Далеко не все происходит так, как нам того хочется. Не всегда наши желания совпадают с реальностью. Не всякий раз сознание согласно с подсознанием, а мысли сходятся с действиями.

Прошло уже несколько месяцев с того памятного дня, когда Иван нашел Антонио на берегу моря. Много чего произошло с ними значимого и незначимого. Все эти события, казалось, делали их только ближе друг к другу. Но отчего же так тяжко на сердце? Отчего не радуют весенние капели? Еще в феврале Антонио признал: он влюблен. Безумно, по-настоящему влюблен в славянина. Но попытки рассказать или показать это одна за другой терпели крах. Нежно прошептанное на закате «Te amo» не понято – Иван лишь засмеялся, потому что звучание этих слов показалось ему забавным. За неумелый рисунок углем по стенке печи его отругали, толком не разбирая, что там было нарисовано. Мягкий поцелуй в щеку воспринят так, как будто его родственник чмокнул. И так все время. Испанец был готов завыть от отчаяния. Он не мог больше ждать, но кто его спрашивал? Жгучий темперамент сглажен суровым климатом и постоянным ожиданием. О да, чему его научило это место, так это ждать! Но ведь всякому терпению есть предел!

С самого раннего утра Иван отправился в деревню с простой и понятной целью – подзаработать и купить все необходимое. Ближе к полудню проснулся и Антонио. Состояние было просто паршивым, и, чтобы хоть как-то поднять себе настроение, он, недолго думая, отправился к морю. На полях и в деревне снег уже давно растаял, чего нельзя сказать о тайге, через которую вынужден был идти Антонио, утопая в мокром, местами покрывшемся корочкой льда снегу. Подходя к берегу, он почувствовал запах дыма и услышал негромкий говор. Он притаился в кустах, наблюдая за творящимся на обычно пустынном берегу. Чуть дальше от шельфа виднелся корабль с небезызвестным Веселым Роджером, на берег вытащены шлюпки, а возле большого костра сидят люди. У одного из них в руках была гитара, старая, потертая, чудом не размокшая гитара, по струнам которой человек лениво перебирал, выуживая из расстроенного инструмента жуткие звуки. Антонио едва сдержался, чтобы не закрыть уши руками и не слышать больше то, как пытают этот благородный инструмент. От дыма слезились глаза и свербело в носу, так что юноша очень быстро раскрыл свое присутствие, очень громко чихнув. Пираты единодушно повернулись в сторону покрытых молодой листвой кустов.

- Эй, вы двое, тащите сюда эту крысу! – хриплым голосом сказал седой человек, похоже, капитан.

Антонио не успел даже опомниться, как два амбала схватили его под руки и буквально швырнули к ногам седого капитана. Вернее, к ноге. Вторая была заменена деревяшкой. За ворот он приподнял парнишку, чтобы можно было его внимательно рассмотреть. От пирата явственно несло перегаром и едва уловимым запахом морского бриза. Потускневшие глаза быстро обежали худую, подростковую фигуру, пират довольно хмыкнул и усадил рядом с собой:

- Ну, и кто ты у нас? – как ни странно, человек говорил по-испански. Хотя, чего тут странного. Пиратов-испанцев полно, вопрос лишь в том, как они заплыли так далеко на север.

- Антонио, - послышался тихий ответ. Угодить к пиратам! И как только умудрился?!

- О, так ты из наших! – капитан громко рассмеялся, хлопнув парня по плечу. Он достал из-за пазухи трубку, покрытую тонким слоем морской соли, и закурил, закашлявшись при первой затяжке. – И как ты тут оказался-то, Антонио? Не далековато ли?

- Я был в экспедиции, но наш корабль разбился о скалы. Меня вынесло сюда вместе с обломками, а потом… - он уже собрался было поведать землякам, пусть они и морские разбойники, свою историю полностью, но отчего-то решил, что это лишнее, - Впрочем, неважно. – Он отвел взгляд в сторону.

- Хм, - капитана этот рассказ совсем не впечатлил. Подобное случалось и раньше. Он снова затянулся, в этот раз выпустив в воздух несколько колец дыма, - Слышь, щенок, мы на заре отчаливаем. Плывем к берегам Португалии. Будешь полезен – возьмем с собой. Тебе оттуда до дома несколько дней пути. Но только если не будешь бестолковым балластом. Так что скажешь?

Антонио вздрогнул. Сейчас, вот сейчас, это его, возможно, единственный шанс вернуться домой. Кто знает, когда еще появится такая возможность? Она же одна на миллион! Он уже открыл рот, чтобы дать свое согласие, как перед глазами всплыл образ белокурого мальчишки. Иван. Ну, как? Как его можно оставить здесь? Совсем одного. Хотя, он ведь жил как-то до встречи с ним. К тому же, еще вопрос, когда ему жилось легче. Бестолковый балласт. Пожалуй, самое подходящее название его роли в жизни Ивана. Тони вздохнул:

- Что я должен делать?

