Арсений сидел в кресле в гримёрке, крутя между пальцев телефон. Вокруг него — дикая беготня, ведь до начала съёмок остаётся всего полтора часа. И, как обычно, всё идёт через задницу: декорации к первому мотору шокеров не готовы, потому что листок с проектом куда-то подевался; у звукорежиссёра произошёл некий казус, из-за чего половина микрофонов не пишет звук; а Антон, чёрт его дери, умудрился съесть пирожок с рисом, и сейчас его пичкали кучей таблеток от аллергии, пока за дверьми дежурила бригада скорой. То слово, которым можно было описать происходившее, уже достаточно давно обозначил Стас, носящийся среди всего этого бедлама и яростно ругающийся матом на каждого, кто попадётся ему под руку. Но только весь этот хаос совершенно не волновал Арсения: единственное, о чём он мог думать, — это звонок, который должен был послышаться с минуты на минуту. Раз за разом проверяя телефон, надеясь, что просто пропустил мимо ушей тихую мелодию, мужчина просматривал уведомления, но ни одно из них не было столь же важным.

Этот день, к сожалению, Арс будет вынужден запомнить надолго. Именно сегодня, семнадцатого марта две тысячи восемнадцатого года, его жена станет бывшей, а он сам навсегда запрёт искренние чувства, закроется от человека, которому на него наплевать.

На самом деле, всё давно было решено, а имущество поделено: Попов не претендовал на квартиру, в которой они жили; не требовал средств за ремонт, что делал полностью на свои деньги; оставил дачу, купленную в браке; Алёна же отказалась от машины и сохранила развод от ядовитых языков корреспондентов. И всех всё устраивало. Но, несмотря на то, что все вопросы были урегулированы, необходим суд. И пройти он должен именно сегодня. Суд, на котором Попов не сможет присутствовать из-за работы. И потому больше всего сейчас он ждал звонка Алёны, в котором она сообщит, что заседание прошло гладко и судья вынес решение, которое и так было понятно. Поповы почти наверняка знали, что их разведут: претензий друг к другу не было, совместному ребёнку больше года и Арсений не отказывается от уплаты алиментов. В какой-то мере их развод мог считаться самым идеальным из всех возможных. Но отчего-то на сердце всё равно скребли кошки, оставляя болезненные, кровоточащие борозды.

Арсений не мог сконцентрироваться на чём-то конкретном. Глаза цеплялись за всё подряд и в то же время смотрели сквозь. В голове роились мысли только о суде. Очень странное чувство: знать, что где-то сейчас решается твоя судьба, а ты даже не можешь на это повлиять. Кажется, когда они с Алёной только обсуждали их будущий развод, было куда проще. Возможно, Арс даже не думал, что данное мероприятие может так сильно выбить из колеи. А ведь всего через какой-то час нужно будет работать: смеяться, шутить, делать вид, что в полном порядке. Наверняка придётся ещё отнекиваться от ребят из команды, которые точно потребуют причину его странного поведения. Но говорить об этом совершенно не хотелось. Единственным, кому актёр поведал о происходящем, был Серёга. Тот, к слову, постоянно маячил рядом, время от времени интересуясь у друга, как он, и даже пару раз принёс кофе. В общем, сегодня Матвиенко ощущался как самое настоящее плечо поддержки.

Арсений переживал, что без его присутствия их могут не развести, хотя всевозможные документы уже подписаны, доверенность за адвоката оформлена и в принципе всё обещало пройти гладко. Дело в том, что мужчина помнил, как тяжко проходило его прошлое заседание, когда какой-то мудак задел его машину — там было просто отвратительно: суд постоянно переносили, юристы то и дело забывали какие-то бумаги, а потом судья вовсе заявил, что доказательств вины недостаточно… В общем, Российский суд — самый гуманный суд в мире. Не то что бы он стремился обзавестись новым статусом «разведённого» — просто хотелось выдохнуть скорее и дать отдохнуть сердцу и разуму. В конце концов, нельзя было сказать, что разрыв отношений с Алёной был для него чем-то простым. Вместе с ней из его жизни уходили не просто несколько лет — целая эпоха. Всё, чего он смог добиться, было вместе с ней. А ещё больше, чем от потери Алёны, Арс волновался о том, как это переживёт Кьяра. Ей и так приходилось расти, можно сказать, без отца из-за его разъездов, и, пусть была ещё совсем маленькая, рано или поздно у неё появятся вопросы. Оставалось надеяться, что Алёна действительно сдержит слово и не будет мешать их общению.

— А-а-арс!

Голос ворвался в глубокие мысли Арсения. Он дёрнулся, оглядываясь по сторонам, чуть было не свалившись с качнувшегося кресла, и не сразу заметил Оксану, которая шла прямиком на него, держа в руках сразу рацию, планшет, телефон и какие-то бумаги. Она явно была чем-то взволнована: мчалась со слишком недовольным лицом.

— Арс, я тебя по всей площадке ищу! Просила же не теряться, — она окунулась в телефон, что-то быстро печатая. — Поднимайся. Что я вас по всей студии, как детей, собираю? Серёжа!

Девушка чуть было не топнула ножкой, видя, как Матвиенко скрывается за одной из дверей, исчезая в тёмном пространстве коридора. Через мгновение после того, как его имя резануло по ушам, там что-то загремело, и в дверном проёме вновь появился чернявый, с весьма недовольным лицом, которое сразу изменилось на выражение, полное сожаления, когда он увидел несчастную Оксану.

— Оксаночка, милая, я в туалет и обратно, — ласково отозвался импровизатор.

— Давай быстрее, а то Стас все декорации раньше вас разломает, — в ответ Серёжа кивнул, убегая, а Оксана с Арсением направились к съёмочной площадке, попутно передавая по рабочей рации оповещение — стало быть, Стасу —, что они уже в пути.

Последний день съёмок всегда был самым тяжёлым. Если начинали все с искренним желанием и благоговением к новому сезону, то к завершению даже световики не щадили никого и поносили на чём свет стоял. А если что-то шло не по плану и, не дай бог, доходило до продюсеров с «ТНТ», стоило быть вдвойне осторожными: появлялась вероятность словить пулю в голову.

Вот и в этот раз, когда Арс с Оксаной всё-таки дошли до съёмочной площадки, где уже сидел залипающий в телефоне Позов, мужчина получил знатных люлей от Стаса, который, в свою очередь, уже получил выговор от «боссов». А когда вместе с Арсением он не застал его «косичку» … Оксане пришлось быстрее объяснять, что всё в порядке и тот просто вышел в туалет.

— Мы только Антоху в нормальное состояние привели, вы хоть съёмки не срывайте, — бубнил себе под нос недовольный Стас, набирая чей-то номер.

— Как он себя чувствует? — подал голос милый ангел в лице Оксаны. Девушка старалась, как только возможно, разрядить обстановку.

— Вот звоню, — мужчина кивнул на телефон и сразу начал говорить, выясняя состояние несчастного импровизатора.

Из его ответов было мало что понятно: «ага», «как?», «почему?», «я ему сейчас устрою», «что ещё?», «как долго?». Однако вполне можно было предположить, что Шастун жить будет. Во всяком случае, если больше никак не взбесит Шеминова. Иначе — вопрос спорный. Буквально через минуту подобного диалога Стас сбросил вызов, поворачиваясь обратно к Оксане, неотрывно следившей за ним всё это время.

— Сказали, что отёк спал, лицо ещё красное, но его просто получше загримируют и пойдёт.

— Ну слава богу, — не успела выдохнуть девушка, как в рации снова раздался голос, и она поспешно убежала с площадки, отвечая уже по пути.

