Казандиби (Kazandibi)

Вид популярного турецкого десерта, приготовленного на основе молока.

Основные ингредиенты в классической рецептуре – это рисовая мука, сахарный песок, молоко и крахмал. Роль сладкой пропитки играют мед или жидкий щербет.

_____________________________________________________

Полумрак просторной спальни, освещаемой мягким желтоватым светом свечей, и чуть уловимый тонкий шлейф тлеющих благовоний расслабляют.

Почти треть пространства занимает огромная кровать с балдахином, в углу располагается камин, выложенный изразцами, у стены стоят несколько кушеток. Тяжёлые шторы плотно закрывают большие окна, лишь изредка давая тонким занавескам выглядывать из-под тёмно-синей материи. На одном из диванчиков сидит альфа. Мужчина облачён в расшитый халат, достающий почти до самого пола, тёмные волосы убраны назад, взгляд карих глаз спокоен, но сосредоточен на фигуре по центру комнаты.

First Transmission - Al-pha-x

Мягкие звуки музыки наполняют пространство, окутывая, словно туман, и тонкий силуэт оживает, поднимаясь с колен, вырастая, как молодой росток из земли. Юноша разворачивается лицом, но не поднимает глаз. Плавные движения сменяются более ритмичными и вновь перетекают в размеренные, глубокие волны гибкого тела, лёгкие шаги стройных ног и изящные взмахи маленьких тонких рук сливаются в удивительный танец. Омега прекрасно чувствует своё тело и музыку, порхая по мощёному полу. Глаза мужчины внимательно следят за каждым движением, но не выдают никаких эмоций.

Когда представление почти заканчивается, юноша слегка оступается, но быстро возвращается к прежнему ритму, хотя по лицу видно, насколько он недоволен произошедшим.

Мелодия стихает, и наступает неловкое молчание. Омега стоит перед мужчиной и чуть не плачет, что не ускользает от государя.

- Подойди, - хрипловатый голос нарушает тишину.

Парнишка приближается и опускается на колени, приподнимает полы чужого наряда и целует дорогую ткань, прикрывая глаза. Альфа улыбается уголками губ и втягивает воздух, ощущая приятный аромат мёда и молока, у омеги вот-вот начнётся течка.

- Чимин, верно? – спрашивает и касается мягких волос на макушке.

- Да, господин, - юноша вздрагивает от прикосновения и коротко кивает, продолжая сидеть на подогнутых ногах.

- Посмотри на меня, Чимин, - голос мягкий, но в нём столько власти, что не повиноваться невозможно, потому омега медленно поднимает голову и попадает в ловушку лисьих глаз.

- Ты прекрасно танцевал, - прохладные пальцы проходятся по щеке.

- Нет, господин, - мотает головой, - я не был достаточно хорош и допустил ошибку, вы не должны были видеть этот позор, - в глазах собирается влага, и юноша вновь опускает голову.

- Зови меня Юнги, - нежно улыбается альфа и поднимает чужое лицо за подбородок, - ты слишком строг к себе. Каждый может оступиться, главное - не сдаваться и продолжать стремиться к своей цели.

Омега зачарованно смотрит на красивое лицо султана и чувствует, как внутри разливается тепло, а сердце быстро отбивает удары в груди.

- Поднимайся, - мягко просит мужчина и тянет наверх.

Сам альфа тоже встаёт, а затем подходит к кровати, ведя за руку. – Я чувствую, что твоя течка совсем скоро войдёт в силу. 

Чимин смущается от этих слов и краснеет. Это его первая течка и ему посчастливилось получить возможность провести её с государем, в которого тот влюбился, как только увидел. Встреча была мимолётной, но каждый раз чёткой картинкой всплывала в памяти. В тот день тринадцатилетний мальчишка понял, что сделает всё, чтобы повелитель заметил его. Чуть больше двух лет упорного труда не прошли зря, и вот сейчас омега, облачённый в тончайшую ткань насыщенного гранатового цвета, обрамлённую каймой из витиеватых узоров золотой нити, стоит перед объектом своих грёз и с упоением вдыхает плотный аромат шафрана с мягкими молочно-мускусными нотками. 

- Ложись на кровать, - фраза обжигает нежную кожу у и без того порозовевшего ушка.

Чимин еле заметно кивает и забирается на просторное ложе, разворачиваясь лицом к альфе, но пряча взгляд за длинными ресницами. С ранних лет он слышал от наставников и других наложниц о запрете зрительного контакта, что лишь достойные и приближенные имеют право прямо смотреть в глаза правителю, остальным же требуется разрешение.

- Ты снова прячешь взгляд, - голос спокойный, но нотки недовольства и даже раздражения отчётливо улавливаются в нём.

- Мой господин, я.. – на выдохе лепечет Пак, - я не смею…

- Я хочу видеть твои глаза, - это не просто озвученное желание - приказ, которому тут же повинуются, - мне известно, чему учат наложниц, - длинные пальцы расстёгивают халат, - однако сейчас здесь нет учителей и советчиков, - мужчина распахивает шёлковую ткань, оголяя торс, и роняет предмет одежды на пол, оставаясь в одних шароварах, - только ты и я, - делает паузу и подходит к краю кровати, - и я хочу, чтобы ты не стеснялся и не боялся.

