. К слову, женщина была большой фанаткой шоу «Импровизация» и, естественно, была безумно рада, узнав, что Арсений Попов (да-да, тот самый Арсений Попов) — старый друг её мужа. А когда первый раз встречала его в своём доме, просто не могла вымолвить и слова — всё затмевали эмоции. За годы она, конечно, привыкла, но счастье от редких приездов коллеги любимого всё равно оставалась огромным.

Весь день проходил просто прекрасно. Алексей решил пригласить ещё одного давнего знакомого, игравшего с ними в театре, и Николай с женой Ириной и пятнадцатилетним сыном Григорием приехали в загородный дом в течение пары часов, привезя с собой ещё мяса для шашлыка, закусок и алкоголя. Можно было сказать, что собралась настоящая тусовка. Попов планировал уехать домой вечером, но друзья уговорили его остаться, чтобы тот мог выпить с ними. Отказаться не получилось, и вот уже к вечеру все трое мужчин выпивали на веранде хороший коньячок, болтая за жизнь. Из колонок играла громкая музыка (кто-то ради Попова даже включил The Prodigy), и Арс, говоря откровенно, просто наслаждался свободой. Здесь, в пригороде Петербурга, среди обычных людей, он был обычный Арсений Попов из театра пластической драмы «ЧелоВЕК», а не актёр легендарного ТВ-шоу на телеканале «ТНТ» — «Импровизация». И даже Полина начала воспринимать его просто как друга мужа, а не человека из телевизора. Это было прекрасное и уже давно забытое чувство.

Арсений вспомнил про существование телефона, только когда тот зазвонил, вырывая хозяина из интересной беседы. Попов потянулся в карман и вытащил вибрирующий аппарат, на экране которого высветилось «Стас». Мужчина быстро встал из-за стола, извиняясь перед товарищами и буркнув еле разборчивое «по работе», вышел с веранды, подойдя практически к самому берегу озера, что находилось всего метрах в двадцати от домика.

— У аппарата, — на выдохе произнёс мужчина, прижав телефон к уху.

— «Арс, здорова», — бойко произносит продюсер. — «Слушай, тут есть вариантик на одну передачку в Питере сходить. Сегодня вечером. Как смотришь?»

— Стас, я бы рад, да только уже за городом и выпивший, — словно сам для себя пожал плечами мужчина, пиная камни вдоль озера.

— «Вау! Блин, ну прикольно, конечно. Шашлычки? Куда помчал?»

— Да к другу по театру. Тут часа два от Питера, деревушка «M». Ну, как деревушка, скорее коттеджный поселок.

— «О, ну круто-круто. Ладно, Арс, отдыхай»

Краем глаза мужчина заметил, что к нему, одиноко стоящему у кромки озера, направляется подросток — сын театрального коллеги. Попов встрепенулся, даже поправляя на плечах куртку.

— Спасибо, ладно, до связи.

Арсений отключил звонок, когда Григорий был уже совсем рядом. Паренёк лениво брёл по тонкой каменной тропинке, выложенной аккурат до того места, где стоял Попов. Он был укутан в тёплый свитер, размера так на три-четыре шире его самого. Что это за мода: носить вещи на такое количество размеров больше? Из-под одежды торчали совсем худые ноги в рваных джинсах.

— Тебя за мной послали? — спросил мужчина, встретившись с подростком взглядом.

— Нет, просто гуляю, — Гриша запустил руки в карманы, до самого носа прячась в высокий ворот свитера. — Там уже все напились, а вы самый трезвый. Мне там скучно.

Арс покачал головой, удивлённо улыбаясь и убирая телефон в карман куртки.

— Так налил бы себе тоже что-нибудь да попивал мирно. Вряд ли бы кто обратил на это внимание. Где же твой дух авантюризма? — Попов спрятал руки в карманы, пнув очередной камень, который, пролетев некоторое расстояние по тонкому льду, всё-таки упал в холодную воду.

— Я ради авантюризма и пришёл. У вас случайно сигаретки не будет? — паренёк поднял голову, махнув светлыми кудрями. Впервые за все часы, проведённые на даче, он улыбнулся.

— А с чего это ты решил, что я курю? — приподняв бровь и делая лицо сурового взрослого, удивился актёр.

— От вашей куртки сигаретами пахнет.

Гриша пожал плечами и как-то виновато опустил голову, глядя на мужчину из-под светлых бровей.

— Почему у отца не возьмешь?

— Он красную «Яву» курит. Я ведь не самоубийца.

Арс чуть не прыснул от смеха, но всё ещё старался держать марку взрослого рассудительного человека. Однако в этом что-то было.

Он залез во внутренний карман куртки, доставая из него пачку «Мальборо», которую покупал относительно давно и непонятно, почему до сих пор не выложил. Вытащил одну сигарету и протянул подростку. Но перед этим оглянулся на дом, чтобы убедиться, что никто их не заметил. Не хотелось быть тем, кто будет способствовать развитию рака лёгких у ребёнка товарища.

— Спасибо, — с улыбкой произнёс парень, принимая подарок и пряча его в рукав свитера.

— Только, если что, я тебе ничего не давал, — нравоучительным тоном заметил Арсений.

— Конечно.

От разговора их отвлек голос Николая, отца Гриши, который как раз встал со своего места, чтобы покурить ту самую «Яву» подальше от накрытого стола.

— Ну ты прям как на край света ушёл, — мужчина опёрся на перилла, чиркая зажигалкой у своего лица. — Наговорился?

Арс кивнул пареньку, вновь спрятав руки в карманы, и направился в сторону друга, виновато улыбаясь.

— Да нужно было решить кое-что… Больше не потревожат.

— Лёха зовёт играть в бильярд к соседу. Идёшь?

— Иду, — с улыбкой ответил Попов.