Арсений занял место на пуфе, облокотившись на колени и с нескрываемым отвращением наблюдая за беготнёй вокруг. Чем ближе мотор, тем страшнее становится. Кажется, единственные, кто действительно рад тому, что происходит, — зрители. Преимущественно — девушки. Если присмотреться — молодые. Однако, разглядывая зал, Попов заметил несколько людей явно даже постарше себя, что было просто удивительно. Чаще всего на съёмки приходили те, кому не жалко времени и не так сложно проторчать больше двенадцати часов в замкнутом пространстве, где даже в туалет выпускают по расписанию. Каждый раз, думая об этом, мужчина искренне восхищался своими фанатами, ведь ради них четверых те были готовы на такие тяжёлые условия.

— Арсюх, — рядом раздался знакомый приглушённый голос.

Попов повернулся к Позову. Тот развалился на своём пуфе, вопросительно глядя на товарища. Видимо, из Арса всё же актёр так себе, раз он не смог скрыть своё состояние. Ну, или же Димка — отличный сыщик. Надеяться, конечно, хотелось на второе.

— Что случилось?

— Всё нормально, Димон. Устал просто, — выдохнул Попов, вновь устремляя взгляд в телефон, который как раз издал очередную вибрацию.

Но, к несчастью, это оказалось очередное оповещение из соцсетей. Звонка от Алёны всё ещё нет.

В колонках раздался басистый голос режиссёра:

— «Все актёры по местам, пожалуйста. Администратор по площадке, зайдите ко мне. Стас Шеминов — в аппаратную. До мотора пятнадцать минут».

И сразу все работники студии заспешили кто куда, как муравьи. Даже Стас спохватился, цепляя на пояс рацию, и убежал из студии в один из бесконечных коридоров. Да что уж, и привыкший к подобным моментам Арсений как-то взволнованно приподнялся, усаживаясь поудобнее. Буквально через минуту к ним с Позовым вышел Матвиенко, а следом за ним — Антон, слишком живой для умирающего от аллергии.

Команда собралась на площадке, место ведущего занял Паша, и съёмки наконец-то начались. Сегодняшний день был в практическом плане самым простым из всего сезона: им предстояло отснять всего три передачи, между которыми теснились весьма большие перерывы. И, если в течение самого процесса съёмок Арс мог укрыться от всех своих проблем в работе, то, как только режиссёр командовал о завершении выпуска и обозначал время для отдыха, мысли возвращались с новой силой и продолжали терзать душу.

Как только появлялась возможность взять в руки телефон, Попов сразу проверял оповещения. Впервые он ждал чьего-то звонка так сильно.

Однако несмотря на сложные думы, Арсений не заметил, как день практически закончился и осталась последняя съёмка: игра «шокеры» в необычных для них декорациях. Мужчина уже знал, что играть придётся ему с Антоном, и на протяжении всего дня аккуратно, но готовился к этому. Старался как можно реже вообще пересекаться с Шастом, потому что слишком частые контакты могли напрочь сорвать голову. Всё-таки было достаточно сложно контролировать себя в присутствии этого мальчишки.

***

Арсений стоял среди декораций, перебирая какие-то баночки и склянки, когда ему навстречу из-за угла выпрыгнул играющий испуг Антон. Как только парень оказался рядом, Арс ловко перепрыгнул через диван, цепляя с него автомат, приготовленный заранее, и наставил на незваного гостя. Он старался отыгрывать, словно всё, что происходило, на самом деле было частью настоящего фильма. Именно поэтому испугано смотрел на Шастуна, держа его на мушке.

— Ты чё?! Ты кто?! — выпалил мужчина, не отрывая взгляда от длинного.

— Я, здоровый! — по буквам отвечал Антон, явно не желая получить разряд, хоть небольшого, но всё-таки тока. — Не стреляй!

— Скажи «швабра», — Арс всё ещё следит за ним, не опуская оружия: кто знает, что может произойти дальше?

Под звонкий смех зрителей Антон пожал плечами, коротко отвечая:

— Швабра, — загаданной буквы там, судя по всему, не оказалось, и бояться было нечего. — Посмотри…

Антон наклонился в сторону Арсения, отодвигая ворот своей футболки, обнажая шею. Попова чуть не передернуло, он подался вперёд, касаясь коллеги, <i>якобы</i> действительно проверяя кожу.

— …укусов… А-а! , — Шастун резко дёрнулся, получая разряд электричества.

Попов чувствует напряжение. Почему же его всегда так выносит от этих стонов, чёрт возьми? Он сам содрогается, перезаряжая автомат, вновь направляя на мальчишку. Тот явно сбит с толку. Арсений хватает его за плечо и толкает дальше по декорациям, заставляя перейти на другое место. Даже слабо пинает Антона для пущей картины.

— Это астма! — волнуется Шастун, полностью подчиняясь Арсению под дулом автомата. — Укусов нет, — более чётко произносит он и снова получает разряд тока.

Арс чуть не прыснул от смеха, когда парня вновь ударило. Несмотря на то, какие чувства к нему (особенно сейчас) испытывал актёр, его всё равно смешила эта игра. Хоть и было немного жалко Антона, когда тот так сильно кричал.

[…]

— Помоги с вакциной, — по буквам произнёс Арсений и даже восхитился собой, когда не получил ни одного удара. Мужчина вознёс руки к небу, держа в одной половник, и повторил уже более пафосным голосом. — <i>Помоги с вакциной!</i>

Вдвоём они подошли к столу, на котором стояли всякие колбы, в которых с самого начала копался старший. Они обсуждают создание той самой вакцины, говоря максимально осторожно, постоянно прерываясь от смеха зрителей. В какой-то момент Антон дёргается, рассыпая белый порошок, который был «несказанно важен». Арсений наклонился, собирая остатки по полу.

— Собрал, — констатирует Попов, показывая Антону наполовину заполненную колбу. Под удивлённый взгляд коллеги он резко опрокидывает её себе в рот, проглатывая сладкий порошок, что до этого заботливо из «аскорбинок» натолкли декораторы.

— А я?! — растерянный Шастун теряется, наблюдая за ним.

— Так ты же здоров!

— А ты что, нет?! — под громкий возглас зала Антон хватает базуку, наставляя её на Попова.

Удивительно, но за десять минут игры они так и не угадали букву. Арсений в голове пролистал уже почти весь алфавит, но так и не смог догадаться. Судя по тупому лицу Антона, тот тоже.

— Я потерял в этой войне мать, — голосом, полным сожаления, произносит мужчина.

— Жалко, — прерывая смех, отвечает Антон, разводя плечами.

— Сестру, — Попов всё ещё пытается догадаться о букве и сразу получает разряд — сотрясается и обливает Антона лимонадом, что держал в руках. — Потерял сестёр! — в ответ тишина.

Оба импровизатора смотрят на Волю, тот довольно улыбается.

— «У»? — спрашивают хором и наконец видят одобрительный кивок.

— Да, конечно! — буква меняется, и ребята продолжают игру.

[…]

— Возьмём все самое нужное, — Антон дёргается с канистрой в руках. — И пойдём искать подмогу.

— Не забудь, — теперь удар получается Арсений. — Ненавижу зомбарей.

Он хватает огромную пушку, направляя её в сторону остальных ребят, которые всё это время смотрели на них с другого конца сцены. Пока Антон разливает «бензин» среди декораций, Паша быстро вливается в игру.

— Видишь, один какой там? — смеётся Антон, глядя на ведущего.