Тон смягчается, Юнги больше не требует, а предоставляет свободу, зная, что желания омеги полностью совпадают с его собственными, потому что видел это в чужих глазах минутами ранее. Интуиция ещё ни разу не подводила великого падишаха, поэтому в следующее мгновение карие полумесяцы встречаются с лисьими шоколадными и медленно обводят фигуру султана. 

Светлая кожа отливает жёлтым золотом в блеске свечей, Мин хорошо сложен, хоть и не очень высок. Широкие плечи, жилистые руки с дорожками синеватых вен и очень красивые кисти с узловатыми фалангами, касание которых хочется ощутить незамедлительно.

- Мне нравится, как ты смотришь, - Юнги довольно ухмыляется и опирается обеими руками о борт деревянной конструкции.

Чимин сглатывает, а альфа, наконец, залезает на кровать и подползает к юноше, нависая сверху и располагаясь между разведённых стройных ног. Одну руку Мин ставит рядом с головой омеги и наклоняется, а второй развязывает пояс и забирается под шёлковую рубаху и сразу ныряет за кромку шаровар. Губы требовательно сминают другие, пухлые и сочные, как спелый плод персика.

- Ты уже такой мокрый, мой сладкий Чимини, - шепчет, прерывая на время поцелуй, и ведёт вверх по упругой коже на внутренней стороне бедра, собирая густую смазку, - давай-ка избавим тебя от лишнего, - вытаскивает руку и присаживается, хватаясь за низ рубашки, и стягивает её.

Омега такой соблазнительный, его бронзовая кожа блестит и благоухает из-за аромамасел и собственного феромона. Маленькая и хрупкая на первый взгляд фигура таит в себе изящные изгибы и чётко очерченные мышцы.

Скользя вдоль желанного тела, голодный взгляд альфы натыкается на золотую серёжку, сверкающую небольшим рубином над ямкой пупка и продолжающуюся уже в ней россыпью камней поменьше на тонких цепочках.

- Однако, ты не перестаёшь меня удивлять, - улыбается султан и опускает голову, пробуя мягкую кожу на вкус, втягивая рядом с аккуратным украшением.

- В следующий раз, хочу, чтобы ты станцевал для меня с открытым животом, - улыбается и облизывает сладость на губах, глядя на то, как щёки омеги приближаются к оттенку драгоценного камня, украшающего серьгу, но при этом глаза его выдают удовольствие от услышанного.

Юнги снова целует гладкую кожу и руками стягивает шаровары, обнажая стройные ноги. Юркий язык касается тазовых косточек, а потом резко ныряет вниз, ведя дорожку вдоль внутренней стороны бедра в такой опасной близости от чужого возбуждения. Чимин задыхается, теряется в ощущениях, так быстро сменяющихся одно другим. 

- Помоги мне немного, сладкий, - мужчина шире разводит стройные ноги и сгибает их аккуратно в колене, надавливая и тем самым немного приподнимая чужой таз, - подержи свои ножки, хочу как следует тебя рассмотреть, - лукавая улыбка не сходит с лица альфы.

Омега делает, как его просят. Поза ужасно смущает, он полностью раскрыт перед господином, который с упоением обводит каждый сантиметр на молодом теле. Чимин отворачивает голову и прикрывает глаза, чувствует, как смазка начинает стекать по пояснице между ямочек венеры.

- Очень нетерпеливый, - хрипло произносит Юнги, - а в прочем, - средний палец укладывается в ложбинку между половинок и верхней фалангой касается основания гладко выбритых яичек, немного трётся вверх-вниз, - к чему тянуть, - плавно погружается в девственный проход. Дав немного привыкнуть, альфа поворачивает кисть ладонью вверх, прокручивая палец внутри, а затем надавливает на мягкий бугорок, заставляя Чимина высоко простонать, - да, милый, вот здесь. 

Мин добавляет указательный и сильнее массирует чувствительную точку, заставляя омегу дёрнуться и жалобно проскулить. Вторая ладонь нежно гладит бархатную кожу, ведя к подтянутому животу, а затем надавливает аккуратно, но ощутимо, удерживая. Стимуляция возобновляется, и через несколько мгновений Чимин пачкает себя и руку падишаха. Юнги вынимает пальцы и поднимается поцелуями к раскрасневшемуся лицу омеги, нашептывая, какой он чувствительный и как хорошо справился.

Горячее дыхание касается пухлых губ, следом Пак чувствует мокрый язык и с удовольствием поддаётся натиску, впуская в свой рот. Воздуха не хватает, но омега готов задохнуться, лишь бы эта головокружительная ласка не прекращалась. Поцелуй перетекает на шею, задевая скулу. Юнги прихватывает тонкую кожу зубами, но не оставляет следов, жадно вдыхает концентрированный запах мёда и молока, ощущая сладость на языке после вылизывания чужого рта.