Иван зашел в дом. Мешок со всевозможными вещицами поставлен на стол, истертые лапти закинуты под порог. Он забрался на печь в поисках своего соседа, но одеяло было аккуратно застелено. Иван обвел взглядом пустующее помещение. На столе было что-то нацарапано. Верхний рисунок на столешнице красовался уже недели две, но до сего момента на него не было обращено ни самой маленькой капельки внимания. Он провел пальцами по рисунку, изображающему двух людей, один немного выше другого. Они держались за руки и улыбались, а над ними – немного корявая надпись на непонятном Ивану языке. На нижнем рисунке, видимо, сегодняшнем, эти люди целовались. Иван коснулся пальцами своих губ и покраснел. Он вышел на улицу. Следы, чуть больше, чем его собственные, вели в лес, в сторону моря. Мальчишка пожал плечами, посчитав, что Антонио скоро придет обратно, и вернулся в дом – растопить печь и приготовить что-нибудь к ужину. В конце концов, солнце уже заходит.

- А этого немца все еще нет, - немного обеспокоенно и с толикой раздражения сказал Иван, поставив к печи блюдечко с молоком и кусочек хлеба. – Те амо, - тихо сказал он, словно пробуя эти слова на вкус, и вновь покраснел, - Люблю тебя?

Восход. Зрелище одно из самых прекрасных. Мягкие, пушистые облака постепенно окрашиваются в кроваво красный, затем цвет медленно спадает, уступая небу привычный ему голубой цвет, а облакам – белый. Уже с утра на берегу царит суета. Вытащенные на берег припасы – как выяснилось, пираты здесь уже около недели и успели порядком перерыть пляж, но карта оказалась слишком старой – закидывались обратно в шлюпки, в организм заливался ром. Антонио уже сидел в одной из лодок, задумчиво глядя на живую стену. Вот и все, пора прощаться. Он любил, но теперь все в прошлом, осталась только боль безответных чувств, но и ее заглушит море. Такое холодное и непредсказуемое, и в то же время сказочно прекрасное.

- Антонио! – Испанец поначалу принял этот голос за игру воображения, но вскоре зов повторился.

Не дождавшись испанца, к утру Иван отправился искать его на побережье. Крик снова повторился, волнуя сознание покачивающегося в лодке юноши. Погрузка вещей резко остановилась, пираты обнажили местами зазубренные клинки и стали внимательно вглядываться в заросли. Кусты задрожали, затрещали ломающиеся ветки. Юноша напрягся всем телом и затаил дыхание. Ветки раздвинулись, выпуская на берег миниатюрную фигуру. Иван с любопытством осмотрел ощетинившихся оружием людей. Его взгляд быстро нашел нужного человека. И он побежал. Прошмыгнул между фигурами пиратов. Быстро запрыгнул в лодку. И повис на шее испанца.

- Не уходи. Пожалуйста, не оставляй меня снова одного, - он говорил очень быстро. Он знал, что Антонио его все равно не поймет. И уйдет. Что ж, это его право. Мальчик отстранился и потянул испанца за руку, - Пойдем со мной.

Капитан сплюнул на землю и в сердцах ругнулся, после чего приказал продолжить сборы. Вот еще, из-за какого-то мальчишки тратить свое время!

- Эй, Антонио! Думай быстрее, мы отплываем!

Антонио посмотрел на мальчика, стоящего по колено в холодной воде и с какой-то надеждой смотрящего на него.

- Прости, Ваня, я должен… - Антонио выдернул свою руку из ладоней мальчишки, как его губы разомкнулись – он что-то очень тихо говорил, - Что?

- Те амо, - чуть громче повторил он, - те амо, те амо… Да что же ты молчишь! – он всхлипнул, но тут же придавил эмоции.

Антонио выпрыгнул из лодки. Не дожидаясь чего-либо со стороны юнца, капитан приказал отплывать. Антонио же шел за русским. Однако дорожка, которой они шли, вела не к дому, а куда-то южнее. Целый день, не проронив более ни слова, они продирались сквозь кустарники и молодые елочки. Когда же солнце почти зашло за горизонт, Иван вывел их к какому-то обрыву, покрытому мягким зеленым мхом. Он сел на самый край и жестом попросил Антонио сделать то же самое. Нервно сглотнув, он сел рядом.

- Это удивительное чувство. Его называют светлым, но оно приносит боль. Говорят, любовь зла, но именно она заставляет человека жить по-настоящему. Ради кого-то ты готов на самые сумасшедшие вещи. Удивительно! Словно это чувство растворяет все преграды.

Антонио молча кивнул и только сейчас осознал – он понимал все, что сказал Иван!

- Разрушает все барьеры и дарит крылья, - тем временем продолжал русский, - Но оно такое хрупкое… Расстояние его ломает. Не уходи, - Антонио повернулся лицом к нему лицом, - пожалуйста.

- Не уйду. Я обещаю. Ты слишком дорог мне.

И никто не слышал этого разговора. Глаза в глаза смотрели и говорили две души. Нет, одна душа, две половинки которых оказались в разных телах.