Воля, выставив руки вперёд, делая вид, что он зомби, уже движется на ребят, до сих пор держа в руках шокеры, при этом издавая зловещие звуки. Дима и Серёжа, недолго думая, тоже повскакивали с насиженных мест и направились в сторону играющих, создавая масштабы их ужасному восстанию мертвецов. Началась самая настоящая перестрелка: впервые за эту импровизацию Арс так сильно смеялся. Они с Шастуном всё ещё пытались угадать букву, «отстреливались» от нападающих всем, что попадалось под руку, но те не сдавались. Попов, поскользнувшись на сладком лимонаде, даже грохнулся на пол, вдогонку к этому получая очередной разряд током.

<i>«Стоп. Снято»,</i> — раздаётся в динамиках, установленных по всей площадке. Это значит, что наконец-то день закончился.

Серёжа, Дима, Антон, Арсений и Паша стояли по центру сцены, только что попрощавшись с телезрителями. Как только камера отъехала, а операторы оторвались от объективов, к актёрам сразу поспешили ассистенты, всевозможные помощники и просто ребята из креативной группы. Первым мчался Стас, поздравляя всех и в первую очередь Арсения с Антоном, которые только что отыграли в «шокерах». С них обоих ещё тёк пот, но, вопреки этому, все обнимались и поздравляли друг друга с окончанием работы над новым сезоном. Наконец-то можно было выдохнуть, потому что самые сложные дни для импровизаторов закончились — больше не будет съёмок в сумасшедшем темпе. Во всяком случае, хотя бы для большинства из них. А ещё, как полагается по старой доброй традиции, сегодня вечером состоится вечеринка, на которой все точно напьются и Арсений сможет наконец-то выдохнуть.

А выдохнуть было от чего: Алёна до сих пор не звонила. На часах уже почти одиннадцать, а она так и не связалась, хотя обещала. Арс несколько раз проверил оповещения, на всякий случай ещё раз пролистал журнал в поиске пропущенных. Однако там по-прежнему пусто — это не довало покоя.

— Антооош! — прямо над ухом раздался знакомый голос, отрывая от экрана смартфона.

С первого ряда к ним, ещё стоящим на сцене, быстрым шагом приближалась Ирина Кузнецова — очередная девушка Антона. Арс смерил её тяжёлым взглядом — как обычно, безумно красивая, ухоженная, с обворожительной улыбкой и в очках, очень напоминающих его собственные. Сердце предательски кольнуло, когда она коротко прижалась к Шастуну, который всё не мог оправиться после тяжёлой игры. Попов поймал себя на мысли, что не отводит от них взгляда. Пришлось буквально заставлять себя переключиться на что-то другое — да хоть на тот же телефон. Однако краем глаза мужчина всё равно отслеживал перемещения пары по сцене.

— Сфоткай меня здесь, — Ирина протянула парню смартфон и, даже не дожидаясь ответа, устремилась к декорациям, которые Антон с Арсением только что так тщательно громили, и устроилась на частично заляпанном диване, красиво приподнимая ножку. В общем, фотосессия началась.

Антон крутился вокруг неё: делал несколько снимков, потом подходил, интересуясь мнением девушки, и снова возвращался на место, откуда требовалось сделать очередной кадр. И так могло бы продолжаться ещё достаточно долго, если бы Шаста не окликнул кто-то из «креативщиков». Арсений до сих пор приглядывал за парнем, ловя каждое его движение. Антона откровенно было жалко: ему было вовсе не до фотосессий. И, кажется, это понимали все, кроме его любимой и единственной… Попов с досадой мысленно рассуждал о том, что Ира совершенно не понимает, что имеет. Вернее сказать — «кого». Ей несказанно повезло: Антон был хоть и не «супер-мачо», зато очень милым, искренним, добрым и ответственным (пусть с последним можно было бы поспорить). А ещё он являлся очень доверчивым юным мальчиком и не замечал, как часто девушка «выкручивает» его, уговаривая на совершенно ненужные вещи. Да и в принципе, несмотря на то, что встречалась пара относительно недавно, зачастую Кузнецова вела себя, как единоличная хозяйка положения. Правда, мнение Арсения о последнем мало кто разделял. Разве что Позов, который несколько раз поддерживал суждения Арса, но также был «заткнут» Стасом, самолично когда-то поспособствовавшим началу отношений Иры и Антона. Тот упрямо гнул линию, что Кузнецова, на самом деле, очень приятная девушка и все её так называемые «выкручивания» — лишь неправильное толкование истинных славных и добрых помыслов. Однако Попову было искренне наплевать на то, какая там Ира в глубине души. Она его, честно говоря, совершенно не интересовала, и единственное, что испытывал мужчина, — ревность, ведь девушка даже не понимала, насколько ей повезло, ведь она может так просто подходить к Шастуну, обнимать, целовать его… Арсений с досадой поджал губы. Чёрт возьми, нужно прекращать эти мысли немедленно. Тем более сейчас, когда он сам себе пытался доказать: все суждения Алёны ошибочны и в действительности он не испытывает к этому мальчишке ничего, кроме дружеских чувств…

Хватит. Это необходимо закончить именно сейчас. Кусая губы, Арсений улизнул от команды, тут же набирая номер, который до сих пор был записан в телефонной книге как <i>«Алёнушка»</i>. Долгие гудки вновь заполнили голову, затмевая размышления о Шастуне, которые до этого момента казались самым важным в жизни. Кто-то из команды пытался подозвать Арсения, но тот отмахнулся, напрочь уходя в игнор и скрываясь за кулисами, где в данный момент было не так много народа.

— «Да?» — в трубке наконец-то прозвучал знакомый женский голосок.

— Алён, я весь день звонка от тебя жду, — Арсений волновался, вытирая со лба мгновенно выступивший холодный пот.

— «Ты же на съёмках», — неожиданный холод и твёрдость появились в её словах. Словно стрелой, Попова мгновенно кольнуло куда-то под рёбра. — «Смысл был тебе набирать? Заседание прошло, нас развели, и всё согласно подписанным заранее бумагам. Твой экземпляр отправят на адрес проживания. Это всё, что ты хотел?»

— Как Кьяра? — он закусил губу, прижимаясь спиной к какой-то декорации.

— «Нормально. Уже спит. И я, если честно, тоже планировала».

— Подожди, — женщина явно хотела добавить что-то ещё, но была остановлена резким чуть ли не криком. Арс замолчал на секунду и позже добавил, уже намного спокойнее. — <i>Пожалуйста</i>, подожди.

— «Что ещё?»

— Когда я могу увидеться с ней? — он произносил слова так тихо, как только мог. Как обычно, в самый неподходящий момент мимо проходят две девочки-гримёрши, а Попову, естественно, совершенно не хотелось, чтобы кто-то услышал его разговор.

Вдруг, как по повелению сраной волшебной палочки, которая явно была настроена полностью испортить Арсению день, с площадки вышел Горох, светя фонариком. План актёра — спрятаться среди потухшей лампочки в самом дальнем и тёмном углу — не сработал. Видимо, его отсутствие всё-таки заметили на площадке и послали на поиски одного из «креативщиков». Судя по тому, что тот вооружился фонариком и шёл точно в том направлении, где, на первый взгляд, терялся след Арса, кто-то его направил и, возможно, этим человеком был сам Стас, точно видевший, в какую сторону убежал один из импровизаторов.

— А-а-арс, чертовка, думал спрятаться тут?! Тебя там все ждут! Пойдём фоткаться! — голос мужчины задорный и, судя по всему, уже навеселе. Да чёрт бы его побрал! Как бы Попову хотелось сейчас мысленно просто отправить его куда подальше. Однако время шло, а чёртов Шерлок всё приближался — времени на нормальный разговор почти не оставалось.