Несмотря на только что полученную разрядку, Чимин чувствует, что жар в теле не утихает, а низ живота скручивает неприятным тянущим спазмом, от чего он задушено скулит и жалобно смотрит в потемневшие глаза альфы.

- Сейчас, мой нежный казандиби, - гладит по щеке и убирает прилипшие ко лбу пряди, - сейчас будет хорошо.

Мин отстраняется и стягивает шаровары, освобождая крепко стоящий член. Омега не может оторвать взгляд от блестящей крупной головки и продолжает поскуливать, ёрзая на постели по промокшим насквозь простыням. Юнги сжимает кулак и плавно проводит несколько раз по стволу, наблюдая за гибким телом, так призывно раскрытым перед ним, а затем приближается, хватаясь чуть выше бёдра, и входит в одно движение до упора.

Чимин впивается в руку альфы и комкает шёлк под собой. От эмоций и переполняющих ощущений солёные дорожки струятся из глаз, но при этом внезапно становится очень спокойно. Насыщенный аромат королевы специй и нежных сливок застревает глубоко в пазухах и заполняет лёгкие, делая связь интимнее.

Альфа подаётся тазом назад и делает аккуратный, но уверенный толчок, следом ещё один и ещё. Темп постепенно нарастает вместе с высотой омежьих стонов. Юнги укладывает одну ногу себе на плечо, щекочет пальцами нежную кожу, дразнит, ведя подушечками к бедру и оставляя поцелуи на щиколотке.

Свободная кисть сминает бок и поднимается к узкой талии, большой палец надавливает на выступающие рёбра.

- Мой господин, - роняет Чимин между стонами. В ответ получает лишь жадный взгляд.

- Юнги, - пробует снова и вскрикивает, когда головка проезжается по простате.

- Да, Чимини? - голос ласков, хоть в глазах альфы плещется дикий огонь вперемешку со звериным желанием.

- Позвольте мне, - голос дрожит, слова даются с трудом.

- Ты не должен спрашивать, милый, - улыбается и проводит рукой по влажной коже, сразу после переходя на бешеный темп.

Омега высоко стонет, иногда переходя на крик, заламывает брови и почти рвёт тонкую простынь, а на ладони мужчины оставляется несколько красных царапин. Оргазм мощный, как взрыв, горячими каплями оседает на мышцах живота, золотой серёжке в пупке, тонкой ниточкой тянется от головки к бархатной коже. Приятное тепло разливается по телу, принося с собой ощущение сытости. Альфа кончает следом, ещё несколько раз толкнувшись в сокращающийся проход, но успев выйти, смешивая своё семя с чужим.

Заботливые поцелуи на щеках, и глаза закрываются сами от удовольствия и лёгкой усталости. Сильные руки бережно обтирают взмокшую кожу от пота и начавшей застывать спермы, а потом накрывают покрывалом и прижимают к себе, согревая.

- Отдохни немного, сладкий, - шепчет Юнги в пушистые волосы на макушке, - скоро твоё тело попросит добавки, - коротко ухмыляется и клюёт в висок.

Чимин прячет смущение на груди повелителя и уже через несколько минут мерно сопит, сжимая крошечные пальчики в кулачок. Юнги тоже прикрывает глаза, но глубокий сон не спешит захватить его, лишь лёгкая дрёма.

Через какое-то время чуткий нюх альфы улавливает ставший вновь очень насыщенным медовый запах. Мин запускает руку под одеяло, оглаживает упругие половинки и ложбинку, пальцы утопают в густой смазке и беспрепятственно проникают внутрь, постепенно растягивая. Губы целуют плечико омеги, который проснулся, когда кожи коснулись умелые руки, и сейчас упивался желанной лаской.

- Я знаю, что ты не спишь, проказник, - урчит на ухо альфа и прикусывает хрящ, затем цепляет серьгу и слегка оттягивает.

Чимин приоткрывает глаза и даёт мужчине насладиться своим высоким голосом в ответ на движения пальцев и губ. Мин переворачивает омегу на бок спиной к себе и входит в разгоряченное тело, трёт набухшие соски, а затем гладит чужую скулу и разворачивает красивое лицо к себе, чтобы впиться мокрым, развязным поцелуем.

Ночь расцветает, словно бутон розы под щедрыми лучами солнца, как и страсть двоих в покоях государя.

После первого хальвета Чимин стал фаворитом и начал проводить с Юнги очень много времени не только в спальне. В шестнадцать омега получил статус первой жены султана. Несмотря на обретённый титул и соответствующую ему власть, Пак остался таким же усердным и строгим к себе. Много времени уделял занятиям, часто присутствовал на советах и встречах мужа, даже присоединялся несколько раз в поездках. Ну и конечно, омега превратился в искусного и раскрепощенного любовника, способного без слов определить, чего хочет альфа и сразу же исполнить. Сам султан никогда не ограничивал Чимина и также потакал его, хоть и редким, но прихотям и желаниям, так как был уверен, что будет в восторге от очередной задумки своего сладкого мальчика.