— Алён, могу завтра приехать? — поспешно интересовался мужчина, прикрывая микрофон ладонью таким образом, чтобы женщина не слышала лишних голосов. Но, кажется, это всё-таки не помогло.

— «Давай сделаем паузу в встречах, окей? Мне нужен перерыв и ей тоже. Иди, Арс, фоткайся».

Последняя фраза прозвучала с такой издёвкой, что, кажется, тот самый наконечник стрелы, вонзённой в Арсения, оказался пропитан смертельным ядом. Яд тот распространялся быстро, по всему телу — хотелось зареветь, как раненный зверь. Зачем ему вообще нужна такая жизнь, в которой нет ни понимающих людей рядом, ни <s>близкого</s> человека в лице <i>бывшей</i> жены? Почему она может так легко манипулировать его состоянием, при этом оставаясь совершенно спокойной и даже хладнокровной? Неужели всё время их отношений Алёна была такой, а он — до того ослеплён крылатым ощущением влюбленности, что не замечал? Арсений пытался ответить хоть что-то, но собеседница уже бросила трубку, ясно указывая на серьёзность своих слов.

Правда глаза колит, говорят. Тяжёлый взгляд Арсения, наполненный непониманием, безысходностью и даже гневом, был направлен на Гороха, прожигая в нём настоящую дыру. Тот, к сожалению (или к счастью), совершенно не понимал, что произошло, и просто тупо шутил, идя следом за Поповым, попутно рассказывая какую-то совершенно идиотскую историю, из которой актёр не расслышал ни одного слова.

— Блин, Стас, декорации с «шокеров» — просто огонь! — приглашённая девочка-фотограф, часто работающая с командой «Импровизации», крутилась на сцене, запечатлевая всё, что только попадалось взгляду: разбросанную атрибутику, помятые лица актёров, съёмочной группы, счастливых фанатов…

— Мы все знатно постарались, — довольно приподняв уголки губ, заметил Шеминов, хлопая по плечу Марину — главного декоратора съёмок. Женщина с широкой улыбкой наблюдала за тем, как разрушается её работа. — Давайте ещё тут все погромим да запишем видосов побольше. Окса-а-ан!

Из-за кулис, словно всё это время она ждала своего часа, вышла Оксана, попутно крепя на поясе врученную ей ранее рацию, предварительно выключив на ней звук, чтобы постоянно не отвлекаться на любое шуршание. Теперь, когда съёмки завершились, можно было ни о чём не переживать и оставаться лишь с телефонной связью.

— Давайте сторис запишем, Арс, наденешь обратно каску?

— О! А я могу на тебя нападать с дубиной! — Антон, кажется, наконец-то пришёл в себя и всё-таки выбрался из пут ненаглядной. Он мгновенно ворвался в диалог, не давая ни шанса отказать. Попову оставалось только согласиться, и потому, отдав телефон Стасу на хранение, он вернулся обратно в «постапокалипсис», закрепляя на подбородке дурацкую каску, которая ходила на нём ходуном.

Была надежда, что этот балаган сможет отвлечь его от неприятного разговора, поднять снова опустившееся ниже некуда настроение. Но, по всей видимости, пора было привыкнуть к тому, что, даже если ты думаешь, что наконец-то попал на самое дно, снизу ещё могут постучать… В какой-то момент игры вышли из-под контроля. Арс мог бы даже поклясться, что начал заводиться, но действительность свалилась на него слишком неожиданно: значительный удар по каске мигом отозвался во всей голове.

Антон, заражённый каким-то немыслимым позитивом, совершенно теряет себя и даже не думает, что способен причинить физическую боль. Да и Арс не мог представить, что всё может вылиться во что-то подобное. Сам по себе удар был не таким, чтобы заставить тело действительно страдать, но что-то, словно под самой коркой, отозвалось резкой болью, чуть не вызывая самые настоящие слёзы. Смятение от ситуации заставило Попова ощутить такое впервые в жизни: он, вроде бы, здесь, с ребятами, но эта гложащая паршивость… Он точно мог ожидать чего угодно, но не этого.

— Чё, больно? Арс, чё, больно? Только мамке не говори.

Антон смеётся. Слишком глупо шутит, будто специально задевая, помимо наружности, что-то внутри. Зал сразу заражается диким смехом. Арсений отворачивается к одной из декораций, снимает с себя эту проклятую каску, стараясь не показывать настоящих чувств. Ему было действительно больно, и Попов сам не мог понять, почему так происходит. Он ни раз получал и по башке, и бог знает, как ещё. Даже несколько раз дрался и получал по морде, но именно в этот момент что-то словно щёлкнуло в голове — странное, даже страшное чувство.

Матвиенко бросился к Арсу в тот же миг, как Оксана повернула камеру телефона на зрителей, которые были в ужасном восторге, кажется, от чего угодно, если в помещении присутствовал кто-то из «Импровизации». Состояние Арсения от такого, даже незначительного, но удара, в который вложили силу, на удивление, оказалось практически никем не замечено. Только старый друг понимал, что что-то происходит. Даже Антон, собственно, и ставший причиной сего состояния, отвлёкся на Иру, которая подлетела к нему с очередными идиотскими просьбами, заставляя Попова поджать губы от ненависти к этой девчонке, тревожащей и так расшатанные нервы.

— Арс, — Серый подбежал к другу, уводя его за кулисы, чтобы никто не мешал. — Арсюх, чё случилось?

А Арсений в свою очередь вцепился в голову, крепко сжимая виски руками. Он старался дышать ровнее — вовсе перестать, выпрямиться — согнуться, повернуться — замереть… В итоге оказался на корточках, уткнувшись головой в собственные колени. Перед ним, окутанный полным непониманием, крутился Серёжа, стараясь выведать хоть какую-то полезную информацию, в ответ на что Попов просто молчал, тихо поскуливая сквозь зубы.

— Этот Шастун, блять, — ругался чернявый, придерживая друга за плечо. — Ты точно в порядке? Давай скорую позову…

— Серёж-Серёж, — наконец-то затараторил актёр, медленно поднимая голову. — Всё хорошо, просто что-то накрыло. Не надо никаких скорых. Просто треснул сильнее, чем я ожидал — нормально всё.

Арсений даже поддельно улыбнулся, но в эту улыбку Матвиенко, вроде бы, всё-таки поверил, хоть ещё некоторое время и смотрел на Арса, сильно нахмурив густые брови.

— С Алёной созвонился? — совершенно внезапно для Попова начал он.

— Созвонился, — он прикусил губу, вспоминая все подробности их неудачного разговора.

— Что там?

— Нормально. Развели нас. Только вообще ни разу не стало от этого легче.

— А сразу легче и не станет, — покачал головой мужчина, вновь прикасаясь к дрогнувшему плечу Арсения. — Пойдём в гримёрку переодеваться. Душ примешь хоть после шокеров. Там, как обычно, вечеринка намечается — хочешь, останемся?

Арсений воспользовался помощью друга, чтобы подняться. Отряхнулся, поправил волосы. Кажется, боль ушла и можно было уже легче выдохнуть. Видимо, правда — просто неудачное стечение обстоятельств. Ну что ж, Матвиенко был прав: ему сейчас нужно было выпить и выдохнуть. А ещё, что самое важное, смыть тяжесть прошедшего дня.

Уже в гримёрке, где собрались все участники шоу, продолжая шутить и радоваться окончанию съёмок, Арс быстро захватил сменную одежду и вышел по направлению к душевым, чтобы привести себя в порядок. Какое же счастье было в том, что в павильонах «Главкино» сделали удобные душевые! Обычно их использовали редко, но Попов, однажды открыв для себя их существования, облюбовал одну из кабинок, зависая в ней под струями горячей воды почти каждый раз, когда на это появлялись время и силы. Арсений стоял под душем, пока его не выдернул звонок от Серёжи, сообщающего, что все уже собрались и ждут только его. Время в столь прекрасном месте прошло слишком быстро — теперь необходимо было поспешить. Попов быстро смыл пену, наспех вытерся и с ещё влажной головой направился обратно в гримёрку, чтобы оставить ребятам из стаффа одежду со съёмок и заодно подкинуть им же использованное полотенце.

Его встретила огромная компания. Видимо, кто-то из съёмочной команды тоже изъявил желание присоединиться и Стас не смог отказать. Всё-таки они действительно были большой командой «ТНТ», в которой также участвовали и другие люди, помимо самих актёров. И для них этот момент, окончание съёмок сезона, был важен не меньше, чем для самих импровизаторов. Когда Арс вошёл в комнату, собирая с гримёрного столика разложенные ранее вещи, ребята уже выбирали, куда пойти. Учитывая тот факт, что народа было куда больше, чем рассчитывалось изначально, верными решением стало отправиться в офис и просто заказать туда еду, по пути заехав за напитками. Места там было достаточно, и выйдет всяко дешевле, нежели ехать в какой-то клуб или снимать тот же караоке-бар. В общем, сказано — сделано. Самые ответственные ребята бегали между всеми, узнавая их предпочтения в алкоголе и составляя список. До Арса тоже добрались, и он, ничего другого не придумав, назвал первую марку пива, которая пришла в голову. Конечно, он мог бы выпендриться и попросить какое-нибудь белое вино или текилы (как весьма часто делал Поз), но решил, что нет никакого смысла придумывать что-то сложное, ведь в жизни чаще всего выбирал именно пиво. Да и сейчас просто хотелось выпить поскорее, и тут даже «балтика девятка» была бы достойным вариантом.

Помимо алкоголя, также решались вопросы по поводу еды, но тут было куда проще. В итоге сошлись на том, чтобы просто заказать много пиццы, закусок к пиву и всевозможные салатики — преимущественно для девочек, которые сразу начали возмущаться по поводу калорийности предстоящих посиделок. Но, в принципе, всех всё устраивало, и никто даже не собирался спорить.

А дальше пришлось разделиться: на людей, что уже закончили дела рабочие и готовы ехать прямо сейчас, и тех, кто подъедет несколько позже. В первую группу вошли Дима, Серёжа, Арсений, Антон с его девушкой Ирой, Оксана, Андрей и Горох — из креативной, и ещё пара ребят со съёмочной из «Главкино». Стас обещал появиться сразу, как только разберётся с кое-какими делами, с ним вместе приедут и остальные. И, в принципе, всё получалось даже не так плохо, ведь во всей беготне и постоянных разговорах, в которые Попова таки сумели утянуть, он даже постепенно начал забывать о неприятном разговоре с женой. С бывшей женой.

Неожиданно в поле зрения Арсения появился Антон. Он шёл по коридору, среди других — настоящий маяк. И был такой беззаботный, вместе с тем очень красивый — настоящая услада для глаз. Вёл за собой не отлипавшую Ирину и улыбался, болтая о чём-то с Позовым… И Арс так бы и пялился на мальчишку, если бы они совершенно случайно не встретились взглядами. Шастун улыбнулся, легко отпуская руку своего личного паразита, который ранее будто прирос к телу хозяина, и полностью сменил направление движения, идя прямиком к Арсу. А тот не мог понять, куда себя деть. Антон аккуратно взял Попова за рукав, немного отводя в сторону, заставляя оторваться от общей компании, что продолжила движение по длинному коридору «Главкино», даже не замечая отстающих. На удивление, даже Ира не заметила, что Шастун куда-то делся, и быстро переключила внимание на телефон.

Сердце дебильно забилось, когда Шаст, по привычке, наклонился к Арсению, стараясь говорить так тихо, чтобы услышал только он один.

— Арс, ты как? — он сильно изменился в лице, стал не таким весёлым, каким казался минуту назад. Вид его был, как у провинившегося ребенка, который и вправду жалеет о том, что засыпал песок в лицо товарищу, не только доставив неприятности, но и заслужив неожиданную обиду у друга. И Попов просто не мог заставить себя перестать об этом думать. — Правда, прости, что так сильно долбанул. Думал, что она легче будет. Не рассчитал.

— Нормально всё, просто забей.

Арсений улыбнулся, стараясь выглядеть максимально расслабленно. Не выдать ни одним мускулом ту радость от нахождения с ним практически <i>наедине</i>. Однако Антон, кажется, всё-таки чувствовал его не спадающее напряжение. Вопрос лишь в том, догадывался ли Шаст о причинах этого напряжения?

Где-то вдалеке компания свернула в смежный коридор, отделённый дверью, из-за чего шум вокруг полностью пропал. Арсений и Антон действительно оказались <i>одни</i>.

— А с утра чё? — голос Антона звучал чуть громче, чем раньше.

— О чём ты? — Арс еле удержался от того, чтобы закусить губу, но всё-таки выдал волнение, перехватывая в руках зимнюю куртку.

— Ты с утра весь угрюмый, что ли…

— А, ты про это, — он пытался отвечать как можно более спокойно. — Я просто только что развёлся.

— Что?! — глаза Шастуна полезли на лоб, он уставился на Арсения с таким нескрываемым шоком, что тот даже улыбнулся.

— Ну, не прям только что. Может, часов пять назад или больше, — он коротко пожал плечами. — Только давай чуть меньше эмоций: не хочу сейчас об этом говорить.

— Почему ты нам не сказал? — Антон опустил взгляд на собственные кроссовки, и Арс заметил, как тот снова «ломает» пальцы, увенчанные кучей железок. — А Матвиенко знает, да? Поэтому он сегодня от тебя ни на шаг?

— Да, он знает, а остальные нет. Поэтому давай оставим это в секрете, хорошо?

Антон только и смог, что тупо кивнуть. Попов кивнул в ответ. Кажется, он мог стоять так сколько угодно, но совесть была сильнее — нужно было догонять остальных. Иначе кто знает, что там решат? Если, конечно, кто-то заметит. Нет… Ну кто-то определенно заметит… Кто-то с торчащим хвостиком, с кем Арс должен был ехать в одной машине.

Ничего более не говоря, Арсений обошёл Шастуна и, знатно прибавив скорость, устремился следом за компанией, которая успела выйти на улицу. Одни курили у входа, другие уже заказывали такси, а кто-то оформлял доставку праздничного ужина. Отсутствие этих двоих не заметил никто, кроме Серёги. Даже Ира, которая обычно не отлипала от Антона, мило болтала с кем-то, выкуривая долгожданную сигаретку. В принципе, всё это было даже хорошо, ведь больше всего не хотелось кому-то что-то объяснять.

Выйдя из павильона, Арс сразу уселся в машину друга, что мгновенно окинул его цепким взглядом. Видимо, Серёжа действительно за него переживал, и этот факт не мог не радовать: Попову всё-таки было приятно.

— Чего он хотел? — поинтересовался чернявый, уже заводя машину.

— Извинился, — коротко ответил Попов, доставая телефон и подключая его к магнитоле, чтобы, по обыкновению, врубить свою музыку.

Лишь краем глаза актёр заметил движение около машины. Он повернул голову ровно тогда, когда пассажирская дверь открылась и перед ним оказался Шастун собственной персоной.

— Арс!

— Чё те ещё надо в моей машине, Шастун? — вмешался Серёжа, мгновенно меняя манеру речи на крайне негативно настроенную.

— Я не с тобой, блять, разговариваю, — огрызнулся на него длинный. — Арс, может, сегодня вечером прогуляемся, поговорим? Если ты хочешь, конечно!

Арсений посмотрел на него немного устало, но всё-таки задумался. Перспектива провести время с Антоном, тем более после того, что было на съёмках, естественно, не могла не радовать. А учитывая, что в последнее время их общение постепенно сходило на «нет», плюсов было гораздо больше, чем минусов, которые в любой момент мог озвучить Серёжа.

— Можно.

— Класс, — Антон сразу взглянул на телефон, прикидывая время. — Давай тогда в офис приедем, там пару часиков и пойдём куда-нибудь, лады?

— Ира не будет против?

— Не переживай, — Шастун широко улыбнулся. — Она всё равно собиралась с Оксанкой куда-то.

Матвиенко сверлил длинного тяжёлым и явно недовольным таким раскладом взглядом, крепко сжимая руль. Несмотря на то, что Арс держался вполне неплохо, его состояние сильно не нравилось другу, поэтому он, особенно после удара по голове, не отходил от Попова ни на шаг. Но если тот не против, значит Серёжа не будет никак протестовать. В конце концов — не мальчик. И даже факт того, что из-за этого Арс, скорее всего, придёт домой хрен знает когда (а Серёже придётся из-за этого просыпаться, чтобы его впустить), никак не смущал.

— Ну ладно тогда, до встречи в офисе. Сероженка, не злись, — кивнул Шаст и захлопнул дверь машины, отходя обратно к курящей компании, доставая из кармана сигареты.

Арс обернулся на Серёжу, встречаясь с ним взглядом.

— Что? — измученно спросил актёр, даже откладывая на колени телефон.

— Ничего, — отозвался чернявый, и машина наконец-то тронулась с места.

Дорога до офиса по ночной Москве заняла не так много времени. Серёжа водил просто превосходно: вёз свою принцессу с ветерком, под любимую музыку, что звучала неприлично громко; ювелирно перестраивался между машинами, и по итогу они были первыми, кто добрался до офиса. Мужчины дождались остальных и только тогда направились ко входу в здание. Именно тогда их покинули три добровольца, что героически отправились в «КБ» закупаться по составленному ранее списку. Другие, не изъявившие желание таскать тяжелые пакеты по этажам, вызвались подготовить поляну. В принципе, ничего сложного: просто стащить диваны со всех офисов и собрать мегастол, на котором позже будет мегапир.

Обустраивая офис к приезду остальных, Арс даже как-то развеселился. Конечно, если быть полностью откровенным, дело было скорее не в приближающейся пьянке, как думал Серёга, а в прогулке с Шастом, до которой Попов уже мысленно отсчитывал минуты. Однако перед этим требовалось потерпеть одну неприятную особу, Иру, которая, как назло, постоянно подходит к нему, Арсению, с различными вопросами.

Минут через пятнадцать наконец-то пришёл алкоголь. Бутылки с лёгким звоном расставлялись по столам. Именно в этот момент — о, удача! — позвонил курьер, что привёз заказанную пиццу и закуски. Для компании «Импровизации» состоялся настоящий пир. Арсений быстро подтянулся к заказанному для себя пиву и не заметил, как вскоре осушил около пары бутылок. К сожалению, вместо того, чтобы прийти в приятную кондицию, настроение, наоборот, стало улетать. Арс сам не заметил, как в какой-то момент перестал следить за разговорами и просто уставился в одну точку. С появлением алкоголя в крови в памяти стали всплывать слова, сказанные пару часов назад Алёной. Всё больше не казалось таким беззаботным, как раньше. Теперь на него словно действительно упал груз недооценённой ответственности.

Арсений перевёл взгляд на Антона — тот сидел на диване, весело рассказывал что-то Позу и глотал пиво из открытой бутылки. Мужчина сжал губы в тонкую полоску, постепенно сдвигая взгляд дальше. Стас такой радостный и уже изрядно пьяный — его можно понять, ведь у него в их общем шоу куда больше обязательств. В его обязанности входило решение всех основных задач: следить и корректировать работу креативной группы; разрабатывать новые игры; заниматься тренировками с четырьмя здоровыми лбами, которые время от времени вели себя, как малые дети: то голова болит, то жопа, то Серёжа проспал. А ещё встречи с генеральными продюсерами «ТНТ», составление новых контрактов, концертов, пресса, интернет, социальные сети со всеми вытекающими… В общем, Арсению очень хотелось, чтобы Стас сейчас действительно отдохнул, и тот, кажется, полностью к тому шёл. Остальные тоже не отставали.

«<i>…а смысл был тебе писать?»</i>

«<i>…нас развели»</i>

Сердце вновь предательски кольнуло. Голос уже бывшей жены звучал в голове так, словно она была рядом. Арсений помнил каждый сантиметр её лица, знал каждую родинку на теле… Предугадывал реакцию на всё, что только могло произойти. Если ему сейчас настолько больно, то какого ей…?

А Кьяра? Сможет ли она простить его за то, что он когда-то оставил её мать? Будет ли знать, что случилось на самом деле, или Алёна пожелает оставить это только между ними? Именно сейчас Арс очень сильно переживал о том, будут ли у его дочери проблемы, отразится ли на ней родительский развод? А вдруг Алёна быстро найдёт для неё нового папочку? Что он сам будет испытывать в этот момент?..

«<i>…иди Арс, фоткайся»</i>

Арсений не заметил, как крепко сжал пластиковый стакан и остатки пива полились через край, полностью заливая кисть и пол, чуть не попадая на одежду. В последний момент мужчина успел выставить руку вперед, спасая джинсы.

— Блять, — знатно выругался Попов, убирая стакан на стол и отряхиваясь.

К нему тут же подлетели две девочки из команды «ТНТ», предлагая влажные салфетки и протирая липкий паркет. Он несколько раз извинился перед ними, попытался сам убрать, но те упорно заверили мужчину, что всё приберут. Попов вновь закусил губу, переводя взгляд с грязного пола на Антона, который сидел в другом конце кабинета. Он совершенно никак не отреагировал на то, что произошло. Просто сидел и мило ворковал с ней…

И снова мысли Арсения свелись к одному — к Ирине Кузнецовой. Она появилась в компании «Импровизации» не так давно, однако казалось, что полностью затмила вокруг Антона всё пространство, закрыв даже просветы в виде общения с друзьями. Теперь она была действительно везде: на съёмках, вечеринках, дружеских встречах и даже в офисе. И если изначально ребята считали, что это временный эффект и через неделю-другую на месте Кузнецовой окажется кто-то другой (или же оно будет пустовать), то по истечении достаточно приличного срока начали сомневаться.

Первым, кто стал испытывать дискомфорт из-за этих отношений Шастуна, оказался Позов — к большому удивлению остальных. Будучи чуть ли не самыми лучшими друзьями, Антон и Дима часто проводили время вместе. А с появлением в жизни первого Иры, второму пришлось почувствовать себя лишним, чем несколько раз он даже делился с ребятами из команды. Конечно, можно было сослаться на то, что у самого Димки тоже была жена, и, в принципе, что в этом такого? Однако Катя никогда не вмешивалась в его дружеские и, тем более, рабочие отношения. Именно по этой причине, когда Антон предложил провести время вместе, Арс согласился, предвкушая те самые, уже ставшие такими далёкими, встречи.

Но хотя время неумолимо двигалось вперёд, всё оставалось на месте. Только Арсений больше не чувствовал себя хорошо — был пьян и расстроен; а Антон всё не отлипал от своей девушки. И с каждым часом актёр понимал, что планы идут к чёрту. Он уже не мог точно сказать, какой по счёту стакан пива выпил, и, тем более, сколько выпил Антон. Серёга, который всё это время сидел рядом, цедя безалкогольное, уже слишком откровенно сверлил Попова взглядом, а тот старательно делал вид, что не замечает. Но, когда все в очередной раз встали и пошли курить, Матвиенко таки добрался до друга.

— Арс, поехали домой, — тихо проговорил чернявый, притягивая того за локоть. — Его Ирка не отпустит, забей.

Попов хмурился, пытаясь притвориться, что не слышит слов Матвиенко. Однако сделать это было не так просто: тот буквально прилип к нему. Конечно, Арс уже и сам понимал, что прогуляться с Шастуном не выйдет, но почему-то надежда до сих пор теплилась где-то глубоко в душе. Или это только так казалось? Мужчина, будучи всё-таки взрослым человеком, редко позволял таким детским чувствам занимать его состояние, но этот мальчишка… Он вновь окинул взглядом самого длинного из «Импровизации»: Антон крепко обнимал девушку, которая практически залезла к нему на коленки и что-то шептала на ухо. В ответ Шаст глупо и мерзко хихикал. Выглядело до жути противно: так, будто подсматриваешь за кем-то, хотя на самом деле просто становишься невольным свидетелем происходящего. Попов поджал губы, прикусывая нижнюю. Противная девчонка всё также мельтешила перед глазами, такой навязчивостью заставляя ненавидеть себя всеми фибрами души.

— Ладно, к чёрту это, поехали, — в конце концов согласился Арс, и Матвиенко быстро кивнул, тут же прощаясь со всеми, кто был рядом, и потянул несчастного пьяного друга к лестнице. Несмотря на то, что Арс всё же сумел собрать несколько углов, они весьма быстро добрались до парковки, где стояла машина Серёжи.

***

— Ко мне тут Игорь приходил, от него ещё пиво осталось — будешь? — Серёжа выглянул с кухни, глядя на гостя.

Арс сидел на диване, без интереса глядя в телек, где показывали какой-то старый американский боевик, который они включили чисто для фона буквально пару минут назад. Как только послышался голос Матвиенко, Попов обернулся к нему. Потребовалась пара секунд, чтобы понять, о чём его спрашивают.

— Да, давай, — как-то неуверенно согласился актёр, но зато наконец-то вынырнул из апатии. — Но только если выпьешь со мной.

Собеседник сощурился, глядя на друга полным негодования взглядом.

— То есть я весь день не пил просто для того, чтобы потом на ночь нажраться?

— Да ладно тебе, мы уже дома. Ничего не случится, не переживай ты так, — Попов улыбнулся, делая самое милое лицо, какое только мог. — Давай, что я один пить буду?

Серёжа недовольно цокнул языком, но всё-таки пошёл на кухню за пивом. Видимо, согласился. Застать Матвиенко в подвыпившем состоянии было той ещё удачей. Он-то, конечно, говорил всем, что совершенно не пьёт, но близкие знакомые знали: это неправда. Чернявый выпивал, но очень редко. Почему именно так? На этот счёт даже в стенах офиса ходили легенды! Кто-то говорил, что в молодости Сергей Борисыч выпивал настолько знатно, что по итогу решил оставить это дело; кто-то предполагал, что тот просто запойный; даже прошёл слух, что дело в проблемах со здоровьем; и только Арсений знал настоящую правду: просто Серёжа начинал творить лютую дичь, за которую потом было нереально стыдно. Вот такая простая отгадка, о которой никто даже не думал.

Наконец-то Матвиеныч вернулся в зал, неся две бутылки «Балтики». Поставил их перед Арсением, на стол, рядом положил принесённую специально для этого открывашку. Плюхнувшись рядом, на диван, он потянулся обратно, сразу открывая обе бутылки и протягивая одну гостю.

— А теперь, Сенька Попов, рассказывай, что гложет твою грешную душу, — мужчина сделал большой глоток, глядя прямиком на Арсения, который всё ещё был белее стены. — Я надеялся, что ты выпьешь хоть, развеешься, а из-за этого придурка, кажется, только хуже стало, — Серёжа с досадой ухмыльнулся, поставил бутылку на столик и откинулся на спинку. Он пристально следил за каждым движением Попова, который никак не мог решиться начать разговор.

— Пиздец просто как бесит, — наконец выпалил Арс, — Я чувствую себя, словно кто-то умер, — он сделал поспешный глоток и чуть не подавился, продолжая. — Нет! Не «кто-то», а я, блять!

— Вы с ней больше не разговаривали?

— Да какой там! Она и сегодня бы не позвонила, сказала же. Чёрт, как отвратительно, — мужчина наклонился, обхватывая голову руками и утыкаясь локтями в колени. — Серёж, я прекрасно понимаю, что совершенно не святой человек, но почему она ведёт себя со мной, как сука? Делает всё, чтобы я чувствовал себя дерьмом. Вроде и разошлись полюбовно: всё ей оставил, как нормальный мужик. А сейчас она говорит, что я не могу с дочерью увидеться, потому что ей, блять, нужна пауза. Нет, конечно спасибо, что хоть обошлось без скандалов и всяких сплетен, но я ведь тоже для мелкой не чужой — я отец, чёрт возьми!

— Она ёбнутая, Арс, — чернявый шлёпнул друга по плечу. — Как все бабы, я тебе отвечаю! Я вообще удивлён, что она никаких скандалов не устроила.

Мужчины стукнулись бутылками и сделали по глотку. Серёжа поморщился, ощущая терпкий вкус пива, а Арс даже бровью не повел — присосался к бутылке, что за уши не оттянешь.

— Да мы столько лет вместе. Понимаю, я виноват, но надеюсь, что она не будет манипулировать Кьярой…

Серёжа наклонился к другу, обнимая за плечи. Боже, да если бы кто-то узнал, что Сергей Матвиенко — тот, кто может послать на хуй кого и как угодно, кто одним взглядом вселяет в людей чувство страха и выглядит в гневе, будто грозный хан Батый — способен так нежно и заботливо обнимать товарища и выслушивать его столько, сколько понадобится, то ни за что бы не поверил.

— Я курить хочу дико, — горько произнёс Арс, дотрагиваясь до обнимающих рук. — С этим разводом, кажется, выкурил больше, чем вообще за всю жизнь. А ещё сдерживал себя весь вечер, чтобы не ходить с мужиками…

— Да покури, раз хочешь, — чернявый пожал плечами, вновь припадая к бутылке.

— Я специально сигареты не покупал…

— Пляши, Арсюш, — улыбнувшись, сказал мужчина, вставая с места и выходя куда-то. Он вернулся буквально через мгновение, неся в руках пачку «парламента» и зажигалку. — Тебе повезло, что у меня такие забывчивые друзья, а я такой добрый. Кури, а я уж как-нибудь потерплю.

Арсений был готов буквально зацеловать друга до смерти. Однако обошлось просто словами благодарности. Ещё некоторое время они беседовали. Сначала об Алёне и разводе Арсения в целом, о его нежелании как-либо делиться этой информацией с другими; потом разговор вновь ушёл в сторону работы: завершение съёмок, скорое начало концертов, блядское поведение Шастуна и Ира, мать её, Кузнецова, которая, оказывается, бесит ещё и Серёгу. Арс не заметил, как постепенно, выговорившись, стал приходить в себя. Во всяком случае, уже не выглядел так, будто по нему проехался асфальтовый каток.

— Может, в эфир? — предложил Серёжа, когда Попов уже начал улыбаться. — Похихикаем.

— Да давай, в принципе. Я не выгляжу слишком плохо?

— Выглядишь, но ты вроде всегда такой, — Попов улыбнулся шутке друга, но всё-таки сходил в ванную, дабы умыться и хоть немного привести себя в порядок.

Когда он вернулся, Серёжа уже включил прямой эфир в «инстаграме» и рассказывал что-то по сегодняшнему дню немногочисленным зрителям. Хотя стоило Арсению появиться в кадре, как количество смотрящих мгновенно выросло на несколько тысяч. Возможно, это банальное совпадение. А может быть, Попов Арсений Сергеевич всё же был немного популярен. Как бы то ни было, первое время всё шло весьма хорошо, и Арс даже посмел надеяться, что эфир действительно поднимет ему настроение и он отвлечётся.

Однако очень скоро надежды пошли крахом. Через некоторое время, когда всем отчётливо стало ясно, что ребята «чуть подбуханные», а Арсений — даже не «чуть», в чат набежало огромное количество хейтеров, и среди милых комментариев стали появляться те, кто пишет не самое приятное. Видимо, не все были готовы к тому, что Арсений может быть не идеальным. Он старался не читать то, что ему неприятно, однако в глаза всё равно бросались слова <i>«бухает», «алкаш, «снова пьянство»</i>.

Попов старался держаться, но получалось с трудом. Впервые за долгое время появилось желание просто выключить стрим и больше никогда их не проводить, однако подобное решение могло привести к образованию ещё миллиона теорий о том, что происходит в его жизни. А там, чем чёрт не шутит, недалеко и до того, что «они» догадаются о реальной причине состояния Арсения. Злость накрывала очень высокой волной, и мужчина еле сдерживал себя от того, чтобы начать ругаться матом.

— Если кому-то интересно, что у меня с настроением, почитайте комментарии, — Арс потянулся за пачкой сигарет, что лежала на столе за телефоном, с которого они вели трансляцию.

— Кто тебе испортил настроение? — Серёжа как раз вернулся из туалета, снова застав друга в отвратительном виде. Он даже сразу не понял, что произошло, но хмурое лицо Арсения подсказывало: тот близок к тому, чтобы взорваться.

— Да так, пишут всякое.

— Под какой-то фотографией? — чернявый сел на диван, перехватывая свою недопитую бутылку и делая очередной глоток. Мужчина был уже изрядно пьян и даже путался в произношении некоторых слов.

— Не-не, вот здесь, — актёр указал на телефон, откидываясь на диване таким образом, чтобы в кадре не были видны сигареты.

— Вот эти? — Матвиенко опустил взгляд на чат, пытаясь угнаться за быстро исчезающими словами.

— Говорят, что я алкаш вонючий.

— И что, у тебя от этого портится настроение? — обычно не пьющий товарищ с «косичкой» старался держать голос в норме, но получалось не очень удачно.

— Не, — Попов вновь откланивается с дивана, чиркая зажигалкой и глубоко вдыхая дым. Это была уже не первая, а… чёрт знает его, какая по счёту сигарета.

— Вы в этот… — Матвиенко вновь путается, пытается что-то объяснить, закрывая лицо руками. — Особенно сегодняшний день какой-то был не…

— …это тот редкий случай, — Арс подтянулся к камере, смотря прожигающим взглядом. — Когда каждый день хуже предыдущего.

— Ммм… — Серёжа пытался как только возможно сгладить слова Арсения, чтобы те не вызывали сильного подозрения. Всё-таки друг изрядно напился и, сам того не понимая, мог случайно выдать то, что пытался скрывать. — <i>«ЗдАрова, пацаны! Ника Федоро»</i>, — прочитал текст нового сообщения. — Говорит си… Ах… Эти… — он опять взялся за голову, пытаясь вспомнить заевшее в голове слово. — Как их… Сердечки показываются в глазах… Как это называется, смайлик?

Арсений глубоко затянулся — лёгкие окутал едкий дым. Он старался отойти из кадра как можно дальше: не стоило уж настолько открываться перед подписчиками. Хотя сделать хотелось совершенно наоборот. Считают, что он алкаш вонючий? Хорошо, смотрите — Арсений Сергеевич ещё и курит, матом ругается, к тому же, бросил женщину с ребёнком! Просто великолепное комбо для девочек-подростков, которые в нём души не чают. А вот, получайте правду в лицо!

Но, конечно, вместо всего, что бурлило в голове, Попов просто тихо покуривал, выдыхая дым в сторону, и продолжал с другом какие-то дежурные разговоры.

— О, мне Димка звонит, просится в эфир. Подключим его? — Серёжа несильно толкнул Арса в плечо.

— Позов? — тот вскинул брови, сам взглянув на телефон.

— Не… Гитарюга… Эт самое… — Матвиенко почесал бороду, ожидая одобрения коллеги.

— Да давай, что уж. На гитаре нам поиграет, — Попов улыбнулся. И даже почти искренне.

С Димой стрим стал приобретать совершенно другие краски. Он и правда смог развеселить Арсения, и тот уже не думал о тяжёлом дне. Серёжа успел забанить нескольких комментаторов, которые писали особенно обидные вещи про состояние ребят, и всё резко стало ещё лучше.

— «Блин, чего вам спеть бы», — мужчина перебирал струны, пока на заднем плане крутился Андрей Андреев.

— Батарейку! — басом рыкнул Серёжа, и Арс чуть ли не прыснул от смеха.

— «Батарейку мы сегодня уже пели…», — он на секунду задумался, перехватывая инструмент в более удобную позу. — «Точно, сейчас будет всеми любимый Стрыкало. Вы знаете Стрыкало?» — вопрос был явно адресован подписчикам Серёги.

— Руби! — развязно протянул Матвиенко, устраиваясь удобнее на диване.

Дима «Гитарюга» взял первый аккорд. Всё-таки как же круто уметь обращаться с музыкальным инструментом! Арсений всегда завидовал Позову: тот просто виртуозно играл на фортепиано; Оксане: она очень неплохо пела, пусть и скрывала это. Да даже Антон хоть немного, но брынчал на шестиструнной. А вот у Арса совершенно ничего не получалось: ни петь, ни играть. Ну, зато двигался хорошо — хоть какие-то плюсы имелись… И именно потому, что мир музыки для актёра был слишком чужд, он с диким удовольствием слушал, как Димасик приятно напевает знакомую песню и, несмотря на плохой звук, откровенно закайфовал.

— «…Ялта-а-а, а-а-август… в этом мире только мы одни-и-и. Яхта, пару-у-ус… И мы с тобою влюблены…»

Как только парень допел песню, Серёжа с Арсом восхищённо захлопали. Вопреки тому, что тот тоже был в изрядном подпитии и не всегда попадал в ноты, пел он так душевно, что только из-за этого можно было закрыть глаза на некоторые недочёты.

— «Ребят, вы очень крутые. Вы самые лучшие из «Импровизации», если честно. Я сейчас честно говорю!» — парень чуть ли не божился на камеру, отложив гитару в сторону. Кажется, он до того сильно расчувствовался от благодарных слушателей, что вышел на новые откровения.

— Дим, потому что Антоха спит? — Арсений рассмеялся, видя, как Андрей на заднем плане пристаёт к музыканту.

— «А Антоха ночует сегодня в другом отеле…»